Текст книги "Закрой глаза (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

– Вы как раз вовремя. – Привстает, протягивая руку Максу. – Приветствую. – Обменявшись рукопожатием, указывает на два кресла перед столом и, не давая рта раскрыть, продолжает: – Его сегодня не было, какие-то важные дела, но я уже говорил с Владимиром Васильевичем, рассказал о ситуации в общем, то, что знаю с твоих слов, – бросает взгляд на Женю и вновь поворачивается к Максу, – он обещал с понедельника заняться этим вопросом вплотную. Человек он серьезный и если пообещал, уверен, скоро этот вопрос должен будет решиться.

– Спасибо, но не обязательно было просить за меня. – Произносит Макс. Он искренне благодарен, но при этом почему-то чувствует себя до ужаса неудобно, хотя испытывает некое облегчение, что личное знакомство сегодня все-таки не состоится. – Сам бы…

– Самостоятельность – крайне похвальное качество, молодой человек, – перебивает его отец Жени, и Максим опять чувствует себя под микроскопом, – но не тогда, когда она ровным счетом не дает никаких результатов. Сколько это уже длится?

– Около месяца.

– Есть положительные сдвиги.

– Пока нет.

– Тогда не вижу причин отказываться от помощи, не так ли?

Ответить Макс не успевает, дверь в кабинет распахивается без малейшего намека на стук и все автоматически поворачивают головы. На пороге невысокий и упитанный мужчина в белом колпаке и длинном переднике, а на его лице целая гамма эмоций. Из сбивчивого монолога, состоящего в большинстве своем из французских и подобия русским слов, удается различить «кран», «вода» и «нет».

Путем наводящих вопросов выясняется, что что-то случилось с краном на кухне и если через «прямо сейчас» этот кран не будет приведен в свою работоспособность, Пьер за себя не ручается. Отец Жени под пронизывающим взглядом шеф-повара набирает номер телефона, но сантехник сможет подъехать не раньше, чем через час, что явно не устраивает мужчину в колпаке, который достаточно эмоционально продолжает отстаивать свои интересы.

– Макс может посмотреть. – Вдруг произносит Женя, и уже поворачиваясь к нему. – Ты же вроде разбираешься в этом?

– Ну, я могу глянуть. – Кивает он.

– Не стоит. – Останавливает его отец Евгения, когда Макс уже поднимается из кресла.

– Когда будет этот ваш сантехник? – Кивает Максим на телефон.

– Через час.

От двери слышится возмущенное фырканье.

– Тогда не вижу причин отказываться от помощи, не так ли? – Со вздохом замечает Макс. – Если там ничего особенного и найдутся инструменты, можно будет не ждать столько времени.

Он все-таки поднимается из кресла и Пьер разве что только в ладоши не хлопает, понимая, что это его спаситель и таща его за собой на кухню. Когда за ними закрывается дверь, отец задумчиво произносит.

– Машины, краны, самостоятельный, с характером… – переводит взгляд на Евгения. – Женись на нем.

Женя чуть улыбается.

– Я с удовольствием передал бы Максу, что он единственный, чью кандидатуру благосклонно одобрил мой отец, но, к сожалению Максим не гей, так что не думаю, что ему это польстит.

– И что ты будешь делать. – Цокает языком тот, качая головой. – Придется, значит, тебе выходить замуж.

– Очень смешно. – Спокойно произносит Женя в ответ на улыбку отца. – Так что там с прокурором?

– Все будет в порядке. – Уже серьезно. – Иногда полезно поддерживать отношения с бывшими одноклассниками. А парень действительно неплохой. – Вновь возвращаясь к своему.

Женя хмыкает, качая головой, но может, не так уж и не прав был Олежка и ему действительно стоит хотя бы попытаться? Вопрос только как?

***

– Макс, готов?

– Да, давай.

– Точно?

– Да точно, бля. Давай уже.

Женя, сцепив челюсть, в очередной раз подается вперед.

– Осторожно… ммм… да… так… кажется, пошло… еще немного….

– Макс… – Рычит сквозь зубы Женя.

– …еще чуть-чуть… ммм… твою мать… почти… – тяжело дышит Макс.

– Макс!!!

– Чего?!

– Заткнись, ради бога. – Женя чувствует, как по вискам начинает течь пот, а мышцы напряжены до предела.

– Это, кстати… была твоя… идея. – Кряхтит Макс. – Блядь, да чо ж он такой огромный-то у тебя?

– Так, все. – Выдыхает Женя не выдерживая.

– Пиздец! Еб*ть его в сраку… – тут Женя с Максом полностью согласен, – … холодильник твой с твоим размораживанием вместе.

– Холодильник не виноват, что кто-то упустил штекер и его теперь невозможно достать. – Резонно замечает Женя. – Кроме того, он уже давно требовал разморозки.

– Нахрен вообще было холодильник ставить впритык между стеной и разделочным столом? Он, блин, уже там в пол врос нафиг, сдвинуть невозможно.

– Макс, иди покури сходи. – Чуть раздраженно. – Я сам достану.

– Да? А чо ж ты такой умный, сам его сразу не достал?

– Макс… – Женя мысленно считает до трех и уже спокойно добавляет. – Пожалуйста, иди покури. Я сам.

– Угу… а я посмотрю… Геракакл, блин.

Ну вот надавать бы ему по шее прямо сейчас, руки так и чешутся. За то, что, во-первых, упустил штекер, который упал за холодильник почти вплотную стоящий к стене, во-вторых, за то, что теперь им приходится (безуспешно пока) этот самый холодильник пытаться выдвинуть наружу, а в-третьих, за эту раздражающую манеру постоянно доставать. И за то, что Женя отчетливо видит сбежавшую по изгибу шеи капельку пота и… Так, стоп!

Женя обходит его и перегибается через стол, пытаясь заглянуть в образовавшийся просвет между стеной и холодильником, чтобы рассмотреть, где этот злополучный штекер. Макс наблюдает за этой картиной, скользя взглядом по закаченным джинсам, поднимаясь выше, туда, где эти самые джинсы обтягивают ягодицы. Максу, конечно, не с чем особо сравнивать, раньше он как-то не обращал внимания на мужские задницы, но это зрелище его сейчас просто завораживает. В эту секунду ему кажется, что нет ничего более правильного, чем поглаживающе прикоснуться к ним, положить ладони на пояс и чуть сжать, дернуть на себя, уткнувшись в волосы, сделать глубокий вдох, ощутить знакомый запах и…

– … попробуем?

Макс вздрагивает и растерянно пытается сообразить, о чем вообще речь и как его угораздило зайти в своих мыслях настолько далеко, и…

– Я курить. – Мрачно. Даже не переспрашивая и не уточняя, что имел в виду Женя. Нет, пожить вместе изначально была плохая идея.

Евгений несколько секунд провожает его взглядом и, покачав головой, возвращается к своим попыткам дотянуться до штекера. Макс выходит на лестничную клетку, несколько затяжек напряженно думает. Нужно срочно отвлечься, потому что вернуться обратно в квартиру и наблюдать за этой картиной чревато тем, что у него просто разойдется молния на джинсах. Вызывает лифт и, затушив окурок, спускается на первый этаж.

– Так, – заходя снова на кухню, – слабонервных просьба удалиться.

Женя резко оборачивается, замечая в руках Макса длинную толстую проволоку, один конец которой, он сейчас загибает на манер крючка.

– Макс, я тебе поражаюсь. Ты же курить ходил, откуда проволока взялась?

– Всемогущий Матвеич, – хмыкает тот, чуть отодвигая Женю и аккуратно просовывая свое изобретение за холодильник.

Женя какое-то время наблюдает за Максимом и, наконец, замечает:

– Макс, по-моему, ты сейчас ерундой страдаешь. – Скептически.

– Да, я страдаю ерундой. – Рассеянно.

– Я сам бы уже достал, да и все…

– Меня бы ты уже достал. Да и все. – Еще несколько секунд и, наконец, подцепив штекер, Максим аккуратно вытаскивает его наружу. – Ну все, учись, салага. – Самодовольно улыбается. – Теперь задвигаем обратно.

В не менее напряженном процессе «задвигания» во входную дверь раздается звонок. Макс находится ближе к выходу и идет открывать, представляя собой весьма живописное зрелище: в джинсах и майке, с блестящей от пота кожей.

– Да иду, блин. – Бубнит он, спотыкаясь о шлепанцы в прихожей, которые сам же и оставил при входе и, в очередной раз выматерившись, костылем отшвыривает их к стене. Поворачивает щеколду замка и распахивает дверь. На пороге Костик.

Секунда подозрительно-оценивающего взгляда, скользнувшего по Максу.

– Привет.

– Привет, вот тебя нам как раз и не хватало. – Макс трет лоб, убирая с него прилипшие пряди волос так же оценивающе осматривая внушительные габариты Кости. – Заходи. Жень, Костик пришел! – Выкрикивает в сторону кухни.

– Я вам не… – подозрительно начинает Костя, но тут же меняет формулировку, – чем занимаетесь?

– С Женькой на кухне задрачиваемся.

Пока Костя пытается расшифровать столь глубокое и интригующее определение, стягивая с себя туфли, Макс успевает вернуться на ту самую кухню. Через минуту там появляется Костя с внушительным пакетом в руках.

– Субботник? – Окинув взглядом, заваленный продуктами стол и пустой холодильник, чуть выдвинутый наружу.

– Женя решил свой единственный выходной посвятить качественному мозгоебизму. – Замечает стебно Максим.

– И, разумеется, Макс не был бы собой, если бы не поддержал меня в этом с присущим ему энтузиазмом. – Добавляет слегка язвительно Женя.

Костик несколько секунд переводит взгляд с одного на другого, но вслух произносит явно не то, что, как подозревает Женя, вертелось у него на языке.

– Ладно, неженки. – Поставив свой пакет на пол, подходит к холодильнику и, обхватив его руками, осторожно двигает обратно к стене сам, пока Женя с Максом одинаково внимательно наблюдают за этим процессом, стоя за его спиной.

– Респект, Кость. – Искренне замечает Макс. – И чо ты на полчаса раньше не пришел?

– Действительно. – Смеется тот. – Пропустил такое шоу.

Еще спустя полчаса, когда эпопея с размораживанием холодильника, наконец, благополучно заканчивается, и все продукты возвращаются на свои положенные места, в дверь раздается еще один звонок.

– О, это Гошик. – Замечает Костя и тут же натыкается на предупреждающий взгляд Жени. Переводит глаза на идущего открывать входную дверь Макса и уже тише замечает. – Он, чего, не в курсе до сих пор?

– Нет. И, Костя, я очень надеюсь, что…

– Привет. – В кухню заходит Игорь, приехавший сразу с работы к ним, и по привычке тянется к Косте, но вовремя натыкается на живописное выражение лица Жени и в последний момент демонстративно протягивает своему благоверному руку для рукопожатия. – Как дела, За… Кость?

Женя мысленно проводит рукой по лицу, в надежде, что ему удастся пережить сегодняшний вечер и идея о том, чтобы отвлечь Макса не превратится в каторгу лично для него.

– Просто отлично, Игорь. Спасибо, что поинтересовался. – Серьезно произносит Костя, пожимая протянутую ладонь, как на политсобрании и стараясь при этом сохранить соответствующее выражение лица. И уже полушепотом. – Я закрыл нашу Чупакабру на балконе.

– Я покурю. – Голос Макса из прихожей.

Игорь не успевает ответить Косте, но судя по взгляду, его эта новость не порадовала.

– Я тоже. – Роняет он, направляясь следом за Максом.

– Чупакабра? – Переспрашивает Женя, когда входная дверь приглушенно хлопает. – По-моему, это женского рода…

– Ага, ни гордости, ни тем более достоинства у этого монстра при детальном рассмотрении не обнаружилось, так что с нами теперь живет дама. Но ты тему-то не меняй. Это нам теперь целый вечер натуралов из себя изображать нужно, так что ли?

– Кость, ты всю жизнь из себя натурала изображаешь, так что не думаю, что с этим возникнут проблемы.

– В зоне прямого доступа к Гошику, все мои «изображательные» навыки куда-то испаряются. – Предупреждающе произносит Костик. – Имей в виду. И потом, если вы друзья…

– Костя. – Останавливает его Женя. – Пожалуйста. Один вечер. Вернетесь домой, и можете съесть там друг друга. Я просто хотел, чтобы Макс немного отвлекся и пообщался хоть с кем-то не на тему юридических прав и судебных процессов.

– Ладно. – Чешет затылок Костик. – Хотя с другой стороны, это может быть даже интересно…

К огромному облегчению Жени, вечер действительно проходит спокойно, за исключением некоторых фраз, которыми время от времени перебрасываются Костя с Гошиком и двойной смысл которых улавливается Евгением со всей отчетливостью, но, похоже, Макс не обращает внимания. Костик завалил его вопросами по поводу мотоциклов, и это действительно помогло Максиму отвлечься. Во всяком случае, он немного ожил, улыбается, шутит и рот у него практически не закрывается. Женя уже давно его таким не видел, понимая, как на самом деле тяжело Максу было в последнее время. Его идея все-таки оказалась удачной. А в сочетании со слабоалкогольными напитками всеобщее легкое настроение создало достаточно уютную атмосферу.

– Я курить. Три кофе и один чай. – Заглядывает на кухню Макс, в тот момент, когда Женя заливает кипяток в заварочный чайничек.

– Кофе готов, а чай придется подождать.

– Да я и сам могу себе сделать. Блин, сигареты в комнате оставил.

Женя хмыкает, накрывая чайник полотенцем. Макс возвращается назад в гостиную, чуть прихрамывая без костылей, но, не доходя пары шагов, встает как вкопанный. У него просто дар заставать сцены, которые он не должен видеть. И в данный момент это язык Костика во рту Игоря, а его рука… Макса бросает в пот и нападает ступор. Он несколько секунд просто не может оторваться от этой картины в узком просвете приоткрытой двери. Какого хрена тут происходит вообще?! Здесь может быть только два вывода: либо у Макса окончательно началась шизофрения и он начал страдать галлюцинациями, либо Вселенский пиздец дал о себе знать в очередной раз и…

Стараясь не создавать лишних звуков, Макс на автомате возвращается на кухню, замирая на пороге.

– Жень… там, это… Игорь с Костиком… – потрясенно.

– Я знаю, что там Игорь с Костиком, – непонимающе поднимает на него глаза Женя. Но по выражению лица Макса уже можно без труда догадаться о содержании следующей фразы.

– Да, блядь, они там… сосутся… – растерянным шепотом.

– В смысле? – Попытка выторговать еще несколько секунд, перед тем как мозг выдаст правильную реакцию.

– Да в прямом, сидят лижутся и…

Костя, ты труп! Но отвечать сейчас что-то нужно именно Жене.

– И что? – Как можно более невозмутимо.

– Как что?! – Уже шипит Макс и в его голосе слышится весь спектр эмоций, начиная от растерянности и заканчивая неподдельным шоком. – Ты вообще слышал, что я сказал? Они эти что ли…. геи?

– В сообразительности тебе не откажешь.

Макс долго молчит и, наконец, выдыхает:

– И ты все это время знал?!

– Макс, они уже около двух лет живут вместе, как ты сам думаешь?

– Как живут? – Уточняет Макс. Еще немного и ему придется делать прямой массаж сердца.

– Вместе. Как мы с тобой. – Зря он это сказал, запоздало понимает Женя, но слов назад уже не забрать.

Макс на секунду зависает, переходя в какой-то режим ожидания «стенд бай», как на компьютере. Шестеренки в голове медленно прокручиваются и, наконец, замирают. У Жени чересчур спокойная реакция. Нездорово спокойная. Никаких женщин, разговоров о женщинах. Ни одной истории или фотографии. Макс пытается напрячь память, но как ни старается, он ни разу не слышал от Жени «она», даже когда тот говорил о своих прошлых отношениях… Они вновь встречаются глазами, и внезапно Максим уже знает ответ на свой не заданный вопрос. Но от шока и этого нового открытия он срывается с языка сам собой в форме утверждения.

– Пиздец… ты тоже…

Глава 17

Saw you the other day

Looking so undermined

Acting like it wouldn't happen

Making sense of anything that you could find

Because it's just about to happen

And you'll be there

You must have known the storm was coming

When clouds appeared

Something is changing

Bruising and taking

And I'm trying to find out what it is

When I fix her, she's breaking

Reason keeps escaping me

Protecting the villain like a cyst.

While you are letting your guard down

I will be letting myself go.

While you keep running your ship aground

I will be setting myself alight…^[10] Pendulum – The Tempest

Женя не отвечает, но это уже и не обязательно. Внезапное открытие оглушает, выбивая почву из-под ног, и Макс впервые жалеет, что не опирается сейчас на костыли. Из всех людей в его жизни, которым он мог доверять, остался только Женя, а теперь Макс чувствует, что его все это время просто обманывали. Евгений замечает взгляд Максима, который можно охарактеризовать фразой «И ты, Брут?» и делает несколько шагов, чтобы прикрыть кухонную дверь. Оборачивается к нему, но Макс даже не обращает внимания на это движение. Он просто в шоке и… в ярости.

– Почему, твою мать, ты не сказал, что ты гей?! – Ошарашено и обвиняюще.

– Как бы это не звучало, Макс, но… ты не спрашивал. – Сейчас не лучший момент выяснять все нюансы, но зная Макса, он так просто не успокоится.

– А если бы спросил, блядь, то ты сразу признался, да? – Снова шипит Максим, несмотря на то, что дверь закрыта и их уже не услышат. Хотя какая разница, если из них всех только он один до этой секунды был не в курсе истинного положения вещей. Он не может пока найти конкретную причину своему агрессивному состоянию, но, твою мать, он просто в бешенстве!

– Это имеет какое-то значение? – Слегка напряженный взгляд, хотя голос звучит все так же спокойно. Макс открывает рот, но не находит ни одного слова для ответа на этот вопрос. – Макс, я не улавливаю в чем проблема? В том, что я гей? Послушай, я как-то напряг тебя этим? По-моему за все время нашего знакомства, включая период, который ты живешь со мной под одной крышей, никакого двузначного поведения, заставившего тебя переживать о своей неприкосновенности, с моей стороны не было…

– Да не в этом дело! – Взрывается Максим, ощущая себя… преданым?

– А в чем тогда?

В чем? В чем?! Необъяснимая детская обида заполняет Макса, затопляет сознание. Ему нужно сесть на мотоцикл. Ему нужно сбежать. Выветрить все это из головы. Не может. Лишен такой возможности, а внутри все закипает. Светло-ореховый взгляд изучающе сверлит его насквозь и Макс не выдерживает, мрачно толкает дверь и просто молча выходит из кухни, не глядя на Евгения.

– Макс, и куда ты собрался? – Интересуется Женя, наблюдая, как Максим усаживается на низкую полочку в прихожей и натягивает кроссовки. Не отвечает. – Макс? – Тянется за курткой и костылями, стоящими в углу. Через несколько секунд хлопает входная дверь.

Женя делает глубокий вдох. Пусть так. Сжимает челюсть, борясь с желанием последовать за ним. Не лучший вариант. Если Максу нужно побыть одному, Женя может это понять. Но внутри образовывается весьма неприятный осадок. Он не представлял себе подобную сцену и реакцию Макса, когда тот узнает о его предпочтениях в личной жизни, и тем не менее, надеялся, что хотя бы потому что они друзья, эта реакция не будет категорическим неприятием. Неужели ошибался? Что-то жжет внутри. Болезненная горечь.

Он возвращается в кухню и, взяв небольшой поднос с тремя чашками кофе, направляется в гостиную. За пару шагов до двери улавливает легкий шум, похожий на вспуганных уток в камышах и заходит в комнату. Даже то, что Игорь с Костей сидят в разных концах дивана не играет никакой роли, потому что по чуть припухшим губам и одинаковым позам нога на ногу не сложно догадаться, чем они были заняты пару секунд назад.

Евгений ставит поднос на журнальный столик.

– Более красочный камин-аут сложно себе представить. – Спокойно замечает он, беря одну из чашек и усаживаясь в кресло.

Игорь с Костей быстро переглядываются и вновь переводят взгляд на него.

– А где Макс? – Осторожно уточняет Костя.

– Со всей уверенностью могу сказать, где его нет. Здесь. Потому что некоторым показалось удачной идеей поиграть в семнадцатилетних пацанов с нестабильно взыгравшими гормонами. – Чуть устало.

– Он видел? – Виновато интересуется Игорь.

– Думаю, вы его не разочаровали, и здесь было на что посмотреть.

– Женёк, – примирительно произносит Костя, – ну знает он теперь, что мы с Гошиком вместе, ну и ладно. Ты то здесь при чем?

– Методом несложных вычислительных операций Макс сделал свои выводы, и они оказались правильными, поэтому отрицать не было смысла.

– Ладно, теперь он знает, что ты тоже гей, что это меняет? Или ты до конца жизни собирался играть с ним в друга-натурала? – Короткая пауза и подозрительное: – Жень?

Евгений поднимает глаза на Костика и делает глубокий вдох, но ничего не отвечает.

– Очпуеть! – Потрясенно выдыхает тот. – Я так и знал, что этим все закончится. Макс то, Макс сё. Нельзя! Нельзя и еще раз нельзя! Никогда нельзя влюбляться в натурала. Прекрати это немедленно и выбрось из головы, пока сам себя не загнал в полную задницу!

– Насколько я понял, Женька именно этого и хочет. – Вклинивается Игорь. – В смысле загнать себя в одну конкретную задницу.

Тонкое наблюдение Игоря остается проигнорированным Костей. Он бросает на него беглый недовольный взгляд и вновь поворачивается к Жене.

– Женёк, ты как будто вчера на свет родился, чесслово. Хуже этого может быть только… – Костя отчаянно пытается придумать самую ужасную аналогию, которая будет способна отбить у Евгения желание продолжать этот абсолютно бесперспективный эпизод. – Только…

– Влюбиться в женщину. – Подсказывает Гошик.

– Да! Влюбиться в… – Костя вопросительно переводит взгляд на Игоря.

– Я был женат. – Многозначительно напоминает тот, вроде «я знаю, о чем говорю».

– Ладно, не в этом суть. – Поворачивается Костя к Жене. – Увидишь, он из тебя всю кровь выпьет, все жилы вытащит…

– Разделает и съест… – Гошик. – Натуралы, они такие… – Наигранно передергивает плечами от притворного ужаса. – Врагу не пожелаешь.

– Ты успокоишься уже или нет? – Раздраженно осаживает его Костя.

– Так, кончай тут на психику давить. Не видишь что ли, парню и так хреново? Жень, понятие «натуральности» весьма абстрактное. Я где-то читал…

– Ага, читал он. На баллончике освежающего аэрозоля в туалете? – Едко. На этот раз уже Игорь игнорирует Костю.

– … что еще дедушка Фрейд говорил – абсолютно все люди бисексуальны. Вопрос лишь в том, насколько в них это раскрыто и насколько они это себе позволяют. Так что рано впадать в хандру. Теперь он знает, что ты гей, вы живете вместе уже какое-то время, и даже если он считает неприемлемым для себя такой вид отношений, то как друга вряд ли ты его потеряешь. Особенно учитывая все то, что ты для него сделал. Пусть прогуляется, остынет, подумает, а потом вы спокойно поговорите.

Женя, если честно, уже успел пожалеть несколько раз – несколько сотен раз – что организовал этот вечер вообще и завел этот разговор в частности. Ничего утешающего он не услышал и даже слова Игоря о мифической всеобщей бисексуальности никак не вдохновляют. Женя прекрасно отдает себе отчет в том, что если продолжит и дальше зацикливаться на Максе, назад уже просто не сможет вернуться очень долго. Хотя, скорее всего уже не может.

– Костя прав. – Наконец, вздыхает он. Костик слегка улыбается, обрадованный тем, что Евгений прислушался все-таки к нему. – Нужно выбросить это из головы. Тем более у Макса сейчас очень трудный период и я не хочу усложнять его еще больше. Но… мне действительно уже мало его в качестве друга.

– Я не понимаю, тебе не с кем трахаться, что ли? – Растерянно интересуется Костик.

– Кость, – холодно произносит Женя, – тебе не с кем трахаться что ли, что ты уже столько времени живешь, отказавшись от полноценного секса в пользу Игоря?

Костик открывает рот, но передумав, закрывает его и в комнате на несколько долгих секунд повисает тишина. Ситуация на глазах приобретает новые оттенки и в большинстве своем достаточно мрачные.

– Заяц, ты же знаешь, – мягко произносит Гошик, чтобы разрядить атмосферу, – только дай сигнал, и я, как истинный альфа-самец исправлю твою нехватку полноценного секса.

– Слушай ты, альфа-самец, блин, – чуть раздраженно поворачивается к нему Костя, – ты слышал, чтобы я жаловался?

– Так, спасибо за дружескую поддержку, – Женя ставит свою уже пустую чашку обратно на поднос, – я ее очень ценю, но боюсь, тема себя исчерпала. Я гей, мне нравятся мужчины, в частности Макс, но он натурал и ему мужчины не нравятся. Так что будем пробовать продолжать дружить. Если, конечно, в свете открывшихся подробностей это все еще возможно.

Когда спустя полчаса за Костей с Гошиком закрывается входная дверь, они все еще продолжают спорить на тему бесперспективности и гипотетической возможности отношений с натуралами, но уже между собой. Женя убирает в комнате и распахивает балконную дверь, чтобы проветрить. Моет стаканы и чашки на кухне, периодически бросая взгляд на часы. Макса уже нет полтора часа и где это Чудовище бродит и когда вернется неизвестно. До ужаса глупая и абсурдная ситуация. Играть в друга-натурала было сложно, теперь быть другом-геем практически невыполнимо. Но поговорить с Максом нужно обязательно. Объясниться. Даже если Женя и не скажет ему всей правды, не важно. Он найдет, чем себя отвлечь со временем и кем… тоже найдет…

От новой пачки сигарет осталась ровно половина, а толку никакого. Макс сидит в соседнем дворе на качелях, которые жалобно поскрипывают от легкого покачивания, когда он отталкивается здоровой ногой от влажной и холодной земли. Глядя на мозаику светящихся окон и привалившись виском к холодному железному пруту качелей, он пока не может заставить себя вернуться в Женину квартиру, а больше идти ему некуда. Можно было бы поехать к себе, но квартира все еще его и не его, а войти в нее сейчас – с головой нырнуть в ту депрессию, из которой он вот уже как месяц пытается выкарабкаться. Почему же так хочется сбежать?

Максим ежится и достает еще одну сигарету. Чиркает спичкой по коробку и, пряча дрожащий огонек в ладонях, касается его кончиком сигареты в губах. Глубокая затяжка и выдох. Что-то не дает ему разобраться в своем состоянии до конца. Но Макс чувствует, что ему нужно это сделать, потому что он впервые не знает, что с ним происходит и почему. Очень осторожно он начинает вытягивать из глубины сознания все то, что так тщательно прятал там все это время, чувствуя себя законченным извращенцем со съехавшей крышей и боясь лишний раз не так посмотреть на Женю, чтобы тот не дай бог ничего такого не подумал о нем. А теперь выяснилось, что тот все это время был геем и…

Вдруг мысли неожиданно меняют свое направление и Максим понимает, что Женя прав, он действительно не проявлял к нему никакого интереса… в этом плане.… Почему от этой мысли где-то внутри на секунду становится еще хуже? Да бля, потому что ему стоит огромных усилий не разрешать себе задумываться над теми эмоциями, которые в нем вызывает Женя, а тому оказывается вообще похер. И Макс не знает, какое именно из этих двух открытий его сейчас больше злит. Всю жизнь быть нормальным, встречаться с девушками, потом основательно шибануться головой и… начать думать о парне, который как вдруг выяснилось гей, но у которого точно кто-то есть, есть своя личная жизнь. Вообще отдельная жизнь. Максу до сих пор непонятно, чего он с ним носится и помогает. Жалость? Мысли опять сваливаются лавиной, слипаются, не давая провести хоть какую-нибудь логическую связь во всем происходящем. Только этого не хватало к общей куче жизненного дерьма. Хотя если такое и могло произойти хоть с кем-то из всех миллиардов людей, живущих на планете, то только с ним. Пиздец, одним словом.

Сигарета тлеет в заледенелых пальцах. Не будет же он тут сидеть до утра. И потом, Женя ведь не знает о том, что творится у Макса в голове, тем более когда и сам Макс уже не знает, что там творится. В одном ему удается себя убедить – он точно не гей. Просто… Просто с ним в последнее время происходит сплошное черти что – видать, головой приложился к асфальту основательно, и даже шлем не помог – а когда эта полоса закончится, все вернется на свои места. Успокаивая сам себя, Макс продолжает искать положительные стороны и цепляться за них. Они редко видятся, это хорошо. Отец Жени пообещал, что вопрос с квартирой все-таки решится. Через месяц ему разрешат ходить без костылей, и он сможет вернуться к своей прежней жизни. Почти прежней. Осталось найти пока себе какое-нибудь занятие, которое окончательно отвлекло бы его от этого помешательства до тех пор. Макс выбрасывает окурок и решительно поднимается с качелей.

Когда лифт останавливается на нужном этаже и выпускает его на лестничную клетку, вся решительность начинает необъяснимо таять, но Макс встряхивается и дергает входную дверь на себя – не заперто. В квартире тихо, он отставляет костыли в угол прихожей, растирая замерзшие руки. Аккуратно усаживается на полочку и стягивает кроссовки. Расстегивает куртку и, стащив ее с себя, поднимается, чтобы повесить.

– Как там на улице? – Спокойный голос за спиной в тишине квартиры звучит неестественно громко, бьет по натянутым нервам разрядом тока.

Петелька промахивается мимо крючка и курка с шелестящим звуком падает на пол.

– Блядь! – Макс наклоняется, чтобы поднять ее и тут же представив себя в этой позе со стороны, резко выпрямляется, снова вешая на вешалку. – Нормально и нехер ко мне подкрадываться. – Мрачно.

Направляется мимо Жени в ванную. С необычайной тщательностью моет руки под горячей водой, пытаясь их отогреть, затем с такой же тщательностью вытирает. Чай. Да, ему сейчас нужна большая чашка горячего чая. Заходит на кухню и натыкается взглядом на Женю, уже сидящего за столом и просматривающего какие-то бумаги. Зашибись, как будто других мест нет, нужно именно на кухне это делать. Максим бесится, не находя очевидных этому причин, но пересилить себя не может. Избегая смотреть на Женю и отвернувшись от него, открывает дверцу навесного шкафчика, чтобы достать свою чашку, но она цепляется за турчанку и та с грохотом падает сначала на стол, а потом на пол.

Евгений вздрагивает от неожиданно громкого звука и поднимает взгляд на напряженную спину Макса. Тот матерится, хватает турчанку и засовывает ее обратно. Наливает заварку в чашку. Без лимона? Женя уже столько раз наблюдал за этим алгоритмом, что знает его на память. Отрезать тонкий кружочек лимона, две чайные ложки сахара с горкой, около минуты растереть это, потом только залить заваркой, и после этого кипятком. Это как «елка круглый год зеленая» – никогда не меняется. И сейчас он удивленно следит за тем, как Макс чертыхается, берет сахарницу, насыпает одну ложку сахара в заварку, потом опять чертыхается, открывает дверцу холодильника, зачем-то ставит сахарницу на полку и берет лимон. Захлопывает холодильник, кромсает лимон, отрезая от него кусок – кусок, а не привычный тонкий кружочек – и бросает его в чашку. Рассеянно оглядывается по сторонам в поисках чего-то.

– Макс, все в порядке?

– Все отлично. – Колюче.

Женя поднимается со стула и открывает холодильник. Достав сахарницу, ставит ее на разделочный стол перед Максом.

– Хочешь поговорить?

– Нет.

Такого Макса Женя еще не видел. Он никогда не думал, что тот может быть настолько рассеянным, только причину этой нервной рассеянности он пока не может уловить. Злость? Обида? Отвращение?