Текст книги "Ловушка для потерянной души(СИ)"
Автор книги: Ксения Герцик (Гаврилова)
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Странными? – переспрашиваю, глядя перед собой в темноту.
– Да, пугают меня. – Наклонилась к самому уху, продолжила почти шепотом. – Они говорят странные вещи. Я молчу о многом, а они все равно знают мои тайны, обсуждают их, когда думают, что я не слышу.
– Правда? – в другой ситуации мне бы она показалась забавной. Но не здесь и не сейчас. Как же ей было страшно и больно все это время, что она придумала их.
– Они и про тебя говорят. – Горячий шепот обжигает щеку, щекочет дыханием волосы. – Говорят, чтобы ты не боялась. И... – замолчала на мгновение, оглянулась на пустые клетки напротив.
– Что еще? – улыбаюсь против воли.
– Жизнь всегда делает больно, каждому из нас. И что бы жить, что бы защитить то, что тебе дорого, нужно иногда быть такой сильной, как только возможно. За каждый день нужно бороться, драться за каждый вздох. – слова лились сплошным потоком. Я лишь киваю. То, что она создала в своей голове, помогало ей все это время.
– Они, наверное, правы, – прерываю ее. – Но где найти силы, как выбраться, когда выхода нет? Разве тебе не страшно? – поворачиваюсь к ней. Смотрю туда, где должны быть глаза. Бороться? Я хочу просто жить. Найти свое место, найти себя. Понять что-то, что каждый день ходит рядом, но неизменно ускользает. Мучает странными видениями пугающего мира, который не может существовать.
– Ты не веришь мне! – отбирает свою руку, отодвигается. – Глупая! – ее громкий голос заметался по камере, отражаясь от каменных стен, вылетел в коридор. И словно действительно много разных голосов повторили ее слова. Неприятно. Ежусь, потираю озябшие плечи.
Отворачиваюсь. Смотрю в коридор. Жду хоть чего-то. Пусть то тяжелые шаги или мерцание далекого огня от сквозняка открытой двери. Невозможно вот так вот сидеть здесь. Словно о нас забыли. Спрятали в землю, как самые потаенные страхи и желания, вычеркнули из жизни.
Ждать пришлось долго. Не знаю, сколько времени прошло. Раньше, в той клетке у меня были лучики, по которым можно было отсчитывать дни и часы. А тут ничего. Только пустота и тишина, в которых можно потеряться. Даже едва различимые шаги и трепет далекого огонька показались мне выдумкой. Видением, которого так долго ждешь. Но оно приобретало реальность. Все ближе шаги, что несут с собой свет. Медленно ползут тени на стенах коридора, прячутся в темные провалы пустых клеток, спасаются от огня.
– Как вы тут? – голос, который надежно занял место в моей голове, когда появляется страх. Салих. Стоит у решетки, светил во внутрь чадящим факелом. Отсюда чувствую тепло огня. Хочется поймать пляшущие языки пламени, прижать к груди. – Тьяра, милая, как настроение?
Молчу. Смотрю на него и две тени, которые теперь обрели лица. У одного из них свежая повязка на руке. Сжимаю зубы. Это они, те, кто приходили недавно, пытались сделать больно Линсан. Что будет с ней, когда я уйду? Бесконечный кошмар до самого конца. Пустота и темнота ее постоянные спутники. Оборачиваюсь к тени в углу. Она жмется к стене, прячет лицо в руках, сложенных на коленях. Блуждает потерянным взглядом по лицам, словно и не видит ничего.
– Мне бы хотелось договориться с тобой, Тьяра. – улыбается Салих, заставляет оторвать взгляд от Линсан.
– О чем? – поднимаюсь, подхожу к решетке, закрываю собой Линсан от взглядов тех двоих, что стоят за спиной торговца мыслями.
– Чего ты хочешь в этой жизни? – разговор о вечном и смысле жизни не вяжется с обстановкой.
– Жить. Просто жить. Спокойно, как человек. – решаюсь впервые ответить честно. Тому, чье мнение мне безразлично. Хоть раз открыть то, что спрятано очень глубоко внутри.
– Жить хотят все, – хмыкнул он, изучая мое лицо. – Проблема в том, как ты будешь жить? Какой видишь себя через год, два, десять? – внимательно смотрит, пытается угадать мысли. Что будет со мной потом? Не знаю. Жизнь не давала мне шанса задуматься, постоянно водит по грани, пугает лицом смерти.
– К чему эти вопросы? – хмурюсь. Таким людям нельзя доверять. Они используют жизни других, выбрасывают, как поношенную одежду.
– Тебя везли во дворец. Хотели подарить в качестве наложницы, знаешь? Это оказалось для меня сюрпризом. – Склоняет голову на бок. Киваю неуверенно. Я – подарок? Не человек, а вещь? Тетя говорила иначе. Как разобраться в липкой паутине обмана? – Я предлагаю тебе вернуться к этой привычной жизни. Стать наложницей, купаться в роскоши. Либо, – он замолчал, будто действительно задумался. – Упасть так низко, что даже нищие будут обходить стороной.
– Я не понимаю. – Он пытается запутать меня, не хочу слушать.
– Женщина ценится до тех пор, пока невинна. Прекрасный бутон, который распуститься в достойных руках. – Мерзкая улыбка появилась на лицах тех двоих, что стоят позади. – Все упадет к ее ногам во дворце. Понимаешь? Но если хоть один слух пройдет, что ты не чиста, то все это превратиться лишь в мечты, недосягаемые высоты. Что выберешь ты?
– Я не понимаю. – Качаю головой. Он говорит слишком путанно, прячет смысл за красивыми словами.
– Ты так похожа на одного моего знакомого, – вздыхает, потирая переносицу. – Он тоже предпочитает прямые разговоры. Ладно, – Пропала притворная мягкость в голосе. – Ты сможешь жить нормальной простой жизнью наложницы, если будешь послушной девочкой. Иначе я сделаю так, что все узнают, как ты развлекала моих людей своим телом. Тогда тебя вышвырнут в канаву, как бродячую собаку, казнят всю твою лживую семью, что посмела подсунуть во дворец порченый товар. Поняла теперь? – наклоняется к моему лицу, касается лбом решетки. – Если будешь умной, то ничего плохого не случиться. Я буду молчать, как рыба и отрицать наше знакомство. – Просунул между прутьев клочок бумаги. Он раскрылся, спланировал непривычно ярким белым пятном на темный пол. – Пиши. Умеешь? – Киваю. – Умница какая. Итак...
Сажусь на пол, расправляю на коленях чистый лист, который чуждо смотрится в грязи камеры, где все кажется серо-черным. К ногам подкатился уголек. Сжимаю его в пальцах, смотрю на холодные стены камеры. Бороться? Не знаю, справлюсь ли. Хватит мне сил побороть свой собственный страх? Как можно доверять этому человеку? Чьи-то холодные пальцы ложатся на плечо. Вздрагиваю, пытаюсь избавиться от мыслей, которые навязчиво подсовывает страх.
– Еще, – шепчут бледные губы с грязного лица, которого почти не видно за спутанными волосами. Линсан. – Они просили передать, – снова она о тех, кто существует лишь в ее голове. – Клетка, – толкает меня рукой в голову, ерошит волосы. – Она только тут. В твоей голове.
– Диктуй. – поднимаю глаза на замершего у решетки Салиха.
– Я, последняя дочь рода наместников северной провинции третьего полного ранга обещаю оказывать всяческую поддержку достойнейшему свободному человеку Салиху. Прислушиваться и следовать его советам. Взамен, он обязуется забыть о прошлом, где я была замечена в порочащих меня связях. – самозабвенно диктовал он, не сделал ни одной остановки, словно с листа читает.
– Подожди, – замирает уголек в руках, обрывая слово. – У меня есть условие.
– Какое? – вздыхает, глядя на почти дописанный договор.
– Я забираю Линсан с собой. – До треска сжимаю уголек. Того и гляди рассыплется горстью бесполезной золы.
– И зачем тебе сумасшедшая? – вздыхает он, бормочет под нос, едва слышно. – Ладно. Забирай. Наложнице положены служанки. Следи за ней главное, а то, кто знает, на что способна женщина, живущая в выдуманном мире.
– Хорошо, – киваю. Снова склоняюсь над листом. Чувствую цепкие пальцы Лансин на своих плечах. Сжимает так, что страшно становится. Словно я ее последний шанс. Хотя, кто знает, возможно, это так.
Дописываю договор, протягиваю через решетку. Салих читает медленно, всматривается в каждую букву. Кивает довольно.
– Руку дай, – протягивает мне ладонь. Мажет мне большой палец какой-то краской и прислоняет к листу, оставляя ярко-красный отпечаток. – Прекрасно. Открывайте! – махнул воинам за спиной.
Беру Лансин за руку, делаю первый шаг за пределы камеры. Станет ли эта клетка последней в моей жизни? Не знаю. Не буду больше давать таких опрометчивых обещаний. Но стану сильнее. Как и сказала Лансин.
– Подожди! – вырывает руку Лансин, подходит к Салиху. – Дай ключи.
– Какие ключи? – хмурится он, на всякий случай отступает от девушки, прячется за спинами воинов.
– От клеток. Я должна освободить других! Их тоже надо выпустить! – протягивает руки, смело смотрит в глаза торговца мыслями.
– Держи, – со вздохом протягивает ей связку.
Заскрипели проржавевшие петли пустых клеток. А она бегает от двери к двери, улыбается темноте внутри.
– И зачем она тебе? – Салих следит за метаниями сумасшедшей по коридорам, прислонился к холодной стене.
– Она – мой ключ от клетки, – улыбаюсь глядя на нее.
Все дальше пустые клетки. Все меньше чувствуется запах затхлости. Быстрые шаги отсчитывают секунды, торопят время.
Только потеряв что-то, начинаешь учиться ценить. Холодный воздух кажется сладким как никогда. Мороз приятно покалывает лицо, обнимает за плечи. Небо над головой темное и глубокое, как бесконечный простор, куда хочется прыгнуть с разбега. Вот она свобода. Просто дышать.
– Все запомнила? – продолжает допытываться до Линсан Салих.
– Да. Я не глупая, – держит меня за руку, словно клещами вцепилась. Не отпускает ни на миг, как ребенок, который боится потеряться. – Девочки тоже обещали молчать. Мы справимся.
– Идем, – тяну ее поскорее зайти в гостиницу. Свет из запотевших окон манит своим теплом.
– Надеюсь на ваше благоразумие, госпожа, – отвешивает мне шутливый поклон.
– Я все помню, торговец мыслями. – Отворачиваюсь, стираю даже воспоминания о нем.
– Погоди, – задерживает меня Линсан у самой двери. Руки подрагивают от нетерпения. Хочу забыть темноту подземелий, стальные объятия клетки. Ступени лестницы, что ведут на крыльцо, показались спасительной чертой. Страницей, которую перевернешь, и начнется новая глава.
– Что? – оборачиваюсь к Линсан. Она по-прежнему видит придуманный мир, хотя нет больше пустой темноты вокруг. Но теперь во мне нет уверенности в ее сумасшествии. Если ты чего-то не видишь, это не значит, что чего-то нет.
– Девочки говорят, что там тебе ждет встреча. Она много значит. Будь осторожна. От того, как она пройдет, зависит очень многое, даже, возможно твоя жизнь. – Оглядывается на невидимых подруг, прислушивается к шепоту ветра, который складывается для нее в слова.
– Там моя тетя, – улыбаюсь ей, сжимаю ободряюще ладонь.
Салих сдержал обещание. Привел туда, где мы остановились в прошлый раз. Тетя искала меня. Хоть кто-то помнит о моем существовании. Хотя, она скорее заботится о себе. Тьяра убегала не зря, хотела быть свободной. И от этой женщины в том числе. Теперь я понимаю, насколько это было глупо. Куда бы ты ни бежал, страхи догонят. Нужно научиться смотреть им в лицо, только тогда найдешь свободу. Как и сказала Линсан, за нее нужно бороться, а не убегать.
– Не только она, – долетел до меня ее тихий голос вместе с последним касание холода наступающей ночи.
Лицо обдало жаром, защекотало нос волшебным запахом еды. С новым телом появились новые привычки. Теперь физически нуждаюсь в пище. Ее просит мой живот, словно оживает.
– Тьяра, – вскочила знакомая женская фигура.
Бросилась на встречу, расталкивая случайных встречных. Не знаю, сколько времени прошло в том подземелье. Но она постарела. Заострился нос, потускнели еще хранящие яркость молодости глаза. На бледном лице облегченная улыбка. Что-то дрогнуло внутри от ее крепких объятий. Ласкает слух невнятное бормотание с оттенком радости. Улыбаюсь, зарываюсь лицом в ее волосы.
– Добрый вечер, госпожа, – голос холоднее любого подземелья, страшнее клетки. Он заставляет сердце вздрагивать.
Медленно поднимаю голову, скольжу глазами снизу вверх. Проверяю взглядом реальность темных доспехов со слоем дорожной пыли. Вижу каждую потертость на рукояти меча в черных ножнах. Боюсь посмотреть выше. Увидеть того, кто стал для меня олицетворением смерти.
– Это господин миссар, – тетя разжимает объятия, отступает в сторону, оставляет меня без такой малости, как преграда на пути ожившей смерти.
– Латарин Ла Карт, – голос без капли тепла. Похож на мой, тот, который остался в прошлом. Он пугал многих, а теперь пугает меня.
– Рада приветствовать, – приседаю в показанной тетей позе. Ноги дрожат. Хорошо, что юбка длинная. Не выдает мой страх. Голос тихий, как шепот призраков Линсан.
– Приветствую. – Спасительный голос из-за спины. Оборачиваюсь к Линсан. Замерла в низком поклоне, едва ли не касаясь волосами грязного пола.
– Что случилось? Кто это? – снова набросилась на меня тетя.
– Меня похитили, везли куда-то, прочь из города. Было темно и страшно. Она тоже была там. – Слово в слово повторяю наставления Салиха. Они как заклинание въелись в память. – Помогла убежать. Я обязана ей жизнью. Она останется рядом.
– Кто это был? Как вы смогли сбежать? – снова пугающий голос.
– Не знаю. Было слишком темно и страшно. Сломали хлипкий замок, спрыгнули с повозки на ходу. А потом долго шли на далекие огни города. – Стараюсь, чтобы голос не дрожал, но он не слушается. Возможно, к лучшему. Так поверят.
– Через какие ворота зашли в город? – следующий вопрос, к которому меня не готовили. Ума не отнять у миссара, знает куда бить.
– Не помню, – мотаю головой, надеюсь, что поверит.
– Мы просто шли, господин, было очень страшно, – всхлипывает Линсан, поддерживает меня. У нее врать получается лучше.
– Прошу прощения, – снова шорох доспехов. – Вы устали, вам следует отдохнуть и привести себя в порядок. Теперь вы под защитой рода Ла Карт. Вам ничего не грозит.
Опускаю голову, как можно ниже, молю время о снисхождении. Скорей бы взлететь вверх по той лестнице, что в конце общего зала. Захлопнуть за собой дверь одного из номеров. Спрятаться от всего мира. Глупо, но, кажется, что он может узнать меня. Разглядеть серое Никто под этим прекрасным лицом.
Тетя дергает меня за руку, тащит прочь, туда, где можно спрятаться от его взгляда. Я справлюсь. Взгляну в лицо смерти, но чуть позже. Завтра, когда наступит новый день и взойдет солнце. Верю, что смогу открыть и эту клетку, которая существует только в моей голове.
Аррианлис Ван Сахэ.
Наследный принц империи Сантор.
Первый сон без сновидений. Я рад этому. Буду молить богов о таком подарке каждый вечер. Падаешь в ничто, растворяешься в нем. Время останавливается. Нет ничего. Ни мыслей, ни воспоминаний, ни меня самого.
– Арри, – тихий голос на грани сознания. Легкое прикосновение к волосам. – Просыпайся, Арри. Арри...
Выныриваю из темного ничто. Маленькими шажками приближаюсь к светлому пятну реального мира. Он ослепляет своим сиянием. Заставляет слезиться глаза. Все плывет, сливается в разноцветную массу. Кто-то есть рядом, совсем близко. Не разглядеть совсем, но кажется знакомым. Складывается в вытянутое лицо с тонкими губами. Смотрит на меня прозрачными глазами, как в душу заглядывает. Столько тепла и понимания в этих глазах.
– Прости, – шепчу хрипло, тяну руку, хочу прикоснуться, хоть на мгновение.
Но пальцы ловят воздух. Исчезает такое знакомое лицо, растворяется в свете реального мира.
– За что? – Заметался горький шепот безжизненного голоса в голове.
Вскакиваю, стряхиваю остатки липкого сна. Ищу глазами того, кто недавно касался моей головы, шептал на ухо. Но никого нет. Пустые покои, где даже мое дыхание эхом играет по углам. Ни шагов, ни шелеста одежды. Пустота. Только пляшут тени. Снова ожили, как раньше, прячут от меня свои секреты. Покачиваются хрупкие огоньки множества зажженных свечей.
Сжимаю зубы, накидываю халат, перетягиваю наспех поясом. Он где-то рядом. Я не ошибаюсь. Здесь кто-то был. Я чувствую это. Пол холодит голые ноги. Толкаю тяжелые створки дверей. Прислонившись к стене, у самого входа, сидят стражники. Буравят пустоту коридора бездумными взглядами.
– Кто здесь был? – толкаю одного из них, оглядываю прямой, как стрела коридор.
– Никого не было, ваше высочество, – вытягиваются стражники, поправляют съехавшие шлемы.
– Ты лжешь, – приближаюсь к тому, кто дал неверный ответ. Сказал не то, что мне хочется слышать. Шиплю ему в лицо, пытаюсь рассмотреть правду в глубине его глаз.
– Никто даже мимо не проходил, ваше высочество, – вступается за него второй стражник.
– Еще раз уснете – казню, – бью кулаком в стену. Немеют пальцы.
Они просто уснули. Не заметили, проглядели. Мне не привиделось. Он разбудил меня. Гладил по волосам, шептал мое имя. Я не сумасшедший. И плевать на их взгляды, что буравят спину. Я прав. Я видел. Он жив, просто мстит мне за предательство. Я виноват. Я прощу. Буду терпеть эту пытку игры с моим воображением.
Никто.
Яркий мир снова врывается в безмятежное спокойствие длинного мгновения сна без сновидений. В этот раз другой. Более настоящий, чем прежде. Сижу на каких-то длинных ящиках с колесами, держусь за их хлипкие длинные ручки. Оглядываюсь по сторонам. Знакомые стены, покрытые узорчатой бумагой. Пусто внутри, как на полках мебели вокруг. Шумят сияющие повозки за удивительно прозрачным стеклом.
Обидно и горько от этой пустоты. Знаю, что не будет больше того голоса за стеной, который испугал в прошлый раз. Лишь я и голые стены, которые теперь тоже не принадлежат мне. Дом. Это мой дом. Был... В этом мире тоже есть предательство. Кто-то отнял его у меня. Тот самый голос за стеной. Чужие чувства врываются в душу, занимают там место, будто всегда тут были.
Опускаю голову. Пол усеян мелкими обрывками бумаги. Тянусь к ним, чувствую, что они могут дать ответ. Знают то, что не могу вспомнить я. Кручу их, расправляю аккуратно, складываю в картинку. Буквы. Настолько ровные, что кажутся одинаковыми. Весь лист исписан ими. Вглядываюсь, но смысл ускользает. Это не знакомые слова, не тот язык на котором был написан договор с Салихом.
Прощальный подарок от того голоса за стеной. Пустота внутри съеживается, прячется от маленьких угольков злости, что медленно тлеют в груди. Сжимаю кулаки вместе с неизвестным, который так же, как и я теперь знает, что такое предательство.
– Мы прибыли, – холодный голос врывается в пустой мир, которого нет. Гасит угольки злости, стирает чужую жизнь, которая почти стала моей.
Открываю глаза, жмурюсь от яркого солнца, которое светит через темную сетку кареты. Рядом сидит Линсан. Как статуя. Смотрит на меня широко распахнутыми глазами, шевелит бледными губами. Она тоже красивая, как Тьяра. Только тусклый взгляд делает ее чуть хуже. Живут в ее душе воспоминания о темнице, мучают ночами кошмары. Слышу иногда ее крики через тонкие стены гостиниц, где мы останавливались.
– Что такое? – осторожно дотрагиваюсь до ее холодных рук. Вздрагивает, смотрит на меня, но не видит.
– Грань, черта, – напрягаю слух, угадываю ее шепот. – Она совсем близко. За спиной. Все тоньше. Просвечивает. Зовет...
– Линсан, очнись, – сжимаю ее пальцы.
– Что? – глаза оживают. Смотрит на меня, будто и не помнит, что было секунду назад. – Я уснула?
– Да, – киваю, а сердце сжимается в груди. – Ты сладко спала. Мы приехали.
Врывается морозный день в тесную карету, зовет легким ветром наружу. Вздыхаю глубоко, прикрываю на мгновение глаза. Вот он, мой следующий шаг к свободе. Теперь я смело смотрю не только в красивое лицо смерти, но и в будущее.
Миссар замер у дверцы, смотрит поверх голов множество прохожих на широкой улице. Он не так страшен, как казалось. Возможно это все мои страхи. Когда не знаешь чего-то, оно кажется ужасным. Он не такой. Не сейчас, не со мной. Красивое лицо всегда спокойно, словно застывшая маска. Высокие скулы, прямой нос. Губы всегда сжаты в напряженную линию. Глаза черные, как ночь, кажется, видят все, смотрят в саму душу, заставляют чувствовать себя неуютно. Хочется упасть перед ним на колени и просить о прощении. За все, даже то, чего не было. Таким и должен быть тот, кто занимает такой пост. Страшный, но всего лишь человек. Не олицетворение смерти, как мне казалось раньше.
Первый шаг за пределы уютного плена повозки. Ее стены несколько дней скрывали меня, защищали от целого мира, что мелькал за тонкой сеткой окна. Столица оказалась прекрасной. Первое место, где мне бы хотелось остаться. Не прятаться по темным подворотням, а просто гулять по широким улицам. Смотреть до слез на позолоту украшений, слушать смех людей, ловить отдельные слова чужих разговоров. Вдыхать удивительно чистый для города воздух. Город мечты, как говорит тетя. Вспомню ли я ее когда-нибудь еще? Не знаю. Теперь редко буду оборачиваться в прошлое. Она осталась там, за высокой стеной главного города империи.
– Вам следует скрыть лицо, – возвращает меня к реальности голос миссара. Принимаю из его рук тонкую вуаль. – В ближайшие дни лучше не выходить за ворота этого дома. – Показывает в сторону высокой стены.
Она похожа на предыдущие, что со всех сторон сжимают улицу. За ней прячутся дома. Большие, наверное, красивые. Выглядывают из-за заборов красными пятнами черепичных крыш. Я буду жить в одном из них. Дом рода Ла Карт. Страшно от мысли, что теперь всегда рядом будет миссар.
– Почему? – так хотелось погулять по городу, заглянуть на каждую улицу, пройтись по рынку, который оглушил своим шумом, когда мы проезжали мимо.
– Это не безопасно, госпожа, – жестом просит меня поторопиться, спрятаться за высокой стеной забора.
– Хорошо, – разочарованно оглядываюсь в последний раз, стараюсь запомнить лица людей. Их тут очень много. От звуков их жизни дрожит земля и воздух. Потрясающее чувство, кажется даже родное. То, что не вспомнить.
– А смерть ходит рядом, – шаги за спиной, голос Линсан.
Он рушит хрупкое чувство восторга. Вздрагивает все внутри. Послушно ложатся в руки спирали своенравного времени. Мир замер, оскалился фальшивыми улыбками прохожих. Смотрю в их лица, вглядываюсь в редкие переулки между высокими стенами. Но смерть не там, скрылась, где не поймать взгляду. Скользит по яркому небу, шипит оперением стрелы, блестит сталью острого наконечника. Она быстрее, чем замерший мир. Продолжает сопротивляться, когда другие смирились.
Миссар не видит ее, замерли глаза на уровне голов прохожих. А его смерть действительно рядом. Все ближе, все громче. Застываю, как и мир вокруг, держу в пальцах время, сжимаю сильнее. Пытаюсь остановить собственные мысли в голове. Он – мой страх. Одна из клеток, что мне удалось недавно открыть. Стоит ли позволить чужой судьбе сделать свой ход?
Смерть проползает мимо, касается мягкими перьями щеки. А время злится, рвется из рук, выкручивает пальцы. Еще один удар сердца, чуть быстрее, чем предыдущий. Звучит оглушительно в ушах, толкает вперед. Как тогда, в темном переулке города кошмаров. Срываюсь с места, чувствую боль во всем теле от стены густого воздуха.
Выскальзывает время, воет победно, крутит бешеные вихри. Врезаюсь в широкую грудь миссара, закованную в сталь. Толкаю изо всех сил своего хрупкого тела. Кружится мир перед глазами, царапает кожу жесткая земля, обжигает руки холодная сталь доспехов, выбивает воздух из груди тяжесть его тела.
И мир снова ожил. Наполнился звуками. Взорвался тревожными криками, топотом множества ног. Воткнулась в твердую землю рядом стрела. Задрожала, гудит обиженно. Рядом еще одна. Порвала тонкую ткань платья на рукаве, растеклась жгучей болью до самого плеча.
Кто-то резким рывком поднимает меня, едва не вырвал раненную руку. Тащит вверх по широким ступеням, обжигает холодом доспехов сквозь тонкую ткань платья, закрывает собой, прижимает к телу.
Падаю, скатываюсь во двор, за спасительные стены высокого забора. Считаю спиной ступени, бьюсь о резные перила. Рядом громкое дыхание Линсан. Она обнимает меня за плечи, говорит что-то, заглядывает в глаза, перед которыми расплывается мир.
Громкий стук опускаемого засова на мощных воротах. Отрезает звуки взбешенной улицы.
– Лекаря! – голос больше не кажется таким холодным. – Встать у ворот! Перекрыть служебные двери! Второй отряд со мной!
Опять топот множества ног, рвет голову на части. А мир уже не расплывается, а кружится, как спирали времени. Сводит с ума, утягивает в объятия темного беспамятства. Но я держусь.
– Не надо лекаря, – отстраняюсь от Линсан, уговариваю мир встать на место. Я боюсь. Что будет, если меня раскроют?
– С ума сошла? – кричит в лицо Линсан, но я слышу ее, словно сквозь стену.
– Отведи меня туда, где можно лечь. – Мотаю головой, отчего мир снова бунтует. Хватаюсь за ее плечо, опираюсь всем телом.
– Господин миссар! – растерянно зовет она, оглядывает переполненный людьми двор. Его нет. Растворился в массе одинаковых темных доспехов.
Они мелькают перед глазами, сливаются в одно пятно, становятся все больше, шире, уже почти закрыли собой небо.
– Не подпускай ко мне никого, прошу тебя. Я справлюсь сама, – шепчу из последних сил.
Сорин Ван Сахэ.
Вдовствующая императрица.
Предсказания – подножка судьбы. Испытание для каждого. Для сильных, которые верят в собственные силы, думают, что вершат свою судьбу сами. Надежда для слабых, тех, кто плывет по течению жизни, не пытается сопротивляться и верит в неизбежность.
Мне трудно смириться, поверить в то, что нельзя изменить будущее. Я буду сопротивляться до последнего. Не хочу чувствовать себя марионеткой, повиснуть в нитях судьбы, от которых не избавится, сколько не бейся. Я сделаю все, что бы защитить свое будущее, усмехнуться в невидимые лица духов-шутников.
Для меня предсказание – это шанс. Маленькая подсказка, как крестики на карте жизни, обозначающие гиблые места и закопанные сокровища. Только от меня зависит, куда же я сверну.
Страх оступиться толкает людей на необдуманные поступки. Многие бегут, а кто-то вгрызается в последний шанс зубами. Мне некуда бежать. Куда не повернись – кругом стена.
– Правительница, что привело тебя? – тихий голос, словно и правда призраки говорят ее губами. Осторожно ступаю по мраморным плитам зеркального пола. Боюсь потревожить спокойствие невидимого мира.
– Твои слова, прорицательница, – опускаюсь на жесткую циновку напротив ее ложа. Духи, несмотря на свою бестелесность, ценят богатство и красоту. Их слуги, те, кто слышат, всегда сияют ослепительнее солнца.
– Мои слова ничтожны по сравнению с голосом духов, – склоняет голову в приветствии. Управлению Церемоний позволено многое. Не имея власти при дворе, они крепко держат в своих руках человеческие души. – Они говорят... Пытаешься противиться судьбе?
– Я лишь защищаю то, что мне дорого. – качаю головой, слежу за ловкими пальцами Артаны, где сияют разноцветные камушки. Духи любят красоту. Говорят только под влиянием силы блеска драгоценностей. Продажные души бестелесных созданий.
– Не оступись, правительница, – раскидывает камушки по темному бархату столика, касается их гладких краев, заставляет переливаться в свете множества свечей.
– Изменилось ли что-то, скажи, – наклоняюсь вперед, попадаю под власть сияния камней.
– Судьбу невозможно переиграть. Она сильный противник. Видит мысли, читает чувства. – Замерли камушки на столе, засверкали еще сильнее. Повторяют своим сияние трепет пламени, словно сердце бьется внутри.
– Это не так, слышащая, – улыбаюсь, оглядываю круглый зал святилища. Есть ли здесь духи? Существуют ли на самом деле? – Я остановлю то, о чем предупреждали духи.
– Нет, правительница. Ты лишь отсрочишь неизбежность. – Улыбается в ответ холодными глазами. – Твои попытки – безуспешны. Да и стоит ли пытаться?
– Твои духи сказали, что сама смерть вскоре встанет рядом с моим сыном, что род Ла Карт приведет ее. Как я могу стоять в стороне?! – не выдерживаю ее ледяного спокойствия. Зачем духи вмешиваются в жизнь людей? Кидают объедки знаний будущего и смеются, наблюдают, как я барахтаюсь, хватаюсь за хлипкие стебли тростника в надежде не захлебнуться.
– Они не говорили, что это плохо. – Пожимает плечами. – Так решила ты сама.
– Смерть рядом с моим сыном, разве это хорошо? – сжимаю кулаки, врезаются ногти в ладонь.
– Смерть не зло. – Снова улыбка и холод в глазах. – Просто люди всегда бояться того, что не понимают.
– Посланники смерти тоже смертны, – поднимаюсь. Жаль, что предсказания в этот раз не соответствуют моим ожиданиям. Не обманывают поддельным счастьем, не ослепляют пустой надеждой. Но это придает мне сил.
– Ты совершаешь ошибку. Оно погубит тебя, если встанешь на пути, – последние слова невидимых духов. Предупреждение о том, что не стоит идти против течения судьбы.
Я сильная. Я смогу оставить небо чистым. Ведь иначе, зачем нужны предсказания? Они дают нам маленький шанс и надежду. Подсказку, где стоит свернуть на другую дорогу.
– Ваше величество, – из ниоткуда одна из охранниц.
– Как? – спрашиваю, а сердце замирает. Первый мой шаг против судьбы. Окажется ли он удачным?
– Нет. – Качает головой, смотрит в пустоту коридора. Слежу за ее взглядом. Где-то там, в глубине дворца Управления Церемоний живут духи. Кто знает, возможно, даже сейчас они рядом со мной. Скалят в насмешке свои безгубые рты.
– Их поймали? – теперь это самый важный вопрос. Покушение можно скрыть за хитросплетениями родовой борьбы, но если кто-то укажет на меня пальцем, то смерть может оказаться совсем близко. Покушение на одну из возможных матерей наследника – преступление против империи. Кто станет слушать мои бредни про призраков?
– Нет. – Качает головой. Короткое слово дает возможность свободно дышать еще какое-то время.
– Сделай так, что бы их никогда не нашли, – успокаиваю бешеный ритм сердца. Поднимаю глаза к бесконечному небо. Зимой оно блеклое, тускнеет от блеска солнечных бликов инея.
– Да, ваше величество. – Шелест одежды и неслышные шаги.
Духи, если вы действительно существуете, то вам лучше спрятаться. Этот мир для живых, а мертвые должны лишь молча наблюдать и не вмешиваться. Я благодарна за подсказку, но больше не повернусь в вашу сторону, даже если будете кричать.
Никто.
В голове гудит от рева железных повозок, пролетающих мимо. Сейчас они не так пугают. При свете дня кажутся волшебными, сверкают блестящими боками, смотрят равнодушными взглядами людей, которые прячутся за удивительно прозрачными окнами. Провожаю их глазами, смотрю на переполненную улицу. Люди не замечают меня, огибают, словно вода камень. Я не существую. Маленькая песчинка в вихре жизни, которая пролетает, как тучи пыли из-под колес сверкающих карет.
Один шаг. Нога зависла над дорогой. Несколько сантиметров длинною в жизнь. Едва удерживаю равновесие, растягиваю последний миг до бесконечности в голове. Никто не заметит. Люди все так же будут идти мимо, а меня уже не будет. Все просто.
Безжалостному ветру надоело ждать. Налетел, толкает в спину, делает за меня последний шаг.
