Текст книги "Грязные новости (ЛП)"
Автор книги: Л. Дж. Шен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Немного погодя, мы остановились перед домом Джудит. Окно ее гостиной было широко распахнуто, как я и предполагал. Вся личность Джуд была притягательной. Ее великодушие и доброта говорили: «входи», и я хотел вторгнуться на ее территорию и завоевать каждый дюйм ее жизни. Я сидел в такси и смотрел в ее окно, понимая, что веду себя как извращенец, и мне было наплевать. Дешевая желтая лампочка в ее прихожей мигала, и, поскольку она жила на первом этаже, я мог видеть, что там стоял маленький стол, накрытый к ужину, с салатницей, макаронами и чесночным хлебом. Простой едой, но я знал, что он будет вкуснее, чем суши с голубым тунцом, которые я собиралась съесть на ужин.
– Сэр? – водитель откашлялся.
Я сунул ему в руку еще немного денег, не обращая внимания на их количество.
– Еще несколько минут.
«Я уже миновал извращенца и вступаю на территорию запретительного судебного приказа».
– Конечно.
«Тебе, наверное, стоит взять трубку и доложить об этом, чувак. Я бы так и сделал на твоем месте. В мгновение ока».
Через пять минут Роберт вошел в столовую и медленно опустился в кресло. Он все еще выглядел хрупким и старше своих лет, но на его лице играла улыбка. Меньше чем через минуту появилась Джудит, одетая в бело-голубую толстовку «Янки» и крошечные шорты с высокой талией. Ее ноги были загорелыми, мускулистыми и великолепными. Девушка смеялась и накладывала макароны на тарелку отца. Мужчина закашлялся, и она перестала смеяться, подошла к его креслу и потерла ему спину.
Он поймал ее руку и поднял взгляд. Они обменялись улыбками.
Его губы шевельнулись.
«Я в порядке, Жожо. Правда. Я в порядке».
Джуд открыла два пива и разлила их по высоким стаканам, ее губы двигались, улыбаясь. Она пела.
Я отвернулся, потому что не ожидал, что почувствую то, что чувствовал, – будто хотел ее, завидовал ей и жалел.
Хотел ее, потому что она была создана специально для меня.
Завидовал, потому что у нее была настоящая семья, или то, что от нее осталось.
И жалел, потому что не мог полностью отпустить, но не любил.
Только ненависть, гнев и месть.
Одно можно было сказать наверняка: Джудит Хамфри и Лили Дэвис не были сшиты из одной ткани, и я хотел носить только одну из них.
Одна девушка меня умиротворяла, другая – выводила из себя.
Одна была преданной, другая – мелочной и пустой.
Одна утверждала, что она моя, но я хотел владеть другой.
– Нам нужно поговорить. – Я ворвалась в кабинет Селиана, когда часы пробили девять.
Брианна, которая стояла в невидимой очереди у его двери, чтобы увидеть его, прижала свой айпад к груди и уставилась на меня с явной тревогой, когда увидела, что я приближаюсь к его кабинету и вхожу без стука. Селиан уже сидел за своим столом, потягивая один из трех утренних кофе, жуя мятную жвачку и листая ежедневные газеты, не обращая на меня внимания. Он носил свое безразличие, как доспехи со сколами, белый рыцарь с очень темной душой.
– Не согласен, но ты уже здесь, так что лучше выкладывай.
– Прежде всего, ты знаешь, что Брианна ждет тебя снаружи? – Я закинула большой палец за плечо, приподняв бровь.
– Да, и она может постучать.
– Она боится тебя.
– Ты поступила бы мудро, если бы взяла с неё пример, – выпалил Селиан, все еще не поднимая головы, чтобы встретиться со мной взглядом. – Вы пришли поговорить о Брианне, мисс Хамфри?
Черт бы его побрал! Он говорил на скорости, как Харви Спектер (прим. Харви Спектер – один из центральных персонажей сериала «Форс-мажоры»). Только жестче. И в десять раз красивее. Если Селиан встретит рыцарство в темном переулке, то забьет его до смерти, а потом найдет его сестру, великодушие, и убьет ее тоже.
– Я пришла сюда, чтобы сказать, что знаю, что ты сделал, и я зла.
– Объясни и избавь меня от двусмысленности.
– Ты теперь выше зрительного контакта? Оно припасено для моментов, когда я извиваюсь под тобой, а ты хочешь видеть меня уязвимой?
Не могу поверить, что эти слова слетели с моих губ. Дрожащим голосом. Я оглянулась. Брианны в коридоре больше не было. Фух.
Селиан медленно поднял взгляд, его кобальтово-голубые глаза казались особенно холодными в этот теплый день.
– Сделал. Что? – Он выделил каждое слово.
– Я знаю, что ты оплатил медицинский счет моего отца. Полностью. Ты не мой сладкий папочка, Селиан. Я ценю твои добрые намерения, но мне не нужна помощь. Я не девица в беде. Мне не нужно, чтобы меня кто-то спасал.
«Я не хочу, чтобы ты меня жалел. Не хочу, чтобы смотрел на меня не как на равную. И не хочу, чтобы ты был помолвлен. На самом деле, я особенно не хочу, чтобы ты был помолвлен и платил по моим счетам. Это заставляет меня чувствовать себя продажной женщиной».
Это то, что я хотела сказать, но знала, что никогда этого не скажу. Никто, кроме меня, не виноват в том, что я согласилась оказаться в таком положении, или в том, что все еще жаждала этого мужчину, как наркоманка, хотя он был наркотиком, который мог убить меня.
Селиан откинулся на спинку сиденья, постукивая указательными пальцами друг о друга.
– У тебя есть какой-нибудь способ доказать, что это был я? – спросил он.
Он что, издевается надо мной? Других подозреваемых не было. Деньги не просто так свалились с дерева прямо в широкую черную дыру, называемую моим долгом.
– Ты действительно собираешься разыграть эту карту? – Я скрестила руки на груди.
Мужчина пожал плечами.
– Не так уж много карт я могу разыграть. Я возьму все, что смогу.
Я рассмеялась, хотя все еще была в ярости. Он был глупым и обаятельным, когда хотел. К сожалению, в большинстве случаев он довольствовался тем, что был придурком.
– Теперь я чувствую себя обязанной тебе и ненавижу это.
– Не надо. Я оплатил твой медицинский и студенческий долг, не потому что трахаю тебя. Я заплатил, чтобы развязать тебе руки.
– Ты что и мой студенческий кредит оплатил? – Мои глаза были готовы выскочить из орбит и покатиться по полу.
Я все еще стояла у открытой двери, изо всех сил стараясь не впасть в психическое расстройство. Это было лестно, но также приводило в ярость, если предположить, что Селиан мне нужен, чтобы спасти положение, что у него была сила заставить мои проблемы уйти, как какой-то извращенный фея-крестный.
Он опустил взгляд, переворачивая очередную страницу лежащей перед ним газеты.
– Ты получала полную стипендию и жила дома. Вряд ли это была значительная сумма.
– Для тебя, – процедила я сквозь зубы. – Для тебя это не слишком большая сумма.
– Попридержи свою гордость, милая. Ты выглядишь немного неблагодарной, и это нелестно.
– ДА ПОШЕЛ ТЫ, Селиан.
– Пожалуйста, скажи мне, что это приглашение.
– Ненавижу тебя! – закричала я ему в лицо, топая – на самом деле топая, я, взрослая женщина.
Мужчина поднял взгляд и спокойно прошелся взглядом по моему телу. Наши взгляды остановились на моих конверсах. Красных. Гнев, страсть, война.
– На этом все?
Селиан не имел права вмешиваться в мою жизнь больше, чем я ему позволяла, больше, чем охотно делилась с ним. Я ни с кем этим не делилась. Была причина, по которой никогда не рассказывала ему о своем долге или о своей семейной жизни. Даже о папе.
Папа.
Кровь застыла у меня в жилах. Нет. Этого не могло быть. И все же мне нужно было спросить, просто чтобы убедиться.
– Ты знаешь… ты знаешь о ситуации с моим отцом?
Он встал со стула, схватил свой пиджак и скользнул в него.
– Мне нужна еще одна чашка кофе для этого разговора. Пойдем со мной, Конверс.
Я последовала за ним. Его плечи были достаточно широки, чтобы нести весь мир. Он жестом пригласил меня войти в лифт, и как только двери за нами закрылись, я повернулась к нему.
– Ты ведь знаешь о моем отце, не так ли?
Я не знала, почему это меня так расстроило. Конечно, Селиан был богат, успешен и доминировал, но в моих глазах мы все еще были на одном уровне, как бы безумно это ни звучало.
Теперь он выразил мне свое сочувствие, но я отвергла его, желая бросить ему в лицо. Я не стыдилась болезни отца. Просто хотела, чтобы я сама могла решать, когда и где сказать людям об этом – если решу рассказать им об этом.
– Да, – сказал Селиан бесцветным голосом.
– Пожалуйста, не говори мне… – Я прикрыла рот ладонью.
Не то чтобы это имело какое-то значение. Мой отец собирался продолжить экспериментальное лечение, даже если для этого мне придется пожертвовать функционирующее легкое. Но я не хотела, чтобы это было правдой. Не хотела знать, что мы с Селианом были именно такими: бруклинский репортер-новичок с красивой парой сисек и босс-сладкий папочка, который собирался жениться на ком-то другом и купил себе дорогу к ее привязанности.
Официально, я была любовницей, которую заставляли молчать блестящими красивыми вещами – деньгами, медицинской программой и хорошей, стабильной работой. Роль, на которую я никогда не соглашалась.
Дисбаланс сил теперь был личным, унизительным и реальным. Я была в долгу перед мужчиной, с которым спала, как бы мы ни старались это приукрасить. Человек, который занимал все больше и больше места в моей жизни, завоевывал земли в моем сердце, не претендуя на них. Не окультуривая их. Не заботясь о них.
Лифт открылся, и я вышла первой. Отчаянно пыталась установить между нами дистанцию, чтобы мужчина не увидел, насколько я взволнована, как смущение окрасило мои щеки, и почувствовала, как все мое тело стало розовым.
Я услышала, как он застонал у меня за спиной. Посмотрела вниз и поняла, что на мне консервативное платье-футляр жемчужного цвета, плотно облегающее талию и, вероятно, подчеркивающее мой зад.
– Нравится то, что видишь? – Я саркастически стиснула зубы.
– Она бы лучше смотрелась со следами от моих рук. Ты собираешься перестать бегать?
– Ты собираешься объясниться? – Я толкнула дверь из здания, и мы оказались на оживленном тротуаре, лицом друг к другу, блокируя движение людей в центре города, стоя там, как две статуи.
Селиан провел своей большой ладонью по лицу и впервые с тех пор, как мы познакомились, выглядел несколько взволнованным. Я не должна была чувствовать триумфа из-за того, что была той, кто вызвал волнение, но чувствовала.
– Все не так, как выглядит.
– Тогда скажи мне, как, по-твоему, это выглядит.
– Я заплатил не потому, что хотел, чтобы ты была благодарна, обязана мне чем-то или стояла на своих гребаных коленях.
– Неужели? Ты знаешь, что у матери Джессики болезнь Альцгеймера? Ты ей помог? А как насчет Брианны, твоей ассистентки? Ты оплатил ее долг по студенческому кредиту? О, дай угадаю, Элайджа, с которым ты довольно часто общаешься, тоже не получил в этом году солидной премии, чтобы помочь родителям с их перестроенным домом.
– Откуда ты все это знаешь? – Он нахмурился.
– Они мои коллеги, мои новые друзья, и я общаюсь с ними. – Я всплеснула руками в воздухе. – Может, тебе стоит как-нибудь это сделать. На самом деле приложить усилие. Быть вежливым.
Селиан напряг и сжал челюсть в гневе, и я поняла, что у меня есть два варианта: либо убраться отсюда, либо дать ему пощечину, которую он заслужил честно и справедливо. Я выбрала вариант, который не привел бы меня к проблемам с отделом кадров. Развернулась и пересекла улицу, направляясь к «Дуэйн Рид» на другой стороне дороги. Светофор был зеленый, но нью-йоркские водители были… ну, нью-йоркскими водителями. Фиолетовое такси остановилось в трех дюймах от меня, взвизгнув тормозами и выпустив облако черного дыма. Запах горелой резины заполнил мои ноздри, и прежде чем я поняла, что происходит, я оказалась на земле.
Защищенная телом Селиана.
Всем им.
На мне сверху.
На горячем, каменистом пешеходном переходе.
Я извивалась под его твердым телом, сжимая кулаки и инстинктивно ударяя его в грудь. Я была зла. Очень зла. За пределами разума, веры и логики. Другая девушка обрадовалась бы, что ее спасли – и деньги мужчины, и его собственное тело. Но дело было не только в моем долге или в том, что папа и Селиан лгали мне. Это был тот факт, что я начала по-настоящему заботиться о нем, зная, что никогда не смогу получить его. На самом деле, нет.
«Сердце – одинокий охотник, Джуд».
«Нет, мама, это не так. Это добыча, и Селиан глубоко вонзает в него свои когти».
– Отвали от меня, – вскипела я.
Его ноздри раздулись, но мужчина сделал, как я сказала, протягивая мне руку после того, как поднялся на ноги. Я приняла помощь, все еще дезориентированная из-за того, что он бросил меня на землю. Люди собрались вокруг нас на тротуаре, наблюдая. Селиан ударил кулаком по капоту такси, оставив на нем вмятину в форме кулака.
Я взвизгнула. С этого ракурса казалось, что он переломал себе все кости, но если это и было больно, Селиан не подал виду. Его лицо снова стало пугающе пустым и бесстрастным.
– Эй, мужик! Какого черта! – Таксист высунул голову из окна и сердито замахал кулаком в нашу сторону.
– Я собираюсь обрушить ад на твою задницу. Ты проехал на красный свет и чуть не сбил моего сотрудника, так что я прокачал твою тачку. Если у тебя с этим проблемы, можешь обсудить их с гребаной командой юристов, которые занимают целый этаж в моем здании.
Водитель ничего не ответил, сунул голову обратно в такси и тихо выругался.
Селиан выглядел так, словно вот-вот взорвется, и мне пришлось затащить его в переулок между двумя зданиями и прижать к стене, сжимая плечи. Его дыхание было тяжелым и медленным, как будто это простое действие причинило ему боль.
– Ты в порядке? – спросила я.
Мужчина глубоко вдохнул через нос и покачал головой.
– А ты?
– Да. Он не задел меня, Селиан.
Такси не сбило бы меня даже без его помощи. Я знала, что у него сработал рефлекс после того, что случилось с Камиллой, и чувствовала себя ужасно из-за отсутствия правильного восприятия. Свет был зеленый, так что я просто шагнула на дорогу.
– Сделай себе одолжение, посмотри налево и направо, прежде чем переходить эту чертову улицу, – раздраженно прошипел он, внезапно смутившись и встревожившись.
Его доспехи с грохотом упали на землю, и я увидела его таким, каким он был: кровоточащим и невероятно измученным тем, что случилось с его сестрой, сломленным отношениями с отцом и невестой, потерянным в море людей, которые восхищались им и смотрели на него снизу вверх, но всегда были слишком напуганы, чтобы показать ему настоящую любовь.
– Ты хотел спасти мне жизнь. – Я погладила его по щеке, не зная, стоит ли, но и не особо задумываясь об этом.
Селиан накрыл мою руку своей и посмотрел на меня из-под густых ресниц, его горло дернулось с глотком. Его пульс замедлился под сшитым на заказ костюмом, и теперь мы дышали синхронно. Было безрассудно прикасаться к нему где угодно, только не за закрытыми дверями, но я ничего не могла с собой поделать. Его глаза были как колотый лед – красивые, синие и потускневшие.
Он сжал пальцами мой подбородок и приблизил свои губы к моим.
– Не льсти себе, милая.
Затем обхватил мою грудь поверх ткани платья и сжал, безжалостно проникая языком в рот без предупреждения. Я открыла рот, принимая вторжение. Обвила руками его шею, прижимаясь к нему и зная, что этого недостаточно, даже близко. Я хотела избавиться от нашей одежды, нашего нижнего белья, наших запретов. Хотела раздеться до последнего предмета на моем теле, а затем рассказать ему все свои секреты с каждым толчком, поцелуем и укусом.
И хотела сделать это не потому, что он спас меня – дважды – а наоборот, потому что впервые с тех пор, как мы встретились, я поняла, что он нуждается в спасении. От самого себя.
Мужчина оторвался от меня, держа мою челюсть между пальцами и глядя на меня сверху вниз своим обычным надменным взглядом, затуманенным похотью.
– Восемь часов. Внизу тебя будет ждать такси. Ты должна быть одета в это самое платье, но без лифчика и трусиков. Сегодня вечером ты будешь моей. Никаких разговоров, просто позволишь мне трахнуть тебя так, как я хочу – не потому, что я оплатил твои счета, а потому, что нам обоим нужно отвлечься. За каждую дерзость я буду шлепать тебя. За каждое твое «нет» откажу тебе в оргазме. Я ясно выразился?
Я кивнула, опустив взгляд на свои конверсы. Мне нравилась эта часть – быть его.
– Хорошо. А теперь иди и принеси мне гребаную зацепку.
Она так и сделала.
Джуд достала мне мать всех зацепок.
– Что сделал вице-президент Брендан Крестон? – Кейт разбрызгала кофе по своему айпаду в конференц-зале.
Джудит Хамфри была честолюбивой девушкой. Она справлялась с нагрузкой двух человек. Всякий раз, когда у кого-то был контакт или зацепка, которую они не хотели преследовать – были ли они слишком ленивы, слишком заняты или просто уверены, что это приведет к тупику – они сбрасывали информацию ей.
– Брендан Крестон слил компрометирующие письма. – Джуд кивнула, печатая что-то на своем ноутбуке. – Теперь люди говорят, что президент знал, и они предназначались для утечки. Если это правда, то это меняет правила игры.
– Как мы это выясним? – Элайджа почесал затылок.
– Поджарим их пресс-секретаря. – Глаза Джуда засияли.
Я видел, как Элайджа смотрел на нее, и мне это не понравилось. Точно так же, как и я, словно жаждал сорвать джекпот – сексуальный, умный, амбициозный и сострадательный.
– Джуд, ты просто самородок. – Кейт забарабанила пальцами по столу.
Джессика завизжала рядом с Фениксом, и другой репортер-мужчина рядом с Джуд дал ей пять. Все болели за новенькую.
И только я трахал ее.
– Ладно, давай не будем мочить штаны, потому что Джудит умеет читать текстовые сообщения и следовать простым подсказкам. – Я махнул всем, чтобы возвращались к работе.
Четыре часа спустя мы завершили одно из самых возмутительных новостных шоу, которое мы когда-либо создавали, и имя Джеймса Таунли взорвалось в Твиттере, как будто он обнародовал секс-видео с участием трех звезд НФЛ и циркового клоуна.
Все говорили о #LeakGate.
Так совпало, что на верхнем этаже LBC никогда не было так тихо.
Я знал, что Матиас притащил Джуд в мой отдел новостей, чтобы она навела смуту, но по странному повороту судьбы она не только оказалась невосприимчивой к его обаянию нуворишей, но и оставляла аппетитные новости на пороге моего офиса каждый божий день, как преданная кошка.
Конечно, зная моего отца, я был уверен, что у него было больше трюков в рукаве, чтобы попытаться обгадить все мои успехи в LBC.
Вернувшись домой, я заказал такси для Джудит. Обычно я не поддерживаю связь с людьми, но не могу же попросить свою ассистентку прислать репортера ко мне домой. У меня еще оставалось время, поэтому я спустился в спортзал здания, поколотил грушу, посидел в парной, а потом принял душ. Затем натянул темные джинсы и белую футболку с V-образным вырезом и решил, что не хочу, чтобы Джуд была голодной, капризной или рассеянной, пока я оскверняю ее лицо и задницу, поэтому решил, что в моих интересах накормить ее, прежде чем добьюсь своего.
Таково было направление моих мыслей, когда я вышел на свою хорошо освещенную улицу.
Китайская? Не хотелось ощущать дыхание ГМО на моем члене и простынях. Индийская? Возможная аллергия на орехи. Греческая? Со средиземноморской кухней никогда не ошибешься, но Лили часто жаловалась, что на доставку еды уходит целый гребаный год. У меня мелькнула мысль написать Джуд и спросить, но я тут же это исключил. Меньше всего мне хотелось, чтобы она думала, что это свидание.
Вместо этого я прошел лишние десять минут до ближайшего итальянского ресторана и заказал все блюда из пасты в меню. Я видел, как она ела макароны вчера вечером – и это, безусловно, не было одним из моих лучших моментов, – так что она не должна быть одной из тех девушек без глютена, муки, углеводов и радости. Неважно, что я был посвящен в эту информацию, потому что, по-видимому, мог бы добавить преследование к списку моих качеств.
Кстати, выбирать еду для Лили было все равно что делать операцию на сердце медузе.
Когда я повернул на свою улицу, неся пакеты с едой, Джудит уже стояла у входа в здание, постукивая ногой и кивая тому, что слушала по телефону.
«Что ты слушаешь, Конверс?»
Я пошевелил запястьем и взглянул на свой «Ролекс». Тридцать минут. Мне потребовалось тридцать гребаных минут, чтобы достать еду, и все это время она ждала за дверью здания. Мне не нужно было удивляться, почему Джудит не позвонила. Мой телефон был в беззвучном режиме. Репортеры проверяют свои телефоны раз в минуту, поэтому терпеть дополнительный пинг каждого сообщения и электронной почты было чистым мазохизмом.
Как только Джудит заметила меня, она покачала головой и повернулась в другую сторону, уходя от меня.
– Ты свинья.
«Тогда, надеюсь, ты любишь бекон, потому что сегодня в меню я, Конверс».
Я не стал защищаться. Я был много кем, но не лгуном. Кроме того, она была еще более великолепна, когда злилась – с ее распухшими розовыми губами, темно-русыми ресницами и компактным всем. Джудит была на полпути вниз по моему кварталу, когда повернулась и зашагала обратно ко мне, как будто вспомнила что-то. Ее хмурый взгляд сменился изумлением.
Я остановился перед ней, выставив ладони вперед, с белыми пластиковыми пакетами, источающими запах оливкового масла.
– И что в коробках? – Она указала подбородком на еду.
– Части тела.
– Как всегда очарователен.
– Можешь спросить еще раз, но драматично, а-ля Брэд Питт в «Семь»?
Я ожидал, что она закатит глаза, как это делала Лили каждый раз, когда дразнил ее за излишнюю драматичность. Вместо этого Джуд повернулась ко мне спиной, а затем театрально развернулась.
– Что в коробках? – Она сделала вид, что наставила на меня пистолет, и впервые за много лет – да, лет – я действительно рассмеялся. Полномасштабным гребаным хохотом. Это странно ощущалось на моем лице, в груди и в легких.
– Итальянская еда.
– Кошмар. Так просто, что даже не интересно. – Но ее улыбка не дрогнула.
Похоже, она действительно хотела, чтобы ее отшлепали со всей этой дерзостью.
Я поставил один из пакетов, чтобы набрать код безопасности. Джудит взяла его так, словно это была самая естественная вещь на свете. Лили скорее умерла бы в руках садистов, чем помогла бы донести до дома еду на вынос.
Говоря о Лили, пока мы шли к лифтам, я подумал, что моя бывшая может быть здесь, нагрянув с очередным нежелательным визитом. Она знала, что я встречаюсь с другими людьми, но никогда не заходил так далеко, чтобы привести кого-нибудь в свою квартиру.
Джудит, однако, была не просто трахом. Она была чертовски хороша. Я мог бы удерживать ее годами, если бы не тот факт, что такие девушки, как Джуд, никогда не успокоятся. Это было упущением в ее умении здраво рассуждать. Она бы кончала на мой член, а потом рядом с ним, а затем бы понимала, что заслуживает гораздо лучшего.
Наверху мы рылись в пакетах и ели пасту и пиццу, смотря новости, обмениваясь мыслями и мнениями. После того, как съела свой вес в углеводах, Джуд спросила, где ванная. Я указал в конец коридора, затем собрал все пустые контейнеры и пакеты, выбросив их в мусорное ведро. Я уставился на свои руки. Их все еще трясло после утреннего инцидента с такси. Я выпил рюмку водки, запивая ее «Адвилом». Потом понял, что в главной ванной включен душ.
«Какого хрена?»
Босиком пройдя по коридору, постучал в дверь.
– Все хорошо?
– Да! – взвизгнула она. – Прекрасно. Отлично. Великолепно. Через секунду я придумаю еще несколько синонимов.
– Ты принимаешь душ?
Это было не характерно для Джуд – делать что-то без разрешения. Она была прямой, как линейка, и поэтому сгибать ее было моим любимым занятием.
– На самом деле…
– Я присоединюсь к тебе. – В этот вечер было много еды и разговоров, и мало секса, и думаю, что хватит с нас вина и ужина. Я каждую минуту в течение нашего рабочего дня мечтал о том, чтобы засунуть свой член ей между ног. Ждать дольше было бессмысленно.
– Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. – Она прочистила горло.
На моем лице медленно расплылась улыбка.
– Конверс, ты что?..
– Нет! – взвизгнула она, опрокидывая что-то. Может быть, шампунь. – Конечно, нет. Иисус Христос. Я бы никогда…
– Сходить по большому? Ты бы определённо это сделала, иначе бы умерла от запора. Скажи мне, почему не можешь открыть дверь, или я ее вышибу.
Я услышал, как она выключила воду, и её шарканье в комнате, прежде чем дверь открылась. Ее платье было задрано до талии, и она была так восхитительна без трусиков. Джудит уставилась на меня с клубнично-красным лицом, ее губы сжались в хмурую гримасу, которую я не должен был найти такой чертовски очаровательной.
– Тебе нужно сменить подгузник? – Я прислонился плечом к дверному косяку. Она была немного моложе меня, но не настолько, чтобы меня это волновало.
Девушка переплела пальцы и уставилась на них.
– Я просто хотела освежиться там, внизу, прежде чем ты…
Сегодня я смеялся во второй раз, и это, должно быть, был какой-то рекорд. Мое тело отторгало смех, хотя, клянусь, я действительно закашлялся.
– Продолжай. Закончи предложение.
– Ну, на случай, если ты захочешь… не знаю, орально. Сегодня был долгий день. Я не хотела плохо пахнуть.
Я сделал шаг внутрь и обхватил обе ее щеки, приподняв лицо, чтобы девушка смотрела на меня. Ее глаза были дикого оттенка орехового, зеленого и внезапно ярко-серого. Как будто Вселенная обернулась вокруг ее зрачков – действительно как у ящериц. Девушка прикусила нижнюю губу и уставилась на мой рот.
– Я позвал тебя сюда, потому что хочу съесть твою киску и оттрахать тебя по полной. И я хочу, чтобы твоя киска пахла и была на вкус как киска, а не как мыло.
Джуд скользнула языком по нижней губе, розовый цвет все больше и больше касался ее кожи, по мере того как углублялся румянец.
– Ты говоришь непристойности.
– Я трахаюсь грязнее, малышка. А теперь, если хочешь принять душ, пожалуйста. Но сначала мне нужен мой десерт.
Я обхватил ее обнаженную киску, прижимая ладонь к ее холмику, мои пальцы уже касались ее входа. Другой рукой обхватил девушку за талию и рывком притянул к своему возбужденному члену. Она задрожала рядом с моим телом, когда шершавые подушечки моих пальцев скользили по ее щели, сочащейся словно мед.
– Такая влажная, – прошипел я у ее рта, ущипнув клитор, затем погрузил три пальца глубоко внутрь и согнул их, чтобы попасть в точку G. – И такая вкусная.
– Господи… – начала она, но тут же закрыла рот.
Я вопросительно поднял бровь. Джуд рассмеялась, снова прикусив губу.
«Когда-нибудь я откушу её для тебя, Конверс».
– Я обещала Иисусу, что перестану произносить его имя всуе, когда мы с тобой будем вместе.
– Странная ты девушка, Джудит Хамфри.
– Но добрая христианка. – Девушка подмигнула.
Она не задержится со мной надолго, и я знал это. Какой-нибудь мудак, который будет доступен, красив и ни хрена не помолвлен, уведет ее. И я ни хрена не смогу сказать по этому поводу, потому что я был обещан другой. Снова погрузил пальцы в ее киску, затем поднес их к губам, пробуя ее на вкус.
– В душ, – прорычал я.
Джудит поднялась по элегантным серым каменным ступеням к стеклянной двери душевой и открыла ее. Пол был сделан из настоящей гальки, и она пошевелила пальцами ног по этой странной текстуре, с ее губ сорвалось хихиканье. Я жил в трехкомнатной квартире в самом дорогом районе города, в то время как она с трудом сводила концы с концами и оплачивала счета за свою дерьмовую старую коробку из-под обуви в менее престижном районе. И все же это был первый раз, когда она отреагировала на какое-то причудливое дерьмо в моем доме.
Девушка выжидающе смотрела на меня, гадая, присоединюсь ли я к ней. Я сунул руку в джинсы и прислонился к раковине.
– Сними платье.
Она подчинилась. Под ним был простой хлопчатобумажный бюстгальтер. Ее первая ошибка.
Я лениво сжал член сквозь трусы.
– Я сказал без бюстгальтера. Это первый шлепок. Включи душ.
Джудит сделала это дрожащими пальцами. Затем отсоединила распылитель от стойки и прижала его к груди и животу, закрыв глаза и наслаждаясь теплыми струями воды.
– Ниже, – скомандовал я.
Джуд опустила распылитель к пупку.
– Не испытывай мое терпение, Конверс.
Девушка застонала, сдвинув его вниз и прижимая к своей сладкой, тугой киске, которая в основном была выбрита, всего лишь полоска светлых волос, ведущих к моему конечному пункту назначения.
Мой член пульсировал, ноя от первобытной потребности, и теперь я в полной мере поглаживал себя, очарованный тем, как она отличалась в офисе от того, когда мы трахались.
– Внутрь.
Распылитель по размеру был меньше, чем айпод, потому в этом душе было восемь таких, направленных в разные стороны. Она легко могла бы поместить его в свою вагину вдобавок к нескольким моим пальцам.
Девушка вызывающе уставилась на меня, ее соски сморщились, превратившись в маленькие камешки.
– Нет, – простонала она.
– Это твой второй шлепок.
Джуд ухмыльнулась. Я знал, что ей это понравится, но ожидал, что она будет более застенчивой. Как бы то ни было, эта девушка, которая составляет плейлисты, ищет грязные новости, сегодня будет очень сильно оттрахана.
– Вставляй сейчас же или получишь еще больше сюрпризов, к которым я не совсем уверен, что ты готова, – сказал я, сжимая свой член, пока он непроизвольно не вонзился в мою руку, умоляя об освобождении.
«Работаю над этим, младший».
Джуд сунула распылитель в свою киску и вздрогнула от вторжения.
– А теперь трахни себя и умоляй меня сделать это с тобой.
Она двигала распылитель внутрь и наружу, дрожа от удовольствия из-за быстрой струи, обволакивающей ее стенки, и я был почти готов умереть здесь, у раковины, и позволить ей унаследовать все мое дерьмо. Девушка была львицей на работе и ягненком в постели – идеальное сочетание для такого хищника, как я. Я хотел драться с ней, когда мы были в офисе, и трахать, когда мы были где-нибудь еще. Но меня беспокоила промежуточная часть. Потому что я хотел монополизировать каждую секунду ее жизни, даже когда мы не делали ни того, ни другого.
– О боже, – простонала она.
– Селиан, – поправил я. – Зови меня по имени. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал.
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, – хныкала Джудит себе в плечо, зажмурив глаза, ее оргазм нарастал, заставляя ноги дрожать.
Хотел бы я не быть таким ублюдком в этот момент.
– Остановись. – Но я был им.
– Ч-что? – заикаясь, спросила Джуд, продолжая мастурбировать распылителем.
Я был так возбужден, что едва мог ясно мыслить. Вся моя кровь прилила к члену, и если бы вы спросили, как меня зовут, мне было бы трудно ответить.
– Немедленно прекрати. – Хриплое рычание выскользнуло между моих губ.
Джудит открыла глаза, смущенная, но медленно убрала распылитель из своей киски.
– Выключи и иди в спальню. Не вытирайся. – Я повернулся и вышел из комнаты.
Присев на край кровати в своей спальне, я закатал рукава и похлопал себя по бедру. Девушка появилась в дверях секундой позже, капая водой на пол, ее волосы были мокрыми, а глаза широко раскрыты, когда она осмотрела мою черно-серую спальню и золотое шелковое одеяло. Мама привезла его из своей последней поездки в Париж. Ее подруга Изабель подарила его мне, и моя мать чуть не упала в обморок, она так гордилась своим замечательным сыном, который произвел такое сильное впечатление на ее подругу много лет назад, когда она навещала нас в Нантакете.
