Текст книги "Сдавайся, Рыжая (СИ)"

Автор книги: Лана Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 22

– Э-э-э… Ну, я пошла, – пытаюсь пробраться на выход.

– Куда. – удерживает меня за шею верзильими пальчиками. Личико непроницаемо.

– Отпусти, – пищу. Боже, я выгляжу жалко.

– Ты меня плохо расслышала? – приподнимается грозно. – Давай повторю.

– А не надо. – машу руками, словно я ветряная мельница. Я просто с места вообще не могу сдвинуться.

– Нет уж, давай повторю. – настырный.

– Ой, что-то в ухо попало, – закрываю ушки ладошками. – Соринка какая-то.

– Давай помогу убрать, – пробует отлепить мои ладошки от ушей. Но они плотно прилипли. – Не беси, Рыжая.

– Отвали, – прошу жалобно. – Я все равно не расслышу.

– Я все равно добьюсь, чтобы ты расслышала, – цедит сквозь зубы.

– Мне надо собрать вещи. Я уезжаю.

– Ты поедешь со мной, – взглядом меня к месту придавливает. Ну, и руками продолжает давить.

– Задыхаюсь, – высовываю язык, ладошки к горлу прикладываю. – Мне плохо.

– Прекрати ломать комедию. – просит отчаянно.

– Главное, чтобы не эротику.

– А, значит, ушки у нас слышат. – усмехается одним уголком губ.

– Ладно, я согласна, – поднимаю ручки вверх пальчиками врозь, типа сдалась. – Будь по-твоему.

– Ага, я уже поверил. – закатывает черные глазки под демонические глазницы.

– Пожалуйста, отпусти, там крыса, – брезгливо морщусь, положив пяточку одну на другую. Приходится раскачиваться на одной ноге. Возле мохнатого тапочка не менее мохнатая пищащая морда проползает.

Мажор опускает на нее равнодушный взгляд.

Кажется, этот монстр бесстрашен к себе подобным монстрам.

– Она тебя сейчас сожрет. – шепчет нежно.

– А-а-ая-яа… – издаю постыдное дрожащее блеяние.

– Интересно, – хмыкает, положив пальчики второй руки на свой колючий подбородок. По зеленым усам задумчиво пробегается. – Кого гном боится больше, меня или мышку?

– Это ведь крыса. Они опаснее. И грязнее.

– И все же.

– Сложный вопрос.

– Подумай. Я не спешу.

– Я не уверена, – хмурюсь, начиная дрожать. Чудовище залезло на мой тапочек.

– Смотри, ты ей нравишься. Прям как мне.

– А-а-ая-а, – вообще не слышу, что он там ляпает. – Убери ее.

– Ответь сначала.

– Вы мне оба не очень милы.

Чувствую, как пальчики на шее сжимаются сильнее.

– Значит, мы тебе оба небезразличны.

Господи, о чем речь? Откуда такой вывод? Что с этим мажором не так?

– Она ползет по моей ноге, – выдаю полушепотом. Нога начинает раскачиваться активнее.

– Ты маленькая, она чувствует родное, – наблюдает за ней беспечно.

– Давай не будем на нее смотреть, – умоляю я.

– Ладно. Давай смотреть друг на друга, – вонзает в меня свой острый взгляд.

Я вообще-то другое имела в виду.

Вглядываемся друг в друга слишком страстно.

– Мне страшно. – признаюсь. – Я видела фильм, где крыса за пару секунд запустила зомби-апокалипсис.

– Это она ловко, – мягко опускает ладонь от шеи к моей груди. При этом продолжая удерживать меня, согнув руку в локте.

Своем мощном локте, который может придушить одним отточенным движением.

– Один укус и все, – бормочу, распахнув широко веки. – Они ведь всякие болячки разносят. Может, уберешь ее?

– И что мне за это будет? – опускает затуманенный взор на мои губы.

– Спасибо от чистого сердца?

– Спасибо в карман не положишь.

– Что ты хочешь? – немного сдавшись. Но не до конца. Я всегда начеку.

– Ты еще предыдущее желание не выполнила.

– Сейчас не очень удобно. Положение шаткое.

– А. Так я помогу тебе удержаться в нужной позе.

– Сними ее. Пожалуйста. – приходится идти на крайние меры. – Умоляю.

– Не хочу. Мне нравится наблюдать, как рыжая идиотка трясется от страха и умоляет.

– Она меня пугает.

– Значит, она теперь мой талисман, – улыбается. – Буду носить ее везде с собой. В виде брелока.

– А если ты заразишься?

– А потом заражу тебя. Бу! – я вздрагиваю, подпрыгнув на одной ноге. Крыса вцепляется в мои красивые штанишки и пищит еще сильнее.

– Она порвет самую дорогу вещь в моем доме. – жалуюсь на эту бяку.

Псих плотоядно усмехается, продолжая пялиться на мои губы и крепко обнимать.

– Слышал, если двое оказываются в экстремальных ситуациях, между ними зарождаются романтические чувства. Скажи, Рыжая, ситуация сейчас сильно экстремальная для тебя?

– Не настолько. Она зачем-то лезет выше, – покрываюсь испариной.

– Кажется, это мальчик, – ухмыляется мажор.

– Ты это к чему? – сглатываю.

– Поцелуй меня, я его уберу.

– Нет, лучше отпусти меня. Я ее уберу сама как-нибудь.

– Смотри, рыжая. Мы тебе оба небезразличны. Получается. у нас дилемма.

– А?

– Кто-то здесь явно третий лишний.

– Чего? – испарина капает со лба.

– Кому-то надо уйти. Давай так: поцелуешь меня – уйдет она. Поцелуешь ее – уйду я.

– Ты самый настоящий придурок.

– Выбирай. От этого зависит твое будущее.

– Лишняя здесь я. Уберите меня, вы останетесь наедине. Целуйтесь сколько влезет.

– Не угадала. Еще раз ошибешься – будет плохо.

– Что-то как-то все не очень романтично. Угрозы опять подъехали.

– Сойдет.

– Ты уйдешь навсегда? – с надеждой.

– А ты крысу поцелуешь?

Опускаю мокрый взгляд на взбирающуюся по мне, словно по веселой детской горочке, мохнатую жуть. Я смотрю на нее, в ее маленькие бусиновидные глазенки. Она смотрит на меня. Глаза в глаза. Почти любовно.

Господи. Нет. Я никогда не смогу сделать это. Но если я не могу поцеловать крысу, значит…

Неужели, мне придется целовать другое чудовище?

Кошусь на довольную физиономию рядом.

– М. – издаю жалобный звук, оттопырив губки.

– Может, после поцелуя чудовище превратится в прекрасного принца. Это твой шанс. Рыжая.

– Ты про себя?

– А. – вскидывает бровку возмущенно. В глазах темный огонек.

Чудовище не считает себя чудовищем. Наивный.

От добра бобра не ищут.

Наклоняюсь, касаюсь его небритой щечки в сладострастном поцелуе.

– Как будто ветер пощекотал. – бормочет мрачно. – Присосись нормально. Я знаю, ты умеешь.

Подставляет смазливый ротик для поцелуя.

На меня обрушивается грозный румянец. Ладно, не буду смущаться, это как целовать помидор.

Зажмуриваюсь. Наклоняюсь.

– Сейчас будет наш первый поцелуй. Как чудно. – произносит слишком сахарно и зефирно.

Ага. Очень чудно. По мне ползет грязная тварь, а я в этот момент целую ненавистного психопата.

– Представляю Женечку.

Наверно, не стоило произносить это вслух?

Мои губки засасывает будто в тиски. Это у него рот такой засасывающий? Как будто болото стальное.

Распахиваю испуганно веки. Опускаю глазницы вниз, пока мой ротик жжет от нахлынувших эмоций, а из глазок нещадно текут слезки.

Верзильи пальчики мажора сомкнулись на моих вытянутых губешках в виде жесткой прищепки.

– М-м-м, – мычу, пока из моего рта делают соковыжималку.

– Лучше бы ты поцеловала крысу, чем тресканула такую гадость. – улыбается как-то маньячно. Вторую руку возвращает от моих прелестей на шею. В глазах психованная магма плещется.

– М-м-м.

– Что говоришь? – склоняет ко мне смазливое ушко.

– М-м-м.

– А. Извиняешься.

Что? Нет.

– М-м-м.

– Поздно спохватилась. Мне твои извинения до лампочки.

Да не извинялась я! Блин.

– М-м-м.

– Что? Прямо сейчас все отработаешь? – дерзко усмехается.

Не собиралась даже…

– М-м-м!

Псих снял крыску с моих красивых штанишек и вертит ее перед моим взмокшим личиком. Она как по заказу перестала пищать. Слушается его! Диву даюсь.

– На коленях, говоришь? Соблазнительное предложение.

Закатываю раздраженно глаза.

– М-М-М! – из моих губ выжимают последние остатки сока.

– Но мне этого будет мало. За такое безжалостное ранение моего чувствительного сердечка остаток своей никчемной жизни проведешь за отработкой.

– М-м-м!

– В подвале запру. Темном и страшном. Там много маленьких крысиных талисманчиков будет прыгать вокруг нас, пока ты будешь отрабатывать, – объясняет мне свои несбыточные мечты, пока тащит мое сгорбившееся трепыхающееся тельце к сумке.

– М-м-м… – качаю головой в ужасе и сомнениях. У меня просто другие планы были. Я не хочу. Никуда не поеду.

– Как миленькая поедешь.

Вытаскивает из клетчатой сумки все мои с любовью сложенные вещички.

Берет маленькую рыжую деву на ручки, и аккуратненько складывает вместо них в сумку.

– Говорил же, что поместишься. А ты не верила.

– М-м-м?..

Блин. Почему я все еще мычу? Он же уже убрал пальцы от моих губ.

А. Их же лишили последних соков жизни.

– М-м-м! – кричу и брыкаюсь, пытаясь выбраться. А мажор пытается закрыть молнию на сумке.

Придурок. До чего же придурок этот псих.

– Сиди смирно, идиотка. Иначе, – подсовывает в щелку между замочной скважиной сумки и пространством свободы лохматую рожицу крысы. Та мигает на меня своими крохотными невинными глазками, как будто и не причем совсем. А ведь из-за нее все началось! Она причина моих бедствий! Из-за ее кокетства на моих ногах мы немного не туда свернули.

Псих закрывает молнию почти до конца, оставив щелку для воздуха. Скидывает на сумку что-то. Вроде, мой пуховик. Чтобы не замерзла? Какой заботливый.

Выносит меня из родимой комнаты. Слышу звук захлопнувшейся двери.

Блин, он даже замок не прицепил, всю мою комнату разграбят. И деньги из копилки! Я столько лет копила. Как обидно. Хныкаю.

– Чей там? – слышу любопытный голос бабы Дуси на лестничной площадке.

Начинаю активнее мычать. Почему-то ничего другого произнести не получается.

– Крыса. – звучит ответ мажорика.

– Мычит, что-ль? – любопытная баба Дуся склоняется к щелочке у язычка молнии сумки.

Ну же, баб Дусь! Заметьте, что это мой глаз выглядывает из дырочки, а не крысиный!

– Коровообразная крыса. – находится мажор.

– Да? – баба Дуся краснеет от тяжелого взгляда психа.

Блин. Закатываю глаз. Его темная энергетика даже главную сплетницу мира к земле придавила.

– Да. – сует ей в руки сумку со мной и мохнатое чудовище на хвосте. – Подержите. Не уроните только, я очень берегу своих маленьких подданных.

– А-а-а-а… – издает легкое завывание, разглядывая мохнатую тварь. Но держит же, блин!

Или он имел в виду меня? Пф-ф-ф…

Да пошел ты, крысиный король! Я не твоя подданная! Я не хочу быть твоей рабыней! В отличии от крысы и бабы Дуси я тебя слушаться не собираюсь.

– Алло, – псих кому-то звонит по громкой связи, вглядываясь в треснутый экран, пока я вглядываюсь в щелку, а в ответ на меня через эту щелку смотрит невинное чудовище, свисающее на лысом хвостике. Да, милая моя, из-за тебя мы теперь обе в рабстве. Блин. И когда мажор успел починить телефон? Не убиваемая коробка. – Через пятнадцать минут на крыше Билдинг-Айлинг. Вызови мне такси на адрес, – поворачивается к бабуле, вопросительно вздернув бровку.

– Пернатова 13а, третий подъезд, третий этаж, тридцать четвертая квартира. Семья Калининых тут живет. Жила. Анна и ее отец Макар Семёныч.

Господи. Баба Дуся, а че мои паспортные данные сразу не продиктовала?

– А. – вздергивает бровку мажор. – Слышал? – обращаясь к телефону.

– Слышал. Принял. – отчитывается телефон. И сбрасывает вызов.

– Удачи вам, – благоговейно отдает тяжелую сумку психу.

– Ага. И вам не хворать.

Спускаемся по лестнице. У подъезда уже ждет такси.

– У меня домашние зверьки, – говорит псих, когда водитель открывает багажник. – Могут удрать, поэтому возьму в салон.

– М-м-м! – кричу я, пока водитель подозрительно сужает глазки, глядя на сумку.

– Дикая коза и маленькая крыса, – комментирует мажор. – Чаевые принимаешь?

– Заметано, – довольно отзывается водитель, забирая купюры. Подозрение с его лица безвозвратно испаряется. – Отвезу с ветерком.

Сам козлина!

После остановки меня куда-то заносят. Сначала по ступенькам из дорогого резного камня, изумрудного цвета, потом на лифте. Лифт я, к сожалению, не разглядела, но по звукам все поняла. Кажется, мы выходим на крышу. Тут довольно ветрено. И снежно.

Пальцем посильнее приоткрываю щелку в сумке, стараясь не коснуться противных лапок рядом пристроившейся крыски. Бр-р.

Ой, это что? Личный самолет?!

Куда Психопатыч намеревается меня отвезти?!

Неужели, на свои плантации? Или в тот крысиный подвал?!

– А-а-а-а! – наконец-то издаю более человекообразную речь.

Милая девушка в форме бортпроводника у лестничного трапа косится на прорезь возле язычка молнии, попадая удивленным взглядом прямо мне в глаз.

– Матвей Алексеевич, сдадите сумочку в багаж? – с фиалковой улыбочкой на лице. Проводит пальчиками наглыми мажору по плечу.

Вот падшая женщина! Она же видит, что в сумке живой человек! Бессердечная!

– Не хочу скучать весь полет.

– Я могла бы помочь? – томно зазывая.

– Лучше принеси поесть. – поднявшись по лестнице и заходя в салон. – Моя маленькая сумочка очень прожорлива.

Дверка самолета закрывается, и через буквально несколько секунд мы взлетаем…

Глава 23

– Я бы тоже не отказалась перекусить, – боязливо выглядываю из прорези сумочки, которая стоит прямо у ног моего хозяина. На столе раскинулся целый пир.

А на сумке на мне мирно валяется крыса, которая сожрала огромный ломоть сыра, и теперь не ясно, либо правда спит, либо откинула лапки. Но я ее все-равно боюсь. Это крохотный грязный цербер во плоти.

Псих лениво отбрасывает на меня темный взгляд, оторвавшись от своего макбука. Пальцы кладет на подбородок, задумчиво почесывая усики.

– Выпущу на пару минут подышать, – соглашается он.

– Спасибо, – с благодарностью шепчу.

Придурок – про себя добавляю.

Выпускает меня из заточения, любовно погладив крысу по хохолку.

– Фу, – выпрямляюсь во весь свой невеликий рост и морщусь. – Теперь у тебя рука заразная!

– Думаешь? – кривится в психушной улыбке. – Иди сюда, аленький цветочек, тебя тоже приласкаю.

Тянет руку-убийцу в меня.

– А-а-а, – прогибаюсь в пояснице до самого пола. Что-то вроде мостика кривокось. Макушкой касаюсь поверхности.

Не надо на меня так удивленно смотреть, я сама не знала, что такое умею. Это шоковое состояние перед смертью, когда ты можешь все на свете, даже быть акробатом из картин Пикассо.

– Что за поза? – бровку поднимает смущенно. – Гном, ты со мной флиртуешь?

Господи. Нет. Что же все-таки с тобой не так? Где прячется твой психиатр?

Ручками в воздухе защитно махаю.

– Это поза называется: отвали от меня, заразная козлина.

– Оу, – ухмыляется. – Я и не знал. Теперь всегда вставай в эту позицию, когда не хочешь, чтобы я тебя трогал, иначе не отвалю.

Блин. Пока он садится на свое место, я выгибаюсь обратно и все думаю, а смогу ли я еще хотя бы раз изогнуться вот так? Получается, он теперь никогда не отвалит?

– М-м-м, – принимаюсь за еду, не спросив разрешения. Я в принципе не слишком гордая. Набиваю рот, будто с голодного края. – Все довольно вкусно. А можно мне пописять? – вглядываюсь в узкий проход, удерживая в руке виноградную лозу.

Мажор вздыхает тяжко, будто вселенская грусть на его плечики верзильи навалилась.

– Уверена, что хочешь?

– Уверена, – киваю. – Очень хочу.

– Шуруй. – дает добро.

Что бы я делала без его отзывчивости и душевности.

Иду по проходу, юркаю в сторону от туалета. Мне в принципе туда не надо. Я просто хотела посмотреть, где тут выход. Чтобы, как только самолет спустится на землю, сбежать. Или нет. Я еще в процессе составления плана. Просто последнее время все идет слегка не так, как я задумала.

Но сдаваться еще рано.

– Псс, – отодвинув длинную скатерть, вылезаю из-под стойки, на которой стоят бокалы с лимонадом, полные аппетитных пузырьков. Стюардесса дергается, типа держась за сердечко. Закатываю глаза. Вот зачем притворяться? Я же уже в курсе, что сердца у этой женщины нет, – помогите отсюда свалить, я подарю вам штанишки за триста долларов

– Триста тысяч долларов? – дипломатично интересуется, с превеликом интересом разглядывая меня.

– Просто долларов – озадачено чешу затылок и щечку, на меня нервный тик напал от таких нереальных цифр.

– Пф. Что вы здесь делаете? – рассматривает меня как чудного зверка. Мое предложение ее явно не впечатлило и интерес во взгляде мгновенно потух. – Матвей Алексеевич в курсе, что вы покинули зону видимости?

– Зону видимости? – тупо повторяю я. – Вы про сумку, в которой он нес мои кости? Вас совсем не смущают его маньячные наклонности, да?

Та в ответ тоже закатывает глаза. Глубоко закатывает, прямо под наращенные метровые реснички.

– Вернитесь на свое место, пожалуйста. Разгуливать на борту самолета запрещено.

– Я просто искала туалет, – морщусь я недовольно, осознавая, что весь мир против меня. – Дайте сюда, пить хочу.

Тянусь и беру два бокала лимонада. Выпиваю оба залпом. На душе становится легче, видимо, меня мучила жажда. Голова только немного кружится, кажется, укачало слегка.

Пока мудмазель с длинными ресницами бежит жаловаться на меня боссу, я неспешно прогуливаюсь по огромному личному самолетику мажора, поедая виноград. Отчего-то эйфория в душе, и все кажется не таким уж печальным.

Только вот самолет странно покачивает. Видимо, зона турбулентности.

Подхожу к одной из кабинок, где дверка плохо поддается. Уперев одну ногу о боковой проем, я тяну ее со всей силы, протяжно дыша. Стукаюсь об нее попой, тарабаню пальчиками. Когда силы покидают меня, и я облокачиваюсь о стенку, постанывая, каким-то образом дверь не спеша отъезжает.

На меня удивленно разворачивается шеф.

– В кабину пилота проход запрещен, – выпучив настороженно глаза. Самолет делает небольшой зигзаг в воздухе, и я неловко ударяюсь лбом об спинку его кресла. – Кто вас пустил? Что с вами?

– Не обращай внимания, Кэп, – слышится позади бархатный голосок психа, прежде чем я успею вступить с тем в дискуссию.

Берет меня нежно за горлышко. В который раз восхищаюсь силой его пальчиков. Но меня не отпускает волнение, что он щупает меня заразной рукой.

– Я просто искала туалет, – поднимаю руки ладошками вверх. – Ничего не подумай плохого.

– Я так и понял, сыкуха. – отзывается мажор. – Помогу найти нужную дверку.

Вообще-то я просто собиралась умыться после контакта с зараженным.

Уверенно тащит меня за шкирку, елозя моими ножками по полу. Его совсем не смущает турбулентность? У него сильный вестибулярный аппарат.

Нажимает красную кнопку на стеночке, чтобы дверь в кабину водителя закрылась. Видимо, я, когда пыталась выломать проход, случайно на нее нажала полупопием.

– Я и не подумала про кнопочку, – бормочу растеряно, пока меня ведут по проходу. На самом деле, даже благодарна ему. Сама бы я не дошла, когда так сильно качает.

– Вот, смотри, тут тубзик нарисован, – тычет меня мордой в выпуклый рисунок старинного типа. – И написано: «Туалет». Читай.

– Увидела теперь, – шиплю, задыхаясь и краснея.

– Читай вслух. – просит настойчиво.

– Ту-а-а-а-а-лет, – выдыхаю я.

– Уверена, что запомнила?

– Ты очень убедителен.

– Отлично. Подними пальчик, нажми кнопку, – учит меня. Я послушно нажимаю на красную плямбу, и дверь учтиво отодвигается.

– Спасибо. – пищу, юркая в кабинку.

Мажор следует за мной.

У меня глаза на лоб лезут.

– Встань в очередь.

– Что задумала миленькая Аннушка? – мягко убирает мне прядку волос за ушко.

– Ничего. – краснею. Он такой ласковый и мы одни в туалете. Господи, как романтично. (Нет. Мне теперь еще и ухо мыть.)

– Выйди немедленно.

– Рыжая, я боюсь, единственная твоя рабочая извилина задумает смыться в трубу, но напоминаю, что это биотуалет. Так что, в случае смыва своего гномьего тельца, ты нехило встрянешь.

– М?

– Выхода отсюда нет и не ищи парашют, идиотка.

– И не собиралась.

Смотрит на меня таким демоническим взглядом, что хорошо и волнительно на душе становится. И жарковато немного.

Матвеюшка вздергивает удивленно бровку.

– Приятного сыканья…

– Спасибо, и тебе не болеть… – смущенно. Мне льстит, что он за мой мочевой пузырь так дражайше переживает. У меня возникла дикая мысль, что псих довольно хорошенький, хотя его смазливое личико меня никогда не особо не привлекало.

Будто прочитав мои мысли, мажор с подозрением щурится, красиво сужая глазки. Наклоняется и по-животному нюхает мое лицо.

Я от неожиданности пытаюсь отодвинуться в раковину, врезаясь затылком в зеркало.

Внезапно, псих облизывает мою губу и причмокивает, будто пробуя на вкус, продолжая харизматично узить глазки.

– Ой. – шепчу я, покрываясь румянцем. Ладно, показалось, что хорошенький, а все-таки придурок.

– Ты за несколько минут успела напиться? – насмешливо.

– Лимонад.

– Какой еще лимонад, – кривит в дикой усмешке ротик.

– Вкусный.

– А. – продолжая улыбаться. Разворачивается с хитрой ухмылочкой, оставив меня наконец-то одну.

Когда он уходит, я брезгливо умываю все места, которых касалась его крысоловная рука.

Возвращаюсь обратно, сажусь на уютное единичное кресло напротив мажорика, разложив его в полулежачее положение. Потягиваюсь с довольной улыбкой, снимаю тапочки и дырявые носки, вытягиваю расслабленно ножки. Зеваю.

Псих медленно опускает взгляд на мои пальчики на ногах и пяточки, уютно расположившиеся на его коленочках. Вскидывает лениво бровки, слегка зависнув.

Кажется, щас придушит меня. Я вообще-то случайно на него ноги закинула. Сама в шоке, как неловко получилось. Но удобно, кстати.

– Ой? – пищу удивленно. – Спать хочется.

Мажор приподнимает мои ножки за лодыжки в виде ножниц, изогнув их провокационно в коленях, привстает, возвышая свое огромное демоническое тело над моим крохотным девичьим, продолжая держать их в руках по бокам от себя. Наклоняется и упирается локтями в подлокотники моего кресла.

Сильно ой. Я в такой неоднозначной бесстыдной позиции слегка растерялась.

Приближает смазливое личико и коротко целует меня в губы. Со смачным звуком. Ц-цмок.

– Поспи, сладкая. – шепчет нежненько, глядя прямо мне в глаза.