Текст книги "Сдавайся, Рыжая (СИ)"

Автор книги: Лана Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 40

Раннее утро. Еще не остывшая от ночи земля, а я уже на ногах. Высокая трава, словно выжженная закатным солнцем, сухая и жесткая, щекочет руки, когда я продираюсь сквозь ее колючие заросли.

Впереди – лишь бескрайнее поле, и где-то там, далеко, моя Флаффи. Воздух, тяжелый и влажный от запаха надвигающегося дождя, обволакивает кожу, словно липкий туман.

В этой саванне явно кто-то решил поиграть в хищника. Палится, правда, как неопытный охотник, который наступил на все возможные сухие ветки и при этом умудрился споткнуться о кочку. Шаги такие… Топ-хоп-шмяк.

Тень мелькает взбешенная, как будто кто-то бегает по кругу. А моя собака, обычно поднимающая панику из-за бабочки, даже не почесалась. Или ее уже нет… Что там такое? Страшное, опасное? Кто мог так напугать моего гончего пса?

Что-то тут не так. Кто осмелился проникнуть на мою территорию?

Подозрительно.

Все ближе и ближе…

Я замираю, лишенный всякой иной возможности, кроме как внимать мерному ритму собственного сердца.

Отодвигаю густую заросль, подняв лук со стрелами перед собой, и натыкаюсь… на…

… миленькое ведьмовское личико своей жены.

– Я готов был увидеть здесь кого угодно, но точно не тебя.

– Привет, – пищит, невинно зажимая губки.

Ранее…

– Куда это ты собрался, а?

Сдираю с лестницы Зверя – нашего одноклассника Гришку, с которым Рыжая внезапно замутила. Ласково называет этого дубня солнышком, кто бы мог подумать.

Ударяю его тупым лобиком о бетон.

– С*ка, ты, Марсов! Сколько тебе еще повторять?! У нас с ней любовь! А ты нам мешаешь!

– Красивые цветочки, – нюхаю букет алых роз. Глазки романтично прикрываю. – М-м-м…Будут отлично смотреться на твоей могилке.

– Ну, убьешь меня, а дальше что?

– А дальше небо… – кидаю его ненавистную тушку в лужу. Мне на пальто брызгает несколько грязных капель. Кривлюсь. – Ну вот. Одежду мне запачкал.

– Она любит меня!

– Ага. – наступаю ему ногой на руку. Давлю со всей силы. С улыбочкой грозной на лице.

– А-а-ай, – раздается обиженное сопение. – Пальцы мне сломал!

– Чтобы завтра я тебя в наших краях не видел. Надеюсь, внятно объяснил?

– Ни за какие коврижки ее не брошу!

– Да ну?..

– Вот да! – отплевывает водичку брезгливо. – Я ее не обижу! Я не такой дерьмо, как некоторые!

Вытаскиваю из бумажника конверт с банковской картой с пин-кодом. В нахмуренную рожу зашвыриваю.

– Что это?

– Двести тысяч.

– Че? – промаргивается ошарашенно, размазывая сопли на лице.

– Ниче. Чтобы больше я тебя никогда не видел. Ни тебя, ни твою семью.

– Контуженый, ты, сука. Думаешь, я продажный? Думаешь, брошу свою девчонку ради двухсот тысяч? Утрись! – разбрызгивает грязь ногой. Пальто заливает еще больше. На волосы мне эпично попадает.

Обхожу лужу по краю. Встаю ему на пальцы второй руки.

– Ну ты, сука-а-а-а-а… – воет.

– Долларов. – поднимаю конверт и запихиваю себе в карман.

– Че?

– Двести. Тысяч. Долларов. Солнышко.

Зверопалов поднимается медленно. Отряхивается сломанной рукой. Достает пачку салфеток из рюкзака, брызги с моего пальто аккуратно вытирает. Прическу мне нежненько поправляет.

Осматривает меня внимательно на предмет увечий.

– Че так агрессивно-то? Так бы сразу и сказал. А ты, кстати, красавчик… – забирает конверт из моего кармана. – Ладно. Пойду. Ты давай, братан, не скучай. И удачи тебе с ней. Скажу по секрету… Она е*я слегка.

– Учту.

Зверя я больше с тех пор не видел. Рыжая страдала немного, так, чисто для вида, потом очухалась.

Если бы он не согласился на мои условия, я бы его убил. Ну, или больше бы заплатил… Первый вариант более надежный, но чтобы деду потом не пришлось снова встревать ради меня, я свои сбережения тратил. Я вообще любую сумму ради нее готов был заплатить, лишь бы не видеть, как она с другим сосется.

Залез тогда по лестнице к ее окну, чтобы отдать ей эти дурацкие розы. Будем считать, что я их у Зверопалова выкупил. Дорого обошлось, но че уж там… Мне для моей идиотки ничего не жалко.

Думал, ладно, признаюсь, что она мне в душу запала. Сколько можно тянуть? Я ее все равно другими методами не вывожу.

А эта идиотка, завидев меня в окне, начала прыгать, как ошпаренная, и бешено орать.

– А-А-А! Ты че, придурок?! – схватив розы, впечатала мне ими по лицу, шипами вверх, отшвырнула вместе с лестницей вниз, за которую я пальчиками судорожно держался.

Она тогда в частном двухэтажном доме жила…

– Ты там только долго не валяйся! Холодно! Простынешь!

Невинно посмотрела на меня, помирающего в луже внизу, и спокойно закрыла окно.

Звезде-е-ец.

Ненормальная.

Отдыхал потом в больнице целый месяц со сломанным носом. Горбина до сих пор торчит созвездием вверх. Так и не восстановили.

А цветы ей больше дарить не буду. Вот так решил.

Не умеет она их по-человечески принимать. Вечно мне по морде по итогу перепадает…

Теперь я не под контролем деда. И методы мог бы использовать более жесткие. Но я для чего-то держусь, снова вообразив себя джентльменом, хотя, клянусь, мое терпение на исходе.

И вот я еду за своей идиоткой по пятам. Чувствую себя лохом последним. Что не сделаю, все не то. Злость в горле костью поднимается.

Хочется крушить и ломать.

Чего я не ожидал, так что в поле видимости соперник появится. Провожает ее нагло от дома до универа. И обратно. Трусоватого Женечку я в расчет не брал, а тут…Улыбаются друг другу, болтают. Аж тошно.

Подозрительный тип. Придется его убить.

Рыжая оборачивается. Прищуривается. Смотрит на меня через окно, подбородок гордо вздергивает.

Притормаживаю. Опускаю стекло.

– Обедаем. – свожу брови на переносице. – Не забыла?

– Не поеду с тобой никуда!

– Давай пешком. – нервничаю я. – Ты обещала!

– Ну… давай, – носком сырого валенка по луже кокетливо елозит. – Пойдем в ресторан, что ли?

– Пойдем. – закрываю окно, паркую машину у обочины.

Выхожу. Подкатываю к Рыжей, борзо зацепив соперника плечом. Тот в ответ ноль реакции. Смотрит на меня исподлобья. Не из пугливых.

– Увидимся, красавица. – подмигивает ей. – Подумай о свидании…

– Разбежался. – ухмыляюсь, доставая зажигалку. – Жить надоело? Так я ускорю твою кончину.

– До встречи, – машет ему моя женушка с ухмылочкой хитрой.

Смотрю обиженно. На его спину.

И все-таки, подозрительный тип.

– В люксовый идем. – заявляю строго. – Никакого фастфуда.

– Ладно, – стеснительно глазками моргает. – Я не против снова отведать устриц!

– Уж кто бы сомневался.

У меня, между прочим, тачка элитная. Для гонок покупал. Но мы как придурки последние ползем пешком.

Весна сегодня разыгралась ни на шутку.

Май. У кого-то он красочный с цветами и зеленью. А у нас снег только начал таять. Вечером подтаяло, ночью подморозило, утром духота. Погода в этом городе непредсказуема, как и моя женщина. Лужи сказочно разлило по всему заледеневшему асфальту.

Рыжая шагает яростно в своих старинных валенках до колен. Гордая бестия.

Грустно иду за ней по мачмале с лилипуточными следами. С почтением наблюдаю, как размякшая подошва ее валенка постепенно отваливается. Следок остается лежать на дороге, а она шагает дальше босой ногой, будто бы не замечая.

– Как дела? – вижу, как ее спина кокетливо напрягается. Поправляет нитку на рукаве. Пуховик вот-вот расползется.

– Отлично! – взмахивает рыжими волосами. Перекидывает их игриво за плечи. Они толстой багровой волной шикарно лоснятся на солнце.

– Точно не хочешь на машине? – уточняю аккуратно, брякая автомобильными ключами в руке.

– Точно не хочу! – замирает, покосившись на ключи. Подошва второго валенка цепляется за сугроб. Развивается феерично по ветру. – Ай…

– Все хорошо? – ровняюсь с ней, вглядываясь в невинное ведьмовское личико.

Так и хочется заржать, но держусь.

Я же джентльмен…

– Отлично. – слезки капают из огромных увлажнившихся глаз.

– А че «Ай» то?

– Ниче. – прикусывает скукоженную синюю губку. Капелька блестящая романтично стекает по подрумяненной щечке.

– Тепло сегодня… – оглядываю с любовью местные заснеженные просторы. – Я даже носки не надел.

Мы на льду стоим, затопленным ледяным морем. Рыжая босыми пальчиками ног активно пританцовывает.

– Да! Хорошо! – всхлипывает невинно. – Мне нравится! Я тоже носки не надела!

Я вижу…

– Хочешь, на ручках тебя понесу?

– Каких еще ручках! Зачем?!

– Тут сыро. Обувь твоя может промокнуть.

– Нормально все! – злую моську корчит. – Это очень теплые валенки, Матвей!

– Подожди, как ты меня назвала?..

– Никак! – теряется внезапно. – Не надо мне помогать! – воинственно выбирается из лужи в сугроб, чтобы удрать.

Со вздохом, позволяю.

Сколько у меня еще выдержки?

Яростно шагает, оставляя вереницу гномьих отпечатков с крохотными пальцами, расставленными веером.

Она их еще по очереди загибает, чтобы не так холодно было.

– Один, два, три, четыре, пять… – подсчитываю каждый заледеневший коготь.

– А? – оборачивается, красным пятачком ослепляя.

– Пока еще пять осталось.

– Чего?

– Ничего. Иди. – хмыкаю я.

– Не понимаю, о чем ты, придурок. – краснеет.

– Не холодно ли тебе девица, не холодно ли тебе, красная?..

– Не жарко! – откидывая отвалившийся рукав в сторону. – Хватит издеваться!

– А в машине жарко… – вздыхаю я. – Идти далеко. Могли бы за пять минут доехать.

– Не хочу, сказала же!

– Ладно. – подавив волну гнева. – Может, в магазин обувной заскочим?

– Зачем это?

– Просто так.

– Не хочу!

Добираемся до ресторана. Садимся на лучший столик у панорамного окна.

– Устриц в винном соусе не желаете?

– В винном не надо, – вежливо улыбаюсь официантке. – Моя леди может пошатнуться и упасть со стула. Подайте в сливочном.

– Придурок. – злится моя леди, поедая все, что попадается под руку.

– Не завтракала? – стреляю в нее соблазняющим взглядом.

Когда мне уже перепадет кексик? Думаю, сегодня? А?

Уверен…

– Не успела. Но у меня в планах ужин приготовить. Вот сейчас доем устрицы и пойду! – опять отшивает.

Нервно теребит пуговичку на платье.

– У меня как раз нет планов на ужин. – тонко намекаю я.

– Да, не повезло тебе.

– Загляну к своей жене на пару часиков. – злобно цежу, склонив голову набок.

– У меня что-то входная дверь заедает.

– Тогда через окно.

– Форточка примерзла!

– Стекло разобью.

– Я сегодня в плохом настроении!

– Исправим. – сквозь зубы цежу. – Я. Хочу. Тебя.

– Мне надо подготовиться! – вскакивает со стула и несется к выходу, покраснев, как помидорка. Я за ней. – Это очень важное событие!

– Закажу тебе такси. – злость уже закипает во мне.

– Да что уж там! – превозмогая внезапный дождь с градом…

***

– А на ужин у нас супчик! – радостно ставит передо мной наполненную красной жижей тарелку.

Ох, лять. Я еще от спагетти не отошел.

– Это борщ? – на всякий случай уточняю.

Больше похоже на отворотное зелье.

– Это рассольник.

Зависаю на несколько минут с ложкой у рта.

Рисковать или нет? Траванет и не поморщится.

Ну ладно, мне же сегодня кексик перепадет. Буду терпелив.

– А че он красный?

– Я в него свеклу добавила.

– Получается борщ, – облегченно вздыхаю, засовывая в рот.

– Вместо картошки. Они же похожи по вкусу!

– Один в один.

Слезки потоком из глаз бегут.

Из моих.

– Ну как? – мельтешит перед лицом. Не дает очухаться.

– Превосходно.

– И малосольно, да? У меня соленых огурцов не было, добавила свежих. Скажи, это придает перчинки?

– Еще какой.

– А вместо морковки я натерла…

Одно мое веко начинает панически дергаться и щипать, будто туда заполз муравей.

– Не говори. Не хочу знать. Пусть будет сюрприз.

– В прошлый раз я пересолила еду, в этот раз решила не портить, и не положила вообще…

– Это ты хорошо придумала.

– А знаешь, соль вообще вредна для организма.

– Действительно.

– Правда вкусно? – шепчет благоговейно, вглядываясь мне в глаза.

Честно, стараюсь не рыдать.

– В жизни ничего вкуснее не ел.

– Ты такой милый, когда пробуешь мою еду. – подперев рукой подбородок, смотрит на меня с восхищением и восторгом. – Я таю.

– Готов всю тебя сожрать. – заявляю смело. – Такую хозяйственную.

– А мне не жалко, ты кушай. Я еще сварю.

– Вот спасибо. А что на десерт? – отодвигаю пустую тарелку. Стреляю глазками на ее дурацкуую полосатую пижамку.

Надеюсь, доживу до утра.

– А на десерт ничего нет. – расстраивается она.

– Ничего страшного. – улыбаюсь довольно.

Пришло время кексика.

– А давай-ка я блинчики пожарю! У меня муки нет, но можно заменить ее…

– Можно не надо?

– Почему? – разочарованно. Дышит шумно.

Ее грудь высоко вздымается, и я сильно залипаю.

Порочные картинки в голове. Один изврат, как сказала бы Рыжая.

Устоять невозможно.

– Поздно уже. Наелись. Пора в кроватку.

– Я еще не устала. И не наелась.

– Это отлично, я помогу тебе устать. – встаю во весь рост. – И накормлю. Припадай скорее на колени.

Надвигаюсь на нее.

– Твоя помощь не потребуется, я все сама. – тоже поднимается грозно. – Извращенец.

Руки в бока.

– Идиотка. – шиплю взбешенно. – Хватит меня мучить. Давай сама, я могу и не подсказывать.

– Ты какой-то не терпеливый. – жалуется она. – Это несерьезно. Так дела не делаются.

Челюсти с силой сжимаю. У нас только так и делается.

– Цветы были. – загибаю один палец.

– Ты про кактус? Какая чушь…

– Свидание и ресторан было. – загибаю второй.

– Ты про устрицы без винного соуса? Это не смешно!

– Суп я твой поел!

– Не, ну это каждый сможет! Я сегодня вкусно приготовила.

Прикрываю устало глазки. Вздыхаю отрывисто.

– Что же ты еще хочешь?

– Ты даже без подарка на ужин пришел.

– С подарком, – достаю из откуда ни возьмись пакет с новыми вещами. Сапожки из натуральной кожи, курточку стильную, несколько видов платьев…

Хрен ты сегодня отвертишься, Рыжая.

Кидаю все также грозно в нее.

– Сколько стоит этот пуховик? – спрашивает, скрупулезно просматривая ценник.

Огромную лупу из шкафа достает. К глазику деловито прикладывает.

– Не сильно дорого.

– Я его носить не буду! – испуганно отшвырнув мне в лицо. Лупой болезненно по голове прилетает.

Сука-а-а-а-а-а. Нервы на пределе.

– Почему? – давлю нежнейшую улыбочку.

– Теперь мои штаны слишком дешманские.

– Че это дешманские? Они триста долларов стоят. – прикладываю замороженную креветку к израненному лбу. Хорошо, что холодильник в квартире появился, но льда я в морозилке не нашел. – А че она горячая?

– Разница ощутимая. Да просто я с рук холодильник взяла, он не морозит, а греет!

– Ты уже придираешься! А разница с дырявыми валенками тебя не смущает? – заканчивается мое терпение. Кручу креветку перед глазами, в которых шкворчит от звездочек. – Не пойму, а как она такая замороженная?

– Не смущает! – несется испуганно в комнату. – Она не замороженная, а высохшая! Я на рынке купила!

– Спасибо за уточнение.

Яростно отшвыриваю всю пачку креветок в мусорное ведро.

Доведет ведь меня…

Несусь на Рыжую на всех парах. По дороге снимаю с себя штаны. Тянуть нельзя, а то она что-нибудь выворотит.

Тяну ее за лодыжку. Распластываю по кровати.

Как всегда и мечтал.

Только она и я.

И наш кактус, возвышающийся на подоконнике.

– Убери свои пальцы, – просит отчаянно. – Они у тебя в засохшей креветке.

– Всевышний, помоги мне. – впервые в жизни молюсь.

– Не богохульствуй. – жалостливо пищит, прикусывая невинно губку. – Это не поможет.

Конечно, подо мной лежит всемогущая ведьма, тут никакие силы не помогут.

– Сегодня ты моя, Рыжая. – накинувшись на нее с жесткими поцелуями.

– Все же как-то совсем не романтично… – отворачивается смущенно. – Я не готова.

– И кто виноват? – придавливаю ее сильнее к кровати. Страстно рву на ней идиотскую пижаму. Присасываюсь к шее. Сегодня я доведу дело до конца. И она об этом знает.

Но тут… раздается звонок в дверь.

– Кто это? – подскакиваю яростно с кровати. – Лять! Всех убью! С*ка! Всех!

– Сюрпри-и-из! – жена радостно бежит открывать. А я ошарашенно гляжу ей вслед…

В квартиру вваливается толпа наших одногруппников.

– Вечеринка!

Звезде-е-е-ец.

Толпа лопает непонятные закуски, запивает их непонятными напитками. Музыка дебильная гремит, терзая ушные перепонки.

Я стою, привалившись к стеночке, в трусах и футболке, сложив руки на груди. Обиженно смотрю на это все.

Гнев внутри закипает ядерной лавиной. Застревает в горле.

– Как же тут весело! – рядом раздражающе пританцовывает Сема, который уже в хлам. Держит бокал в руке. С аппетитом жрет высохшую креветку. – Вечеринка удалась!

– Согласен. – замогильным голосом шепчет Арнольд, друг моей идиотки, с которым я ей запретил общаться. Он стоит истуканом, на лице никаких реакций. То ли помер, то ли нерв челюстной защемило. – Я кайфую на всю катушку.

А моя идиотка рядом со своей подругой. С которой я ей тоже запретил общаться. Довольна как слон.

Про себя матерюсь. Я в ауте. Вот вам и кексик.

Рыжая все продумала…

Она не намерена сдаваться…

Тут ко мне внезапно подходит Скворцов, глазками блестящими на меня моргая, а с ним Влад – наш новенький.

– Че надо? – стараюсь вложить в тон голоса всю глубину собственного достоинства. Которое сегодня очень покорежено. Его почти не осталось.

– Дуэль. Я вызываю тебя на честную дуэль!

– У-у-у-у… – раздается эхо по комнате. – Дуэль! Дуэль! Дуэль!

Итак, шахматы. Мой противник – шахматный терминатор, играющий так, будто в детстве вместо лего у него были шахматные фигуры.

И он делает это. Бах!

Звезде-е-е-ец!

Моя идиотка, кажется, натурально пошатнулась от счастья. У меня от ревности аж ноги отнимает.

Блин, ну как так-то?! Я проигрываю? Это должно быть шутка! Вселенная, ты сейчас шутишь надо мной, да?

Злость во мне начинает тихонько шипеть, как чайник, готовый взорваться.

Пальцы судорожно сжимают край стола. А моя жена… Эта предательски улыбающаяся змея видит, как рушится мой безупречный имидж. Видит, как непобедимый я превращаюсь в обычного смертного.

– Друг, я за тебя был с самого начала, – дрожит рядом Женечка Скворцов. – Теперь мы в одной лодке…

Сглатываю ком в горле. Кошусь сердито на него. Чего?

– В смысле?

– В смысле… Ведьма гения выберет…

С другой стороны от него согласно хмыкает мой новоиспеченный друг Сема.

– Губу закатали все! Гений здесь только один.

– Придется тебе закатать. – Сема хлопает меня по-дружески по плечу. – Не кисни из-за бабы! Будь мужиком, а не размазней!

Не кисни… Я чуть в закваску не превращаюсь.

Прикрываю раздраженные глазки.

Как же все достало.

– Это вообще-то моя жена. – цежу сквозь зубы, глядя на новенького. – И я не разрешаю ей ходить на свидания с другими!

– Уговор есть уговор. Делай свой ход, слабачок.

– Вот тебе мой ход. – хватаю его за горло и размазываю башкой по шахматной доске. – Утрись, гений!

– А-а-а-а-а! Ты че?! – гневается моя Рыжая, зарядив мне кактусом по физиономии. – Псих! Отвали от меня!

Прикрываю устало глазки.

Выдергиваю иголочки из щеки.

Мне нужен отдых…

Сейчас

– Идиотка, – ухмыляюсь. – И что ты здесь забыла?..

Подходит ближе, берет мое лицо в свои крохотные ладони. С опаской на нее смотрю. Делаю судорожный вдох. Наслаждаюсь ее запахом. Но стараюсь не выдавать эмоций. Хотя меня начинает люто трясти.

Поднимается на носочки. Целует аккуратно.

В поцелуе растворяюсь.

Солнце на выкате, окрашивает горизонт в багряные и золотые оттенки. Длинные тени ложатся на траву, словно укрывая нас от посторонних глаз.

Дождь собирается…

Каждое прикосновение – вспышка молнии, пробегающая по всему телу. Забываю обо всем на свете, теряюсь в этом мгновении, где есть только мы, и больше ничего не существует. Мир сужается до размеров ее объятий, до шепота ее дыхания у моего уха:

– Тебя…

– Меня? – отстраняюсь с неохотой. – Боюсь узнать, какими методами ты сюда попала.

– Да просто сняла денег с волшебной карты, которую в кармане твоих штанов нашла, и прилетела. Ты все еще не сменил пин-код.

– А как узнала, где я?

– Почувствовала, – улыбается хитренько.

– Да ну?.. И для чего ты здесь?

– Чтобы сказать…

– Что?

Отходит на шаг. Снимает с себя внезапно платье. Она даже белья не надела.

Вообще голая передо мной. Вот беспощадная.

Ведьма.

Совершенная…

Идеальная…

– Сдаюсь.

Чувствую прилив жара. Лицо начинает яростно полыхать.

Все мое тело начинает гореть…

Укладываю ее на траву.

Набрасываюсь на нее, будто голодный зверь.

Теперь ты моя, Рыжая…

Глава 41

Тащит меня по туннелю, держа за ногу. Мои волосы собирают грязь и землю.

Тону в противоречивых чувствах. Руки складываю на груди, губку прикусываю и всхлипываю протяжно. Вчера еще все было отлично. А сегодня… вот так.

Это конец.

Мы провели вместе немало времени, день – ночь – все слилось в единое чувство страсти. Он не отпускал меня ни на секунду. Я тонула в его объятиях, мы не замечали никого вокруг. Мир перестал существовать.

Когда вернулись из Италии: университет, его квартира, моя конура – неважно. Бесконечные поцелуи, это даже не романтика, это безумие, наваждение, накрывавшее нас. Иногда мне казалось, он меня действительно сожрать был готов.

Но утро пятницы не задалось.

– Я хочу развод. – заявила, гордо приподняв подбородок. – И как я помню, мне полагается половина имущества.

Подошел ближе. Впритык. Схватил меня за горло, его глазные яблоки налились кровью. Я зашипела, начала вырываться.

– Ты ничего не получишь, идиотка.

– У нас с тобой брачный договор.

Замолчал. С непонятными, но очень сильными эмоциями вглядывался в мое лицо. На его щеках проявились красные пятна.

– Почему, можно узнать? – сжав челюсти.

– Просто ты меня бесишь! Достал уже! Псих! Я терпела тебя ради денег и статуса, но больше не хочу!

Моргнул Несколько раз. Будто не веря. Не принимая.

Его кадык опасно дернулся. Дыхание сорвалось.

– Это из-за него? Из-за новенького? Ты с ним… да? Я видел вас вместе в библиотеке. И после… Я видел все. Давно вы это задумали? Обмануть меня?

– Следил за мной? – выплюнула с презрением. Так вот, почему код сейфа был изменен. Он давно следил за мной, он еще тогда решил, что я с Владом, и не доверял мне. Мой псих умен, этого не отнять.

– Следил.

Сердце пропустило удар.

– Я хочу быть с ним.

– В тот день, когда прилетела ко мне… Все было спланировано?

– Да…

Наверно, так будет лучше. Так он меня возненавидит. Я уже и сама себя ненавижу.

Я зажмурила глаза, чтобы не видеть его лица. Слишком много эмоций, я никогда его таким не видела. Наверно я впервые почувствовала, что ему плохо. Не знала, что он умеет испытывать эмоциональную боль. Для меня он всегда на высоте, безжалостный хищник в жесткой броне, не чувствующий ничего человеческого. Но не сейчас…

Дрожь по всему телу прошлась, холодная и колючая, будто меня молнией поразило в один миг.

Тишина.

Разжав руку, он выпустил меня. В воздухе пролетел кулак, это было слышно, это ощущалось физически. Его злость. Его ярость. Его боль.

Я уже приготовилась.

Раздался удар.

Я вздрогнула.

На секунду мне показалось, что он ударит меня. Открыла глаза. Его уже и след простыл.

В стене зияла огромная дыра…

За неделю До.

– С*ка мелкая, не ври, знаешь ты код! – один из типов в капюшоне прижал меня к стене, где находился сейф. Сейф на всю стену.

– Не знаю я! Да кто ты такой! – закричала, пытаясь повернуться и посмотреть ему в лицо.

– Не смотри на меня! – вжал сильнее, я щекой уперлась о железо сейфа. – Вводи, сказал!

– Я уже ввела! Дата моего рождения! Он везде этот пароль ставит! – завизжала. – Он же вас убьет!

– Сначала мы тебя… – раздалось у самого уха. Противное дыхание опалило. Рука этого парня провокационно заскользила по моей талии, поднимаясь к груди. – Мы не уйдем ни с чем. Либо все, либо ничего. Теперь ты – первая на очереди.

– Господи, да не знаю я!

– Ты нас сюда провела. Ты обещала! Это его основной сейф! Тут все!

– Клянусь, код был этот! Там много было денег, но я…

– Да не трогай ее. – вмешался Влад. – Мы не за этим пришли.

– Я не уйду ни с чем. – повторил он, повернувшись к нему. Его рука все еще прижимала меня к стене.

– Дарк, ты свихнулся? – Влад подошел и схватил его за руку, когда он начал снимать с меня кофту. – Хватит! Мы пришли за деньгами. Не трогай девчонку.

Я зажмурилась. Затряслась.

Хоть бы он его послушал.

Влад. Он обманул меня. Несколько недель он тренировал меня с английским, я хотела сделать своему психу сюрприз. Он сам предложил, и глупо так, я согласилась. «Мы друзья. Я хочу просто дружить.» И чего я повелась? Этот парень искусный манипулятор, он знал, на какие точки нужно надавить. Сначала он смешил меня, мы зависали в библиотеке, он давал задания по английскому, покупал кофе, потом перешел к главному. Когда начал выведывать информацию о брачном договоре, составленному так, чтобы дед Матвея не смог ничего мне сделать, я начала догадываться, что здесь что-то нечисто… Но было уже поздно.

Моя слабость… Мой отец. Я не знаю, что с ним, но не брошу его на смерть этим безжалостным зверям. Я предлагала им деньги, хотела заплатить за долги папы, но дело в том, что они хотят больше… Они хотят ВСЕ.

– Давай дождемся, когда этот психопат вернется, вывернем ему руки и выведаем код.

– Ты сказал, что мой папа в беде. И я привела вас сюда. Пожалуйста, не трогайте Матвея!!! – закричала, судорожно сжимая руки в кулачки. – Забирайте, что хотите и уходите! Только не трогайте моего мужа и моего папу!

– У нас не получится. – отозвался Влад. – Он бешеный, уделает нас всех. Единственный вариант – она.

– Да! Я ваш единственный вариант! – всхлипнула.

– Тогда открывай этот сраный сейф! – заорал мне в ухо.

– Он почему-то поменял код… Не понимаю…

Недалеко от него был третий мужчина. Весь в черном, он был не только в капюшоне, но и маске, оставаясь для меня инкогнито. Опускал голову низко, я ни разу не ловила его взгляд на себе. Но он у них главарь. Вышел из тени, положил руку Владу на плечо и что-то шепнул ему на ухо. А потом снова отвернулся.

– Есть идея, – сухо произнес Влад, снова повернувшись ко мне. – Что там тебе достается при разводе? Половина?

– Я не согласен на половину…

– Это огромное состояние, Дарк. Больше, чем ты можешь представить. То, что находится на счету в их банке. И все это будет принадлежать нам. Мы станем миллиардерами.

– Он не даст мне развод. – засмеялась я, в моем истеричном смехе заскользили нотки веселья. – Не рассчитывайте! Что вы тут придумали! Ваша затея бессмысленная и глупая! И я не предам его…

– Какая сильная любовь, – проредил Дарк, сквозь зубы. – Что он будет делать, если узнает, что тебя осквернили, малышка. – с насмешкой.

– Уничтожит вас всех. С особой жестокостью.

– Она права. – Влад подошел ближе. Взглянул хищно на мое лицо. – Он одержим ею. Так ты сделаешь только хуже. Но что он не сможет простить, так это…

Заскользил пальцем нежно о моей щеке. Провел ласково по губе.

Убрал, задумчиво улыбнулся.

Я сплюнула, мне стало противно.

– Фу…

– Измена.

***

Дешевый душный отель. Здесь нет камер, персонал не улыбчив, не слишком интересуется делами посетителей. Опустив глаза, девушка просто протянула Владу ключи. Сухо произнесла: Хорошо вам провести вечер.

Мы с Владом поднялись наверх.

– Ложись, – строго приказал, когда увидел, что я неприязненно прижалась к стене.

Пустым взглядом посмотрела на кровать.

– Ты обещал, что не тронешь. Обещал…

– Сыграй красиво. Не трону, – пообещал Влад. – И твой отец останется жив. Но…

– Что? – спросила я, глядя на окно с раздвинутыми шторами. Я знаю, что он следит. Прямо сейчас следит за нами.

– Часики тикают. Один звонок – и он умрет. Видео ты видела.

Я прикрыла обреченно глаза. По щеке покатилась слеза. Я действительно видела ужасное видео, на котором мучают моего папу. Как он мог снова связаться с такими опасными людьми? Но я не могла его бросить… Расскажи я Матвею, попроси помощи, они предупредили – папы стразу не станет.

Я разделась. Мы легли на кровать. Накрылись одеялом с головой. И конечно, между нами ничего не было. Я отодвинулась, чтобы ненароком не коснуться этого парня. Мне было мерзко. И от него. И от себя. Мое тело и душа были пропитаны едким ароматом предательства.

Влад спал, или притворялся, что скорее всего. А я не сомкнула глаз до самого утра. Видела перед собой только крупную вязь грязного покрывала, ощущала затхлый запах, и горечь, собравшуюся во рту.

Утром я вышла из отеля. На душе было горько. Вдохнула теплый весенний воздух. Слышалось пение птиц, звучали крики детей вдали на детской площадке. Мир вокруг был прекрасен. А внутри меня творилось невообразимое.

Мне было так грустно. Мы с моим психом вместе провели прекрасную весну. В ближайшее время будет вечеринка в честь окончания первого курса, я так долго уговаривала его пойти, мы вместе выбирали мне платье. Улыбка коснулась моих губ, когда вспомнила, какими «непотребствами» мы занимались в раздевалке элитного бутика в торговом центре. Страсть накрывала нас везде, где только возможно. Как я красная стояла неподалеку, пока Матвей расплачивался за новые шмотки. Покусывала невинно губку, и делала вид, что не замечаю подрумяненных щечек консультантов. Как они тоненьким голоском заявили: Приходите к нам еще! Будем очень ждать!

Конечно. Мы огромное состояние там спустили.

– Ты точно не разорился? – смущенно спросила я тогда.

– Завтра повторим.

– Да ты что! Я теперь сюда ни ногой! Даже рядом не покажусь. Лучше бы съехать из города! – подула на свое лицо горячее, оттопырив губки, а Матвей рассмеялся. Казалось, я его и забавляю, и он явно был счастлив. У меня в груди нежность разливалась.

Расплатилась в автобусе, доехала до его квартиры. Когда открывала собственными ключами дверь, руки дрожали, и я несколько раз их роняла, потому что не получалось попасть в замочную скважину.

Войдя в квартиру, я первым делом побежала на кухню и выключила чайник, который свистел на весь дом. Вода в нем уже давно выкипела.

Вошла в комнату, в которой стоял сумрак. Шторы плотно задернуты. Стало так холодно, я сжалась вся.

– Привет… – произнесла, с трудом разомкнув заледеневшие губы.

Мой псих сидел на диване, опустив голову, смотрел в пол.

– Привет. – поднял на меня взгляд, не выражавший почти ничего в тот момент. Прошелся безразличными глазами медленно по моему внешнему виду: вязаному топу, короткой юбке, ажурным чулкам.

Я сжала пальчики на ногах. Сделала вдох-выдох.

Этот разговор должен случиться. Мне придется это сделать.

– Мне нужен развод.

***

– Развод? – его оскал напугал меня. Он выглядел совсем сумасшедшим. Одержимым. В его глазах не было ни тени нормальности. Он пугал…

Мы находились в каком-то странном месте, он проволок меня по извилистым тесным туннелям. Засунул в какую-то старую пыльную каморку без дверей и окон. – Хрен тебе, а не развод.

– Я изменила тебе. – попыталась сказать спокойно, поправив волосы, превратившиеся в грязный хлам на голове.

После того нашего разговора прошла ровно неделя. Я не выходила из своей конуры, мне не хотелось видеть людей, не хотелось есть, но все же в какой-то момент жажда взяла верх. Когда вышла до магазина, чтобы купить бутылку воды, или хотя бы чая и какой-нибудь крупы, он приблизился сзади. Я побежала, услышав шаги, но он легко меня догнал. И я понимала, что он это сделает.