Текст книги "Грязные новости (ЛП)"
Автор книги: Л. Дж. Шен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
«Он что, только что..? Конечно же, он не мог…»
– Ты только что сравнил себя с Богом? – Я попыталась осмыслить все это.
Ну, конечно, он так и сделал. Его личная ассистентка следила за химчисткой. Парень явно был с прибабахом.
Селиан все еще печатал и смотрел на экран. Я захлопнула за собой дверь, чтобы привлечь его внимание. Наконец мужчина поднял взгляд. Я сглотнула слюну, скопившуюся во рту. Его накрахмаленная белая рубашка была закатана до локтей, загорелые мускулистые предплечья с венами, змеящимися вниз к его большим рукам, и суровое выражение на точеном лице – таком точеном, что от одного взгляда можно порезать и истечь кровью до смерти.
– Ты заставляешь Брианну часами сидеть в химчистке и смотреть, как они чистят твою одежду? – вскипела я.
Ядовитая ухмылка расплылась по его лицу.
– По твоей реакции можно догадаться, что ты унаследовала это волнительное задание.
– Задание, которое я не собираюсь выполнять.
– Задание, которое ты выполнишь, если только не хочешь, чтобы тебя уволили, в серых или нет.
– Что?
Его взгляд упал на мои конверсы.
«Он заметил».
– То, что ты в паршивом настроении, еще не значит, что ты можешь командовать своим боссом. Знай свое место, Конверс.
– Конверс?
Селиан опустил взгляд к моим ногам и приподнял бровь.
Без разницы. Я топнула ногой, кипя от злости.
– Ты ведешь себя неразумно! А еще тебе нужно перестать ходить так быстро. Брианне приходится бежать за тобой сломя голову.
– Мисс Хамфри, скорее ад замерзнет, чем ты будешь указывать мне, в каком темпе двигаться в редакции или вне её.
Я вскинула руки.
– Всё. Я сдаюсь. Пожалуйста, переведи меня обратно в «Кутюр». Создание новостей было целью моей жизни, но самореализация не стоит того, чтобы работать с тобой.
Что я говорю? Зачем это говорю? Я не хотела возвращаться в «Кутюр». Я любила Эйву и Грея, но хотела остаться здесь и делать новости. Просто хотела, чтобы он не обращался со мной так, будто меня не существует, и дал Брианне поблажки.
– Тебе нравятся новости? Вот тебе новость: ты не всегда получаешь то, что хочешь. Мы закончили?
Нет. Мы определенно не закончили. Но я не могла рисковать своей работой, поэтому развернулась и уже собиралась ворваться прямо в офис Грейсона, когда врезалась во что-то твердое. Я поднял взгляд. Это был Матиас Лоран, и он улыбался мне в ответ, как хитрый кот, который только что съел канарейку, несколько желтых перьев все еще торчали у него изо рта.
– Привет, – сказал он с тем же французским акцентом, который совсем недавно изображал Селиан.
Беспокойство скользнуло по моей спине.
– Сэр, – кивнула я, пропуская его в кабинет сына. Краем глаза я заметила, как Селиан оживился, уставившись на нас.
– Матиас Лоран. Пожалуйста, зови меня Мэтт.
Он протянул руку, и я пожала ее. Ну, по крайней мере, Лоран-старший не был придурком. Я назвала ему свое имя, и он шагнул ко мне, все еще блокируя выход.
– На прошлой неделе нам не удалось как следует познакомиться, мисс Хамфри, но я всегда стараюсь узнать всех членов семьи LBC, независимо от должности.
– Могу поклясться, что твое любимое положение – горизонтальное, – отрезал Селиан, вставая и хватая пиджак со спинки стула.
Матиас продолжал, не обращая на него внимания:
– Я бы хотел, чтобы ты заглянула ко мне в офис, чтобы обсудить, о чем думаешь и что испытываешь в моей редакции. Скажем в понедельник в десять?
Улыбнулась, открыв рот, чтобы принять приглашение, когда Селиан схватил меня за запястье и потащил из офиса в коридор. Я споткнулась о собственные ноги.
«В чем, черт возьми, его проблема?»
Должно быть, я произнесла этот вопрос вслух, потому что он издал разочарованное рычание, более подходящее для кошек в дикой природе. Мужчина толкнул дверь, ведущую в темную, пустую комнату, в которой я никогда раньше не была, и захлопнул ее за нами.
Помещение энергообеспечения.
Я застонала, когда спиной наткнулась на грубые кнопки и холодный металл. Селиан прижался так близко, что я чувствовала, как его горячее мужское присутствие выжимает из меня похоть, отчего с моих губ сорвался совсем другой стон. Он сделал шаг назад, как будто прикосновение ко мне было смертельным.
– Держись от него подальше. – Его голос был таким низким и угрожающим, что я почувствовала его всем нутром.
– Хм… – Я усмехнулась, проводя языком по нижней губе и глядя на него сквозь полуприкрытые веки. – По-моему, я только что разговаривала с настоящим Богом, и Иисус разозлился.
Про себя я слышала, как Иисус бормочет: «Ага. И она снова бросает меня под автобус».
Сделала себе мысленную пометку посетить в воскресенье местную церковь.
– Я не собираюсь повторяться, – буркнул Селиан, не обращая внимания на мой выпад, и если я что-то и знала о Селиане Лоране, так это то, что он никогда не упускал возможности обойти тебя, когда ему дерзят. – И я не хочу, чтобы ты была рядом с ним. Его намерения не чисты.
– А твои? – фыркнула я. – Послушай, я не могу и не буду игнорировать своего босса. Моего настоящего босса. Человека, который платит мне жалованье.
Он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо:
– Я мужчина, который трахал тебя до потери сознания, и ты не можешь перестать думать об этом. Я тот мудак, на которого ты мастурбируешь, чтобы кончить. Я тот парень, который уничтожает конкурентов, особенно когда дело касается Матиаса Лорана. Так что сделай себе одолжение и держи свою киску – мою киску – как можно дальше от него. Compris?
Его тугая грудь и твердый пресс прижаты к моему мягкому телу. Его высокая, властная фигура нависает над моей маленькой. Он прикасался ко мне, на самом деле не прикасаясь, и я хотела, чтобы он поглотил меня целиком, как венерина мухоловка – зажал челюсть и поглотил каждый мой дюйм.
Прикоснись ко мне.
Наполни меня.
Утопи меня в своих ядовитых поцелуях.
Позволь мне умереть от твоего яда, погребенного под твоей грешной кожей.
– Ненавижу тебя.
– Хочешь проверить эту теорию? – Селиан усмехнулся, как всегда сдержанно, даже когда казалось, что между нами в темной комнате раздался раскат грома.
Я должна была сказать «нет», но из моего рта выскользнуло совсем другое.
– Ага. Ведь проверка фактов – твое ремесло, не так ли?
Не оглядываясь, он протянул руку за спину, запирая нас. Мое сердце колотилось в покорности, больше не одинокое и обиженное. Селиан схватил меня за подбородок и соединил наши губы в животном поцелуе, который каким-то образом начался с середины, с борьбы языков, расстегивания одежды, и блуждания рук, ищущих, сжимающих и скручивающих каждый дюйм плоти и ткани. Я задыхалась еще до того, как мое платье упало на пол, и потеряла рассудок в ту минуту, когда его член прижался к моему животу.
– У меня еще не было возможности прочитать инструкцию для сотрудников LBC. Это официальная часть наших встреч один на один? – я рассмеялась, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди и упасть к его ногам в итальянских туфлях.
– Я делаю что-то, чего ты не хочешь?
– Ты делаешь меньше, чем я хочу, – призналась я.
– Тогда никаких разговоров, Хамфри. Так ты мне больше нравишься.
– Все еще ненавижу тебя, – пробормотала у его рта, цепляясь за его рубашку.
На нем было слишком много одежды, а мне просто необходимо было ощутить его голую кожу.
– Мне по-прежнему все равно, – прошипел он и приподнял меня, прижав к двери и ударив своим пахом в мою промежность.
– Презерватив, – приказала я.
Каким бы сексуальным ни был Селиан, он однозначно производил впечатление человека, побывавшего в этом квартале, а это Манхэттен, здесь много сомнительных кварталов на выбор.
– Вот, черт. – Он в наказание прикусил мою губу, отстранился от меня, прижался лбом к моему и стал качать головой из стороны в сторону. – Я чист.
– Мне все равно.
– Ты ведь принимаешь таблетки. – Его член вонзился между моих ног, и было трудно отказать ему в чем-либо.
– Мы сейчас не в той стадии наших отношений, чтобы вести этот разговор. Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, а не сделал беременной. Мне нужно забыться.
«Забыть, что моя жизнь сплошная неразбериха, что мой отец умирает, что я тону в счетах».
Но, конечно же, он не спрашивал. Ему плевать.
Селиан посмотрел на меня сверху вниз. На секунду между нами что-то промелькнуло. Несмотря на его неизменно холодную внешность, он, казалось, понимал утрату и разочарование – фундаментальным образом, который испортил все ваше восприятие жизни.
Мужчина развернул меня и хлопнул по голым коленям, как бранящий директор. Не боль, а шок заставил меня упасть на четвереньки. Я сморгнула удивление, когда почувствовала, как он опустился на колени позади меня.
Селиан ртом нашел мой горячий центр сзади и медленно лизнул меня, заставляя мои бедра дрожать от удовольствия. Сладкие, почти соблазнительные облизывания превратились в поглаживания. Он раздвинул мои ягодицы своими сильными руками, погружая свой язык между моими складками, ударяя по моим стеночкам. Мои стоны становились все громче, и Селиан бросил в меня кусок ткани.
– Кусай.
Я вонзила зубы в ткань, пока его пальцы оставляли синяки на моих бедрах.
Оргазм окатил меня, как ведро горячей воды. Внезапно и неистово он охватил мое тело. Я так сильно впилась зубами в ткань, что, казалось, сейчас разорву ее. Рухнула на пол, но Селиан не дал мне опомниться. Селиан ловко перевернул меня и забрался на меня сверху, обнаженный ниже пояса, но все еще в рубашке. Я не знала, когда это произошло, но начинала привыкать к тому, что вела себя очень пьяно и очень глупо каждый раз, когда он и его рот оказывались поблизости.
Я подумала, что он собирается засунуть свой набухший пенис между моих ног, и хотела возразить, но он удивил меня, подвинувшись еще выше, пока его задница не оказалась на уровне моей груди. Мужчина выдернул ткань из моего рта и бросил ее на пол, направляя свой член в мой рот ладонью.
– Все равно трахну тебя сегодня, только не в ту дырку, в которую стремился.
– Подожди. – Я просунула руку между нами, сжимая его член. Несмотря на то, что он был помешан на контроле, его веки закрылись, и он позволил мне гладить свою плоть вверх и вниз. – Если хочешь, чтобы я тебе отсосала, брось эту затею с химчисткой. Сам отдай одежду в чистку, а заодно, подай официальную жалобу. Таким образом, они дважды подумают, прежде чем красть. Согласен?
Селиан откинул голову назад и рассмеялся.
– Не согласен.
– Отлично, тогда ничего не будет.
Это быстро отрезвило его. Я извивалась под ним, делая вид, что отстраняюсь, и он навалился на меня еще сильнее, игриво прижав ладонь к основанию моей шеи.
– Ты меня шантажируешь, мисс Хамфри?
Я крепче сжала его член, прижимая большой палец к жемчужине предэякулята, собирающегося на кончике, поднося палец к губам и пробуя на вкус со сладостной улыбкой на губах. Если он ожидал реального ответа словами, то недооценил меня. Действия говорили громче, и прямо сейчас я держала его за яйца. Почти в буквальном смысле.
Его ноздри раздулись, а губы скривились в гримасе.
– Лучше бы это был адский отсос.
С этими словами Селиан схватил меня за затылок и протолкнулся мне в рот, пока я не почувствовала его кончик у задней части горла. Я почувствовала рвотный рефлекс, но не могла показать ему свою уязвимость, ведь мне пока удавалось обходиться без этого. Так что я приняла все, что он мне давал, и даже вздохнула от удовольствия. Его яйца прижались к моему подбородку, и я почувствовала, как моя влажность стекает на пол и непроизвольно раздвинула ноги. Он начал толкаться в мой рот, и я жадно сосала, наслаждаясь его вкусом. Скользнула рукой ему за спину, и начала играть сама с собой, отсасывая ему. Мужчина схватил меня за волосы, приподнял свою задницу под лучшим углом и толкнулся сильнее, отбросив мою руку.
– Сейчас моя очередь.
Но я ничего не могла с собой поделать. Потребность ласкать себя покалывала между ног. Кроме того, я была уверена, что позже буду сожалеть о каждом мгновении, так что с таким же успехом могла бы покинуть эту комнату с двумя оргазмами. Я выгнула спину, пытаясь тереться об воздух и скуля от разочарования вокруг его члена.
– Кончаю, – объявил он, даже не спросив, можно ли сделать то, что он собирался.
Через секунду у меня во рту появилась теплая густая жидкость. Я проглотила прежде, чем она успела попасть на мои вкусовые рецепторы, задержав дыхание, как делала каждый раз, когда заканчивала оральный секс с Милтоном. Селиан оттолкнулся от меня, все еще держа мои волосы в кулаке. Он выглядел таким же взбешенным, как и при входе в эту комнату, ничуть не тронутым тем, что мы только что сделали.
Я прикрыла рот ладонью, понимая, что тонкая струйка спермы стекает с уголка моих губ.
– Что я наделала? – прошептала я.
Реальность обрушилась на меня. Я снова это сделала. Только на этот раз все было в тысячу раз хуже. Потому что теперь знала, что он мой начальник. Селиан не был самоуверенным и напористым туристом; на самом деле он был разъяренным американским мудаком.
– Отымела своего босса, – сказал он своим фирменным пресыщенным тоном, вставая и застегивая брюки. Он скомкал мое платье и бросил мне в руки. Оно было мокрым и мятым. – Ты же не можешь трахать своего босса и его отца, правда? Думаю, я принял решение за тебя.
Почему, черт возьми, он думал, что я буду спать с Матиасом?
– Кроме того, я бы не советовал выходить отсюда в ближайший час. Ты реально жестоко обошлась со своим платьем, – ухмыльнулся он и, извинившись, неторопливо вышел и закрыл за собой дверь.
Я закрыла лицо руками и застонала.
«Вот ублюдок».
Вечером, когда я вернулась с работы, папы дома не было.
Паника сжала мое горло, ведь он никогда не выходил из квартиры, не предупредив меня. Его отсутствие быстро развеяло туман, порожденный Селианом. Я поискала в доме, как будто он мог прятаться в шкафах, затем схватила ключи и пошла по нашей улице, выкрикивая его имя под моросящим осенним дождиком. Папа не мог уйти далеко. У нас больше не было машины, и он ненавидел метро. Осознание того, что я должна позвонить кому-то – кому угодно, – поселилось во мне, но вместе с этим пришло осознание того, что мне не к кому обратиться.
Обычно в такие моменты я звонила Милтону.
Но теперь мы с Милтоном больше не были вместе.
Наши общие друзья были слишком заняты, говоря мне, что я наивная и осуждающая за то, что не дала ему второго шанса. Грейсон и Эйва были великолепны, но я не знала их достаточно хорошо, чтобы свалить на них свои личные проблемы. А Селиан… горький смешок сорвался с моих губ. Я скорее умру, чем скажу ему, что мне нужна помощь.
Через сорок минут я решила вернуться домой, чтобы обдумать свои варианты. Вошла в наше здание и обнаружила папу спящим на пропахшей старым деревом лестнице. Его лысая голова была прислонена к перилам, из уголка рта текла слюна. Он выглядел безмятежным и хрупким, как произведение старинного искусства.
Я встряхнул его, чтобы разбудить.
– Где ты был? – закричала я, меня даже не волновало, что напугала отца.
Папа резко открыл глаза и удивленно моргнул. Слезы облегчения потекли по моим щекам и шее, и я поняла, что нет смысла вытирать их, просто чтобы освободить место для новых. Я держалась за него, как за якорь, опустилась рядом с ним на покрытую пятнами лестницу и уткнулась головой в его шею. Ошеломляющая мысль о том, что когда-нибудь в ближайшем будущем больше не смогу этого делать, сдавила мне горло.
Мой отец скоро умрет.
Я останусь совсем одна в этом мире.
– Со мной все в порядке, Джоджо. В порядке. Видишь? Смотри. – Он пошевелил своими безволосыми бровями, постукивая себя по груди, как будто это был старый телевизор, который выдавал плохой сигнал. – Я просто пошел навестить миссис Хоторн. У нее сложилось впечатление, что я послал ей цветы. Ты можешь в это поверить?
Конечно, могу. Потому что именно я оставила их у ее двери. Миссис Хоторн была новичком в нашем здании. Она переехала из своего огромного дома в Рочестере, когда умер ее муж, ведь ее дети завели собственные семьи и покинули дом.
– В любом случае, – усмехнулся он, – должно быть, я устал по дороге вниз и задремал. Извини. Я не хотел тебя беспокоить.
Я разрывалась между тем, чтобы позволить себе полностью сломаться перед ним и держать себя в руках ради него. Сжала его холодные щеки и наклонила его голову так, чтобы мы смотрели друг на друга. Мой отец всегда был крупным парнем. Он работал кровельщиком в Бруклине всю свою жизнь, пока рак не ворвался в нашу дверь. Но из-за болезни он стал тощим. Таким хрупким, что всякий раз, когда папа провожал меня до супермаркета, поддерживала его – человека, который нес меня на плечах, пока я не пошла в первый класс.
– Ох, малышка, ты шла за мной? – Папа всегда так говорил, когда ставил меня на землю.
Я всегда смеялась.
– Ты нес меня, глупышка!
– Хм… – Он гладил свой подбородок. – Правда? Ты легкая, как перышко.
Я помогла папе войти в нашу квартиру. Независимо от погоды здесь все равно почему-то было прохладно. Я играла в дурацкую игру с термостатом, пытаясь найти грань между разумным счетом за электричество и тем, чтобы не замерзнуть насмерть этой особенно холодной осенью. Как будто Нью-Йорк решил сделать нашу жизнь еще более трудной. Интересно, каково это быть Селианом, у которого в ванной, наверное, полы с подогревом и который никогда не испытывает дискомфорта?
Я размышляла о том, как могла бы выглядеть квартира моего босса, пока готовила папе куриный суп без курицы. Мы закончили вечер тем, что смотрели повтор «Субботним вечером в прямом эфире» под одеялами в гостиной. Кто-то может назвать печальным положением дел для женщины чуть старше двадцати, тусоваться с отцом в пятницу вечером, но я не могла придумать ничего лучше. Хотя мы оба молчали, я упивалась его присутствием, столь остро ощущая присутствие слона в комнате.
– Милтон тебя искал, – сказал папа, когда я встала и потянулась после окончания шоу.
Мое сердце пропустило удар. Бесчисленное количество раз я задавалась вопросом, не стоит ли предупредить Милтона о том, что мой отец не знает о нашем разрыве. Но поскольку он так активно искал меня, я решила, что разговор с ним, независимо от содержания, только поощрит его.
– О?
Я надеялась, что это прозвучало как: «О, да?», а не как: «О, я забыла тебе сказать. Мы расстались месяц назад, потому что он трахался со своим боссом, пока я ухаживала за больным отцом. Но эй! Теперь я тоже трахаю своего босса. Круговорот жизни, так сказать».
– Звонил мне на сотовый. Спросил, могу ли я сказать тебе, чтобы ты вернулась к нему. Уверен, что ты уже это сделала, но просто подумал, что ты должна знать. Мы увидимся с ним в эти выходные?
Папа дотянулся до полупустой тарелки супа и доел остатки. Ему нравился Милтон. Каждый раз, когда я спрашивала его, почему, он отвечал: «Потому что Милтон достаточно умен, чтобы любить мою дочь».
– Трудно сказать, пап. Мы оба очень заняты работой.
Это разрывало меня на части. Я ненавидела обманывать отца, но мне была противна мысль, что правда причинит ему еще большую боль.
Как только моя голова коснулась подушки, я заплакала. Не просто заплакала, а разразилась потоком слез и соплей от жалости к себе. Полный набор.
Я не была плаксой. Плакала в тот день, когда умерла мама, и несколько раз после этого, например, в день, когда у меня начались месячные, а ее не было рядом, и после того, как я украла бумажник. Но сегодня вечером мне казалось, что весь мир лежит на моих плечах, и мне хотелось сбросить его или позволить ему похоронить меня под собой.
Обычно после того, как проплакал часами, всегда спишь, как убитый. Это случилось со мной в ночь после смерти матери. (В ту ночь, когда ее не стало, я не могла сомкнуть глаз – слишком боялась, что мир рухнет, если закрою глаза.) У страдания есть свой способ потянуть тебя вниз и утопить в нем. Сладкий и удушливый, как колыбельная, убаюкивающая тебя.
В ту ночь я спала, как младенец.
Жизнь в одиночестве была выбором, который я сделал с радостью.
Альтернативой была жизнь во лжи, а я не лгал и не воровал – с тех пор, как и то, и другое взорвалось у меня перед носом впечатляющим образом. Хотя у меня была машина, я каждое утро ездил на работу на метро. А поскольку все в моей семье в течение последних трех поколений имели личных водителей, меня считали паршивой овцой в семействе. К счастью, семейство уменьшилось и почти не существовало, так что мне не на кого было производить впечатление.
Кроме того, мне нравился запах мочи и общая нищета суровой городской жизни. Это напомнило мне, что я был удачливым ублюдком, даже в те дни, когда чувствовал, что Бог – если он существовал – взял за правило пускать мои планы псу под хвост.
По дороге на работу я думал о том, что заставило меня в пятницу затащить Джудит в комнату энергообеспечения и трахнуть в рот, что могло послужить массовому отключением электричества в одном из самых больших небоскребов Нью-Йорка. Моя сперма определенно не должна была находиться рядом со всеми этими электрическими выключателями.
Я определенно пытался пометить свою территорию, но в процессе нагадил на свое правило «никаких повторов», а также на мои профессиональные отношения с ней. В настоящее время я пытался решить, должен ли вернуться к нормальной жизни и вести себя так, как будто Джуд не существует, пока она не уйдет и проблема не решится сама собой, или решить, что ущерб уже нанесен, и сделать её подружкой для перепиха, когда я слишком устану, чтобы идти на охоту.
Плюсы: Манхэттенская холостяцкая тусовка начинала действовать мне на нервы. Я начал видеть одни и те же лица в одних и тех же клубах. Все мои случайные интрижки и профили «Тиндера» смешались в голове. По крайней мере, с Джудит у меня была сексуальная химия.
Минусы: кроме киски, у нее была раздражающая, ханжеская позиция, не говоря уже о дерзком рте, и я действительно не мог ее выносить.
Когда добрался до офисного здания, мне пришлось ответить на телефонный звонок. Лили. Обычно я отправлял ее прямо на голосовую почту, но она звонила уже в третий раз с тех пор, как я вышел из метро, поэтому решил убедиться, что с Маделин, ее бабушкой, все в порядке.
– Кто-нибудь умер? – сказал я, отвечая на звонок.
Я не стал заходить в здание, зная, что все может стать довольно дерьмовым и довольно быстро, когда дело касается нас с Лили. Я редко повышал голос, но для нее всегда был рад сделать исключение.
– Что? – Ее голос, как всегда, звучал жалобно. Из тех, что звучат как скрежет вилки о тарелку. – Нет. У бабушки все отлично. Я просто подумала, может…
– Не думай. Ответ – нет.
– Селиан, подожди! Я…
Но я уже повесил трубку. Повернулся, чтобы пройти через двойные стеклянные двери, но заметил Джудит, сидящую на верхней ступеньке лестницы, впитывая первые лучи солнца, как жаждущий цветок. На ней был один из ее помятых черных костюмов подражателя взрослым, и она обнимала свой рюкзак.
Сегодня ее конверсы были красными.
«О боже».
Она быстро вытерла глаза, но я не уверен, плакала она или вот-вот заплачет. Девушка говорила по телефону, и любой другой ублюдок повернулся бы, ушел и поклялся, что перестанет усложнять ей жизнь.
Но я был запрограммирован по-другому, высечен из камня, как и те люди, которые меня создали.
Я обогнул ее крошечную белокурую фигурку, вполуха прислушиваясь к разговору.
– Ладно, Милтон. Только… пожалуйста, не говори ему.
«Милтон» звучало очень по-мужски и очень походило на придурка. Последнее было основано не только на его связи с Джудит, но и на его имени. Теперь я был полностью поглощен разговором.
– Мне действительно не интересно слушать то, что ты хочешь сказать.
Пауза.
– Пожалуйста, не усложняй ситуацию еще больше. Обещай, что не скажешь ему. Это все, о чем я прошу.
Пауза.
– Все, мне пора на работу. Пока.
Джужит встала. Притворяясь, что не вижу ее, я толкнул дверь и направился к открытому лифту. Девушка была в нескольких футах позади меня, поэтому, когда я обернулся, наши взгляды встретились. Она поспешила к моему лифту – разумеется, я не нажал кнопку «стоп» – и проскользнула внутрь в последнюю секунду. Внутри было еще два человека. Два придурка, которые поднимались на второй этаж. В отдел кадров.
– Привет, – выдохнула она, поворачиваясь ко мне спиной и задницей.
Неплохой вид.
Я просто кивнул.
А затем тишина. Джужит не вела себя застенчиво или неловко. Что-то в этом утре подсказывало мне, что у нее есть более насущные проблемы, чем сосать член своего босса, и я решил, что мне нужно знать, что у нее на уме.
Естественно, о разговоре с ней не могло быть и речи. Она слишком много дерзила и всегда придиралась ко мне из-за моего поведения. Я быстро отправил сообщение одному из моих репортеров, Дэну, с ее именем и адресом, пока лифт поднимался на шестой этаж в рекордно короткое время.
Селиан: Джудит Хамфри. Ее досье находится в отделе кадров. Хочу знать о ней все, что только можно, от ее образования до любимого цвета. С кем она трахается, с кем живет, с кем разговаривает.
Я пощупал подбородок, смотря на свое сообщение, и тут же написал еще одно.
Селиан: и сколько у нее пар конверсов.
Строго говоря, это не мое дело. Но Джудит была похожа на крушение поезда – украла у своего босса и трахалась с ним, потом избегала его, затем отсасывала ему, а еще устраивала публичные разборки с людьми по телефону за пределами своего рабочего здания, – я хотел убедиться, что она в здравом уме.
Добравшись до своего этажа, мы вошли прямо в редакцию. Первая короткая встреча состоялась через десять минут. Она подошла к своему столу, прижимая к груди этот чертов блокнот.
– Хамфри, присоединяйся к нам в конференц-зале, – услышал я собственный голос.
Она оживилась, подавила улыбку, затем открыла блокнот и что-то нацарапала в нем. Быстро.
«Боже».
Она так чертовски жаждала этой работы. Я избавил Брианну от айпада и отпустил ее.
– Ты будешь делать заметки, Джудит, а не вносить предложения, – сказал я.
Старался обращаться с ней точно так же, как с любым другим репортером на ее месте. Я уже был невыносимым придурком, так что не был особенно ужасен с ней. Но также был честен, и через неделю она заслужила право сидеть, слушать и поглощать.
Джудит не отрывала взгляд от блокнота.
– Девушка может помечтать.
– Рад исполнить и другие твои фантазии.
Хорошо, что Брианна начала работать над кардио и уже была в другом конце зала. Мы были почти одни.
– Вообще-то у меня есть одна, с которым ты мог бы мне помочь.
– Если только это не связано с тем, что я привязываю тебя к кровати, то действительно не хочу об этом слышать, – сказал я, спуская в унитаз весь наш разговор на прошлой неделе о моем танце на красной линии.
Я уже пробежал через эту чертову линию до самого финиша сексуальных домогательств. Не то чтобы домогался Джуд, о чем свидетельствовал энтузиазм, с которым она сосала мой член, но если ей нужны были патроны, то я по глупости ей их вручил.
– На самом деле это было связано с тем, чтобы я привязала тебя к кровати. – Она захлопала ресницами и по неизвестной причине не выглядела раздражающей.
Обычно мне нравилось быть тем, кто связывает, но для Хамфри я мог бы сделать исключение. Девушка шагнула ко мне, проводя языком по нижней губе.
– Я бы заткнула тебе рот кляпом…
Изогнул бровь, медленно обводя взглядом ее тело и мысленно раздевая ее предмет за предметом. Она была под кайфом, если думала, что я суну в рот что-то, что не было частью ее тела. К тому времени, как Джудит оказалась передо мной, в моей голове она была совершенно голой, ее голос капал медом и сексом на мои гребаные туфли.
– А затем, – прошептала она, и ее пухлые губы коснулись моего уха. – Я бы подожгла эту чертову штуку вместе с тобой
Я улыбнулся. Джудит Хамфри была настоящей занозой в заднице. Мало того, что она была натуральной блондинкой, чертовски горячей и обладательницей лучшей пары губ в пределах трех штатов (обе пары, если уж быть абсолютно честным), но она также была острой, как бритва, – противоположность моим обычным слабовольным интрижкам на ночь.
– Если бы тебе когда-нибудь довелось снова лечь со мной в постель… – Я сузил свои холодные глаза, глядя на нее. – Ты будешь той, кто загорится, и мы оба это знаем.
С этими словами я жестом пригласил ее в конференц-зал. Люди потихоньку начали просачиваться в него с кофейными чашками и сонными глазами. Джудит повиновалась, ее кошачья, гибкая походка говорила мне, что она знает, что я смотрю.
Джеймс Таунли открыл нам дверь, прежде чем войти.
– Сынок, – сказал он и хлопнул меня по спине.
– Назови меня так еще раз, если хочешь получить билет в один конец на досрочную пенсию, – пробормотал я.
– Новобранец. – Он подмигнул Джудит.
– Мистер Цифры. – Она отдала честь.
Они обменялись понимающими улыбками. Я ударил его кулаком в лицо. Мысленно, конечно. Мои границы были немногочисленны и далеки, но они были. Кроме того, Джеймс только что женился на последней девушке-погоде из утреннего шоу – ей было тридцать, как по возрасту, так и по уровню IQ – на церемонии в Хэмптоне, которая сделала королевскую свадьбу Гарри и Меган похожей на вечер караоке для малобюджетного девичника на побережье Джерси. Это событие получило больше освещения в новостях, чем угроза Северной Кореи.
Я бросил на Джеймса хмурый взгляд «не шути со мной» – просто чтобы убедиться, что он знает, что я знаю, что он проверил задницу Джудит, когда она вошла, – и он притворился, что не заметил этого.
С этого момента все было, как всегда. Мои сотрудники представили мне свои идеи для сегодняшнего шоу, начиная с Кейт рядом со мной – моя правая рука, – затем переходя к человеку рядом с ней и так далее.
Кейт (ей сорок с небольшим, она была счастлива в браке и открытой лесбиянкой) предложила начать с вулканической катастрофы на Мауи. Джессика (двадцать с чем-то лет, одинокая и цепкая, как обвисшие яйца) рассказала новые подробности о кризисе в ЕС, а Стив, новичок, который становился чуть менее полезным, чем мешок немытых анусов, предложил поговорить о сырном кризисе в Бельгии. Я уперся руками в спинку стула, за которым стоял, чтобы случайно не ударить его через стол.
– Новобранец? – Честно говоря, я сделал это, потому что не хотел, чтобы у Джеймса и у Джуд было что-то уникальное – ласковое прозвище, связь.
– Я? – Джудит указала на себя, оторвав взгляд от злополучного блокнота.
Я бросил на нее снисходительный взгляд и подчеркнул его приподнятой бровью.
Девушка заправила волосы за уши и откашлялась.
– Да. Окей. Хорошо, что у меня есть Киплинг.
«Киплинг? Кто, черт возьми, такой Киплинг?»
– Итак, у одного YouTube-блогера…
– Следующий, – рявкнул я.
Это не «Кутюр». Сомневаюсь, что наши зрители хотели бы услышать о какой-то цыпочке, показывающей людям, как наносить подводку для глаз в течение двадцати минут, если только она не была мертва и не была разрублена на мелкие кусочки, разбросанные по пяти океанам.
