Текст книги "Ловцы снов (СИ)"

Автор книги: Ксения Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Пытаясь сохранить последние остатки достоинства, я удалилась в свой кабинет, закрыла дверь на ключ, присела за стол и положила голову на руки. Душили слезы досады и унижения.

Понедельник – день тяжелый, ничего не скажешь… Нужно проверить календарь, может, сегодня день ревнивых женщин? Сначала Варя, теперь Альбина. Было бы не так обидно, если бы я правда крутила хоть с одним из их мужей!

Я поднялась и с силой сжала кулаки. Не прогнусь. Не сдамся! И уж точно не позволю Альбине испортить отношения с Русланом. Мне нужен салон, и я его получу, даже если придется воевать с озлобленной стервой. В конце концов, мне не впервой – отношения с женщинами у меня редко складываются. А Руслан далеко не идиот, и прекрасно умеет разделять личное и бизнес. Он дал мне месяц и от слова своего не отступится. Это фора, и я не стану тупить ни минуты, не доставлю никому удовольствия наблюдать, как меня вышвыривают отсюда.

Решительно поднявшись, я вышла в общий зал. И, похоже, прервала довольно оживленный разговор. Девушки обсуждали мое унижение, особо не таясь и не стесняясь опешивших клиенток. За это их вечером ждет строгий выговор, я не позволю портить репутацию салона дешевыми сплетнями. А самым непонятливым придется выбирать между обсуждением начальства и работой. С этим у меня никогда проблем не было.

– Вера, зайдите ко мне, – позвала я и, не дожидаясь реакции, удалилась в кабинет.

Через минуту появилась бледная Верочка. Она заметно нервничала и не знала, куда деть руки. Я выждала около минуты, а затем вздохнула и посмотрела на нее строго.

– Вера, давайте начистоту. Знаю, я здесь новенькая и доверия определенно не внушаю. Вы меня не знаете… пока не знаете. Но у меня большие планы на этот салон и договоренность с Русланом Германовичем, что я удержу его на плаву. Он очень дорожит этим бизнесом, как вам известно, он принадлежал его жене. Я планирую продолжить дело Яны, чего бы мне это ни стоило. Даже если это будет стоить потери нескольких сотрудников.

Вера округлила глаза, открыла рот, будто собиралась что-то ответить, но тут же его захлопнула. Вот и славненько…

– Однако мне бы очень не хотелось начинать карьеру с увольнений, – уже мягче добавила я.

– Руслану Германовичу… – промямлила она, но я перебила:

– Совершенно плевать, что я буду делать и как. Ему важен доход. – Я удовлетворилась ее замешательством и улыбнулась. – Однако, повторюсь, мне бы не хотелось увольнять девочек. Я привыкла давать людям шанс. Один. Второй – слишком большая роскошь.

– Я поняла, – кивнула сникшая Вера и опустила глаза в пол. Если не уволится сама в течение этого месяца, думаю, сработаемся. Она всегда мне нравилась понятливостью.

– Вы – душа коллектива, Вера, – проникновенно добила я. – Уверена, если вы донесете эту информацию до девушек, им не придется краснеть у меня в кабинете.

– Я поговорю, Алиса… – Она запнулась, видимо, не в силах вспомнить мое отчество.

– Павловна, – подсказала я. – Рада, что мы поняли друг друга.

Когда за ней закрылась дверь, я устало откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. «Я справлюсь», – сказала себе. Ничего такого, что я не делала раньше. Тогда тоже пришлось начинать с нуля.

Зазвонил телефон, неожиданно, резко. На экране высветилось имя Егора, и я невольно вздрогнула, как от удара. Вспомнилась утренняя встреча, глаза Вари, полные слез, мольбы. Я сбросила звонок и отключила телефон.

До конца дня девочки притихли и старались на высовываться. Даже Таня не бегала курить на крыльцо. Если приходилось обращаться ко мне, тон их был уважительным, у некоторых – даже лебезящим. Остальные четко выучили мое отчество, за что Верочке отдельный респект и плюс в карму.

Несмотря на успехи, домой я приползла вымотанная и совершенно лишенная сил. Мрачный, словно пещера, коридор встретил меня недружелюбно. Я отвыкла от этой квартиры, от старых вещей, текущих кранов и отсутствия горячей воды. Бросила сумку на тумбочку, разулась и направилась в ванную, где в очередной раз убедилась, что придется мыться холодной. Кое-как приняв душ и повизгивая от холода, я докрасна растерла полотенцем посиневшую кожу и завернулась в махровый халат.

Выгрузив из пакета наспех купленные в супермаркете продукты, я залпом осушила баночку питьевого йогурта и поставила на плиту кастрюлю, чтобы сварить овсянку. Пора возвращаться к здоровым привычкам.

Скрежет входного замка застал меня врасплох. Страх тут же вернулся, образ маньяка всплыл в памяти. А вдруг он все-таки заявился, чтобы доесть меня?

Я даже растерялась ненадолго и опомнилась, лишь когда в коридоре послышался шорох. Я схватила в одну руку тяжелую разделочную доску, а в другую – нож и спряталась за дверью, ведущей в кухню. Сердце стучало, как угорелое, пульс отстукивал даже в висках, а левый глаз противно задергался. Если так продолжится и дальше, мне точно грозит дурка и длительное лечение…

Шаги приближались. Я затаилась и старалась не дышать. Когда взломщик поравнялся с дверью, я среагировала молниеносно: выскочила с криком в коридор и огрела его по голове доской. Он отшатнулся, стукнулся плечом о противоположную стену и осел на пол.

Я выронила доску и нож на пол и зажала рот ладонью.

– Егор…

– Ты вообще, что ли? – обиженно спросил он, глядя на меня снизу вверх. Пощупал лоб, на котором уже выступала огромная шишка.

– Тебе больно? – задала я глупый вопрос.

– Нет, знаешь, приятно! Будто поцеловали, – язвительно ответил он и поднялся на ноги. Я поддержала его под локоть, отвела в кухню и усадила на стул. Достала лед из морозилки.

– Извини.

– Что на тебя нашло?

– Ты помнишь, что на меня все еще охотятся? Нельзя же так подкрадываться!

– Ты знала, что у меня есть ключ. Что ты вообще тут делаешь? – вспылил он. – И какого черта не отвечаешь на звонки?!

– Хотела отдохнуть.

Я отвернулась к плите и сделала вид, что очень занята готовкой.

– От звонков?

– От тебя.

Молчание оглушило. Вскипела вода в кастрюле, истерически плюясь мелкими пузырьками. Возмущенно затарахтела крышка. За окном жалобно скреблась о стекло тополиная ветка. Тикали на стене часы. Ногти нещадно впивались в ладони. Еще немного, и кровь выступит.

– А ты устала? – спросил Егор спокойно. Слишком спокойно. Обычно он взрывается, а тут… Ничего. Даже лучше, если так.

Я пожала плечами. Поворачиваться не стала, но и не пришлось. Подошли, развернули. И злостью все же опалило – с головы до ног. Иная злость прячется лишь во взглядах.

– Помогу напоследок, – бесцветно сообщил Егор.

Я отстранилась и отступила.

– Лучше без прикосновений, – предупредила и выставила перед собой руки, словно защищаясь. На всякий случай. Не то, чтобы мне хотелось, просто…

– Извини, как умею!

Егор плевал на мою защиту. Шагнул вперед, тесня к стене, пришлось в нее вжаться. Ладонь скользнула по щеке и ниже – по шее, к ключице, вырывая из груди полувздох-полувсхлип. Второй рукой он зафиксировал мой затылок. В груди стало невыносимо горячо, дыхание перехватило. Я вцепилась в рукава свитера Егора и замерла, будто любое движение могло причинить физическую боль. А потом отпустило. Голова закружилась, перед глазами поплыло, и отчетливо запахло серой.

Надо же, и так бывает. Хотя… он же дикий. Чего я, собственно, ждала?

Егор меня отпустил, отвернулся. Запустил пальцы в волосы, отступил к двери. Я дышала… пыталась во всяком случае. Смотрела перед собой, стараясь собрать воедино картинку мира, которая предательски рассыпалась, выпадала из фокуса.

– Должно хватить на несколько дней, – глухо сказал Егор. Слова его отзывались в голове гулким эхом. В висках бешеным ритмом отстукивал пульс.

Он постоял еще несколько минут, не глядя в мою сторону, пока я из последних сил старалась удержаться на ногах. А затем вышел. Хлопнула входная дверь, и квартира внезапно заполнилась пустотой.

Я сглотнула вязкую слюну, пересилив себя, выключила огонь на плите, кое-как добралась до кровати и отключилась.

Глава 26

В нашей любви, затянувшейся, словно пояс,

Я становлюсь слишком хрупкой и беззащитной

Светлана Лаврентьева

Вторник прошел, как в тумане.

Пробуждение вышло тяжелым, вязким, не помог ни кофе, ни холодный душ. Затылок ныл, глаза слипались, мысли постоянно возвращались к вечеру накануне. Будили сожаление, которое я нещадно в себе давила. Я все сделала правильно. Возможно, впервые в жизни.

Когда я приехала в салон, девушки все были на месте. Таня судорожно курила на крыльце и, когда увидела меня, затушила сигарету и расплылась в приветливой улыбке. Сил отчитывать ее за курение не было совершенно.

Остальные приняли меня с таким же энтузиазмом, улыбались во все тридцать два и отчитывались, во сколько у кого первый клиент. Неужели я перегнула вчера с угрозами? Одна Вера вела себя сдержанно, приготовила мне кофе, что характерно, именно как я люблю – без сахара и со сливками, и подала в кабинет.

– Ты извини, если вчера была слишком жесткой, – смягчилась я, указывая ей на кресло напротив стола. Сделала первый глоток и зажмурилась от удовольствия. В висках все еще стучало, а во рту ощущалась противная сухость. – Мне действительно важно, чтобы «Фрейя» осталась на плаву.

– Я все понимаю, Алиса Павловна, – кивнула она. Все еще обижается, но в глазах злости нет, только сожаление. Пройдет. – Я поговорила с девочками, проблем больше не будет.

– Я это ценю, спасибо. Знаешь что, Вера. Приготовь-ка еще один кофе – для себя. И приходи, поболтаем. Мне нужно как можно скорее войти в курс всех дел.

Вера сдержанно улыбнулась, и лед треснул.

В обед ко мне в салон наведалась Мышь, и я все же уговорила ее немного привести в порядок волосы. Работа и трескотня Леси помогали сосредоточиться. И отличный результат работы придал сил.

– Ух ты, какие гладкие! – восхитилась Мышь, щупая свои волосы и изо всех сил дуя на челку. – Блестят!

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась я, убирая инструменты на место и подметая пол. – Обращайся.

– Выглядишь не очень, – сказала Леся, пристально вглядываясь мне в лицо, когда я провела ее в кабинет, и мы остались наедине. – Бурные выходные?

Пришлось вкратце обрисовать ситуацию. Она слушала, хмурилась и молчала, пока я не договорила и не опустилась в кресло, потирая пальцами виски.

– А Егорка, оказывается, злой, – произнесла тихо, когда я закончила рассказ. – Разве он не оберегал тебя от маньяка? Что будешь делать теперь?

– Сегодня встречаюсь с Игорем. Возможно, у него есть идеи. К тому же… – Я вздохнула, вспоминая лицо Егора перед его уходом вчера. – Похоже, несколько дней с меня точно взять нечего.

– Ты втюрилась, да? – сочувственно спросила Леся и, напоровшись на мой раздраженный взгляд, ничуть не смутилась. – Да ладно, это сразу было заметно. Тоже мне, конспираторы!

– Его жена приходила вчера, – напомнила я. – Его смертельно больная жена.

– Которая его бросила, – возразила Мышь.

– Пусть сами разбираются, – отмахнулась я. – У меня своих проблем хватает. Мне Морозко звонил на выходных, говорил, что-то срочное.

– Да, мне тоже, – насупилась Мышь. – Но я не дура, чтобы к нему переться, после того, как он такое с Алиской сотворил! Нужно придумать, как его прижать, найти доказательства, а потом уже…

– Оставь это мне.

Игорь вышел на связь в конце рабочего дня. Мы договорились встретиться в кафе недалеко от его нового дома. Оказалось, мамаша подростка, в которого его сунули, была чокнутой дамочкой, помешанной на контроле, и требовала от сына полного отчета, где и с кем он проводил каждую минуту своего времени.

– Мне восемнадцать стукнет в декабре, – нахмурился он, заказав себе стакан апельсинового сока, страдательно косясь на секцию с пивом в меню. – Но думаю, свалю я раньше. Она кого хочешь с ума сведет!

– Ага, свалишь, – усмехнулась я. – Поднимет весь город на уши, тут же отыщут.

– Свалю в другой. Виктор поможет.

– Виктору сейчас самому помощь не помешает, – напомнила я. – Ты был у него, что конкретно он сказал? Обо мне, о Егоре, о Морозко? Есть новые сведения?

– На счет дикого – просто просил тебя держаться подальше. Как видно, не зря. Выглядишь не очень, а дальше будет еще хуже, если не прекратите.

– Считай, прекратили, – отмахнулась я. – Дальше.

– Морозко давно пасут в совете. Что-то там нечисто с его клубом. Заявления обеспокоенных родителей насчет своих детей, которые начали заговаривать с ними о самоубийствах. Две смерти посещающих его клуб.

– Да, я читала. Кома и самоубийство. Я думала, все дело в фоне здания, там же раньше дурка была.

– Мы тоже так думали, однако выяснилось, что Морозко знает о стриксах.

Я откинулась на спинку стула, посмотрела на Игоря с недоверием.

– Откуда?

Он пожал плечами.

– Младшенький не сказал. Но он точно уверен, что Морозко в курсе. Дикие вполне могли проболтаться.

– Гоше я не верю больше, а Егор не стал бы трепаться о стриксах. Точно говорю.

– Если не Егор, то подружка его, стриптизерша, вполне могла. Ты знаешь, сколько у нее приводов? Вроде она и тебя чуть не убила.

В его словах была логика. Ольге я по-прежнему не верила. Егор, конечно, с ней дружит, но он сам признался, что в женщинах понимает плохо. В отличие от меня. И интуиция советовала Ольге не доверять. Не думаю, что она маньячка, но навредить совету явно хотела. А может, у нее и к Виктору что-то личное было, кто ж теперь разберет…

– Виктор, он… в порядке?

– Держится, – кивнул Игорь. – В совете не особо верят в его причастность, у Белецкого там авторитет небольшой, сама знаешь. Как начальник службы безопасности он ничего, а вот как лидер…

– Виктору это мало поможет, если все доказательства против него…

– Не все, – усмехнулся Игорь. – Есть достоверные сведения, что Бородину убил не он.

– А кто?! – вырвалось у меня. Я тут же притихла, заметив, что на нас стали обращать внимание. – Новые доказательства?

– Накануне гибели к Бородиной приезжал кто-то. Женщина. По словам матери, после ее ухода Юля проплакала всю ночь у себя в спальне, а потом ушла куда-то, и больше ее живой не видели.

– Альбина? – предположила я. – Она скорее всего знала о романе Виктора.

Игорь покачал головой.

– По описанию та женщина была гораздо моложе. Лет двадцать пять. Сначала я подумал на Ольгу Смирнову, но та была брюнеткой и намного более тусклая на вид. Что характерно, лица мама Юли не запомнила, говорит, все было, как в тумане…

– Гипноз, – догадалась я.

Игорь кивнул.

– Пока это единственная зацепка. В совете уже пробивают эту версию.

– Белецкий будет мешать, – хмуро сказала я.

– Не получится. Приехала спецгруппа из Штатов, сегодня в офисе все вверх дном. Наши отстранены от расследования, Белый рвет и мечет, но сделать ничего не может. – Игорь помолчал немного, а затем добавил уже мягче: – Они знают обо мне и докопаются, Яна. Нужно лишь немного подождать. Виктора отпустят, вот увидишь.

Подождать? Что ж, это я умею.

– Ты разве не боишься, что совет тебя уберет? Как свидетельство своей ошибки?

– Не уберет. Они завербовали меня, я был не против на них работать. Пока под прикрытием, так как убийца скорее всего знает обо мне, но потом вернусь уже открыто. Мне пообещали длительную командировку в Голландию в составе очередной спецгруппы, чтобы помочь навести там порядок. Сплошная выгода. Ты тоже сможешь, если захочешь…

– Не захочу, – перебила я. – Но спасибо за предложение.

Встреча с Игорем придала сил, настроение значительно поднялось, и я даже приготовила себе шикарный ужин из трех блюд. Плотно поела, немного посмотрела телевизор и с легким сердцем легла спать. Эмоций не было – Егор прекрасно подчистил фон.

Перед сном я набрала его номер – просто чтобы сообщить о новых сведениях, но трубку он не взял. Ожидаемо, после того, как я… Ну и пусть. Даже лучше, что он будет держаться подальше от всего этого дерьма. Ему сейчас о жене нужно думать, а не о всяких там Янах и Алисах.

Той ночью мне снова ничего не снилось.

Разбудил меня звонок в дверь – резкий, настойчивый. Я открыла глаза. Часы показывали без пяти семь. Накинула и запахнула халат, прошлепала к входной двери. За дверь обнаружилась Ольга – слегка растрепанная и весьма напуганная.

– Егор здесь? – спросила с порога и, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, протиснулась в квартиру. – Какого черта вы не отвечаете на телефоны?!

– И тебе доброе утро, ранняя пташка, – проворчала я, закрыла дверь и направилась в кухню готовить кофе. Спустя несколько минут в дверях появилась Ольга. Облокотилась на холодильник и принялась постукивать по его белому боку длинными ногтями.

– Егора здесь нет, – сообщила я, доставая чашки из шкафчика. – Кофе будешь?

– Где он? – проигнорировала она мой вопрос. – Я со вчерашнего вечера не могу к нему дозвониться!

– Может, ему просто не до тебя? – пожала я плечами.

– Ему может быть не до меня, только если он с тобой, – саркастично возразила она. – Но он не с тобой.

– Он с женой, – ответила я устало и разлила кофе по чашкам. – Варя вернулась домой.

– Домой? – Оля изогнула светлую бровь, но кофе все-таки взяла. – Куда именно – домой?

– К Егору.

– Это не ее дом. И никогда не был.

– То есть… как? – опешила я и присела за стол.

– А вот так. Варенька – очень ушлая девочка, странно, что ты не поняла. Когда я познакомилась с ней впервые, она охотно брала деньги за донорство. А с Егором и вовсе вышло удачно – для нее. Она его соблазнила, женила на себе, заставила взять ипотеку на трешку в новом районе, а затем нашла себе папика побогаче и выставила Егора вон. Видите ли, не любила никогда. Верю, не любила. Зато всегда успешно давила на жалость и тянула лавэ. Егор, правда, здравый смысл отключил давно, но я думала, хоть ты ему мозги вправишь! А ты что – ушла?

– Варя приходила ко мне вчера. Сказала, что любит мужа и хочет помириться. По-твоему, я должна была остаться?

– Именно! И не дать стерве снова обидеть Егора.

– Извини, – поморщилась я. – В семейные дела Егора я лезть не намерена.

– Яна, – назидательно произнесла Ольга, – благородство – это, конечно, прекрасно, но нужно понимать, когда его применять. Егору возвращение Вареньки счастья точно не принесет. Он уже свое отстрадал, причем давно.

– Судя по не отвеченным вызовам, он сейчас совершенно не страдает, – съязвила я. – А совсем наоборот.

– Он сейчас в беде, – припечатала Ольга.

– С чего ты взяла?..

Затылок налился тяжестью, перед глазами отчего-то стало темно. И сердце будто провалилось куда-то вниз…

– Некогда объяснять. У меня дома есть ключи от его квартиры, моя подруга убирается там раз в неделю. Будем надеяться, что он дома, иначе…

Иначе что? Он ведь не… Он ведь жив?!

Ольга оторвала кусок от рулона бумажных полотенец, достала из сумочки ручку и что-то быстро написала. Протянула мне.

– Адрес клиники, где лечилась Варенька. Поезжай туда, узнай, не приходил ли кто к ней в последнее время. Постарайся выяснить как можно больше: с кем общалась, что говорила и вообще. Найди Катю Кузьмину, она ее медсестрой была некоторое время. Скажи, что от меня, она в курсе. Как узнаешь что-то, звони мне сразу же. Поняла?

– Что происходит? – спросила я, и голос дрогнул.

– Похоже, мы вышли на след твоего маньяка.

От этих слов желудок предательски свело, но Ольга не дала времени на самокопания. Вызвала мне такси, впихнула почти силой и еще раз повторила, чтобы я звонила ей тотчас же, как что-то выясню.

Клинику я узнала сразу. Я была здесь лишь однажды, но пафосный персикового цвета фасад, широкий белый фонтан и огромную неоновую вывеску над входом помнила распрекрасно.

Мне только исполнилось семнадцать, выпускной год, теплый майский день. Отчетливый запах грозы в воздухе. Виктор забрал меня из школы, в тот день он был очень напуган, и даже не старался скрыть испуг. Я сразу поняла: что-то произошло. Оказалось, Гоша в критическом состоянии в больнице, нужна срочная операция и кровь для переливания – очень редкая группа. А их с Альбиной не подходит, потому что Гоша им не родной.

Зато моя подошла. Помню, было страшно, и я жмурилась, стараясь не смотреть на иглу, торчащую из вены. Всегда боялась игл. Но ради Виктора я готова была потерпеть, он был моим покровителем, моим гуру, почти отцом. Нет, слово «отец» я не любила.

Виктор был другом. Терять друзей всегда больно.

Я старалась не думать о словах Ольги. Предположения, которые лезли в голову после них, мне определенно не нравились.

Катю Кузьмину, вернее Катерину Федоровну Кузьмину, пятидесятилетнюю медсестру, отыскать удалось быстро. Она, прищурившись, изучала меня, когда я сказала, что от Ольги, поджала губы и процедила, что они так не договаривались. Я пожала плечами, изо всех сил стараясь сохранить покер-фэйс.

– Ольга не смогла приехать, – обронила безразлично и посмотрела на экран мобильного, – а я спешу, так что…

Надеюсь, их договоренность было взаимовыгодной, и меня сейчас не пошлют. Но больше всего хотелось верить, что Ольга успеет. Потому что иначе я себе никогда не прощу.

– Ладно, – сдалась Федоровна, ухватила меня за локоть и потащила в сестринскую. Плитка на стенах, запах хлорки, медицинские судна аккуратной стопочкой на стеллаже. Застеленный клеенкой стол с крошками печенья, которые тут же были сметены на пол внушительным локтем.

Я присела на стул и брезгливо поморщилась, напомнив себе, что я здесь по делу.

– Ушла Довлатова около недели назад, – хмуро осведомила меня Катерина. – Насовсем. Выписалась, от дальнейшего лечения отказалась, хотя муж вроде стабильно оплачивал счета.

– Почему ушла? Варя вроде не из тех женщин, кто сдается.

Катерина пожала плечами.

– Кто ж их разберет? Связалась с хмырем этим, с третьего этажа. Он, правда, давно выписался, но приходил к ней исправно. Варька шуры-муры крутила с ним за спиной у мужа. Дура дурой, муж-то красавец-мужик, щедрый, заботливый. И чойта такие на шалав западают, не разберешь… Боженька шутит, не иначе!

Да уж, шутки явно выходят жестокими…

– А этот… хмырь, – перевела я тему в нужное русло. – Он тоже здесь лечился?

Кивок.

– Лечился, как же. Сколько себя помню, он тут был. А потом вдруг передумал, месяца три назад. Мамаша истерику устроила, прямо в холле, но он – ни в какую! Не буду, говорит, больше мучиться, помру, мол, лучше.

– Как его звали-то? Хмыря?

– Величали себя Жорж-с, – усмехнулась Катерина и рукой махнула. – Тоже мне, князь выискался. Хмырь хмырем, а туда же…

– Спасибо, – выдохнула я пересохшими внезапно губами и встала. Перед глазами плыло, воздух резко закончился.

– Милочка, ты в порядке? Лица на тебе нет! Присядь-ка лучше, я чайку заварю. Шоколадка где-то завалялась в столе… Небось не ела с утра. Тоже мне, привычку взяли – худеют они. Кожа да кости, а все туда же!

– Я в порядке, – глухо отмахнулась я, направляясь к двери.

– Ты Ольге своей передай, что я все выполнила, – крикнули мне вдогонку. – И больше ничего ей не должна!

Даже думать не хочу, что могла задолжать медсестра элитной стриптизерше. Пусть сами разбираются в своих долгах.

Я вяло кивнула и бросилась к выходу, по дороге набирая номер Ольги. В лучших традициях триллера ответом мне были длинные гудки. И тянущее ощущение неизбежности, поселившееся в груди.

Я поймала такси прямо у клиники, велела гнать, добавив волшебное «три счетчика» и «штрафы оплачу». Домчали меня и правда быстро – за каких-то десять минут. Правда, пару раз пришлось зажмуриться на крутых поворотах и попрощаться с жизнью, но оно того стоило. Несколько минут в лифте показались мне вечностью. Кнопка звонка отозвалась противной трелью.

Дверь мне, конечно же, не открыли. Паника захлестнула сильнее, сердце так и норовило выскочить из груди. Где носит эту чертову Ольгу?! Она уже сто раз могла смотаться за ключами. А еще сама говорила: сразу звони… Трубку брать не учили?!

Я еще раз набрала ее номер, ни на что особо не надеясь, просто на автомате. В грудь будто жидкого азота плеснули – из квартиры донеслась незамысловатая попсовая мелодия. Я уже слышала ее однажды, в клубе. Это был телефон Ольги, определенно. А значит, она внутри. И если не открывает, то…

Нет уж, не стану тут стоять, как дура!

Я решительно нажала на кнопку звонка – теперь уже у другой двери. Здесь мне повезло больше – открыли почти сразу же. На пороге меня встретила сухощавая женщина лет сорока с небрежно зачесанными в высокий хвост волосами.

– Алиса? – удивилась она. Похоже, рыжую здесь знали, что значительно упрощало мне задачу.

– Извините, – улыбнулась я, стараясь скрыть за вежливостью нарастающую тревогу. – Простите за беспокойство, но я ключи потеряла, а Егор не открывает.

– Проходи, – кивнула она и посторонилась, пропуская меня в квартиру.

Внутри было довольно уютно. Светло-бежевая прихожая, обшитые деревом стены, огромный зеркальный шкаф-купе, в котором отражалась растрепанная рыжая девица. Господи, да это же я! Кое-как пригладив волосы, я снова улыбнулась хозяйке. Вышло довольно нервно.

– Уверена, все в порядке, – успокоила меня соседка Егора, стараясь, видимо, унять мои волнения. – Он на работу уехал, наверное. Егор всегда рано выходит из дома.

– Он внутри, я точно знаю, – возразила я. И для пущей убедительности добавила: – Я звонила ему только что и слышала телефон в квартире. А Егор, он… на больничном, – нагло соврала прямо в глаза отзывчивой соседке. – Ему плохо стало вчера, вот он и…

Я всхлипнула, чтобы усилить эффект, и почти разрыдалась – для этого и притворяться особо не пришлось. Крыло меня не кисло видимо, не работает метод полного опустошения с расстроенными донорами…

– Я боюсь!

– Так, садись! – тут же собралась «помощница», провела меня в комнату и указала на большое уютное кресло в углу. – Сейчас вызову МЧС и «Скорую», а тебе валерьяночки накапаю.

– Я уже вызвала, – снова соврала я. – Не нужно валерьяночки. Можно я в окно ваше вылезу?

– Чего?! – опешила она.

– Егор не закрывает в спальне никогда, а окно ваше с лоджией его впритык. Я пролезу и проверю, возможно помощь нужна первая. Вы же знаете наши «Скорые», пока доедут, Егор, возможно уже и…

Я замолчала, взглядом выражая всю серьезность ситуации.

– Да ты что, девонька! – всплеснула она руками. – Восьмой этаж! А ну как сорвешься?

– А вы меня подстрахуете, – не унималась я. – Простыней к батарее привяжете. Есть у вас простыня?

Несколько секунд она смотрела на меня, вытаращив глаза, как на полоумную. Жаль, я не знала, как ее зовут. Когда обращаешься к человеку по имени, это всегда укрепляет доверие. Но то ли она действительно сильно испугалась, то ли вид мой – решительный и сумасшедший – ее убедил, она кивнула.

– Хорошо.

Бросилась в прихожую и вернулась уже с простыней – широкой, ситцевой, в мелкий голубой горошек.

– Только осторожнее там.

Она протянула мне один конец простыни, второй надежно закрепила, привязав к батарее. Когда я обматывалась тканью вокруг талии, руки дрожали и не слушались. Соседка Егора подошла ко мне, положила руку на плечо.

– Может, не надо? Страшно все-таки.

– Надо, – решительно заявила я и резко затянула узел.

Широкий подоконник, распахнутая створка. Я схватилась рукой за проем окна и осторожно выглянула наружу. Окно на лоджию Егора действительно оказалось открытым – как же хорошо, что он ценит проветривания.

– Ни пуха, – пожелала сердобольная соседка, схватилась за простыню, как за веревку, а ногой уперлась в стену. Видимо, собиралась меня страховать. Все-таки мир не без добрых людей…

– К черту, – откликнулась я, ни капли не сомневаясь, что именно туда и отправляюсь. Кто знает, что меня ждет в квартире Егора, если даже Ольга там бесследно пропала? Какого я вообще это делаю? Нужно было звонить всем подряд: в МЧС, в полицию, в «Скорую». Игорю, в конце концов!

«Нет времени звонить, – напомнила я себе. – Егор там, быть может, умирает…».

И решительно шагнула на карниз.