Текст книги "Туманная радуга. Том 2 (СИ)"
Автор книги: Ксения Бугрим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)
Ничтожные шансы
В понедельник Тимур явился в школу с новой стрижкой. Выглядеть он стал совсем уж умопомрачительно. А еще он прислал Веронике на почту свои фотографии с тренажерного зала, где занималась его команда, от которых у нее совсем помутился рассудок. Еще давно, до их ссоры, Вероника как-то просила его показать пару подобных фото, но на тот момент у него их еще не было. Он решил сфотографироваться именно сейчас, будто чувствуя, что в последнее время Вероника наиболее уязвима и еле-еле справляется со своими эмоциями.
На всех изображениях был прекрасно виден его пресс, который стал еще более выраженным, а также его тренированные руки, ноги и спина. Он собирался сделать гармоничным все свое тело, чтобы накачанные ноги не выделялись на общем фоне. Кроме того, такая физическая форма должна была поспособствовать его переходу в большой футбол. Им уже заинтересовался один местный футбольный клуб, который готовил молодых игроков для основного состава команды первого дивизиона. В будущем, по достижении совершеннолетия, показав себя на подобных ответственных матчах, Тимур открывал себе путь в высший дивизион.
Он был преступно красив и заслуживал за свою красоту пожизненный срок, как любила говорить Зинаида. А еще эта его новая стрижка… Вероника старалась избегать его, но ноги сами вели ее к нему по первому же его зову. Они снова встретились на большой перемене и, пользуясь тем, что вся школа была в столовой, отправились гулять по полупустым коридорам.
– Не передумала насчет своего дня рождения? – спросил Тимур. – В аквапарке можно устроить отличную вечеринку, я узнавал.
– Не передумала. Я не люблю вечеринки.
– Мы можем поехать туда вдвоем.
В ответ Вероника просто улыбнулась. На самом деле, она собралась пригласить Тимура к себе домой и отметить день рождения с ним и друзьями. Но ему еще рано было об этом говорить. Кто знает, что может произойти до семнадцатого февраля. Ей не хотелось что-то загадывать и планировать, потому как обычно это грозило разочарованием.
– Может, в воскресенье? – не унимался Тимур.
– У меня такое ощущение, что ты просто хочешь увидеть меня в купальнике.
– Я уже видел достаточно, – хохотнул он, заставив девушку покраснеть. – Просто в аквапарках бывает весело. Я бы научил тебя делать сальто назад. Круто же, а?
– Особенно круто станет после того, как за мной приедет карета реанимации, ведь скорее всего я сломаю себе шею.
– Ты не сможешь ничего сломать, потому что будешь исполнять трюк в воздухе, а потом упадешь в воду. Максимум, что тебе грозит, это захлебнуться. Но мы с детьми этого ни за что бы не допустили.
– С какими детьми?
– С разными. – Тимур развел руками. – Обычно по выходным там много детей. Они копошатся в воде и орут. Даже если мы начнем тонуть вместе с тобой, они вытащат нас на берег.
– Ладно, раз так, то поехали.
Вероника решила не отказываться от его предложения, потому что поехать в аквапарк вдвоем, без сопровождения взрослых, они смогут только после наступления ее шестнадцатилетия. А к тому времени они уже и так будут вместе. По крайней мере, Тимур пока не дал ей ни единого повода в этом усомниться. Он даже перестал заигрывать с другими девчонками и держал с ними дистанцию, что не могло не радовать.
– Тимур, а ты случайно не собираешься сдавать общую контрольную по физике? – спросила Вероника, когда он провожал ее до кабинета алгебры.
– Нет, на фига?
– Я просто подумала, что тебя может заинтересовать само соревнование. Там ведь будет борьба за лучшие места в итоговой таблице.
– Хочешь, чтобы я поучаствовал в гонке?
– Ну… Мне было бы интересно, какое место ты займешь.
– Окей, никаких проблем.
– Ух ты, – восхитилась она. – Ты так быстро согласился! Не боишься, что окажешься на последнем месте?
Его глаза яростно сверкнули.
– Для последних мест есть другие люди.
– Спокойно, – улыбнулась Вероника. – За тебя-то я уверена. Я знаю, что последнее место тебе не грозит. Просто лично мне страшно занять последнее место. Да что уж там – я вообще не уверена, что попаду в список лучших.
– Ты уже в списке лучших. На факультатив не берут кого попало. Тебе нечего бояться.
Его слова придали Веронике уверенности. В них была некая сила, за которую хотелось держаться. Впервые она подумала, что у нее действительно есть все шансы сохранить свое место на факультативе.
Вскоре выяснилось, что контрольную по физике назначили на двадцать шестое февраля. Стали известны еще кое-какие подробности. Всего было запланировано две большие проверочные работы: первая – для девятых классов, вторая – для десятых и одиннадцатых. Для всех девятиклассников контрольная была сугубо по желанию. У них еще не было факультативных занятий. В случае успешной сдачи они получали некоторые бонусы на предстоящих экзаменах и почетные места в итоговой таблице. Как уже стало понятно из объяснений Лесина, ученики десятых и одиннадцатых классов тоже могли проверить свои знания по желанию, но для факультативщиков это было обязательным. Выяснилось, что на контрольной будет программа с седьмого по десятый класс, не считая еще не пройденного материала. Получалось, что одиннадцатиклассникам задания должны даться куда легче, ведь они были на голову сильнее своих соперников из десятых классов. Но, с другой стороны, десятиклассники куда лучше должны помнить программу прошлых лет. Так что, в целом, условия для всех были одинаковыми.
Что касалось информации о содержании самой контрольной, то об этом школа никого уведомлять не собиралась. Было известно лишь, что можно будет пользоваться калькуляторами, а также подсказками с числовыми значениями физических постоянных. Всего на выполнение заданий будет дан один час. Если самая первая сданная работа окажется полностью верной, этот ученик получит первое место в итоговой таблице. Если же у него найдутся ошибки, то первое место займет та работа, которая быстрее остальных окажется безошибочной. Все последующие места будут распределяться по такой же схеме – исходя из времени и количества ошибок. По итогам проверки будет сформирован лист из двадцати пяти фамилий лучших физиков школы.
Все звучало так серьезно, что у Вероники окончательно пошатнулась вера в себя. Против нее будут все умники с факультатива плюс остальные желающие, коих в лицее имелось предостаточно. Соревновательный момент захватил многих, и все они планировали стать лучшими. Шансы, что она войдет в топ двадцать два, были ничтожно малы.
Впрочем, как и шансы увидеть Иру на своем дне рождения. Всю неделю Вероника тщетно пыталась добиться согласия прийти к ней на шестнадцатилетие. Поскольку лично поговорить было нельзя, приглашение пришлось передать через Зинаиду. На всякий случай, Вероника еще отправила несколько писем по электронной почте. Зинаиде Ира ответила категорическим отказом, а электронные письма просто проигнорировала. Это было обидно, но в принципе ожидаемо, учитывая сложившуюся ситуацию.
При этом настроение Иры с каждым днем становилось все лучше и лучше, и постепенно она вновь начала улыбаться и радоваться жизни. Это было хорошим знаком. Возможно, скоро она оттает и решится на разговор. Вероника даже подготовила небольшую речь, которая помогла бы наладить отношения. А вот Зинаиду, напротив, озадачили столь внезапные положительные перемены. В четверг после большой перемены она заявила:
– Еще пару дней назад она была вся вялая и не особо разговорчивая, а сегодня прям улыбается во все тридцать два зуба. Это странно. Выглядит, как попытка показать то, чего нет.
– Может, она резко поняла, что Витя уже не тот, кого бы она хотела видеть рядом с собой, – парировала Вероника. – Такое бывает. Теперь она чувствует себя свободной и открытой ко всему новому. Почему нет.
– Потому что такие метаморфозы не происходят за несколько дней, вот почему. У тебя, Каспраныч, слишком все просто, а ведь так не бывает. Жопой чую: здесь что-то не так. Ирка вроде бы в адеквате, а вроде бы и нет. Она как будто порхает, понимаешь? Может, начала принимать какие-то вещества?
– Наркотики что ли?
– Нет, конечно. Где б она их взяла? Я имею в виду всякие антидепрессанты и прочие препараты.
– Зачем ей принимать антидепрессанты?
– Затем, что она переживает из-за вашей ссоры не меньше твоего. Все это время она старалась бодриться и даже улыбалась, но эта улыбка была таким печальным зрелищем, что мне плакать хотелось. А сейчас все как рукой сняло, и она снова выглядит, как старая добрая Ира.
Вероника пожала плечами:
– Даже если ты права, и она начала принимать антидепрессанты, то, наверное, это к лучшему, раз они дают такой эффект. Может, такими темпами она и меня простит.
– Тебя не за что прощать, – насупилась подруга. – Ты ничего не сделала, помнишь? Увы, но при всех Иркиных изменениях, ее отношение к тебе остается прежним. Я с какой только стороны не подойду – она даже слушать не хочет. Как только я завожу речь о тебе, она сразу хмурится и просит сменить тему. Боюсь, Каспраныч, твою днюху мы будем справлять без нее.
Ответственность
День Святого Валентина 2010 должен был состояться в предстоящее воскресенье, поэтому школе пришлось организовывать его в пятницу. В холле по традиции поставили ящик для открыток, который отпирался каждую перемену, а затем дежурные разносили валентинки по классам. В этом году Вероника впервые положила туда свою открытку с признанием в любви. Наверняка Тимур получит целую гору точно таких же признаний и даже не поймет, где чья открытка. На то и был расчет.
Сама Вероника получила четыре анонимные открытки. На трех из них были стандартные признания в симпатии от адресатов, которые не пожелали представиться, а четвертая открытка оказалась, мягко говоря, нестандартной. Она была сделана из плотной бумаги, стандартной прямоугольной формы и полностью закрашена черным. Именно закрашена, потому что отправитель явно сделал ее сам, а не купил в магазине. Штрихи черного маркера были грубыми, кривые линии неаккуратно накладывались друг на друга, как будто создатель «открытки» был очень зол в момент своего творчества. Никаких заголовков и сердечек на лицевой стороне, лишь короткий самописный текст внутри.
Порхай, дорогая, маши своими крылышками, пока их еще не подпалили. Твое веселье все равно продлится недолго. Ты обязательно понесешь ответственность.
Судя по содержанию, автор послания был малость не в себе. В школе имелся лишь один человек, который мог бы написать подобное: Селоустьев. Зная его, Вероника могла предположить, что черный цвет был выбран им не случайно. Он хотел, чтобы его послание несло траур, а не радость. Чтобы оно заставило девушку чувствовать беспокойство и панику, трепетать в ожидании страшного часа. Но она не собиралась в очередной раз идти на поводу у психопата. Благодаря Вите сейчас он был связан по рукам и ногам и не мог причинить ей вреда. Осталось не так много времени до начала лета, а после Селоустьев навсегда покинет эту школу. Кроме того, девушку очень успокаивало нахождение Тимура рядом. Он ни за что не даст ее в обиду.
Кстати, свою открытку Тимур не стал кидать в ящик, а вручил лично. Как любитель создавать шоу из ничего, он и в этот раз не упустил возможности снискать внимание публики. Его открытка в виде сердца была огромных размеров. Он преподнес ее прямо в холле до начала уроков, когда там собралась целая толпа. Но это было не все. Еще он притащил плюшевого игрушечного кота белоснежного цвета, похожего на одного из тех красавцев сибирской породы, что они видели на выставке. В этом подарке был некий символизм, потому что хозяйкой белоснежных котов была женщина, которую Тимур назвал мудрой. Помнится, она еще посоветовала Веронике простить его на первый раз. Игрушечный кот перенял часть сногсшибательного аромата своего дарителя и теперь пах лучше всего на свете.
***
В выходные от Иры все-таки пришел ответ по электронной почте. Она вежливо поблагодарила за приглашение, а дальше текст выглядел сухо, как в официальной переписке.
Я вынуждена отклонить твое приглашение. Мы не можем делать вид, что ничего не произошло. И, к сожалению, в текущей ситуации уже ничего нельзя изменить. Нам обеим нужно это принять. Надеюсь, твой праздник пройдет хорошо, несмотря ни на что.
Читать эти слова от подруги детства было невыносимо больно, и Вероника отдала бы многое, чтобы понять причины, вмиг разрушившие годы дружбы. Утешение она находила лишь в том, что уже в понедельник сможет снова взять Тимура за руку и официально дать ему второй шанс. Все три недели он вел себя идеально и ни разу не дал повода усомниться в серьезности своих намерений. Для него не существовало других девушек, его глаза горели только при виде Вероники, и она это видела. А ведь он даже не знал, что подвергается проверке.
Его свитер был почти готов. Девушка планировала закончить его в выходные, а в понедельник вручить Тимуру. Ей нужно было так много ему сказать! Она не могла дождаться этого момента и в радостном предвкушении считала часы до его наступления.
***
В последнее время у Тимура было очень хорошее настроение. Наконец ему удалось привести свою жизнь в порядок. Дела в футболе шли отлично, с учебой тоже не было никаких проблем, но самое главное – его отношения с Никой налаживались. Он видел в ней огромное желание начать все сначала, но она как будто решила перед этим дать ему испытательный срок. Он чисто интуитивно это понял, когда сопоставил некоторые изменения в ее поведении. Она явно чего-то выжидала, тихонько наблюдая, не оступится ли он в очередной раз. Но у него и в мыслях не было ничего подобного. История с Мальцевой многому его научила.
Тимур повзрослел лет на десять в плане своего отношения к девушкам. Если раньше он видел некое приключение в разнообразии и хватался за все, что блестит, то сейчас понимал всю ценность постоянства. Нет никакого кайфа гнаться за количеством – все равно не угонишься. Эта гонка будет длиться бесконечно, каждый раз лишая чего-то важного. Невозможно добиться успеха, если каждый раз играешь за новую команду. Сила – в выборе. И если выбрал – держись за это.
Отсутствие стабильности, эмоциональный шторм и непостоянство во всех сферах жизни сводили Тимура с ума. Он просто не мог продолжать так жить. Но теперь все позади. Ему даже нравилось новое ощущение внутренней твердости. Это то, что отличало его от неблагоразумного пацана, то, что давало ему шансы на успех. То, что всегда было ему по-настоящему нужно.
Он сделал лучший выбор в своей жизни. Ника. Та, с кем он всегда мог оставаться самим собой. Та, с которой ему было по-настоящему здорово. Его королева.
Однако старые ошибки иногда дают о себе знать, и за них приходится нести ответственность. Он никогда бы не подумал, что события в его жизни начнут напоминать сюжет дурацкой мыльной оперы, но случилось именно так. В субботу вечером он вернулся домой с тренировки и увидел в прихожей сапоги Влады. Она сидела на кухне в компании его родителей, ее лицо было заплакано. А еще она очень странно выглядела: скромный вязаный свитер, джинсы, две дурацкие косички, как у воспитанницы школы благородных девиц, и никакого макияжа. Когда он вошел, родители уставились на него в молчаливом осуждении.
– Ну и что у нас случилось? – поинтересовался Тимур, одновременно распахивая холодильник. – Неужели кто-то почил?
Он достал банку колы и, облокотившись на столешницу, окинул всю компанию насмешливым взглядом. Ему было любопытно, что на этот раз придумала Мальцева. Может, она сказала, что он ее изнасиловал?
– Влада ждет ребенка, – упавшим голосом сказала мама.
– Поздравляю! – Тимур торжественно вытянул банку вперед, а затем поднес ко рту и отпил. – За здоровье!
Влада разрыдалась, а отец одарил сына таким взглядом, будто хотел испепелить его на месте.
– По-твоему, это смешно, сын?
– Не-а. Если, конечно, она не сказала вам, что беременна от меня.
– Этот ребенок твой, Тимур, – сказала мама.
– Как вы это выяснили? Сделали тест ДНК?
Неожиданно всегда спокойный и уравновешенный отец так долбанул кулаком по стеклянному обеденному столу, что зазвенели чашки. Лицо его перекосило от гнева.
– Ты позоришь нашу семью! Я долго терпел, но с этого момента я больше не допущу подобного поведения. – Отец так неистовствовал, что на его губах даже вспенилась слюна. – Тебе шестнадцать лет! Ты мужчина! Я не припомню, чтобы воспитывал тебя трусом, который чуть что прячет голову в песок. Эта девушка обратилась за помощью к нам, а не к тебе. Потому что знала, как ты отреагируешь. Мне стыдно, что она оказалась права. Шутки кончились, сын. Пришло время брать ответственность за свои поступки.
Где-то на середине его речи, мама начала беззвучно плакать, обнимая завывающую Владу за плечи. Да уж, та еще картина. Тимур не знал, что ответить. Не мог же он сказать, что последний раз спал с Владой в конце декабря прошлого года? С того времени прошло больше полутора месяцев, но она только сейчас заявляет о своей беременности? Что-то тут не сходится.
– Мы всегда предохранялись, – сказал он. – Я очень щепетилен в этом вопросе, если вам, конечно, интересно. Влада не даст соврать.
– Не беспокойся. Она сказала нам об этом. Твоя мать забеременела тобой точно так же. Если тебе, конечно, интересно. Такое случается. И если подобное происходит в нашей семье, то мы берем за это полную ответственность. Это правило. И, как видишь, мы с твоей матерью любим друг друга и живем душа в душу с того самого момента. Мы были ненамного старше тебя.
То, к чему подводил отец, очень встревожило Тимура. Жить с Владой под одной крышей и уж тем более жениться на ней никак не входило в его планы. Особенно, учитывая, что этот ребенок никак не мог быть от него.
– А она, – Тимур кивнул на Владу, – упомянула о том, что принимала противозачаточные?
Отец с матерью одновременно уставились на девушку.
– Я… – всхлипнула она, – я иногда забывала их принимать… Тимур… До него я ни с кем никогда… – Она запнулась и опустила глаза. – Я не могу назвать себя опытной в таких вопросах. Это моя вина…
Из глаз ее снова покатились слезы, и ее всю затрясло. Тимур не поверил ей ни на грамм. Эта роль была сыграна исключительно для его родителей. И Влада добилась желаемого эффекта – они тут же принялись ее утешать.
– Ну-ну, Владочка… – щебетала мама. – Конечно же, ты ни в чем не виновата. Это просто воля случая. На вот, выпей еще чайку. Он с успокаивающим эффектом. Сейчас вы с Тимуром спокойно поговорите и все обсудите. Мы поддержим любое твое решение.
Этот цирк уже порядок задолбал Тимура. Пришло время поговорить с настоящей Мальцевой, какой она была с ним наедине.
– Владочка, – нарочито ласково произнес он. – Бери свой чай и пойдем. Мне не терпится все обсудить.
– И не вздумай шутить шутки, – предостерег его отец. – Вы выйдете оттуда со взрослым, взвешенным, а главное, обоюдным решением. Ребенок – это серьезно, и ты должен поддержать Владу, что бы она ни решила.
Закрыв дверь в свою комнату, Тимур сразу сменил тон:
– Не знаю, что ты задумала, но из тебя очень плохая актриса.
Влада скромно примостилась на краешке кровати, как она обычно делала, когда что-то затевала.
– Я беременна, Тимур. Если не веришь, могу при тебе сделать тест. Я захватила с собой два.
– Напомни-ка, когда у нас последний раз был секс?
– Двадцать четвертого декабря прошлого года.
– И ты только сейчас поняла, что что-то не так?
– Представь себе. Я еще никогда не была беременна. С чем мне было сравнивать? До этого я не знала, что это такое и каковы симптомы. Тем более, что никаких явных симптомов не было. Разве что задержка, но я списывала все на нервы. Знаешь ли, наше расставание далось мне нелегко. – Она криво усмехнулась. – А потом, когда задержка затянулась, я решила сделать тест. Когда он показал две полоски, я купила еще пять тестов. Результат тот же.
– Зачем ты пришла с этой проблемой к моим родителям? Почему не ко мне?
– Потому что знала, как ты отреагируешь. И это не проблема. Это наш ребенок.
– Там еще нет никакого ребенка. Ты вообще учила биологию?
– Это для тебя там просто эмбрион. Для меня все куда серьезнее.
Тимур распахнул глаза:
– Ты что, собралась его оставить? Тебе пятнадцать.
– Почти шестнадцать. Мой День Рождения – четвертого мая, если ты не помнишь.
– А, ну это все меняет. Шестнадцать – самое время разродиться.
– А ты предлагаешь убить ребенка? К твоему све…
– Там еще нет никакого ребенка, – перебил Тимур. – И твое личное отношение никак не отменяет этого факта. Не тупи, Влада. Достаточно выпить одну гребаную таблетку, и проблемы как не бывало.
– Я не стану убивать нашего ребенка, хочешь ты того или нет. Я все решила.
– Окей, делай, что хочешь. Но это ребенок от кого угодно, только не от меня. И дело даже не в том, что я не верю в порванные презервативы. Дело в том, как ты себя ведешь. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты можешь обмануть моих родителей, но не меня.
– Какая же ты сволочь! – воскликнула она, поднимаясь на ноги и хватая свою сумку. Из ее глаз снова покатились слезы. – Ты прекрасно знаешь, что я спала только с тобой. Я слишком тебя любила, что заняться этим с кем-то другим.
– На полтона ниже, – шикнул на нее он, покосившись на дверь.
Это было ошибкой. Влада быстро смекнула, что родители определенно имеют на него влияние, иначе он бы так не опасался их реакции.
– Зря я вообще пришла. – Она распахнула дверь, чтобы выйти. – Мне и моему ребенку не нужен такой папаша. Мы прекрасно выживем и без тебя!!
Последние фразы она буквально прокричала в коридор, чтобы родители могли все слышать. Тимур понимал, зачем она это делает, но уже не мог ничего изменить.
Родители выскочили из кухни и перехватили Владу в прихожей. Они заверили ее, что полностью поддерживают ее в решении оставить ребенка, и она может во всем на них рассчитывать. Отец добавил, что его сын просто еще не до конца осознал свою радость, и сейчас растерян, но очень скоро все изменится, и он вовсю включится в происходящее. Влада заметно повеселела, перестала плакать и перед своим уходом заверила, что обязательно организует знакомство со своими папой и мамой. После ее ухода Тимуру предстоял серьезный разговор с отцом.
– Зачем ты довел Владу до слез? – тихим голосом заговорил мужчина, чтобы его жена, находящаяся в другой комнате в компании Диего, не могла слышать, о чем они говорят. – По-твоему, это она виновата в том, что забеременела? Я вижу, ты пропустил мои слова мимо ушей и по-прежнему не желаешь брать ответственность. Что ж, тогда…
– Она забеременела не от меня, – прервал его Тимур. – А брать ответственность за поступки Влады и того парня, который сделал ее беременной, я не намерен.
– Ты хоть понимаешь, что несешь, идиот? Ты готов повторить все то же самое ее родителям? А мы? Нам тоже прикажешь придерживаться версии, что ты тут не при чем? Как наша семья будет выглядеть после такого? Как сборище трусов и дегенератов! Ну уж нет. Я скажу тебе так: ты примешь ее решение и будешь во всем поддерживать. Ее родителям скажешь, что любишь их дочь и готов стать хорошим отцом для вашего будущего ребенка.
– Пап, хватит. Само собой, я не стану отказываться от ответственности, пока не докажу, что ребенок не от меня. Но и говорить ее родителям, что люблю их дочь, тоже не буду. Я ее не люблю и никогда не любил.
Дмитрий Андреевич снова стукнул кулаком по столу. От неожиданности Тимур, сидящий напротив, вздрогнул. На мгновение ему показалось, что отец хочет ударить его, а не стол.
– А зачем же тогда ты затащил ее в постель, раз не любил? Зачем??
Мама взвизгнула за стеной. Затем послышались ее сдавленные рыдания.
– Пап, ты сейчас серьезно? – шепнул Тимур. – Тебе, что, никогда не было шестнадцать?
– Я-то как раз серьезен, – еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, ответил отец. – А вот тебе это качество, похоже, незнакомо. Представь себе, в юности я и помыслить не мог, чтобы использовать девушек. У меня все всегда было по любви. А потом я встретил твою мать и понял: она – та самая. Единственная. Для меня сразу перестали существовать все остальные. Я до сих пор в упор не замечаю других женщин. Я сделал свой окончательный выбор и ни разу об этом не пожалел. Мне странно осознавать, что мой сын в свои шестнадцать до сих пор играет в игры и не собирается становиться мужчиной, уважающим свои принципы и женщин, которых выбирает.
– Я ни в чем ее не обманывал, – вздохнул Тимур. – Не признавался в любви, не пел песен, не читал стихов. Она изначально знала, на что идет, и ее все устраивало. Моей задачей было контролировать предохранение, чтобы обезопасить ее и себя. Я никогда об этом не забывал. Теперь ты обвиняешь меня в том, что я спал с ней без любви. Как будто у меня всю жизнь должна быть только одна девушка. Я не знаю, как было у тебя, но я лет с тринадцати вообще думал, что люблю их всех разом. Как мне было понять, где та самая? Меня никто этому не учил, я даже не знал, на что обращать внимание. Думал, что это понимание приходит только после… всех этапов взаимодействия. И если тебе вдруг стала интересна моя личная жизнь, то я хотел бы отметить, что тоже нашел ту самую. И это не Влада.
– Ту самую? – усмехнулся Дмитрий Андреевич. – Ее ты тоже собираешься затащить в постель, а затем отправить в утиль? Хотя, зная тебя, не удивлюсь, если уже затащил. И, видимо, пока тебя все устраивает, раз она по-прежнему та самая. Интересно, сколько же она будет носить этот статус? Месяц, два?
И так было всегда. Отец обесценивал любые слова сына, приводил в пример себя в его возрасте, намекая, что чуть ли не с рождения был взрослым и никогда не совершал ошибок. Тимур же всегда оставался безалаберным идиотом, и все его успехи были заслугой отца, матери, деда – кого угодно, кроме него самого.
– Мне не нравится этот разговор, – бросил Тимур, поднявшись.
Он хотел уйти в свою комнату, но отец грубо схватил его за предплечье и снова усадил за стол. Он никогда не применял физические методы воспитания, и даже такой жест в его исполнении показался Тимуру пугающим. Отец явно был вне себя от бешенства.
– Разумеется, сын! В этой жизни тебе нравится только две вещи: играть в футбол и портить девок. А на серьезные, взрослые разговоры тебя уже не хватает. Но пока я здесь хозяин, ты будешь жить по моим правилам. Если решишь делать по-своему, я лишу тебя всех радостей, к которым ты привык. Поверь мне, я это сделаю, потому как не намерен всю жизнь решать твои проблемы. Теперь ты будешь разбираться во всем сам. Только так можно воспитать в тебе мужчину. Не любишь Владу, не хочешь этого ребенка? Мне плевать. Это твоя зона ответственности. Нам и так придется содержать вас троих до тех пор, пока ты не начнешь работать. И пока ты не способен себя прокормить, ты будешь подчиняться. Поверь, это для твоего же блага. Впредь ты будешь думать, что и зачем делаешь. Начнешь оценивать риски, чтобы никогда больше не попадать в подобные ситуации.
Отец ясно дал понять, что с этого дня и до рождения ребенка Тимур обязан заботиться о Владе и во всем ей помогать. Разумеется, любые намеки на аборт полностью исключались. Равно как и просьбы сделать ДНК-тест. Отец считал это последним рывком загнанного зверя, который от отчаянья нападает, зная, что шансы на спасение равны нулю. Тимур и сам понимал, что Влада ни за что бы не согласилась делать тест во время беременности, так что просить ее об этом все равно бесполезно.
Самым страшным из речи отца был его недвусмысленный намек на предстоящую свадьбу: «Если Влада захочет официальных отношений, ты без кривляний сделаешь ей предложение. Как только сможешь сам обеспечивать себя и своего ребенка, можешь развестись. Это твоя жизнь».
У Тимура оставалось мало времени. Он был уверен, что Влада захочет выйти за него замуж. Теперь ему каким-то образом необходимо доказать, что ребенок не от него. И сделать это нужно в кратчайшие сроки, пока дело не дошло до свадьбы. Но как это сделать, он не имел ни малейшего представления. Весь его мир рухнул в одночасье. Лежа в кровати, он смотрел в потолок и думал, как теперь объяснить все девушке, которую он искренне считал той самой, и не собирался терять во второй раз.
