Текст книги "Человек с одним из многих лиц"

Автор книги: Куив Макдоннелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцать первая

Джимми Стюарт нажал кнопку повторного набора и поднес телефон к уху. Через мгновение он вновь услышал веселый голосок Бриджит, поведавший ему, что сейчас она ужасно занята бог знает чем, но если оставить ей сообщение, то она перезвонит. Он сердито ткнул в кнопку отмены, подавив в себе искушение разбить телефон о стену.

Он стоял вместе с детективом-сержантом Банни Макгэрри в конце переулка – вдали от толпы. По мере того как день клонился к закату, все больше зевак собиралось на Ричмонд-Гарденс поглазеть, что же тут творится. С начала операции разминирования прошло три часа, и толпа уже начинала роптать. Стюарт мог ошибаться, но ему показалось, что это был первый случай в истории саперного отряда, когда его удостоили медленных ироничных аплодисментов.

Все то время, пока Стюарт пытался дозвониться до сестры Конрой, Банни Макгэрри стоял возле него неподвижно, слегка сгорбившись и с совершенно отсутствующим взглядом.

– Бесполезно. Они не берут трубку, – сказал Стюарт.

– Вот, значит, в чем дело, – пробормотал Банни. – Он прав, да?

– Ты о чем?

– Мы узнаём, что наш труп – Макнейр, и сразу после этого гибнет единственная живая родственница трупа и последний болван, который с ним говорил. В смысле, погиб бы, если бы не сбой в плане, – Банни кивнул в сторону саперов.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Стюарт.

– Я хочу сказать, что здесь смердит похуже, чем от жопы алкаша в воскресный вечер.

– Ты сомневаешься в моей честности, Банни?

– Нет, Джимми, – ответил Банни. – Мы хоть и не закадычные друзья, но я тебя знаю достаточно, чтобы понимать: ты бы не стал здесь светиться, если бы был замазан. Ты не настолько тупой.

Джимми выдохнул.

– Мощный комплимент. Огромное спасибо.

Стюарт пристально посмотрел в здоровый глаз Банни.

– В чем твой интерес, Банни?

– Я же сказал: Поли Малкроун – один из моих пацанов.

– О половине обитателей целого крыла тюрьмы Маунтджой можно сказать то же самое, Банни. Ты воспитывал игроков в хёрлинг, а не церковных служек.

– Ха! Ты удивишься, если узнаешь, сколько бывших церковных служек я пересажал за эти годы.

– Видишь ли… – Стюарт поколебался, прежде чем сказать то, что мучило его с момента появления Банни. – Я видел кадры задержания Малкроуна. И знаю о его роли в деле «Мэдиган».

Вот так, значит… Стюарт внимательно наблюдал за собеседником. Банни вполне объяснимо растерялся. Стюарт готов был биться об заклад, что он стал первым человеком за долгое время, осмелившимся поднять эту тему.

Несколько лет назад охранная фирма «Мэдиган» считалась крупнейшей в стране. Их главную базу в Сордсе[50]50
  Сордс – самый большой по численности населенный пункт в пригороде Дублина.


[Закрыть] называли ирландским Форт-Ноксом. База была абсолютно непроницаемой – по крайней мере, так утверждали в «Мэдиган» до тех пор, пока девять лет назад их в этом эффектно не переубедили. Девять молодчиков нанесли визит и скрылись с предрождественской наличностью, собранной из половины пабов, клубов и ресторанов Дублина. Два миллиона, не считая мелочи. Ограбление, отличившееся применением самых современных технологий, точным, почти военным хронометражом и затейливой изобретательностью, намного превзошло привычный гоп-стоп в исполнении вооруженных дегенератов.

Тот случай стал первым серьезным испытанием для только что созданного подразделения по борьбе с организованной преступностью. И он же чуть не убил его наповал. Банни Макгэрри тогда входил в число отборных Неприкасаемых. Его бесценное уличное ноу-хау рассматривалось как хитроумное дополнение к возможностям особого отряда. Довольно быстро до Банни дошли слухи, что к ограблению имеет отношение Пэдди Неллис – бывший взломщик, неуклонно поднимавшийся вверх по криминальной карьерной лестнице благодаря тому, что был значительно умнее среднестатистического «медвежатника». В таком маленьком городе, как Дублин, обладатель подобного дарования неизбежно становится объектом повышенного внимания. Успешное ограбление «Мэдиган» могло стать его пропуском в «высшую лигу». Полиция довольно быстро вычислила двух парней с опытом службы в британских вооруженных силах, въезжавших на короткое время в страну примерно тогда же, когда состоялся налет. Вообще-то помощь извне имела смысл. Неллис был известен своим недоверием к уровню местных «специалистов». В большинстве подобных дел, как правило, чья-нибудь трепотня обеспечивает всем участникам скорый заезд в «казенный дом». Длинный язык не доводит до беды, только когда находится где-нибудь за тысячу миль.

Это, разумеется, не означало, что у полиции не осталось никаких зацепок. Один из налетчиков был вынужден показать лицо, когда угнанный фургон с прячущейся внутри командой въезжал через контрольно-пропускной пункт. Фуражка водителя в тот момент свалилась, обнажив копну белокурых волос. Разумеется, все записи с камер наблюдения были уничтожены в течение шестидесяти секунд после взлома, но охранники запомнили лицо. Более того, другой член команды совершил оплошность: трое охранников слышали, как он сказал: «Давай, Пол, займись делом, сынок!» Это были единственные слова, произнесенные грабителями вслух за те две минуты четырнадцать секунд, что они находились внутри. Полиция мобилизовала огромные силы, чтобы нарыть хоть что-нибудь на тех, кто входил в круг общения Неллиса, но тщетно.

Стюарта всегда поражало, почему, казалось бы, умные преступники возвращаются на место преступления с целью позлорадствовать или поглазеть. Проблема с тем, чтобы выйти сухим из воды, заключается в людях, которые не подозревают, насколько вы умны. Вот почему на большинстве мест преступлений принято фотографировать зевак. Изучение толпы, собравшейся возле «Мэдигана», позволило опознать Пола Малкроуна. Молодой человек с недавно выкрашенными в белый цвет волосами спокойно стоял и таращился, будто турист. Восемнадцатилетний парень слишком нравился себе, чтобы прятать голову с характерной прической.

Банни был тем, кто его заметил, что, в общем, немудрено. Малкроуна молниеносно «приняли» и провели процедуру опознания. Охранники были на сто процентов уверены, что во время ограбления видели именно этого человека.

Примерно сутки Малкроуна мариновали, но так и не смогли добиться от него признания. Молодой человек отрицал все обвинения и утверждал, что не помнит, где был в ту ночь. Предполагалось, что под напором бесспорных фактов неуместная юная самоуверенность неизбежно падет и очень скоро «сильный молчаливый тип» примется сдавать подельников одного за другим. Вдохновленное успехами высокое начальство даже сообщило прессе, что доминошки уже начали падать.

Ловушка захлопнулась на следующее утро – после того, как Малкроуну предъявили официальное обвинение. Дело в том, что у него тут же нашлось алиби. И не просто алиби, а мать всех алиби!

В тот самый момент, когда происходило ограбление «Мэдиган», министр юстиции собственной персоной присутствовал в Талле на первом представлении недавно созданного любительского театра, где давали пьесу-сказку «Белоснежка и семь гномов». Там же находилась съемочная группа RTÉ, снимавшая новый культурный объект для репортажа, тайной целью которого было подтверждение репутации министра как «выходца из народа». В спектакле, который представлял собой месиво из плохо выученных реплик и нечаянных двусмысленностей, можно было видеть и Малкроуна, показывавшего весьма вялую актерскую игру в роли Простачка.

Таким образом, он никак не мог находиться в тот вечер в Сордсе на противоположном конце Дублина и держать дробовик у головы управляющего, пока его подельники чистили сейф. Следственная группа выдвинула предположение, что в спектакле участвовал кто-то другой, но оно не подтвердилось. Все актеры до единого засвидетельствовали его личность. От отчаяния полиция даже стала проверять, нет ли у Малкроуна с его запутанной семейной историей какого-нибудь забытого брата-близнеца. И снова ничего. Отдельные горячие головы пытались обвинить Малкроуна в обмане следствия, но высшее начальство уже прозорливо видело грядущую пиар-катастрофу. Мало того что они протоптались несколько дней в унизительном тупике, так еще и адвокат Пэдди Неллиса получил повод кричать во все горло о необоснованном полицейском преследовании.

Вот каким хитрым был этот Неллис. Стюарт вспомнил, что ему рассказали об этом деле несколько лет назад на вечеринке по случаю выхода на пенсию одного из детективов, участвовавших в расследовании. В чем заключался секрет, сообразили лишь несколько месяцев спустя. Скорее всего, Неллис обратил внимание, что племянник одного из бывших бойцов британского спецназа очень похож на Малкроуна. Вероятно, он познакомился с ним, когда за полгода до этого ездил в Престон[51]51
  Престон – город в Англии, административный центр графства Ланкашир.


[Закрыть]. И тогда же, видимо, родилась идея. Немного краски для волос, ожидание удобного случая, когда Малкроун попадет в объективы телекамер, и вуаля: проблема члена банды, который вынужден засвечивать лицо, превратилась в мину-ловушку, подорвавшую следствие. Это было умно, чертовски умно. Неллис рассчитывал на Банни, и тот его не подвел, приведя расследование именно туда, куда ему было нужно.

Понятно, что розыск продолжился, но после того, как выяснилось, что у них есть только два свидетеля и оба дали неверные показания, результаты вышли самые неутешительные. Дело по-тихому спустили на тормозах, а Банни перевели обратно в участок Саммерхилла, где он начинал службу и где продолжал служить до сих пор.

Банни достал из кармана пальто маленькую фляжку, отвинтил крышечку и протянул емкость Стюарту.

– Согреешься?

– Нет, спасибо.

– Ну как хочешь.

Банни сделал быстрый глоток, почмокал губами и посмотрел на Стюарта долгим тяжелым взглядом.

Затем он завинтил крышку, и фляжка исчезла в глубинах пальто.

– В юности Малкроун, – заговорил он, придвинувшись к Стюарту так близко, что тот ощутил запах виски и брызги слюны, – был немного припизднутым, но если выяснится, что он опять изобразил болванчика, я засуну его жопу в тюрьму и пойду есть булочку с кремом. Но если это не так, то я не позволю говнюкам вроде Фэллона шляться по улицам и стрелять в моих пацанов. Мне не нужны херовые прецеденты. Ты меня понял?

Стюарт слегка попятился.

– Принял к сведению.

Что тут еще скажешь? Банни выглядел разгневанным. Вообще-то он всегда излучал гнев, но почему-то его злость никогда не направлялась на Малкроуна.

– Его сдали наверху, – сказал вдруг Стюарт. Его собственная ярость приняла решение за него.

– Не понял?

– Как только всплыло имя «Рапунцель», вмешалось руководство. Мне приказали ничего не предпринимать. И вот, пока я сидел в кабинете, засунув в жопу палец, кто-то убивал бедную Полин Макнейр.

– Господи! Хочешь сказать, кто-то решил потрясти твоим видавшим виды бельишком?

– Меня это не беспокоит, Банни. Я и так почти на пенсии. Но меня бесит, что какой-то непонятный мудак держит меня за дурака в моей же работе, которой я гордился и горжусь. Если это последний обход, то я хотел бы уйти без новых трупов за спиной.

– Справедливо. Ну и кто в курсе дел?

– Лучше спроси, кто не в курсе. Я встречался с О’Рурком, которого делегировала Сама.

– Господи Исусе, Мария и Иосиф!

– Ага. Еще была какая-то пиарщица из министерства юстиции, Вероника Дойл.

– А значит, каждый мелкий карьерист, сидящий на этом чертовом дереве, уже все знает. И кто-то из них «барабанит» Фэллону.

– По крайней мере, – ответил Стюарт, – они догадались собрать оперативную группу. Я поеду на совещание, как только закончим здесь. Хочешь, попрошу включить и тебя?

– Хер им! Я плохо играю в команде. Лучше проси за своего сопрано-партнера.

– Ты, конечно, умеешь производить впечатление.

– Я тебе вот что скажу, Джимми: делай что должен. Работай по букве закона и не нарывайся.

– А чем займешься ты?

– А я, пожалуй, надену свои подкованные говнодавы и устрою маленькую охоту на крыс. Будешь держать меня в курсе дел?

– Сколько смогу.

– Что ж, честнее не скажешь.

Банни протянул руку, и они обменялись рукопожатием.

– Не пропадай.

Банни повернулся, громко отрыгнул и пошел прочь в холодный ноябрьский вечер, поплотнее запахнув на себе дубленое пальто из овчины. Стюарт посмотрел ему вслед.

Раздался легкий хлопок управляемого взрыва, за которым последовали радостные аплодисменты.

Глава двадцать вторая

Они молча прошли по Лисон-стрит, затем свернули направо и двинулись вдоль Гранд-канала. В воздухе чувствовалось приближение дождя. Шок, адреналин и ощущение абсурдности происходящего к этому моменту уже рассеялись. Все, что теперь осталось, – холодная жесткая реальность. Полиции доверять было нельзя, и какие бы невидимые силы их ни преследовали, они представляли смертельную опасность. Бриджит не знала, куда они направляются, да и не хотела спрашивать. Просто обоим нужно было чувствовать, что они куда-то движутся и хоть что-то еще контролируют.

Они прошли мимо женщины, ворковавшей над своим терьерчиком: «Давай, милый, заканчивай пи-пи». Терьер между тем валил огромную кучу, которую женщина старательно не замечала. За творившимся безобразием с отвращением наблюдал бездомный парень, сидевший на скамейке. Поймав взгляд Бриджит, он покачал головой:

– Вот люди!

Они перешли на другую сторону дороги и миновали паб «Баржа». Несмотря на зимний холод, тротуар полнился шумными пьяницами, оживленно беседовавшими с пинтами и сигаретами в руках. Кругом царила атмосфера беззаботной праздности и бесконечных возможностей, открывавшихся к вечеру пятницы, которая лишь подчеркивала, насколько далеко от обычного мира вдруг оторвались Бриджит и Пол.

Бриджит воспользовалась молчанием, чтобы вновь прокрутить в голове те немногие факты, которыми они обладали. Помимо прочего, она ощущала неловкость. Обычно она догадывалась, кто убийца, после первой же рекламной паузы. Как она упустила то, что теперь казалось ослепительно очевидным? Пол совершенно прав: к этой тяжелой ситуации привело именно то, что полиция опознала в покойном мистере Брауне «Ящера» Макнейра. Убита женщина, и по чистой случайности не погиб сам Пол. К полиции теперь будет много вопросов, на которые им не помешало бы ответить.

Бриджит заметила, что Пол пристально смотрит на старое кирпичное промышленное здание на противоположном берегу канала. На обращенной к воде стене кто-то большими стилизованными заглавными буквами написал: «ТОЛЬКО РЕКИ ТЕКУТ СВОБОДНО».

Пол резко остановился и положил руку на плечо Бриджит:

– Слушай, я тут подумал… Я ценю твою помощь, но тебе лучше со мной не ходить. Это совсем не шутки. Кто-то пытается меня убить только за то, что я «могу» что-то знать. Для тебя это небезопасно.

– И куда же мне идти? – тихо спросила Бриджит.

– Ну, не знаю… Сдайся копам, например. С тобой они ничего не сделают, ты их не интересуешь.

– Спасибо, но нет, – ответила Бриджит, стараясь казаться отважнее, чем была на самом деле. – Пойми правильно: я бы с удовольствием избавилась от твоей занудной задницы, но ты еще не осознал, что происходит. Ты же сам сказал, что кто-то пытается убить тебя только потому, что ты якобы что-то знаешь.

– И что?

– А то, что, во-первых, я отвезла тебя из больницы, а во-вторых, сейчас я с тобой. И оба этих факта известны в Гарди.

– Вот, блин! – сказал Пол. – Значит, об этом может знать кто угодно…

– Вот именно, – ответила Бриджит. – Если ты чья-то нерешенная проблема, то теперь и я тоже. Они подумают, что ты мне все рассказал.

Пол вздохнул.

– Лучше бы мы в самом деле что-то знали.

– Это точно, – согласилась Бриджит. – Семь бед – один ответ. Ну так что, куда мы теперь пойдем?

– Хочу навестить одного человека, торгующего шариками.

– Хорошо.

– Ты по-прежнему не хочешь сбежать?

– Ни в коем случае. Кроме того, не надейся, что у тебя получится удрать от меня в этом свитере.

– Ну ёлы-палы, – сказал Пол, опустив глаза вниз. – Единственным плюсом в этой буре дерьма стали бесплатные вещи.

– Кстати, мистер Шустрые Пальчики, я могу получить назад свой телефон? Уж будь любезен, прохиндей!

– Ого… Я как раз о нем думал. Совпадение, да?

Бриджит взглянула налево – на паб «Портобелло», мимо которого они шли, – и глаза ее встретились с глазами выходившего оттуда мужчины. Они посмотрели друг на друга в упор, после чего ни одна из сторон не могла сделать вид, будто они друг друга не узнали.

– Блин, только не это! – произнесла Бриджит.

Пол обернулся, инстинктивно пригнувшись, и стал высматривать источник опасности.

– Кто там? Убийца? Копы?

– Хуже. Жених.

Пол резко повернул голову и уставился на Бриджит.

– В смысле, – бывший, – поправилась она.

Глава двадцать третья

– Бриджит, привет!

Пол повернулся, чтобы получше рассмотреть источник голоса. Кричал парень ростом около ста семидесяти пяти сантиметров – с такой широкой ухмылкой, которой позавидовал бы Чеширский Кот.

– Привет, Дункан.

В голосе Бриджит прорезались слащаво-приторные нотки шестнадцатилетней американской школьницы. Это было невозможно, но Полу показалось, что левое ухо Бриджит глянуло на него с вызовом – мол, только попробуй об этом пошутить.

– Не ожидал тебя здесь увидеть!

Дункан говорил с акцентом, характерным для другого Дублина – не того, в котором рос Пол. Дублин Дункана был городом зеленых предместий и частных школ. В этом Дублине можно было прослыть «легендой», выпив бутылку водки и заблевав полтакси. Пол же обитал совсем в ином Дублине. В том самом, где живут бедолаги, которым приходится эти такси отмывать.

– Мир тесен! – ответила Бриджит.

Пол окинул Дункана оценивающим взглядом. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что белокурая челка была имплантирована в лоб хирургическим путем. Это была хорошая работа, но в том-то и дело: пластику всегда выдает чрезмерная гладкость. Поверхность головы этого парня была похожа на искусственный газон. Пола давно интересовало, откуда берут волосы для пересадки? С донора? С собаки? С жопы пациента?

Но сейчас, вероятно, не самый удачный момент, чтобы об этом расспрашивать.

На вид Дункану было лет тридцать пять. Щекастый, в элегантном костюме – сделанном, как и волосы, по индивидуальной мерке. И он совершенно не подходил Бриджит.

«Интересно, – подумал Пол, – с чего я взял, будто знаю, кто подходит Бриджит?»

До вчерашнего вечера они почти не общались. Но после случившегося с тех пор, казалось, пролетела целая жизнь.

Дункан и Бриджит быстро обнялись и отступили на шаг. Только теперь Пол осознал, что женщина, стоявшая возле Дункана, была его подружкой. Если Дункан с Бриджит казались бы странноватой парой, то эти двое сочетались друг с другом идеально. Она выглядела лет на двадцать и отличалась такого рода привлекательностью, которая как бы кричала: «Посмотри, сколько времени у меня это отняло. Надеюсь, ты оценишь!» Высокая, блондинистая, худая и с невероятно дерзкими сисями, чей бойкий вид напомнил Полу чрезвычайно любопытных сурикатов.

Пол считал себя феминистом. В том смысле, что даже голосу в своей голове он не разрешал произносить слово «шалава». По крайней мере, до тех пор, пока женщина не поведет себя соответствующе. Он понимал, что нельзя судить о людях исключительно по внешности.

– Это Кили, – сказал Дункан.

– Приветики! – пропела Кили, и Пол обнаружил, что совершенно не против судить о людях по звуку голоса.

– Она работает в нашем офисе, – пояснил Дункан. – Я просто решил подвезти ее до дома.

Забавно, но они оба держали пакеты из одних и тех же магазинов.

– А это Пол, – сказала Бриджит.

Дункан оглядел его с ног до головы.

– Симпатичный свитерок.

Полу потребовалась вся сдержанность, чтобы не сказать в ответ что-нибудь про волосы.

Дункан протянул ладонь, и Полу пришлось пожать ее левой рукой.

– Ого, – сказал Дункан. – Что случилось?

– Да так… Занимался виндсерфингом…

Почему бы и нет? Полу всегда нравился виндсерфинг. Он даже прочитал о нем две трети книжки, купленной за пятьдесят центов в благотворительном магазине.

– Ну и что вас двоих связывает?

– Мы друзья, – ответила Бриджит.

– Я ее пациент, – одновременно с нею сказал Пол.

Дункан улыбнулся.

– Ох, Бриджи, теперь ты берешь работу на дом?

Бриджит улыбнулась в ответ:

– Кто бы говорил.

Дункан слегка поморщился, и Пол мысленно поставил галочку, чтобы расспросить об этом позже.

– Что ж, – сказал Дункан, – был рад увидеться, но нам пора. Кили надо домой, а мне как раз с ней по пути.

Кили, храни ее Господь, сделала вид, будто эти слова ее приятно удивили. Словно она искренне поверила, что планы вдруг поменялись и ей не придется поддерживать тягостное для нее общение.

– Ага, – ответил Пол. – Нам тоже пора бежать. Мы спасаемся от смертельно опасного заговора государственного масштаба.

– Потрясающе. Наслаждайтесь приключениями.

Вслед за тем они ушли, оставив после себя теплые воспоминания и чрезмерно сладкий аромат духов Кили, повисший в вечернем воздухе.

– Ни слова об этом, – прошипела Бриджит.

Она энергично зашагала вперед, стремясь уйти как можно дальше от пережитой неловкой сцены.

– Она показалась мне милой, – заметил Пол.

Бриджит пробормотала что-то неразборчивое себе под нос. Пол не был уверен, но кажется, он расслышал слово «шалава».