Текст книги "Туманная радуга. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Ксения Бугрим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)

Дело было худо. Поняв, что терять уже практически нечего, Вероника попросилась в туалет. Еще не хватало, чтобы ее нашли мертвой в луже собственной мочи. Костя воспринял просьбу на удивление спокойно. Просто указал ей на ведро. Взяв одеяло и держа его перед собой словно ширму, девушка отгородилась от его любопытного взгляда. После этого ей стало намного легче. Она по-прежнему чувствовала себя паршиво, но теперь, по крайней мере, у нее перестало тянуть низ живота.

– А теперь раздевайся, – скомандовал Костя, – или я сделаю это сам.

Все ее тело стало ватным, а голова – такой тяжелой, будто бы ее доверху наполнили свинцом. Девушка понимала, что конец близок, но ей так сильно хотелось спать, что она совсем не чувствовала страха.

– Да пошел ты, – безэмоционально бросила она и затем легла на одеяло, свернувшись калачиком.

Не успел Костя как-то на это среагировать, как наверху раздался ужасающий шум: звук разбитого стекла смешался с оглушительным металлическим лязгом, как будто кто-то разом уронил на пол сто чашек, ложек, кастрюль и сковородок, а затем это все, гремя, разлетелось в разные стороны.

– Кажется, у нас гости, Вероничка, – вслушиваясь в грохот, резюмировал Костя. – Придется немного изменить наши планы.

Он взял стул и подставил под дверную ручку таким образом, чтобы с той стороны ее невозможно было опустить вниз и проникнуть в подвал.

– Что… Что там такое?

– Еще один сюрприз от меня. Правда, уже не для тебя, а для паука, который таки приполз тебя спасать. Смотрела фильм «Один дома»? Я сделал нечто подобное: на подходе к лестнице, ведущей в подвал, разлил бутылку подсолнечного масла, рассыпал пластмассовые шарики и расставил повсюду башенки из разной посуды, которой здесь навалом после смерти моих бабки с дедом. А еще я выкрутил все лампочки в коридоре, так что у Виктора просто не осталось шансов на благоприятный исход операции. Надеюсь, при падении он сломал себе шею и сдох в луже масла, как поганое насекомое, коим он и является.

– Витя!! – что есть мочи заорала Вероника. – Витя, я здесь, в подвале!

Костя тут же накинулся на нее и пару раз приложил головой об пол. Вероятно, надеялся вырубить ее, но одеяло немного смягчило удар, и девушка осталась в сознании. Правда, сил звать на помощь у нее уже не было. Из-за подскочившей температуры она находилась в полубреду, едва способная пошевелиться. Костя метнулся к своей медицинской сумке и вскоре уже сидел перед Вероникой со шприцем, полным бесцветной жидкости.

– Жаль, что мы с тобой не успели сделать все, что было запланировано, – пробормотал он, опасливо косясь на дверь. – Сама понимаешь: на это нет времени. Паук опять нарушил все наши планы, так что придется сразу перейти к финалу и вколоть тебе хлорид калия. Тебя ждет ужасная смерть, но вина за эти мучения будет лежать только на Викторе. Как видишь, он настолько эгоистичен, что просто не дает мне возможности закончить все на хорошей ноте. Но не беспокойся, к себе я тоже не буду лоялен. После того, как ты получишь свою инъекцию, я вколю себе точно такую же.

Сама толком не сознавая, что делает, Вероника резко приподнялась на локтях и выбила шприц из его рук. В этот момент за дверью раздались крики. Девушке показалось, что помимо Витиного голоса, там слышатся еще Тимур с Зинаидой. Впрочем, в полубреду ей могло это просто почудиться.

Поняв, что ручка не двигается, человек с той стороны принялся выбивать дверь. Дрожащей рукой Костя поднял шприц, а затем сел на Веронику сверху, намертво прижав к полу. Почувствовав, что жертва пытается сопротивляться, он дал ей оплеуху.

– Заткнись, Вероничка, – прошептал он. Лезвие неистово двигалось туда-сюда, периодически поблескивая на его языке. – Заткнись. Осталось потерпеть совсем немного. А потом мы вновь воссоединимся. Надеюсь, там нам никто не помешает насладиться друг другом. А пока – сожми кулачок, да покрепче.

Взяв девушку за запястье, он нащупал вену на сгибе ее локтя. По ту сторону двери доносились маты. Кто-то заорал: «Да отойдите вы оба!». Далее последовал мат, и человек принялся бить по двери с такой силой, что завибрировал даже бетонный пол.

Вероника принялась вяло извиваться, чтобы Костя терял драгоценное время, пытаясь воткнуть ей в вену иглу. На другое у нее просто не оставалось сил: она чувствовала себя так, будто все ее тело набито ватой, такой горячей, что она вот-вот сгорит. Обозвав девушку очередным грязным словом, Костя с силой ударил ее головой об пол. Она почувствовала, как все чернеет перед глазами, и потеряла сознание.

Отряд спасения

Игла вошла ей в вену в тот момент, когда из двери вылетел замок, деревянный стул отлетел в сторону, а сама дверь широко распахнулась, с треском врезавшись в стену. Ворвавшись внутрь, Тимур повалил Костю на бок, заставив выронить шприц, затем оттащил от Вероники и принялся наносить ему удары ногами.

– Что ты ей вколол?? – ревел он, щедро приправляя речь крепкими выражениями.

Костя закрывал руками голову, но это мало помогало, и сквозь его пальцы уже начала сочиться кровь.

– Ханин, – раздался голос Вити, – мне, как и всем здесь, абсолютно плевать на благосостояние моего братца, но если ты сейчас его убьешь, то загремишь за решетку.

Они вместе с Зинаидой осматривали Веронику. Та уже успела прийти в себя, но все еще не могла говорить. Ее сильно тошнило, стены кружились вокруг в бешеном вальсе, трубы гудели на разный манер, голова раскалывалась от боли.

– У него ширинка расстегнута! – продолжая избивать скрючившееся на полу тело, орал Тимур. – Сначала он над ней надругался, а потом вколол какую-то дрянь. – Он сплюнул на руку психопата, которой тот закрывал лицо. – Нравится насиловать девчонок, мудак? – Тимур нанес точный удар, и в эту секунду помещение заполнилось оглушительным воем Кости, пах которого превратился в один сплошной болевой центр. Слезы застилали его багровое от боли лицо. Он принялся кататься по полу с нечеловеческими криками. Так мог орать разве что раненый дракон, которому только что отрубили две головы из трех. – Я еще не закончил, ты, вонючий…

– Ханин, угомонись, она в порядке, – резюмировала Зинаида, пытаясь перекричать Костины вопли. – Ну, более-менее… Этот глист ее не насиловал – видимо, не успел. Но, похоже, сильно бил, потому что у нее сотряс. Судя по наполненному шприцу, дозу она получила совсем мизерную, так что жить будет, но лучше бы нам поторопиться с подмогой. Мы не знаем, что за вещество было в шприце, да и температура у Каспраныча уже под сорок. Мало ли что… Короче, я сбегаю наверх, вызову копов и скорую.

Витя оттащил Тимура от своего воющего брата, что-то тихо ему сказал и пару раз похлопал по спине. Обнаружив в одной из коробок, стоящих на полках стеллажа, моток синей изоленты, парни обмотали Косте руки за спиной, затем связали ноги и заклеили рот, потому что тот громко выл, мычал и периодически срывался на полуплач-полухохот. Недалеко валялось лезвие с розоватыми разводами от крови, которое вылетело у психопата изо рта после первого удара, прилетевшего ему в челюсть.

***

Стены вокруг Вероники наконец остановились. Трубы перестали гудеть. Проморгавшись, девушка сфокусировала взгляд на Тимуре, который сидел возле нее на коленях, гладил по волосам и шептал какой-то бессвязный, но вроде как довольно милый бред. От восприятия ускользнуло, что именно он говорил, но это явно было что-то приятное.

– Я в порядке, – пробормотала она, и ее тут же разобрал кашель. – Игорь… Как он? С ним все в порядке?

Ее губы был до того сухими, что на них потрескалась кожа. Запекшаяся на нижней губе кровь разошлась, приоткрыв свежую рану, которая тут же начала саднить. Тело покрылось испариной. Даже находясь в полуобморочном состоянии, девушка прекрасно чувствовала запах, который от нее исходил. Краем мысли она думала, что Тимур, должно быть, ужасается, наблюдая всю эту картину. Но тот, заметив, что она пришла в себя, наклонился и нежно обнял ее за плечи. Веронике хотелось сказать ему, что не стоит ее сейчас обнимать, но из больного горла вырвался лишь невнятный хрип. Перед глазами все начало темнеть, и вскоре девушка отключилась.

Периодически она приходила в себя и даже видела, что происходит вокруг, но все казалось ей частью какого-то безумного сна. Люди в белом, шум… Ее куда-то несут на носилках, открывают ей веки, светят чем-то в глаза, задают вопросы… Она бормочет, что все в порядке, что ей просто нужно немного поспать… И она вроде как засыпает, но в тот же момент отчетливо видит школьный коридор. Нет, на сон это не похоже. Она в школе. И ей нужно идти на урок. Но она не может, потому что прямо напротив нее стоит Тимур. Он перегораживает ей путь. Тимур одет в строгий черный костюм с длинным тонким галстуком. Его запах сводит с ума. Он что-то пытается сказать, но ему как будто выключили звук. Говори громче, просит его Вероника и тут же начинает слышать его голос. Он говорит, что сильно ее подвел и осознает это. Что постоянно думает о своих ошибках и ему хочется все исправить. Уверяет, что ему не интересны другие девушки, просит дать последний шанс…

Вероника всматривается в его лицо. Оно кажется таким искренним и родным… Она ему верит. Ей хочется крикнуть, что уже давно его простила, но слова застревают в горле. Она пытается до него дотянуться, но Тимур начинает отдаляться, а затем исчезает в тумане.

Она идет за ним. Впереди – свет фар. Тимур стоит рядом с машиной и машет ей рукой. Она бежит к нему. Бежит изо всех сил, но ее ноги становятся тяжелыми и ватными, а все вокруг – каким-то вязким и ненастоящим. Туманное поле начинает превращаться в молочный кисель. Поднимается ветер, где-то вдалеке сверкает молния. Вскоре Вероника обнаруживает, что кисель стал бушующим океаном, чьи волны так и норовят накрыть ее с головой и погрузить в пучину, из которой будет невозможно выбраться. Тимура нигде не видно, но Вероника знает, что он держит ее за руку. Она чувствует его тепло. Но как это возможно, если под водой его нет?

Волны становятся все выше и выше. Веронику качает из сторону в сторону, она тщетно пытается удержаться на поверхности воды, но силы ее покидают. Погрузившись в воду с головой, она очнулась.

Дождь барабанит по крыше. Над головой ревут сирены. Место, на котором лежит Вероника, периодически потряхивает. Вниз-вверх, вправо-влево, вверх-вниз… Пахнет больницей. Рядом кто-то сидит, но не понятно, кто именно. Слышится чей-то звонкий хохот. Это кажется странным, но Вероника едва различает, где сон, а где явь, так что уже ничему не удивляется. Карета скорой помощи мчится вперед по скользкому шоссе. Они едут в больницу. Значит, все в порядке. Девушка снова закрыла глаза.

В больнице

К утру Веронике стало намного лучше. Не без помощи Олега Александровича, из общей палаты ее перевели в отдельную. Она не стала противиться этой инициативе, ведь в отдельной палате можно было спокойно обо всем подумать. Ей диагностировали легкое сотрясение мозга и правостороннюю пневмонию. Но, если бы не болезненные уколы, ее самочувствие вполне можно бы было назвать нормальным. Несколько раз к ней приходили сотрудники милиции, и Вероника в присутствии тетки давала показания.

Ритка и Витя сразу же развили бурную деятельность, чтобы Селоустьева наказали по всей строгости. Первые три дня они носились между домом, больницей и различными инстанциями, но Вероника не знала, чем именно они заняты. Они навещали ее по несколько раз на дню, но ничего толком не рассказывали. В курс дела ее начали посвящать только на четвертый день пребывания в больнице.

Первыми пришли Витя и Роэль. Они принесли фрукты, печенье, сок, те чудесные голландские вафельки в яркой обертке и плеер, чтобы Вероника могла послушать любимую музыку. Она была рада, что успела более-менее привести себя в порядок перед знакомством с Роэлем. Но, как ей подумалась позднее: даже предстань она перед ним с грязными нечесаными волосами, он все равно был бы рад с ней познакомиться.

Роэль оказался совершеннейшим душкой. Улыбка не спадала с его красивого лица, а глаза светились добротой и сочувствием. Они разговаривали на английском и, несмотря, на некоторые сложности в этом деле, прекрасно друг друга понимали. Напоследок он пригласил ее в Утрехт и сказал, что она может взять с собой «своего парня». Никакого парня у Вероники не было и в помине, о чем она не преминула сообщить, но Роэль лишь загадочно улыбнулся в ответ. Затем он уехал в отель, и девушка осталась наедине с Витей.

– О каком парне он говорил? Или я что-то не так поняла?

– Нет, все так. Думаю, он имел в виду Ханина.

Девушка прищурилась:

– Насколько мне известно, когда приехала скорая, со мной поехали Ира и Зина. А вы с Тимуром и Роэлем дождались, пока милиция увезет твоего брата, а после вернулись в город на том же внедорожнике, на котором приехали. Так с чего бы Роэлю называть Ханина моим парнем, если он даже не видел нас с ним вместе?

– С того, что я ему так сказал. Чтобы понять мои мотивы, тебе нужно было видеть, как вел себя Ханин, узнав, что ты в опасности. Его отношение к тебе прямо-таки бросалось в глаза. Он тебя любит. Это абсолютно точно. После того, как я ему позвонил, он собрался за пару минут и выбежал из дома. Надел футболку наизнанку и даже не заметил. Лично для меня это очень показательно. А видела бы ты, как он выбивал дверь! Мы с Чумаковой в этом деле были почти бесполезны. Я был весь в масле и хромал на обе ноги после падения. Чертов Костик… – Витя покачал головой. – Как я уже говорил, я сильно потянул лодыжку, а еще у меня как-то странно вывернулось бедро, и я еле передвигался. Но даже находись я в полном здравии, вряд ли моих сил бы хватило, чтобы выбить дверь. Думаю, в обычном состоянии Ханин тоже бы не смог ничего сделать, но он знал, что ты там, в подвале, и бил по этому замку с такой силой, что дрожали стены. Наверняка шум, который из-за этого поднялся, сильно нервировал Костика. Он понимал, что ему грозит, и никак не мог сосредоточиться на тебе. Так что, если бы не Ханин, мой братец вполне бы успел вколоть тебе ту дрянь. Я бы никогда этого себе не простил. Вообще с самого начала во всем виноват только я один. Я заигрался. И теперь пытаюсь все это исправить.

– Ты не можешь быть виноват в том, что твой двоюродный брат – законченный псих, – возразила Вероника. Она решила никак не комментировать услышанное о Тимуре. Это следовало хорошенько обдумать, оставшись в пустой палате наедине с плеером. – А вот я, зная об этом, могла бы еще в начале учебного года пожаловаться на него учителям, директрисе или Ритке. Но мне было стыдно, и я молчала. В результате случилось то, что случилось. – Она развела руками. – Ты ни в чем не виноват. И даже не смей спорить. А теперь расскажи мне, где вы с моей теткой пропадаете целыми днями?

– Я бы хотел рассказать об этом вместе с ней.

– Она не спала нормально трое суток, и ты об этом знаешь. Я сказала ей, что мне становится дурно, когда я вижу ее синяки под глазами и чувствую, что от нее за километр несет кофе и энергетиком. Я, конечно же, соврала – у меня ничего не болит – но зато после моих слов Ритка согласилась нормально поспать. Сегодня она приедет не раньше трех часов дня. Так что, будь добр, говори уже.

– Окей, тогда начну по порядку: родители Костика вернулись первым же рейсом. Они были где-то на отдыхе в горах, куда мой дядя впервые за пятнадцать лет отвез жену, узнав, что та собирается подавать на развод. Она обожает горы, но он никогда ее туда не возил. Там долгая история, – Витя махнул рукой, – уж не знаю, чего он хотел добиться этой поездкой… Может, собирался ее переубедить, отговорить от развода или наоборот как-то запугать, я не в курсе. Все равно у него ничего не вышло, и она по-прежнему собирается с ним разводиться. Что не удивительно, ведь, узнав о случившемся, дядя сразу же спустил на нее всех собак. Принялся обвинять ее во всем случившемся, обзывать разными словами и все такое. Но сейчас не об этом. В общем, они прилетели, дядя нанял адвоката, и тот начал собирать положительные характеристики на Костика. В разговоре с моей матерью дядя дал понять, что не верит ни в какое похищение и уж тем более, что его сын собирался тебя изнасиловать. Мол, Костику это ни к чему, ведь девушки всегда сами прыгали к нему в постель. Кроме того, дядя убежден, что ты – та самая девушка, у которой его сынулька пропадал все последнее время, и что на дачу ты поехала по собственной воле. Потом, дескать, у вас там начался какой-то конфликт, ты вызвала нас, мы вломились в дом… В общем, Костика просто вывели из себя. Причем, доподлинно не известно, кто бил тебя головой об пол, но налицо факт того, что самому Костику сильно досталось. Об этом, мол, говорит его тело, покрытое порезами, ссадинами и синяками. Дядя орал, что его сына пытались убить. Не стоило Ханину бить его ногами… Я так и знал, что это может плохо сказаться на общей картине…

– Синяки, может, и появились по вине Ханина, но порезы этому гаду оставил мой кот, которого он, между прочим, выкинул с балкона! – возмутилась Вероника. – А ссадины – как раз из-за того, что он в грозу взбирался по решетке, установленной на балконе наших соседей с первого этажа! Я смотрю, отца Селоустьева ничуть не смутило, что его чадо вламывается в чужие квартиры и похищает из них людей.

– Проблема в том, что Костика никто не видел. Ни в момент проникновения в твое жилище, ни после, когда он выносил тебя из подъезда, завернутую в одеяло. Камер ни перед подъездом, ни в самом подъезде, ни во дворе не установлено. Сам он уверяет, что ты поехала с ним добровольно, а на вопросы о записке пожимает плечами. Но если факт проникновения в квартиру доказать невозможно, то факт похищения налицо. Об этом твердят пять свидетелей, плюс, имеются твои показания. И в то время, как адвокат Костика собирает на него положительные характеристики, два других адвоката, которых наняли мы с Ритой, работают сразу в нескольких направлениях. Во-первых, теперь официально задокументировано, что у тебя сотрясение средней тяжести.

– Но, у меня же…

– Легкое сотрясение. Я в курсе. Но грех было не воспользоваться возможностью повысить степень тяжести, чтобы в суде Костику увеличили срок. Возможно, из-за этого тебе придется полежать в больнице подольше, но это того стоит.

– А сколько лет ему грозит?

– Мы пока точно не знаем. При должном наборе доказательств, его дело будет проходить сразу по нескольким статьям, – Витя начал загибать пальцы, – «Похищение человека», статья 126, «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью», статья 112, и «Покушение на убийство», которое квалифицируется по части третьей, статьи 30, части первой, статьи 105 УК РФ. Неплохо бы было впаять ему еще и попытку изнасилования, но это будет очень сложно доказать, потому как единственное наше доказательство – его расстегнутая ширинка. По поводу срока… За похищение с применением физического насилия ему грозит лишение свободы на срок от пяти до двенадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет.

– В смысле, с ограничением свободы? Если он сядет в тюрьму, то это же и есть ограничение… Или… – Девушка вздохнула. – Извини, я еще недостаточно быстро соображаю.

– Все нормально, фраза действительно путаная. Лишение свободы и ее ограничение – разные понятия. Имеется в виду, что к сроку, который Костик будет отбывать в колонии, может добавиться еще и последующее ограничение свободы уже после отсидки. Это означает, что ему нельзя будет менять место жительства, путешествовать, посещать некоторые места, мероприятия и тому подобное. – Вероника кивнула, дав понять, что теперь все встало на свои места, и Витя продолжил: – Поскольку Костик у нас несовершеннолетний, то его максимальное наказание за покушение на убийство – семь с половиной лет в воспитательной колонии. Также при назначении наказания для суда большое значение имеют характеристики личности преступника. А, учитывая, что ранее мой безумный братец не привлекался, и вообще он медалист и весь такой из себя положительный, ему вполне могут скостить срок. По крайней мере, на это очень надеется его отец, который почему-то не учитывает, что характеристики на Костика могут оказаться далеко не такими положительными, как ему бы хотелось. – По Витиной довольной ухмылке, Вероника поняла, что им уже удалось кое-то собрать. И после недолгой паузы он подтвердил ее догадки: – Я сразу же предоставил свое досье. Все его картинки, переписки, видео, где он издевается над собакой матери… Поскольку получено это все было несанкционированным путем, мне пришлось соврать, что флешку с этими файлами мне по ошибке дал сам Костик. Мое слово против его – получается ничья. Я не стал предоставлять разве что фотки с его одноклассницей Алиной. Это было бы неправильно по отношению к ней. Но когда я ей позвонил и спросил, не хочет ли она добавить что-то от себя в характеристику ее бывшего парня, она сразу же согласилась. Все получилось даже лучше, чем я ожидал. Видимо Костик сильно ей насолил, потому что в участке она охотно поделилась множеством неприятных подробностей их взаимоотношений. Рассказала, как он ей угрожал, продемонстрировала все СМС-переписки, где он наотправлял ей всякой дичи… Алина даже связалась с некоторыми одноклассниками. Те явились в участок и подтвердили, что Костик всегда был слегка не в себе, и в классе с ним никто особо не общался. Из всех, кого удалось опросить, никто особо не удивился, что моего братца заключили под стражу. По словам его одноклассников, сие было вполне ожидаемо. Точно так же сказал и Владимир Олегович…

– Стой, ты имеешь в виду…

– Да. Нашего учителя ОБЖ и черчения.

– Но как вы…

– Все благодаря Ире. Она вспомнила, как в рассказе о вашем с Костиком знакомстве ты упомянула обэжэшника. Его показания были очень ценными, так как он единственный взрослый, ставший свидетелем девиантного поведения моего братца по отношению к тебе.

Вероника не смогла до конца порадоваться этой новости, потому что в тот момент все ее мысли были сосредоточены на Ире, которую она не видела с того самого злополучного дня. Подруга подхватила легкую простуду, и чтобы она не заразилась пневмонией, врач строго-настрого запретил ей приближаться к палате до полного выздоровления. Вместо живых посещений они регулярно созванивались, и почти после каждого разговора Вероника ощущала какую-то недосказанность, будто бы Ира о чем-то умалчивала. О чем-то таком, что, по ее мнению, могло бы сильно ухудшить самочувствие Вероники, учитывая наличие у той диагностированного сотрясения мозга.

– Я надеюсь, сама Ира не была в участке? – испуганно спросила Вероника, уже и так зная ответ, но, продолжая изо всех сил цепляться за шаткую надежду, что Ире все-таки не пришлось еще раз переживать тот ужасный день. Не пришлось умалчивать о самом страшном. Не пришлось делать вид, что все нормально. – Вы же не заставляли ее давать показания? Она и так натерпелась от твоего брата. Чем меньше она станет о нем вспоминать, тем проще ей будет забыть…

– Мы ее не заставляли.

– Ты говоришь таким тоном, как будто она… Она уже дала показания, да?

– Это было ее решение. А еще она призналась, что он ее изнасиловал. – Витя повернул голову и серьезно посмотрел на свою подругу. – Рассказала, что и как было. Ее описания некоторых действий Костика во многом совпали с тем, что говорила Алина. За отсутствием веских доказательств, увы, очень сомнительно, что за это ему что-нибудь будет, но подобная характеристика определенно повлияет на решение суда. С завтрашнего дня Ира будет посещать психолога, который поможет ей со всем этим справиться. Все уже оплачено. Это мой знакомый. Я сам с ним работал, когда не мог принять свою ориентацию. Он первоклассный специалист, так что твоя подруга в надежных руках.

Вероника еще долго пыталась переварить полученные новости. События развивались слишком стремительно, и она никак не могла до конца осознать все происходящее. Пока она с комфортом прохлаждается в одиночной палате, все остальные носятся туда-сюда, пытаясь добиться для преступника максимального наказания. А тяжелее всех приходится бедной Ире. Веронике было горько от того, что случилось, и вдвойне горько, что она ничем не может помочь подруге. Оставалось надеяться лишь на психолога, которого подыскал Витя.

Позднее, лежа на больничной койке с плеером в ушах, Вероника впервые подумала, а что, если бы Селоустьев начал вводить ей в вену хлорид калия на пару секунд раньше? В какой момент безопасная терапевтическая доза превратилась бы в смертельную? И сколько боли ее смерть могла принести всем близким? От этих мыслей девушке становилось плохо. Она и только одна она была виновата в произошедшем. Ее переубеждали в обратном, но она все равно стояла на своем. Обратись она за помощью в самом начале, когда психопат только начал ее преследовать, ничего бы этого никогда не случилось. Вероника поклялась себе, что впредь никогда больше не станет молчать, если ей или ее друзьям будет что-то угрожать. Больше она не допустит ничего подобного. Ни за что не допустит.

Ближе к вечеру в палату явилась тетка, выспавшаяся и бодрая. Сон явно пошел ей на пользу, потому как, увидев племянницу, она не стала бросаться в слезы, как раньше. Напротив, тетка активно строила планы на лето. О произошедшем она не упоминала. Как будто ничего и не было.

– Ты же знаешь нашу бабушку, – весело сказала Ритка. «Нашу», – подумала Вероника и улыбнулась. Она до сих пор не могла поверить, что бабушка и тетка теперь прекрасно ладят. – Старушка терпеть не может жару, и поэтому на следующей неделе возвращается обратно домой. А твои родители активно зазывают нас к себе. Сегодня с утра я как разговаривала по скайпу с твоей мамой. – Тетка вздохнула. – Не переживай, я ничего ей не рассказывала. Она думает, что ты осталась с ночевкой у Зины. Чувствую себя теткой-ехидной, которая чуть не подвела племяшку под монастырь.

– Гош, я сама чуть не подвела под монастырь себя, тебя и всех остальных. И хватит попрекать себя за ту поездку. Я не хочу, чтобы ты теперь безвылазно сидела дома, лишь бы со мной ничего не случилось. Не хочу, чтобы при каждом походе в магазин ты тряслась от страха, не похитил ли меня очередной психопат. Все это в прошлом. Теперь со мной ничего не случится. Все будет в порядке, я обещаю.

Ритка таки не смогла сдержать эмоций и расплакалась как раз в тот момент, когда в палату заглянул Олег Александрович, который для тетки уже давно был просто Олежкой.

– Олег, а когда у тебя отпуск? – поинтересовалась у него Вероника.

– Планировал этим летом, – ответил он, растерянно переводя взгляд с Вероники на плачущую Ритку. – Но уже не уверен…

– А не хочешь с нами в Италию? Мы с Ритой были бы очень рады, если бы ты составил нам компанию. Что скажешь?

По улыбке врача девушка поняла, что тот с радостью примет ее предложение.

Когда довольная тетка ушла по очередным секретным, как она сказала, делам, к Веронике с визитом пришла Лена. Сначала она накормила больную безе домашнего приготовления, а после вручила небольшую картину в рамке, которую нарисовала за день до своего визита. Лена так смущалась, что убежала, не дождавшись, пока подруга оценит ее творение.

Картина оказалась великолепной. На ней красовался черный кот, очень похожий на Игоря. Он стоял в поле среди цветущих трав, а на голове у него был маленький венок из одуванчиков. Лена не только мастерски владела кистью, но и сумела вложить в свое творение душу. При одном взгляде на полотно у Вероники мгновенно поднималось настроение. Девушка поставила картину на столик возле кровати, и скучную, бело-серую палату сразу будто бы озарило светом.

Самой последней в тот день появилась Зинаида. В руке у нее, как всегда, был увесистый пакет.

– Зин, побойся бога, мне здесь лежать еще, как минимум, две недели, – причитала Вероника, наблюдая, как подруга деловито вытаскивает из пакета пластиковые контейнеры и лоточки с домашней выпечкой. – Я же буду весить целый центнер, и твой план найти мне парня провалится ко всем чертям!

– А вот будешь знать, как ничего мне не рассказывать, – в сотый раз за четыре дня пожурила ее Зинаида. Впрочем, по ее тону было заметно, что она скорее шутит, чем по-настоящему сердится. – Что будешь первым: беляш или кулебяку с капустой? Можешь не волноваться за фигуру – парень у тебя уже есть. И, походу, ты нравишься ему любой.

Вероника взяла беляш и присела рядом с подругой.

– И ты туда же.

– Так а как? Когда Ханин выломал дверь, ты была не в самом лучшем виде, знаешь ли! Напоминала Кикимера после недельного запоя. Надеюсь, этот больной дебил Селиванов – или как там его, а, впрочем, мне насрать – будет гнить в Алькатрасе до конца своих дней!

Вероника чуть не подавилась со смеху. Она обожала подругу за ее прямолинейность. В то время, как остальные боялись даже намекнуть о том, что случилось в том подвале, Зинаида вставляла упоминала об этом при каждом удобном случае. И от этого не становилось хуже. Даже наоборот, высмеивая те события, Вероника постепенно избавлялась от страхов, опасений и ночных кошмаров, связанных с Селоустьевым.

– Зин, Алькатрас же находится в США!

– Без тебя знаю, – буркнула подруга, – я, что, по-твоему, совсем необразованная? Это была такая художественная метафора. И хорош ржать, шуточки только начинаются! Егай не рассказывал, что Ханин облил Селиванова ссаньем из ведра?

– Нет, от него я слышала только про отбитые яйца. А что, серьезно, прямо-таки облил??

– А то. По самое не хочу! Там уже приехали копы, скорая, и тебя унесли наверх, чтобы осмотреть. А Ханин, у которого кулаки так и чесались прикончить дегенерата, воспользовался случаем и окатил его из ведра. То-то смеху было! Мы с Иркой уже ехали вместе с тобой на скорой, а я сижу, хохочу, как ненормальная. Там врачиха даже подумала, что это у меня такая реакция на стресс, что я нахожусь в шоковом состоянии, хотя никакого шока у меня и в помине не было. Во-первых, ты была жива, и дело обошлось без всяких мерзостей типа изнасилования; во-вторых, пока тебя осматривали врачи, ты обмолвилась, что этот раненый на голову Селиванов пробрался к тебе через соседский балкон. А я-то, понимаешь, была уверена, что вся заварушка стряслась из-за меня! Ведь это я не закрыла дверь на ключ, когда мы с Иркой пошли в аптеку! Уф… Как гора с плеч, Каспраныч, ей-богу!

– Помнится, это я просила вас с Ирой не запирать дверь, – дожевывая последний кусочек беляша, проговорила Вероника. – Так что в любом случае вашей вины здесь быть не могло.

– Ой, вот только не заводи опять свою шарманку, что это ты все всем виновата! Когда ты так говоришь, мне хочется тебя стукнуть, а это довольно грешновато, учитывая, что у тебя и так сотрясение. Лучше скажи, что ты там решила насчет Ханина? Он, конечно, тот еще лжец и скотоложец, ведь Мальцева была настоящей скотиной – хорошо хоть свалила из школы, прости господи – но, как по мне, его уже можно и простить. Идиот Ханин тебя любит, это даже кореец заметил, хотя у него глаза поуже моих будут.