Текст книги "Стрелок (СИ)"
Автор книги: Лана Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Думаю, Румин обладает неплохими магическими навыками для того, чтобы выдать тело нефелима за человеческое. Он бы и теперь замёл следы, если бы мы не помешали. Но кто-то решил, что на этот раз всё должно идти по другому сценарию. Знать бы кто?
– А ты не знаешь? – насмешливо спросила Лина.
– Увы, – я развела руками.
– Что так? Неизвестные доброжелатели не по твоей части?
Как раз по моей, так и подмывало сказать. Тем более я начинала догадываться, кто решил сдать нам Стрелка с потрохами. Только зачем? Главный вопрос, оставшийся без ответа. Надеюсь, ненадолго.
– Допустим, я тебе поверю, – жёсткий голос Каролины меня обеспокоил. – Хотя по сути всё, что ты рассказала – чистой воды бред. Отсюда возникает вопрос. С какого перепугу всё это должен был знать Максим? Может, ты намекаешь, что мой брат – чудом спасшийся вардан? Или нефелим?
– Тебе виднее, – я зябко поежилась. Холод от остывшей свирты проникал сквозь кожу, заставляя дрожать все тело. – Он твой брат, а не мой.
– Хватит ёрничать. Сказала А, будь добра доберись до последней буквы алфавита. А нет, так не бросайся громкими словами.
– У Макса были древние фолианты об истории вардан. Откуда они у него, я понятия не имею. Знаю только, что последний раз их видели в Замке Грёз повелительницы вардан. После Войны Гнева фолианты бесследно исчезли.
– Аха, и Максим так просто взял и показал их тебе? Что-то мне слабо верится.
– Он не показывал. Сама видела.
– И когда только ты всё успеваешь? – она подозрительно покосилась в мою сторону. Нечто недоброе было во взгляде; нечто, делавшее её похожей на меня. С чего бы это?
– И последнее, – я проигнорировала вопрос Лины, а она облегченно выдохнула. Она по-прежнему не верила мне ни на йоту, хотя сомнения в её разуме посеяли давно. Что-то произошло в её жизни, что вынудило поверить в невероятное. Возможно, это что-то из прошлого убедит её в правдивости моих слов.
– Касательно послания и свирты. В это ты хоть можешь поверить?
– В язык Бога, Чёрта и всех-всех-всех? – хихикнула Каролина, вернувшись к машине.
Я её понимала. Но мне было далеко не до шуток. Уж больно быстро развивались события.
– Типа того, – небрежно отозвалась я. – Хотя у этих, как ты выразилась, Бога и Чёрта все свое на самом деле украденное.
– В смысле?
– Забудь! – махнула я рукой. Не хватало ещё пускаться в длинные рассуждения на тему: Кто есть Бог?. Время играет не в нашу пользу, да и Каролина всё равно атеистка. Возможно, в другой раз, когда представится более удобный случай для подобной темы. – Сейчас не это важно. Важно, чтобы о нефелиме никто не узнал.
Лина демонстративно закашлялась, словно подавилась от удивления.
– И ты хочешь…
– Чтобы ты позаботилась об этом, – договорила я.
– Ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь сделать?! – возмутилась она. – Ты предлагаешь следователю прокуратуры избавиться от криминального трупа, который уже наверняка доставили в морг? Каким образом? Выкрасть его и в речку выбросить?
– Лучше сжечь.
– Да ты… – в её глазах вспыхнул гнев. Неожиданно, а я думала, она меня поняла.
– Послушай, Каролина, – терпеливо говорила я, отступив от неё на пару шагов. Потасовки сейчас хотелось меньше всего. – Всё гораздо серьёзнее, чем ты можешь себе представить. Слова о надвигающемся Армагеддоне не пустой звук. Он уже наступает. Разве ты не видишь? Сначала чёрное солнце, потом землетрясение, разрушившее половину этого полуострова. И еще одно, стершее с лица огромный мегаполис. И это далеко не предел. А что будет, если сейчас все узнают о странных существах, которые умирают по непонятным причинам? Хаос, паника. И это будет только на руку тем, кто все это затеял. Мы потеряем единственный шанс спасти этот мир. Твой мир. Ты этого хочешь?
– Ты ненормальная, – бросила Каролина, недоуменно покачав головой.
– А что в твоём понимании нормальность? Фанатичная вера в божественность обычного мага, которому просто когда-то повезло больше других? Или наоборот циничное отрицание очевидного?
– Очевидного?
– Ты сама видела свирту, рисующую символы, – я указала в пространство, где ещё минуту назад пылали замысловатые иероглифы. – И всё равно мне не веришь.
– Да во что я должна верить? – Лина устало опустилась на капот и потёрла руками лицо. – Ты говорила, что такая же игла есть у Стрелка. Почему?
– Только свирта могла указать ему путь к осколкам и поведать, как уничтожить их стражей.
– Я всегда подозревала, что ты связана со всем этим, – она криво усмехнулась. – Что вас связывает?
– Мы оба стражи Лифирина…
Как в замедленной съемке Каролина опустила руки и повернула голову в мою сторону. Лёгкий ветерок небрежно тормошил её растрёпанные волосы.
– И ты? – произнесла она одними губами, буравя меня изумлённым взглядом. Я закашлялась, задохнувшись резким порывом соленого ветра.
Да что же это с погодой? Я кивнула, всё ещё пытаясь нормально вдохнуть.
– Есть ещё одна легенда, – произнесла я, переведя дыхание. – Споря о заселении сотворённого ними мира, Высшие Эру и Варда заключили сделку. Кто создаст наиболее совершенных существ, получит право вдохнуть в них жизнь и населить мир. Творения Варды были идеальны во всех отношениях – прекрасны внешне и светлы духом, которым создательница намеревалась их наделить. Она победила, но Эру не смог смириться с этим. И изуродовал неодушевлённые скульптуры. Уродство было незаметным и Варда не исправила его. Оживила своих детей и только после этого увидела, что их тела разрисованы жуткими узорами. Эру торжествовал. Однако Варда перехитрила его и одарила вардан своим умением творить живых существ. Именно они создали множество существ, населяющих мир.
– Кира, о чём ты? – перебила Лина.
– О себе и проклятии Варды, – ответила я, не глядя на Лину. – Варданы были изгнаны огненными творениями Эру, предавшими и своего создателя. Тогда Варда прокляла эрулов. И теперь, если те вступали в связь со светлыми душой женщинами, отличными от себя, на свет появлялись варданы. Так она отомстила Эру, которому ничего не оставалось, как заточить своих детей во Мраке между мирами. Но темница оказалась непрочной…
– Кто ты, Кира? – вновь перебила Каролина.
Выдохнув, я стянула алую повязку, скинула куртку, обнажив шею. Повернулась к встающему солнцу. По телу разлилось приятное тепло и шепотки, словно шорохи. Я ощущала, как оживали узоры под кожей, вычерчивая странные фигуры родового клейма. А когда узор сплелся – по витиеватым линиям просыпались рыжие всполохи огня. Я подняла голову, встретившись с изумленным взглядом Каролины.
– Варданка, – откликнулась я.
Часть 5. Дарящий жизнь
Клим.
Сейчас.
Дождь усиливался, но не приносил свежести. Духота затрудняла дыхание. Тяжёлые тучи поглощали верхушки невысоких гор.
Темнело.
Клим стоял на крутом обрыве Монастырской скалы, названной так из-за вырубленного в её теле пещерного монастыря. Он ждал.
Внизу простиралась огромная долина, расчерченная серпантином дорожных полотен. Кое-где зажигались огни одиноких домов, мелькали красно-жёлтые точки машинных фар, и слышалось лязганье металлических кранов.
Но здесь, на плато высоко над городом царила неимоверная тишина, что даже слышно было как работает мотор внедорожника, брошенного позади Клима.
Крупные капли падали со светлых волос, от влаги вьющихся мелкими кудрями, и струйками стекали за расстёгнутый воротник тёмно-красного абриго. Смуглое мужское лицо с морщинами, глубокими складками залегшими между бровей, в уголках глаз и рта, казалось каменным. И только редкое моргание делало его живым.
Вдали разгоралась гроза. Стрелы-молнии пронзали иссиня-чёрное небо, на мгновение озаряя серебряными вспышками золотые купола одиноко стоящей у подножия скалы церкви.
Клим опустил голову, всматриваясь в белеющие стены священного здания. До обострённого слуха мужчины донеслись глухие, но быстро приближающиеся раскаты грома. Рокот неба эхом отозвался в переливах колокольного звона, заставляя Клима нервно поёжиться.
В этих местах часто слышалась песня колоколов в память о погибших в недавней катастрофе. Так верующие просили о милосердии, надеялись, что Создатель услышит их призывы и смилуется над своими непутёвыми детьми. Над теми, кто ещё жив.
Услышит Он, как же!
Презрительная усмешка скривила потрескавшиеся губы светловолосого.
Много веков назад он тоже верил в Божью милость, в Его справедливость. Клим сбил колени в кровь, падая ниц перед иконами Спасителя, вымаливая прощения за свои грехи. Но тот оставался глух к его молитвам. Почему? Клим никогда не предавал Всевышнего. Даже когда ради женщины он отрёкся от сана и ордена, верой и правдой которому служил много лет. Тогда Клим верил, что Господь против смертоубийства своих детей, кем бы они ни были. Не убий, – гласила первая заповедь Божья. На это есть Высший Суд, и никто не вправе брать на себя право решать за него. Бог всегда оставался в душе Клима. Он никогда не прекращал молиться Ему, разговаривать с Ним. Не нарушал заповедей.
Да, он выбрал запретную любовь, о которой потом написали сотни великих классиков.
Но Всевышний так и не простил его.
Светловолосый с силой сжал пальцы в кулаки, пытаясь загнать обратно, в потаённые уголки души, непрошенную боль, жалящую сердце.
Да, он вытащил возлюбленную из смертельных объятий Инквизиции, спрятал на краю света, но уберечь так
и не смог. Господь предал своего верного сына, приведя в его дом неизвестных в чёрных сутанах. Создатель сам нарушил собственные заповеди. Так с какой стати Клим должен их соблюдать? Случилось это морозной зимней ночью, когда неистовый ветер барабанил в окно голыми ветками, а в камине всё никак не разгорался огонь…
Протяжный гудок поезда, что тащился внизу длинной гусеницей, вернул Клима в настоящее. Разжав ладони, Клим провёл ими по влажным волосам, возвращая рассудку прежнюю непроницаемость. И чего вдруг его понесло в прошлое? Святые места всегда оказывали на него странное воздействие. Словно высшая сила пыталась напомнить Климу о существовании чего-то важного, что он в упор не замечал. Скорее не хотел, потому что давно и безнадёжно перестал верить во всё, кроме собственных сил. Да и от тех уже почти ничего не осталось.
Засунув руки в карманы узких тёмных брюк с широким поясом, Клим неторопливо обогнул полуразрушенную круглую башню, возглавляющую крепостную стену древнего пещерного города. По узкой тропинке спустился к машине, приткнутой к каменному забору над котлованом с противоположной стороны плато, и остановился у задней дверцы.
Косой дождь барабанил по крыше автомобиля, в укрытии салона которого крепко спала девушка. Она лежала на обтянутом чёрной кожей заднем сидении, свернувшись клубочком и подсунув под голову уголок пледа. Совсем ещё ребёнок. От дерзкой, упрямой девчонки, какой она была ещё пару часов назад, не осталось и следа. Осторожным движением Клим открыл дверцу и присел на сиденье. Некоторое время он прислушивался к её ровному медленному дыханию, вглядывался в спокойное, расслабленное лицо, ничем не выдававшее неестественный сон, в который Клим погрузил её несколько часов назад. Прядка чёрных волос упала на щеку девушки, и когда он попытался отвести их назад, она недовольно фыркнула, но не пошевелилась. Даже под действием колдовства она реагировала на каждое его прикосновение. Неужели Сила этой, хрупкой на первый взгляд, девчонки так велика?
Ох, не к добру это, – он устало покачал головой. Зачем он привёз её сюда? Почему не отказался?
Смелости не хватило? И как он будет жить после того, как появится его хозяин и заберёт её?
А может взять да и рвануть отсюда подальше? Климу не привыкать убегать от всех и вся. В одиночку – да, а с Милой?
Порыв внезапно налетевшего ветра зашвырнул в салон горсть ледяной дождевой воды, окатывая брызгами юное личико. Клим бросил встревоженный взгляд на спящую Милу. Всё обошлось. Даже не шелохнулась. Он совсем забыл, что наложенное на неё заклинание забвения может снять только могущественный колдун. Природная стихия здесь бессильна.
В эти минуты сна Мила так походила на свою мать.
Улыбка тронула губы Клима. Интересно, знает ли она, что спит с открытым ртом и тихонько сопит? Что предпочитает спать на правом боку, сложив ладони лодочкой и засунув под ухо уголок одеяла?.. Что, засыпая, вертится как юла и не успокоится до тех пор, пока уснув, полностью не натянет на себя одеяло?.. Что под лопатками у неё два небольших шрама от пробивающихся наружу крыльев, а за правым ухом небольшое родимое пятно, как у матери?..
Острая, нечеловеческая боль резанула сердце, заставляя Клима глубоко вздохнуть и резко подняться на ноги. Как же много он знал о девушке, для которой в этой жизни стал родным братом. Но кем для него была Мила? Да это уже и неважно.
Самое главное, что скоро закончится тот ад, в каком Клим жил долгие столетия со дня гибели его жены. Ад, который он создал собственными руками, когда заключил сделку с Гостем – падшим ангелом, собирающим армию для последней битвы Тьмы и Света. Клим стал хранителем Милы, которая оказалась сосудом для возрождения властительницы царства мёртвых. Он не хотел, но у него не было другого выхода. Только так он мог спасти родную дочь, похищенную демонами Гостя.
Осталось совсем немного – дождаться хозяина и отдать ему невинную девушку, в которой только начинала просыпаться её истинная сущность.
И в этот миг гроза, ещё минуту назад бушевавшая где-то над просторами взволнованного моря, вспыхнула новой ослепительной стрелой над головой Клима. Небо взорвалось гулкими раскатами грома. Но он не дрогнул. Знал, что это значит.
Время пришло.
Повернувшись к машине, светловолосый взял Милу на руки и вынес под проливной дождь. Клим с тоской посмотрел на свою подопечную, усмехаясь тому, как отчаянно природа пыталась разрушить наложенные на девушку чары. Ледяные капли, словно сотни иголок, неустанно падали на обнажённые девичьи плечи и руки, разбивались о безучастное юное лицо. Резкие порывы ветра проникали под её насквозь промокшую одежду, безжалостно жаля беззащитное перед стихией тело. Но ничто не могло вырвать Милу из коварных пут колдовства.
Ещё мгновение и на плато появился тот, кого Клим так долго ждал. Гость…
Чёрное существо огромной хищной птицей приземлилось на камне впереди светловолосого. Массивное тело, схожее с человеческим, покрывали мелкие серебристые перья, а серые перепончатые крылья переливались от капель дождя сиреневатыми оттенками. Клим опустился на одно колено, бережно укладывая подопечную на мокрую траву. А существо грациозно приближалось, едва касаясь земли. Не вставая, Клим наблюдал, как оно изменялось. Исчезли перья, обратившись в элегантный костюм; роскошным плащом на широкие плечи упали крылья; по блестящей ткани одеяния рассыпались чёрные волосы. Чуждая тварь становилась человеком.
Гость остановился. И теперь от хранителя его отделяло лишь тело долгожданной добычи. Мужчины молчали. Клим поднялся, отступая на шаг, чтобы хозяин смог рассмотреть девушку.
– Это она? – прорычал падший. И небеса дрогнули громом от мощи его голоса.
Светловолосый кивнул, не отрывая взгляд от дымчатых глаз с вертикальными зрачками.
– Покажи!
Клим покорно склонился над Милой, стянул с неё тонкую футболку и повернул девушку спиной к Гостю.
Под лопатками виднелись следы, напоминающие шрамы.
Мёртвое лицо Гостя внезапно преобразилось, ожило диким наслаждением от собственного превосходства.
Бледные губы исказило подобие улыбки, а тусклые глаза засияли белым.
Взмахом руки он отбросил в сторону Клима. Тот отлетел к машине, спиной ударился о холодный металл. В ушах зазвенело, а в лёгких закончился воздух от силы невидимого удара. Сознание его помутилось.
Избавившись от человека, Гость резко склонился над зачарованной. Длинными пальцами со звериными когтями провел по её щеке, шее. От прикосновения на бархатной коже жертвы остались узкие полосы, из рваных краёв которых плескался огонь, смешиваясь с невинной кровью. Из носа, из-под сомкнутых век потекла тёмная вязкая жидкость, пропитанная ядом смерти. Она просачивалась в пылающие раны, отравляла юное тело, очерняла невинную душу.
Подхватив обмякшее тело, демон неторопливым шагом пересёк плато и остановился у края. Его лицо, обезображенное нечеловеческим оскалом, начало вытягиваться, покрываясь светлыми перьями; рот и нос сливались воедино, пока не обратились в сжатый с боков клюв, изогнутый книзу. Элегантный костюм разлетелся на миллионы серебристых перьев. Ноги укоротились, а удлинившиеся пальцы на них увенчали острые когти. И, наконец, за широкой спиной раскрылось два чёрных оперённых крыла.
Клим пришёл в себя как раз в тот момент, когда Гость грациозно воспарил над долиной. Морщась от запаха гнили и ноющей боли в спине, мужчина с трудом поднялся на ноги и тут же замер, поражённый увиденным.
Над бухтой на горе, горящей красным глазом маяка, стоял человек. Неизвестный наблюдал за существом, плавно рассекающим дождевое небо. Но едва крылатый демон поравнялся с вершиной горы, созерцатель изменил позу, превратившись в готового к атаке лучника.
Клим не видел, но слышал, как стрелок спустил тетиву, как длинная стрела со свистом разрезала толщу дождя и вонзилась в тело Гостя.
Высокий, режущий слух, голос боли донесся до хранителя. Он покачнулся от задрожавшей почвы под ногами.
Громадная птица взвилась в небе, содрогаясь от судорог, сковывающих тело. Хищные лапы выпустили опутанную чарами жертву, и массивное тело падшего камнем полетело вниз. Но в какой-то момент над водой вспыхнул яркий свет, и существо исчезло в голубом сиянии.
А Мила падала в морскую пучину. Не колеблясь, стрелок стремглав бросился вниз. Он подхватил невесомое тело у самой кромки воды и тут же взмыл ввысь, распоров ночное небо ослепительно белыми крыльями.
И только когда летающий человек скрылся в грозовом огне, Клим смог облегчённо выдохнуть.
* * *
Мила.
Сонный лес.
Мила проснулась от холода, которого не ощущала, пока спала. Не открывая глаз, она пошарила рукой в поисках одеяла. Но тонкие пальчики нащупали грубую шелестящую ткань, отличную от её любимого пухового одеяла. Сквозь дрёму пытаясь вспомнить, где она уснула прошлым вечером, девушка перевернулась на спину, сведя вместе лопатки и прогнувшись в пояснице. Мокрая одежда прилипла к телу. Резкая непривычная боль во всем теле заставила ее прикусить губу и распахнуть глаза. Прямо над головой висело ночное небо, утыканное звёздными точками и подёрнутое зеленоватой дымкой.
Мила села, охнув от боли, и лихорадочно натянула покрывало, оказавшееся плащом, почти до шеи. Глаза забегали по абсолютно незнакомому месту – небольшой поляне, устланной мягкой, словно бархат, травой. Всюду стрекотали кузнечики. В светящемся воздухе мелькали яркие живые огоньки.
Дикий первобытный страх сковал тело, всё глубже запуская колючие лапы в незащищённое девичье сознание. Дрожь пробирала до костей даже от шороха деревьев, окружающих поляну тёмной, непроглядной стеной. И в каждом шелесте листьев, в каждой новой трели сверчков Миле чудилась какая-то невыразимая обреченность.
– Эй… – неуверенно прошептала она. – Кто-нибудь, помо…
Но договорить не успела. Прямо перед ней из непроходимой лесной чащи легко и непринуждённо вышел человек.
– Клим?.. – она прищурилась и присмотрелась к приближающемуся силуэту. – Ма-маааа… – жалобно протянула она, разглядев за широкими плечами человекоподобного существа белые крылья. Мила, зажав рот рукой, зажмурилась и попятилась. Прямо так, как сидела. Сердце выскакивало из груди от страха,
громко пульсировало у горла, словно вот-вот вылетит наружу. И единственное, чего хотела темноволосая девочка, чтобы всё происходящее оказалось сном. Руки и ноги скользили по влажной траве, пока спина не упёрлась в шершавый ствол дерева. Мила что было силы ущипнула себя за запястье. Вскрикнув и потирая руку, она приоткрыла один глаз, затем другой. Ничего не изменилось – всё та же поляна и странное существо, расположившееся в паре метров от Милы.
– Я тебе не снюсь, – насмешливый хрипловатый голос эхом разлетелся по неожиданно затихшей местности и вызвал у Милы новую волну страха, проступившую холодным потом по телу.
– Кто…Кто вы? – запнувшись, спросила она, натягивая на влажную футболку съехавший плащ. – Где я? Как сюда попала?
– Ты всё узнаешь, когда придёт время, – отвечал незнакомец. Сидя, по-турецки скрестив ноги, и опустив на плечи необъятные взлохмаченные крылья, мужчина напомнил Миле ангелов, какими их рисуют во многих книгах о небесных битвах. Дивное сияние окутывало его рельефное от мускул тело и играло в растрёпанных белых перьях. Вылитый ангел. Только от этого жителя неба хотелось бежать без оглядки. Знать бы куда? Мила глянула по сторонам в надежде отыскать хоть какой-нибудь выход из этой глуши, но на травяном покрывале не было и намёка на тропинку. Придётся через чащу. Она напряглась, готовая в любую минуту сорваться с места, но вдруг обнаружила, что не может пошевелиться. Она сцепила зубы и попыталась оторвать босые ноги от земли. Тщетно – ступни словно приклеили. Выхода не осталось.
– Ту-пик… – пробормотала она, обречённо выдохнув. На этот раз ей не спастись. Лавина воспоминаний о дождливой осенней ночи накрыла с головой. О той ночи, когда она убегала по незнакомым переулкам, чувствуя за спиной дыхание смерти. Тогда ей повезло, а теперь? Губы дрогнули, по щекам потекли предательские слёзы. Она не хотела умирать. Уткнувшись лицом в похолодевшие ладони, Мила тихонько всхлипнула.
– Не нужно меня бояться, – говорил тихий голос. Мила вздрогнула от осторожного прикосновения и подняла голову. Рядом сидел незнакомец, гладя её короткие спутавшиеся волосы. И как он переместился, что она не услышала? Может, перелетел? На смуглом лице мужчины, с левой стороны рассечённом косым шрамом, появилась теплая улыбка. – Я не причиню тебе вреда, поверь, – тихий бархатный голос странным образом успокаивал Милу, ещё мгновение назад дрожащую от страха; он гипнотизировал, принуждая верить незнакомцу, и только обострённое чувство самосохранения не позволяло девушке слепо довериться ангелу.
– Верить? – неожиданно осмелев, переспросила Мила. Все равно терять ей было нечего, кроме жизни. Однако почему-то казалось, что опасность ей не угрожает. – С чего вдруг, если я даже не знаю, кто ты и что это за место?
– Ну, коль это так важно знать именно сейчас, – он вздохнул, встряхнув крыльями, которые стали несколько меньше. Или может, показалось? Мила присмотрелась. Переливающиеся сиреневыми бликами широкие крылья действительно исчезали за спиной ангела. Неужели растворялись, становились невидимыми? Или врастали в спину? – Моё имя тебе ничего не скажет, – произнес тот, усмехнувшись, словно знал, о чём думает девушка. – Но если тебе так проще – можешь называть меня Стрелком. Это Сонный Лес. Остальное – позже. Сейчас нужно идти, – он поднялся, бросив беглый взгляд в небо, и протянул девушке руку.
– А моё имя?
– Я знаю, – ответил тот, уже заметно нервничая. – Нужно идти, Мила.
Девушка вопросительно вскинула бровь.
Стрелок отметил, какое очарование придавали ей растерянность и удивление. Она была прекрасна в своей невинности.
Но её лицо внезапно изменилось: мышцы напряглись, резко выделяя скулы, кожа побледнела, над изогнутыми бровями появились глубокие складки, губы превратились в тонкую напряжённую линию, а в больших голубых глазах отразился ужас. Стрелок испугался.
Её руки дрожали. Зубы выдавали барабанную дробь. Тело покрылось крупными розовыми каплями пота с кровью.
Вдруг Мила заметалась, лихорадочно ощупывая себя и извиваясь, словно змея. Она сорвала с себя плащ, разорвала футболку, пытаясь избавиться от того, что её одолевало. Из груди вырвался душераздирающий крик. Только тогда Стрелок увидел, как огонь сжигает девушку изнутри, кипящей кровью вырываясь из открывающихся на теле ран. Демону, пожирающему её плоть, было нужно не тело, а душа. Гостю удалось отравить девушку. И теперь его яд испепелял разум, изгонял душу, обращая ещё не пробудившегося ангела в сосуд для души тёмной повелительницы. Теперь Стрелок точно знал, что отыскал Сумеречницу.
Милу нужно было спасать, пока обращение не завершилось.
Рывком Стрелок прижал девушку к себе, укрыл вновь раскрытыми исполинскими крыльями.
Жар мгновенно окатил всё тело, плавя как воск. Его застарелые шрамы налились кровью. Тёмная жидкость стекала по иссушенной бледной коже. Глаза вспыхнули. Колдовское сияние наполнило бессмысленный взгляд Милы. Одно мгновение и свет погас. Девушка вздрогнула и обмякла в сильных руках. Всё кончилось.
Мила ясно смотрела на Стрелка. Дыхание возобновилось. Боль отступила. Раны на теле бесследно исчезли.
Остался лишь шрам от когтей на мягкой щеке.
Она ничего не понимала. Что произошло? Всё закончилось?..
Глянула на ангела. Тот едва дышал. Веки были сомкнуты, седые ресницы дрожали, а зрачки метались как ошалелые. Из шрамов лилась чёрная кровь. И крылья… Крылья стали графитного цвета.
Мила уперлась ладонями в его грудь, пытаясь вырваться, но Стрелок не отпускал её. Под тонкими пальцами дико стучало его сердце, пульсируя, казалось под самой кожей. Девушку охватил озноб. Её била крупная дрожь, кости словно ломало, и Мила не сразу поняла, откуда появилась приятная лёгкость, разливающаяся по телу. Лёгкость, заглушающая боль и унимающая дрожь.
Она смотрела на Стрелка и видела, как боль терзает его, нескончаемым потоком конвульсий сковывая мышцы; как он из последних сил удерживает девушку в своих руках; как судорожно втягивает носом воздух; как до скрипа сжимает зубы, сдерживая отчаянный крик. Внезапно Стрелок взял в ладони её юное лицо. Тепло разлилось по коже, проникая глубже.
Секунда, и Мила ощутила, как стягиваются края раны, оставленные когтями на щеке, а мысли наполняются необъяснимым светом, как будто в тёмной комнате зажгли сотни ламп. Странное умиротворение накрыло её разум; прозрение о её небесной сущности. Сердце успокоилось, а грудь налилась ровным дыханием.
Под горячими руками ангела расцветала жизнь.
Когда шрам на её лице затянулся, Стрелок ослабил хватку. Мила выскользнула из его мягких крыльев.
Она дрожала. Холод проникал под разорванную одежду, забирался в самую душу.
Не отводя взгляда от своего спасителя, повалившегося на спину, Мила нащупала на траве плащ и резко накинула на его истерзанное тело.
Остервенело кутая Стрелка в скользкое одеяние, девушка ощущала, как замедляется ритм его сердца, сходят на нет судороги, отступает боль, затягиваются раны.
Прижав к груди его голову, Мила устроилась рядом. Холод больше не обнимал её. Едва касаясь пальцами дремлющего ангела, Мила шептала молитву.
А на её спине пробивались жемчужные крылья.
* * *
Кира.
Сейчас.
К полуночи гроза стихла, унося свой мятеж далеко в горы. Взглядом я провожала сизые тучи, едва различимые в ночном небе. Уплывая, они медленно обнажали полную луну, близившуюся к горизонту. По окну стекали последние капли дождя.
Блеклый луч ночного светила скользнул по моим рукам, неровной от декоративной штукатурки стене. Коснулся витого узора перил лестницы, сливаясь в едином танце с желтым светом торшера, что блуждал по черным деревянным ступеням. Слившийся свет яркими полосами расползался по потолку, разбавляя однотонную поверхность причудливыми тенями, и скользил дальше, все глубже проникая внутрь пустой квартиры. Потеряв из виду настойчивый луч, я перевела взор на луну и дрогнула.
Ничто в мире меня так не пугало, как то, что я увидела в эти минуты.
На моих глазах луна рассыпалась на миллионы золотистых песчинок, словно печенье, легко разламывающееся на крошки.
Я догадывалась, что это значит. Время гибели мира пришло. Слишком много предвестников.
Землетрясения, разрушение города, переход границы миров. И луна, растворяющаяся в темном пространстве, стала последним знаком.
Однажды я уже видела подобное. Тогда пал Варденхейм – мой мир. Но кто теперь затеял передел власти?
Неужели навеки исчезнет и этот мир?
Настойчивый стук в дверь вывел меня из оцепенения. Я знала, кто пришел. Давно жду его. Не спеша пересекла просторный холл, блестящий в слабом сиянии исчезающей луны, подошла к двери и, ловким движением провернув замок, открыла.
На пороге стоял Кирш.
Высокий, худощавый, в длинном наглухо застегнутом сером платье, схожем с рясой священника. Голова опущена, на голом черепе блестели тонкие дорожки – следы дождя, которые странным образом повторяли контур выжженного на коже клейма. А когда-то эти пугающие своим значением символы скрывали густые белоснежные волосы, волнами ниспадающие на широкие плечи. Он поднял голову, глядя мне в глаза. Холодный пронзительный взгляд.
– Я ждала тебя, – заговорила я, впуская его в полумрак квартиры. – И я рада, что ты…
– Доселе жив? – перебил он, остановившись у винтовой лестницы, поднимающейся на второй этаж, где находилась моя спальня. – Сей факт так радует тебя?
– Да, – голос неожиданно охрип, – ты же знаешь, что я никогда не желала тебе зла.
– Зла не желала, – насмешливо протянул он, – но души лишила. Как так – быть может разъяснишь?
– Зачем? Прошло столько лет… – осторожно шагнула в сторону статного мужчины. – Все изменилось. И ты… И я…
Еще шаг…Я стояла уже совсем близко. Кирш молчал, водя ладонью по перилу.
Интересно, а какое имя в человеческом мире носит он на этот раз? Раньше он скрывался, как Джим, Киршем всегда называла его я. Кем же он был на этот раз? Колдуном, лордом, принцем, бездомным – кем? Он так любил менять маски.
Губы расплылись в довольной усмешке, а пальцы потянулись к постаревшему лицу. Прикоснуться к нему. Всего лишь прикоснуться и наконец, понять, зачем он здесь. Что привело его ко мне на этот раз? Кто он теперь и на чьей стороне?
Но неожиданно Кирш легким движением перемахнул через перила, мягко опустившись на ступеньки чуть выше меня. Моя рука застыла в воздухе, наткнувшись на невидимую стену.
Осторожно я провела ладонью по прозрачной поверхности. Так и есть – стена. Кто-то тщательно оберегал его от чужих посягательств. Впрочем, Кирш, какого знала я, способен и не на такое. Но зачем? Неужели он боится меня?
Я еще раз провела рукой по стене, пробуя ее на ощупь. Нет, эту преграду соткал не Кирш. В ней слишком много тепла, слишком много эмоций. Чужая энергия. Я сделала попытку проникнуть сквозь стену – безрезультатно.
– Оставь напрасные старания, – спокойно произнес он, поднявшись на ступеньку выше. Я опустила руки и обошла лестницу, остановившись между Киршем и окном, за которым расползалась густая непроглядная тьма. – Меня коснуться ты не сможешь.
– Что так? – дразняще прошептала я. – Боишься? – и ступила на ступени. Кирш отступил назад.
