Текст книги "Стрелок (СИ)"

Автор книги: Лана Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Стрелок сжал кулаки. Лопнула тонкая кожа и на ладонях проступили темные кровавые дорожки.

– Спустя много мучительных лет изгоя и беглеца я все-таки отыскал его…Убийцу своей матери, – хрипло продолжал он. В его голосе звучало столько ледяной злости, что даже ветер затерялся среди острых горных вершин. Дабы не тревожить проснувшегося зверя. – Наконец я смотрел в глаза тому, кто отнял у меня все… Сначала отца, дом, мать, потом и любимую женщину…Я так мечтал об этом долгие годы… Блуждая по чужим мирам, я надеялся встретить Шиезу…Убить его…Каждый раз, приближаясь к нему, я представлял его мучительную смерть…Он должен был умереть, но вмешалась Мирра…Она не позволила мне отомстить…Влезла в мою голову…Снова встала на моем пути…А Шиезу сбежал…Из-за

Мирры…Вместе с ней…Его смех… – Стрелок с силой сжал ладонями виски. Волосы окрасились алым. Мила услышала, как хрустнули кости. Струйка крови потекла по его напряженной шее. Мила рванулась помочь, но Стрелок отрицательно покачал головой и вновь заговорил:

– У меня не оставалось выбора…Она все время преследовала меня…Я должен был ее остановить…Должен…Должен…

Он пошатнулся. Мила испуганно зажмурилась, а когда медленно приоткрыла глаза, Стрелок сидел напротив нее, безразлично глядя на огонь. Он был спокоен. И лишь запекшаяся кровь на его руках и шее напоминала о его внутреннем бешенстве.

Молчание пугало. Молчание, в котором было столько невысказанных чувств и невыплаканной боли, что сердце невольно сжималось в тисках страха. Молчание, сквозь которое был слышен лишь далекий свист одинокого ветра и треск искрящегося костра.

– Что? – не выдержала Мила, заворожено смотря в напряженное лицо ангела. – Что ты сделал с Миррой?

– С Миррой? – переспросил Стрелок так, словно впервые слышал это имя. – Мир-ра, – задумчиво протянул он, намеренно произнес имя по слогам, тем самым скрывая удушающую боль, им вызванную. – Я убил ее мужа…Уничтожил всех близких ей людей, благодаря кому она чувствовала себя защищенной. Я вынудил ее быть слабой, допустить ошибку и полюбить меня. Она зависела от меня, от чувств ко мне. Из-за любви стала легкой приманкой для Шиезу. Но случилось непоправимое…

– Ты…убил…ее? – с дрожью спросила Мила, отодвигаясь от костра вглубь пещеры, подальше от монстра в ангельском обличии. И как только она могла довериться ему и допустить, чтобы он завел ее неизвестно куда? Хорошо, хоть дорогу сюда Мила запомнила. Значит, сможет и сбежать. Все равно куда. Главное подальше от этого монстра. Она уже поднялась на ноги, повернулась спиной к ангелу, как услышала тихое:

– Я полюбил ее…

Мила обернулась и встретилась с печальным снежным взглядом, полным слез безысходности и неизбежности. Сердце защемило, ноги стали ватными, и девушка медленно опустилась на сырой пол пещеры. Стрелок не был монстром, уже не был – она ошиблась. Монстры не умеют любить, а ее спутник любил отчаянно и безрассудно. Даже теперь, когда судьба вновь отняла у него возлюбленную. И это благородное чувство изменило его.

– Прости, что-то я увлекся, – небрежно бросил он, заметив в Миле тревогу пополам со страхом. Но она чувствовала, как нелегко ему далась эта мнимая небрежность.

– Кирш выкрал сына, но не мог забрать Алию, – немного подумав, продолжил Стрелок. – Не имел права. Ее внезапное исчезновение могло вызвать гнев Богов и тогда не миновать невинных жертв. А Кирш больше не хотел так рисковать. На его счету и без того хватало загубленных жизней. Тем более Алия была ему безразлична. Неоправданный риск для него…

…Алия по-прежнему оставалась в Ландерлеуте, день ото дня, ночь к ночи подвергаясь физическому насилию и душевным терзаниям.

Но никто не знает, что подкинет судьба в следующий миг. Не ведал и Кирш.

Надежно спрятав сына от Богов в мире людей, Кирш вернулся в свою обитель, в стенах дворца которой его ожидал неприятный сюрприз. Им оказалась привлекательная русоволосая варданка Минулла – молодая королева Варденхейма, наследница покойной повелительницы Истрил. Кирш не сомневался – она пришла за

помощью. Будучи еще в согласии с Высшими и в близких отношениях с Истрил, колдун неоднократно помогал в поисках пропавших вардан, людей и других существ в интересах Варденхейма. Но Минулла просила не для своего народа, а для своего возлюбленного, с кем намеревалась заключить прочный союз. Найти наследника короля Шиезу Кирш согласился, не колеблясь. Он вообще никогда не умел отказывать женщинам из королевского рода. Ни Нурниаэлль, в чьем замке стал пленником; ни ее сестре Истрил, которой вонзил клинок в сердце; ни Мирраэль, укравшей его душу; ни Минулле. Впрочем, подобная просьба была на руку Киршу. Только так он мог быть в курсе, в каком направлении движутся поиски, и навести искателей на ложный след.

Однако появившаяся в Иссилен-Нелиси Алия спутала все планы и в корне изменила ход дальнейших событий.

Кирш смотрел на нее и не верил собственным глазам. Ничего не осталось от прежней красоты. Некогда длинные белоснежные волосы были коротко обрезаны и небрежно торчали в разные стороны. Красивое юное лицо оплела паутина морщинок, а под еще недавно теплыми глазами пролегли отливающие синевой темные круги. Руки безвольно опущены. Ноги едва удерживали вес ее собственного тела, разукрашенного бурыми следами ссадин и гематом.

Кирш сразу все понял. Что-то высасывало жизнь Алии. И это что-то жило в ней. Кирш чувствовал силу этого существа, убивающего собственную мать.

– Зачем ты здесь? – спросил Кирш, зная, что Алия уже всецело во власти своего дитя.

– Я следую пророчеству, – отвечала дева.

– Желаешь мертвых воскресить? Не стану возражать, ибо в сие давно не верю. Но все-таки спрошу. А как же первенец, что вардан Чистой крови Силу носит?

– Он будет отважным воином, если ты убережешь его и поможешь мне.

– Зло пробудить из Тьмы?

– Оно уже расползлось среди людей, пожирая их души. Скоро мрак настигнет и Варденхейм. Погибнет все. Но ты, колдун, можешь все изменить. Однажды ты пошел против воли Высших. Что помешает сделать это снова?

Кирш усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Я не вершитель фатума миров.

– Ты нужен Мирре…

Глаза Кирша полыхнули гневом. Одно лишь упоминание ее имени приносило колдуну мучительную боль, с которой он существовал вот уже несколько лет. Боль вины, предательства и любви к той, с кем был обречен на вечную разлуку…

– Кто она? – ворвавшийся в сознание Стрелка голос Милы вырвал его из транса воспоминаний. Он тряхнул головой. Седые волосы водопадом рассыпались на его широкие плечи.

– Я и сам не знаю. Но сейчас важно другое. Именно потому, что Алия напомнила Киршу о Мирре, он и ввязался в эту войну…

…В очередной раз Киршриадин, князь варданский, открывал врата в другие миры. Только теперь ему предстоял долгий путь без возврата. Его больше ничто не держало в Варденхейме. Рождение Румина разрушило магические путы Высших, и Кирш перестал быть пленником Долины Вечной Весны, которая погибла после его ухода.

Уверенно ступая через Пустошь, Кирш шел туда, где должен был остаться много лет назад. Он не смог и потерял любимую женщину. Но теперь он не сомневался, что обязательно найдет ее. И никогда не отпустит.

Колючий дождь принес долгожданное облегчение после жаркого тоннеля. Кирш привел Алию в мир людей. Здесь, в опасном и злом Средневековье, она родит ребенка, который навсегда изменит не только этот мир. Но лишь здесь они будут в безопасности, пока не наступит время пророчества.

У закрытых врат путники расстались. Каждый пошел своей дорогой. Алия навстречу судьбе, а Кирш на поиски новой тропы.

Уже у самого портала колдун наконец ощутил то, что не чувствовал долгие годы в поисках Мирры. То, что не единожды в корне меняло его жизнь. То, что заставило его остаться в мире людей времен смутного Средневековья.

Молчание ее сердца…

…Стрелок осекся, отдернул от костра руку, словно обжегся, и прижал к груди справа. На мгновение он зажмурился, что-то прошептал и резко встал.

– Пора, – заявил он. Провел другой ладонью над подрагивающим пламенем. Оно дрогнуло в последний раз и погасло.

И они снова двинулись в путь.

Пройдя пещерный лабиринт, освещенный серебристым сиянием луны, они вышли на длинный скалистый выступ, обрывающийся крутой узкой лестницей, выдолбленной прямо в камне.

– А как же Алия? – спросила Мила, едва Стрелок вывел ее под открытое небо, усеянное яркими звездными фонариками. – Что стало с ней в моем мире?

– В твоем мире Алия встретила свою судьбу. Мужчину, который значительно приблизил свершение предначертанного. И если бы Кирш знал тогда, кем окажется тот, кто подарит девушке свою любовь и какой трагедией все обернется, ни за что не оставил бы ее там. Но он не знал. Да и разве от судьбы убежишь?..

– Если быть в курсе своего будущего, можно изменить жизнь! – перекрикивая гудящий в ушах ветер, возражала Мила.

– А ты бы хотела? – удивился Стрелок, неторопливо спускаясь вдоль увитого вьющимися растениями отвесного склона.

– К сожалению, люди не имеют такой возможности, – с грустью констатировала девушка.

– Значит, хотела, – усмехнулся ангел. – Ну что ж, я дам тебе шанс изменить собственную судьбу, – он толкнул Милу в сторону, и они влетели под высокие своды пещеры, увеличенной копии их недавней стоянки.

– Слушай внимательно, – шептал Стрелок, прислонив спутницу к гладкой стене. – То, что ты сейчас услышишь и есть твоя жизнь. От прошлого до вариантов будущего…

Его звали Томас Монфор. Монах, отрекшийся от Церкви. Он подарил Алии еще одного ребенка. Девочки родились в один день. Ильма и Марта. Обе обладали Силой. Ильма видела людей насквозь – от их мыслей и тайных желаний, до их прошлого и будущего. Как отец, который умел манипулировать поведением и мыслями любого. Она была проводником и самой смертью. Вестницей. У Марты же был дар исцеления. Подобный материнскому. Она исцеляла, забирая болезни. Она словно баланс между светом и тьмой. Сумеречница. Они были счастливой семьей. Сбежали на край света. И ничто не предвещало беды. Но все изменилось в одну ночь…

Мила переступила ногами, попыталась оторвать от теплого камня неожиданно замерзшую спину, но Стрелок крепче сжал ее хрупкие плечи. Она ойкнула и закусила от боли губу. Но ее спутника будто прорвало, он говорил и говорил, ничего не замечая.

– В их дом пришли неизвестные… Молчаливые и опасные люди в черных одеяниях… Они увели с собой Алию и Марту. Ильме же удалось спастись. Девочка рассказала отцу о случившемся, и тот отправился на поиски семьи. Томас не сомневался, что похищение – месть Церкви за его предательство. Дорога привела его в город религиозной жестокости и несправедливости… На центральной площади казнили ведьму… Только теперь у столба стояла Алия, объятая безжалостным пламенем…

Голос Стрелка дрогнул, а Мила вдруг явственно ощутила на губах привкус гари.

– Алия сгорела у мужа на глазах. Не плача и не крича. Она давно приготовилась ко встрече со смертью. Но Томас был в ярости. Он нашел всех заговорщиков. Стал карателем. Испытал на них все самые изощренные пытки, применяемые инквизицией. Признание одного из похитителей привело Томаса к Шиезу, который предложил карателю сделку. Марта в обмен на Ильму. Погубить одну дочь, чтобы спасти другую. Как поступила бы ты? – Стрелок пристально посмотрел на испуганную Милу. – Думаю, ты бы захотела убить Шиезу, – предположил ангел, когда девушка неопределенно мотнула головой. – То была неравная схватка демона и человека. Томас проиграл. Шиезу заставил его стать Собирателем душ и Хранителем Сумеречницы, кем и являлась вторая дочь монаха.

– Вопрос первый, – проглотив подступивший к горлу комок, заговорила Мила. – Как дети могли родиться в один день, если Алия уже была беременна одним? И второй вопрос: какое отношение эта история имеет ко мне? – спросила она как можно равнодушнее. Хотя уже и сама догадывалась, каков будет ответ. Но ей нужно было услышать, чтобы отмести все сомнения.

– Все просто. Неужели не догадалась? – Стрелок плутовски улыбнулся. И проигнорировав первый вопрос, ответил: – Томас и Марта, которую тот спас от гибели, отправились в долгое путешествие без конечного пункта. Так они и стали бедными пилигримами. Климом и Миланой Новиными, братом и сестрой.

Мила дрогнула, на побледневшие щеки упали соленые слезы.

– Не может быть… – слетело с ее губ. – Не может быть… – как мантру повторяла она, вжимаясь в стену под цепким взглядом Стрелок, говорившим обратное. – Постой, – она сглотнула. – Но ты же говорил, что с Томасом осталась Ильма? А теперь говоришь, что то была Марта.

– Пока Томас искал виновников в гибели жены, Ильма пропала. Позже он нашел ее далеко на севере. Тогда уже проявилась ее сущность Вестницы. Но она была пленена Шиезу. Марту Томас нашел позднее.

– А…

– Надо идти, – перебил Стрелок, с виноватым видом отпустив Милу. Та с трудом удержалась на онемевших ногах.

– Идти? Куда? Зачем?

– Мила, послушай, – он встряхнул ее за плечи. Его голос звучал тихо, словно сквозь вату. – Если мы не доберемся в Иссилен-Нелиси до рассвета, не попадем во дворец до захода солнца. А провести целый день на морозе без еды и огня не самое лучшее решение.

– Я никуда не пойду, – упрямо возразила Мила, опустившись на пол, – пока ты мне все не расскажешь.

– Поговорить мы можем и во дворце, – не уступал Стрелок.

Но Мила не ответила, обхватила руками колени и выжидающе посмотрела на спутника.

– Шиезу рассказал Климу о твоем предназначении, – продолжал Стрелок, сдавшись. – Ты избрана, чтобы стать вместилищем для воскрешенной души повелительницы мертвых Хельги.

– Почему я? – прохрипела Мила. – И почему я ничего не помню из того, что ты рассказал?

– Ты жила под гипнозом. Клим оставлял в твоей памяти лишь те события, которые не позволяли вспомнить, кто ты на самом деле и что произошло в детстве. Ты ведь не помнишь себя ребенком, не так ли?

– Мила отрицательно помотала головой. – Вот видишь. И потом гипноз подавлял рост твоих крыльев.

– Крыльев?!

– У тебя на спине два небольших рубца, – пояснял Стрелок. – Откуда?

– Я часто падала в детстве, – ответила девушка и тут же добавила: – Клим говорил…

– Идеально ровные, одной длины, расположенные параллельно друг другу? Хотел бы я знать, на что ты упала? Жаль, ты не помнишь. Впрочем, тут и помнить нечего. Не было никаких падений. Шрамы расположены как раз на уровне легких. Чтобы оставить такие заметные следы раны должны были быть глубокими. Но от такого падения ты бы не выжила. Да и не один даже самый гениальный хирург не зашил бы тебя столь ювелирно. А ты говоришь – часто падала. Мало того, я думаю, что иногда ты замечала, как рубцы меняются: удлиняются, расширяются, чешутся или пекут, а потом стягиваются и немного щиплют, если намочить водой. Не могла не заметить, ведь сила гипноза прекращалась. Ну?

– Баранки гну, – буркнула Мила, понемногу переваривая услышанное. – Не помню я ничего такого. Шрамы как шрамы.

– Допускаю и такое, ведь у тебя наверняка не было секретов от единственного брата. Тогда так, – Стрелок схватил девушку за плечи. Она охнула и попыталась оттолкнуть ангела, но тот проворно стянул с нее плащ и задрал футболку, оголив худенькую спину.

– Ты что творишь?! – заорала Мила, отдирая шершавые горячие ладони от своего тела. – Совсем спя… – и осеклась, когда Стрелок загнул ее руку так, что пальцы коснулись лопатки и еще чего-то гладкого и прохладного, словно шелк.

– Эт-то крылья? – она обняла себя второй рукой, дотронулась до спины.

– Крылья, – улыбнулся ангел и подвел Милу к маленькому озерцу, образованному горячими горными источниками. Кое-как извернувшись перед зеркальной, слабо парующей, голубой поверхностью, Мила отняла руки от спины и изумленно ахнула. Из порозовевших шрамов виднелось два небольших холмика, сверкающих бриллиантами.

– Попробуй раскрыть их.

– К…как?

– Так же, как сгибаешь или разгибаешь пальцы, – улыбнулся Стрелок. – Просто представь.

– Просто представь, – передразнила Мила. – Легко сказать…

Она закрыла глаза и попыталась вообразить роскошные крылья, подобные тем, что видела на картинках и фотографиях птиц или ангелов. И когда у нее в голове сформировался размытый образ, она вновь взглянула на себя, но на спине по-прежнему виднелись лишь маленькие холмики. Мила понурилась.

– Интересно, что же ты вообразила? – улыбнулся Стрелок, коснувшись ее спины. По телу разлилось приятное, расслабляющее тепло.

– Я…

– Да не переживай ты так. Расслабься и позволь мне помочь тебе. Просто доверься мне и думай только о крыльях.

И Мила доверилась. И она ощутила, как холмики вытягиваются, округляются, изгибаются, становятся вогнутыми снизу и выпуклыми сверху, расширяются, приобретая грациозную форму. И она увидела, как за спиной выросли длинные, ажурные крылья. Подобны тем, что она видела в мультфильмах о феях. Мила осторожно распахнула их, оценивая размах, втрое превышающий размах ее рук. Потом снова свела, наслаждаясь ласкающей капелью, напоминающей перезвон маленьких колокольчиков. Теперь она знала, что уже никогда не сможет забыть эти ощущения. Так же, как не может разучиться дышать.

Все это время девушка молчала, но ее лицо говорило выразительнее любых слов. Недоверие сменилось изумлением, превратившимся в восхищение, близкое к бурному восторгу. Яркие янтарные глаза лихорадочно блестели. Пухлые девичьи губы расплылись в блаженной улыбке, а руки без конца прикасались к сверкающим изгибам.

– Красивые, как у тебя, – пропела Мила, с явной неохотой пряча крылья.

– Мои – обычное колдовство.

– Но я же видела их, – не соглашалась та. – Чувствовала их тепло.

– Я сын колдуна, сестренка. Сотворить крылья для меня обычная шалость. Твои же часть тебя, как руки или ноги.

– Как ты узнал о Кирше? Ведь он твой отец?

– Он спас мне жизнь, – кивнув, ответил Стрелок. Он обнял девушку за плечи, натянул футболку, накинул плащ. Мила немного поколебалась, но все же просунула руки в рукава и застегнулась. Мгновенно Стрелок помрачнел, отошел от нее.

– Что случилось? – насторожилась Мила.

– Мы отвлеклись, а время не стоит на месте, – жестко заметил Стрелок. Сказочный момент воссоединения семьи был разрушен коварной реальностью.

– А еще минуту назад ты называл меня сестренкой, – печально вздохнула девушка, направившись следом за Стрелком к выходу из пещеры.

– Ничего не изменилось, – бросил он, не оборачиваясь, и вышел на крутую лестницу. – Но лучше поторопиться.

Стоя на круглой площадке, он взглянул в ночное небо. Над самым горизонтом висела полная луна, окруженная розовым ореолом.

– Завтра будет метель, – добавил он мрачно и принялся спускаться.

Мила едва поспевала следом, балансируя на узких ступенях подобно канатоходцу. Не сбавляя темп, Стрелок оглянулся на нее, когда они оказались в мрачном ущелье, сотканном изо льда. Они обходили огромные сосульки, растущие из трещин по ногами. Пригибались под неожиданно вылетающими из обледенелых стен ущелья ледяными стрелами. Уворачивались от камнепадов и ускользали от смертельных ловушек, скрытых под тонким льдом. И только когда они в последний момент выскользнули из сдавливающего их в каменных объятиях ущелья, Стрелок дал Миле небольшую передышку.

– Так что там с родственными связями? – поинтересовалась она, отдышавшись.

– Ты действительно моя сестра, – отвечал Стрелок, достав из-за пояса деревянную дудочку. – У нас одна мать, но разные отцы и предназначения.

– Предназначение? Кто я? И как тебя, в конце концов, зовут?

– У меня много имен. Истинное Румин. А ты… Ты Сумеречница. Дитя человека, обращенного в демона и сотворившего армию падших ангелов, и небесной посланницы Высших. Тот, кто завладеет твоей душой и телом, сумеет свергнуть Богов и получить абсолютную власть над всем. Ему будет подвластно неконтролируемое – Жизнь и Смерть.

– Поэтому Хельга и выбрала меня? – спокойно поинтересовалась Мила. Новость о ее происхождении потрясла ее и возможно в другое время она бы усомнилась в сказанном братом, но не сейчас. У нее не осталось сил на сомнения, огорчения или восторги. – Она хочет воскреснуть и стать бессмертной? Стать Богиней?

– Хельга не выбирает. Она всего лишь пешка в свершении пророчества, которому не может воспротивиться.

– А кому же тогда выгодно это пророчество?

– Шиезу.

– А кто же тогда Клим? Мой отец?

– Клим – человек, оберегающий твою невинность до твоего семнадцатилетия. Он отец твоей сестры Ильмы, но не твой.

– А кто тогда? И что там с моей невинностью? Она тоже кому-то понадобилась?

– Твоя непорочность – одно из обязательных условий воскрешения Хельги.

– Глупость какая-то, не находишь?

– Нет, – Стрелок приложил флейту к губам, но Мила не услышала ни звука. – Все закономерно, – продолжал он, спрятав дудочку. – Хельге было семнадцать, когда ее убили. Случилось это в день ее свадьбы. По старинному обычаю невесту похитили, чтобы получить за нее выкуп, но жених больше не видел своей возлюбленной. Душу девушки заточили в царстве мертвых, а тело сожгли, чтобы она не нашла обратного пути к живым.

– Варварство какое, – ужаснулась Мила. – Кому понадобилось творить такое?

– Лимуду. Брату жениха.

– Но…зачем?

– Власть. Его брат был могущественней, справедливей, мог стать любимым Богом людей. Вместе с Хельгой они бы нашли способ избавиться от Лимуда, очистить человеческий мир от зла, нарушить равновесие и установить новое. Поэтому он просто опередил их. Хельга была единственным уязвимым местом брата. Лимуд убил ее, а брата заковал в кандалы в огненной тюрьме.

– Почему не убил?

– Они близнецы и связаны крепкими узами. Если умрет один, погибнет и другой.

– Но причем здесь я?

– Существует много причин. Одна из них твоя невероятная схожесть с Хельгой. Будто отражение в зеркале…

– Да я самая обычная. И таких как я по всему миру пруд пруди. Выбирай – не хочу.

– Ты так ничего и не поняла.

– Все я поняла, – отмахнулась Мила. – Я Сумеречница, могу воскрешать или убивать кого захочу. Это круто. О таком я и не мечтала. Вдобавок я еще летать умею и похожа на какую-то великую повелительницу. Вообще улет, – и она демонстративно закатила глаза в восхищении. – Но есть одна загвоздка. Все это, – она обвела себя руками, – мне и даром не нужно, если в итоге я стану чьим-то красивым футлярчиком.

– Ну вот у тебя и появился шанс изменить свою судьбу, – криво усмехнулся Румин. – Или ты уже сдалась?

– Отчего же? У меня даже парочка идей имеется.

– Да? Ну-ка, ну-ка, – он привалился плечом к круглому камню, наполовину завалившему вход в ущелье, и скрестил на груди руки в ожидании.

– Самый простой способ – лишить себя девственности.

– И как же ты собираешься это сделать? Нет, способ я знаю, – оборвал Румин сестру, раскрывшую рот для ответа. – Меня интересует твой партнер? Или ты намерена сделать это самостоятельно?

– Можно и самой. Что в этом такого? – подмигнула Мила. – Зато скольких неприятностей можно избежать.

– В принципе, попробовать можно, – согласно кивнул Румин. – Это действительно может помочь, но ненадолго. Рано или поздно у тебя появится наследница. Так что воскрешение Хельги станет лишь вопросом времени.

– А если я окажусь бесплодной? – не отставала Мила.

– Вряд ли, иначе бы уже давно не существовало тебе подобных.

– А если сделать операцию?

– А ты готова поведать всему миру о своем истинном происхождении? Если так, то я не возражаю.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Мила. – В нашем мире деньги решают все.

– Даже то, жить тебе или нет?

– В смысле?

– Если ты лишишь себя возможности иметь детей, умрешь. Как тебе такая перспектива? Ты готова пожертвовать собственной жизнью ради спасения своего мира?

– Готова, – немного неуверенно ответила Мила.

– А я нет, – отрезал Румин. – И это не обсуждается.

– Тогда остается всего один вариант. Убить Шиезу.

– И ты готова убить собственного отца?

– Отца? – на мгновение Мила опешила, а потом обиженно фыркнула. – А с какой стати я должна воспылать к нему родственными чувствами? Он не побрезговал убить родную дочь, так почему я должна останавливаться?

– Потому что ты знаешь, что его дочь. А он – нет.

– То есть как это? А разве он выбрал меня не из-за той легенды, по которой его ребенок должен возглавить Армию Тьмы?

– Нет. Ты нужна ему, потому что единственная способна выдержать реинкарнацию Хельги и сохранить в первозданном виде не только тело, но и душу для подчинения твоей Силы. Однако иметь сосуд полдела. Нужен еще ключ от темницы, где заперта Хельга.

– Еще одно условие? И что за ключ?

– Сила камня верховной Богини. Но получить практически невозможно. Кто-то убивает его стражей.

– Значит, есть некто, кто сильно насолил Шиезу? Нарушил его планы. Ты знаешь, кто?

– Догадываюсь, но к тебе это не имеет никакого отношения.

– Почему? Если этот неизвестный действует против Шиезу, значит он на нашей стороне.

– Вряд ли, иначе мертвы были бы все Стражи камня. Но Стражи двух самых сильных его сторон живы, причем один из них давно на стороне Шиезу.

– А может просто они убийце не по зубам? – предположила Мила и неожиданно напряглась. За спиной послышался хруст снега. Она обернулась и обомлела. Прямо перед ней стояли два вороных коня. Гладкая, блестящая шерсть их отливала синевой в лунном свете, а сквозь длинную гриву пробивались белоснежные рога. По одному у каждого.

– Единороги… – изумленно выдохнула Мила, наблюдая, как Стрелок что-то нашептывал одному в ухо, из-за чего скакун довольно фыркал. – Откуда?

– С гор, – пожал плечами Стрелок. – Пешком нам не успеть. Ездить верхом умеешь?

Мила кивнула.

– Тогда в путь, – и он уже было взлетел на единорога, как Мила остановила его.

– Стой! Мы не договорили. Ты сказал, что один из Стражей на стороне Шиезу. А второй?

– Второй это я. Еще вопросы?

– Выходит, ты нужен Шиезу как сын и Страж, верно? Ведь он думает, что ты его единственный наследник?

Стрелок кивнул.

– А этот камень возможно как-то уничтожить?

– Только вместе со мной. И сделать это может только второй Страж. В противном случае умру я один, а камень изберет нового через тысячу лет. Для Шиезу это не срок, но моя смерть ему невыгодна. Лишь со мной и Хельгой он может добиться желаемого – стать Богом.

– Но ты же можешь уничтожить другого Стража, не так ли?

– Могу, но я никогда не причиню ей вреда. Я скорее дам погибнуть человечеству и сотне других миров, нежели позволю хотя бы волоску упасть с ее головы.

– Прямо рыцарь в сияющих доспехах, – хохотнула Мила. – Кто она, ты конечно не расколешься даже под пытками. Хотя и так понятно, что второй Страж – Мирра. Я права?

– Это не имеет значения.

– Да у тебя все не имеет значения! – вспыхнула Мила. – А мой мир стоит одной ногой в могиле.

– Тебя так беспокоит судьба человечества? – не поверил Румин. – После всех унижений, что тебе приходилось испытывать от сверстников, которые никогда не принимали тебя как свою? Даже после того, как человек украл у тебя целую жизнь?

– Представь себе. Я не злопамятная и уверена, что в мире есть люди, достойные спасения. Ты ведь тоже так считаешь, раз пытаешься остановить Шиезу.

– Спасение людей не входило в мои планы, – Румин запрыгнул на единорога. – И если честно, мне глубоко плевать, что станет с твоим миром или чьим-то еще. Мне важно защитить тебя и уберечь Мирру любой ценой. Так что если для этого мне понадобится уничтожить целую Вселенную – я уничтожу, не задумываясь. Поэтому советую перестать искать во мне благородного героя. Разочаруешься. И пора уже двигаться дальше. Скоро рассвет.

Мила последовала примеру Стрелка и то же оседлала необыкновенное животное. Не так удачно, как ангел: она едва не упала, когда единорог встал на дыбы. Румин поддержал ее, что-то крикнул. Единорог успокоился. Они двинулись в путь.

– А как же месть за мать? Или ты уже сдался? – не унималась Мила, перекрикивая свистящий в ушах ветер. Румин не разделял ее настойчивости, то и дело бросал в ее сторону неодобрительные взгляды.

– Никогда, – неохотно отвечал он. Но его голос звучал спокойно и ровно, словно не было сумасшедшей скорости, на которой их мчали волшебные кони. Впрочем, Мила и сама не особо ощущала ее, разве что по невероятно быстро меняющейся местности. – Шиезу умрет в самое ближайшее время.

– Значит, хоть в чем-то наши цели совпадают!

– Наши? А кто сказал, что мне нужна твоя помощь? Ты останешься в Иссилен-Нелиси, пока я не вернусь. Здесь тебя никто не найдет.

– Предлагаешь мне трусливо отсидеться в сторонке?! – неожиданно остро отреагировала Мила, остановила единорога у самых ворот дворца, спрыгнула в снег. – Нет, дорогой братец, такой план не по мне.

– Что-то ты быстро расхрабрилась, сестренка, – Румин спешился с вороного, погладил его морду, снова что-то шепнул на ухо и отпустил восвояси. Мила и заметить не успела, как оба животных исчезли в предрассветных сумерках.

– Надоело жить по чужим правилам. Сначала Клим контролировал каждый мой шаг, указывал, что делать, кого любить или ненавидеть. Теперь ты пытаешься нацепить на меня поводок. А я хочу жить своим умом и совершить хоть что-нибудь стоящее.

– Даже если это никто не оценит?

– Даже так. И потом ты сам себе противоречишь, братишка. Еще недавно ты дал мне шанс изменить свою судьбу, а теперь оставляешь в стороне. Разве это честно?

– И как же ты собираешься мне помогать?

– Ну…я могла бы стать отличной приманкой для Шиезу, – она хитро прищурилась.

– Ты хоть понимаешь, насколько опасны подобные игры?

– Не опаснее, чем жить рядом с врагом, – парировала Мила.

– А если Шиезу тебя убьет? Такое развитие ты предусмотрела?

– Естественно, – девушка кивнула. – Я не умру, потому что ты не позволишь, так ведь?

– Ладно, – обреченно вздохнул Румин, приглашая Милу все-таки войти во дворец. Видимо, у него не осталось аргументов для возражений. – Стало быть, поступим так…

* * *

Мила.

Замок Иссилен-Нелиси.

Тишина разносилась по пустому замку. Она надрывно звенела в зеркальных стенах, проникала в каждую щель. Властвовала повсюду, окружала дворец плотной, непробиваемой стеной, за которую не проникало ни единого звука. Тишина была всеобъемлющей. И вырваться из ее плена до наступления утра было выше человеческих сил. Да и людей в забытом Богами месте давно не осталось. Как и прочих живых, навечно заточенных в подземных тоннелях дворца. И лишь с приходом вязкой ночи их души выходили из своих узилищ, бродили по опустевшим коридорам, жалобными отголосками будоражили ненадолго заблудших живых. Мертвые всегда оставались жителями пугающего и манящего своим великолепием Иссилен-Нелиси, неотъемлемой частью дворцового безмолвия.

И лишь в одну комнату духи замка не вторгались никогда. Не имели силы и права переступать порог спальни, некогда принадлежавшей могущественной варданке Нурниаэлль – последней королеве и волшебнице из рода вардан Чистой крови. Единственной истинной хозяйке Иссилен-Нелиси – дворца, напоминающего хрустальный цветок с аквамариновой сердцевиной. Для умерших покои королевы были запечатаны особым заклинанием, не угасающем даже теперь, когда в этих стенах почти не осталось магии Высших. Живых печать не касалась, но они словно чувствовали ее власть и сторонились комнаты. Все, кроме двух женщин.