Текст книги "Закрой глаза (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Макс не дожидается ответной реакции, ему и на нее абсолютно все равно. Он просто разворачивается и идет прочь, на ходу доставая из кармана сигареты. Раздражение ослабевает с первой глубокой затяжкой, когда кто-то вдруг хватает его за руку. Макс оборачивается, замечая Пашку.

– Никого не забыл? – Хмыкает она. – Я не знала, что вы уже не общаетесь. Еще и до такой степени.

– Оказывается, ты про меня еще не все знаешь. – Рассеянно роняет Макс и тут же вспоминает их короткий диалог, свидетелем которого случайно стал. – Ты тоже не особо рада была его видеть, насколько я понял.

– Да, мы не сильно… любим друг друга. – Признается она. – А последние пару лет вообще практически не общаемся. Ну разве что так, как сегодня.

Макс вопросительно приподнимает бровь.

– У вас что-то с ним было?

– Угу… – Хмыкает Пашка. – И есть до сих пор. Он мой сводный брат.

Макс несколько секунд отходит от легкого шока и недоуменно произносит:

– Погоди, он же Фокин, а не Пашин…

– Это фамилия его отчима. Он живет с ним и со своей матерью, поэтому мы не так уж часто пересекаемся. Отец развелся и женился на моей маме, а через три месяца родилась я. – Пашка слегка театрально разводит руками в стороны. – Короче, по понятным причинам ни меня, ни мою маму он не любит. Хотя сколько помню, папик от него не отказывался и всегда хотел, чтобы Сергей в спорт пошел. Ну, знаешь, эти заморочки, типа старший сын по стопам отца. Меня-то не пускает. И тот вроде тоже очень хотел. Помню, папик тренировал его долго, к соревнованиям готовил, и нормально все было. Но потом там какой-то скандал был, после чего все эти тренировки прекратились. Я не знаю подробностей, да и не особо тогда в это все вникала. После этого он перестал общаться с отцом, а со мной то уж тем более.

– Ясно. – Слегка кивает Макс. – Он на тему семьи вообще никогда не говорил, поэтому я не знал этого…

– Оказывается, ты про меня еще не все знаешь. – Поддевает его Кристина и Макс хмыкает в ответ.

– А чего сигарету-то перевела?

– Рефлекс дурацкий. – Пожимает плечами. – Если папик узнает…

– … фиг ты несколько месяцев сядешь на байк, не говоря уже о том, чтобы выехать на трек. – Договаривает Макс и Кристина смеется, кивая в ответ. Похоже, Пашка так же помешана на байке, как и сам Максим и так же не представляет себе жизни без возможности гонять.

Они еще несколько часов наблюдают за понтующимися стантрайдерами, в желании перещеголять друг друга под оглушительно громкую музыку, звучащую из колонок авто. С Фоксом больше не пересекаются, хотя общаются с общими знакомыми. Далеко за полночь вызывают такси и разъезжаются по домам. Когда Макс переступает порог квартиры, на часах полчетвертого утра и в квартире мертвая тишина.

Он принимает душ и тихо забирается в кровать. Несколько минут лежит, уставившись в потолок и поворачивается на бок. Из-за огромной дозы впечатлений и информации за сегодняшний вечер, спать почему-то абсолютно не хочется, и он поднимает руку, касаясь теплой кожи спящего Евгения. Проводит подушечкой указательного пальца по спине вдоль его позвоночника, прослеживая это движение взглядом. Палец замирает на пояснице, там, где начинается край простыни, прикрывающий бедра. Макс придвигается ближе, запуская руку под ткань и мягко поглаживая ягодицы сквозь белье. Касается губами плеча, еще раз, но уже ниже. Кончики пальцев нащупывают широкую резинку и чуть проникают под нее. Максим на миг представляет то, о чем уже не раз думал и в паху все сильнее начинает пульсировать кровь.

– Еще немного в том же духе, и я обязательно проснусь. – Мягко и сипло предупреждает его сонный голос, но судя по всему никто не собирается Максима останавливать.

Макс непроизвольно улыбается и чуть толкается, сжимая ладонью бедро Евгения. Теплый и сонный, полностью расслабленный, он почему-то сейчас невыносимо его заводит. Еще одно покачивание. Он трется об него, рука соскальзывает с бедра, уверенно поглаживая и лаская Женю через тонкую ткань белья, пока Макс не чувствует под своими пальцами его эрекцию. Целует в шею, на миг обхватывает губами краешек уха.

– Дашь? – Чуть хрипло. Пальцы перемещаются вновь к ягодицам, скользят меж ними, проникая глубже, и у Макса уже практически срывает крышу от желания.

Женя, наконец, поворачивается к нему. Глаза обоих привыкли к темноте и лунного света из окна достаточно, чтобы разглядеть друг друга. Молча тянется к его губам и проводит языком, приоткрывая их, проскальзывает в рот Максима. Кладя ладонь на затылок, с силой прижимает ближе. Макс поспешно стягивает с себя белье, затем с Жени и ложится сверху, вынуждая его раздвинуть бедра.

– Это значит да? – Все так же хрипло. Чуть отстраняется и начинает дерзко покачиваться, толкаясь и трясь о Женю своим уже каменным стояком.

– Это значит, только после тебя, Макс. – Тихо смеется Женя, подстраиваясь под его движения и с силой сжимая ягодицы Макса, чуть раздвигает их. Затем резко переворачивается, подминая Максима под себя и придавливая его к кровати. Дыхание становится шумным, темп ускоряется, Макс, как и всегда, в конце концов, уступает этой животной агрессии Жени и больше к этому вопросу они не возвращаются.

Когда Макс просыпается утром, Евгения уже нет. Он сонно нащупывает будильник на тумбочке и отмечает, что утро для него сегодня началось почти в полдень. Щурится от яркого солнечного света, потягиваясь и зевая. Спускает ноги с кровати, ерошит волосы и трет лицо. Через два часа он должен быть на треке, Пашка взяла с него слово, что он сегодня будет.

Пока принимает душ, в голове вертится Женина фраза, сказанная ночью. Условие? Женя даст ему, если он сначала сделает то же самое? Макс пытается понять, что его до сих пор останавливает, если он действительно хочет Женю и ему нравится все, что они делают в постели. Но ни одного подходящего ответа нет, кроме того, что вся проблема только в его голове. Он все еще опасается перешагнуть эту грань. Опасается того, что ему не понравится, что это не то, чего он хочет (а хочет он как раз все наоборот), что это что-то изменит в нем окончательно и вернуть все назад уже не будет возможности. Так похоже на замкнутый круг.

Максим курит, завтракает и одевается. Когда добирается до автодрома и замечает на треке Кристину, все эти мысли сразу выбрасываются из головы, вытесняясь совершенно другими. Приветственно салютует ей и идет переодеваться. Стоит колесам байка Макса коснуться покрытия трассы, как уже ничто другое не имеет значения в данный момент. После пары «разогревочных» кругов Макс тормозит, касаясь ногой трассы, и Пашка тут же останавливается рядом.

– Хочу реванш. Ставлю сотню, сегодня ты меня ни за что не сделаешь. – Вызывающе произносит она.

– Принимается. – Макс хмыкает в ответ и опускает визор, переводя взгляд на трек.

Спустя несколько секунд они срываются с места. Максим прижимается к мотоциклу, сидя на хвосте Кристины. Вскоре замечает, что сегодня она выкладывается по полной и ее манера управления байком достаточно агрессивна. Она действительно нацелена на победу. Из принципа? Решила, что хватит жалеть его мужское самолюбие? Макс внимательно следит за ней на поворотах, пытаясь определить ее слабые места на треке, но пока не рвется вперед. Он сделает Пашку на последнем круге, как и вчера.

Пока под колесами с молниеносной скоростью исчезает трасса, а сам Макс то и дело меняет положение тела, смещаясь с сидения то влево, то вправо, наклоняя байк на каждом повороте и «скользя» по нему, вдруг понимает, что изменилось в его езде. Раньше достаточно было выжать сцепление и просто гнать по дороге, скорость решала все. Теперь же он ловит себя на мысли, что на треке этого мало, приходится думать и просчитывать. И это почему-то добавляет больше азарта.

Когда они начинают третий круг, Макс уверенно сокращает между ними расстояние, но все еще не обгоняет – Пашка на полкорпуса впереди. Они бросают друг на друга быстрый взгляд, и Максим равняется с ней. Какое-то время, едут практически рядом, но вдруг он выжимает максимум, обходя по внешнему краю поворота и слегка смещаясь к внутреннему краю, не давая Пашке сделать его ее излюбленным способом. Разрыв всего две секунды, но Макс приходит первым. Внутри по венам несется кровь с той же скоростью, с которой он только что ехал сам. Оглушительно быстро.

Кристина тормозит рядом и когда стягивает шлем, Макс готов биться об заклад, что услышит от нее нечто едкое в стиле «не обольщайся, я тебе поддалась», но она почему-то довольно улыбается.

– Как ощущения? – Интересуется Кристина. – Как раньше?

– Лучше. – Хмыкает Макс и замечает, как она кивает кому-то за его плечом. Машинально оборачивается, замечая, как облокотившись на поручни заграждения, за ними наблюдает невысокий мужчина в черной бейсболке и тенниске с каким-то логотипом.

– Кто это? – Интересуется Максим, вновь повернувшись к ней.

– Поехали познакомлю. – Они подъезжают к заграждению, и Кристина обменивается поцелуем с мужчиной. Тот переводит взгляд на Макса, и он замечает зажатый в его руке секундомер.

– Неплохой результат. Давно ездишь?

– Два года до аварии, потом полгода был перерыв. Сейчас снова начал… – Не успевая до конца сориентироваться в происходящем, произносит он в ответ и бросает взгляд на Пашку.

– Макс, познакомься, Владимир Николаевич, мой папа. – Довольная улыбка не сходит с ее лица.

– Очень приятно. – Макс снимает перчатку и протягивает руку для рукопожатия. Мужчина пожимает ее в ответ. Максим прекрасно знает, кто ее отец и вдруг понимает, что она это все подстроила. И в ответ на эту догадку начинает чувствовать себя весьма неуютно.

– Я знаю, что ты был у нас на «Реабилитационном Курсе» у Дениса Демченко. – Произносит мужчина и Макс кивает в ответ. – Где-то еще занимался ездой по треку?

– Нет. – Качает головой Максим. – Можно сказать, самоучка.

Пашин пару секунд думает и, наконец, уверенно произносит.

– Я хочу на тебя посмотреть еще раз. Если ты уже четко понимаешь, чего хочешь добиться от мотоцикла и улучшить свою технику пилотирования, тебя может заинтересовать наш Курс Рейсинг. Приезжай в следующую субботу, тогда и поговорим.

Макс слегка рассеянно, но согласно кивает. Они еще раз обмениваются рукопожатием, и мужчина отходит от них, кивнув Кристине.

– Пашина, вот обязательно было лезть… – Начинает Макс.

– Можешь не благодарить. – Хмыкает она, перебивая его. – Если бы ты его не заинтересовал, поверь, ты даже не узнал бы о том, что он здесь был. Я папика знаю очень хорошо. Я просто позвала его посмотреть. Ты показал хороший результат, он ему понравился. Я тут абсолютно не при чем. – Пожимает она плечами. – Сам виноват.

Максиму нечего на это возразить. Он отворачивается, глядя на трек, и сосредоточено обдумывая свое новое знакомство.

– Тебя никто не заставляет. Тебе просто предложили. – Добавляет Кристина. – Ты же этого хотел? «Возьмите меня с улицы к себе в спорт, я очень хочу». Теперь тебе распростерли объятия.

Макс переводит на нее взгляд и почему-то смеется, качая головой.

– Поехали, «И-вообще-я-опупительный-чел». – Кивает она головой в сторону трека и, натянув шлем, заводит байк. Макс следует ее примеру, пытаясь представить, что подобное предложение может для него означать.

***

Женя делает еще один глоток из своей чашки, наблюдая за Максом, который взахлеб рассказывает про своего тренера, про новых знакомых и про пока далекие, но вполне реальные перспективы. Евгений помнит про личное пространство, превратившееся со временем в проклятье, на которое он согласился добровольно. Только в последнее время оно достигло масштабов материка Евразия и та часть, в которую вписывается сам Женя, ограничивается кроватью, где их ласки становятся все агрессивнее и жестче, когда хочется с остервенением сжимать и кусать, доминировать и сопротивляться. Их затянувшаяся игра в любовь, где пока ни один из них не «сдался» другому и в которой спрогнозированное Костей состояние «на чеку» превратилось в постоянное ощущение.

После того, как Макс начал профессионально заниматься ездой на треке и пропадать там больше, чем раньше, прошло три недели и внутри Жени начали происходить необратимые процессы. Он медленно сходит с ума каждый раз, когда получает новое входящие сообщение с приблизительно одинаковым текстом, сутью которого является, что Макс будет поздно. И у Жени не остается сомнений насчет того, с кем тот проводит это время. Это пока не перешло в систему, но все отчетливее начинает подтачивать внутри. Евгений старается не думать о том, что Костя был прав. Снова. О том, что он для Макса был и остается просто человеком, который оказался рядом в самый трудный период его жизни и вытащил из глубокого дерьма, за что в благодарность получил внимание и тело Максима на короткое время. Но не любовь. И ему нужно смириться с этим фактом. Только для самого Жени уже слишком поздно – он действительно любит его. Евгений старается сдерживать свое раздражение и ощущение бессилия, потому что ни то, ни другое не поможет ему удержать Макса рядом. Если еще осталось хоть что-то, что способно это сделать…

Женя чуть сужает глаза, прослушав очередную часть восторженного повествования о прогрессивном торможении, свешивании и пересадке в повороте с самым заинтересованным выражением лица, на которое только способен. Или все-таки еще осталось?

– …это, конечно, не Ден. Выматывает так, что еле до душа дойти. Сказал, что у меня много ошибок, мешающих улучшению времени круга… – Макс поднимается и моет чашку, пока Женя внимательно следит за ним. – В общем, пахать и пахать еще.

– Уверен, у тебя все получится. – Серьезно произносит Женя и здесь он не кривит душой. – У тебя всегда все получается, если ты этого хочешь.

Встает следом и, составив чашку в мойку, в которую льется вода, кладет ладони на бедра Макса, с силой дергая его на себя и прижимаясь пахом к его ягодицам, запускает ладони под майку, пробегая кончиками пальцев по ребрам и поднимая ее вверх.

– Ты ведь хочешь? – Двузначно интересуется он, утыкаясь в его шею, и слышит, как Макс хмыкает.

Максим поднимает мокрые руки, давая стащить с себя белый хлопок. Женя отшвыривает майку в сторону и прикусывает основание шеи, проводит языком вниз по позвоночнику. Расстегивает пряжку ремня Макса, пуговица, молния… Дергает джинсы вниз, целуя между лопатками и чувствуя мокрую прохладную ладонь Макса сзади на своей шее. Тот запрокидывает голову и выдыхает. Женя улавливает, как Макс сглатывает и резко разворачивает его так, что Максу приходится машинально упереться руками в столешницу позади себя. Вовлекает в отравный напористый поцелуй, наслаждаясь этим сладковато-кислым привкусом, оставшимся после чая, пропитавшим его дыхание, губы и язык. Макс пытается отстраниться, чтобы вдохнуть, но Женя не дает. Джинсы соскальзывают на пол, когда Максиму все-таки удается оторваться. Поверхностное и частое дыхание с шипящим шумом вырывается сквозь чуть припухшие губы, пока Женя целует его за ухом. Быстро спускается ниже, сжимая кожу на бедрах. Обводит языком пупок и прикусывает губами твердеющую с каждой секундой плоть Макса сквозь ткань боксеров.

Грудь Максима часто вздымается и опускается в такт сбившимся из-за внезапного желания вдохам и выдохам. Он запускает пальцы в волосы Жени. Перебирает, пропуская их меж пальцами и прижимая его голову ближе к своему паху. Евгений берется за джинсы и помогает Максу выпутаться из них, не прекращая ласкать губами и теплым дыханием, которое отчетливо ощущается даже через ткань. Поглаживающе проводит ладонями по ногам, то впиваясь пальцами, то едва касаясь подушечками. Чувствует, как Макс поддевает его майку, и она скользит вверх по коже, пока не оказывается где-то вне пределов их безумия. Женя поднимается, давая избавить себя и от джинсов тоже. Трется, сжимая кожу Максима и вновь заменяя необходимость дышать своими губами и языком. Тянет его за собой в спальню и, толкнув на кровать, нависает сверху. Сегодня он будет главным и это не обсуждается. Здесь его территория. Единственная оставшаяся, где Женя полностью уверен, что Макс думает о нем, а не о своих мотоциклах.

Но Макс уже не успевает думать. Все попытки сметаются непрекращающимися ласками, переходящими из одних в другие и он снова впадает в странное наркотическое опьянение, когда абсолютно все кажется правильным и единственно желаемым. Горячий рот, мягкий влажный язык, скольжение, давление, накапливающееся напряжение и острая жажда. Еще. Дойти до грани, пересечь, чтобы не вернуться…

Какими-то отголосками рваных мыслей и способности трезво оценивать происходящее, сознание фиксирует холодно-влажный мазок меж ягодиц, тут же сменяющийся уже знакомым ощущением наполненности. Слегка дискомфортное поначалу, оно быстро трансформируется в распаляющее и дразнящее внутри его тела, пока сомкнутые губы Жени продолжают вбирать его плоть глубже. Макс вновь расслабляется, чувствуя привычные пульсации, после которых наступит то самое восхитительное свободное падение, которого он так хочет. Но когда до него остаются считанные секунды, Женя вводит еще один палец и с губ Макса срывается ругательство вперемешку со стоном. Он пытается соскользнуть и тем самым еще сильнее толкается в рот Жени. Болезненное наслаждение. Любое движение Максима вызывает его оглушительную волну. Яд, струящийся по венам, отравляет разум, когда движения внутри его тела заставляют вздрагивать и покрываться испариной от удовольствия и жара. Снова и снова.

– Ммм… ох, твою ж… да! – Хрипит Макс. Голос сел, во рту пересохло, и он не отдает себе отчет в том, что с каждым новым толчком не может остановиться и стонет, начиная двигать бедрами навстречу и впиваясь пальцами в плечи Жени. – Хххах… – Выдыхая, жадно облизывает губы. Все тело напряжено в стремлении скорее достичь финишной отметки.

Уже не улавливает дискомфорта, когда Женя выпускает его из губ и ложится сверху, продолжая двигать пальцами внутри его тела. Только раздразнивающее жжение. Отвечает на поцелуй, ощущая, что сейчас всего в паре метров от своего финиша. Последний рывок. Вдруг Женя выскальзывает из его тела и Макс улавливает на периферии свое протестующее мычание.

– Макс… скажи, что хочешь… Меня… – Сипло между поцелуями.

Максим не улавливает суть просьбы. Разве это не очевидно? Внутри все жжет от отсутствия разрядки, а в паху болит от напряжения. Он кивает, вновь облизывая губы.

– Макс… просто скажи… пожалуйста… – Женя резко подхватывает его под бедра, приподнимая их и, упираясь руками в кровать по бокам от Максима, начинает покачиваться, трясь между его ягодиц.

– Хочу тебя… – Фраза срывается за мгновение до того, как Макс понимает, на что только что дал согласие. Женя рычит, кусая его за плечо, и Макса на миг прошивает боль, от которой начинает морозить, но расходится она не от плеча, а от поясницы. Макс в панике хватает ртом воздух и все равно не может вдохнуть. Дергается по инерции назад, пытаясь избавиться от этого ощущения, щипая кожу спины Жени и не чувствуя собственной силы. Евгений шипит от боли сквозь стиснутые зубы, но не дает Максу отстраниться и не отстраняется сам.

– Тихо-тихо-тихо, – хриплый полушепот, – дыши со мной. Сейчас привыкнешь.

Дойти до грани, чтобы пересечь и не вернуться…

Макс слышит частое дыхание у своего уха, но то, что он испытывает сейчас, мешает легким делать синхронные с Женей вдохи. Он только что… Что? Наконец, переступил последнюю грань? На самом деле? В его рот проникает язык Жени, отвлекая от этой мысли и не давая додумать. Не давая до конца осознать.

Женя медленно входит всего на одну треть и замирает. Одного факта происходящего хватает, чтобы его начало потряхивать от наслаждения. Не двигается, целуя Максима. Они только попробуют. Для первого раза и этого будет достаточно. Хотя Женя прекрасно отдает себе отчет в том, что может сорваться в любую секунду. У него слишком давно не было полноценного секса, а в купе с тем, что сейчас под ним Макс, у него сносит крышу, как у подростка.

Спустя пару минут, чувствует, как обхват тела Макса становится не таким тугим и пульсации, пытающиеся вытолкнуть его обратно, стихают. Максим начинает дышать, наконец, открыв глаза, и Жене стоит неимоверных усилий, чтобы не податься вперед, заполнив его до конца, когда они встречаются взглядами. Вместо этого он плавно скользит обратно, но не выходит полностью. И когда снова собирается качнуться чуть вперед, внезапно ощущает кончики пальцев Макса на своем животе. Они с силой надавливают и Женя, подчиняясь, вновь замирает. Замечает, как чуть слабеет эрекция Макса и, привстав, обхватывает ее ладонью, начиная ласкать. Давление пальцев уменьшается, но Макс все еще не убирает руку, и Женя делает неглубокий толчок. Вновь останавливается, натыкаясь на впивающиеся в кожу пальцы. Несколько минут они внимательно прислушиваются к действиям друг друга. Чувствуя и улавливая каждое движение. Ладонь Жени не прекращает своего ритмичного движения по стояку Макса, когда он различает сиплое «Быстрее», от которого под кожей проходит колючая дрожь восторга. Еще пара поверхностных покачиваний и энергичных движений сомкнутыми пальцами, как плоть Макса в ладони Жени напрягается. Он не выходит из него, чувствуя, как Макс накрывает его руку своей ладонью.

Через считанные секунды Максима судорожно выгибает с трехэтажным набором неразборчивых ругательств, неосознанно срывающихся с губ. Сердцебиение оглушает в перерывах между конвульсивными спазмами, в глазах темнота и слепящие искры одновременно. Мозг просто взрывается, вместе с телом, выстреливающим теплыми брызгами наслаждения. Макс расслабляется только спустя несколько сильных вздрагиваний, понимая, что не может найти в себе сил ни открыть глаза, ни вообще шевельнуться. Его свободное падение на предельной скорости и ленивая невесомость. Частые вдохи-выдохи очень медленно возвращаются в норму, когда он различает стон Жени и влажную тяжесть его тела. Приятная усталость в каждой клеточке все сильнее утягивает куда-то в сон.

– Живой? – Тихое прерывисто-шипящее дыхание в его шею.

Макс кивает и чуть хмыкает.

– Ты след… – Начинает осипшим голосом в ответ, но Евгений затыкает его рот поцелуем, не давая закончить свою мысль. Потом. Они поговорят об этом потом. Как-нибудь.

Уже сквозь сон Макс ощущает, как Женя приподнимается и вытирает его кожу салфетками. В тот момент, когда сознание переступает черту между реальностью и сном, последнее, что он улавливает:

– Я… чувствую тебя… – в его шею.

Женя несколько секунд наблюдает за уже спящим Максом и еще тише добавляет:

– Люблю…

Глава 27

I know I’d better stop trying

You know that there’s no denying

I won’t show mercy on you now.

I know, I should stop believing.

I know, that there’s no retrieving.

It’s over now, what have you done?

What have you done now?!

I’ve been waiting for someone like you,

But now you are slipping away…

What have you done now?!^[23] Within Temptation – What Have You Done?.

Женя бросает взгляд на свой мобильный телефон на краю стола и несколько секунд думает, но так и не берет его в руки, возвращаясь к работе за компьютером. Когда он уходил утром на работу, Макс еще спал. Он не стал его будить и знает истинную причину почему. Тот бы однозначно вернулся к вопросу об «алаверды» после вчерашнего, а начинать день с этого разговора и нарушить пряно-сладковатое послевкусие того, что между ними было, Жене совсем не хотелось. Веселить Костю еще больше вопросом, как им с Игорем удается «откосить» друг от друга совершенно не прельщает, тем более что в их с Максом ситуации все уже несколько сложнее. Евгений делает глубокий вдох. Поговорить с Максимом нужно будет в любом случае.

Женя непроизвольно морщится, уже предвкушая выражение лица обманутого и взбешенного Макса после того, как он ему скажет, что вряд ли им светит универсальность в их сексе. Или же… всегда остается вариант стиснуть зубы и заработать себе месяц фантастических ощущений. Не такой уж большой выбор. Прав был Костя. Евгений неохотно признает это уже в который раз, потому что до сих пор так ни разу и не поймал себя на мысли, что Костик хоть в чем-то был не прав. И эта мысль его слегка раздражает в свете того, что есть кое-что, в чем Женя очень хочет, чтобы тот ошибся. Как бы там ни было, до вечера еще есть время, и Женя искренне надеется, что успеет придумать какой-нибудь безболезненный выход. Им с Максом сейчас только на этой почве скандала не хватало.

Пробежав глазами накладные, он встает из-за стола и, закрыв дверь в свой кабинет, поднимается в верхний зал. Ему нужно кое-что сверить. Посетителей в зале не слишком много – сейчас большинство клиентов предпочитают столик на летней площадке, которую они открыли перед рестораном. Потратив около получаса вместе со Святославом на осмотр наполнения бара, и сделав определенные пометки, Женя спускается в нижний зал. Скользя быстрым взглядом по гостям, натыкается на барную стойку и чуть замедляет шаг. У стойки сидит молодой парень, а рядом стоит мужчина средних лет. Парень встает с высокого барного стула, но на его локте смыкается рука мужчины, удерживая на месте и заставляя сесть обратно. Женя чуть сужает глаза. Судя по всему, между ними происходит оживленный диалог. Решать производственные вопросы в присутствии посетителей он не станет, но наткнувшись на лицо Рената за барной стойкой, на миг улавливает на нем растерянность, которая через доли секунды превращается в невозмутимое выражение лица, отрепетированное месяцами. Они встречаются взглядами, и тот делает едва заметный жест глазами в сторону мужчины. Евгений уверенно направляется к стойке и успевает услышать уже конец фразы.

– …паспорт, молодой человек.

– Добрый день. – Здоровается Женя, подойдя ближе и отвлекая их от диалога. – Я краем уха услышал, что вы чем-то недовольны. Можно ли поинтересоваться, что именно разочаровало Вас в нашем ресторане? – Спокойно и вежливо.

– С кем имею честь? – Поворачивается к нему невысокий мужчина около сорока обычной ничем не примечательной наружности в легких летних брюках и светло-голубой тенниске. Непроницаемый взгляд и металлическая интонация голоса слегка настораживают.

– Костромицкий Евгений Александрович. Я владелец.

– Ярощук Петр Иванович. – Представляется тот в ответ. – Налоговый инспектор.

Мужчина извлекает удостоверение из портмоне и протягивает его Жене. Беглого осмотра достаточно, чтобы понять, что так и есть.

– Объясните, Евгений Александрович, почему в Вашем заведении продают спиртные напитки несовершеннолетним? – Забирая из рук Жени и пряча удостоверение обратно, интересуется мужчина.

– По-видимому, произошла какая-то ошибка. – Невозмутимо произносит Евгений, переводя взгляд на Рената, нервное состояние которого выдает только сила, с которой он сжимает в руке шейкер.

– Это мы и пытаемся выяснить. – Замечает мужчина, вновь поворачиваясь к молодому человеку, сидящему за стойкой. – Ваш паспорт. – Напоминает он.

– У меня нет с собой паспорта. – Растерянно произносит тот.

– Другие документы?

И пока парень пытается найти хоть что-то, инспектор поворачивается к Ренату.

– Какое право Вы имели продавать алкоголь, не удостоверившись, что клиент совершеннолетний?

Женя переводит взгляд на молодого человека, но по его виду явно не скажешь, что он несовершеннолетний, на стойке перед ним стоит высокий бокал пива. Парень так и не находит ничего, что бы подтвердило его личность и инспектор вновь поворачивается к нему, не дожидаясь ответа бармена.

– Дата и год рождения?

– Второе сентября восемьдесят девятого.

– То есть, Вам еще нет восемнадцати? – Уточняет тот.

– Будет через месяц.

– Евгений Александрович, – инспектор переводит взгляд на Женю, – Вам известно, что действующим законодательством за продажу алкоголя и табака несовершеннолетним предусматривается наказание в виде лишения лицензии и крупного штрафа?

– Уверен, произошло обычное недоразумение, и мы обязательно разберемся с этим вопросом. – Спокойно произносит Евгений, хотя в голове уже начинается быстрая мыслительная работа мозга, просчитывающего все варианты развития событий и варианты реакций на происходящее. Ситуация сама по себе выглядит со стороны из рук вон плохо, а со стороны налоговой инспекции и того хуже.

– Несомненно. – Кивает тот. – Мы можем продолжить беседу в Вашем кабинете?

Евгений согласно кивает и приглашает последовать за собой, боковым зрением замечая, как Ренат убирает со стойки бокал. Пока они спускаются по ступенькам, Жене удается вернуть состояние собранности и хладнокровия. Ничего другого здесь просто не остается. У него имеется опыт общения с налоговой, и он прекрасно знает, что без направления на проверку, которое ему пока не показали, оштрафовать его не имеют права, как и лишить лицензии. Но вот беседа ему предстоит вряд ли приятная.

– Вы понимаете, что за подобное нарушение Вы несете ответственность в первую очередь? – Интересуется тот, когда за ними закрывается дверь и Женя предлагает ему сесть. – Спасибо.

Инспектор усаживается на мягкий стул. Женя обходит его и усаживается на свое место за столом.

– Могу дать гарантию, что подобных прецедентов у нас не было, и я тщательно слежу за работой своего персонала.

– И, тем не менее, факт налицо. Кроме того, ваша летняя площадка не отвечает нормам, по которым терасса не должна приближаться к проезжей части на расстояние меньшее, чем требуется для свободного прохода двух-трех человек. Могу я взглянуть на документы, которые дают разрешение на установку летней площадки?

– Разумеется. – Выражение лица Жени лишено каких-либо эмоций, но внутри бурлит нечто настолько жуткое из раздражения, нервного напряжения и досады, что ему приходится силой воли подавлять все это в себе. – Только для начала я хотел бы взглянуть на Ваше направление на проверку.

Женя знает, что имеет полное право не предъявлять никаких документов, пока не увидит официальную бумагу, в которой будет числиться внеплановая проверка его ресторана. Ярощук хмыкает и качает головой.

– Вам нужно направление? – Уточняет тот ледяным тоном. – Оно у Вас будет. Завтра с утра. – Поднимается со стула и, кивнув, выходит из кабинета.

Очевидный намек на то, что Евгения ждет увлекательный период налоговой проверки, который, судя по всему, может растянуться на неопределенный период. Когда за Инспектором Ярощуком захлопывается дверь, Женя с силой сжимает и разжимает кулак и делает глубокий вдох, глядя на закрытую дверь, сосредоточенно думает. Похоже, сегодня его ждет весьма насыщенная ночь.

Наконец, он берет себя в руки и начинает поднимать абсолютно все документы, пытаясь определить, есть ли у них особо слабые места и к чему нужно себя готовить. На это уйдет много времени и сил, а гарантий, что при желании его не оштрафуют еще за что-нибудь (да за что угодно), нет никаких. Особенно, после сегодняшней ситуации Евгений не сомневается, что проверять будут все вплоть до его нижнего белья. Спустя несколько часов его мобильный телефон вспыхивает дисплеем и коротким сигналом входящего сообщения.