Текст книги "Сдавайся, Рыжая (СИ)"

Автор книги: Лана Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

– Кому должна, я всем простила! – моя рука невольно тянется вперед, сжимается в кулачок веры и надежды, безнадежно скребет почву, которая эпично забивается под ногти. Это почти фильм ужасов, дамы и господа.

– Успокойся, Рыжая!

– Отвали, Придурок!

– Да успокойся ты! – требует безапелляционным тоном.

Приходится повиноваться. У меня просто нет выхода.

Замираю. Мажор приподнимается и аккуратно поворачивает мое податливое тельце лицом к себе. И снова ложится на меня. В мои почти слезящиеся глазки своими инопланетными хищно вглядывается. И на губы мои дрожащие еще их периодически опускает. Кстати, мне что-то твердое утыкается в районе низа живота. Я не уверена, что это ключ, он же утонул.

А вдруг у него есть запасной, и он меня просто так гонял, припаянной к своему телу? Да нет, быть не может. Хотя… Он же псих. С ним – может.

Руки мои трепыхающиеся своими верзильими пальчиками сжимает. Наклоняет свое смазливое личико ближе к моему разрумяненному носику.

Ну все, приплыли. Сначала поцелуи с помидорами, теперь потеря невинности с психом. В парнике. Кто бы мог подумать, что утро будет таким насыщенным.

– Я отказываюсь, – вдруг произношу. Последние жалкие попытки остаться непорочной. – Любые уговоры буду расценивать как изна…силование.

– А как же долг? – хрипловатым голосом уточняет.

Аж мурашки вредные по позвоночнику разбегаются. Зачем такой голос делать? Все, я поняла его схему. Он притворяется мачо с соблазнительным голосом, и так заманивает девчонок в свои сети. Вот почему все по нему с ума сходят. Тайна раскрыта. Я не должна поддаваться.

– Я не уверена, что ты потянешь.

– В смысле? – озадачивается мажор, скривив бровки домиком. – Долг с тебя.

– Долг с меня? – невинно хлопаю ресничками. – Милый мой, я стою дороже. Придется доплачивать.

Губы мажорчика панически дергаются.

– Да ну? Что же ты мне можешь предложить?

– А ничего. Я вообще полено.

– Тогда за что же доплачивать?

– За юную рыжеволосую деву.

– Отлично. Я согласен.

– А-а-а… – прежде чем смазливые губки коснутся моих, у меня еще парочка замечаний. – Я не люблю усатых.

Мажор замирает в миллиметре от поцелуя. Хочу сказать, он либо взволнован, либо обескуражен.

– У меня лишь легкая небритость, – убеждает меня. Но я не из тех, кто верит на слово. Мои увлажнившиеся зрачки замечают идеальные зеленые усики. Длинные такие, пышные. Красивые, короче.

– Я не уверена, – ломаюсь я.

– А если побреюсь? – господи, он правда пытается меня убедить.

– Не факт, что это поможет. Но умыться еще разок не помешает. Желательно, перед зеркалом.

– Тогда забей, – снова склоняется к моему ротику.

– А-а-а…

Прикрывает веки и тяжело вздыхает.

– Ну, что еще?

– Сколько ты доплатишь?

– Ты че с панели вылезла? Что за бессовестные торги, Рыжая?

Вы же понимаете, что я просто хитро тяну время? Авось, кто-то спасет.

– Это целое искусство. Вспомни мемуары гейши.

– Но ты же не гейша.

– Я не уверена.

– Ты сегодня хоть в чем-то уверена?

– Кажется, была парочка гейш через три колена.

– Какие колени? – определенно злится.

– В роду нашем.

Втягивает со свистом воздух в расширяющиеся ноздри. Дракон. Дракон-Психопатыч…

– Хорошо. Сколько ты хочешь?

– Надо бы все рассчитать.

– Тебе принести калькулятор?!

– Было бы неплохо. Я не хочу продешевить.

– Знал бы, что гном такая продажная…

– В нашем мире нет ничего бесплатного. – с гордостью повторяю его слова. Память отменная.

Псих мрачнеет. Плечики надо мной сильно напрягаются. Они у него такие широкие. Аж страшно.

– А как же любовь…

Ну нет. Меня этот низкий бархатистый тембр не проймет.

– Не в нашем случае.

– Это почему?

– Усатые не в моем вкусе.

– Да ты издеваешься? – больно сжимает мои запястья.

Наклоняется к губам. Кажется, он все решил. Мое мнение вторично.

– А-а-а…

– Заткнись, – мило прикрыв глазки. Плотоядные реснички романтично дрожат.

Стараюсь вдавить голову в землю.

– Мой парень не поймет наших чувств.

Цепенеет. Распахивает глазища.

– У тебя нет парня.

– Как это? А помидоры.

– Хватит идиотствовать.

– А-а-а-а…

– Ну что еще?!

– Женя.

– Матвей. – кадык дергается. Желваки на скулах устраивают дискотеку.

Ха-ха, мажору неприятно. Кто бы знал. Всегда бы звала его Женей.

В глазищах молнии. Он так ни на одно оскорбление не реагировал никогда.

– Мне нравится мой Женечка.

– Че?

– Евгений Скворцов. Факультет информатики. Шахматный гений. И просто красавчик.

– Из нашего универа? Чет не знаю такого. Ты его придумала?

– Ты все пропустил.

– Я ничего не упускаю. Нет у тебя парня!

– Есть.

В глазах мажора неведанные эмоции.

– Красивей меня, что ли?

Так вот, что его задело? Нарцисс.

Не хочу психа злить, когда в его глазах дьяволята бушуют.

– Вы наравне. Но у него со мной шансов больше.

– Почему? – расстраивается мажор.

– Меня пугает этот разговор, – признаюсь я.

– Отвечай! – встряхивает меня как куклу.

– У него усов нет, – зажмуриваюсь. Просто гнетет его гневное настроение.

– Идиотка. – грубым голосом.

Аккуратно приоткрываю один глаз. Мажор достает из кармана ключ. Огромный такой реально ключ. Ну, понимаете. Реально. Ключ.

От нашего домика.

Демонстрирует мне. Ухмыляется.

Больше мне ничего не колет в живот, кстати.

– А. – выдаю беспощадное разочарование.

– Ты же не надумала ничего?

– Негодяй.

Само вырвалось. Я ведь почти сдалась.

– Вставай, полено. – поднимается. Смотрит на меня свысока. – Я еще хочу отдохнуть пару часов перед поездкой. На нормальной кровати. В отличии от продажной идиотки, я не любитель спать на сене.

– На песочке, – презренно выдаю. – Там мягко.

– Тебе, наверно, везде мягко за такие бабки.

Я говорила, что я слегка унижена ключом? Давайте теперь унижать меня сверху. Сыпать соль на свежую ранку.

Меня обидели. Оскорбили. Обманули. Я почти поверила, что желанна для этого козла. Самооценка предательски обрадовалась.

А он, оказывается, играл на моих девичьих амбициях.

Надо бы отомстить по высшему разряду. А то я что-то совсем поникла…

Глава 17

– Пойдем, – хватает меня за шкирку. Точнее – ладонью огромной за шейку.

– Ай. – пищу проникновенно, когда превращаюсь в сосульку. Мажор меня просто выволок на мороз. Я вообще-то чисто в майке и стремных штанах. Тащит мои одеревеневшие ножки с прожжёнными носочками на пятках по снегу.

– Чего ж ты так мучаешь девчонку? – удивляется убийца, скривившись в расстроенных чувствах над ароматным мангалом с шашлычком.

– Полено не мерзнет. – грозным голоском выдает мажор.

– Мне нормально. – улыбаюсь, утешающе махая ручкой. – Не волнуйтесь за меня, Джо. Я закаленная!

– Какой еще Джо? – озабочено морщит одноглазое личико Джо.

– Вы кушайте, кушайте! – стряхиваю лед с ресничек, пока меня псих бесцеремонно запихивает в домик. Вешает нашу верхнюю одежду, которую заботливо принес в другой ручище. Ключом закрывает дверь с внутренней стороны. А еще щеколду запахивает. А еще спинкой стула ручку припирает. А еще тумбу с телевизором к стулу пододвигает.

Прячет ключ обратно в карман своих штанишек. Застегивает карман на пуговку.

– Глазенки сейчас выпадут рыжеволосые, – заявляет, щелкая пальцами перед моим замороженным носиком.

– Что значит глаза рыжеволосые? – напрягаюсь я. – Ты про ресницы что ли? Придурок. Они у меня не такие уж и рыжие!

Вообще-то пыталась запомнить порядок действий. Когда мой рабовладелец заснет, я сбегу. Но он меня опять задел. И мне опять обидно. Мое девичье сердце скоро не выдержит. Я вообще-то ранимая девушка, хоть по мне и не скажешь.

– Мне не мешать. Попробуешь сбежать – убью.

– Я и не планировала.

– Ага. – скептически хмыкает подозревако зеленоусое.

– А что мне делать? Я выспалась.

– Следить, чтобы мой сон никто не потревожил.

– Даже не знаю, – недовольно морщусь от не особо занятной идеи.

– Зато я знаю, – гневно на меня глядит, уютно накрывшись одеялком. Нежно протирает экран смартфона салфеточкой. Кладет его аккуратно в тумбочку. – И не смей трогать. Учти, я сплю максимально чутко.

– Ну ладно, – залезаю, пристроившись рядом с ним на кровать.

– Свали, – отпинывает меня ногой.

– Ай, – пищу, ударившись лобиком о пол.

– Продажные гейши отдыхают на твердых поверхностях.

Уязвленно шмыгаю носиком.

– Я кушать хочу. – с волнением вспоминаю шашлык, коптящийся на улице.

– Когда я проснусь, возможно тебя покормлю, маленькая прожорливая принцесса. Я очень устал. Жди молча. И прекрати стонать.

Поворачивает бедро на бочок, чтобы я не влезла в карман с ключом. Сволочь.

Дыхание психа выравнивается, я запихиваю ему в уши вату и ползу к окну, накинув пуховик. Ключик из его неподъемного тельца достать не смогла. Ручка рамы никак не хочет поворачиваться, и мне приходится выбить стекло его телефоном. Просто кирпича рядом не нашлось. Чуткий сон придурковатого мажора никак не прерывается. Умаялся, бедняжка.

– Пс-с… Джо!

– А? – Джо перекладывает шашлычок из мангала в красивые тарелки. Глазиком увлажнившимся бегает по разбитому окну. Расстраивается, видно.

– Дай мясо!

– Ой. Замерзнете ведь.

– Я починю, – махаю мотком изоленты, которую нашла в тумбочке рядом с телефоном. Удачно-то как.

– Ну, ладно, – пожимает плечами. – Хорошая ты девчонка.

– Спасибо, – с чувством сильной благодарности выдаю, улетев вниз головой. Притыкаюсь затылком в сугроб. Хорошо, что не ножками. У меня там дырки в пятках, было бы неприятно, если бы снег в носок попал. Приподнимаю их повыше. – У тебя ботинок запасных не найдется? Мои сгорели.

– А. Щас. – кивает Джо, положив тарелку с шашлыком на снежок. Трусцой бежит к сараю. Возвращается с двумя огромными валенками. – Вот.

Напяливает их на мои посиневшие ножки.

– Спасибо, – бормочу, глядя на него из-под завалов снега. – Ты, случайно, не поможешь?

– Да, – вытягивает меня одним ловким движением. Ставит возле шашлычка. Чихнув, вытряхиваю снежинки с носа.

– Спасибо. – вгрызаюсь в шашлык зубами, попутно заклеиваю окно. – Мне сейчас надо кое-куда сбегать по срочным делам. Я скоро вернусь. Где тут у вас остановка?

– Но Матвеюшка сказал, никуда тебя не отпускать, – расстраивается Джо.

– Какая жалость, – тоже расстраиваюсь. – Но у меня критические дни. Кровь хлыщет как торнадо в Пекине. Все обои тебе разукрасила.

– А. – Джо смущенно бледнеет. – Да ты сильно не переживай за обои… Хотя, я ремонт недавно сделал… Ближайшая аптека на ЖД станции. Давай отвезу?

– Ты такой добрый. – глажу Джо по мощному плечику в шубке.

– Туда и обратно, – уточняет.

– Туда и обратно. – вру я, думая, на что купить билет. Карточка мажорика бесследно пропала.

Залезаем в кабину его грузовика. Выезжаем на трассу. Красиво, иней искрится на веточках. Джо нежно улыбается. Я тоже ему глазки строю. Наверно, зря. Вдруг он насильник. Сегодня день такой рисковый. Надеюсь, доеду до дома неопороченной.

– Кажется, ты Матвеюшке приглянулась. Он на самом деле хороший парень, просто надо тебе к нему присмотреться.

– Наверно, надо сильно присматриваться, – поддерживаю я разговор. – Не помешала бы лупа.

– Грубоват немного, – соглашается Джо, пока я наворачиваю шашлык. Потом еще бесплатного кипяточка попью в поезде и будет вообще отлично. – А ты сама откуда его знаешь?

– А мы учились вместе в школе и в один универ поступили.

– Дружите, значит?

– Что-то типа того.

– Вот и приехали, – сворачивает Джо к станции. – Такая вот маленькая остановка. Поезда тут всего на пару минут задерживаются. Вокзал, как видишь, старенький, но аптека там хорошая. Схожу с тобой.

– Не надо, я через секунду прибегу.

– Ладно. – доверчиво отзывается. – Смотри, тут леса дикие, не сверни не туда, случайно, – добавляет, весело подмигнув.

Не такой уж Джо и наивный.

– Не волнуйся.

Захожу в здание. Подхожу к кассе и выясняю, сколько стоит билет. Пассажирский поезд через десять минут. Возвращаюсь к Джо.

– Быстро ты, – радуется он.

– Слушай. Мне моих накоплений на прокладки не хватило, – стою у открытой дверки, с надеждой смотрю в его добрый глаз. – Займи, а?

– Сколько? – тянется к бардачку и вытаскивает бумажник.

– Три тыщи.

Глаз Джо подозрительно дергается и замирает на моем лице.

– Дорогие нынче.

– И не говори. Бедные мы девочки.

Он молчит. Обдумывает.

Сжимаю ножки крестиком. Губки тоже сжимаю. Подтупливаю взгляд.

– Торнадо… – шепчу тоненьким голоском. – Щас рванет.

– Все равно хотел разменять, – протягивает мне жалостливо пятитысячную купюру.

– Спасибо, Джо, – прыгаю от радости. – Ты такой красивый и добрый!

– Да кто же этот Джо, – озадаченно чешет затылок, пока я мечтательно улепетываю к кассе.

Мне же еще и на лапшу быстрого приготовления хватит. Я уже ощущаю этот дивный аромат приправы. Буду есть макарошки и смотреть в окошечко, как мелькают домики. Вспоминать психа, пить горячий сладкий чай. Щелкать семечки, решать кроссворды, водрузив круглые очки на нос. Спать на накрахмаленном постельном, чух, чух, чух… Душевненько.

– Паспорт, – строго смотрит на меня кассир, водрузив те самые очки, в которых я планировала решать кроссворд, себе на нос.

Вот так и рушатся мечты.

Откуда у меня тут паспорт? Документы были у булочного полицейского, а дальше попали во владение моего рабовладельца. Куда он их спрятал я ума не приложу, но в его пальто наших паспортов не было.

Выхожу на станцию. Задумчиво смотрю вдаль и пью большой стакан кофе из автомата. Вкуснятина. В дырявом кармане сдача, мне надо быть бережливее, но я так давно хотела нормально зарядиться кофеином.

– Че же делать? – шепчу грустно, глядя вслед начинающим движение грузовым вагонам.

– Да, неудачно вышло, – жалеет меня мажор, взяв из моей руки стакан и сделав смачный глоток. Тоже смотрит вдаль.

– Все так хорошо начиналось, – объясняю, забрав стаканчик и тоже отпив.

– Это ты прикольно придумала, – теперь он пьет.

– Вкусный кофе.

– Да, вкусный.

Так уютно стоим. Воздух морозный, пахнет поездами… Романтично.

Заботливо передает мне стаканчик.

– Про документы я как-то забыла, понимаешь?

– Понимаю. Это все бублик вместо мозга.

– А? – не поняла сейчас. – Бу…

Блик. Подождите. Откуда здесь этот придурковатый мажор?

Поворачиваю голову. Смотрю на него, выпучив глаза. Он тоже смотрит на меня.

Любовно любуемся друг другом. Хлопаем ресничками.

– А-а-а-а-а, – удивленно ору, не донеся кофе до ротика. – А ты тут откуда, Матвей Алексеевич? Пешком пришел?

Спокойно поворачивается и указывает верзильим пальчиком на впечатляющий снегоход.

А я уже бегу за открытым грузовым вагоном по путям. Успеваю подносить к губкам стаканчик кофе, пока не остыл.

– Стой, Рыжая!

– Отвали, придурок!

Не ожидала, что получится, но запрыгиваю эпично в прицеп.

– Идиотка! Я же все равно тебя найду! – бежит следом, глотая морозный воздух. А я насмешливо смотрю на его жалкие попытки. – И тогда тебе конец!

– Ха-ха-ха! Не поминай лихом, зеленоусая козлина!

Уезжаю от психа в неизвестном направлении. Надеюсь, больше не свидимся. Никогда.

Глава 18

– Хочу бульон со шпинатом, – важно озвучиваю свой заказ автомату с кофе. Просовываю в него целых пятьдесят рублей. Как от сердца отрываю.

Вы когда-нибудь такое пробовали? Надеюсь, это божественно вкусно.

Мы остановились возле вокзала ближайшего небольшого городка. Вокруг почти ничего нет, по-моему, это даже поселочек. Но этот крохотный вокзал мне нравится.

Здесь нет людей, есть еда, а еще – запах свободы. Чувствуете? Я чувствую. М-м-м-м… Тяну заложенным носиком воздух. Божечки, этот аромат – лучшее, что случалось со мной за последние несколько лет.

Смазливая рожа больше не мельтешит рядом. У меня в кармане денежки шелестят и даже монетки звенят.

Беру стаканчик с бульоном и выхожу на морозец. От жидкости красиво парит. Запашок, конечно, от него исходит странный, но мое хорошее настроение это не меняет.

– Жизнь прекрасна! – кричу на всю улицу.

Рядом только грузовые вагоны с открытыми прицепами стоят. Я планировала на них дальше путешествовать, но мы тут уже целый час находимся. На меня работник вокзала в форме уже подозрительно поглядывает, но я делаю вид, что очень занятая. Наверно, он размышляет, как я тут оказалась, но эта тайна ему пока недоступна. Повезло, что он не слишком любопытный. Пока собирается с духом, я пообедаю.

Делаю смачный глоток и сплевываю все это также смачно на снежок.

– Гадость, – грустно вглядываюсь в дно с остатком зеленого недоразумения. – И где шпинат?

– Да, опять не повезло тебе. – шелестит рядом знакомый бархатистый голос. Чувствую, как верзильи пальчики придерживают меня за шкирку. – Идиотка.

Ну, блин! Я когда-нибудь обрету свободу?!

Счастье было слишком коротким.

Боюсь на него смотреть, кстати.

– Я так рада тебя видеть, – бормочу, проникновенно глядя в сугробик. – Скучала безумно, Матвей Алексеевич.

– Да ну? – по тону голоса слышу, не видать мне помилования. – Разве, не козлиной был час назад?

– Тебе явно послышалась. Почисти уши, у тебя там вата.

– Твою ж… – реально вытаскивает вату из ушей. И как он мог не заметить? Хотя, он и усов уже несколько дней не замечает.

– А ты слово «зеленоусый» перед словом «козлина» слышал?

– Что? – глаза чернющие. Зря я на него посмотрела. Страшно сильно.

– Ничего, – мотаю головой. – Не бери в голову.

– Рыжая, у тебя сегодня похороны. – подходит ко мне поближе. На мои губы зачем-то прицельно смотрит.

– Важный день, – киваю я. – Можно в уборную?

– Ты серьёзно? – кривит смазливый ротик. – Я теперь тебя ни на шаг не отпущу.

Блин. Че делать?

Ладно, у меня идея. Я рассчитываю на эффект неожиданности.

Плескаю шпинатным бульончиком из стакана в физиономию мажора. И тут же дергаюсь, чтобы удрать.

Но он крепко держит меня за шкирку. Ни капли не испугался. Так что я просто не сдвигаюсь с места.

Зеленоусая козлина сплевывает бульон, протирает лицо огромной ладошкой и поднимает на меня глазища чернее тучи.

– Ой, промахнулась. Хотела в снег, попала в тебя. Мне просто в уборную надо.

Чувствую, как верзильи пальчики медленно ползут к моей шее со стороны затылка и сильно сжимаются. Дыхание слегка перекрывается.

– Дай перед смертью пописять, – молю на последнем издыхании. – Ну, правда, усикаюсь щас.

– В штаны сыкай. – грозно шипит.

– Я же замерзну, – почти плачу. – Матвей Алексеевич, будь человечнее.

– Дай слово, что больше не сбежишь, – сквозь зубы цедит. Голову устрашающе набок наклоняет. – Клянись.

– Клянусь.

– Если не сдержишь – будешь на коленях передо мной отрабатывать.

– Буду, – соглашаюсь, пока не дошло, о чем он. Потом доходит, но блин, я же уже клятву дала. – Ой.

– Вот тебе и ой, – тащит меня на вокзал. К женскому туалету. – Жду минуту, не вернешься – захожу.

– Не надо, – качаю головой. – Это неприлично.

– Время пошло.

– Ладно, – врываюсь в туалет и бегу к окну. Открываю с трудом, примерзло сильно. Перелезаю. Застреваю немного, наклоняюсь личиком к сугробу, но в целом… У меня еще есть время.

– Идиотка. – откуда не возьмись, смотрят на меня два черных глаза с золотой каемочкой. Мажор на корточках присел, дымит, обхватив смазливыми губами белую палочку. На меня плотоядно смотрит. А я на него сильно осуждающе, конечно же.

Обошел, короче, вокзал с другой стороны. Прямо к окну туалета.

И как он догадался? Умнеет, гаденыш.

– Ай.

– Вот тебе и ай, – за капюшон меня стаскивает. – Идем отрабатывать.

Тянет меня в лес. Я вообще еще ничего не поняла и не осознала.

– Не буду отрабатывать! – кричу, пытаясь отцепить его пальцы от капюшона. Сажусь на попу. Он продолжает мною елозить по сугробу.

– Ты клятву дала.

– Но это же не клятва Гиппократа.

– И?

– Что и? Я не уточняла какая клятва, – смотрю на его надменное лицо снизу-вверх, сидя на мягком сугробике.

– Какая разница какая клятва? – озадачено сводит бровки.

– Я клялась не от души. Для меня не все клятвы имеют ценность.

– Клятву Гиппократа дают врачи.

– Но она имеет ценность.

Смотрит на меня как на очень большую идиотку.

– Поехали домой, – молитвенно прошу. – Зачем тебе эти отработки. Можно же понять и простить.

– И с чего мне тебя прощать, Рыжая? Ты мне все нервы вытрепала.

– Будь человечнее.

– Не хочу, – продолжает меня тащить в сумрачную сторону леса.

– Я тоже не хочу отрабатывать таким способом! – возражаю я. – Категорично против.

– Тебя за язык никто не тянул.

– Я растерялась просто! – возмущенно кашляю, не веря, что меня сейчас уламывают на такое глобальное интимное событие. – Я не готова! Слишком рано!

– Мы давно знакомы.

– Там холодно!

– Я потерплю.

– У меня горло болит. Кхе-кхе-кхе.

– Тоже потерпишь.

– Это совсем не романтично!

– Сойдет.

– Ладно. – перестаю дергаться. Расслабленно качусь на спине, мечтательно глядя в синее небо.

Мажор также слегка расслабляется. Дотаскивает меня до леса. Остаемся наедине.

Возвышается надо мной, пока я лежу и мило улыбаюсь. Глазами прищуренными бегает по моему лицу. Любуется, наверно, рыжеволосой уступчивой девой.

– Не думай, что я тебе поверил.

– А? – невинно хлопаю ресничками. Ногой со всей силы попадаю ему в пах. Бах!

– … ля! – орет на весь лес, согнувшись в реверансе. Даже снежок от его крика испуганно падает с веточек.

– Вот и отработала! – кричу, удирая. – Надеюсь, тебе понравилось!

Пробегаю, сколько это возможно. Прячусь за стволом березки. Темнеет все сильнее. И куда дальше?

Думаю, он совсем далеко. Я долго бежала. Возможно, он уже вернулся на вокзал. И дал мне долгожданную свободу.

– Поехли домой, Рыжая. – соглашается внезапно мажор, стоя у того же деревца. Дымит. На меня смотрит, как я дрожу. Дерево вместе со мной трясется.

Блин.

– Я просто замерзла, – пищу. – Я тебя не боюсь.

– Ага. – выдает низковатым тембром. У меня иногда от его голоса мурашки и жар. В этот раз даже хорошо, согрелась немного.

– Не веришь? Да че тебя бояться?! Придурок.

– А. – выходит внезапно из сумрака. Взгляд маньячный. Склоняется к моему лицу. Глаза опускает и хищно смотрит на мой рот замерзший.

– Сожрать, что ли, хочешь? – пытаюсь вдавиться дрожащим тельцем в березку. – Маньяк недоделанный.

– Ты в невыгодном положении, Рыжая. – шепчет мне нежно на ушко, отодвинув шапочку.

– Пф-ф-ф… я ночь с тобой в мотеле пережила неопороченной, припаянная к тебе наручниками.

– С чего взяла, что неопороченной? – ухмыляется, небрежно закинув бычок в сугроб.

– На что ты намекаешь? – заплетающимся языком ворочаю, сильно покраснев. Вспоминаю свой сон. Это ведь был сон.

– Забей, – довольно улыбается, вышагивая из леса. Я с трудом перебирая ногами, двигаюсь следом.

Я, кстати, сильно озабочена его хитрой ухмылкой.

Не. Он меня просто пугает.

– Садись, – подводит меня к снегоходу. – И не смей спорить.

Я как раз хотела поспорить. Это все легилименция.

– Поможешь? – не могу залезть на этот огромный агрегат. Ногу пытаюсь закинуть. Бесполезно.

Мажор на меня насмешливо смотрит. Меня это бесит.

– Двигай ножками поактивнее.

– Будь уже джентльменом! – требую, подпрыгивая.

– Не психуй, гном. – ноль реакции. Достает зажигалку, расслабленно придерживает штурвал. Прищурено наблюдет, как я отхожу на пару шагов.

Разбегаюсь, чтобы красиво запрыгнуть на железного коня. Впечатываюсь лицом сначала в коня, потом в сугроб.

Мажор нагло ржет.

– Помоги, – почти плачу.

– Ладно, – жалостливо встает и хватает меня за шкирку. Приподнимает в воздухе. С меня валенки огромные чуть не слетают.

– Отпусти, козлина. – злюсь. – Ты нехороший человек. Нельзя так обращаться с прекрасной девушкой.

– Не переживай. Твой парень Женечка вернет тебе веру в твои девичьи чары.

– Действительно. Чего я расстраиваюсь? В постели он просто Бог, – выдыхаю я.

Разжимает пальчики с моей шкирки. Снова падаю личиком в сугроб. Ну, вообще всем телом падаю.

Хорошо, что мягонько. Поднимаю голову. Отплевываю снежинки.

А зачем я ему это сказала? Соврала, конечно. Но для чего? Мы с Женей еще не встречаемся даже. Я же еще невинная рыжеволосая дева.

– Сама залезай, идиотка. – зло цедит псих, усаживаясь обратно за руль.

Ладно. Уговорил. Попробую еще раз.