Текст книги "Сдавайся, Рыжая (СИ)"

Автор книги: Лана Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 35

– А-а-а-а! – ору на всю аудиторию, когда чувствую, что дело запахло жареным.

Это я подожглась от стыда, и еще кое-каких неведомых скромной непорочной деве чувств и желаний.

На нас оборачивается вся аудитория.

Рука психа застывает в районе моей ляжки. Его пальцы замирают там, где кожа нежнее шелка, и там, куда вообще на парах не следует лезть.

– Что-то случилось? – интересуется преподаватель.

– Да! Я писять хочу… – пищу, размахивая руками себе на лицо. – Жара, уф! Немедленно включите кондиционер!

Залезаю на стол, чтобы перелезть через ряд спокойно, а не переходить через психа, чтобы вообще никоим образом его не касаться. Он то ноги свои расставил, король мира.

Но это тоже было ошибкой, потому что оказавшись на столе в позе грациозной рыжей кошечки, я ощущаю приличный шлепок по заду.

Звучный хлоп. Верзильей ручищей.

Поворачиваю на него голову. Распахиваю в ужасе рот.

– Не удержался, – ухмыляется игриво чудовище.

Мой судорожный выдох, позорный писклявый ой, поворот головы в обратную сторону. И я наблюдаю, как на меня смотрит воистину огромная куча взбудораженных пар глаз. Можно представить, что это орава светлячков светятся в темноте от любопытства. Подглядывают из-за угла. Но мне не до моего звездного часа сейчас. Я горю.

А еще платье неудачно приподнялось.

– Щас уписяюсь, – все, что я способна произнести, поправляя кокетливо задравшуюся на спинку ткань, оголяющую бедра в кислотно красных кружевных труселях. Просто все остальное белье бомжи свистнули… А это я припрятала в дальний ящик на судный день.

Похоже, он наступил.

Вихрем вылетаю из аудитории. Краснее своих трусов.

Забегаю в тайную комнату, а псих за мной.

Что за напасть? Это женский туалет, блин.

– Ты зачем за мной пошел?!

– А что, не надо было??!

– Нет, – успеваю помычать, прежде, чем на мой рот агрессивно набросятся смазливые губки.

– Я думал, ты для этого и вышла. – отлепившись на полсекунды. – Разве, я тебя не завел, рыжая?

– Эй, я же тебе не гоночная машина, чтобы так внезапно заводиться! – выставляю протестующе ладошку. А у самой пожар внизу живота. – Щас вообще неуместно.

– А когда уместно? – глухим голосом. – В твоей убогой халупе?

– Не надо переходить на оскорбления! У меня нормальное жилье.

– Сегодня ночуем в нашей квартирке в центре.

– Никогда там не была и не планирую.

– Не слушаешься? – злится.

– Дорогой арбузер, мне надо учиться, – умоляю нежненьким голоском.

– Я уже не могу терпеть, – заявляет жестко. Дышит тяжко. В глазах – волнение. В штанах тоже.

– Искалечишь мою женскую честь?!

– Даже не думал. У меня серьёзные намерения. И чтобы это доказать, я сразу женился.

Даже не поспоришь.

– А-а-а, – впечатываюсь в стену туалета спиной. Брезгливо морщусь. Я не сказать, чтобы блюститель стерильности, но общественные туалеты меня не вдохновляют. – Можно еще отсрочить?

– Размечталась. Сегодня ночью ты – моя. – тоном, не терпящим возражений.

И что теперь делать? Придется прятаться.

До конца пары досиживаю под пристальным наблюдением своего мужа. Похоже, он твердо настроен на ночь любви.

Не то, чтобы я сильно против была. В конце концов, это мой супружеский долг. Но блин. Как-то переживательно.

На обеде шагаю с друзьями, с которыми мне нельзя общаться, в студенческий кафетерий.

– Так че, вы теперь вместе? – интересуется Лика, с аппетитом поедая жареный пирожок с капустой.

– У нас серьёзные отношения. – приходится, признаться.

– Я за вас очень рад, поздравляю. – приподнимается из-за стола Арнольд, чтобы выставить пластиковый стаканчик чая в воздух и произнести тост. – Счастья молодым.

При этом его физиономия остается очень тоскливой, а голос – гробовым, будто тост произнесли на похоронах. Поэтому его поздравления я принимаю со скривленной губой и дергающимся глазом.

– Мы правда рады, что вы, наконец-то, спелись. – говорит Лика. – Вы явно созданы друг для друга. Этот союз предрешен на небесах.

– А? – мне становится еще хуже. На что эта странная женщина намекает? – Хочешь сказать, мы отличная пара?

– Так что, реально? Ты с нашим богатеньким буратино замутила? – в зоне видимости начинает мельтешить удивленный Скворцов.

– Женечка! – вырывается у меня.

Час от часу не легче.

– Они не просто замутили, они теперь…

Пихаю Лику ногой под столом.

– Кушай свой пирожок, подруга. Не отвлекайся, а то подавишься.

– Так что? – тот усаживается напротив. Устремляет взволнованные глазки на меня.

Нет, я не планирую изменять. Я девушка верная. У меня принципы. Штамп в паспорте. Кольцо на пальце. Это вам не шутки.

Подождите. А где кольцо?

Возмущенно смотрю на свои руки. Пусто. Даже отпечатка от кольца не видно.

Мне не то, что бриллианта, мне даже цветов еще не дарил мой муж. Где конфетно-букетный период? Я в шоке… Он еще и требует жаркую ночь любви. Фиг ему, а не любовь.

– Я еще думаю, – заявляю Женечке.

Лика давится пирожком.

– Значит, у меня еще есть шанс? – с вызовом спрашивает парень. – Могу к тебе подкатить?

Улыбку свою соблазнительную давит. Личико то у него не кирпичное, в отличии от мажорика. И очки ему в модной оправе идут, он такой деловой и симпатичный.

– Шанс есть у всех, – заявляю, замечая темную высокую тень позади Женечки. – Особенно у тебя.

Псих хватает его агрессивно за шкирку.

– Ты кто такой?! И куда ты там яйца подкатить собрался? К моей женщине? – глаза черные-пречёрные вонзает в его побелевшее лицо.

– Евгений. Приятно познакомиться. Мы вообще то еще в школе вместе учились. В одном классе.

– Извини, не припоминаю. Ты слился с наглыми рожами остальных моих рабов, Евгений.

– У нас свободная страна, – с трудом выдыхает тот.

– Хочешь, докажу обратное, – шипит псих ему на ухо.

Надо отдать Женечке должное, он почти не трясется.

– Я тебя не боюсь.

– Да ну?

– Думаешь, тебе все можно, потому что дедуля денежками снабдил? – нарывается Скворцов.

Выражение лица психа не меняется. Он просто смотрит на парня, болтающегося в воздухе, как на нелепую мушку.

– Не надо, – прошу я, привстав. У меня в зрачках испуганное выражение застыло, как и всех присутствующих.

– Сидеть. – требует абьюзер.

За шкирку несет Женечку к бедолаге повару, которая замерла с кастрюлей посреди буфета.

– Свежий?

– Свежий.

– Теплый?

– Теплый…

Мажор открывает крышку. Нюхает с упоением ароматный куриный бульончик.

Женечка предусмотрительно снимает очки, прежде чем его окунают головой в суп.

– Так что ты там говорил? Куда подкатить собрался?

– Сейчас домой. – обиженно говорит Женечка, сдирая вермишель с носа. Водружает на ее место очки. – Хотелось бы освежиться.

– Освежевать и я могу. Обращайся, Евгений.

– Буду иметь в виду.

– Домой так домой. – пожимает псих равнодушно плечами. – Держать не буду. Хочешь – прогуливай. Ты прав – у нас, в конце концов, почти свободная страна.

Умеет цивилизованно решать вопросы.

Ладно, вариантов у меня больше нет. Да, в принципе, и не было никогда. Пора сдаваться.

Скворцов убегает домой, чтобы принять душ. Даже не поборолся толком за мое сердце. Обидненько.

А псих подходит к нашему столику.

– Поздравляю! – находится Арнольд. Привстаёт и протягивает психу ладонь для пожатия через стол. – Красиво убрал соперника с дороги.

– Не заметил на нашем глобусе соперников. – вежливо пожимает в ответ.

Пока Арнольд грустно стряхивает вермишельку с ногтей, псих старательно протирает каждый свой верзилий пальчик салфеткой. У него при этом такое сосредоточенное кирпичное лицо, ну, просто ва-ау-у.

– Хватит любоваться. Принеси мне кофе, жена.

– Ты абьюзер и неотесанный грубиян. – с восхищением произношу. – У тебя явные проблемы с головой.

– Тебя это возбуждает? – переводит черные хищные глазки на меня.

Хорошенький.

Ой… Да. Признаюсь. Мне происходящее жутко нравится. Меня зацепила его ревность. Я чувствую дикое волнение и возбуждение.

И, похоже, мне не отвертеться от ночи любви.

Я в предвкушении.

И уже не совсем уверена в собственной нормальности…

Может быть, мы действительно отличная пара?..

Блин.

Глава 36

Блин.

Мне страшно.

Подбегаю к огромному деревянному дому в лесу. Дышу, как паровоз.

Вы, ребят, не в курсе, что происходит. Так вот.

Я от психа сбежала. Он пытался агрессивно снять с меня одежду и уложить в койку. У меня все тело в следах его жестких поцелуев. Не знаю, что на меня нашло. Я разнервничалась, все-таки потеря невинности не каждый вечер случается, поэтому удрала обманом, не дав ему завершить процесс.

Из окон звучит музыка.

На улице подморозило слегка. Сосульки. Весна.

Ох уж эта погода.

Я без пуховика, кстати. Платье, валенки и помутнение рассудка. Мажор довел-таки.

Поднимаюсь по крыльцу и вбегаю в помещение. Внутри толкучка. Все танцуют и подпевают.

– Вечеринка среди недели, круто, да? – мне в дрожащую ладошку вставляют стаканчик с сильно пахнущим головокружением напитком.

– Спасибо, – бормочу, прищурившись пялясь в стаканчик. Подозрительно.

Я если выпью, могу из помещения не выйти самостоятельно.

А псих явно взял мой след. Да и к тому же, насколько я поняла, рассылка о вечеринке приходила в общий чат.

– Ты пришла, – передо мной мельтешит улыбающееся лицо Скворцова.

– Я прибежала. – намекаю я. – Спаси меня!

– Не волнуйся, крошка. Я понял, что ты не по собственной воле с этим придурком. Спрячу тебя у себя в предбаннике. Знал, что ты найдешь у меня приют. Поэтому и затеял эту вечеринку сегодня.

– А?

Странный этот Скворцов. И что я в нем нашла?

Берет меня за руку. Ведет на улицу. Я замерзла вообще-то, ну ладно. Залпом выпиваю напиток, чтобы согреться. Становится сильно хорошо. Но все равно холодно.

– Ля! Вы че делаете?! – Скворцов сильно злится. Потому что предбанник не свободен.

Парни баню затопили. Пар валит из трубы на всю округу.

– Все гуд, чувак. – к Женечке вальяжно подходит один из парней. Они старшекурсники, выглядят добротно, так что он немного тушуется.

– Мороз сегодня какой. Баня долго будет топится, поймите!

– Не ссы. Уже горячо. – открывает дверку в сауну. В помещении настоящая жаровня.

– Родители не поймут. – жалуется Скворцов. – Это их дача. Мне строго запретили топить.

– Мы же друзья, – уверяет его качок. – Мы с твоими предками все обсудим. После тусы. Это благоразумно. Все-таки ты нас пригласил. Ты же не хочешь испортить нам вечер?

– Понял. – сдается Скворцов, со слезками, затаившимися в уголках глаз. – Это благоразумно.

– А ты с нами хочешь? – предлагает парень, жадно глядя на меня. Я кошусь на его грудные мышцы, которые эпично дергаются, в такт звучащей из дома музыки. Из сауны около пяти-семи таких же качков мне подмигивают. – Мы уже веничков нарубили. Заходи. Отпарим тебя.

Машет перед моим носом хвойными веточками. Ароматно, вкусно. Даже шишечки не потрудился снять.

– Попозже. – то есть никогда.

Распахиваю дверь на выход. Скворцов за мной.

Наблюдаю, как псих взлетает по лестнице в дом. Даже по его напряженной верзильей спине видно, что он в бешенстве. И всех здесь, и в ближайших окрестностях, ждет армагеддец.

Захлопываю банную дверку обратно.

– Зачем ждать. – поворачиваюсь, врезаюсь в Женечку. Он тут же снимает очки и активно их протирает. – Один раз живем.

– Проходи, красоточка, – радуется качок. – Меня Миша зовут. А тебя?

– Ан… Анжелика. – улыбаюсь я. – Джоли.

– А? – не врубается качок.

Поймите, если псих узнает, что я тут парилась в горсткой накаченных мужичков – мне хана.

– Можешь звать меня Анжела.

– Понял. Может платьице снимаешь, Анжела? Удобнее будет.

– Я люблю мыться в одежде. – трусливо прячусь за спинами качков, залезая на дальнюю скамейку.

– Хотя бы обувь. – не унимается он.

Один и из них, подмигнув мне и глазом, и мышцей, грудной и ножной, обтянутой красными плавками, стягивает с меня валенки.

– Так поприятнее? – светит зубами и глазками, разглядывая мое лицо. – Меня Дима зовут.

– Ага. – краснею я, отводя глаза от их взмокших довольных тел. – Анжела.

– Приятно познакомиться. Волосы у тебя огонек. Ты на каком курсе?

– На первом…

– Молоденькая еще.

– Извините, простите, я пройду. – Скворцов, робея и заикаясь, подсаживается поближе ко мне. – Не бойся, я тебя защищу. – шепчет, ссутулившись в плечах.

– Скорее я тебя. – поддерживаю его энтузиазм.

Миша подбрасывает водички на камушки. В парильне становится невыносимо. Я немножко задыхаюсь. Ароматы дивные стоят. Хвойные.

– Первой даму. – поворачивается он, грозно помахивая колючим веничком. – Точно не хочешь раздеться?

– Я стесняюсь, – чувствую, как венка на виске панически застучала.

Сейчас у меня несколько вариантов будущего. Либо, мной воспользуется толпа качков из университетской команды пловцов. Либо, я выбегу из бани, в которой находится толпа симпатичных парней, после чего псих, одержимый мной и супер ревнивый, это увидит, сделает свои неверные выводы, придушит меня и похоронит. Есть еще вариант сбежать в лес, и там замерзнуть в снегах или получить воспаление легких.

Я даже не знаю, что выбрать. Когда так много возможностей, трудно определиться.

– Тут все свои. – жадно облизывается Михаил. – Гоша, Паша, Сереж, Димыч, Толик, Сашка… – перечисляет он. – И…

– Женя. – находится Скворцов, снимая запотевшие в край очки. Стягивает с себя влажную толстовку.

– Мне стало легче, спасибо. – бормочу я, ощущая, как горячая капелька стекает по шее. Ладошки тоже уже мокрые. Платье – хоть выжимай.

– Так что? – гневается он. – Не трать наше время. Нам всем рано вставать. Раздевайся.

– У меня белье некрасивое.

– Можно без белья, – насмехается Дима.

– Я эпиляцию забыла сделать.

– Что естественно, то не безобразно.

По баньке проносится ржач. Ха-ха.

Женечка неловко улыбается.

– Вы меня уговариваете или заставляете? – уточняю на всякий случай.

– Как тебе больше нравится.

– Просто, если что, я сразу полицию вызову. И пока вы меня тут парите, они успеют доехать и составить акт. Чтобы потом долго не сидеть, а то уже восьмой час. А вам рано вставать.

– Эй! Мы против насилия. – Миша выставляет вперед указательный палец. – Не компрометируй парней, Анжела. У нас соревнование на носу. На нас рассчитывают.

– Я не компрометировала. – чешу удивленно затылок. Мне даже как-то неловко становится за свои пошловатые мысли.

– Мы просто не хотим твоего молоденького обморока от перегрева. Ща паримся по очереди. Потом дружно нырнем в сугроб. Здесь нет бассейна. А там, глядишь, и шашлычок намутим. Видишь, мы тут не все из команды. Сёмка за мясом уехал. Не порти нам вечер. Нас тренер и так заманал. Три года не отдыхали нормально.

– Сочувствую.

Снимаю платье. В конце концов, у меня еще серый, не слишком притягательный топ, скрывающий впадинки, который, надеюсь, их хорошенько отпугнет. И классные трусы. Что не сделает меня изгоем студенческого общества.

– Зачет, – подмигивает мне Дима. У него тоже плавки красные. Как и у всех парней из команды.

В цвет моих трусов. И лица.

Короче, я с ними отлично сочетаюсь.

– Готовься, – кивает мне Миша довольно.

Парни двигаются. Я растягиваюсь по длине лавки.

По спине шлепает веничком.

– А-а-а-а-а-а… – проникновенно ору я.

– Хорошо?

– Хорошо… – пищу тоненьким голоском, изнемогая от жары. – От души.

– Сильнее?

– Давай.

И тут дверка открывается. Мы все дружно поворачиваемся.

На пороге стоит псих.

На нас всех смотрит.

Не то, чтобы гневно… Скорее… Блин.

Его лицо надо видеть, чтобы понять.

Мне конец.

На этот раз точно.

Глава 37

– Так. А теперь все дружно льем водичку из ведер. – приказывает псих.

– Извините, господин палач. Я не понял, а почему просто нельзя было вскопать? – встревает Дима, поливая длинную дорожку по размеру своего роста.

– Потому что лопаты в сарае, который заперт, а ключи не помню где. – отзывается вместо него Женечка, поправляя очки. Его зубы стучат друг об друга, это притом, что он в штанах.

А мне в трусах, что прикажете делать?

– Я случайно все разом вылила, и у меня вместо длинной ямки, получилась глубокая. – тоненько пищу.

Мажор переводит черные-пречерные глазки на меня. Подходит впритык. Смотрит невозмутимо на туннель, который у меня получился.

– Рукожопина. – комментирует он.

– У меня пальчики замерзли и трясутся, я не смогла удержать ведро! – гневаюсь на него.

– Ничего, гном. Поместишься.

– Ну блин!

Псих отходит обратно на свое место.

– Молодцы. Все отлично получилось. Дружненько справились.

Команда пловцов аплодируют сами себе. Восхищенно оглядывают наши ямки в снегу, расположенные в ряд по очереди.

Я смотрю на сие произведение искусства с досадой. И щепоткой соли в уголках глаз.

– А дальше что? – спрашивает Михаил.

– А дальше ложимся в них. – кивает мажор.

– На спину, или можно бочком? – лепет Скворцов.

Господи, что я нашла в нем?

Матвеюшка несколько секунд непонятливо моргает.

– Как удобнее.

Парни подчиняются. Ложатся в свои ямки. Кто на спину, кто на бочок. Я медлю. Даже не знаю, как улечься, только если встать в нее. Что я и делаю.

Хорошо, что успела валенки напялить, прежде чем из бани нас всех погнали. Остальные босиком выбежали.

Встаю прямо, оловянным солдатиком. Но по демоническому взгляду психа, от которого трясутся колени, парни в красных плавках, дом, и даже баня, понимаю – его это не устраивает.

– Ты, – указывает на Женечку. – Поменяйся с гномом.

Женечка немедля поднимается со своей ямки и бежит ко мне. Чтобы поменяться.

– Защитничек, – шиплю я.

– Если бы он пришел один… – мычит тот в ответ.

Осторожно кошусь на команду огромных мужиков из десяти человек в черных костюмах, стоящих около лесочка и спокойно наблюдающих за происходящим дурдомом. Их карманы доверху забиты чем-то опасным. Опасным – имею в виду, что уговаривает с одного прицела. А рядом с ними рычат бешеные псы… И зачем он их всех припер? На мои поиски не поскупился, придурок.

– Я не лягу. – заявляю, глядя прямо в злобную рожицу психа. Он летящей походкой подходит ко мне.

– Ляжешь.

Вздрагиваю. От его ледяного голоса оставшаяся вода в бочонке бани промерзла.

– Абьюзер фигов. – цежу сквозь зубы, прикрыв веки, чтобы не видеть взгляд черных-пречерных глазок, блуждающих по моему лицу. – Я могу получить воспаление легких. Я как бы слабее парней. Мне полагаются привилегии.

– Привилегии? – раздается грозный шепоток у моего уха, отчего я отшатываюсь, но псих придерживает меня за локоток. – А ты их заслужила?

– Будь благоразумен и милостив. – прошу я. – Что ты хочешь взамен? Давай я тебя поцелую прямо здесь?

– Нах мне твои поцелуи?

– Ладно. – уязвленно шиплю, открыв веки и попытавшись скривить очень страшненькое выражение лица. – Я тебе это припомню.

– Господа приговоренные, – произносит псих, не отрывая от меня своих сверкающих угольков на смазливой морде. – Вы согласны, что для особых привилегий даме требуется отработать?

– Мы не против, лишь бы вам, хозяин, хорошо было. – соглашается Миша.

Эх, Миша, Миша. А все так хорошо начиналось.

– Пусть просто выполнит задание. – стучит зубами Женечка – разочарование века.

– Предлагаем задания по очереди.

– Песня!

– Оглохнем. – комментирует псих.

– Это че это?! – не соглашаюсь я. – Я нормально пою.

– Танец на шесте!

– Неплохо. – приподнимает бровку. – Но где взять шест?

– У нас в саду свежую березку отец летом сажал. По размеру как шест. Можешь вырвать. – гнусит мое великое разочарование.

– Не буду я танцевать тут при всех в своих красных трусах! – возмущаюсь я. – Они просвечивают!

– Разумно. – соглашается мажор, выставив указательный палец. – Но ты уже, Рыжая, всем засветила свою опу и все остальное, пока опрометчиво лежала перед парнями на лавке.

– Но тут еще прибавились мужики. – указываю на верзил и бешеных псов с опасными вещичками, пристально следящих за нами.

– Отвернутся.

– Но из окон тоже видно.

Дружно смотрим на дом. Окна забиты студентами с попкорном в руках.

– Не прижимайтесь языком к стеклам! Я их только чистил на выходных! – злится Скворцов. – И поставьте на место мамину вазу, это вам не бинокль! Валите уже все с моей дачи!

– Не отвлекаемся. – требует псих. – Находим решения. Чем быстрее найдем, тем быстрее они свалят.

– Сожжем ведьму на костре! – орет Женечка. – Здесь все из-за нее встряли!

– Ах ты, скотина. – сглатываю я.

– А мне нравится этот парень. – довольный мажор подходит к Скворцову, стоящему в моей ямке столбиком и отбивающего чечетку зубами. Обнимает его за плечо, проводит верзильей пятерней по его заледеневшей макушке. – Мы могли бы подружиться.

– Он же нас здесь всех убить собрался! Вы что не понимаете?

– Да меня отец итак за эту тусу проглотит и не заметит. – отстукивает Женек. – Мне терять уже нечего.

– Тренер тоже нас так и так убьет, потому что к утру мы сляжем в лучшем случае с простудой, и фиг нам, а не соревнование. Отдохнули, лять. Даже шашлыка не пожрали. – злится Дима.

Псих вальяжно подходит к мангалу, за которым орудует Сема. Они на пару с мажором слопали уже полкило мяса. А мы подышали ароматным дымком.

– Кто придумает хорошее задание, получит от меня целый шампур сочной свининки. – машет в воздухе соблазнительной едой.

Черт. У меня аж желудок завыл.

– Я могу участвовать в обсуждениях? – поднимаю дрожащую руку. – У меня много идей.

– Начинай.

– Как насчет стихотворения?

– Нет.

– Сказка?

– Скучно.

– Прятки? Я прячусь, вы ищете.

– Еще че предложишь? – с тяжелым вздохом.

– Давай, я помогу тебе их всех закапать, и мы вдвоем уедем? Я согласна на твою квартиру в центре.

– Я уже передумал. В квартиру тебе вход запрещен.

– Массаж?

– Обойдешься.

– Я тебе сделаю!

– Массаж от рукожопины не интересует.

– А-а-а, – топаю ножкой. – Ну что ты хочешь?

– Может пусть просто прокукарекает? Или квакает как лягушка. – предлагает Миша из ямки.

– Хорошая идея. Держи шашлычок.

– Блин!

– А ты садись в позу жабы. И скажи ква-ква.

– Да пошел ты!

– Тогда ложись в ямку.

– Я умру от воспаления легких!

– Ты так и так умрешь.

– Блин! – сажусь на корточки, расставив коленочки. – Ква-ква.

– Эмоциональнее.

– Ква-ква!

– Зачет. – светится в широкой улыбке Матвеюшка, убирая смартфон.

– Ты что… сфотографировал?!

– На видео заснял. – радуется как ребенок.

– Дай сюда свой пуховик! Выполняй условия сделки!

– Тш-ш-ш, – подходит ко мне, кладет пальчик мне на ледяные губки. – Не трещи, лягушка. Отодвинься.

Я растеряно сдвигаюсь в сугроб. Мажор снимает с себя пуховик и кидает в ямку.

– Ложись.

– Что?! Я думала, ты дашь мне его надеть! А так я все равно почти голая! Для чего я тут перед тобой унижалась!

– Перед ними лежала голая. И передо мной полежишь.

– Ты пользуешься своей властью! Это нечестно! Притащил ораву верзил и думаешь, тебе все можно?!

– Ложись и не квакай.

– Придурок. – плачу я, укладываясь в ямку на пуховик. – К утру все равно потеплеет.

– По прогнозу – заморозки.

Что? Как заморозки? Лето близко…

– Прикрыться-то можно?

– Я прикрою. – садится на корточки и вытягивает рукав пуховика мне на лицо. При этом все мое тело остается открытым.

– Какой ты добрый и заботливый, козел.

– Это все мои чувства к тебе.

– Я тебя тоже ненавижу.

– А.

Слышу, уходит. Что он там делает? Не видно нифига.

Откидываю рукав, поворачиваю голову. Миша сидит в своей ямке и аппетитно пожирает шашлык.

Псих вместе с Семой собирают снежок в ладошки и невозмутимо болтают.

– И че? Ты так до утра будешь закапывать.

– Ладно, давай ведром.

– Эй! Прекратите нас мучить!

– Ты же меня мучаешь. – заряжает мне снегом в нос. – Тишину соблюдаем, господа лежащие. Казнь в процессе.

Ложусь на место. Стряхиваю снежок и замерзшие слезки с лица. Смотрю в сумрачное небо. Луна сегодня яркая… Красота.

– Ладно, признаюсь, я провинилась! Немного перегрелась в бане без тебя! Нехорошо получилось! Но ты сам виноват! Ты же истинный арбузер! Я даже восхитилась! Но кольца то нет! И даже цветов! Я не понимаю, почему просто нельзя было прийти в универ с цветами! Подошел ко мне после пар у всех на виду, подарил, сказал бархатным голоском: посмотри на этот цветок! Он прекрасен, как и ты!.. Вот, бегония, например… Бутоны этой бегонии, раскрываются под лучами солнца, как ты, рыжая бестия, раскрываешься от моего смазливого взгляда… И все, я бы сдалась! Давно сдалась! А потом… свидание. Просто человеческое свидание! Романтика! Ресторан! Потом можно и кольцо с бриллиантом! А там, глядишь, и кексик бы тебе перепал… Но нет… ты так не можешь! Тебе надо меня утащить куда-то в дикие леса. Закопать с снегах… Женить насильно! А-а-а-а… Я требую развод!!!

Пока размазываю сопли по лицу, в меня прилетает мягкий теплый плед.

– Вставай, бегония. Хрен тебе, а не развод.