Текст книги "Ловушка для потерянной души(СИ)"
Автор книги: Ксения Герцик (Гаврилова)
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Слишком много было мыслей, в них потерялась одна, с трудом выбралась в последний миг, мелькнула в свете ярких фонарей приближающейся смерти.
На самом деле я не хочу умирать.
С трудом выпутываюсь из плена сияющего мира. Все чаще он врывается в мои сны, затаскивает в свои сети, держит так крепко, что не вырваться. Становится более реальным, чем настоящий. Словно живу в двух мирах, где боюсь исчезнуть, застрять на грани и не выбраться ни в один из них.
Неделя кошмара за высокими стенами. Дом настолько огромный, что можно потеряться. Хожу по пустым коридорам, слушаю тишину за толстыми дверями, лишь иногда удается поймать тихие голоса чужой жизни. Они кажутся далекими и не настоящими. Тенью ходит сзади Линсан, говорит, что теперь у нее намного больше друзей. Отказывается оставлять меня. Она тоже потерялась между мирами.
Днем мы прячемся за дверью выделенных комнат от всего мира, она охраняет мой сон. Ночью же меняемся местами. Линсан уверяет, что рядом со мной духи говорят тише. Тогда спит она. А у меня появилось время на вопросы. Они уже покрылись пылью, как забытый хлам в дальнем чулане.
Книги говорят больше, чем люди. Гуляю среди них в огромной библиотеке чужого дома. Ищу ответы на свои вопросы в мыслях других. Но почему-то их становится все больше. Кажется неправильным все вокруг. А про себя... Нет ничего. Ни в одной книге, будь то старый фолиант с пожелтевшими страницами и удушающим запахом времени или новая книга. Ни фразы, ни буквы.
Скрип пола за спиной. Линсан. Идет осторожно, касается руками полок, будто в полной темноте, шепчет что-то, не разобрать.
– По узким, кривеньким тропинкам,
Иду искать я половинки.
Разорванных колец,
Растерзанных сердец.
Сердце вздрогнуло, закружили перед глазами холодные искры серого пепла.
– По узким, кривеньким тропинкам,
Иду искать я половинки.
Обломанных мечей,
В телах безликих палачей.
– Линсан! – едва успеваю подхватить ее тело. Ловлю у самого пола, слышу прерывистое дыхание, как от въевшейся в легкие пыли бесполезных земель.
Осторожно поднимаю на руки, спотыкаюсь о широкие юбки ее платья. Укладываю на узкий диванчик у большого окна. На нем столь знакомое изображение неизвестного чудища со множеством щупалец, прячется в разноцветном стекле витража.
Сажусь у изголовья на пол, жду, когда выровняется ее дыхание, кручу в мыслях забытую песню, что когда-то звучала на сером пепле пожара. Выдернула из-за грани беспамятства. Она стала тем, что голос из-за стены назвал простым и не существующим здесь словом будильник.
– Их души рядом, за спиной,
Стоят невидимой стеной.
Поднимаюсь, почти бегу вдоль ровных одинаковых рядов. Выхватываю буквы названий. Мне нужно то, что так любила Тьяра. Сказки. В них так легко спрятать любые страхи. Ведь если это выдумка, то и бояться нечего.
Тонкая книжица, даже, похоже, не открытая ни разу. Лежит отдельно от всех остальных в куче ненужной литературы, спрятана под грудой листовок и романтических бредней, манит таинственным названием "Сказания о серой пыли времени. Наши ночные страхи. Правда или вымысел".
– Тьяра? – вздрагиваю от знакомого голоса Линсан. – Нашла то, что искала? – склоняется надо мной, подносит свечку к раскрытой книге.
– Да, Линсан, – улыбаюсь, провожу пальцами по краткому содержанию второй главы. "Безликие палачи. Посланники смерти". – Я нашла.
Латарин Ла Карт.
Миссар третьего полного ранга Военного Управления.
Неделя изматывающих поисков. Широкие проспекты, переполненные людьми и узкие переулки, пахнущие смертью. Голод добрался до столицы. Несмело вошел за ворота, прячется от блеска позолоты в подворотнях, копит силы, что бы прокатиться по городу бурным потоком народных волнений. С дальних провинций то и дело приходят донесения о возмущениях свободных крестьян. Голод в лице рабов ранговых наделов уже добрался до них.
Дом кажется чужим. Нет в нем больше жизни, которая осталась лишь в воспоминаниях. Тогда все казалось простым и понятным. Делилось на черное и белое, не было полутонов. Что же меняется со временем, мир вокруг или просто люди взрослеют?
– Отдыхайте, – махнул уставшему отряду. Мы вернулись ни с чем, если не считать остывших тел тех, кто теперь уже никогда не заговорит. За то время, пока мы гонялись за призраками, произошло еще два покушения на наложниц. Одно из них, по донесениям оказалось удачным.
Столица не спит никогда, а потому, заходя в тишину дома, чувствую себя неуютно. Не хватает чего-то, как будто оглох. Шаги громким эхом разлетаются по дому, ступаю осторожно, как ребенок убежавший ночью, а теперь крадущийся мимо спальни родителей. У меня нет таких воспоминаний. Всегда рядом был только брат и его родители, которые никогда не относились ко мне, как к родному. Я обязан им всем, что имею, своим существованием. И теперь жизнь перевернулась. Ставит перед выбором. Семья или империя. Тот, кого я считаю братом или император.
Тонкая полоска света из-под дверей библиотеки заставляет остановиться. Сначала хватаюсь за меч, но позже вспоминаю о той девушке. Неделю она была предоставлена сама себе. Неужели от скуки забрела в библиотеку?
Заглядываю внутрь, не хочу мешать. У женщин свой мир, недоступный мне. Часами сидят за вышиванием, сочиняют стихи, посвященные прекрасному, но столь ненадежному чувству, как любовь. Они так много говорят, обо всем на свете, что теряется смысл самого разговора. Стоят вдвоем со странной служанкой у столика, который оставили специально для них. Листают сказки о любви, перешептываются о чем-то, делятся мечтами о том, как стать принцессой.
Мечта одной из них совсем близко. Она странная. Молчала всю дорогу, думала, мечтательно глядя на небо. Испугалась меня в первую встречу, понял это по дрожи в ее руках, крепко сжатым губам и несмелому взгляду. Жаль ее. Таким не место во дворце. Там надо иметь зубы, смело смотреть в глаза. Но откуда взяться мужеству в хрупком теле, которое привыкло к мягкости ярких одежд и постоянной опеке служанок.
Сколько она протянет после того, как переступит порог дворца избранниц? Хотя... с ее удачей, возможно, и выкарабкается. Линсан сказала, что тогда, перед воротами, госпожа лишь оступилась. Но сделала это так вовремя, что спасла жизнь себе и мне. Забавно. Обычно я не верю в такие совпадения, но глядя, с каким вдохновленным лицом она листает женский роман, сомнений не остается. Женщины способны на коварные планы и ложь только в вопросе завоевания мужчины. А после прячутся за его спиной, хвастают друг другу нарядами, красотой и умом одинаковых детей и меряются кошельками, ослепляя бывших подруг блеском драгоценностей. Их волнует лишь собственный маленький мир в кругу таких же, как они.
И все же, я не понимаю брата. Почему именно она? Да, красива, но откуда вдруг проснувшиеся чувства к далекой родственнице, чье имя даже не указано в семейном регистре? Таких дочерей обедневших родов в каждом городе с десяток. Он настолько не доверяет мне, что не делится мыслями. Все же я совершил ошибку, ослушался приказа, позволил себе мыслить самостоятельно. Долго ли буду расплачиваться за это? Возможно, всю жизнь?
Никто.
У меня есть срок годности. Вот так просто и безжалостно сообщает об этом одна из книг. Не жизнь, не существование, а срок годности и использования. Страшно, когда так написано не про какую-то вещь, а про тебя. А еще страшнее от того, что никто не скажет точной даты, когда же я испорчусь. Просто однажды закончится сила, что держит мою душу в этой созданной оболочке, и я рассыплюсь горстью серой пыли бесполезных земель. Это может случиться уже завтра или даже прямо сейчас. Именно это говорилось в книге по свойствам магических созданий времен древней войны.
Было еще много другого. Обо мне, написано в книжках, похожих на сборник страшилок. С нее начались мои поиски. Жестокие, безжалостные создания магов, меняющие лица по собственному желанию, способные лишь убивать по приказу хозяина. В общих чертах так. Нелестные слова про того, кто так хочет быть человеком.
Возможно, я чья-то ошибка? Закрался просчет в длинных формулах, который теперь мучает меня мыслями, чувствами и видениями другого мира.
– Мы все под одним небом, – тихий голос проснувшейся Линсан. Поднимаю на нее глаза. Не видно мира за высокими стопками книг. Хочется спрятаться тут, остановить светлеющее небо, что рвется первыми лучами солнца в библиотеку сквозь витраж с изображением знакомого чудища.
– Спасибо, Линсан, – пытаюсь выдавить улыбку, но получается плохо. Лучше не пытаться. Так хотелось жить в том сне, так хочется жить сейчас, а судьба не считается с чужими желаниями.
– Пойдем есть, – тянет меня за руку из-за стола. Лениво сопротивляюсь. Не хочу. Какой смысл пытаться что-то делать, стремиться к чему-то, если в конечном итоге все это бессмысленно. Рассыплюсь пеплом в любом случае, могу даже за завтраком.
– Глупая. – отпускает мою руку, топает ногой, щурит зло глаза. Едва не падаю вместе со стулом от неожиданной свободы.
– Ты уже это говорила, – вздыхаю, поглаживая том, где короткая глава посвящена целой жизни, моей.
– Жизнь у всех одинаковая. И у тебя, и у меня. – Сложила руки на груди, буравит возмущенным взглядом.
– Нет, моя жизнь просто чья-то шутка. Неудачный эксперимент, который может закончиться в любой момент! – начинаю злиться, хочется выместить свою обиду хоть на ком-то.
– Я не умею читать, не такая умная и немного сумасшедшая, но знаю больше тебя. Все мы чей-то эксперимент, шутка богов! И наша жизнь так же может оборваться в любой момент. Смерть приходит за всеми. Прячется за углом в лице грабителя, целится в сердце стрелой с одной из крыш, или просто ходит рядом, держит за руку неизлечимой болезнью. И ее никто не ждет. Не получает письма с предупреждением. – Наклонилась над столом, уперлась кулаками в открытую книгу с историей моей жизни. – Так скажи мне, в чем разница?
Молчу, перебираю мысленно ее слова. Пытаюсь сопротивляться правде, которая пришла с неожиданной стороны. Я все это понимаю, но легче не становится.
– Возможно, время играет против тебя, но на твоей стороне жизнь. А это уже очень много, Тьяра. Так что не трать ее впустую на ненужные размышления, а постарайся взлететь так высоко, как только сможешь, что бы смерть не могла до тебя дотянутся. – смотрю сквозь нее на светлеющие витражи окна. – А теперь, пошли есть. Я голодная. – Иногда эта девушка пугает меня своими перепадами настроения. Перескакивает с одного на другое, словно живет одновременно сразу несколькими судьбами.
Теперь я жалею о мыслях. О том, как хотелось ускорить течение времени, торопить закаты и подгонять рассветы. Самое дорогое – время. Оно незаметно уходит, по капле забирает саму жизнь. Его не вернуть, сколько не кричи, не обернется, не сделает шага назад, даже если бросишь все богатства мира к его ногам.
– Знаешь, я еще посижу здесь. – Опускаюсь обратно на кресло, смотрю на высокие полки библиотеки.
– Ты же знаешь, что меня не любят, – опустила она голову. Слуги действительно сторонились ее, не желая услышать какое-нибудь напутствие от умершего родственника или друга в момент проглатывания пищи. Да и в принципе окружающих пугало то, что за миловидной девушкой толпой ходят духи. Не самое приятное соседство за обедом.
– Мне есть не обязательно, а тебе – необходимо. Просто возьми что-нибудь и возвращайся. – Подталкиваю ее к дверям.
Если я собираюсь жить, то нужно знать правила, по которым она играет. А это – законы. До сих пор смутно представляю себе ранговую систему и ее значение. Чем отличаются Управления, какое и за что отвечает. Все очень сложно. Люди вообще любят усложнять себе жизнь, строят стены в виде мнимых различий. Пусть мне осталось недолго, но я не хочу просто сидеть и жалеть себя. Пусть и ненадолго, но я попытаюсь представить, что не рассыплюсь уже завтра. А узнавать новое – всегда интересно, лучше, чем бездумное разглядывание цветных витражей.
Уверенно встаю, иду неспешно вдоль стеллажей, изучаю названия. Не знаю, кто собирал все это, но он, видимо тоже любит жить. Почти все книги посвящены именно тому, каковы правила игры в этом мире. А стопка в руках все больше, уже почти достает до подбородка.
Аррианлис Ван Сахэ.
Наследный принц империи Сантор.
Я не сплю. Не поддаюсь ни кошмарам, ни зыбкому спокойствию темноты. Я должен понять, разобраться в том, что происходит. Схожу ли я с ума или это все вокруг ошибаются, называя меня сумасшедшим. Я слышу их шепот, вижу взгляды. Они бояться. И нет никого рядом, на кого можно было бы положиться.
Тихий шорох в углу, дуновение ветра от незакрытого окна колышет тонкую ткань штор. Вздыхаю облегченно, что бы тут же задохнутся от собственных мыслей.
– Арри... – шепчет ветер, касается холодом моего лица. – За что, Арри...?
Вскакиваю, едва справляюсь с дрожью в теле, она бьет не хуже болотной лихорадки, путает мысли, оглушает биением сердца. Скрипит в тишине створка незакрытого окна, заглушает тихие слова. Хватаю тонкую ткань, рву изо всех сил на себя, распахиваю окно. Смотрю в пустоту ночи. Я один. Никто не прячется за тканью, не жмется в углу. Этот голос лишь в моей голове.
Устало опускаюсь на холодный пол, закрываю уши руками, боюсь вновь услышать собственное имя. Призраки существуют. Не немые полупрозрачные фигуры, а реальные, те, что живут в нашей голове и мучают воспоминаниями.
Никто.
Чем больше знаешь, тем меньше понимаешь. Именно эта мысль сейчас крутилась в моей голове. Третий день в четырех стенах в компании книг, одной сумасшедшей и толпы ее невидимых друзей.
Правила жизни не желают открывать мне свои секреты. Слишком много условностей, слишком расплывчаты границы. Все слишком. А Линсан не в силах мне помочь. Лишь разводит руками, да отвлекает иногда просьбами почитать очередную сказку о любви. Эти истории помогают хоть немного отвлечься, стряхнуть тяжесть сложных слов и формулировок. В ее книгах все просто и красиво, хотя тоже не всегда понятно. Особенно глупыми кажутся поступки людей, которые отдают все, в том числе свою жизнь за неизвестное мне чувство любви. Жизнь ведь самое дорогое, разве нет? Не будет ее – не будет и всего остального, в том числе и любви.
Склоняюсь над очередной книгой, делаю пометки на почти полностью исписанном листе. Это все мои вопросы, ответов на которые нет в уже прочитанных книгах.
– Вы решили переселиться в библиотеку? – холодный голос миссара из темноты коридора. Уже ночь. Рядом на кушетке дремлет Линсан, шепчет что-то своим духам, но не кричит больше. Видимо, ее клетка тоже понемногу отпускает.
– Добрый вечер господин миссар, – поднимаюсь, как и положено кланяюсь. Сейчас миссар, будучи мужчиной с таким же рангом, что имеет моя семья, является выше по статусу.
– Ваши манеры улучшились. Романтические истории благоприятно влияют на ваш разум. – Усмешка касается его губ. – Могу я узнать, что вы записываете? – с интересом заглядывает через высокую стопку книг в мои листы. – И к чему строить вокруг себя стены? – проводит пальцами по обложке книги.
– Я записываю, что бы потом разобраться. – Складываю бумагу, прячу свои мысли. Смотрю на него. Впервые за все это время он без темных доспехов. Все люди здесь пестрят длинными шелками расшитых одежд, перехваченных широкими ремнями. Сейчас он не кажется таким большим и сильным. Обычный человек, если не принимать во внимание холодный голос и жесткий взгляд, от которого по-прежнему хочется спрятаться.
– Похвально, – снова улыбка. Передергиваю плечами. – Если нужна будет какая-то помощь – обращайтесь.
Исчез так же неслышно, как и появился. Растаял в полумраке коридора, прикрыв за собой двери. Вновь углубляюсь в мир, что живет на страницах чужих мыслей.
Чем дальше, тем сложнее. Вопросов все больше. За окном очередной рассвет сообщает о еще одном прожитом дне. Линсан надоело спать на узкой кушетке, и в середине ночи она ушла в выделенные мне покои со словами, что даже духи не помешают отдыху ее уставшего тела. А я боюсь засыпать. Все еще жив в памяти тот момент близкой встречи со смертью. Звук вынимаемых из ножен клинков за окном заставил вздрогнуть. Вырвал из затянувшегося момента задумчивости.
В середине сада, куда выходят окна библиотеки, на одной из полян, усыпанной цветными камушками, танцевал человек. Темные доспехи тускло сверкают на солнце, два меча в руках, как чистые лучи света, рисуют вокруг него узоры. Миссар танцует свой смертельный танец, приветствует новый день. Может и правда спросить у него? Но сможет ли он понять мои вопросы? Он воин, а не чиновник. Они, судя по здешним законам довольно далеки от политики. Их удел – защищать империю и императора, четко следовать приказам. Такие люди не должны думать, потому что мысли рождают сомнения. А такие воины бесполезны для империи.
Сжимаю в руках исписанные листы конспектов, все еще сомневаюсь. Танец с мечами завораживает, навязывает тихую мелодию, хочется вот так же двигаться, ловить руками ветер.
По-прежнему сверкают мечи, все быстрее рассекают воздух, создавая приятный слуху гул, кажутся уже не просто летящими лучиками света, а сплошной стеной. Не хуже танцев девушек у костра. Только теперь вместо полупрозрачной ткани платьев – сталь доспехов, а звон множества браслетов заменяет свист клинков.
Пытаюсь уследить за его движениями, неосознанно касаюсь времени, прошу чуть замедлить танец. В этот раз время слушается, как раньше ластится к рукам. Впиваюсь глазами в плавные движения, щурюсь от яркого блика почти замерших мечей. Стараюсь запомнить, как правильно танцевать со смертью.
Встаю в позу, которая, как мне кажется, очень похожа на стойку миссара. Медленно повторяю его движения, с трудом разрезаю ладонями застывший воздух. Шаг вперед, следую за ним. Еще шаг, разворот, запинаюсь о собственное платье. Выскальзывает время из рук, опять крутит злые вихри. А я падаю на скользкий пол библиотеки.
И это я – оружие, которое путается в собственных ногах. Желание идти к миссару пропало, как и момент очарования этим человеком. Он на мгновение покорил меня, как когда-то Тьяра.
Лучше говорить с книгами. Они не всегда отвечают на вопросы, но с ними проще. Не нужно изводить себя постоянными поклонами и размышлениями о том, как следует выражать собственные мысли. Особенно, если смысл этих бесполезных действий не понятен.
И снова день в библиотеке. Время неумолимо пролетает, мелькает меняющимся небом за окном, отсчитывает дни. Скоро меня заберут из этого дома. Линсан хоть и не нашла друзей среди слуг, но слушать не разучилась. Через несколько дней меня доставят во дворец. В место, куда стремятся все, кто живет в империи. Линсан тоже хочет туда попасть. Размышляет о красоте дворцов, которые скрыты за высокой стеной, о храбрых воинах и историях любви. Она очень странная. Умудряется сочетать в себе мудрость веков, чьи знания хранят духи, следующие по пятам и оставаться настоящим ребенком. Увлеченная мечтами и собственными мыслями. Она точно живет в другом мире, где нет места страху.
– Госпожа, – вчерашним днем окликнул меня голос миссара. Все так же кланяюсь, высовываясь из-за высоких стен составленных книг. – У вас есть ко мне вопросы?
Мысли прыгают в голове, по-прежнему просят ответов. Никогда раньше не удавалось проводить время за простым разговором. Всегда существовала невидимая, но ощутимая опасность, которая заставляла торопиться, лишала возможности просто поговорить с кем-то. Я боюсь своих мыслей, боюсь, что они покажутся странными и смешными. Раньше такого не было. Но не было и меня, лишь Никто.
– Да, господин миссар. – вздыхаю, сдавшись под напором любопытства.
– Задавайте, – опустился в кресло напротив меня. – Только сначала ответьте на мой.
– Какой? – а сердце вздрогнуло. По бесстрастному лицу и холодным глазам не угадать мыслей, кажется, их и вовсе нет.
– На каком языке вы делаете свои записи? – склонил голову на бок, изучает меня.
– На... – запинаюсь о следующее слово. Ровные строчки моих вопросов пестрят чернильными буквами языка из мира снов. Складываются в понятные фразы. – Выдуманном.
– Выдуманном? – наклоняется над столом, смотрит в выпавшие из моих рук листы.
– Да. – Киваю, не сводя с них взгляда. Боюсь, что стоит отвернуться и потеряю способность понимать эти символы чужого языка, который кажется родным.
– Интересно, – впервые в его голосе эмоции. Не знаю, хорошо это или плохо. Интерес такого человека вещь непредсказуемая.
– Вы, ответите на мои вопросы? – беру себя в руки, понимаю, что теперь эти буквы навечно остались в памяти и не уйдут, даже если мне так захочется.
– Слушаю вас, госпожа, – взгляд черных глаз. Намного более внимательный, чем раньше.
– Почему... – вдыхаю как можно больше воздуха, как будто собираюсь нырнуть на самое дно. – Почему такая странная система управления? Почему дети занимают места своих родителей в Управлениях лишь по праву прошлых заслуг их семей перед Империей? Почему кого-то могут назначить главой Управления, за определенные заслуги в другом Управлении, лишь потому, что освободилась эта должность, которая в его Управлении занята, а ранг повысился? Почему хозяин ранговых земель самовольно устанавливает количество отдаваемой крестьянами доли собранного урожая? Почему...
Латарин Ла Карт.
Миссар третьего полного ранга Военного Управления.
Вопросы сыпались нескончаемым потоком. Озвучивали мои собственные мысли, которые я никогда и никому не доверял, даже бумаге. Как же получилось, что та, кого я посчитал недалекой и ограниченной, смогла за неделю додуматься до того, о чем я догадывался месяцами, глядя на дворцовые стены изнутри и мотаясь по всей империи.
Ошибкой было считать, что она просиживала ночи за чтением любовных рассказов на пару со своей странной служанкой. Такие книги не рождают вопросы. Она смогла выделить главное, все недочеты существующей системы, предугадать расползающийся голод и возможные возмущения ранговых и свободных крестьян. Но откуда ей знать об этом, если она не видела донесений моих людей, не слышала разговоров, которые проходят шепотом за толстыми стенами. Мне не с кем поговорить о своих мыслях. И вот теперь появилась она, та, которая говорит за меня своим голосом.
– Кто вы? – прерываю ее монолог, впервые отвечает мне прямым взглядом удивительно синих глаз. Никогда не видел таких. Она прятала свой взгляд, буравила им землю, закрывалась от меня волосами и низко опущенной головой.
– Что? – как будто и не расслышала вопроса, витая в собственных мыслях и рассуждениях.
– Ничего. Продолжайте. – едва сдерживаюсь, что бы не прижать ее к стене с кинжалом у шеи. Кто же она такая? Какую роль ей предстоит сыграть в спектакле моего брата?
Ее вопросы заставили меня задуматься. Не о предмете нашего разговора, который затянулся почти до самого утра, а о ней самой. Впервые я получал удовольствие от общения с женщиной. Люди умеющие думать – редкость. И вряд ли она действительно додумалась до всего сама. Еще и этот странный язык на листах. Больше похоже на зашифрованные послания из повозки Салиха. Мне нужно поговорить с братом об этом. Возможно, мы доставим во дворец того, кто играет на другой стороне, которая нам пока неизвестна. И если первой ее целью было завоевать мое расположение, то она почти справилась с этой задачей.
Каэрон Ла Карт.
Советник первого неполного ранга Управления Императорских дел.
Обещания и клятвы, невидимые цепи, толщину которых определяет человеческая совесть. Никто не хочет оказаться в сточной канаве на обочине жизни, ради бесплотных идеалов. Они не накормят и не согреют, а скорее неподъемным грузом утащат еще глубже, на самое дно.
– Высший, – тихий голос и легкие шаги от открытого окна.
– Говори, – поднимаю глаза на вошедшего, вздрагиваю, забыв на миг о том, какой маскарад сам же и устроил. Удивительная штука жизнь. Являет возможности разными лицами.
– Все идет по плану, высший. – Легкий поклон страшной головы. Под слоем грима не узнать человека. Отблески огня играют на толстой коже маски. По мне так оживший кошмар нашего принца, похож на ужас ночи под именем безликих. Но кто поймет, что твориться в головах других людей.
– Молодец, – киваю, не скрывая довольной улыбки. Чувства – злейший враг любого человека, ниточки, которые тянутся со всех сторон и попав в нужные руки становятся веревками. – Можешь идти. План остается прежним. – Я услышал то, что хотел.
Кивает, растворяясь в темноте ночи за окном. Так рождаются легенды. Не зная правды люди придумывают оправдания своим страхам. Уже пролетел по дворцу шепот о слабости наследника трона. Ждать недолго. Некоторые призраки оказываются реальны, стоит только захотеть. Моя мечта все ближе, маячит золотом украшений кресла с гордым названием «трон».
– Господин, я выяснил, кто стоит за покушением на девушку. Это ее величество. – Еще одна тень у дверей. Вокруг меня их слишком много. Когда-нибудь взойдет солнце над моей империей, где не останется места черным пятнам. Но это будет еще не скоро.
– Все интереснее, – улыбаюсь вновь. В последнее время жизнь меня балует. – Девушка не должна доехать до дворца.
– Но там будет миссар, – брат пугает людей, не меньше меня.
– Передайте ему это письмо утром, перед коронацией, – протягиваю записку. – Свободен. – Тень растаяла в темноте так же незаметно, как и появилась. Надеюсь, удача не отвернется от меня и на этот раз.
Отбрасываю в сторону очередное письмо Хариса. Они хотят слишком много. Я подумаю об этом, но только не сейчас. Они – последний шанс, если его высочество чудесным образом сумеет выбраться из подготовленного капкана. Я люблю окружать своих врагов, загонять в угол, а потом дарить призрачный шанс на спасение. Держать их надежду в своих руках. Этому я научился у Латара. Страшно подумать, как может все повернуться, наберись он смелости выступить против меня. Об этом я тоже подумаю.
Никто.
Ответов услышать не получилось. Мои вопросы терялись где-то между нами. Поначалу он отвечал, даже, показалось, был рад нашему разговору, но потом, будто увидел что-то за моей спиной. Замкнулся в себе, отгородился привычно непроницаемым лицом и по большей части отмалчивался.
Из всего разговора удалось понять лишь, что миссар во много разделяет мои мысли, и что миром правят деньги. Они повсюду. Покупают жизни и смерти других, дарят ум, которого никогда не было, и дают власть, которую, подчас, человек не в силах удержать. И я попаду туда. В отдельный мир, где золотом устланы дорожки в саду и слеплены из них перины, на которых невозможно спать, а лишь только мучиться. От мыслей, которые приходят в жизнь людей вместе с золотом и страха его потерять.
Больше не думаю об этом. Встречаю и провожаю новые дни. Невыносимо сидеть на месте. Почти все книги огромной библиотеки перечитаны, осталось лишь одно развлечение – тренировки. Каждый день встаю с рассветом и крадусь в сад. Запоминаю движения миссара, сжимаю в руках палки вместо мечей. А потом подолгу повторяю их в покоях, вызывая заливистый смех Линсан. Она не понимает, зачем мне это. Ей кажется, что такие умения нужны только в сражении. Но кто может с уверенностью сказать, что они не пригодятся мне в войне за собственную жизнь?
Первые дни получалось плохо. Танец постоянно обрывался, тело не слушалось. Все же это сложно, управлять телом, которое тебе не принадлежит. Раньше даже дышать было проще. Но постепенно стало получаться. Просто перестаю думать и танцую под неясную мелодию в собственной голове.
– Знаешь, – она сидела на широкой кровати с множеством разноцветных подушек. – Теперь я начинаю верить.
– Во что? – опускаю руки, в которых зажаты воображаемые мечи.
– В то, что ты и правда такая, как говорят духи. – Сжимает в объятьях одну из подушек, смотрит мне в глаза. Впервые так серьезно по собственной воле, а не по настоянию духов.
– Почему? – сажусь перед Линсан на ковер, поджимаю под себя ноги. Она сбила меня с ритма, заглохла мелодия в голове. А только казалось, что получается, повернулось что-то внутри, как неожиданно найденная мысль, которую долго пытаешься вспомнить.
– Ты впервые за это время напугала меня.
Долго смотрю в ее лицо. Что-то неприятно кольнуло в груди от ее слов. Я больше не буду танцевать под мелодию смерти, что звучит в голове. Только, если пойму, что без нее никогда не услышу собственного сердца.
– Госпожа, – неуверенный голос из-за двери. Отрываю взгляд от напряженной Линсан.
– Да? – должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, что бы кто-то из местных слуг осмелился прийти в эти покои. Тут живут духи, высасывают жизнь из всех, кто проходит мимо. Такова сила слухов. Когда кто-то один в этом уверен, стоит лишь начать его слушать, и тоже поверишь. Так и вышло, что весь дом обходил целое крыло здания, боясь встречи с бестелесными друзьями Линсан.
– Господин миссар просил вас подготовиться. Сегодня после обеда вы отбываете во дворец. Доставлены ваши наряды. – Последняя фраза прозвучала особенно тихо, видимо неизвестная уже на пути к спасительной лестнице.
– Ура! Мы едем во дворец! – запрыгала на кровати Линсан, хлопая в ладоши и радостно смеясь. Не разделяю ее оптимизма. Слишком рано. Но, сколько времени ни дай, а все равно подготовиться к неизвестности невозможно.
Аррианлис Ван Сахэ.
Наследный принц империи Сантор.
Очередная бессонная ночь в попытке поймать призрака. Я не верю в них, но сама жизнь заставляет пересмотреть свои взгляды. Я даже звал жриц из Управления Церемоний. Они лишь молча качали головой, плодили еще больше слухов о моем безумии.
Тяжелый шелк расшитых золотом одежд давит на плечи не хуже железа доспехов, прижимает к земле, сковывает движения. Я боюсь. Настолько, что не чувствую ног. Мать все время говорит стать сильнее. Как это сделать? Где тот секретный рецепт, который поможет справиться со страхом?
Три покушения за две недели. Кажется, я не переживу сегодняшний день. Гул барабанов все громче за окном, слышу гомон собирающейся толпы. Как знать, какие мысли в головах этих людей.
– Ваше высочество, – Каэрон, брат миссара. Неожиданный союзник в невидимой войне дворцовых коридоров. Только благодаря его стараниям были раскрыты попытки покушения. Но настоящая ли его преданность? Долго ли продлится? – Я усилил охрану. Мы сделали все возможное, что бы...
– Чтобы меня не убили именно сегодня? – усмехаюсь, глядя в его лицо. Они не похожи с миссаром внешне, но очень близки по своему отношению к другим. Бесстрастный взгляд и холодный голос. Не угадать, что у них на уме. До сих пор теряюсь при мысли о том, какие мотивы ими движут. Они хотели убить меня, но вдруг передумали и теперь протягивают столь ненадежную руку помощи. Стоило ли мне ее принимать?
