Текст книги "Ведьма для генерала (СИ)"
Автор книги: Лара Снежина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Кстати, о ведьмах.
– Что с местной старухой-то? В доме что-нибудь нашли?
– Не-а, – Барх подцепил ложкой кусок мяса и отправил в рот. – Травки вщякие там, припарочки. Обыщная ведьма. Щитай жнахарка. Не магичка ничуть.
Он прожевал кусок и снова опустил ложку в миску.
– Сначала вроде как взъерепенилась маленько. Мол, вы мне тут своими лапищами все запасы лечебные попортите, своими сапогами все травки сушёные потопчите. Травки-то на балках поразвешаны. Смешная бабка.
Встречали они на своём пути к холмам и таких, шумных. Привыкли здешние ведьмы заправлять и приказывать. Ну что ж, придётся местным ворожеям смириться с новыми порядками. Тем более что воины Императора и так делают всё, чтобы показать – местные законы они уважают. Но препятствовать розыску и выявлению опасных магов не позволят.
– Волчонок к ней заглянул как вернулся. Говорит, дара в ней на грошик. Ну, скотину лечит, местных, за посевами присматривает. Да и в дела местного головы не лезет. Стара уже. Но за советами к ней ходят, это да.
Вот и славно. Меньше мороки.
– Одного не пойму, – продолжил рыжебородый. – А с чего их невестами-то кличут. Ну, ворожеи-то, понятно. Какая ж из той бабки невеста?
Арес неспешно прожевал горячую кашу, пожал плечами.
– Да бес его знает… Это ты у Волчонка спроси. Может, их и не всех невестами зовут. Может, кто из них и впрямь кому-то обещаны.
Почему-то этот разговор с Бархом ему и вспомнился, когда они день спустя шагали прочь из дома ворожеи с Верескового Холма.
Та бабуля из селения у холмов действительно в невесты не годилась. В отличие от той, кому они нанесли визит в Тахтаре.
Её он без труда мог вообразить себе невестой.
Она стояла в дверном проёме крохотной кухоньки – прямая, бледная и тонкая, как соборная свеча. И она, конечно, могла быть чьей-то невестой. Наверняка ею была.
И спускаясь вместе с Бархом и Кадаром после напряжённого разговора, положившего начало их знакомству, обратно в городок, он подумал, что совсем не такой её себе представлял.
Совсем не такой – отстранённой, напуганной и жёсткой – он видел её во снах. И совсем не чьей-то невестой.
* * *
Лелея – Второе название Луны в это мире.
Гарнэ на северном языке – начальник, главный.
Святые литании – нанесённые церковниками Империи печати, защищавшие от магии.
Глава 4
Я сидела за столом, елозя пальцем по накинутому на столешницу рушнику. Когда за имперцами захлопнулась дверь, так и осела на стул, будто из меня позвоночник выдернули.
А ведь как тряслась, как боялась, что чужаки с порога обыск учинят, чующего дар с собой притащат!
Ивка переложила горячую кашу в чистый горшок и тихонько отскабливала в уголочке пригоревшие остатки из позабытого в печи. Я пару раз порывалась ей помочь, но кузнецова дочка только отмахивалась, мол, ей нужно руки чем-то занять. Тоже всё-таки распереживалась.
И не могла я это объяснить только тем, что к нам явились чужаки и чужаки, конечно же, опасные. Целый отряд до зубов вооружённых воинов, шутка ли!
Да и не просто воинов. О «Медведях» в Тахтаре и окрестностях разговоры ходили с позапрошлой зимы. А последние месяцы войны, если слухи не врали, они и вовсе провели тут, неподалёку. Теснили войска Баронов от самых северных рубежей столицы далеко на восток, до берегов Рассветного океана и окончательно раздавили их на Эрсейских полях, всего в нескольких днях пути от вересковых холмов.
И когда утром я почуяла чужаков, я и подумать не могла, что это именно они. Что Император отправил сюда свою боевую элиту.
Боги-боги, на охоту! О какой ещё охоте могла идти речь, если не об охоте на магов? Но этот их темноволосый так об этом объявил, будто вызов мне бросал. Мол, и не думайте, что сможете укрыть тут кого-нибудь от слуг Государя. Если нужно, все окрестные леса прочешем, а владеющих даром разыщем и… и все знают, что обычно делают с охотничьей добычей.
И так меня этот разговор пронял, что я не только гостям, уже кем бы они ни были, угоститься не предложила. Я даже их имён не удосужилась узнать!
Я не сдержалась, всхлипнула и прижала тыльные стороны ладоней к глазам. Под рёбрами сосало от плохих предчувствий, и сложно было сейчас сообразить – то мои расшатанные нервы голосят или дар о будущих невзгодах предупреждает.
– Госпожа?..
Я отняла ладони от глаз. Слёзы всё-таки не полились, и на том спасибо.
– Ты прости, Ива. Прости. Я что-то… вымотала меня эта беседа. Я же, представь, глупая, ни имён их не узнала, ни за стол не пригласила. Влетит мне от Няньки.
Ивка вновь склонилась над горшком.
– Не бери в голову, госпожа. Пустое. Немудрено задёргаться от такого-то. Они макушками едва потолок не подпирали, плечами едва стены не раздвинули. От такого вида попробуй не оторопей. Будет тебе горевать. Главное, не накинулись с обысками и допросами, верно ведь?
– Верно, – вздохнула я. – Только это ж не конец. Это самое начало. Сама слышала, нам с ними бок о бок несколько месяцев куковать. И не может быть такого, чтобы за эти несколько месяцев ничего не случилось. И не гнал бы их сюда Император попусту. Что-то, значит, знают.
Поэтому не жить Тахтару как прежде. И даже если дело не в ней. А вдруг где-нибудь неподалёку затаились остатки разбитого войска? А ну как в отряде решат, что тахтарцы недобитых покрывают? Сюда же пришли на постой, не в Предхолмье остановились.
Ведь в окрестных лесах, пусть местами едва ли проходимых, пряталось сразу несколько полузаброшенных родовых гнёзд Баронов. Большинство из них уже почти руины. Но были и те, которые могли сгодиться не только под место для ночлега. Часть старых замков ещё не поздно было восстановить. И, возможно, имперцы об этих замках знали. А водился в них нынче кто-нибудь или нет – в Тахтаре об этом вряд ли кому-то было известно, но это не помешало бы имперцам обвинить местных в покрывательстве врагов Короны.
И маялась бы я догадками, и пугала бы себя, и накручивала бы до бесконечности, но вернулась запыхавшаяся Нянька, велела бросить все дела и спускаться в городок. Там чужаки собирали жителей у хором головы.
Нам с Тусенной, как равным Солопу, уступили место на скамье перед длинным, просторным крыльцом общинного дома, где жил голова со своими домочадцами и все, у кого по разным причинам не было в Тахтаре своего жилья. Тут же останавливались и редкие для городка странники.
Известная мне троица стояла на крыльце. Голова торчал там же, чуть поодаль, но с таким важным видом, будто сам был одним из «Медведей».
Темноволосый осматривал собиравшихся в полукруг жителей, заправив большие пальцы за пояс с ножнами, из которых выглядывала украшенная кроваво-красным камнем рукоять меча. Он и стоявшие у него за спиной воины по-прежнему были в полной боевой амуниции, только шлемы уложили ровным рядом на тянувшуюся вдоль стены у входа в хоромы лавку.
Время от времени его внимательный взгляд падал на меня, и внутри всё сжималось. Неужели всё-таки чующий? Неужели знал, уже точно знал, что перед ним не простая ворожея?
Я кусала губы и отводил глаза. Только и оставалось надеяться, что делала это не с той поспешностью, которая уже сама по себе могла наводить на подозрения.
Нянька ёрзала на скамье рядом, то и дело поворачиваясь в разные стороны, подмечая, кто и когда явился на собрание, кому-то что-то шептала, у кого-то что-то спрашивала. В этом была вся Тусенна – она никогда не полагалась исключительно на свой авторитет и ворожбу, пусть за долгие годы практики она не раз и не два её очень выручала. Нянька верила, что надёжнее источника, чем сплетни, порой просто не было – особенно, если этих источников множество. Умела она составлять из этого невероятно пёстрого одеяла на редкость складную картинку.
Пока мы спускались с холма в Тахтар, я успела покаяться ей в том, как умудрилась принять гостей. Ивка оказалась права – Нянька бранить не стала, вошла в положение. Старая ворожея не выглядела напуганной или сильно озабоченной полученными новостями. Только всё твердила, что времена их ждут интересные. Одним богам известно, что она имела в виду. Времени на расспросы пока не было.
– Я ведь даже имён их не узнала, – шепнула я. – Так всё в голове смешалось.
Нянька хмыкнула и выпятила подбородок в сторону крыльца.
– Главного зовут Аресом. Он из северного рода Данутар, что на островах в Снежном море. Древний, могучий был род. Сейчас каков – не ведаю. А остальных «Медведей», вестимо, успеем по именам узнать. Времени-то у нас предостаточно.
Данутар…
Я, ворожея из глухого лесного местечка, родовыми древами Империи никогда не интересовалась, и уж тем более из таких далёких мест, как Северные княжества.
Но пару раз во время наших с Вучко рискованных вылазок на лесные руины в руки попадались тяжеленные инкунабулы с красивыми росписями и целыми страницами, разрисованными разноцветными чернилами. Родовые древа с пышными кронами из имён и титулов вместо листвы.
Я ни одного, конечно, не запомнила. Потому что ни одно из этих имён не имело никакого значения и веса для Свободных земель. До сих пор.
Теперь-то всё изменилось. Я прикусила нижнюю губу и осмелилась снова поднять глаза на главу «Медведей».
Знатный, значит. Благородная северная кровь.
И в чём же она выражалась? Что её в нём выдавало?
В чётких, будто из камня высеченных чертах обветренного лица? В прямоте осанки и уверенном развороте широченных плеч?
А, может, в том, что всё в нём дышало какой-то непонятной спокойной силой? Этот чужак не жестикулировал без надобности, не дёргался и не суетился. Он вообще, казалось, не делал никаких лишних движений, будто с бессознательной бережливостью копил эту страшную, густую силу внутри. И не все вокруг могли это осознать, но, кажется, все это чувствовали.
А я – особенно.
Потому что не было в нём ничего случайного. Ни жестов, ни взглядов, ни произносимых слов. И сам он был неслучаен. И неслучайно оказался здесь. Во всём, во всём, что касалось этого человека, был смысл. Я это откуда-то знала, но объяснить, откуда, не могла. Наверное, требовалось время.
Или я просто боялась признаться себе, что знаю – он моя погибель. Он слишком умён и догадлив, чтобы не распознать за маской простой ворожеи силу, с которой воевал столько лет. Слишком хорошо он изучил эту силу, натаскан был на неё, как пёс. Или медведь. Суровый и страшный в гневе бурый медведь из далёких северных лесов на островах за Снежным морем.
* * *
– Суровые они всё-таки, – вырвали меня из раздумий Нянькины слова. – Не то что тутошняя лесная знать. Помнишь, как из Чёрного Лога к нам Барон заезжал. Это сколько же с тех пор годков минуло?
Я заправила за ухо выбившуюся из косы прядь.
– Лет семь, наверное.
– Весь в перстнях и мехах. Тонкий как тростиночка. Разнежились они там у себя у лесных своих башенках-то. Будто не на войну, а на охоту выезжали.
Нянька правду говорила. Не все владельцы лесных башен на Свободных землях ринулись в битву с Империей – так уверовали, впечатлённые силой магов, в свою победу. И даже когда первая волна атак наткнулась на сопротивление, Бароны не спеша во главе своих личных армий проезжали мимо Тахтара по единственной дороге из лесов в большой мир – через вересковые холмы. И ехали как будто на парадный выезд – принимать капитуляцию едва-едва занявшего престол юнца Штефана II.
Надо ли говорить, что ни Барона из Чёрного Лога, ни кого-либо из его личного двора, ни остальных Баронов, проезжавших этой дорогой, в Тахатре больше никто и никогда не видел…
Потому что на пути у них встали вот такие «Медведи» или им подобные. Потому что их командиры и не думали прятаться за спины своих воинов – об этом красноречиво говорили посечённые, украшенные вмятинами доспехи Ареса из Данутара.
Бароны же, рассказывали, предпочитали руководить боями их своих шатров. По привычке. Так они руководили и своими наделами – из башен.
– Да, южане таким не чета, – Нянька подмигнула ей и – до чего же странно! – захихикала.
– Что смешного-то? – зашипела я. Тот, кого звали Аресом, вновь скользнул по мне взглядом, и ненавистный холодок опять лизнул позвонки. Я поспешно опустила глаза. – Ведь ясно же, что нам от них ничего хорошего ждать не придётся. Или…
Я внимательнее взглянула на Няньку:
– …или ты что-то такое успела разведать?
Нянька лишь повела округлыми плечами. Вот и думай, что хочешь. Я насупилась. На душе по-прежнему скребли кошки.
– Да не дуй ты губы, – хмыкнула Нянька. – Я, конечно, многого ещё не знаю, но чует моё старое сердце, что они нас не тронут.
Я прищурилась:
– Ой ли? Хотела сказать, не тронут, если мы совать нос в их дела не будем, так ведь?
– А вот на что нам в их дела нос совать? Пусть себе рыщут, выискивают бунтарей, если вообще их найдут. Вот не припомню, чтобы за последние месяцы войны через нас хоть кто-нибудь из них в свои разваленные башни пробирался.
– Так и не через нас дорожки есть, – проворчала я, кутаясь в шерстяной платок от совсем не по-весеннему пронизывающего ветра. В Тахтаре, зажатом между холмами и настоящим лесным океаном, тепло всегда приходило с большим опозданием.
– А это мало кому ведомо, – с нажимом ответствовала Нянька. – И ты поменьше об этом трепись. У них для этих дел небось следопыты есть. Всё сами разнюхают, а нет…
Она выразительно замолчала.
Ясно. Понятно. Чужаков никто, конечно, выгонять отсюда не собирался. Да и не смог бы. Но и стелить им под закалённые в битвах бока соломку нужды нет. Живите себе как жили, под ногами только не путайтесь.
В Тахтаре, между прочим, тоже очень немногие об этих потайных тропках знали. Свободные земли на то и звались свободными, что местные Бароны, чьи предки сотни лет назад выстроили далеко в лесах свои родовые замки, в прилесье хозяйничать не пытались. Жили обособленно, закрыто, тутошних не тиранили, потому что южная земля, бешено плодившая способных к дару, готовила особо жадным неприятные подарки – знакомство с истинной силой Наречённых бога. А с Невестами*, в которых во времена большой опасности обращались ворожеи, справился бы разве что закалённый в боях отряд знающих своё дело бойцов.
Я невольно покосилась на увешанные защитными печатями доспехи имперцев – эти-то точно знали, как воевать против магии и колдовства.
Но поселения Свободных земель всегда могли защитить себя от любого посягательства захватчиков помельче. Особо ушлые предки нынешних Баронов быстро это уяснили и просили своих потомков не забывать горько выученный урок. Потому-то войска мятежников и состояли из наёмных обладателей дара или магов, связанных с Баронами узами родства и дружбы.
Но вот против войск Императора – многочисленных, а по прошествии войны ещё и набравшихся военного опыта, колдовство не выдержало, отступило. Да и не родила уже южная земля таких сильных обладателей дара, как раньше. Выродился он, как будто неведомый источник обмелел.
Но выбранные в Невесты ворожеи по-прежнему были крепки в своих умениях и при необходимости могли защитить всех, кто уповал на их защиту. Как-никак это и было их прямым долгом, для этого Невест и выбирали, кормили и поили за счёт остальных, во всём помогали и ни в чём не отказывали.
– Сколько ж их тут?.. – пробормотал кто-то у меня за спиной. – Чем кормить-то будем?
А вот это уж точно не проблема ворожей. Пусть у Солопа и его ближников об этом голова болит.
– Добрые жители Тахтара! – разнеслось над гомонившей толпой хриплое приветствие. И тахтарцы смолкли.
Говорил рыжебородый здоровяк по правую руку северянина.
– Послушайте, что скажет вам наш командир Арес Эревин, глава славного дома Данутар с Ночных островов в Снежном море. Генерал северного крыла армии Его Императорского Величества Штефана II, да хранит его бог!
Глава отряда выступил вперёд. Бледное солнце полудня показалось из-за туч – широко распахнутое круглое око Малара* заблестело на сине-серой стали доспехов.
Странным образом ему не пришлось повышать голос – вокруг опустилась такая тишина, будто окружённую домами небольшую площадь перед хоромами Солопа накрыл невидимый купол, отрезавший толпу и говорившего от остального мира.
И нет, даром генерал Арес Эревин не пользовался. Он им не обладал, как не обладал никто из верных солдат Императора. Теперь, после войны с Баронами и их союзниками-магами любые ереси Империя отвергала, а их носителей и проповедников брала под свой контроль. Вот о чём говорил глава отряда.
– Мирным жителям Свободных земель ничего не грозит. И мы, как верные исполнители воли Императора, гарантируем Тахтару сохранность и мир, мы уважаем ваши традиции, обычаи и законы. Мы не просим вас отрекаться от своей веры и ломать свой уклад. Наша задача – выявить и доставить в Столицу всех, кто наверняка владеет даром.
– И много вы уже наловили? – поинтересовался какой-то смельчак из толпы.
Арес поискал глазами вопрошавшего.
– Все поселения, в которых мы побывали, встречали нас гостеприимно. Нашим ищейкам* пока не попался никто, кого можно было бы заподозрить во вредоносном пользовании даром. Это и неудивительно. Многие погибли, многие попали плен. Мы и не ожидаем отыскать здесь целые гнёзда еретиков. Но всех, на кого укажут наши ищейки, подвергнем тщательной проверке и заберём с собой. Таков приказ Его Императорского Величества.
Я сцепила в замок лежавшие на коленях руки и даже вздрогнула, когда их накрыла тёплая Нянькина ладонь. Тусенна даже головы в мою сторону не повернула. Я выдохнула и медленно разжала сведённые нервной судорогой пальцы.
За спиной у меня снова принялись перешёптываться, и я знала, почему. А ещё я знала, что никто из зашептавшихся не наберётся смелости задать вспыхнувший у них вопрос. Потому что ответ на него предугадать было совершенно невозможно.
Надежда одна – задавать его и не придётся. Никто не даст повода. Тахтарцам нужно затаиться, поосторожничать и дождаться отбытия отряда. Умудриться не выдать имперцам свою тайну и тайну своей ворожеи.
Я невольно обвела глазами толпу. Ну что ж – пока у них неплохо получалось.
И стоило мне это подумать, как из толпы вопросили:
– А как распознать колдуна, чтобы при случае вам его сдать?
И следом:
– А за такое что-нибудь поймавшему-то причитается?..
* * *
* Невесты бога – ворожеи, выбранные на общем собрании жителей селения за свою силу, навыки, чистоту. У них была особая миссия, о которой станет известно чуть позже.
* Малар (Отец Малар) – солнечный бог. Его сестра – Лелея, богиня луны. Другими словами, так в этом мире порой называли солнце.
* Ищейками, как правило, называли чувствительных к дару людей. Сами они из-за мизерного владения даром магами не считались, даже до уровня ворожей не дотягивали.
Глава 5
Нет, я, кончено, никаких иллюзий насчёт тахтарцев не питала. Пусть к искусам больших городов они непривычны, обыкновенное человеческое лукавство и жажду наживы никто не отменял, а ею люди отличались, в какой бы глуши они ни жили.
Но сдавать чужакам божью Невесту, пусть она и обладает даром, – это не просто позор и предательство, это угроза всему городку. Если он лишится главной ворожеи и не отыщет ей замену, останется беззащитным перед любой бедой – хворями, лихими людьми, неурожаями, лесным зверьём.
А заменить меня в Тахтаре пока что было некем. Это все знали. Об этом же мне на ухо зашептала Нянька.
– Не дёргайся, глупая! Сейчас его свои же и проучат.
И верно. Вокруг уже загудели, началась толкотня. Не в меру любопытного выпихнули вперёд, чтобы все знали, кому вдруг так припекло на своих доносить.
С крыльца донеслось:
– Распознать владеющего даром смогут мои люди. Они это умеют. От вас только требуется рассказать, если таковые тут водятся. Кто они и чем известны.
Арес уткнулся взглядом в щуплого мужичка с одутловатой физиономией завзятого пьяницы, выпихнутого в центр людского полукруга перед крыльцом.
– Что до награды, – он смерил его взглядом и усмехнулся, но глаза оставались серьёзными. – Думаю, мне понятно, чем предпочитаешь взять.
В толпе зафыркали.
– Исак Рваное Ухо, ну ты-то куда, – огорчённо закачала головой Нянька. – Пусть его треплется. Кто ему поверит, когда он не просыхает?
Тахтарцы тоже заметно расслабились, когда разглядели, кто задавал вопросы. Пропойца – не угроза. Кажется, сам глава «Медведей» остался не в восторге от такого-то источника полезной информации. Исак-то и мать свою магичкой обзовёт, если это поможет раздобыть на выпивку.
Арес Эревин, конечно, понял, что никто вот так, при всём честном народе, ни на кого доносить не кинется. Поэтому напоследок ещё раз обвёл взглядом толпу и вновь сложил руки на поясе.
– Мы никого не торопим. И к доносам вас не подзуживаем. Если все живёте в мире и другим жить не мешаете, спроса с вас никакого быть не может. Но владеющих даром нам всё же велено направить в Столицу. И если мы таковых выявим – а мы сможем сделать это и сами, просто провозимся дольше – они так или иначе отправятся с нами.
Толпа ответила ему молчанием. Ничего другого он наверняка и не ждал.
– И если вы опасаетесь, что поездка в Столицу означает верную смерть, вы ошибаетесь. Владеющие даром были нашими врагами на поле боя. Они пришли туда сами, сами определили свою участь. Мирных обладателей дара, не запятнавших себя дружбой с мятежниками, не выходивших против Империи на поле боя, не причастных к гибели мирных людей ждёт аудиенция и присяга на верность Императору.
– Хитрец, – прищурилась Нянька и даже щёлкнула языком от удовольствия. – Ах каков хитрец!
И что ей так запал-то в душу этот чужак с Ночных островов?
– Уж и не припомню, когда в последний раз ты кем-то так восхищалась, – пробурчала я, легонько дёрнув себя за косу. Не от досады, конечно.
– Дак потому что некем было. А этот-то, ты смотри, как мягко стелет. Мол, деваться вам всё равно некуда – приказ имперский, видите ли. И мне деваться некуда – я слуга государев. Но не извольте беспокоиться, вреда не причиним. Никто никому зла не желает.
Да ясно-ясно. Говорить он умеет и, возможно, даже ничего не привирает. Но захочет ли кто-нибудь проверить правоту его слов на собственной шкуре? Сработает ли такой подход на тахтарцах? Тем более что владеющая даром ворожея – не единственная тайна города.
Я вздохнула. Паршивее всего то, что тут только время покажет.
Меж тем северянин всех поблагодарил, и на том общинный сбор завершился. Я едва успела перевести дух. После долгого сидения под резким весенним ветерком замечталось о полной горячей воды лохани, в которой можно просто отдохнуть. Забыться. И подумать обо всём, что успело случиться за этот длинный и очень странный день.
Но куда там! Едва мы с Нянькой под гомон разбредавшихся и обсуждавших услышанное тахтарцев поднялись со скамьи, нас окликнул с крыльца Солоп.
Я обернулась, и он замахал руками, подзывая. Я сглотнула, покосившись на отошедших в сторону и что-то между собой обсуждавших «Медведей».
Да отвяжутся они сегодня от нас или нет?
– Вы далеко не уходите, – наказал Солоп и пригладил свои пышные седые усы. – В общинном доме собираемся. Нужно ещё кой-чего с гостями из Столицы обсудить. Только промеж нами.
Такие собрания главная ворожея игнорировать не имела права. Она оберегает город, это её обязанность – всё о нём знать, во всё вникать и всегда быть настороже. Но такие обязанности давались мне ой как нелегко, тем более сейчас – с такими-то «гостями».
К сожалению, просто лечить, защищать и помогать – это лишь полдела. Изволь заседать на советах, слушать споры заправляющих им мужей и впитывать их безусловную мудрость.
Я кивнула и прошла в сени общинного дома. Что ж, вожделенная лохань подождёт.
* * *
И без того бледное солнце клонилось к горизонту, и света из окон уже не хватало. Поэтому в большой зале общинного дома зажгли толстенные сальные свечи и расставили на поставцах вдоль стен.
Солоп уселся, как и положено, во главе, по его правую руку усадили меня, Тусенну, а дальше расположились все, кто входил в совет старейшин Тахтара. По левую руку сели Арес Эревин и все, кого он счёл нужным привести с собой на совет.
На столешницу поставили несколько глиняных плошек с зажжёнными фитилями, заливших всё вокруг мягким жёлтым светом, а ещё кое-какую снедь и тёплый травяной чай.
Я ёрзала в деревянном кресле, то и дело прикладываясь к своей кружке. Пузатые глиняные бока гнали из ладоней и пальцев уличный холод.
Нянька время от времени похлопывала меня под столом по колену и ободряюще улыбалась. Знать бы только, что не из пустого желания успокоить, что Нянька точно знала – всё обойдётся.
Но сомнения разгорались вместе с поставленными на стол каганцами. Потому что от внимательного взгляда серых глаз напротив невозможно было скрыться.
Северянин, освободившись от тяжёлого доспеха, куда больше походил на хозяина этих хором, чем угодливо улыбавшийся имперцам и раздававший указания служкам Солоп. В нём не было ни капли суетливости, нервозности, впрочем, как и подозрительности. Он – странное дело – не вёл себя, как чужак и не выглядел чужаком. Да, он выглядел как владелец, знакомящийся со своим новым наделом.
Ах, как хотелось послать всё к бесам и отпустить на волю дар! Заглянуть хоть на мгновение в его чужие мысли, услышать, увидеть, почуять, что кроется за этими внимательными взглядами. Что видит, что запоминает, что отмечает и что обо всём этом думает.
Пальцы сами собой сжались на пузатой кружке. Того и гляди, день-два пройдёт, и он тут действительно начнёт распоряжаться. Это у них, имперцев, в крови, что ли?
Ведь жили же они себе тихо и мирно, безо всяких господ. Поля засеивали, скотину растили, грибы-ягоды собирали, никого не трогали. Да, ворожили, но зла никому не причиняли. И вот вздумалось Баронам, сидевшим по своим лесным башням и скалистым крепостям*, снюхаться с магами и устроить бунт, за последствия которого приходится расплачиваться невиновным!
Мне на колено снова вползла тёплая Нянькина ладонь – и я медленно разжала пальцы. Глотнула из кружки, выдохнула.
Ни в коем случае нельзя терять контроль. Арес Эревин мог оказаться чутким к дару. И тогда обо всяких охотниках до лёгкой поживы вроде бражника Исака не придётся беспокоиться – сама себя сдам.
– Ну что же, начнём наш совет. Надобно обсудить с нашими гостями условия постоя, да и прочие важные дела. Тахтар – городишко крохотный, но никто нас в неуважении к гостям не упрекнёт, – елеем, сочившимся из голоса Солопа, можно было обмазаться с ног до головы.
– Мы особенных удобств от вас просить не собираемся, – Эревин упёрся локтями в резные подлокотники, и даже под толстой кожаной курткой заметно было, как бугрятся мышцы его рук.
Я отвела взгляд, уткнулась лицом в кружку. Щёки отчего-то потеплели.
– Будем благодарны Тахтару, если он поселит нас там, где тепло и чисто. И где мы никому не будем причинять лишних неудобств.
Какая предупредительность. Скажите пожалуйста! Будто и не людоловы вовсе! Так, погостить заехали, на зверя лесного поохотится.
От последней мысли отчего-то даже живот скрутило.
Я с благодарностью подставила кружку обносившей стол русоволосой девчонке в сереньком домотканом платье. Отхлебнула и едва не обожгла язык.
Дурочка.
– Уж об этом вы не беспокойтесь! – Солоп схватил с поднесённой мисы пышную лепёшку, разломил надвое, подал Аресу. Северянин взял предложенный кусок и впился в него крепкими белыми зубами.
Ну что ж, вот и всё. Хлеб преломлен, при свидетелях. Негласный сигнал для остальных застольников утолить голод и знак того, что обе стороны друг против друга ничего худого не умышляют.
Я тихонько вздохнула. Знать бы наверняка, что для имперцев этот обычай так же священен, как и для обитателей Свободных земель.
Давно между нами пролёг невидимый разлом – давно они уже не одной веры, не одних убеждений. И сейчас Император пытается этот разлом замостить только одним известным ему способом – слепив из двух земель одно государство, как это было в седые, незапамятные времена.
Но тогда и люди были другие, и жизнь другая. Получится ли что-то из затеи Штефана II – это ещё очень большой вопрос.
Какое-то время все чинно ели и пили. Служки молчаливыми тенями сновали вокруг стола, подносили новые миски с закусками и полные разных напитков кувшины.
Если и говорили, то больше о том, что меня не касалось. Решали обыденные, пусть и важные дела.
Вот сейчас разберутся, когда кузнец сможет заняться починкой кое-какого оружия и попорченных в боях доспехов, и они наконец-то мирно разойдутся. Мы с Нянькой растопим как следует печь, натаскаем горячей воды в лохань и…
– Госпожа, можно ли рассчитывать на вашу помощь?
Я так замечталась об отдыхе, что умудрилась пропустить конец разговора. Вопрос Эревина выдернул меня из благостных мыслей, словно ледяной водой окатил. Солоп смотрел выжидательно, северянин – с едва заметной усмешкой, будто знал наверняка что я совершено их не слушала.
Жар подступил к щекам. Я в надежде скосила глаза на Няньку – пожилая ворожея, разморенная перекусом и питьём, благополучно клевала носом.
Подавив стон, я выпрямилась, уже привычно сомкнула пальцы на почти пустой кружке и чинно кивнула.
– Всё, что потребуется.
– Отлично, – кивнул северянин. – Значит, без лекаря мы не останемся.
* * *
* Родовые имения части бунтовщиков располагались на скалистом западном побережье, ближе к Столице.
Дорогие друзья! Подписывайте на автора и добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять и оперативно получать уведомления о новых главах.
Глава 6
Я вытаращилась на северянина. Он смотрел на меня с уже привычным спокойным вниманием. По его лицу ничего нельзя было прочесть, ничего нельзя было понять.
Я перевела взгляд на Солопа, и его, казалось, приклеенная к лицу улыбка померкла.
– Но мы не можем лечить имп… пришлых, – успела поправиться я. – Ворожеям Свободных земель это запрещено!
– Кем же?
– Нашими богами, – я выпятила подбородок, ожидая словесной атаки, насмешек, чего угодно. – Нашими законами и обычаями.
– Она правду говорит, – отозвалась разбуженная новым разговором Нянька. – Вы не серчайте, господин Эревин.
– Я и не думал. Но хотел бы получить объяснения.
– А моего объяснения мало? – кажется, этот длинный напряжённый день давал о себе знать. Притворяться смиренной овечкой, даже под страхом разоблачения, становилось невыносимо. – Мало того, что это запрещено теми, в кого вы давно не верите?
– Прорезались-таки коготки, – пробормотал северянин, и сидевший по левую руку от него рыжебородый ухмыльнулся. Я вспыхнула, но не успела возразить. – Я не посягаю на ваше право верить и действовать в соответствии с вашей верой. Меня интересует практическая сторона вопроса.
– Наши зелья, – снова встряла Нянька. – Наши притирки, наши мази и питьё – в них всё дело. Мы готовим их особым способом, обрядовым. Запечатываем простенькими наговорами, добавляем в них свою кровь. А вы люди пришлые – кровь у вас давным-давно другая, наговоры на вас наши не действуют, вы ведь под защитой церковных печатей. Наше мастерство вам не поможет, только навредит.
