Текст книги "Чародей поневоле. Возвращение Короля Коболда"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

– А зверолюди знают теперь, что их могут разбить, – кивнул брат Чайлд. – Это громадное достижение, лорд Чародей.

– Да. – Род мрачно посмотрел на их лагерь. – Малопривлекательное. Но громадное.

* * *

– Ладно. – Род взгромоздил ноги на походный табурет и глотнул из кувшинчика с элем. А затем вытер рот и посмотрел на Гвен и Агату. – Я приготовился ко всему. Объясните мне, как, по-вашему, все сложилось.

Они сидели в большом шатре рядом с палаткой Туана, служившей ядром деревни, разраставшейся с каждым часом вокруг лагеря королевской армии.

– На данный момент мы загнали их в бутылку, – продолжал Род, – хотя это и чистый блеф. Благодаря нашим постоянным налетам они боятся высовываться. Но как только они сообразят, что мы не можем победить Дурной Глаз, а это станет ясно после первого же удара грома, то обрушатся на нас, словно град.

Окаймлявшие вход в шатер кисточки шелохнулись. Род рассеянно отметил это; ветерок был бы желанен – день обещал быть жарким и душным.

– Нам нужны новые ведьмы, – твердо сказала Гвен.

Род в шоке уставился на нее во все глаза.

– Только не говори мне, что ты намерена снова отправиться вербовать старых ведьм в горах! Э... о присутствующих, конечно, не говорят.

– Истинно, – прожгла его взглядом Агата. Стоящая около ее локтя чашка слегка покачнулась. Род, нахмурившись, поглядел на чашку; наверняка, ветерок был не настолько силен. Фактически, он даже не ощущал его...

Затем его взгляд резко переметнулся на лицо Агаты.

– Чего должны?

– Убедить этого поганого старика Галена, соединить здесь свои силы с нашими, – отрезала Агата. – Неужели ты не слышал? Если так, то зачем я говорю?

– Чтобы выдвинуть любую идею, какая только взбредет в голову, какой бы дурацкой она ни выглядела, – подарил ей самую очаровательную свою улыбку Род. – Это называется «мозговой штурм».

– Видать, минувший штурм и впрямь поразил твой мозг, раз ты не видишь истины в сказанном мной!

Фруктовая ваза на столе покачнулась. Он подозрительно посмотрел на нее и напрягся. Может, близится небольшое землетрясение?..

Он собрал разбежавшиеся мысли и снова повернулся к Агате.

– Признаю, Гален нам действительно нужен. Но как вы намерены убедить его присоединиться к нам?

– Должен же быть какой-то способ, – нахмурилась, поджав губы, Гвен.

Из вазы взлетело в воздух яблоко. Род качнулся назад вместе с креслом, чуть не опрокинув его.

– Эй! – Он со стуком опустил его обратно и сел, выпрямившись и с досадой хмуро глядя на Гвен. – Брось, милая! Мы говорим о серьезном деле!

Но Гвен глядела во все глаза на зависшее в воздухе яблоко; к нему одним прыжком присоединился и апельсин.

– Милорд, я не...

– О. – Род перевел раздраженный взгляд на Агату. – Я мог бы и догадаться. Для тебя все это просто шутка, не так ли?

Она обиженно отодвинулась.

– Что ты хочешь сказать, лорд Чародей?

Из вазы вылетела груша и присоединилась к яблоку и апельсину. Они начали вращаться в горизонтальной и вертикальной плоскостях, вычерчивая сложный узор. Род взглянул на них, плотно сжав губы, а потом снова на Агату.

– Ладно, ладно! Стало быть, мы знаем, что ты умеешь жонглировать – тяжелым способом, без рук! А теперь вернись своими мыслями к текущей проблеме, идет?

– Я? – Агата глянула на кружащиеся фрукты, а потом опять на Рода. – Ты ведь наверняка не веришь, будто это делаю я.

Род лишь уставился на нее.

А затем произнес, осторожно подбирая слова.

– Но ведь Гвен сказала, что она этого не делает – а она не стала бы лгать, не так ли?

Агата в отвращении отвернулась и посмотрела на Гвен.

– Как ты способна вынести жизнь с таким тугодумом?

– Эй, минуточку! – нахмурился Род. – Нельзя ли свести оскорбления до минимума, а? До чего мне полагалось бы додуматься?

– До того, что если этого не делала я и не делала она, то должен быть кто-то третий, делающий это, – объяснила Агата.

– Кто-то третий? – Род уставился на фрукты, и у него расширились глаза, когда он понял. И почувствовал, как пытаются встать дыбом волосы у него на затылке. – Ты хочешь сказать...

– Мой сын, – кивнула Агата. – Мой нерожденный сын. – Она показала взмахом руки на кружащиеся фрукты. – Должен же он чем-то заполнить досуг. Разве тебе неведомо, что молодежь не обладает большим терпением? И все же он в душе добросердечен и не учиняет никаких истинных бед. Выбрось его из головы и не обращай внимания. Мы только что говорили о кудеснике Галене...

– Э... да. – Род снова повернулся к двум дамам, очень усиленно стараясь игнорировать скачущие над ним фрукты. – О Галене. Верно. Ну, как я понимаю, он истинный анахорет, настоящий, неподдельный, «умру-во-власянице» – отшельник. Лично я не могу придумать ни единого обстоятельства, способного убедить его присоединиться к нам.

– Боюсь, что тут ты, возможно, прав, – вздохнула Гвен, – Поистине, я б никак не назвала его сговорчивым.

Воздух заколыхался, и на коленях у нее оказался малыш, хлопающий в ладоши.

– Мама, мама! Ладуски! Ладуски!

Пораженная Гвен на мгновение оцепенела, затем лицо у нее расплылось в восторженной улыбке.

– Мой чудный малютка!

Ее руки сомкнулись вокруг Магнуса и сжали его.

Род воздел руки и отвернулся.

– Зачем вообще утруждать себя попытками? Забудь про работу! Пошли, сынок, давай поиграем в мяч!

Малыш радостно засмеялся и, спрыгнув с коленей Гвен, перелетел к Роду. Тот поймал его и бросил обратно Гвен.

– Нет, муженек. – Она поймала Магнуса и опустила его наземь, делаясь вдруг строгой. – Все именно так, как ты говоришь – нас здесь ждут очень важные дела. Возвращайся к своей няне, малютка.

Магнус надулся, оттопырив губу.

– Хотю отаття!

Род посмотрел строгим взглядом на сына.

– Ты можешь вести себя тихо?

Ребенок радостно кивнул.

Гвен раздраженно вздохнула и отвернулась.

– Муж, ты заставишь его поверить, что он может добиться всего, чего только ни пожелает!

– Но запомни, хоть малейший шум! – Род навел на ребенка указательный палец. – Если ты хоть чуточку помешаешь нам, то мигом отправишься домой!

Малыш так и просиял и закивал, мотая головой, словно подскакивающим мячом.

– Ладно, иди поиграй. – Род снова откинулся на спинку кресла. – Итак. Если считать, что Галена не переубедить, то что же мы можем сделать?

Агата пожала плечами.

– Нет, если не убедить его, то я не вижу, чего мы можем поделать.

– Именно такие ободряющие слова мне и нужны, – проворчал Род. – Попробуем иной путь. Другие ветераны. Прячутся по лесам какие-нибудь другие маги-отшельники?

– Магнус, ты обещал, – предупредила Гвен. Агата нахмурилась, глядя на полог шатра.

– Возможно, старая Элида... Она озлоблена, но, думаю, в душе добрая. И старый Ансельм,

Она опустила взгляд на Рода и покачала головой.

– Нет, в нем говорит одна лишь злость, но также и страх. Есть наверно старая Элида, лорд Чародей, но по-моему...

– Магнус, – предупредила Гвен.

Род, нахмурясь, глянул на сына. Малыш не обращал внимания на Гвен и увлеченно продолжал заниматься прежним делом – жонглированием. Но жонглирование это выглядело очень странным; вместо мячей он использовал фрукты и кидал их примерно на пять футов перед собой, и те отскакивали обратно к нему, словно бумеранги.

Род повернулся к Гвен.

– Что он делает?

– Гром и молния! – взорвалась Агата. – Неужели вы не дадите ребенку спокойно поиграть? Он же не мешает; не подымает гвалт, не плачет! Он лишь играет в мяч с моим сыном Гарольдом, и вполне тихо! Он никого не задевает, так что оставьте в покое бедного ребенка!

Род резко развернулся, уставясь на нее:

– Чего он делает?

– Играет в перекидывание мяча, – нахмурилась Агата. – Тут нет ничего такого уж странного.

– Но, – произнесла протяжным голосом Гвен, – того, с кем он играет, ведь не видно.

– Нам, – медленно уточнил Род. – Но Магнус явно отлично его видит.

Агата свела брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Да как еще он узнал бы, куда бросать мяч? – Род, сузив глаза, повернулся к Агате. – Ты видишь своего сына Гарольда?

– Нет, не вижу. И тем не менее, что же еще может возвращать малышу яблоки?

– Я в некотором роде сам гадал об этом, – Взгляд Рода вернулся к сыну. – Ну, я думал, ты говорила, что Гарольд – это нерожденный дух.

– Да, что-то в таком роде.

– Как же тогда Магнус видит его? – подняла голову, расширив глаза, Гвен.

– Я не говорила, что он не рождался, – увильнула от прямого ответа Агата. Она уставилась на перелетающие фрукты, взгляд ее обострился. – И все же я никогда ранее не видела моего сына.

– Как же тогда вышло, что Магнус его видит? – нахмурился Род.

– Да это же очевидно! Твой сын явно одарен большими магическими способностями, чем я сама!

Род сцепился взглядом с Гвен. Агата была самой могущественной старой ведьмой на всем Грамарие.

Он снова повернулся к Агате.

– Ладно, допустим, Магнус чертовски сильный телепат. Но не может же он видеть тело, если там и видеть-то нечего.

– Мой сын рассказывал мне, что раньше у него было тело, – медленно проговорила Агата. – Похоже, что он направляет от себя память о виде своего тела.

– Проецирующий телепат, – медленно заключил Род. – Может быть, и не очень сильный, но проецирующий. А также явно владеющий телекинезом. Но я думал, что эта черта связана с полом...

Агата пожала плечами.

– Кто может сказать, на что способен дух, когда он далеко от своего тела?

– Да, своего тела, – тихо повторил Род, зацепившись глазами за точку, откуда фрукты отскакивали обратно к Магнусу. – Вот только где именно то тело, которое он помнит?

Агата вздохнула и откинулась в кресле, закрыв глаза и положив голову на высокую спинку.

– Ты меня тревожишь, лорд Чародей; ибо я не в состоянии понять, чего говорит мне Гарольд.

– Ну, возможно, Гвен сумеет понять. – Род повернулся к жене. – Дорогая?

Но Гвен покачала головой.

– Нет, милорд. Я не слышу мыслей Гарольда.

Род лишь встряхнулся и выпрямился.

– Странно. – Он опять повернулся к Агате. – Есть какие-нибудь соображения, почему ты в состоянии его слышать, а Гвен – нет?

– Да, потому что я его мать, – кисло улыбнулась Агата.

Род глянул на нее, гадая, нет ли тут чего-то, неизвестного ему. Наконец решил рискнуть.

– Я и не знал, что у тебя когда-либо рождались дети.

– Да не рождались – хотя я страстно желала их.

Род глядел на нее, в то время как мысли его неслись вскачь, пытаясь вычислить, как она могла быть бесплодной и все же родить сына. И начал строить гипотезу.

– Так, – осторожно произнес он, – как же ты произвела на свет Гарольда?

– Я не производила. – Она сверкнула глазами. – Он сам явился ко мне. Все именно так, как он говорит – он мой сын и старого Галена.

– Но Гален...

– Да, знаю. – Губы Агаты горько сжались. – Он сын, которого мы с Галеном должны были произвести на свет, но не произвели, потому что никогда не приближались друг к другу настолько, чтоб хотя бы соприкоснуться.

– Ну, мне очень неприятно это говорить, но... э... – Род почесал за ухом, глядя в пол. Он заставил себя поднять глаза и встретиться взглядом с Агатой. – Все-таки, э, очень трудно зачать ребенка, э, ни разу не приближаясь друг к другу ближе, чем на пять футов.

– Истинно так! – обронила с испепеляющим презрением Агата. – И все же мой сын Гарольд говорит мне именно так, что Гален повстречал меня, посватался ко мне и женился на мне – и что со временем я родила ему сына, которым и является Гарольд.

– Но это же невозможно.

– Изумляюсь глубине твоей наблюдательности, – сухо сказала Агата. – И все же Гарольд здесь, и именно такова его повесть. Нет, более того – он говорит, что мы с Галеном вырастили его и всегда были вместе, и очень любили друг друга. – Взгляд ее унесся куда-то вдаль, а глаза затуманились, и он едва расслышал ее бормотание:

– Именно так, как я бывало мечтала, в молодые годы...

В конце концов внимание Агаты вернулось к ним. Она подняла голову, пронзив Рода негодующим взглядом.

– Ты хочешь сказать, что в этом нет никакого смысла? Если тело его не создавалось так, как следовало, то можешь ли ты изумляться, находя здесь его дух, не облаченный в плоть?

– Ладно, раз уж ты завела об этом речь... – откинулся в кресле Род. – Если его тело никогда не создавалось – то откуда же взялся его дух?

– Вот из этого я не могу выбить ни малейшего смысла, – призналась Агата. – Гарольд говорит, что повзрослев, он пошел в солдаты. Он сражался, проливал кровь и уходил от смерти, да притом не один раз, – и поднялся в звании до капитана. А потом, в последней своей битве получил тяжелую рану и смог лишь уползти и укрыться в близлежащей пещере. Там он лег и упал в обморок – и все еще лежит там во сне, похожем на смерть. Тело его лежит, словно восковая кукла – и дух его высвободился из него. И все же он не может отправиться в последний свой путь, стремясь изо всех сил добраться до Рая... – Она содрогнулась, плотно зажмурив глаза. – А вот как он мог рваться в такой путь, я сказать не могу. И все же он стремился, – она нахмурившись, снова поглядела на Рода, – но не мог; ибо хотя тело его и лежало во сне, похожем на смерть, тот все-таки не был смертью – нет, не совсем. И пробудить тело его дух тоже не мог.

– Кома, – кивнул Род. – Но оставь его там на достаточно долгий срок, и тело умрет от чистого голода.

Агата нетерпеливо пожала плечами.

– Он слишком нетерпелив. Нет, он ждать не станет; его дух устремился в пустоту и скитался безвременные века в царстве хаоса – пока не нашел здесь меня. – Она в замешательстве покачала головой. – Я не понимаю, как может произойти что-либо подобное.

– В пустоту... – медленно кивнул Род. Агата подняла голову.

– Для тебя это выражение что-то означает?

– Оно в некотором роде напоминает мне нечто, услышанное в одной поэме: «Ветер, дующий меж мирами». Мне это всегда представлялось царством Хаоса.

Агата рассудительно кивнула.

– Это похоже на правду...

– Это означает, что он явился из другой вселенной.

Агата вскинула голову, раздув ноздри.

– Из другой вселенной? Что еще за сказки про белого бычка, лорд Чародей? Есть только этот мир, с солнцем, лунами и звездами. Он и есть вселенная. Как может быть еще и другая?

Род покачал головой.

– «Как» – мне знать не дано, но, э, «мудрецы» в моем, э, отечестве, кажется, вполне согласны меж собой, что могут быть другие вселенные. Во всяком случае, они не в состоянии доказать, что их нет. Фактически, они говорят, что может существовать бесконечное множество других вселенных – а если так, то должны также быть вселенные, почти точь-в-точь такие же, как наша, даже вплоть до того, что там есть другая Агата и другой Гален. Точь-в-точь такие же, как вы. Но их жизнь пошла... ну, по иному пути.

– В самом деле, по иному, – у Агаты загорелись глаза.

– Но если дух Гарольда отправился искать помощи, то почему он не нашел Агату в той другой вселенной?

– Потому что она лежит в могиле. – Взгляд Агаты вонзился в глаза Роду. – Она умерла безвременно, от лихорадки. Также как и ее муж. Вот потому-то Гарольд и отправился искать через пустоту, и был полон радости, когда нашел меня – хотя боялся сперва, что я могу быть призраком.

Род медленно кивнул.

– Это имеет смысл. Он искал помощи и узнал знакомый с детства рисунок мыслей. Конечно же он настроился на тебя... Знаешь, все почти полностью сходится...

– Воистину, сходится, – начала улыбаться Агата. – Я все никак не могла взять в толк подобных мыслей, подкидываемых мне Гарольдом; и все же сказанное тобой находит место для всего поведанного им, и соединяет в единое целое, как части головоломки. – Она начала кивать. – Да. Я готова поверить. Ты наконец после двадцати лет открыл для меня смысл сказанного. – Внезапно она нахмурилась. – И все же душа его здесь, не отправляется на небеса, потому что тело лежит во сне, похожем на смерть. Как оно могло так продержаться, после двадцати лет?

Род покачал головой.

– Двадцати лет не прошло – во всяком случае в той вселенной, откуда он явился. Там время может двигаться медленней, чем здесь. К тому же вселенные, возможно, искривленные – и поэтому какое там время, какой год может определяться тем, где на той кривизне он вступил в нашу вселенную. Важнее, однако, другое, он может вернуться в собственную вселенную всего через несколько минут после того, как его тело впало в кому.

Но Агата опустила голову, закрыла глаза и замахала руками, сдаваясь.

– Нет, лорд Чародей! Умоляю тебя, остановись! Я не в состоянии понять твоих объяснений! С меня довольно, что понятно тебе.

– Ну, я не могу быть уверен, – оставил себе лазейку Род. – По крайней мере в отношении причин. Но я вижу, как все это сочетается с моей гипотезой.

– А это еще что за чары?

– Всего лишь слабые, пока гипотеза не доказана. А вот когда доказана, то становится теорией, а та и впрямь намного мощней. Но для Гарольда важно лишь, что ему нужно либо убить свое тело, чтобы попытаться попасть на небеса, либо исцелить его и вернуть в него свой дух.

– Исцелить! – Пылающий взгляд Агаты мог бы превратить кита в мелкую рыбешку. – Вылечить его или ничего не делать! Я буду сильно тосковать, когда его дух вернется в свое законное место и время, но, готова признать, это надо сделать. И все же я предпочла бы знать, что он жив!

– Ну, альтернативы я, по-настоящему, и не рассматривал. – Род, поджав губы, уставился в пространство.

Агата увидела появившееся в его глазах выражение и покосилась на него.

– Не доверяю я тебе, лорд Чародей, когда у тебя столь таинственный взгляд.

– О, я просто думал о здоровье Гарольда. Э, после битвы, спустя некоторое время, когда я был там и вы немного оправились – разве я не видел, как ты помогала раненым? Ну, знаешь, затворяла им раны и приказывала упорно думать и мнить себя здоровыми?

– В самом деле, помогала, – улыбнулась Гвен. – Хотя дело тут обстоит несколько сложнее, дорогой. Нужно и самой думать про рану, пока раненый стараемся представить себя здоровым; ибо надо сплавить друг с другом разъединенные кусочки мяса и кости – что можно сделать, заставив их с помощью своей мысли срастится друг с другом.

– Вам, вероятно, можно. – Род внутренне содрогнулся. Только ему и не хватало, чтобы у жены проявилась еще одна важная способность – все, конечно же, следствие телекинеза; но число ее вариаций на тему просто поражало.

Он снова повернулся к Агате.

– Э... ты сама придумала такое исцеление?

– Да, насколько я могу судить, им владею только я... за исключением твоей жены, теперь, когда я научила ее. – Агата задумчиво нахмурилась. – Я узнала его с отчаяния, после того как отбросила в сторону парня, пытавшегося меня ранить...

Роду пришлось спешно оборвать такую цепочку мыслей; меньше всего ему хотелось, чтобы Агата вспоминала причиненные ей обиды.

– Так. Ты можешь помочь кому угодно «возомнить» себя здоровым – телекинезом на клеточном уровне.

Агата раздраженно покачала головой.

– Я не в состоянии понять смысл твоих речей с такими странными словами – «теле-кине»? Что это такое – пасущаяся далеко телка?

– Не совсем, хотя я намерен выдоить из этого все, что только можно, – усмехнулся Род. – Знаешь, когда мы были у Галена, он немного рассказал мне о текущем направлении своих исследований

Агата презрительно фыркнула и отвернулась.

– «Исследований»? Да – он всегда старается прикрыть значительными словами свою пустопорожнюю трату времени.

– Может быть, но, по-моему, тут что-то есть. Он пытался разобраться, как это сам мозг, этот сгусток неуклюжий протоплазмы, способен сотворить такую магическую шутку под названием «мысль».

– Да, помнится, он упоминал про какую-то такую чушь, – проскрипела Агата. – Ну и что с того?

– О, да в общем-то ничего. – Род встал, сунув за пояс большие пальцы рук – Просто я подумал, что нам следует нанести ему еще один визит.

* * *

Темная Башня обрисовалась перед ними, а затем вдруг тревожно накренилась вбок. Род с трудом сглотнул и держался что есть сил; он впервые ехал сзади верхом на помеле.

– Э, милая... не попробуешь ли пикировать менее резко? Я, э, все еще пытаюсь к этому привыкнуть...

– О! Безусловно, милорд! – оглянулась через плечо Гвен, мигом раскаявшись. – Разумеется, я не желала напугать тебя.

– Ну, я б не сказал, что я именно испугался...

– Неужели? – снова оглянулась Гвен, широко раскрыв от удивления глаза.

– Гляди, куда летишь! – закричал Род. Гвен снова обратила взгляд вперед, когда ее помело завернуло в сторону, огибая верхушку дерева.

– Милорд, – упрекнула она, – я знала о ней.

– Рад за тебя, – вздохнул Род. – Я начинаю думать, что мне все-таки следовало ехать верхом на коне – хоть так и было бы дольше.

– Смелее теперь. – В голосе Гвен слышалось сочувствие. – Мы должны облететь эту Темную Башню.

Род набрал побольше воздуху в легкие и вцепился в древко метлы.

Помело начало огибать башню с зубчатой вершиной, следуя за пикировавшей впереди Агатой. Желудок у Рода накренился разок, прежде чем он забыл про него, в изумлении уставясь на Башню. Они находились в шестидесяти футах над землей, башня возвышалась перед ними – футов сто высотой. В целом, это была ужасающая башня мрачного базальта. То тут, то там камень пронзали бойницы – окна в три фута высотой, но всего в фут шириной.

– Не хотел бы я увидеть его счет за свечи, – крикнул Род. – Как же попасть внутрь?

Вся нижняя половина Темной Башни казалась нерушимой и неприступной, там не попадалось даже ни одной амбразуры.

– Должна же быть какая-то дверь.

– Зачем? – возразила Гвен. – Ты забываешь, что чародеи летают.

– О, – нахмурился Род. – Да, я в некотором роде забыл об этом. И все же, не понимаю, как он проникает туда, эти амбразуры весьма узкие.

– Вон там. – Гвен кивнула на вершину Башни, и ее помело встало на дыбы.

Род охнул и вцепился, что есть сил.

– Старику придется завести вертолетную площадку!

Агата сделала над зубцами круг, идя на снижение, привела помело в центр крыши и ловко спрыгнула с него; Гвен последовала ее примеру. Род освободился от прутьев метлы и встал на крыше, широко расставив ноги, держась для крепости за ближайший зубец и дожидаясь, пока пол перестанет качаться.

– Наверняка все было далеко не столь ужасно. – Гвен пыталась скрыть улыбку веселья.

– Я к этому привыкну, – проворчал Род. Про себя же он планировал не дать себе такого шанса. – Итак. – Он вдохнул полные легкие воздуха, набираясь смелости, и шагнул вперед. Пол, казалось, лишь слегка накренился, и поэтому он расправил плечи, сделал глубокий вдох и еще один шаг. – Ладно. Где дверь?

– Вон, – показала Агата.

Прямо рядом с зубцом в крыше был сделан вровень с ней люк. Род подошел к нему – осторожно ступая – и нахмурился, разглядывая грубо обтесанные доски.

– Не вижу тут дверной ручки.

– А с чего б ей там быть? – обронила рядом с ним Агата. – Кто сюда заявится помимо самого этого древнего петушка? А когда он хочет полетать, то несомненно открывает эту крышку снизу.

– И просто оставляет ее открытой? А что он делает с дождем?

Агата покачала головой.

– Сомневаюсь, чтоб он подымался наверх в дурную погоду.

– Верно, – рассудил Род. – Вероятно, он подымается только поглядеть на звезды – так зачем же ему утруждать себя, когда звезд нет?

Вытащив кинжал, он припал на колено.

– Надо быть поосторожней – сталь у него хорошая, но она может сломаться.

Вонзив острие в дерево, он приподнял крышку. Люк поднялся на дюйм; прижав его носком сапога, Род вытащил кинжал и отбросил в сторону, а потом схватился за дерево кончиками пальцев и снова приподнял крышку – со стоном боли; этот маневр определенно не пошел на пользу его маникюру. Но он приподнял ее достаточно, чтобы засунуть под нее носок сапога, а затем захватил ее пальцами как полагается и откинул настежь.

– Уф! Вот и вся основа «взлома-и-проникновеняя».

– Отлично проделано! – похвалила слегка удивленная Агата.

– Не совсем то, что я назвал бы большим достижением, – отряхнул с рук пыль Род.

– Или нужным, – напомнила ему старая ведьма. – И твоя жена, и я могли б заставить ее подняться саму собой.

– О. – Род начал понимать, что при очень незначительном усилии, он может научиться ненавидеть эту старую язву. Пытаясь быть тактичным, он сменил тему. – Знаете, в стране, где столько народу умеет летать, можно б было предположить, что он надумает воспользоваться замком.

Стоявшая рядом с ним Гвен покачала головой.

– Немногие из колдовского племени посмеют даже прилететь сюда. Таковой он пользуется славой.

Такая линия рассуждений определенно не вселяла уверенности в полного надежд взломщика. Род сделал глубокий вдох, напряг мускулы, сдерживая дрожь в глубине желудка, и шагнул вниз по лестнице.

– Да. Ну... полагаю, нам действительно следовало бы постучать...

Но его голова уже спустилась ниже уровня крыши.

Лестница круто свернула и стала очень темной. Род остановился; Агата врезалась ему в спину.

– Мммф! Ты не мог бы предупреждать меня, когда собираешься останавливаться, лорд Чародей?

– В следующий раз постараюсь запомнить. Дорогая, ты не возражаешь? Здесь внизу немного темновато.

– Да, милорд. – На ладони у Гвен запылал люминесцентным светом шар. Она протиснулась мимо него – определенно куда быстрей, чем ему хотелось бы – и пошла впереди, освещая лестницу своим блуждающим огоньком.

Внизу путь им преградила темная ткань – занавески, плотно задернутые для защиты от сквозняка. Они пробрались сквозь них и оказались в круглой камере с двумя бойницами. Гвен погасила свой фосфоресцирующий шар, отчего в камере потемнело; небо снаружи затянуло тучами и мрак смягчал только серый свет. Но его хватило, чтобы показать им круглый лабораторный стол, тянувшийся вдоль всей окружности помещения и выстроившиеся позади стола у стены высокие полки. На полках теснились банки и коробки, источавшие запахи в диапазоне от пряного до кислого; а на столах жались перегонные кубы, тигли, ступки с пестиками и мензурки.

Агата в отвращении наморщила нос.

– Алхимия!

Род одобрительно кивнул.

– Похоже, этот старый хрыч немного интеллигентней, чем я его считал.

– Не хочешь же ты сказать, будто одобряешь Черную Магию! – воскликнула Агата.

– Нет, не одобряю, и Гален явно тоже. Его не удовлетворяет знание, что чего-то действует – он хочет также знать почему.

– Разве не довольно будет сказать, что это делают черти? – Род в отвращении плотно сжал рот.

– Это значит уклоняться от вопроса, а не отвечать на него.

Позади него звякнуло стекло. Он резко развернулся.

К перегонному кубу подплыла банка, зависла над ним, выливая в него тонкую струйку зеленоватой жидкости. На глазах у Рода на банку опять опустилась крышка и завинтилась на пол-оборота, когда банка выпрямилась и проплыла обратно на полку.

– Гарольд! – предупредила Агата. – Не трогай; они не твои.

– Э, не будем чересчур спешить. – Род следил, как с другой полки взлетел ящичек. Крышка у него поднялась и в перегонный куб высыпалась струйка серебристого порошка.

– Пусть паренек поэкспериментирует. Никогда не следует душить стремление к познанию.

– Удушить-то следует тебя! – сердито глянула на Рода Агата. – Вмешательство Гарольда без сомнения служит какому-то твоему замыслу.

– Может быть, может быть. – Род следил, как под перегонным кубом зажглась спиртовка. – От стука, вероятно, все равно было б мало проку. Гален, как мне кажется, из тех, кто бывает настолько поглощен своими исследованиями, что...

– Милорд. – Пальцы Гвен сжали ему предплечье. – Мне не нравится, как бурлит это варево.

– Уверен, беспокоиться не о чем, – сказал Род, нервно взглянув на пробирки на другом столе, которые пустились в пляс, переливая взад-вперед другую зеленоватую жидкость. В конце концов они утихомирились, но...

– Тот пузырек тоже бурлит, – проворчала Агата. – Эй, сынок! Что ты делаешь?

Позади них снова звякнуло стекло. Резко обернувшись, они увидели, как реторта всовывает свой носик в стеклянный змеевик. Под ретортой зажглось пламя, а из отверстия в подвешенном над стеклом сосуде начала капать вода, расплескиваясь на стеклянном змеевике.

– Милорд, – нервно обратилась к нему Гвен. – То варево бурлит теперь крайне чудесно. Ты убежден, что Гарольд понимает свои действия?

Род был уверен, что Гарольд понимает, что делает, спору нет. Фактически, он был даже уверен, что Гарольд намного искушенней и изобретательней, чем представлялось Роду. А напряжение являлось составной частью маневра, толкая его поближе к черте...

Но не настолько близко! Он прыгнул к перегонному кубу. Его беспокоили газы, производимые в присутствии открытого огня.

– Что ты делаешь?

Слова прогремели по камере, и в дверях появился Гален в своем балахоне, с седой бородой и красным лицом. Он с одного взгляда оценил положение и бросился к перегонному кубу погасить огонь, затем метнулся схватить пробирку и бросить ее в лохань с водой, а затем прыгнул потушить спиртовку под ретортой.

– Двигаешься ты крайне проворно, – пропела Агата, – для старого дурня.

Кудесник прожег ее взглядом, прислонившись к столу и трясясь. Голос его дрожал от гнева.

– Подлая старая карга! Ты столь завидуешь моим трудам, что должна попытаться разрушить мою Башню?

– Ну, безусловно, ничего столь отчаянного не учинялось, – возразила Гвен.

Гален переключил пылающий взгляд на нее.

– Да, у нее для такого не хватит знаний – хотя злоба ее могла бы опустошить тут помещение и содержащиеся в нем плоды многих лет выдувания стекла и исследований! – Его глаза сузились, когда он вновь обратил взгляд к Агате. – Вижу, что мне никогда не следовало приходить тебе на помощь – ибо ты теперь не дашь мне ни минуты покоя!

Агата начала было огрызаться в том же духе, но Род ее опередил.

– Э, ну – на самом-то деле, нет.

Пылающий взгляд кудесника переместился на него.

– Мало же ты знаешь эту старую ведьму, лорд Чародей, коль думаешь, будто она может вынести мысль о необходимости оставить кого-то в покое.

Агата набрала воздуху в легкие, но Род опять оказался проворнее.

– Ну, видите ли, на самом-то деле, мысль вернуться сюда принадлежала не ей.

– В самом деле? – Вопрос так и дымился сарказмом. – Она несомненно принадлежала твоей любезной жене.

– Опять не угадал, – весело заявил Род. – Она принадлежала мне. И Агата не имеет никакого отношения к возне в твоей лаборатории.

Гален на какое-то время умолк, прищурив глаза.

– Воистину, мне следовало б догадаться, что у нее никогда не хватит знаний для разыгрывания из себя столь ученой дикарки. Выходит, взрыв пытался устроить ты, лорд Чародей? В таком случае, почему?

– Потому что ты, по-моему, не обратил бы никакого внимания на стук в дверь, – объяснил Род, – разве что сказал бы: «Убирайтесь».

Гален медленно кивнул.

– И потому ты накликал беду, лишь бы оторвать меня от исследований на достаточно долгий для перебранки с тобой срок.

– Мотив угадан верно, – согласился Род, – но преступник – нет. На самом-то деле, ни один из нас и пальцем не прикасался к твоим стекляшкам.