Текст книги "Тень и звезда"
Автор книги: Лаура Кинсейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 28
Сэмюел пошел к ней, потому что не пойти было равнозначно поражению. Этим он признал бы, что не в состоянии справиться с собой.
Когда он вошел, Леда сидела в кресле, поджав ноги, и очень напоминала изображение о чем-то задумавшейся девушки на когда-то давно виденной им картине.
Дверная ручка щелкнула, и Леда вскинула голову. Потом она медленно поднялась и взяла халат, лежавший на спинке стула.
Сэмюел замер на месте, поражаясь силе реакции своего тела на ее близость. Сначала он пытался произнести заготовленную речь, но слова не шли к нему. Он хотел дать какие-то клятвы, пообещать не прикасаться к ней, но, увы, не мог.
– Вы забыли это внизу. – Сэмюел протянул Леде фату из нежных кружев.
Взяв фату, Леда бережно расправила ее.
– Эту вещь монашки сплели с помощью сотен коклюшек, – задумчиво сказала она. – Мне дали рецепт специального состава для стирки из молока и кофе, чтобы фата не потеряла цвета. Ее нельзя крахмалить и даже гладить, вот так-то. – Бросив на Сэмюела быстрый взгляд, она направилась к большому зеркальному шкафу, чтобы положить в него кружевное чудо, и когда она шла, ее шелковый халат изумрудного цвета мягко шелестел по ковру.
Повернувшись к Сэмюелу, Леда чуть растерянно улыбнулась.
– Боюсь, леди и лорд Эшленд были слишком добры. Не представляю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить их.
– Это вы о свадебном платье?
Леда вздохнула, по-прежнему не глядя на него.
– Да. Более красивого платья и вообразить невозможно, вы не находите?
– Пожалуй. – Сэмюел кивнул. – Но вам не нужно никого благодарить за него.
Он увидел, как изменилось лицо Леды, – она только сейчас поняла, кто сделал ей столь щедрый подарок.
– О, сэр, так это вы…
– Мадам Элиза сказала мне, что вам понадобится приличный гардероб, и я открыл на ваше имя банковский счет. Когда деньги кончатся, вам достаточно будет сказать мне, и счет снова пополнится. Начальный взнос составляет десять тысяч фунтов.
– Десять тысяч? – изумленно повторила Леда. – Но это же огромные деньги!
– Вы не обязаны тратить сразу все, – чуть насмешливо заметил Сэмюел.
– Все? Сразу? Да мне в жизни не истратить такой суммы, сэр! К тому же я чувствую себя очень неловко: вы разыскали для меня туалетный набор мисс Миртл, преподнесли мне десять тысяч фунтов, а я так ничего и не приготовила для вас…
Джерард пожал плечами, стараясь не замечать вырисовывавшиеся под тонким шелком халата груди жены.
– Это не столь уж важно.
Леда задумчиво потерла ладонь большим пальцем.
– Я думала купить бритву, но не была уверена, что вам она понравится, поскольку, как я слышала, джентльмены очень придирчиво выбирают такие вещи, – тихо проговорила она.
– Но у меня уже есть бритва.
– Тогда я могла бы сшить вам рубашку или подарить новую шелковую шляпу, – нерешительно предложила Леда. А может быть, – едва слышно добавила она, – вы хотите, чтобы я помассировала вам спину?
Сэмюел крепче прижался к двери: у него было такое чувство, будто он летит вниз с большой высоты.
– Вообще-то я не слишком опытная массажистка, – пробормотала Леда, то застегивая, то расстегивая верхнюю пуговицу на своем халате, – и настоящий массаж не делала ни разу. Просто, когда мне было двенадцать лет, я подхватила грипп, и мисс Миртл втирала мне в грудь камфорное масло, что было очень приятно. А еще леди Тесс сказала мне, что джентльмены очень любят массаж, и я сочла бы для себя честью, если бы вы позволили мне попробовать.
– Нет. – Сэмюел всем весом навалился на дверь. – Не думаю, что это разумно.
– Почему? – Леда подняла на него глаза.
Оттолкнувшись от двери, Джерард подошел к камину и встал к Леде спиной, чтобы она не увидела, в каком он состоянии.
– В качестве ответа я хотел бы кое о чем потолковать с вами, – церемонно начал он. – Некоторые обстоятельства могут привести вас к опасению, что я не рассматриваю женитьбу как серьезное мероприятие, но это не так. Вы теперь можете во всем положиться на меня и просить все, что угодно.
Леда встала.
– Благодарю вас. – Она чуть помедлила. – Вы упомянули о сложившихся обстоятельствах, и я тоже нахожусь в своего рода тупике. Я не знаю, что нравится мужчинам, поскольку до сих пор мало общалась с ними… Однако я бы не хотела, чтобы вы сочли, будто я не рада быть вашей женой.
Сэмюел невидящим взором смотрел на каминную решетку – на ее узоре были изображены напудренные дамы и расфуфыренные щеголи. «Моя жена, – раз за разом повторял неведомый голос у него в голове. – Моя жена… Моя жена…»
Внезапно он обнаружил, что приближается к ней, вместо того чтобы бежать прочь, берет ее за руки, крепко сжимает запястья. Опустив взгляд на удивленное лицо Леды, на ее огромные зеленые глаза, Сэмюел вдруг осознал, насколько он больше ее и какую боль, вероятно, причинил ей. Одним простым движением он мог уничтожить ее, но при этом в то же мгновение ему захотелось беречь и защищать это хрупкое создание, доставлять ей удовольствие, боготворить, ласкать ее тело…
Ему так хотелось сказать хоть что-то, но он не мог. Он медленно завел ее руки ей за спину. Леда не сопротивлялась; она лишь скромно опустила глаза, позволив Сэмюелу любоваться ее длинными ресницами и нежными очертаниями лица. Он вдруг ощутил, что она принимает его, и понял, что пропал.
– Леда, – прошептал он и, опустив голову, нежно поцеловал ее ухо и тонкую кожу под ним. – Я не сделаю тебе больно и никогда не обижу тебя, обещаю.
От Леды исходил знакомый ему чудесный аромат, женское тепло, но теперь она уже не была столь наивной, как в прошлый раз. Джерард был поражен, поняв, что она хочет того же, чего хочет он.
Леда тихо застонала, пытаясь высвободить руки.
– Нет, прошу тебя. – Джерард старался говорить спокойно, тогда как его прикосновения становились все более страстными. – Я хочу, чтобы ты поняла, какой прекрасной я тебя вижу. Не бойся меня…
– А я и не боюсь… – прошептала Леда. – Просто у меня такое ощущение, будто я… выпила много шерри-бренди.
Сэмюел кожей ощутил движение ее губ. Леда дрожала в его объятиях, ее живот прикасался к его животу, его возбужденная плоть крепко вжалась в нее.
Чуть отстранившись, Джерард принялся исследовать ее стройное тело, пользуясь тем, что его ладонь и ее наготу разделяла лишь тонкая ткань сорочки. Потом, отпустив руки, он впился руками в ее ягодицы и, подтолкнув Леду к комоду, стал ласкать, гладить и целовать ее, наслаждаясь ее сладострастными стонами, все сильнее возбуждавшими его.
– Позволь мне полюбоваться тобой, – прошептал он, вдыхая свежий аромат ее дыхания, задевая языком ее губы. – Я должен увидеть тебя, всю, без одежды.
Не дожидаясь ответа, Джерард стал осторожно расстегивать жемчужные пуговицы на ее сорочке, и тут же белая кожа Леды засияла в полумраке. Ее нагие груди были округлыми и бледными; на фоне этой белизны с невероятной четкостью выделялись коричневато-розовые бутоны сосков, которые поднимались и опускались в такт ее дыханию.
Когда Джерард осторожно спустил с ее плеч халат и сорочку, Леда осталась совсем нагой. Глядя на Сэмюела затуманенным взором, она чувствовала себя как во сне. Впрочем, это была уже не мисс Леда Этуаль, а какая-то другая женщина, возможно, та мифологическая Леда, которая взяла себе в любовники бога. Эту историю мисс Миртл никогда ей не рассказывала, но Леда тайком прочитала ее в одной книжке, которую прятала у себя под подушкой. До конца она ее так и не поняла, но была уверена, что речь там идет о язычестве и о каких-то запретных тайнах.
Любовник. Не Зевс, не огромный волшебный лебедь, а мужчина, смотревший на нее так, как будто она была богиней, и любовавшийся ее телом с таким видом, будто он видит перед собой сокровище.
Сэмюел так нежно прикоснулся к ее груди, что Леда закрыла глаза, млея от чудесных ощущений.
Он придвинулся ближе к ней и, скользнув вниз, опустился на колени, крепко прижав ее спиной к комоду; при этом его большие пальцы ласкали ее соски, а когда он прикоснулся к ним губами, Леде показалось, что внутри у нее распустился чудесный солнечный цветок.
Он играл с ее сосками, катал и прикусывал их, отчего в ее животе появилось какое-то странное томление, и она, застонав, крепче прижалась к нему.
– Как ты прекрасна! – прошептал Сэмюел в исступлении. – Твои груди великолепны, у тебя роскошная фигура и такая нежная кожа…
Леда прижала его голову к себе, и тогда Сэмюел, снова схватив ее за руки, развел их в стороны и стал осыпать поцелуями ее грудь и живот, постепенно опускаясь все ниже. Он хотел показать Леде, как дорожит ею, как она нравится ему, хотел целовать ее везде.
Наконец его язык коснулся самого потаенного уголка ее тела, и когда он проник в сладостную глубину, Леда дернулась, пытаясь оттолкнуть его.
– Ш-ш-ш… – прошептал он. Никакая сила на свете не могла бы заставить его остановиться.
Леду сотрясала дрожь, и она становилась сильнее, когда его язык прикасался к ее лону. Наконец он обнаружил местечко, прикосновения к которому, похоже, возбуждали ее сильнее всего.
Леда стала ритмично двигаться в такт его ласкам, и Сэмюел почувствовал, что долго не выдержит этой сладкой пытки. Резко отпустив ее руки, он поднялся, осыпая поцелуями ее грудь, лицо, шею…
– О… – лепетала она, – о…
Леде показалось, что она вот-вот лишится чувств, когда его рука проскользнула в то место, которое он только что ласкал языком. Обхватив Сэмюела за шею, Леда прижалась к нему, и он, приподняв за ягодицы, насадил ее на свое восставшее естество. Она закричала, извиваясь в конвульсиях, а через мгновение к ее крикам присоединился и низкий рык Сэмюела, тигра, который был не в силах больше терпеть и взорвался тысячами огоньков блаженства в ее шелковом лоне.
Откровения леди Тесс совершенно не подготовили Леду к тому, что она ощутила.
Ей казалось, что Сэмюел умудрился обнять ее всю, а их тела слились воедино. Ей было немного больно, но лишь там, где ее спина прикасалась к углу комода. Она ждала чего-то приятного – того же уютного тепла, которое чувствуешь, когда ложишься в постель, согретую грелкой. Именно к этому подготовила ее леди Тесс. Больше она ей ничего не сказала, ни о чем не предупредила. Ни слова не было сказано о том божественном экстазе, который охватил ее всю.
Внезапно Леда услышала, как Сэмюел глубоко вздохнул, потом он опустил лицо к ее плечу.
– Я не мог сдержаться. Не мог остановиться, чтобы дольше…
Прикусив губу, Леда спрятала лицо у него на груди.
– Это ничего… – тихо проговорила она. – В этом нет ничего плохого или греховного, во всяком случае, теперь.
Его тело опять сотрясла тяжелая дрожь, дыхание стало глубже, медленнее. Голова Сэмюела опустилась еще ниже, а потом, вздрогнув, он выпрямился, но глаз не открыл, словно до этого заснул стоя.
Зато Леде совсем не хотелось спать. Теперь, когда сердцебиение замедлилось, она чувствовала необычайную легкость во всем теле.
– Надо уложить вас в постель, – сказала Леда, слегка потянув уголок его воротника.
Внезапно Джерард шевельнулся и с легкостью приподнял Леду, словно она была легкой как пушинка.
– О! – только и смогла выдохнуть Леда, когда он вышел из ее лона и поставил ее на ноги. – О! – еще раз воскликнула она, ощутив влагу между ног. К счастью, на сей раз это была не кровь.
Дотронувшись до своих расстегнутых брюк, Сэмюел отвернулся, и Леда, опустившись на колени, подняла свой халат и завернулась в него. Теперь, одевшись, она ощущала себя хозяйкой положения и поэтому сразу принялась командовать.
– Дорогой сэр, если вы задумаетесь, то поймете, что прошедший день был для вас весьма утомительным, – заметила она. – Позвольте мне помочь вам снять ваше платье и почистить пиджак, прежде чем я уберу его в шкаф.
Джерард стоял не двигаясь, и Леда подошла к нему, утопая босыми ногами в мягком ковре. Потом она подняла руки и развязала его галстук. Проведя руками по груди Сэмюела, она стала подбираться к пуговицам жилета…
– Вы не должны этого делать, – неожиданно проговорил он.
– А кто тогда, скажите ради всего святого? Полагаю, вы считаете, что я ничего не знаю о мужском гардеробе. В некотором смысле так оно и есть, но, поверьте, я прекрасно понимаю, что с дорогими вещами надо обращаться очень бережно. – Леда помолчала. – Поэтому мы начнем с пиджака…
Несколько мгновений ей казалось, что Сэмюел не пойдет на такого рода сотрудничество, но он с неожиданной легкостью стряхнул с плеч пиджак, после чего Леда отнесла его в шкаф и бережно разложила на нижней полке.
Когда она повернулась к Сэмюелу, он уже успел снять жилет и теперь стоял у комода, расстегивая пуговицу на воротничке рубашки. Затем он бросил жемчужные запонки в стеклянную чашу, стоявшую на комоде, и они упали туда с легким звоном.
Если бы леди Тесс не сказала ей, Леда могла бы сразу и не заметить небольшой шрам на его запястье, хотя в свете свечи светлый шрам на загорелой коже был различим весьма отчетливо. Леда посмотрела на другую руку Джерарда и увидела там такой же шрам, только менее четкий.
Плотнее запахнувшись в халат, Леда подняла свою сорочку и направилась к кровати. Ступеньки, ведущие к постели, оказались очень холодными и неприятными для ее босых ног. Быстро отвернувшись, она натянула ночную рубашку. Воротник слегка сбился набок и тянул, когда она улеглась, но Леда и не подумала поправить его, лишь, натянув до подбородка одеяло, расправила его и аккуратно отодвинулась на край кровати.
Несколько мгновений она смотрела на тлеющие угли в камине, а потом закрыла глаза.
Казалось, прошло немало времени, прежде чем он лег рядом. Матрас прогнулся, и это удивило Леду. Но его прикосновение удивило ее еще больше. Обняв ее, он прижался к ней всем телом. На Сэмюеле ничего не было – она дотронулась до него, а потом отдернула руку и не знала, куда ее девать.
Джерард уткнул нос в ямку между ее шеей и плечом, и тогда Леда, поняв, что он уснул, положив ладонь на его руку, тихо прошептала:
– Приятных сновидений, дорогой сэр!
Глава 29
Когда леди Каи предложила Леде проводить пожилых леди с Саут-стрит на станцию, Леда очень обрадовалась. Тем не менее это оказалось непросто, поскольку карета не была рассчитана на пятерых. К тому же всем было известно, что миссис Роутем должна сидеть у окна из-за того, что ее укачивает, и молодые леди, разумеется, решили ехать на переднем сиденье. Мисс Ловатт, в свою очередь, настояла на том, чтобы сесть между ними – ради леди Коув, которая испытывала неловкость из-за того, что ее старшая сестра не займет более удобного места у окна.
После того как миссис Роутем немного пришла в себя, мисс Ловатт наконец смогла откинуться на спинку сиденья.
– Ну что ж, Леда, – сразу заговорила она, – у меня наконец-то появилась возможность сказать тебе, что я рада тому, как хорошо сложилась твоя жизнь. Были у меня кое-какие опасения, основанные на некоторых слухах, но твой молодой джентльмен – весьма приятный человек. Он лично дал мне обещание узнать у кухарки рецепт приготовления лимонада и позаботиться о том, чтобы рецепт доставили на Саут-стрит.
Всю дорогу до станции мисс Ловатт развлекала попутчиц разными интересными историями. А когда экипаж остановился, заключила:
– Боюсь, брак – весьма рискованная вещь. Не уверена, что я смогла бы набраться смелости и выйти замуж, даже если бы джентльмен заинтересовался мной.
К счастью, в этот момент носильщик открыл дверь кареты, и леди Коув взяла Леду и леди Каи за руки.
– Знаете, я никогда не была так умна, как Ребекка, но все же скажу вам, что думаю о замужестве. Если супруги – муж и жена – всегда заботятся друг о друге, поддерживают друг друга в беде и умеют радоваться удачам, то впереди их непременно ждет счастье. – На ее губах заиграла улыбка, а в глазах появился лукавый огонек. – Этого я желаю и тебе, Леда, и вам, леди Кэтрин.
На обратном пути в карете сперва царило молчание, но наконец Каи нарушила его:
– Какие у вас замечательные друзья. Особенно мне понравилась леди Коув! Кстати, мы тоже уже достаточно хорошо знакомы, чтобы обходиться без «леди» и тому подобных церемоний.
– Пожалуй. – Леда кивнула.
– И еще. Мне очень трудно говорить об этом, но я хотела бы объяснить кое-что… Понимаешь, когда вы с Сэмюелом были помолвлены, поползли сплетни, и я им поверила… на некоторое время. Теперь я знаю, что все это неправда, и, поверь, я никогда больше даже словечком не перемолвлюсь с мисс Голдборо! Надеюсь, Роберт не настолько глуп, чтобы жениться на этой глупой девчонке, и к тому же мне кажется, что она ему вовсе не нравится. Кстати, я так боялась, что вы с Сэмюелом заберете у меня Томми…
Леда подняла глаза на Каи.
– Томми? – изумленно переспросила она.
– Да. Понимаешь, я хочу оставить его у себя! Если слухи о том, что ты его мать, ложные, тогда он обычный сирота и к этому нет никаких препятствий. Правда, Сэмюел сказал, что усыновит его, и тогда я не подумала, что все так обернется… Каи смущенно посмотрела на Леду. – Видишь ли, лорд Хей попросил меня выйти за него замуж, и я ответила согласием. Он тоже полюбил Томми и говорит, что будет рад стать ему отцом…
– Так ты обручена? – Леда не знала, радоваться ей или огорчаться этому известию.
– Да, и о нашей помолвке будет объявлено уже вечером.
– Что ж, я от всей души желаю тебе счастья! – горячо проговорила Леда и, сделав порывистое движение, крепко обняла Каи.
– Спасибо.
Впрочем, вскоре Леда убедилась, что хорошо изучила Сэмюела. Едва увидев его в гостиной, она поняла, что Каи ему обо всем рассказала.
Сэмюел поздравил Каи с таким же невозмутимым видом, с каким принимал поздравления по поводу собственной женитьбы, а она немедленно спросила его о Томми.
Разумеется, Сэмюел пообещал поговорить о мальчике с ее родителями и с лордом Хеем, хотя некоторые сомнения у него все же оставались.
– Тебе всего восемнадцать лет, – рассудительно заметил он.
– Через две недели будет девятнадцать. Да и какое отношение к Томми имеет мой возраст! – недовольно воскликнула Каи.
– Самое прямое! – не сдавался Сэмюел.
– Ты считаешь, я не понимаю, что делаю, да? А между тем мне уже достаточно лет, чтобы выйти замуж и завести собственных детей. Томми оказался у меня чуть раньше, чем появится наш с лордом Хеем ребенок, но что из этого?
Сэмюел вздохнул.
– Хорошо, я поговорю с леди Тесс, – повторил он.
– И ты скажешь маме и папе, что я справлюсь?
– Да.
Леди Каи звонко поцеловала его в щеку.
– А теперь я должна пойти к лорду Хею и обо всем ему рассказать, – заторопилась она. – Не сомневаюсь, он будет очень доволен.
Когда Каи ушла, в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь треском огня в камине да шелестом страниц книги, которую листала Леда. Точнее, она невидящим взглядом смотрела на длинные списки латинских названий и на цветные изображения ярких и красивых попугаев и не подняла головы даже тогда, когда Сэмюел приблизился к ней.
«Прости меня, – хотелось сказать Леде. – Прости…» И это несмотря на то, что если бы Сэмюел все-таки сделал Каи предложение, Леда сочла бы это самой ужасной вещью на свете.
– Завтра мы уезжаем, – внезапно проговорил Сэмюел. – У меня важные дела в Гонолулу.
Гонолулу! Даже само это экзотическое название пугало Леду. Невероятная даль, полная изоляция, крохотная точка, которую с трудом можно разглядеть на глобусе…
Леда глубоко вздохнула.
– Я буду рада поехать с вами, куда вы только захотите. – Она склонила голову, словно выражая свое согласие.
Сэмюел прикоснулся к ее шее, потом его палец погладил ее ухо и скользнул к подбородку.
Леду словно опалило жаром; она тут же вспомнила о том, что он делал с ней прошлой ночью.
– Спасибо.
Оставив Леду раздумывать над этим незамысловатым словом, Сэмюел ушел, и Леда не видела его до обеда.
За столом только и разговоров было что о Томми, о том, как тяжело малышу будет перенести долгое путешествие на Гавайские острова и что, пожалуй, леди Тесс стоит остаться с ним в Уэстпарке до тех пор, пока все не уладится. Обсуждали и то, где сыграть свадьбу. Леди Каи шутливым тоном настаивала на том, чтобы Леда с Сэмюелом вернулись в Англию к июлю, когда состоится венчание, какой бы важности дела ни призывали сейчас Маньо на Гавайи.
Поздно вечером, после кофе и бесчисленных тостов за помолвку, много позже того, как мужчины ушли курить, а женщины – спать, Сэмюел пришел в ее комнату. Он ласкал Леду так же, как и прошлой ночью, и страсть опять опалила их.
Потом, крепко обняв ее и уткнувшись лицом в ее шею, Сэмюел заснул, в то время как Леда еще долго лежала без сна, глядя на балдахин, на котором отражался пляшущий в камине огонь, и думая о том, что леди Коув говорила о браке и о надежде, которую он несет с собой.
* * *
Когда, уехав из Уэстпарка, они прибыли в Лондон, Сэмюел напрочь забыл о спешке. Более того, казалось, что он вообще забыл обо всем на свете. В первое утро в Лондоне он лежал в постели их роскошного номера в отеле и дремал, видимо, впервые в жизни позволив себе от души побездельничать.
На самом деле Сэмюел не спал и слышал, как Леда принесла из гостиной поднос с чаем. На ней было кремового цвета платье, волосы убраны в затейливую прическу, подчеркивающую их густоту, а хрупкая талия тонула в пышных складках юбки.
Джерард следил за женой из-под полуопущенных ресниц. Точно так же он наблюдал за тем, как она встает с кровати – бледная нимфа в полумраке, – как поднимает с пола свой халат в том месте, где он уронил его накануне вечером.
Леда поставила поднос на инкрустированный мрамором столик и выжидательно посмотрела на Сэмюела. Потом она подошла к окну и раздвинула шторы, впустив в комнату сумрачный свет улицы. Спустя мгновение она раздвинула шторы еще шире.
– Должно быть, пора вставать. – Сэмюел вздохнул.
Леда быстро задернула шторы.
– Прошу прощения, я… Я подумала, что немного света в комнате не помешает.
Сэмюел приподнялся. Среди мягких подушек, без оружия и одежды он чувствовал себя немного странно.
– Хочешь чаю? – робко улыбнулась Леда. – Надеюсь, это не я тебя разбудила? – Она налила чай и подала чашку Сэмюелу, словно была абсолютно уверена в том, что он собирается пить чай прямо в постели. Впрочем, особого выбора у Сэмюела не было, а потому ему оставалось только прислониться к медной спинке кровати и взять из рук Леды чашку.
– Полагаю, нам пора обзаводиться хозяйством, – добродушно заметил Сэмюел. – Нам понадобится решительно все.
– Ты хочешь, чтобы я заново обставила дом? – В голосе Леды слышалось недоверие.
– Наш дом, – поправил он ее.
Леда покраснела.
– А я-то думал, что женщины любят ходить по магазинам, – заметил Джерард ворчливо.
– О да. – Леда кивнула. – Конечно, любят, но… Наверное, дом очень большой?
Сэмюел помедлил с ответом, видимо, производя в уме несложные подсчеты.
– Двадцать четыре комнаты.
– Ого! – Леда закашлялась. – Боюсь, в таком случае мне придется совершить настоящую атаку на магазины Маунт-стрит.
– Планы вон в том маленьком ящичке. – Сэмюел указал в сторону комода.
Леда тут же занялась шкатулкой с кожаной крышкой, а Сэмюел босиком прошел в гардеробную и позвонил в колокольчик, над которым было написано: «Горячая вода за одну минуту».
Через сорок пять секунд, отворив дверцу лифта, он вынул из него кувшин с горячей водой, от которой шел пар.
Тем временем Леда разложила перед собой план дома и принялась, шурша бумагой, внимательно изучать его.
Поставив кувшин на стол, Сэмюел стал с интересом наблюдать за тем, как Леда, склонив голову, рассматривает снимок двухэтажного дома с просторной верандой и высокими окнами.
– Боже мой! – тихо проговорила она. – Боже мой! Неужели все это наше?
Сэмюел невольно усмехнулся:
– Думаю, не было бы большого смысла фотографировать чужой дом.
В зеркале он увидел, что Леда, отведя в сторону руку с фотографией, качает головой.
– Обещаю, – наконец проговорила она чуть дрожащим голосом, – что не буду вести себя здесь как горничная, но, честное слово, я испытываю благоговейный трепет при виде такого восхитительного дома.
Три последующих дня Сэмюел испытывал в магазинах диваны на упругость, выбирал рисунок на фарфоре, составлял списки и измерял столы. Изредка он даже выступал в роли консультанта с хорошим вкусом, поскольку считал, что большая часть мебели, которую они видели в магазинах, невероятно уродлива. Конечно, Леду это немного огорчало, но в конце концов она покупала именно те вещи, которым отдал предпочтение Сэмюел, – антикварный кабинет-бюро с обилием ящичков, перегородок и потайных отделений, а также набор тарелок с рисунками птиц.
Отчасти Сэмюелу это нравилось, и он сравнивал себя с земным ростком, который настолько силен, что пробивает своей мощью асфальт и камни. Однако порой эта сила пугала его, потому что по интенсивности была схожа с его сексуальным голодом, с желанием обладать ею. Временами у него появлялось ощущение, что этот голод может поработить его, если только он проявит слабость.
В конце концов дело дошло до того, что Сэмюел бродил по улицам словно в тумане, забыв о реальности, погрузившись в мечты о ней. Он возбуждался при виде ее скромного высокого воротничка, не говоря уже о волнующих бедрах. А когда он представлял себе, что кроется под пышными юбками, то и вовсе терял голову.
Три дня они жили как по расписанию – приходили и уходили в одно и то же время. Наедине с собой Сэмюел оставался лишь несколько минут, которые он проводил в гардеробной, торопливо выполняя привычные ритуалы, связанные с оружием и умением прятаться. После этой небольшой разминки следовало неизбежное – походы по магазинам за покупками.
После обеда в отдельном кабинете – никакие уговоры не могли заставить Леду есть в общей столовой – она оставляла мужа и поднималась наверх. Сэмюел заключил, что в это время он, по ее мнению, должен наслаждаться одиночеством, курить сигары и пить портвейн. Вместо этого он, выходя на улицу, бродил по Пиккадилли, слушая, как в шум транспорта вмешиваются свистки швейцаров, подзывающих кебы.
Накануне вечером он бродил до одиннадцати, а когда вернулся, то нашел Леду посвежевшей, с влажными волосами. Слегка приглушив лампу, он поцеловал ее и, раздев, уложил в постель.
Вот и сейчас, недолго постояв на улице, Сэмюел направился в сторону отеля. Когда он вернулся в номер, свет там еще горел. Затейливо обставленная гостиная была пуста, но он тут же услышал, что Леда зовет его. Затем она вышла в изумрудном халате и с распущенными волосами, однако не бросилась ему навстречу, и это сразу насторожило Сэмюела.
– Привет! – сказала она.
Ему хотелось заключить ее в объятия и любить до безумия, но вместо этого он снял шляпу, перчатки и бросил их на стул.
– Неужели ты был в «Хэтчардзе»? – Леда всплеснула руками. – Если бы я знала, то дала бы тебе поручение. Значит, ты читаешь художественную литературу?
– Иногда. – Он пожал плечами.
– Мне очень нравятся книги мистера Верна. – Леда мечтательно посмотрела куда-то вдаль. – Он описывает весьма экзотические места! Впрочем, ты многие из них видел своими глазами, так что, думаю, тебе это неинтересно.
– Ну да, – кивнул Сэмюел. – Гигантские кальмары. Каннибалы. Видел их каждый день.
– На самом деле я не о кальмарах. Видишь ли, я немного нездорова…
Сэмюел вздохнул. Он имел весьма смутное представление об этих таинственных женских штучках, однако одно знал твердо: Леда не позволит ему прикоснуться к ней во время этой странной болезни.
– Тогда я буду спать в гардеробной, – холодно сказал он.
– О! – Леда явно огорчилась.
– А разве ты не этого ожидала? – Сэмюел неловко пожал плечами.
– Но я не хочу, чтобы ты испытывал неудобство. – Леда явно не знала, как вести себя в подобной ситуации.
Ее нерешительность сводила Сэмюела с ума, и он, подойдя к жене, взял ее за плечи и крепко поцеловал в губы.
– Скажи мне, чего ты хочешь? – прошептал он.
– Ну-у… я не знаю.
– Тогда позволь мне просто обнять тебя. Потом я лягу спать. – Он накрыл ее губы своими губами, и они долго стояли так, не в силах оторваться друг от друга.
