Текст книги "Ловушка для потерянной души(СИ)"
Автор книги: Ксения Герцик (Гаврилова)
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Дом так похож внутри на предыдущий. Те же стены, полки, тряпки и обломки мебели. Что же здесь произошло? Не знаю. Но встречаться с теми, кто это сделал, не хочется. Здравый смысл уверяет, что тут уже давно все закончилось. Ушли и те, кто напал и те, кто тут жил. Бояться больше нечего. Но одиночество и неопределенность тоже пугают. Заставляет вздрагивать тишина и пустота. Когда не видишь того, чего стоит бояться, начинаешь страшиться и их.
Одежда нашлась в одной из комнат, где не было окон. Сухая и относительно теплая. По размеру как и прежде не подошла. Я отличаюсь от других. Хорх долго возмущался, подбирал мне одежду из кучи собранного хлама, но подходящей так и не нашлось. Штаны и рубаха коротки. Одеваю сразу три кофты, что бы согреться. Снова в тишине мерещатся какие-то звуки. Словно стонет кто-то. Мотаю головой, прогоняя наваждение. Но к стону прибавляется стук. Останавливаюсь. Что делать? Идти проверять – желания нет. Но ноги сами приводят в одну из комнат. Стою на пороге и смотрю на огромный сундук, закрытый внушительным запором. Звук идет оттуда. Кто-то стонет, стучит и царапает стенки изнутри. Не решаюсь подойти. Что бы это ни было, не мое дело. Никто просто так не будет запирать что-то или кого-то. А значит нужно пройти мимо.
Все стихло. Прекратились удары и стоны изнутри, будто и не было. Разворачиваюсь, что бы уйти.
– Помогите, – тихий шепот. – Пожалуйста, помогите, – вздрагиваю. Столько отчаяния в этом голосе. Снова вспомнилась ночь, когда убили Хорха. Никто не помог нам, просто некому было. И сейчас я стою здесь, смотрю на сундук и собираюсь пройти мимо. Мимо того, кто так же, как и я нуждается в помощи.
Решительно подхожу к сундуку, отодвигаю засов и отбрасываю крышку. Человек. Не чудище. Обычный мальчишка. Рассматриваю его. Мне казалось, что все люди должны быть похожи на Хорха, ведь он человек. Но это оказалось не так. Худой, высокий, бормочет что-то непонятное себе под нос. Едва на ногах стоит. Боится меня. Так же как и Хорх. Только старик хорошо скрывал свои чувства, а этот... Отползает, заикается, просит не убивать. Неужели я так выгляжу? Что со мной не так? От звука моего голоса парень вздрагивает и пугается еще больше. Несколько секунд смотрю на него, решая, что делать дальше. Он, кажется, начинает бояться меня еще больше. Обидно. Разворачиваюсь и ухожу. Пусть так.
– Подожди! – догнал меня уже на улице парень, навалившись на спину. Тело пронзило болью. Не удержавшись, падаю на землю. – Что с тобой? – наклоняется надо мной он, закрывая солнце. Не отвечаю. Снова булькает в груди, тут хоть бы вдохнуть, не то, что говорить.
Он обхватывает меня за плечи и помогает сесть. Боль понемногу отступает. Расстроенно смотрю на новую одежду, которая стремительно впитывает мокрую грязь с дороги. Пытаюсь встать, но ноги не держат. В глазах темнеет, снова проваливаюсь в черное ничто.
Противный повторяющийся звук, похожий на скрежет, возвращает меня к реальности. Медленно открываются глаза. Темнота постепенно рассеивается, позволяя разглядеть очертания предметов и узкое окно под самым потолком. Очень похоже на подвал, где мы жили с Хорхом. Опять скрежет. Поворачиваю голову на звук, стараясь снова не потерять сознание.
– Как же это делается? – неожиданно прозвучавший голос заставляет вздрогнуть. Сажусь, вспоминая последние события. Это тот парень из сундука? Наверное. Больше некому.
– Это ты? – спрашиваю у темноты.
– О, ты очнулся? – нервно отозвался он. – Не знаешь, как с помощью этих штук огонь разводить? Я видел, как это делали, но сам ни разу не пробовал. Не получается что-то. А казалось легко так, – он подошел ко мне, показывая два камешка, которые тер друг о друга. Тусклого света из окна хватило, что бы разглядеть очертания предметов.
– Тут не получится, – качаю головой. Он пытался развести огонь из отсыревших тряпок и влажных щепок, видимо бывших когда-то мебелью.
– Почему? – искренне удивляется он. Смотрю на него. Я ничего не знаю об этом мире и о себе, но огонь разводить меня Хорх учил. Да и просто это, тут и умным быть не надо, что бы понять, что влажные тряпки гореть от искры не будут. Кто же он такой, что не знает простых вещей?
Нашу игру в гляделки прервали отчетливые шаги с улицы. Мы одновременно повернулись к окну. Ни один из нас звать на помощь не торопился. Не знаю, какие причины у парня, а я теперь отношусь к людям с осторожностью. Одной неожиданной встречи мне хватило на все оставшуюся жизнь. И надеюсь, что теперь жизнь эта будет долгой.
Он подошел к окну и привстав на цыпочках высунул голову на улицу. Я не решаюсь. Спина ноет, к руке подвижность еще не вернулась. А звуки все ближе. Слышу тяжелые шаги, металлическое бряцанье, шипение огня, чей свет медленно забирался в темноту подвала.
– Это миссар! – радостно обернулся парень и заторопился к выходу, но вспомнив обо мне, вернулся, помогая встать.
– Кто это? – спрашиваю, цепляясь за его плечо.
– Моя охрана, – он явно торопится, дергает меня от нетерпения, причиняя боль. Шиплю сквозь зубы, но молчу. Если эти люди мне помогут, то не стоит жаловаться.
Мы медленно взбирались по довольно крутой лестнице. Не знаю, как парню удалось затащить меня сюда. Думать о том, что он просто скинул меня сюда, не хотелось. Вот уже осталась всего пара ступенек до небольшого люка выхода из подвала.
– Ты уверен в том, что все сделал правильно? – холодный мужской голос. Чем-то напоминает мой. Хорх говорил, что он у меня безжизненный и пугающий. Сейчас я примерно представляю как это.
– Да, миссар, все как договаривались, – другой голос, высокий и нервный. – Запер его в сундуке.
– И как же тогда он сумел его открыть? – холода в голосе прибавилось. Парень замер рядом, вцепившись в меня мертвой хваткой. Я тоже стою, прислушиваюсь к разговору.
– Не знаю, миссар, я точно все сделал! – второй голос напротив стал еще более визгливым и испуганным. – Все, как договаривались! И не надо на меня так смотреть! Мы с вами в одной лодке! Отвечать тоже вместе будем! Я один тонуть не стану!
Пара секунд тишины, а затем лязг железа и глухой удар чего-то тяжелого об пол. Парень рядом вздрогнул и покачнулся, едва не утащив меня за собой вниз по лестнице. В последний момент успеваю схватиться за хлипкие перила, удерживая равновесие. Его пальцы больно сжимают руку, кажется, еще немного и прорвут ткань рубахи.
– В чем дело? – шепчу я, боясь, что тот страшный голос наверху услышит.
Он в ответ лишь мотнул головой и зажал рот свободной рукой, сдерживая всхлип. Несмотря на это, звук получился довольно громкий. Уже удаляющиеся шаги стихли. Он остановился. Услышал? Смотрю на бледного парня, который явно начал задыхаться, затыкаю ему рот рукой и прислушиваюсь. Наверху тишина. Толи ушел, толи все еще стоит, ждет. Понимаю, что если еще хоть звук, то он найдет нас.
– Тихо, медленно, давай обратно, вниз, – шепчу я, подталкивая парня обратно в подвал. Только бы лестница не заскрипела.
Шаг, еще один, и еще. Парень хрипло дышит, цепляется за меня и уже почти висит на здоровом плече. Изо всех сил поддерживаю его, закрывая рот. Нельзя что бы нас услышали. Дважды повезти не может. Если и встречусь со смерть сейчас, то уже окончательно.
Наконец, под ногами каменный пол, лестница не подвела, не скрипнула. Облегченно перевожу дыхание, оглядываясь наверх. Отцепляю холодные пальцы парня от своей рубашки. Он сползает по стенке на пол. Как назло задевает рукой один из ящиков, что стоит рядом. Шум кажется оглушающим в тишине пустой деревни. Наверху заскрипели доски пола. Кто-то приближался к люку.
Дергаю застывшего в оцепенении парня на себя и тяну в сторону хлама у противоположной стены. Там есть шанс спрятаться. Здесь много крыс, если повезет, то неизвестный спишет все на них, не станет ковыряться в мусоре. Слабая надежда, но другой у нас нет.
С трудом пролезаем в зазор между стеной и какими-то коробками. Отодвигаю грязный, пыльный брезент и заталкиваю туда парня, ныряю следом. Сквозь множество мелких дыр осматриваю подвал. Вот послышался удар откидываемой крышки люка. Тихие шаги по лестнице все ближе.
– Крыса, – шепчет рядом парень, глядя на грызуна, что сидит в паре сантиметров от его лица и с интересом рассматривает. Затыкаю парню рот рукой, глядя на темную фигуру в свете факела. Замечаю оставленный мокрый от дождя плащ у окна. Если увидит, то точно будет искать.
Неизвестный остановился на последней ступени. Я буквально чувствую, как его взгляд скользит по куче мусора, где мы прячемся. Еще пара шагов и ему станет видно окно и плащ. Дергаю рукой, отгоняя сидящую рядом крысу. Она испуганно запищала и кинулась прочь из укрытия, прямо под ноги мужчине, скрывшись в темном углу под лестницей. Он проводил ее внимательным взглядом, пробормотал что-то себе под нос и начал подниматься обратно. Впервые за последние минуты мне удалось вздохнуть. Даже боль в спине на это время пропала. Теперь же вновь стала возвращаться. Забулькала кровь в груди. С трудом сдерживаю приступ кашля. Рядом прерывисто дышит парень, цепляясь за мою ладонь. Что же он такого натворил, что его хотят убить? Ведь речь наверху шла именно о нем.
Шаги все удалялись, свет факела уже едва касался последних ступеней лестницы.
– Он ушел, – тихо вздохнул парень. Киваю, хотя вряд ли он меня видит в этой темноте.
Внезапно свет наверху остановился, а затем с бешеной скоростью полетел обратно. Горящий факел упал на пол, разбрасывая искры, покатился по неровным плитам, касаясь жарким пламенем разбросанных вещей. Весело затрещали ящики у лестницы, вспыхнули влажные тряпки, из которых еще недавно парень пытался развести костер. Подвал почти мгновенно затянуло едким дымом. Дышать стало еще труднее.
Пламя с ящиков медленно перебиралось на ступени лестницы, ведущей наверх, отрезая нам путь наружу. Парень дернулся было туда, но я успеваю схватить его за ворот рубахи. Нельзя. Кожей чувствую, что тот неизвестный стоит сейчас наверху и внимательно смотрит, ждет, когда мы появимся. Надо подождать. Еще немного. Всего минуты хватит.
Тащу парня вдоль стены к окну под потолком. Почти ничего не видно. Двигаюсь на ощупь, различая лишь светлый прямоугольник серого неба. Я не хочу умирать. Глаза слезятся. Несколько раз падаем, спину обжигает болью. Затыкаю рот рукавом, чтобы не выдать свое присутствие кашлем.
– – Вылезай, – толкаю парня к стене и подставляю спину. У него есть шанс выбраться и вытащить меня. Если я попробую вылезти вперед, то сил его вытащить уже не хватит. Парень меня не слышит, смотрит на все разрастающийся огонь и трет глаза, давясь кашлем. – Лезь! – хватаю его за шиворот и шиплю в лицо. Он вздрагивает, будто сбрасывая наваждение и, кивнув, цепляется за стену.
Спина болит неимоверно, расходится горячей волной по всему телу, ноги дрожат. Закусываю губу до крови, стараясь не потерять сознание. А парень уже дважды срывался, падал, толкая меня на пол. Дышать все труднее, кашель рвется наружу, царапает горло. Наконец мне удается вытолкнуть его на улицу. Давление на спину пропало. Падаю, прислонившись спиной к холодной стене, глотаю мертвый дымный воздух, которого не хватает. В глазах опять темнеет.
– Эй, где ты? – звонкий шепот откуда-то сверху заставляет открыть глаза. Ничего не видно. Одна сплошная серая удушающая пелена. Из последних сил встаю, шарю здоровой рукой по стене. Кто-то хватает меня за ладонь, сжимает крепко так, что даже пальцы перестаю чувствовать.
Рывок. Боль пронзает тело. Срываюсь и падаю обратно в подвал. Снова ищу спасительную руку. Опять рывок. Не в силах больше сдержать стон. Цепляюсь непослушными пальцами больной руки за выступы стены, карабкаюсь вверх. Понимаю, что и в этот раз не получится. Скольжу вниз, утягивая за собой парня. Снова падание, удар спиной о холодный пол. Пропадает серая пелена, сменяясь темнотой.
– Не смей, слышишь, – злой шепот сверху. – Не смей меня бросать, – кто-то бьет по стене наверху, зовет меня.
Не могу надышаться. Глотаю воздух, получая лишь дым, который забирается внутрь, скребет легкие, сковывает горло, лишая возможности сделать следующий вдох. Слабость все сильнее. Уже не могу заставить себя открыть глаза.
– Вставай! – уже не скрываясь, в отчаянии кричит сверху. Словно кнутом по нервам. Вздрагиваю, сбрасываю наваждение сна. Поднимаюсь, едва понимаю, где нахожусь. Рука наталкивается на другую руку. Опять рывок. Из последних сил скребу ногами по стене, плюнув на боль, цепляюсь больной рукой за окно. Переваливаюсь через стену и падаю на что-то мягкое. Подо мной кто-то стонет и ругается. Но не могу пошевелиться, просто нет сил. Кто-то толкает меня, сталкивая в сторону. Перекатываюсь по грязи, которая забивает в нос, застилает глаза.
– Вставай! – кто-то тянет меня за больную руку вверх. Боль придает силы. Сажусь, а затем и встаю, хватаясь за чье-то плечо.
Переставляю ноги, с трудом иногда открываю глаза. Кто-то ведет меня. Не знаю, куда и зачем. Хочется спать. Эти темные мгновения. Я начинаю ценить их. Они действительно спасают, прячут, укрывают и дают надежду, что все будет хорошо. Мир вокруг закружился, снова падаю, несмотря на старания парня меня удержать. Боль и темнота. Опять.
Латарин Ла Карт.
Миссар третьего полного ранга Военного У правления.
Злость бурлила внутри, заставляя сжимать кулаки. Брат решил перемудрить сам себя. Он привык с легкостью отдавать приказы, не задумывается над способом их исполнения. Меня это всегда обходило стороной, но видимо не в этот раз. Власть все сильнее затягивает его, а он тащит меня за собой. Не хочет с ней расставаться.
На самой границе с бесполезными землями нас встретил гонец. Впервые в жизни я позволил себе отпустить контроль над эмоциями. Выронил из онемевших пальцев послание, втаптывая сапогом в грязь. Убить будущего императора. Его мысли и поступки все чаще идут в разрез с законами империи.
Люди устали, вижу, как тяжело переставляют ноги, дышат хрипло, наглотавшись ледяной пыли земель изгоев. А я должен гнать их вперед, делать крюк, что бы забрать Аррианлиса из замка. Чем он мешает брату? Испуганный мальчишка, который безвылазно сидит за высокими стенами и боится даже собственной тени.
Рано я радовался тому, что серая пыль времени осталась позади. Ей на смену, будто издеваясь, пришли дожди. Изматывающая дорога, грязь под ногами, которая норовила сорвать сапоги с ног, затащить глубже, замуровать на месте. Словно сама земля противилась тому, что мне предстояло сделать. Я колебался. Долго думал, до тех пор, пака впереди не показались темные стены замка.
Искаженное гримасой страха лицо с мелкими каплями пота на лбу и висках. Очередной кошмар. Как он живет? И это будущий император. Тот, кто встанет во главе страны, будет решать судьбы тысяч людей. Руки сама легла на отполированную рукоять меча. Я должен защищать его, я давал клятву. Но так же я обязан думать о будущем империи, которое в данный момент столь зыбко, что становится страшно. Что будет, если этот мальчишка сядят на трон? Крах. Империя распадется. Снова расколется на сотню маленьких королевств и огрызков земли, где каждый сколь-нибудь имеющий деньги будет называть себя правителем.
Сейчас в моих руках судьба целой страны. От следующей пары дней будет зависеть все. Какое решение принять? Нужно немного понаблюдать. Тогда я смогу принять правильное решение. Я слишком мало знаю принца, что бы о чем-то судить. Возможно, за последние десять лет своего добровольного заключения он изменился?
Оказалось, что нет. В теле почти двадцатилетнего мужчины до сих пор жил ребенок. Глупый и капризный. Из-за него уставшим солдатам пришлось стоять целый час, ждать, пока он выберет платье и прическу. Лишь мое присутствие заставило его поторопиться с выездом.
Снова дорога и дождь. Однообразный пейзаж не лучше, чем серая пустыня. Мир осенью становится черно-серым. Тучи закрывают небо, не пропускают свет.
Я выбрал десяток самых верных людей и посвятил их в предстоящий план. Сложно было придумать, почему они должны напасть на своих же среди ночи, когда мы найдем место для ночлега. Оправдание в виде внеплановых учений для меня самого звучало жалко и неправдоподобно. Но я отдал приказ и они его выполнили. Очень кстати попалась разграбленная пустынными крысами деревня. Лекарь так же справился со своей ролью, ради которой я взял его с собой из замка. Остаток ночи мы прочесывали лес, разыскивая внезапно пропавшего принца.
В какой же момент все пошло наперекосяк? Уже на подходе к деревне я почувствовал неладное. Раздражал этот постоянный дождь и причитания продажного лекаря. Но я терпел. Ровно до тех пор, пока не увидел пустой сундук. Если принц выберется отсюда, то будут большие проблемы. Пока я вне подозрений. Единственный, кто хоть что-то знает это лекарь. Слабое звено, которому теперь не суждено выйти.
Пусто. Пустые комнаты дома, пустые улицы. Лишь крысы торопливо перебегают от дома к дому, копаются в мусоре. Они единственные свидетели.
– Я один тонуть не стану! – морщусь от высокого и неприятного голоса лекаря. Да, не станешь. Одним быстрым ударом перерезаю ему горло, опуская тело на пол. Стараюсь не смотреть в стекленеющие глаза. Рано или поздно он бы нашел свою смерть. Такие жадные люди долго не живут, особенно если к жадности прилагается непроходимая глупость.
Какой-то звук из подвала заставляет остановиться. Замираю, прислушиваясь. Тихо, только звук капель с крыши. Мне не нужны свидетели. Спускаюсь в темный подвал, внимательно оглядываю каждый сантиметр помещения. Чадит, потрескивая факел, глаза слезятся. Кучи тряпья и лужи откуда-то на полу. Это заставляет меня насторожиться. Я не верю в совпадения. Если мне что-то кажется подозрительным, то таким оно и является. Мимо пробегает испуганная крыса, пытаясь переубедить в подозрениях. Еще раз осматриваю подвал. Неужели действительно показалось? Медленно поднимаюсь наверх, по-прежнему прислушиваюсь к каждому шороху. Останавливаюсь на верхней ступени и бросаю вниз факел, прямо в кучу тряпья, смотрю, как плотный дым затягивает подвал. У меня не должно быть сомнений. Пусть я сейчас выгляжу глупо в своих собственных глазах, но этого никто не увидит. Мне никогда не будет стыдно за излишнюю осторожность. Такая мелочь в будущем может спасти жизнь.
Уже на выходе показалось, что там, в задымленном доме кто-то кашляет, но я поспешил отмахнуться. Даже если так, то из подвала вряд ли выберется. Умирая, свидетели перестают быть таковыми по причине невозможности что-либо рассказать.
В последние дни за мной тянется длинный шлейф чужой крови. И сколько еще ее будет. Страшно от этой мысли. Особенно от того, что нужно убить тех, кто ночью выполнял маневры "учебных" нападений. Верные люди. Брат затеял очень грязную и кровавую игру и я выбрал его сторону.
Никто.
– Эй, – едва различимый голос, который перекрывает шум в ушах. Кто-то теребит меня за плечи. Не хочу открывать глаза. Я только начинаю понимать, как же хорошо быть в уютной темноте. Там нет боли и страха. Не хочу просыпаться. – Проснись же ты! – голос уже почти переходит в крик.
– Что? – тихо шепчут губы. Хочется избавиться от этого надоедливого голоса.
– Ты живой? – снова тихо.
– Да, – по инерции пытаюсь кивнуть. В голове зашумело еще сильнее.
– Я поесть нашел. Будешь? – продолжает голос, видимо успокоившись, что получил от меня хоть какой-то ответ.
Задумываюсь. Еще одна странность. Хорха всегда удивляло мое отношение к еде. Он говорил, что люди не могут без нее. А я могу. Нет чувства голода, ну или, по крайней мере, я не знаю что это такое. Еда давала мне силы, хотелось что-то делать, куда-то идти, но и только. Необходимости в ней не было.
– Тебе тоже надо поесть. – продолжает голос, помогая мне сесть. – Миссар ушел. Я видел. Так что сейчас мы в безопасности. – Вокруг опять темно и сыро. Очередной подвал? Скорее всего.
Принимаю из рук парня какую-то банку. Принюхиваюсь. Пахнет необычно. Ярко-красные плоды в какой-то мутной воде плавают. С сомнением отправляю первый в рот. Неторопясь пережевываю. Вроде съедобно, вкусно даже. Не замечаю, как банка кончилась. По телу бегают приятные мурашки, даже не слушаю, что там бормочет парень.
– Кто такой этот миссар? – спрашиваю, прикрыв глаза. Кажется, даже боль в спине стала меньше.
– Военный, генерал внешнего круга. Он командует армией. – отвечает он, перебирая еще три такие же банки с плодами. Кошусь на них. Еще одну осилю? Парень, поймав мой взгляд, протягивает одну. Киваю с благодарностью, отправляя очередной плод в рот.
– А почему он за тобой охотится? Ты преступник? – осмыслив его ответ спрашиваю. Не хотелось бы мне попасть в такую ситуацию.
– По идее он меня защищать должен, – зло стукнул по стене кулаком он и тут же затряс ушибленной рукой. Улыбаюсь. Смешной. Сколько ему лет? Он совсем не похож на Хорха потому что молод? Или нет? Хотя Хорх говорил, что люди все разные и непохожие. Тогда почему он утверждал, что я – не человек? Многое мне еще не понятно.
– Как тебя зовут? – спрашиваю, обдумывая свои предстоящие вопросы. Хорх много отмалчивался. Этот парень таким не выглядел. Может, он даст мне нужные ответы?
– Арри... – его имя прозвучало как-то странно, будто он его не договорил, но продолжения не последовало. – А тебя? – прервал он затянувшуюся паузу.
– Не знаю, – пожимаю плечами. Хорх так и не дал мне имя, хотя обещал. Иногда мне казалось, что он просто не хочет этого делать, потому что не хочет воспринимать меня живым, настоящим. Именно тогда мне стало казаться, что именно имя делает человека человеком. Его дают при рождении, оно, как символ жизни, всегда с тобой, рядом.
– А кто ты вообще? – нахмурился он.
– Человек? – почему-то ответ мой прозвучал как вопрос. Неприятно.
– Человек? – он с сомнение оглядел меня, затем себя, насколько это было возможно. Я тоже смотрю на него. У нас обоих две руки, две ноги, голова и тело. Что еще надо? Но... есть что-то, что заставляет и меня сомневаться. Все же люди похожи, даже этот парень и Хорх. Разные, но похожие. Не такие, как я. Арри красивее Хорха. Высокий, не горбится, фигура красивая, не то что у меня, руки почти до коленей достают. Вытягиваю их перед собой. Кривые пальцы, сморщенная серая кожа. А он не такой. Кожа гладкая, смуглая. Глаза темные, чуть раскосые. Правильные черты лица, как на тех картинках в книгах. А еще волосы. Для меня странно их предназначение. Вот я живу без них и ничуть об этом не сожалею с функциональной точки зрения. У Арри же... длинные, черные, угадываются какие-то остатки прически. Можно даже сказать, что он похож на девушку.
– Что? – поежился он. Видимо я слишком пристально его рассматриваю. Опускаю взгляд. Почему-то хочется стать человеком. Странное и необъяснимое чувство. Я точно знаю, что так должно быть.
– Извини, – пожимаю плечами, изучая свои руки.
– У тебя... – он запнулся. Я поднимаю взгляд. – Болезнь какая-то, да? – предположил он.
– Болезнь? – переспрашиваю. – Не знаю. – Возможно, он прав. Может, это действительно болезнь? Но я себя не чувствую плохо. Даже наоборот. Вспоминаю про рану на спине. Осторожно повожу плечами. Ничего, лишь едва заметное неприятное ощущение. Не верю. Поднимаюсь, стараясь не напрягать спину. Развожу руки в стороны. Левая больше не висит плетью, слушается. Махаю ими в разные стороны, завожу назад, щупаю рану, которой больше нет.
– Ты чего? – удивленно смотрит на меня парень.
– А что это за еда? – киваю на красные плоды. Раньше пища вызывала лишь прилив сил, теперь же... Раны лечит? Хотя Хорх говорил что-то о том, что на меня она действует иначе и не выходит из организма. А куда она должна уходить и как, если уже попала внутрь? Этого он мне тогда объяснять, почему-то не стал.
– Это помидоры, – крутит он в руках последнюю банку. – Овощи такие. Не знаешь?
– Нет, не знаю, – задумчиво опускаюсь обратно на грязный плащ.
– Так что там по поводу твоего имени? – вспомнил он. – Как к тебе обращаться?
– Как хочешь, – пожимаю плечами. – Раньше меня звали "никто". – Хорх называл именно так. Со временем стало привычно.
– Я придумаю тебе имя, обещаю, – уверенно заявляет он. Киваю в ответ.
На улице снова дождь. В этот раз подвал был без окон, невозможно угадать, какое оно, небо. Только раз удалось увидеть, какое оно голубое. В остальном же, слишком напоминало холодные серые земли изгоев. Лишь по монотонному шуму дождя можно было догадаться, что опять все вокруг серое.
– Я должен добраться до города. – уверенный голос Арри вырвал меня из полудремы. Морщусь недовольно. В такие моменты мне казалось, что я вот-вот вспомню. Не знаю что, но что-то очень важное. Мелькали картинки перед глазами. Настолько далекие и размытые, что даже не понять. Пару раз даже слышались голоса на незнакомом, но кажущимся родным языке. Было страшно и одновременно неимоверно желанно понять. Он же сбил настроение. Сидит у стены напротив, обнимает колени руками и вытирает слезы.
– Зачем? – спрашиваю, скорее из вежливости, чем из желания поддержать разговор.
– Мне нужно добраться в столицу. Если меня сочтут мертвым, то кое-кто заберет себе власть. Я последний в роду. – От такого объяснения вопросов только прибавилось. Казалось, что парень разговаривает больше сам с собой, убеждает себя в чем-то. Пожимаю плечами и снова прикрываю глаза. Хочется опять попытаться вспомнить.
– Я не хочу умирать, – тихо продолжил он, спустя минуту. Открываю глаза. Он будто мои мысли читает. – Если не справлюсь, не дойду, то меня вычеркнут из списка наследников и тогда уже ничто меня не спасет.
– Объясни нормально, – вздыхаю, понимая, что хоть и не выгляжу человеком, но чувства человеческие мне не чужды. Жаль его.
– Я должен приехать в свое совершеннолетие домой. Объявить о своих правах. Если же опоздаю хоть на день, то меня лишат... – он замялся. – Наследства и тогда я буду сильно мешать своим появлением тем, кто тоже хочет его получить.
– Ты плохо объясняешь, – качаю головой. – Говорить не хочешь? – он поднял на меня взгляд и неопределенно пожал плечами. – Понятно.
– Ты мне поможешь? – чувствую на себе его взгляд. Стараюсь не смотреть. Нет мне дела до чужих бед. Со своими бы разобраться. Я даже не знаю, что такое жизнь и как ее прожить, тут не до помощи другим.
– Обещаю, что награжу тебя. Все, что захочешь! Чего тебе надо? – придвинулся Арри, заметив мои сомнения.
– Я хочу быть человеком, – честно отвечаю, глядя ему в глаза.
– Ты им будешь! – уверенно заявляет он. – Самым богатым человеком! Никто не посмеет тебя обидеть, пока ты рядом со мной!
– Как ты это сделаешь? – с еще большим сомнением смотрю на парня в грязной и рваной одежде. Что он может? Ему от силы лет семнадцать, за ним охотятся. У него положение, пожалуй, хуже моего.
– Я смогу все, если доберусь до столицы. – Уверенно заявляет он, вскидывая голову.
– Хорошо, я помогу тебя, – соглашаюсь, стараясь заглушить странное шевеление внутри. Будто шепчет кто-то, отговаривает, просит бежать от этого парня как можно дальше. В книгах это называли интуицией. Отмахиваюсь от нее. Я хочу стать человеком, что мне мешает попробовать?
Аррианлис Ван Сахэ.
Наследный принц империи Сантор.
Миссар. Он всегда казался опасным. Как хищный зверь, готовый к прыжку. Но он ни разу не давал повода для сомнений. Приезжал раз в год в замок, осматривал все и так же незаметно исчезал не попрощавшись. Верный пес, что сторожит трон и держит в кулаке армию. Многие боялись его. Я тоже боялся. Как тут не испугаешься. Всегда равнодушное лицо, холодные глаза и бесцветный голос, отдающий приказы. Он не умел разговаривать по-другому. Смотрел на всех, как на мебель, использовал в своих целях и так же быстро выбрасывал. Тем не менее всегда оставался предан короне и жестоко карал тех, кто вызывал хоть малейшие подозрения в измене. Теперь же... Он на другой стороне. Нет больше рядом надежного плеча. Его меч завис у самого моего горла. И кто знает, когда наконец коснется кожи холодная сталь, что бы навсегда отправить меня в глубокий сон, длинною в вечность.
Только благодаря этому непонятному существу удалось выжить. Я хотел убежать, спрятаться, тогда, когда выбрался из горящего дома. Но, тогда бы я остался один. Я прекрасно понимаю, что ничего не могу сам. Не признаюсь ни за что в жизни, но глубоко внутри прекрасно это осознаю. Без него никак. Один не выберусь. И плевать на его странный, даже пугающий внешний вид. Он тот, кто протянул мне руку первым. И теперь я не намерен ее отпускать до самого конца. До тех пор, пока не почувствую рядом надежные стены дворца и не увижу спины стражи вокруг. У меня есть еще две недели. Кажется так много, но на самом деле времени слишком мало. В день совершеннолетия я должен принести клятву богам, принять власть, наследие отца. Если не успею, то совет признает меня не способным, не достойным трона. Уж об этом брат миссара позаботится. Я доверял ему. Старому другу своего отца. Теперь же... не осталось никого, кому можно доверять.
Знал, что не стоит ехать, покидать замок. Но жизнь сама нашла меня, поменяла судьбу. И я должен ее принять. Попытаться выжить. Тогда полетят головы. А пока я должен прятаться. Как же это раздражает. Это существо даже не понимает, рядом с кем находится. Раздумывает над моим предложением, а я вынужден уговаривать, просить. Я, принц крови! Противно и обидно, но выхода нет. Стоит пройти через унижение, что бы потом возвысится и никогда об этом не вспоминать.
– А помидоры еще остались? – этот голос каждый раз заставляет меня вздрагивать. Поворачиваюсь к серому. Мысленно я называл его именно так. Он лишь отдаленно напоминает человека. Чудовище с пугающим голосом и прозрачными глазами.
– Нет. – Отвечаю, кивая на пустые банки. Никогда ко мне еще не относились так. Впервые в жизни я сижу в грязном подвале и жру еду бедняков, радуясь ей, как пирогу на день рождения. Ниже падать просто некуда. Делить с этим существом не хотелось, но выхода не было. Если он умрет, то я тоже долго не протяну. Один в лесу. Он – мой маленький шанс на удачу.
– Пора идти, – через минуту подал голос серый. Он вообще странный. Уже не говоря о внешнем виде. Думает постоянно о чем-то, будто спит на ходу. А потом вдруг задает глупые вопросы или же наоборот говорит очень умные вещи. Все больше думаю, что это какая-то болезнь. Боюсь заразиться. И так очень долго с ним обнимался, пока вытаскивал, теперь присматриваюсь к своей коже, проверяю каждую мысль в голове, боясь пропустить первые симптомы. И вот сейчас тоже. Что его натолкнуло на мысль, что пора идти? Откуда к нему приходят мысли?
Мы покинули деревню. Она за эти короткие два дня стала для меня чем-то вроде родного замка. Страшно, одиноко, даже опасно в какой-то мере, но знакомо и привычно. Теперь же только лес впереди и неизвестность, которые пугают больше возможного появления миссара или разбойников. Именно для этого я так цепляюсь за серого. Он тот, кто заставляет меня сделать шаг. Один бы я испугался.
