Текст книги "Закрой глаза (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Женя кивает и после непродолжительных поисков находит врача. Макса сбила машина по касательной, отшвырнув на обочину, очевидно, он в последний момент пытался свернуть. При лобовом столкновении ему вряд ли повезло уцелеть. Хотя полученные травмы и многочисленны, но не смертельны, а вот на восстановление уйдет много времени. Месяц в стационаре на скелетной вытяжке вывихнутого бедра и только через месяц, если все будет хорошо, ему разрешат передвигаться на костылях, с которыми ему придется свыкнуться месяца на четыре прежде, чем будет разрешено вновь давать нагрузку на ногу.

Перелом плеча, к счастью без смещения и прочих осложнений, зафиксировали гипсовой шиной, а спустя все тот же месяц ждет процесс восстановления с массажами и лечебной физкультурой. В общем и целом длительный покой и больничная кровать – вот перспектива ближайшего будущего Макса. Женя внимательно выслушивает низенького плотного мужчину – врача, вручившего ему список необходимых лекарств и объясняющего, что именно и в каком количестве необходимо купить.

Завтра Макса переведут в обычную палату – стараниями Жени не общую, а индивидуальную – и будет разрешено посещение. Евгений сосредоточено пробегает взглядом по пунктам в перечне лекарственных препаратов. Перед тем, как ехать к Костику, с которым они договорились об одном важном для Жени деле, у него появились новые крайне неотложные дела на завтра.

– Мне кажется или этот парень для тебя на самом деле больше, чем просто друг? – По дороге домой интересуется Олежка у Жени. В голосе не звучит ревности или обиды, только неподдельный интерес. Да, Олегу в проницательности не откажешь.

– Мы друзья. – Следя за дорогой, просто произносит Женя. А снег все не прекращается. К завтрашнему дню в городе наверняка все будет завалено сугробами. – Кроме того у «этого парня» есть один существенный недостаток. – Спустя минуту зачем-то добавляет Евгений, и Олежка заинтригованно смотрит на него. – Он не гей и у него есть девушка, с которой они в отношениях уже достаточно длительное время.

Как бы Женя не относился к Полине, факт остается фактом.

– Понятно. – Слегка улыбается Олежка, и Женя на секунду бросает на него вопросительный взгляд, но тот больше ничего не говорит и никак не развивает эту тему.

Друзья? Да, без сомнения. Женя несколько минут сам анализирует произошедшую ситуацию и свою реакцию на нее. Он действительно испугался за Макса, но желание хорошенько отчитать того тоже никуда не пропало, как и приходящее на смену ему желание коснуться, обнять, поддержать… Как можно одновременно ощущать по отношению к одному и тому же человеку столько полярных чувств Женя до сих пор не знает. В его жизни это относится только к Максу. Евгений знает одно – тому сейчас нужна помощь и он не колеблясь готов ее предоставить. Насколько Жене известно, у Макса не так уж много вариантов, на которые можно рассчитывать.

Высадив Олежку у его дома и пообещав созвониться, он берет курс домой. Нужно будет сообщить Полине и отцу Макса о произошедшем, но сначала ему нужно с ним поговорить самому.

***

Глаза еще закрыты, но к Максиму постепенно возвращается способность ощущать свое тело. Грудь медленно поднимается и опускается с каждым неглубоким вдохом, пальцы правой руки рефлекторно вздрагивают, ощущая прохладную ткань под подушечками, даже через прикрытые веки улавливается яркий свет.

…Похороны Кисы …панический взгляд отца в очередном приступе «белочки» …Ли верхом на Фоксе… большие хлопья снега… скорость… свет фар… удар…

Макс невольно вздрагивает, будто вновь ощутил его и открывает глаза, чтобы удостовериться, что все это лишь сон. Ему это только приснилось и на самом деле… Взгляд натыкается на широкое окно с раскрытыми вертикальными жалюзи, из него льется неестественно белый свет. Это точно не окно его комнаты. Макс судорожно облизывает потрескавшиеся губы, но во рту сухо и ужасно хочется пить. Поворачивает голову и осознание того, что ничего ему не приснилось, становится настоящим откровением. Макс лежит на больничной койке, левая рука зафиксирована в согнутом положении и практически привязана к телу, а нога поднята над кроватью на вытяжке. Макс в больнице. Он ненавидит больницы. Он попал в аварию и не умер. Почему он не умер?

– Доброе утро. – В палату входит медсестра и Макс, отвлекаясь, переводит на нее взгляд.

Молодая женщина в зеленой больничной униформе где-то за тридцать тепло улыбается, подходя к кровати, и ставит на тумбочку справа от Макса алюминиевый медицинский судочек.

– Я смогу ходить? – Первый по-детски наивный, но жизненно важный для Макса вопрос, который срывается с языка чуть сиплым голосом.

– И ходить, и бегать, и прыгать… – Произносит она, наполняя шприц чем-то прозрачным. – Оголяем ягодицу.

Макс слегка поворачивается, хотя сделать это в том положении, в котором он сейчас находится крайне проблематично.

– Я здесь надолго? – Секундное ощущение укола и Макс слегка морщится.

– Придет врач и все вам расскажет. – Она прижимает пропитанный спиртом ватный валик к месту укола и Макс вновь поворачивается обратно. Через пару секунд исчезает за дверями, оставляя его одного. Макс шевелит пальцами и это слегка успокаивает. Но с каждой новой минутой мысли одна мрачнее другой начинают собираться в сознании, на глазах превращаясь в грозовые тучи отчаяния, поэтому, когда дверь в палату вновь открывается, он успевает накрутить себя и даже не поворачивает головы, поглощенный навалившимися на него проблемами. Его жизненная куча дерьма стала еще больше и как раз тогда, когда казалось, что больше уже некуда.

– Доброе утро. – Макс вновь слегка вздрагивает от неожиданности и переводит взгляд в сторону двери, наблюдая, как в палату заходит Женя. – Как дела? – Как ни в чем не бывало интересуется тот, будто Макс сейчас не на вытяжке и с несколькими рулонами бинтов на себе лежит, а они встретились посреди улицы. Подходит к кровати и ставит два пакета на тумбочку.

– Лучше всех. – Сухо отвечает Макс. – Как ты узнал?

– Моя визитка в твоем бумажнике. – Поясняет Женя, игнорируя мрачно-жалостливое зрелище, которое из себя сейчас представляет Макс. – Здесь все необходимые лекарства, – указывает он на один пакет, – а здесь сок, яблоки, твое печенье, которое ты любишь…

– Я верну тебе деньги. – Бесцветным и отчужденным голосом произносит Макс, переводя взгляд куда-то в окно, из которого льется белый зимний свет. Не трудно догадаться, кто оплатил его пребывание в больнице. Опять. – Как только выйду и… встану в строй…и…

– Ничего не нужно возвращать. – Спокойно перебивает его Женя.

– Бля, я сказал, что верну, значит верну! – Метает на него колючий взгляд Макс. Точно такой же, как в вечер их знакомства, когда Женя его сбил. – Мне не нужна ничья жалость и помощь. Сам разберусь. Мне вообще ничего не нужно. Спасибо за заботу, но не стоило себя так утруждать. – Чуть все более агрессивно с каждой произнесенной фразой.

Женя не ожидал застать Макса в таком состоянии – это факт. Да, ему, очевидно, не нужна жалость, ему нужно хорошенько надавать по шее! И Женя с удовольствием бы это сделал, не напоминай Макс сейчас египетскую мумию.

– Прекрати вести себя, как ребенок. – Вместо этого жестко произносит Евгений, но тут же берет себя в руки и уже спокойно, будто он истина в последней инстанции, добавляет. – Я говорил с врачом, все будет нормально.

Нормально?! На смену подозрительной апатичности к Максу приходит отчаянная злость. Лучше бы он не выжил в этой аварии, как Киса, чем лежать здесь как овощ. Все стало бы проще и легче. И в отличие от гибели Кисы никто бы не расстроился. Полина? После того, что видел Макс очень вряд ли. Отец, который чаще всего не в состоянии определить дома его сын или нет? О, да. Вероятно, тот расстроится, когда выяснит, что некому зарабатывать деньги и покупать закусь для него и его «друзей». Макс все больше обозляется с каждой новой мыслью, жалящей его своим ядом.

Теперь же он неизвестно насколько прикован к кровати, мотоцикл наверняка превратился в бесполезную груду металла, проблемы никуда не делись, только увеличились в своем количестве и более дерьмово он еще в жизни себя не ощущал. Беспомощность, отчаяние и одиночество. Порождаемая ими ярость ищет выхода и находит его в ответ на такие раздражающе спокойные интонации в голосе Евгения. Нормально?! Он шутит?! Да что он вообще знает об этом, мажор хренов? У него по жизни нет никаких проблем.

– Ни хера не будет нормально! – Неожиданно для Жени и самого себя взрывается Макс. – Уже ни хера нормально не будет! Блядь, да лучше б я сдох! Нехер меня было спасать! Нужно было бросить там, на трассе. Оставьте меня в покое. Просто оставьте в покое! Все! – Макс со злостью резко смахивает здоровой рукой все с тумбочки. Лекарства разлетаются в стороны, яблоки высыпаются из пакета и с гулким стуком ударяются друг о друга, рассыпаясь и катясь по полу.

Женя тут же реагирует на этот эмоциональный всплеск и стремительно делает шаг вперед, хватая Макса за запястье и с силой сжимая. Макс по инерции пытается вырвать руку, но сил у него сейчас намного меньше, чем у Евгения.

– Пока будешь сам себя жалеть, Макс, – четко и с нажимом произносит Женя, глядя в его глаза и пытаясь осадить, – и злиться на весь мир, ничего не добьешься. И никто, слышишь, никто за тебя этого не сделает! Так будь мужиком, наконец, а не размазней. Докажи, что ты боец! Я знаю, что ты такой и есть. И когда тебе нужна помощь, умей ее принять. С благодарностью.

Макс от неожиданности застывает, глядя в его светло-ореховые глаза, чем-то напоминающие кошачьи сейчас. Растерянно несколько раз моргает, впервые видя Женю в этом непонятном состоянии. Его слова слегка отрезвляют и приводят в себя быстрее всего остального. Что это? Тоже ярость? Из-за чего? Что бы это ни было, Макс точно чувствует, что это не жалость и не сочувствие.

– Тебе-то какая разница? – Насмешливо спрашивает Макс, переводя взгляд с его лица на захват и обратно в глаза, но легкая растерянность все равно улавливается в интонации. Как и горечь.

Женя, наконец, разжимает пальцы, отпуская руку Максима и, подняв яблоко с пола у своих ног, кладет его на тумбочку рядом с ним.

– Хочу получить свои деньги обратно, которые ты так настойчиво предлагаешь вернуть. – Спокойно произносит он. – Вернешь мне все до последней копейки. Но для начала тебе неплохо было бы встать с кровати, не так ли? – Ни капли жалости. – Так что меньше текста и будь любезен делать то, что говорит врач.

Макс не отвечает, чувствуя себя вдруг отчитанным за сбитые коленки ребенком. Слова Евгения достигают цели, и ему на какую-то секунду становится стыдно за свою реакцию. Женя ничего ему не должен, ничем не обязан, и все равно, исходя из каких-то своих альтруистических соображений, понятных только ему, с завидным постоянством продолжает вытаскивать задницу Макса из дерьма, всякий раз, когда она там оказывается. Зачем Евгению этот «геморрой», Макс искренне не понимает.

– Полина уже в курсе? Ты ей звонил? – Меняя тему, интересуется Женя. Он не позволит Максу впасть в какое-нибудь из тех «херовых депрессивных состояний», которые ему удавалось избегать сидя на байке и погрязнуть в жалости к себе.

– У меня телефон, наверное, разбился, нет его. – Макс устало откидывается на подушку.

Женя достает свой.

– Какой номер?

– Никому не нужно звонить. – И натыкаясь на вопросительно приподнятую бровь, добавляет. – Я не хочу об этом говорить. И не хочу, чтобы кто-нибудь еще об этом знал.

Женя отчетливо понимает – должно быть что-то произошло, но сейчас не лучший момент поднимать эту тему.

– Ладно. Я сегодня заеду к тебе домой, поставлю в известность отца…

– Тебе очень повезет, если у тебя это получится. – Горестно хмыкнув, перебивает Макс, но Женя игнорирует его реплику.

– …и соберу необходимые вещи. Ты тут как минимум на месяц, так что придется набраться терпения…

– Сколько?! – Чуть ли не паника. Женя делает вдох и пододвигает стоящий неподалеку стул ближе к кровати Макса, усаживаясь на него.

– Макс, ничего страшного у тебя нет, но на полное выздоровление уйдет много времени. – Его тон вновь принимает привычное звучание. Снисходительная и терпеливая мягкость. – Особенно в отношении ноги. Очень долго нельзя будет давать на нее нагрузку.

– Сколько долго?

– Врач сказал месяц вытяжки, а потом месяца три – четыре хождения только на костылях.

Максим со всей четкостью улавливает, как стоит сейчас в одном шаге от глубочайшей депрессии, и спастись от нее уже нечем. Абсолютно. Уже ничто не в состоянии задержать его от падения в эту выгребную яму. Он сойдет здесь с ума за месяц. Просто поедет крыша. А отец? Даже представлять не хочется, во что превратится квартира и состояние самого отца в его отсутствие. Костыли? Вселенский пиздец внезапно разросся до таких масштабов, которые человеческий мозг просто не способен представить и объять. Особенно мозг самого Максима сейчас.

Женя улавливает потухший взгляд Макса и произносит:

– Я приду завтра. Днем у меня дела в ресторане, но вечером постараюсь освободиться пораньше. Тебе что-нибудь принести? – Интересуется он, уже заранее готовясь к очередному психозу.

– Банан. – Вдруг не громко, спустя несколько секунд произносит Макс.

– Что? – Немного удивленно переспрашивает Женя.

– Бананов принеси.

– Хорошо. – Хмыкая, слегка улыбается Евгений и уже мягче добавляет: – Принесу тебе бананов.

Еще какое-то время он проводит у Макса, пока не приходит врач и не рассказывает все то, что успел сообщить ему Женя, но более подробно. Лицо Максима становится все мрачнее и мрачнее, но другого выбора как смириться со сложившейся ситуацией, у него нет. Палата, в которую его перевели, как и договорился Женя одноместная, кроме кровати с тумбочкой есть небольшой холодильник и телевизор, стол со стулом, умывальник с зеркалом – теперь обиталище Макса на ближайший месяц. И теперь Женю кроме работы – сумасшедших приготовлений к открытию, а затем и самого процесса открытия, и впоследствии работы ресторана – ждет еще одно место обязательных явок. Максу делают укол, и спустя несколько минут Женя замечает, как тот начинает клевать носом. Когда он выходит из больницы на наручных часах почти полдень.

Перед тем, как ехать к Косте с Игорем, Женя все-таки сначала делает остановку у дома Макса, предусмотрительно уточнив у того номер квартиры. Поднимается на нужный этаж и несколько раз стучит во входную дверь. Внутри тихо. Женя стучит еще раз, уже более громко и настойчиво. Потеряв надежду на то, что ему кто-нибудь откроет, достает ключ, который взял у Макса и только успевает поднести его к замочной скважине, как со стороны квартиры раздается щелчок и дверь распахивает мужчина среднего роста и щупленького телосложения в семейных трусах, носках и футболке с растянутой горловиной. Одутловатое со слегка красноватым оттенком лицо выглядит заспанным, и мужчина усиленно пытается пригладить волосы на голове.

– Виталий…? – Женя многозначительно замолкает, ожидая, что мужчина подскажет свое отчество, но его ждет разочарование.

– Ага… я. – Кивает. Того очевидно абсолютно не смущает внешний вид. – У тебя с собой? Заходи, сейчас что-нибудь сообразим. – Пропускает Евгения в квартиру.

– Прошу прощения, но вы, наверное, не так поняли. – Сообразив, за кого его приняли и для чего приглашают. Неужели Женя похож на любителя выпить? – Я по поводу вашего сына… – Женя пытается отыскать на рассеянном лице проблески понимания. – Макса…

– А, да. – Кивает тот. – Макс – моя гордость. Натворил чего? Да ты заходи, если у тебя нет, сейчас у меня поищем, сообразим на двоих. Решим все.

Да, похоже, это будет длительный процесс, пока удастся донести до отца Макса цель своего визита. Евгений начинает раздражаться, но делает шаг в небольшой коридор, ему все равно нужно попасть в квартиру, чтобы собрать вещи для Макса. Он мысленно качает головой, впервые по-настоящему видя, где и как живет Максим, включая с кем. Учитывая Женину нетерпимость к такого рода людям в принципе, сейчас ему вдвойне неприятно, потому что, судя по всему, отцу не особо интересно, что с его сыном и ночевал ли он дома. Женя, конечно, примерно представлял, на что может здесь наткнуться, но не предполагал, что его это настолько заденет.

– Дело в том, что Макс в больнице. – Холодно произносит Женя. – Вчера он попал в аварию, его мотоцикл столкнулся с машиной. Вы не заметили, что он не ночевал дома?

– Не может быть. – Растерянно мотает тот головой, пытаясь оспорить слова Евгения. – Максим ночевал дома… по-моему… и…

Все понятно. Женя снимает обувь.

– Где его комната?

Проследовав в указанном направлении и успев по ходу осмотреть двухкомнатную квартиру, толкает дверь к Максу. Ладно, пусть Женя «мажор», но как так вообще можно жить? Похоже, ремонт в квартире не делался еще со времен, как ее сдали вместе с домом. В прошлом веке. Пока он открывает дверцы шкафа и пробегает глазами по содержимому, отец Макса успевает надеть спортивные трико и топчется возле двери, но Евгений не обращает на него абсолютно никакого внимания. К Жениному удивлению все вещи в шкафу разложены на полочках, либо висят на плечиках, а не запихнуты скопом. Макс аккуратист, оказывается. Свитера и джинсы ему пока вряд ли грозят. Пара футболок приземляется на кровать. Вскоре обнаруживается теплая рубашка. Отлично. Спортивные штаны, носки, белье…

– А ты… вы кто?

Резонный вопрос спустя пятнадцать минут пребывания Жени в квартире.

– Евгений. Друг Макса. – Не отвлекаясь от своего занятия, произносит он.

– А он как? Серьезное что-то?

Женя, наконец, поворачивается, достает из кармана небольшой блокнот с ручкой и быстро записывает адрес, отделение и палату. Отрывает листок и протягивает ему.

– На случай, если захотите проведать сына. – Объясняет он, тот забирает листок из его пальцев, но судя по выражению лица эта мысль, пока ее не озвучил Женя, ему в голову не приходила. – У него серьезный вывих таза и перелом плеча, так что около месяца Макс проведет в стационаре.

– Так долго? – Едва разборчиво бормочет себе под нос тот.

Когда с вещами покончено и Женя утрамбовывает их в пакет, благоразумно решает, что зубную щетку, пасту и прочее купит Максу сам, чем пытаться добиться от его отца где чье. Уже перед тем как обуться, что-то вспоминает и поворачивается к нему.

– У Макса чашка должна быть, большая…

– Да, – кивает тот, – принести?

И тут же скрывается на кухне. Появляется вновь через минуту с темно-синей полулитровой чашкой в руках с золотистым орнаментом вокруг ободка. Женя про себя хмыкает, почему-то вдруг вспоминая чашку Артема отвратительно едкого розового цвета, которая его всегда раздражала.

Упаковав ее и попрощавшись, выходит из квартиры. И хотя Макс не любит, когда его жалеют, именно сейчас Женя не может отделаться от настойчивого желания сделать именно это. Да, а еще он просто не может отделаться от желания…

Забравшись в машину, набирает номер телефона Костика. Спустя пару гудков, тот отвечает.

– Ну и где ты есть? Я уже все настроил для твоего «дела на миллион».

– Кость, я знаю. У меня тут непредвиденные обстоятельства случились, я уже еду, буду через полчаса.

Когда он, наконец, добирается до их дома по заснеженным улицам, уже начало четвертого, а им с Костей еще кучу всего сделать нужно на завтра. Женя проверяет наявность флешки в кармане и выбирается из авто, закрыв его и поставив на сигнализацию.

– Ну наконец-то, – встречает его Костик.

– Привет, – Женя заходит, поспешно раздеваясь в прихожей. – Игорь дома?

– Пока нет, у него сегодня езда верхом. Стресс снимает.

– А звучит-то как! – Смеется Женя, снимая обувь. – Не ревнуешь?

– Не. – Отмахивается тот. – Оно ж как говорится, если б я имел коня, это был бы номер. Если б конь имел меня…

– Не любишь ты Гошика. – Все еще смеясь, качает головой Евгений и заходит в комнату.

– Да я б с удовольствием, да только он, зараза, не дается. – Хмыкает Костик в своем репертуаре и усаживается за компьютер. – Так, давай, чего тебе там делать нужно.

Женя садится рядом и протягивает флешку.

– Только, Кость, красиво и презентабельно.

– Ну, это мы могём. – Уже сосредоточено бормочет себе под нос. Водит оптической мышкой по столу, пробегая взглядом содержимое флешки. – Это нам как два пальца…

Следующие несколько часов Костик с Женей заняты созданием тематических буклетов для первого тренинга Жени с персоналом. Вернее, Костик создает, а Женя старательно пытается руководить процессом. Через пару часов красочная презентация концепции его ресторана готова и пока Костина техника тиражирует глянцевые буклеты, они не замечают, как возвращается Игорь. Когда с делами покончено, усаживаются на кухне выпить кофе и Костя что-то вспоминая, поворачивается к Евгению.

– А что за «непредвиденные обстоятельства» у тебя там случились сегодня? Что-то серьезное?

Женя тут же слегка мрачнеет.

– Макс в аварию попал. В больнице был с утра.

– Это тот пацан, автоинструктор твой? – Женя просто кивает, не вдаваясь в подробности. – Хоть в порядке все?

– Более-менее. – Женя на секунду замечает заинтересованный взгляд Игоря, но тот лишь поворачивается к Косте и произносит:

– Все, Заяц, можешь не мечтать, я тебе мотоцикл не куплю.

– Так, я к тебе с твоими лошадями не лезу, так что если захочу, сам могу его себе купить.

– А, Жень, ты ж не знаешь еще, нет? – Вновь поворачивается к нему Гошик. – У моего Зайца теперь новые эротические фантазии. Закладок с мотоциклами больше, чем с порно-сайтами. И все благодаря твоему «автоинструктору». – Последнее слово выделено какой-то особой интонацией.

– Не только. – Едко вклинивается тот.

– Если ты об Антоне, – еще мрачнее вздыхает Женя, – то он разбился в прошлые выходные. Во вторник похороны были.

– Чего, правда, что ли? – Ошарашено.

Женя мрачно кивает и непроизвольно представляет, что бы он почувствовал, если бы подобное не дай бог случилось с Максом вчера. На секунду где-то внутри становится холодно и пусто. Он беспокоится о нем, думает о нем, хочет его… Похоже, пора пересмотреть свои представления о понятии «дружба». Особенно в отношении Макса.

Глава 11

When I'm falling down

will you pick me up again?

When I'm too far gone

Dead in the eyes of my friends?

Will you take me out of here?

All I believe, and all I've known

Are being taken from me, can't get home

Yeah do you worst, when worlds collide

Let their fear collapse, bring no surprise

Take me out of here…^[8] Pendulum – Watercolour

Меньше, чем через две недели открытие и первый полноценный рабочий день, а сегодня Евгения ждет не менее тяжелое испытание. Женя поднимается в верхний зал с видом на заснеженный город и на него тут же устремляются взгляды почти восьмидесяти людей – его штат в полном составе – а голоса затихают. Новые люди, новое место, но правила все те же. И сейчас только от Жени зависит, получится ли у него то, чего он хочет в результате. Со всеми он неоднократно общался в индивидуальном порядке и всех их отбирал крайне тщательно, но даже подобная тщательность не гарантирует сплоченности всего коллектива в целом и отсутствия конфликтов или неприятных и ненужных ситуаций. И над этим придется поработать не меньше, чем над всем остальным. Женя на личном опыте знает – мало собрать команду профессионалов, важно грамотно мотивировать их. И если одному человеку может хватить банального «спасибо», то другому необходимо что-то более материальное. Индивидуальный подход к каждому работнику – то, что Жене необходимо найти за ближайшие две недели.

– Всем доброе утро. – Мягко произносит Евгений, подходя ближе. – Все уже успели познакомиться?

Немного рассеянные взгляды брошенные друг на друга, мотание или кивание головами. Пока еще это не коллектив, а просто отдельные люди и каждого будто в шахматной партии необходимо поставить в определенно-отведенную позицию, объяснить его задачу, чтобы получилась идеальная комбинация, а Женя сейчас в роли гроссмейстера.

– Отлично, – улыбается Женя. Бросает на столик стопку буклетов, которые они с Костиком разрабатывали вчера и вновь поднимает глаза. – Прошу каждого взять себе по экземпляру и ознакомиться.

Через минуту на столике не остается ни одного экземпляра, а все разворачивают яркие глянцевые брошюры, изучая содержимое. Кто-то заинтересовано, кто-то скептически. Женя сразу отмечает выражение лиц, делая мысленные пометки.

– А… Евгений Александрович… – Неуверенно произносит Неля, одна из будущих официанток.

Женя переводит на нее взгляд. Невысокая с длинным каре темных волос.

– Да, Неля.

– А у меня тут чье-то имя написано с самого верху…

– Ваше? – Она отрицательно качает головой. – Тогда, вероятно, это не ваш буклет. Какое имя?

– Демченко Святослав.

Женя скользит взглядом по присутствующим.

– Это я. – Поднимается молодой мужчина.

– Доброе утро, Святослав. – Улыбается ему Женя. – Неля, не могли бы вы отдать нашему бармену его буклет?

Неля кивает и протягивает мужчине брошюру.

– Святослав, в какие игры вы любили играть в детстве? – Интересуется Женя и тот несколько раз удивленно моргает. – Кстати, этот вопрос касается всех, так что у вас в отличие от Святослава есть время что-нибудь придумать.

На большинстве лиц появляются улыбки – хороший знак.

– Ну, как все. Мяч с друзьями погонять или войну. – Немного растерянно.

Отлично. Понятие коллективности и активности есть, осталось развить до нужного уровня. Женя кивает.

– Но если вам вернули ваш буклет, очевидно, у вас теперь их два.

Святослав поспешно разворачивает тот, что вытащил сам.

– Янчевская Карина.

– Это я. – Поднимается с готовностью блондинка с собранными в хвост на затылке волосами. – Я любила играть в «казаков-разбойников», – улыбается она.

– И на чьей же стороне? – Улыбается Женя в ответ еще одной официантке.

– Чаще получалось, что разбойников, но меня почти всегда сразу брали в плен. – Несколько добродушных смешков среди присутствующих. Все понемногу начинают расслабляться. Выражение лица Жени никак не меняется, в то время как ответ Карины заставляет его сделать свои выводы. Он уверен, что самое большее пара месяцев и на ее место придется искать нового работника. Либо же придется найти особую мотивацию лично для нее.

– Ренат Халилов. – Зачитывает она со своего буклета и в ответ на свое имя, поднимается смуглый черноволосый обаятельный парень с белозубой улыбкой – еще один их бармен.

Далее подобная процедура ждет абсолютно всех. На протяжении часа они обмениваются буклетами, знакомятся, улыбаются, пока Женя внимательно и сосредоточено фиксирует ответы и реакции каждого. Когда с процессом знакомства закончено, он произносит:

– А теперь хочу объяснить вам причину моего вопроса. Дело в том, что все мы умеем хорошо выполнять свою работу, и знаем, что от нас требуется, но есть еще кое-что – мы все собрались здесь, чтобы поиграть. – Заинтересованные взгляды присутствующих. – Игра эта только наша, другой такой больше нигде нет, и насколько интересной она станет не только для нас, но и для всех, кто захочет к ней присоединиться, зависит от того, как каждый из собравшихся сейчас здесь будет справляться со своей четко-отведенной ролью. Потому что, как и в любой игре у нас будут свои правила. Все, что есть в вашей жизни, остается за порогом. Здесь мы создаем особый мир, оторванный от реальности, мир Античной Греции и наша с вами задача, чтобы каждый посетитель захотел стать частью этого мира, пока он здесь, и принять участие в нашей игре. Но даже не это самое главное, а то, чтобы его это настолько увлекло и захватило, что когда он уйдет, через некоторое время ему вновь захотелось бы в нее поиграть и вернуться к нам. А еще рассказать своим друзьям и привести их с собой. То есть это должно быть интересно, правдоподобно, празднично, весело и, само собой, вкусно. – Короткая пауза. – Кто-нибудь знает, что означает название нашего ресторана?

– Какой-то город? – Делает предположение Карина.

– Отлично. Кто знает какой?

– Греческий? – Ренат.

– Древнегреческий, если быть более точным. – Улыбается Женя. Игра началась. – У вас в руках буклеты, содержание которых отражает концепцию нашего ресторана. Прошу абсолютно каждого сегодня ознакомиться с ним и завтра мы обсудим, если у вас возникнут какие-то вопросы. Любые вопросы. Обязательно спрашивайте, все будем решать. И еще одно. Если все время играть в одно и то же, это рано или поздно надоедает, но мы с вами должны будем делать это постоянно, независимо от ситуации, поэтому нам в первую очередь должно нравиться то, что мы делаем, и то, во что мы играем. Если кто-то сейчас вдруг почувствовал себя не на своем месте, я хотел бы узнать об этом сразу.

Ни одного растерянного взгляда, ни одного отрицательного кивка головы.

– Если так, тогда, пожалуй, пора каждому взглянуть непосредственно на свое рабочее место и ознакомиться с ним. – Бросает взгляд на наручные часы. – Скоро должен подойти не менее важный для нас человек. Он снимет мерки для униформы, так что встретимся в этом зале через час.

Все кивают и расходятся. Повара во главе с Лукасом – их шеф-поваром – на кухню. Осматривать оборудование и распаковывать посуду. Бармены к барным стойкам, их ждет процесс приведения в порядок всех бокалов, фужеров, стаканов, рюмок, ознакомление с наполнением бара, расстановки всего по местам. Официанты и официантки начинают расставлять столы и стулья. Никто не остается без дела. Женя только успевает разрываться между ними всеми, чтобы прояснять возникающие по ходу вопросы и объяснять рабочие нюансы.

Вскоре появляется та, кого они ждали. Бойкая женщина средних лет, с которой Женя давно знаком и которая занимается пошивом униформы для персонала в ресторане отца. Она снимает мерки и обещает, что за неделю подгонит все костюмы, заказанные Женей, по размеру. За этим всем Евгений почти не замечает, как на улице темнеет. Его сегодня ждет еще одно не менее важное дело. Попрощавшись до завтра с персоналом и закрыв ресторан, он заезжает по пути в супермаркет и около семи вечера глушит мотор автомобиля у входа в больницу.

Стоит Жене переступить порог больничной палаты Макса и наткнуться на его гневное выражение лица, как этого становится достаточно, чтобы понять, что Евгения в очередной раз ждет роль громоотвода.

– Привет. – Подходит он к кровати и ставит пакеты на пол, извлекая из одного увесистую ветку бананов. – Что сегодня не так, Ваше Величество?

Эта фраза действует будто кнопка «Пуск» и Макс разражается тирадой.

– Мне, блядь, даже в сортир нельзя выйти! Прикинь, вместо этого принесли какую-то хренотень типа горшка и сказали, что ближайший месяц отливать я должен туда! Блин, я чо, инвалид какой-то?!