Текст книги "Стрелок (СИ)"
Автор книги: Лана Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Часть 7. Без рассвета
Клим и Каролина.
Сейчас.
Когда постучали в третий раз, Каролина, едва дыша, стояла у двери с пистолетом в руке и прислушивалась к шорохам снаружи.
Собаки не лаяли, разговоров не слышно, значит либо ночные гости ушли, либо гость был один. В гостиной часы пробили четыре удара. Лина дрогнула, а за дверью прошептали: Алинка, пожалуйста, открой. Мне очень плохо….
Голос, несомненно, мужской, казался Каролине до одури знакомым. Но мысль о том, что сейчас за дверью стоит Клим, который должен находиться на другом конце континента, граничила с фантастикой. И все же вибрирующий тенор с ярко выраженным акцентом мог принадлежать только Климу. Первой и единственной мыслью, пока Каролина открывала дверь, была: Что-то случилось…
И она оказалась права. Когда Лина все-таки справилась с замком и распахнула дверь – на нее навалилось тяжелое обмякшее тело. Лина охнула, чуть не упала, подхватила тело, втащила в дом и усадила на лестницу, не слышно чертыхаясь.
– Вот Дьявол, – сквозь зубы выругалась она, поспешно закрыла входную дверь и зажгла свет. Маленькие точечные лампы на потолке озарили прихожую, заставив мужчину зло прошипеть и заслонить рукой глаза.
– Ну ты и садюга, Алинка… – пробормотал мужчина, сильно коверкая слова, а на мизинце левой руки блеснуло знакомое Лине кольцо.
– Клим?!
Она подошла ближе, внимательно вглядываясь в беловолосого мужчину, ища в нем знакомые черты. Его светлая рубашка была разорвана и перепачкана кровью. Комната моментально наполнилась тягучим солоноватым запахом. Каролина поморщилась – теперь запах долго не выветрится, впитается в стены, ковры, смешается с воздухом.
В ответ блондин молча кивнул, отняв от лица руку. Смотреть нормально он по-прежнему не мог: то щурился, то часто-часто моргал и тер глаза. Но зато теперь Каролина его узнала. Длинные вьющиеся волосы бело-золотых оттенков, прямой нос, волевой подбородок, карие глаза с темным ободком, маленькая родинка на смуглой щеке. Сомнений не осталось. Перед Линой сидел Клим.
– Клим… – облегченно выдохнула она и принялась осторожно ощупывать Клима. Тот шипел, морщился и постоянно норовил отодвинуться от нее, словно не хотел ее помощи. А она не отставала, трясущимися руками расстегивая окровавленную рубашку.
– Алин… – родной голос звучал странно, прерывисто. Что же случилось?
Немигающим взглядом она уставилась на Клима, который пытался перехватить ее руки, обнять, словно это не он нуждался в помощи. С чего бы это?
– Что ты плачешь, курносая?.. – донеслось до Лины вместе с ощущением солености на губах. Она коснулась ладонью щеки – влажная. Плачет? Она? Не может быть. В последний раз Лина плакала восемь лет назад, когда прощалась со старой жизнью. Она снова потрогала щеку, будто не верила собственным ощущениям, и улыбнулась чему-то своему.
– Я нет… не плачу… – она мотнула головой, поднимая Клима со ступеней. – Что произошло? – спросила, усадив Клима на диван в гостиной. Тот оказался на редкость тяжелым и еще никак не помогал Лине тащить себя. Он вообще никак не реагировал на все передвижения, даже не стонал да и дышал, кажется с трудом. И только когда Лина буквально свалила его со своего плеча на обтянутый бежевой кожей диван, Клим глухо застонал и весь съежился.
– Клим, что случилось? – настойчивей повторила она, справившись, наконец, с мелкими пуговицами. Шею Клима покрывали длинные глубокие царапины, тянущиеся до самых ключиц. Она сделала попытку распахнуть рубашку, но Клим перехватил ее руки. Лицо его было целым, но напряженным, будто каждую мышцу свело судорогой. Каждое движение отражалось немыслимой мукой в его коричневых глазах, под которыми пролегли синие круги. Она чувствовала, как ему больно, но он отчаянно противился ее помощи. Почему? И не рассказывает ничего…
– Сестру похитили… – прохрипел Клим в ответ на ее мысли.
– Похитили?! Милу?! – Каролина на мгновение замерла. Клим молча кивнул. – Кто, ты знаешь? – она отвлеклась от осмотра его тела, и мужчина облегченно выдохнул. Или ей показалось?
Вновь кивок.
– Давно? – снова Лина.
Клим опять кивнул. А Лина кое-как расстегнула неподдающиеся пуговицы.
– А что… – и голос ее дрогнул, пальцы задрожали, а в голове словно что-то лопнуло, огромное, звенящее. И теперь этот звон пульсировал в висках, отдавался в ушах, не давал дышать.
Грудь и живот Клима от шеи до пупка изрезали глубокие длинные раны. Идеально ровные, с аккуратными небольшими дырочками по краям каждой. Колото-резаные, как определила Каролина, когда впервые увидела их много лет назад на теле Максима.
– Кто?
Но ответа не дождалась, ушла за аптечкой. Когда вернулась, Клим лежал на спине, рукой прикрыл глаза. Рубашку так и не снял, поэтому пришлось его поднимать, стягивать одежду, вновь укладывать. Только теперь на подушки и на бок, чтобы можно было обработать раны и на спине.
– Рассказывай, – приказала Лина, бережно коснувшись раны смоченной в перекиси ватой.
Врать было легко. Клим и не ожидал, что будет так просто. Поначалу он боялся, что не сможет солгать любимой женщине. Таковым было последствие его сделки с Люцием – он не мог лгать близким людям. Но опасения не оправдались. Смог, не вызвав никаких подозрений. А может Алинка не такая уж и близкая? Впрочем, его чувства сейчас не имели значения. Каролина была всего лишь пешкой в чужой игре, как и он сам. У каждого из них была своя задача, выполнить которую они должны любой ценой. Сейчас ему предстояло солгать Лине, а ей – поверить и выполнить все, что он попросит. Дальше их пути разойдутся и к конечной цели они пойдут порознь. Вот только конец их ждет одинаковый.
Клим дернулся, когда Каролина начала промывать его ссадины. Ни к чему это – сами затянутся. Ему не впервой попадаться под горячую руку своего босса. Он поморщился при воспоминании о том, как Гость равнодушно вонзал в его тело руфиры – тонкие лезвия с раскаленными иглами на концах, вызывающие нестерпимую боль, словно заживо сдирали кожу. Руфиры были наказанием за то, что Клим упустил Сумеречницу. При этом тот факт, что Гость сам потерял свою добычу, никого не волновал. Клим оказался крайним, и он обязан был вернуть Милу обратно. И не только Милу. Он должен был доставить Гостю еще и Киру. Собственно поэтому он и приехал в эту ночь к Алинке, хотя дал себе зарок больше не приближаться к ней. Но она единственная могла привести Клима к варданке.
– Когда я уходил из дома утром, Мила спала, – говорил Клим почти шепотом. – Вернулся через два часа, но ее уже не было. В квартире все перевернуто вверх дном, а на зеркале в коридоре записка.
– Что в записке? – спросила Каролина, перевернув Клима на спину. Тот откинулся на мягкие подушки. Боль утихала. Интересно, чем Алинка их смазывает?
– Там было указано место и время встречи, где я получу дальнейшие указания, как вернуть Милу.
– Когда встреча?
– Уже состоялась. Результат на лицо.
– Это сделали похитители? – не поверила Лина, вглядываясь в измученное лицо. Клим слабо кивнул.
– Ты сказал, что знаешь, кто они, – она оторвалась от ран. Кожу щипало и жгло. А когда Алинка их обрабатывала, ничего подобного Клим не ощущал.
– Стрелок…
Он не сказал, произнес одними губами, но Каролина поняла его. Резко встала, темный пузырек с чудо лекарством упал на пол, по светлому ковролину растеклась коричневая жидкость, а в комнате запахло йодом. Так вот значит, чем она его лечила – обычным йодом. Странно, что лекарство не вызывало неприятных ощущений. А может то вовсе и не йод? Каролина молчала. В ее голове крутилось множество самых разнообразных мыслей – Клим не понимал. Он пытался поймать ее взгляд, чтобы разобраться, о чем она думает. Но Алина старательно отводила глаза, знала о его телепатии. Однако одно он ощущал явно – ее недоверие. Придется играть на самом дорогом для нее. На брате.
– С твоим братом было так же, не правда ли?
– Откуда ты знаешь? Ты был знаком с Максимом?
Отчего же был, так и подмывало сказать. Он и сейчас знаком с ним, правда не так, как наверняка думает Алинка. Но об этом ей знать не нужно.
– Был, – кивнул он, стараясь не смотреть в настороженные глаза женщины, которая его любила. – Но только я знал его под совершенно другим именем.
– Марк Йенсен? – неожиданно предположила Лина. Настолько неожиданно, что Клим даже растерялся. Она знает, но откуда? Неужели брат ей сам рассказал? Или кто другой? Кто?
– Да, тогда его звали Марк Йенсен. Он был богатым человеком, успешным бизнесменом и любящим мужем. Его жену убили у него на глазах, – Каролина опустилась на краешек дивана. В глазах стояли слезы. Клим перевел взгляд на старинные часы – единственное, что не давало гнетущей тишине заполнить этот дом. Слова никак не хотели произноситься, застревали в горле. Почему? До этого ему удавалась лгать ей без особых усилий. Что изменилось за пару минут? – Сам Марк выжил чудом, – продолжал Клим внезапно севшим голосом. – Он сменил имя, лицо и отправился на поиски убийцы. И он нашел его рядом с тобой.
– Что значит рядом со мной?
– Не знаю, – Клим приподнялся на локти. Каролина сидела, ровно держа спину, руки сложены на коленях, как у примерной ученицы, глаза смотрели мимо Клима. Вот тут он не солгал. Он и правда не имел понятия, в каком облике Гость явился Марку тогда. Но то, что брат Алинки перед тем как угодить под ее машину столкнулся именно с Гостем, сомнений не возникало. Как и в том, что Каролине уготована непростая роль в происходящем театре абсурда. Знать бы какая?
– Может, ты хочешь сказать, что я знаю Стрелка? – ее голос стал холодным и чужим.
– Я не исключаю такой вероятности, – Клим сел. Каролина неодобрительно покачала головой, а он только отмахнулся и притянул девушку к себе. – Есть женщина, которая знает о нем все. Мне нужна Кира Лист, чтобы спасти Милу.
– Обмен? – похоже услышанное нисколько не удивляло Каролину.
– Обмен, – согласился Клим.
– Почему ты уверен, что Мила у Стрелка?
– Не у него, у его хозяина.
– Хозяина? А разве Стрелок не…
– Работает один? – Клим усмехнулся, но кивнул. – Естественно, жертв он выбирает сам и охотится на них в одиночку. Но он делает это не ради удовольствия или спасения невинных. А потому что его хозяин нуждается в непорочных девах, которых Стрелок ему и доставляет.
– Как-то не сходится. Во-первых, если бы так часто пропадали девушки, полиция непременно обратила бы на это внимание и рано или поздно обнаружили бы связь со Стрелком.
– Сомневаюсь. Стрелок не глупец и наверняка знает миллион способов замести следы.
– Допустим, – Лина кивнула. – Но ведь он спасал не только девственниц. Среди жертв таких меньшинство. Как так?
– Охота на преступников всего лишь отвлекающий маневр. Так проще находить нужную жертву, не привлекая внимания к его избирательности.
– Проще? Да ни черта не проще! И вообще все это похоже на бред сумасшедшего.
– Такой же, как варданы и нефелимы?
Каролина вздрогнула, как от удара, и до крови сжала запястье Клима.
– Ты один из них? – а рука непроизвольно потянулась за пистолетом, засунутым за пояс сзади.
– Нет, Алин, я человек. Просто обладаю кое-какой информацией.
– Странной информацией, однако.
Она подозрительно покосилась на взъерошенного блондина, но тот лишь пожал плечами.
– Прости меня, Алин, я не должен был впутывать тебя во все это, – он виновато отвел взгляд. – Но ты единственная знаешь, как найти Киру. Устрой мне встречу с ней, и я больше не потревожу тебя.
– Кто Кира на самом деле?
Она взглянула в его встревоженные глаза, и Клим понял, прочитал в ее голове, что она многое знает. Кира рассказала ей.
– Не знаю, поймешь ли ты меня. Тебе что-нибудь известно про Варденхейм, войны Богов? – все-таки спросил он.
– Ты говори, я пойму, – вместо ответа сказала она.
– Кира единственная варданка, выжившая после падения Варденхейма, – неуверенно заговорил Клим. – В фолиантах вардан говорится, что она последняя из рода Проклятых. В ней действительно течет кровь вардан, но не чистая, а смешанная с человеческой. Известно только, что отец ее был могущественным колдуном черной магии, отсюда и ее многие способности. Такие как чтение мыслей, стирание памяти, общение с потусторонним. Она действительно может вызывать мертвых, общаться с призраками, демонами или ангелами. Кира единственная, кому под силу уничтожить даже Богов. И как это не парадоксально именно она уязвимое место Стрелка.
– Отчего же не его хозяина? Если она действительно такая всесильная, что может стереть в порошок даже Богов, то Стрелок для нее мелкая сошка. Его хозяин то помогущественней будет.
– Любовь неподвластна чьей-либо воле или желанию.
– Вот только не надо этих пафосных речей, – скривилась Каролина.
– У вардан любовь подобна проклятию, намертво связывающему две души. Если умирает один, гибнет и другой.
– Сладкая парочка Твикс, – невольно усмехнулась Лина и неожиданно спросила: – Как раны? Сильно болят?
– Терпимо, – соврал Клим. Уже ничего не болело, да и раны медленно затягивались. Только бы Алинка не заметила. Не хватало, чтобы ему еще сверхспособности приписали. Сейчас это совсем ни к чему, а потом он как-нибудь разберется.
– Скажи, где ты видел эти древние рукописи? – Лина потрогала мочку уха, потеребила сережку.
– У твоего брата, – не задумываясь, ответил Клим.
– А где они сейчас? Я могу их увидеть?
– Боюсь, что нет. Максим постоянно перепрятывал их.
– Жаль… А их последнее местонахождение ты знаешь?
– Хочешь проверить, вру я или нет?
Каролина не ответила, но он понимал ее. Сам бы не поверил в подобную чушь, если бы воочию не повидал многое из невероятного.
– Фолианты были в Австрии, недалеко от…
– Не нужно, – перебила Каролина. – Расскажешь на месте. И покажешь.
– Когда летим? – Клим понял сразу, что Каролина потребует доказательства правдивости его слов. Не из тех она людей, кто верит на слово, даже любимым. Интересно, чем убедила ее Кира?
– Завтра. Я закажу билеты. А когда вернемся, я сведу тебя с Кирой.
И не глядя на Клима, Каролина вышла из комнаты.
* * *
Макс и Мирра.
Сейчас.
– Снова хочешь покопаться в моей голове?
Тихий голос Макса эхом отразился от диких серых скал, отвесной стеной окружающих каменистый берег пляжа, прокатился над прозрачной гладью залива и затерялся в душном воздухе. Макс невольно поежился,
а женщина впереди него даже не шелохнулась. Она сидела у самой кромки моря спиной к нему и перебирала изящными пальцами мелкие камушки. Горячий ветер касался ее золотистых кудрявых волос и вместе с мелкими брызгами соленой воды доносил до Макса терпкий мятный аромат. Это благоухание, смешанное с режущим нос медовым запахом дождя, он узнал бы из сотни других. Так пахла только Мирра. Его Мирра, за которой он долго наблюдал, прежде чем решился заговорить.
Раньше она часто приходила сюда, где никто не бывал, жаждая уединения. Несмотря на то, что одиночество всегда оставалось ее отчаянным страхом и смертельным проклятием. И она не умела с ним бороться, хотя пыталась всякий раз, оставаясь одна, а Макс умел. Только он и знал противоядие ее страхам, но она никогда не давала себя защитить, спасти от самой себя. Вот и теперь Мирра пришла сюда не потому, что решила уйти с ним. Она пришла, чтобы сделать все возможное и оттолкнуть его, изгнать из своей жизни, души. Поэтому Макс забыл на время обо всем, кроме любимой. Он явился к ней, чтобы, наконец, расставить все на свои места. Он пришел за ней.
– Как ты узнал, что должно произойти? И что я – это она? – Мирра не оборачивалась.
– Я все о тебе знаю, – нежно ответил Макс.
– А ты не меняешься, – насмешливо сказала она, поднимаясь. – Все такой же проницательный и самоуверенный.
– Ты заблуждаешься, – все так же мягко говорил он. Голос дрожал – так трудно ему давалось каждое слово. Но он должен ее вернуть. Сейчас она нужна ему, как никогда. Она, всего за пару часов ставшая чужой. Что произошло с ней за это время? – Я стал другим, – осторожно, выверяя каждый шаг, Макс приблизился к Мирре, стараясь не подойти слишком близко. Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки. Он смотрел в ее напряженную спину с гордой, поистине королевской осанкой. И все же зоркий взгляд его уловил слабое подрагивание ее узеньких плеч. Что с ней? Плачет? Дрожит? Замерзла? Ему хотелось подойти ближе, обнять ее и забрать из этого пустынного места, но он медлил.
– Это моя вина… – пролепетала Мирра. И не было в ее словах раскаяния. Невидимая иголка кольнула Макса в грудь, словно стрела проткнула сердце.
Он сжал в кулаки пальцы – ногти больно врезались в кожу и ладони погорячели от выступившей крови.
Если она хочет вспомнить прошлое – ну что ж, он ей напомнит.
– Да, твоя, – равнодушно согласился он. Знала бы она, как непросто далась ему эта мнимая холодность в голосе.
Мирра резко обернулась. В ясных зеленых глазах стояли злые слезы. Она всегда сердилась, когда он подслушивал ее мысли или слова, не предназначенные для его ушей. Он и сам не понимал, как это у него выходило, ведь он никогда не обладал подобным даром. Может это и есть любовь? А еще Мирре нравилось разговаривать вслух, когда она одна. А он обожал слушать ее голос – звонкий, как трель соловья, и мягкий, словно шерстка волчонка. И за это Мирра всегда на него обижалась, по-детски так с топаньем ногами и насупленной мордашкой, со злыми слезами. Как сейчас…
Макс шагнул к ней, оказавшись настолько близко, что ощущал ее прерывистое дыхание, обжигающее кожу. Он коснулся ее бледного, чуть вытянутого лица, не знавшего косметики. Мирра дернулась, отступая назад, но Макс перехватил ее за талию и прижал к себе. Где-то вдали грянул гром, яркой вспышкой молнии осветив пасмурное небо. Ледяная капля дождя упала на лицо Макса, скатилась за ворот распахнутого плаща. Мирра слабо улыбнулась и подставила лицо разгорающемуся ливню. Макс смотрел как крупные капли падали на ее бархатистую кожу, стекали на шею, оставляя блестящие полоски. Ее узкие губы расплывались в широкой улыбке, а тело дрожало от необъяснимого страха. Как в ту злополучную осеннюю ночь.
Макс провел рукой по ее ровной напряженной спине, сильнее обхватил за талию. И Мирра почувствовала, как по ее телу разлилось приятное тепло, ускоряя кровь в жилах. Страх отступил, притаился в темных уголках подсознания, чтобы обрушиться с новой силой, как только Мирра останется одна.
Пальцами другой руки Макс коснулся пульсирующей жилки на лебединой шее. Ладонью сжал затылок Мирры и опустил ее голову так, чтобы видеть раскосые глаза, в которых он тонул, словно в омуте. Они были темными, как ночное небо, с изумрудными искорками у самых зрачков. Макс понял, что прежней Мирры уже нет. Такой она становилась, когда собиралась проникнуть в чьи-то мозги. В данном случае жертвой оказался он.
Лицо Мирры напряглось, на правой щеке проступили изогнутые контуры плохо затянувшегося шрама, тонкие губы сжались, брови сошлись на переносице, на лбу проявились глубокие морщины.
Но Макс не сдавался. Быстрым движением он завел за спину ее руки, с силой сжал запястья пальцами и накрыл ее губы грубым и в то же время нежным поцелуем. Мирра сопротивлялась, пыталась вырвать руки и даже ударить Макса ногой, но он был сильнее. Как всегда.
Он почувствовал, как по ее щеке потекла горячая слеза, когда она ответила на поцелуй. Она целовала его страстно, с каждой секундой требуя все большей близости. На мгновение она оторвалась от него, дыхание
ее сбилось, взгляд прояснился и побелевшие шрамы уже не пугали, а завораживали. Теперь Макс видел
прежнюю Мирру – живую и любимую. И он поддался, ослабил хватку, и изящные руки обвили его шею, а губы вновь слились в безудержном поцелуе. И только когда стало немыслимо холодно, а мозг словно покрылся тонкой корочкой льда, Макс понял, что попался. Она обманула его, перехитрила своим искусным перевоплощением. А он и забыл, как легко она может играть чужими чувствами. Тело немело, седая непроглядная пелена окутывала разум, электрический ток пробегал по натянутым до предела нервам в поисках лазейки к подсознанию Макса. Мирра вновь хотела заставить его забыть.
Он оказался прав изначально – покопаться в его мозгах, вот все, что ей нужно. А он до последнего надеялся, что она передумает. Плутая между мирами в поисках пристанища для будущего волшебника, он надеялся, что Мирра, наконец, выбросит из головы всю ту чушь, какой отталкивала его, и просто будет его. Но он ошибся. В ней и ее любви. Макс разочарованно выдохнул и прикусил губу.
– Ты невероятная женщина…
Мирра открыла глаза. Опущенную голову Макса обнимали ее бледные руки, длинные пальцы запутались в белых как снег волосах, а острые ногти вонзились в крепкие кости черепа.
– По умению рушить все вокруг себя – тебе нет равных, – рыкнул он, ментально подавляя ее вторжение.
– Одним словом – ведьма.
Последнее больно резануло слух Мирры. Так брезгливо были брошены эти слова ей в лицо, словно оплеуха.
Мирра дрогнула и попыталась отпустить Макса. Безрезультатно. Ее острые ногти только сильнее впивались
в кожу головы Макса. Мирра больше не контролировала свою силу. Она сдалась. Кровавая слеза упала на ее щеку. Одна, вторая…
Тогда Макс ладонью уперся в грудь Мирры – что-то хрустнуло – и на выдохе оттолкнул ее от себя. Спиной она рухнула на камень позади и отчаянно вскрикнула. Острый обломок камня разорвал блузку, оцарапал кожу. Сердце гулко ударялось о ребра, вырываясь из груди. Легкие словно лезвием резало при каждом вдохе, а на выдохе в груди вспыхивал пожар, будто выжигали каленым железом. Пальцы выкручивало судорогами. Из глаз текла кровь.
А Макс стоял на прежнем месте. Голова была опущена. Его серо-фиолетовые глаза ослепительно пылали. Из шрама, рассекающего пол-лица, сочилась черная кровь. Рот перекосил звериный оскал. В тот момент, казалось, сам Дьявол коснулся его лица.
И как же хорошо, что Мирра его не видела.
– Больше так не делай! – прорычал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не смотреть на нее. – Никогда. Слышишь?! – и резко выгнул спину.
Кости трещали, выворачивались из суставов, ломались. Он упал на колени и с воем вскинул голову.
Мирра, успевшая подняться на ноги, вскрикнула. Такого она не ожидала. В шаге от нее стоял огромный белый волк. Массивные передние лапы были согнуты, морда лежала на земле, уши топорщились, сияющая шерсть взъерошена. Зверь скалился, обнажая окровавленные клыки, а из его хищных глаз вырывалось ослепительно голубое пламя.
Иначе ты умрешь… – хриплый голос в ее голове.
Мирра невольно попятилась, но тело уперлось в высокий холодный камень. Страх новой волной ворвался в разум, сковал тело, черными тенями заполонил душу. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и в жаркий вечер стало невыносимо холодно. Дождь внезапно перестал отбивать чечетку о плоские камни и застыл где-то между небом и землей. Даже гроза затихла в поднебесье, словно давая шанс ведьме и волку во всем разобраться. В один миг тишина украла все звуки, кроме неистового биения двух сердец и до боли знакомого голоса в голове.
– Кто ты? – сипло выдавила Мирра, и слова ее эхом разнеслись по побережью. Неужели не знаешь? – вопрос в его потухших бесцветных глазах, в ее мозгу.
Она отрицательно мотнула головой и ведомая незнакомыми инстинктами подалась в сторону волка.
– Марк…
Но Макс отступил. В зверином обличии намного труднее контролировать свои действия, поэтому он не хотел, чтобы Мирра приближалась к нему. Он ощущал ее отчаянный страх, причинявший ей мучительную боль. И Макс опасался Мирру, ведь ее боль делала сильнее зверя в нем и убивала человека.
Он пытался бороться с поглощавшей его темной силой, но Мирра мешала ему. Чем ближе к нему она была, тем сложнее было вытягивать себя из пут колдовства. Мирра убивала его, пробуждала заклятие колдуньи из Волчьей лощины, сама того не ведая.
Оставалось лишь одно. Одним прыжком волк бросился на Мирру и повалил ее как раз на тот самый камень, который уже ранил ее. Резкая боль пронзила голову женщины и рассыпалась сотней ярких вспышек. Мгновение и все заволокло туманом…
* * *
Кира.
Сейчас.
Из вязкого тумана забытья я выбиралась долго и мучительно. Голова гудела, словно в нее разом засунули все колокола мира. Затылок наливался свинцовой тяжестью. Я даже потрогала рукой там, где стало тяжело. Все в порядке: ни ран, ни шишек, только волосы спутались с чем-то липким. Кровь, что ли? Осознание
действительности пришло, как только я разлепила веки. Надо мной черным покрывалом расстилалось ночное небо, а спину холодил плоский камень с острым обломком сбоку. Тот самый, о который я больно ударилась, когда Макс толкнул меня…
Макс!
Картинки произошедшего замелькали в памяти с невероятной скоростью. Пляж. Появление Макса. Дождь. Сильные мужские руки на моем теле. Поцелуй, отчаянный, страстный, с привкусом горечи. Мой обман. Удар. Падение. Волк вместо Макса. Хриплый голос в голове, а потом все исчезло. Остался лишь туман и страшная пульсирующая боль.
Я осторожно привстала на локти и осмотрелась по сторонам. Взгляд скользнул по непроглядной тьме, грозовыми тучами сгустившейся над заливом. И в этой темноте светлым пятном выделялся Макс, словно темнота обходила его стороной. Постепенно глаза привыкли к отсутствию света, и стало гораздо проще оценивать обстановку.
Макс сидел на гальке и швырял в воду камешки. Те не долетали, с глухим стуком падали на берегу. Кошачий взгляд выхватывал из темноты силуэты блестящих камней. Я присмотрелась в поисках волка, но на пляже не было никого. Только я и Макс. Куда тогда делся зверь? Проклятие! Макс и был волком. Я мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Макс не может быть волком. Или может? И если он на самом деле обращался в волка, а не привел животное с собой, тогда выходит, что его спасение было напрасным. Я зря вытаскивала его из Волчьей лощины, все равно колдунья получила свое – его душу. Выходит она перехитрила меня и обратила Макса в волка? Нет, ни за что не поверю. Я сделала все правильно – колдунья умерла до того, как пленила душу Макса. Должно быть другое объяснение появлению хищника на пляже. Обращения я не видела, а произойти в считанные секунды оно не могло. Или могло? Ответы знал только Макс.
Ловким движением я вскочила на ноги, но тут же присела, схватившись за голову, и взвыла от вонзившейся в затылок боли.
– Вот к чему приводит обман, – пробормотал Макс. В его тихом голосе слышался упрек.
– Ч-что?.. Что произошло?..
– Ты обманула меня, – он отрешенно посмотрел на меня, и на его лице отражалась страшная, нечеловеческая мука. Словно это его, а не меня раздирала на части нестерпимая боль. – Ты снова проникла в мою голову. Но на этот раз пострадала ты.
– Как?.. Как такое могло произойти? Ты же…
– Никогда не сопротивлялся? – закончил за меня Макс, когда я оборвала себя на полуслове. Да, он никогда не противился моим вмешательствам. Но может все дело в том, что прежде он не был готов к этому, а теперь…
– А теперь подготовился, – словно прочитав мои мысли, произнес Макс. – Потому что другого я от тебя и не ожидал, – спокойно продолжал он. И это его спокойствие начинало меня раздражать. – Знаешь, все оказалось проще, чем я думал. От твоих вторжений можно защититься только одним способом – мгновенным перевоплощением. Обычному человеку подобное не под силу, но ведь я никогда не был обычным. Во мне всегда сосуществовало несколько сущностей, благодаря чему я могу легко и незаметно меняться. Так произошло и сейчас. Ты хотела стереть память человека, а попала в ловушку нефелима.
– Так просто?
– Так просто.
– Голова раскалывается, – буркнула я, прикусив губу.
– Ты привыкнешь, – отозвался Макс. – Но свою силу ты утратила.
– Что это значит?
– Ты больше не сможешь читать чужие мысли или стирать память. А если вдруг решишься попытать удачу, боль вернется. И никто не знает, сможешь ли ты выжить снова.
Я во все глаза смотрела на красивого мужчину, которого любила. С замиранием сердца слушала его хриплый безразличный голос и верила каждому слову. Я заслужила эту жестокость и его равнодушие. Он любил меня, а я уничтожила все человеческое, что когда-то сама же и пыталась сохранить. Я убегала от него, выжигала искренние чувства из его души и надеялась, что он забудет обо мне и обретет спокойную счастливую жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Я погубила Макса. Так разве сравнится его потерянная жизнь с моей никчемной жалостью к себе?
– А зверь? В тебе живет сущность и волка тоже? Или это такой магический фокус, чтобы отвлечь мое внимание, усыпить бдительность и уничтожить? – неожиданная мысль оборвала поток мрачных размышлений.
– Волк? – брови Макса изогнулись в неподдельном удивлении. Но из всех моих вопросов он зацепился именно за слова о звере. – Не было никакого волка. Тебе привиделось. Возможно, это последствия падения.
– И в лощине показалось? Думаешь, я настолько глупа, что не поняла, почему волки так тебе доверяют? – злость закипала внутри. Непонятная, иррациональная. Но мне было плевать сейчас. Мне нужно было только одно – чтобы этот мужчина начал воспринимать меня, как равную. Не насмехаться, не жалеть и не любить. Хватит с меня всего этого. Устала. Любовь убивает, выжигает до тла. И мы с Максом тому доказательство.
– Мирра, ты серьезно? – он усмехался. Я сжала кулаки. – Ты действительно считаешь, что эти хищники могут доверять человеку?
– Ты не человек. И я.
– В этом ты права.
– Что ты делал в лощине? Зачем искал колдунью?
– Нет никакой колдуньи, Мирра. Все это сказки.
– Я ее видела. Я ее…
– Убила? – договорил он.
Я кивнула.
– Тебе показалось. Черное солнце тому виной. Ты же знаешь, что оно делает с такими как мы.
Я знала, как и то, что произошло в той проклятой лощине. Но если Макс мне врет, значит, у него есть на то причины. И я вряд ли добьюсь от него правды. Я вздохнула.
Ну что ж, пусть огромный хищник, разговаривающий со мной голосом Макса, останется моей галлюцинацией. Все равно реальным ли был зверь или нет, уже ничего не изменит. Наши пути вновь разошлись и на этот раз навсегда.
Я медленно поднялась на ноги.
– Ну что ж, ты пришел, чтобы отомстить мне, – констатировала я. – Понимаю и поздравляю. Тебе удалось.
А в ответ громкий заливистый смех Макса. Страх скользкими щупальцами подчинял меня себе. И впервые я не противилась ему, а просто боялась. Но почему именно Макса?
– Я не хотел, – ворвалось в мое сознание. – Не хотел причинять тебе боль. Только не тебе.
Горячая мужская ладонь опустилась на мое плечо и с силой сжала его. Электрический ток пробежал по нервам, заставляя меня собрать все силы в кулак, чтобы не разреветься или еще хуже – не броситься в его объятия.
– Я надеялся провести эту ночь с тобой. Я хотел провести с тобой жизнь. Я нашел роскошное место для нас двоих. Оно волшебное, – я слышала, как он улыбнулся. Рука скользнула дальше, к ключицам, опустилась на талию, плотно прижимая меня к себе. – Я пришел за тобой, потому что ты нужна мне. Но ты предпочла Его, – нетерпеливые губы коснулись моей шеи. Я вздрогнула. – Ты сама себя погубила, – шептал он в самое ухо. Его прерывистое дыхание опаляло кожу, а терпкий запах сигарет и корицы дурманил разум. – Еще тогда, когда отец привел тебя ко мне в то полнолуние, – его руки скользнули вниз и соединились на талии.
