Текст книги "Чародей поневоле. Возвращение Короля Коболда"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

ЧАСТЬ 2

И что-то стукнуло его по пяткам, швыряя его на спину. Что-то твердое соприкоснулось с его пятками, бедрами и плечами, и он рефлекторно уткнулся подбородком в грудь.

И в темноте горел огонь.

Бивачный костер, только горел он в маленькой железной клетке со сходящимися кверху черными прутьями.

Глаза Рода вцепились в эту клетку ради простого успокоения в четкой геометрии от внезапно обезумевшего мира. Она представляла собой тетраэдр, в котором горел огонь.

Но что, черт возьми, здесь делал этот четырехгранник?

И если уж на то пошло, где это «здесь»?

Перефразируй вопрос; потому что огонь и клетка явно находились, где им полагалось. Поэтому...

Что делал здесь Род?

Вернемся к вопросу номер два: где это «здесь»?

Род начал замечать детали. Пол был каменный, из квадратных черных базальтовых плит, а огонь горел в небольшой круглой впадине, окруженной базальтом. Стены находились далеко, их с трудом удавалось разглядеть в тусклом свете огня, они казались увешанными бархатом какого-то очень темного цвета, но не черного. Род прищурился – похоже, густо-каштанового.

Черт с ними, с занавесками. Гвен.

Рода охватил внезапный парализующий ужас. Он едва мог повернуть голову, боялся посмотреть из страха, что ее может там не быть. Он постепенно заставил свой взгляд пройтись по затемненному помещению, постепенно...

Футах в десяти от него лежала большая черная фигура: Векс.

Род встал на колени и пощупал, не сломаны ли какие кости, подходя к этому делу без спешки. Убедившись, что его не придется собирать по крупицам, он осторожно поднялся на ноги и подошел к коню.

Векс лежал совершенно неподвижно, что было на него непохоже, но находился в полном отключении, со всеми сочленениями на тормозе, что было на него похоже, когда его охватывал припадок. Род решил его не винить; столкнувшись с таким путешествием, он и сам мог бы хватануть нечто крепкое – или по крайней мере слегка крепленое; например, «бурбон»...

Он пошарил под лукой седла и нашел кнопку обратного включения.

Черный конь расслабился, затем медленно пошевелился и поднял большую голову. Открылись, глаза – большие, карие и затуманенные. Род не в первый разгадал, а были ли они на самом деле, как подсказывали очки, пластиковыми.

Векс медленно повернул голову, выглядя настолько озадаченным, насколько позволяла металлическая морда, скрытая под конской шкурой, а затем медленно повернулся обратно к Роду.

– Ву-меня... бил... брибадок, РРРРРодд?

– Припадок? Конечно, нет! Ты просто решил, что нуждаешься в смазке, и поэтому заскочил на ближайшую автостанцию.

Род тактично воздержался от упоминания о том, как именно Векс «заскочил».

– Я... б-б-бодвел дебя в... друдную... минуду.

Род поморщился от обложившего синтезированные слова налета самопрезрения и перебил:

– Ты сделал все, что мог; и поскольку ты уже пять или шесть раз спасал мне жизнь, я не собираюсь жаловаться из-за тех немногих случаев, когда у тебя случались осечки. – Он потрепал Векса между ушей.

Робот на миг повесил голову, а затем на ноги, скользя копытами по камню. Он раздул ноздри, и Род убедился, что радар у него тоже работает...

– Ми нагодимся в больжом зале, – пробормотал робот; по крайней мере, когда с ним бывали припадки, он говорил быстро. – Он камедный, увешан каштановыми бархатными занавесками; во впадине в центре зала горит огонь. Он окружен металлом, решетчатой конструкцией в виде тетраэдра. Металл – сплав железа, содержащий примеси никеля и вольфрама в следующих процентах...

– Неважно, – поспешно вмешался Род. – Общую мысль я уловил. – Он вдруг нахмурился и отвернулся, отягощенный думой. – У меня также возникла мысль, что моя жена, возможно, не погибла; будь иначе, тут было бы ее тело. Значит, ее похитили?

– К сожалению...

– «...имеющихся данных недостаточно для...» – процитировал одновременно с ним Род. – Да, да. Ладно. Так как же мы найдем ее?

– К сожалению...

– Пропусти это. Найти ее придется мне. – Он стукнул себя кулаком по лбу. – Где она?

– В соседнем помещении, – прогромыхал глухой резонирующий голос. – Заверяю тебя, она невредима и вполне здорова. Агата тоже там.

У огня стоял высокий старик с ниспадающими на плечи длинными седыми волосами и опускающейся на грудь длинной седой бородой, облаченный в длинную синюю монашескую рясу с откинутым капюшоном. Ряса его искрилась серебряными знаками зодиака. Он стоял, сложив руки на груди и засунув кисти в широкие, просторные рукава. Его глаза окружала сетка тонких морщин под седыми кустами бровей; но взгляд был ясным, теплым и мягким. Он стоял около огня, вытянувшись во весь рост и расправив плечи, глядя в глубину глаз Рода так, словно что-то там искал.

– Кто бы вы ни были, – медленно проговорил Род, – я благодарю вас за извлечение меня из передряги и, между прочим, за спасение жизни. И я также явно в долгу перед вами за спасение моей жены, и за это я благодарю вас еще больше.

Старик тонко улыбнулся.

– Вы ничего мне не должны, мастер Гэллоуглас. Никто мне ничем не обязан.

– И, – медленно произнес Род, – вы никому ничего не должны и не обязаны. Хм?

Кудесник чуть заметно кивнул, Род пожевал щеку изнутри и изрек:

– Вы – Гален. А это – Темная Башня.

Старик снова кивнул.

Род ответил тем же, снова жуя щеку.

– Как же вышло, что вы спасли меня? Я думал, вы не обращаете внимания на внешний мир.

Гален пожал плечами.

– У меня выдалась свободная минута.

– И потому, – здраво рассудил Род, – вы спасли двух ведьм, моего коня и мою скромную особу просто, чтоб убить время.

– Ты быстро усваиваешь, – одобрил Гален, пряча улыбку в глубине бороды. – В данную минуту у меня нет никаких срочных исследований.

– Род, – прошептал голос Векса, – анализ голосовых матриц указывает, что он говорит не всю правду.

– Нужен ли мне для этого компьютер? – сухо пробормотал Род.

Гален, слегка нахмурившись, чуть склонил голову.

– Ты что-то сказал?

– О, э... просто праздное замечание о физических аспектах мысли.

– В самом деле, – поднял голову старый кудесник. – Ты, значит, увлекаешься подобными вопросами?

Род начал было отвечать, а затем вспомнил, что говорит с кудесником, который прожил сорок лет взаперти и все это время становился все сильнее и крепче – и отнюдь не потому, что подвергался брожению. – Ну, боюсь, что ничего такого жутко глубокого я не думал только о практической стороне вопроса.

– Всякое знание ценно, – поощрил его, сверкая глазами, кудесник. – Какую же малость знаний приобрел ты?

– Ну... я недавно приобрел кое-какой опыт из первых рук о важности лобных долей мозга. – Род постучал себя по лбу. – Передней части мозга. Мне недавно продемонстрировали, что она действует, как своего рода тоннель.

– Тоннель? – свел брови Гален. – Как так?

Род вспомнил, что оригинальный Гален написал на заре Земного Ренессанса первый точный учебник анатомии. Должно быть, случайное совпадение – не так ли?

– Кажется, между понятием и словом существует своего рода стена. Присутствие понятия может вызвать группу звуков – но это подобно чьему-то постукиванию по одной стороне стены, когда кто-то, находящийся с другой стороны, принимает постукивание за сигнал, ну, скажем... сыграть на трубе.

Гален кивнул.

– Мысль так не выразить.

– Да, это всего лишь дает знать, что она там есть. Так что эта передняя часть мозга, – Род снова постучал себя по лбу, – своего рода проделывает отверстие в этой стене и позволяет мысли возникнуть в виде слов.

Гален медленно кивнул.

– Увлекательное предположение. И все же, как можно удостовериться в его точности?

Род пожал плечами.

– Полагаю, побывав в мозгу у кого-то, лишенного лобных долей.

Гален потерял свою улыбку, а его взгляд затуманился.

– И впрямь, возможно, если бы мы смогли найти такую личность.

Род не смог удержаться от резкого лающего смеха.

– Они у нас есть, мастер кудесник, – больше, чем достаточно. Намного больше! Крестьяне называют их эверолюдьми, и они совершают набеги на наши берега. – Он вспомнил про тревогу, и его начало грызть чувство вины. – Если подумать, они и сейчас совершают набег.

– Правда? – Старый кудесник, казалось, действительно разволновался. – Ах вот как! Когда я закончу свои текущие опыты, мне надо будет проникнуть в их мысли!

– Не гони лошадей, – посоветовал Род. – Но, пожалуйста, гони меня! Я должен помочь в борьбе с вашей подопытной группой – и я в некотором роде хотел бы забрать с собой и жену.

– Как тебе, воистину, и следует, – улыбнулся Гален. – На самом деле, здесь есть еще одна особа, которую ты должен проводить из этой Темной Башни.

– Агата? Да, я хочу забрать и ее – но не по тем же причинам. Ты случайно не знаешь, где они?

– Идем, – повернулся Гален, – твоя жена по соседству.

Род на миг уставился ему вслед, удивленный резкостью старика; а затем пожал плечами и последовал за ним, а Векс последовал за Родом.

Кудесник, казалось, почти проплыл к концу просторного помещения. Они прошли через каштановые занавеси в намного меньшее помещение – с потолком всего в пятнадцать футов высотой. Стены украшали бархатные занавеси, на этот раз кобальтово-синие, и один огромный гобелен. Под мог похвастаться восточным ковром. По углам располагались большие резные кресла. Между креслами стояли римские ложа, застеленные бургундским ворсом. В центре помещения перед приличных размеров очагом стоял круглый черный стол. На столе лежали шесть огромных раскрытых томов в переплетах из телячьей кожи.

Род, однако, не заметил всего этого великолепия; по крайней мере, великолепия меблировки. Другое дело, великолепие его жены.

Однако ее пламенно-рыжие волосы неплохо сочетались с кобальтово-синими занавесями. Она стояла у стола, склонившись над одной из книг.

Когда они вошли, она подняла голову. Ее лицо вспыхнуло, как заря.

– Милорд! – воскликнула она и очутилась у него в объятиях, чуть не сбив его с ног, извивающаяся и очень даже живая, приникшая своими губами к его.

Вечность спустя – может быть, полминуты? в любом случае, чересчур уж рано – резкий голос проскрежетал:

– Пощади меня, дитя! Пожалей бедную старую ведьму, никогда не бывавшую и на десятую долю столь счастливой, как ты!

Гвен высвободилась и стремительно повернулась.

– Прости, Агата, – взмолилась она, прижимаясь спиной к мужу и сцепляя его руки у себя вокруг талии. – Я не подумала...

– Да, ты не подумала, – подтвердила старая ведьма с гримасой, носившей некоторое слабое сходство с улыбкой. – Но таков уж обычай юных, и это надо прощать.

– Старая карга! – нахмурился на нее Гален с достоинством своего полного роста. – Неужели ты откажешь этой паре в ее законном праве на радость только потому, что ты той радости никогда не знала? Ужель молоко любви настолько свернулось в твоей груди, что ты более не можешь вынести...

– Законном праве! – сплюнула, вспыхнув яростью, ведьма. – И ты смеешь говорить о «законном праве», ты, отказавший мне в нем...

– Я уже слышал твои кошачьи вопли. – Лицо Галена превратилось в камень. – Не скреби мне опять по ушам своей песней; ибо я скажу тебе теперь так же, как говорил давным-давно, что я попросту ничего тебе не должен. Человек не собственность, его нельзя дать или взять, словно истертую неполноценную монету. Я принадлежу только самому себе; я никогда не был предназначен для какой-либо женщины, и меньше всего тебе!

– И все же, на самом деле, был! – взвыла Агата. – Ты был предопределен мне еще до твоего или моего рождения и, да, еще до того, как образовался мир в замысле самого Господа Бога. Ты был предназначен мне столь же верно, как ночи был дан день; ибо ты, так же как и я, колдовской крови и одного со мной возраста! Твои несчастья и радости – мои...

– За исключением одной! – проскрежетал кудесник.

– Без всяких исключений! Все твои страсти, желания и грехи до одного одинаковы с моими, хоть и сокрыты в глубине твоего сердца!

Гален резко вскинул голову и отступил.

Глаза Агаты вспыхнули радостью. Она двинулась вперед, наращивая новоприобретенное преимущество.

– Да, твое истинное «я», Гален, то, что ты надежно запрятал в самой глубине своего сердца, подобно моему! Все те страсти и слабости тела, которые я когда-либо проявляла на людях, ты переживал наедине с собой, не слабее, чем я! Так ты на шестьдесят лет спрятал свой тайный позор! У тебя не хватает честности признать свои потаенные, сокрытые грехи-желания! Ты слишком большой трус...

– Трус? – Гален, казалось, почти успокоился, расслабился. – Нет, эту песню я уже слышал. Ты стареешь, Агата. В более молодые годы ты не скатилась бы к старому спору.

– Не скачусь и теперь, – пообещала ведьма, – ибо теперь я называю тебя трусом, как испытывающего новый и самый недостойный мужчин страх! Ты, кричащий о невнимании ко всему миру за стенами твоей Темной Башни, ты, презирающий всех людей, страшишься их мнения! Ты хотел бы, чтобы они считали тебя святым!

Лицо Галена сжалось, а глаза расширились, запылав гневом.

– Святой! – рассмеялась Агата, ткнув в него пальцем. – Святой с горячей и волнующейся кровью! Святой, у которого столько же человеческих недостатков, сколь и у меня, и на ком лежит великая вина. Большая! Да, большая, так как в своем ложном самомнении ты лишил меня моего собственного истинного места подле тебя! Ибо ты мой по праву, старый Гален; тебе было предопределено Богом стать моим мужем задолго до того, как твоя мать поймала взгляд твоего отца! По всем правилам ты должен был стать моим; но ты сторонился меня из трусости и самомнения!

Гален с миг наблюдал за ней затененными глазами; затем расправил плечи и набрал в грудь воздуха.

– Я получаю лишь то проклятье, какое заслужил.

Агата на миг уставилась на него, раздвинув губы.

– Ты признаешься в этом!

А затем, миг спустя, припечатала его кислой улыбкой.

– Нет. Он всего лишь хочет сказать, что шесть раз спасал мне жизнь и потому он сам виноват, что я живу и кляну его.

Она гордо подняла голову, пылая взором.

– И в том видна его слабость; он не может не спасать нас, ведьм. Такова его природа, того, кто утверждает, будто его нисколько не волнует судьба любой живой ведьмы или пахаря. И все же он наш опекун и спаситель, для всех нас, ведьм; ведь если погибнет одна из нас, когда он мог предотвратить это, то его протестующая совесть продолбит слабую волю, что стремится заставить ее замолчать, и будет преследовать его ночью страшными снами. О, он способен стоять в стороне и смотреть, как умирает крестьянин или знатный, так как те с удовольствием сожгли бы его; но вот ведьма, которая его не сжигала, а делала бы ему только добро – если б у него хватило смелости или мужества попросить того – таких он не может не рассматривать как часть себе подобных и, следовательно, должен спасать нас, как спасал более сотни раз.

Она отвернулась и добавила:

– Можете, если угодно, приписывать ему добродетельность и сочувствие, но мне-то лучше знать.

– Все так, как она говорит, – гордо подтвердил старик. – Я никого не люблю, и никто не любит меня. Я никому ничего не должен, я стою один.

Старая Агата разразилась ухающим смехом.

– Э... да, – вмешался Род. В перепалке, кажется, наступило затишье, и ему очень даже не терпелось исчезнуть, пока она не вспыхнула с новой силой.

А поскольку лицо Гвен снова омрачилось, то Роду надлежало поспешить.

– Да, ну спасибо за своевременное спасение, Гален, – поблагодарил он. – Но теперь, с твоего позволения, нам действительно надо вернуться в Раннимид... э, не так ли, Гвен?

Он вдруг умолк и, нахмурясь, посмотрел на старого волшебника.

– Полагаю, ты, э, не думаешь вернуться вместе с нами?

Агата медленно подняла голову; в глазах у нее загорелся огонь.

– Спасибо тебе за любезно предложенное гостеприимство, – поблагодарил жестким от иронии голосом старый кудесник. – И все же, к большому сожалению, боюсь, что я не смогу его принять.

– О, безусловно, к сожалению! – сплюнула Агата. – Ты и впрямь достоин сожаления больше всех, кого я когда-либо знала, ибо ты принес мне печаль, глубокую как грех!

Она резко повернулась к Роду и Гвен.

– И все же не бойтесь; ваши не останутся вовсе безо всякой помощи! Тут живет по крайней мере еще одна сильная старая ведьма с опытом семидесяти лет, которая не покинет в этот тяжелый час своих соотечественников! Да, будьте уверены, тут живет еще одна; хотя этот старый мерин, – она дернула головой в сторону Галена, – будет праздно стоять и смотреть, как порабощают наш народ, сила столь же великая, как и у него, охраняет нашу страну! – Она протянула руку. – Возьмите меня о собой, уйдем, а то у меня все нутро выворачивает в его присутствии! Он думает только о себе.

– А ты нет? – проскрипел Гален, прожигая взглядом старую ведьму. – Разве это не всего лишь подачка твоему несбывшемуся желанию быть матерью ребенка, которого ты никогда не рожала?

Агата почти заметно вздрогнула и повернулась с горячими словами, готовыми сорваться с языка; но Гален властно поднял руку и произнес нараспев:

– Сгиньте отсюда, в Раннимид!

Вспыхнул свет, обжигающий, ослепляющий.

Когда растаяли остаточные изображения, Род увидел, а также почувствовал в своих объятиях Гвен – данное ощущение действовало очень успокоительно, пока солнце превращалось в дневное светило.

Он также смутно различил и Агату, прислонившуюся дрожа к стене, к серой гранитной стене.

И высокий бревенчатый потолок, и кучку собравшихся вокруг них юных ведьм и чародеев, уставившихся, раскрыв рты и выпучив глаза.

Их голоса взорвались шумными вопросами.

Да, дома, а что же произойдет, если Гален когда-нибудь достаточно разозлится на кого-то и велит ему убираться ко всем чертям. Лицо одного юного чародея придвинулось ближе, когда Род припал на колено,

– Лорд Чародей! Где вы были?

– В Темной Башне Галена, – прохрипел Род и был вознагражден громким дружным аханьем. Он обвел взглядом глаза, ставшие круглыми, как печати. – А что до того, как мы попали сюда... ну, он послал нас домой.

Подростки обменялись быстрыми взглядами.

– Мы можем по желанию перенестись из одного места в другое, – промолвил один из чародеев, – но никто из нас не может проделать такого с другим.

– Да, ну Гален немножко постарше вас и научился еще кое-каким штучкам. – Про себя же Род не знал, что и думать – ведь это было равнозначно новому виду пси-способностей, не так ли? Ну, он приготовился к постоянным сюрпризам. – Тебя зовут Элвин, правда?

– Именно так, лорд Чародей.

Род потер ладонью глаза.

– Я, кажется, вспоминаю, как прежде, чем я умчался на поиски Гвен, что-то говорилось о нападении зверолюдей.

– Да, милорд. Те три длинных судна были лишь авангардом. За ними воды потемнели от флота.

– Флота? – Род полностью стряхнул с себя состояние «грогги». – Сколько их там было?

– Армия, – ответила стоявшая за Элвином девушка. – Меньше ее никак не назовешь.

Род, шатаясь, поднялся и огляделся. И увидел большого черного коня, стоящего на негнущихся ногах, низко опустив голову. Род, спотыкаясь, добрался до него и сунул ему ладонь под голову. Та поднялась и повернулась посмотреть на него. Род нахмурился.

– Никакого припадка, а?

– В самом деле, обошелся без него, – произнес голос робота только у него в ухе, – поскольку я уже раз испытал такое и знал, что оно возможно. Поэтому данная причина оказалась недостаточно велика, чтобы вызвать припадок.

– Так, значит, – осторожно проговорил Род, – ты был в сознании во время всего этого дела.

Конь поднял голову повыше.

– Был. Я... записал... все... мне надо будет прокрутить запись снова... очень медленно... позже... позже...

– А так сходу, что, на твой взгляд... произошло? Просто по догадке.

– Предварительный анализ, похоже, указывает, что мы прошли через другое измерение. – Тело Векса содрогнулось. – По крайней мере я надеюсь, что произошло именно это.

– Да. – Род сглотнул. – Э. Ну... реши это позже, идет? – Он вставил ногу в стремя и махнул в седло. – Нам надо попасть на побережье. Где, ты говоришь, они высадились, Элвин?

– В устье реки Флев, милорд. Мы ждем в резерве и все же пока не слышали никакого зова.

Род посмотрел на оставшуюся в помещении кучку попристальней и понял, что в ней нет никого старше четырнадцати. Неудивительно, что их не позвали. Если б это произошло, значит, положение стало действительно отчаянным. Род кивнул.

– Флев не слишком далеко. Возможно, я еще поспею к бою. – Он свесился с седла и быстро поцеловал Гвен. – Поддерживай огонь в этом очаге, дорогая. Прилетай помогать, когда к тебе вернутся силы. – Он снова выпрямился в седле и ткнул пятками в бока Векса. Черный конь потрусил к дверям, протестуя на ходу:

– Род, притолока слишком низка.

– Значит, пригнусь. Вперед и вверх, Стальной Скакун! Вперед и прочь!

– Ты забыл сказать «по коням», – напомнил ему Векс.

* * *

Векс мчался по дороге на юг легким, неустанным, напоминающим кресло-качалку аллюром, возможным только для электронных лошадей. Род сидел, откинувшись в седле, и наслаждался поездкой.

– Конечно, – говорил он, – возможно, этот «возрожденец» является всего лишь тем, кем кажется и ничем более – просто невротичным, непосвященным в духовный сан религиозным психопатом. Но я почему-то нахожу себя способным усомниться в этом.

– Совпадение возможно, – согласился Векс, – хотя едва ли вероятно.

– Особенно, раз его деятельность очень неплохо ослабляет военные усилия – то есть неплохо для зверолюдей. И почему еще он начал действовать именно в это время? Он, должно быть, начал проповедовать за недеяю-другую до того, как Катарина занялась набором рекрутов иначе мы заполучили бы по крайней мере несколько добровольцев.

– Значит, мы можем считать, что существует какая-то корреляция между этими двумя явлениями – войной и проповедником, – выразил мнение Векс.

– Какая к черту корреляция! Он на них работает, Векс. Как еще это объяснить?

– Я не подготовил никакой альтернативной теории, – признался робот. – Тем не менее, вероятность прямого тайного сговора крайне низка.

– Да брось ты!

– Изучи данные, Род. Неандертальцев отделяет от проповедника приблизительно сто океанских миль. Более того, судя по полученным нами сообщениям, нет никакого очевидного физиологического сходства.

– Довод, – признал Род. – И все же, я бы сказал...

– Извини, перебью, – вмешался внезапно Векс, – но... как тебе известно, я задействовал радар...

– Я б надеялся, раз мы гоним под шестьдесят миль в час!

– Над нами только что прошли два летающих объекта.

У Рода засосало под ложечкой.

– Всего лишь пара птиц, верно?

– Боюсь, что нет, Род.

Род метнул быстрый взгляд на небо. Они летели там, уже пропадая вдали – две женщины с метлами.

– Они не могут!

– Боюсь, что смогли, Род. По моей оценке, их эквивалентная наземная скорость порядка ста миль в час. И, конечно, они могут лететь кратчайшим путем, напрямик.

– Они поспеют на поле боя раньше нас! – Род прожег дам злым взглядом, а затем тяжело вздохнул и расслабился. – Ну... полагаю, мне следует радоваться, что они прибудут туда вовремя, чтобы помочь выпутаться... У Гвен ведь хватит здравого смысла убрать с неба их обеих, не так ли?

– Надеюсь, так, поскольку ей понадобятся сосредоточить свои силы для борьбы с Дурным Глазом.

– Да... я и забыл об этом. Ну! – Род вздохнул и откинулся в седле. – Это облегчение!

– Я б подумал, что это станет причиной еще большего беспокойства, Род.

Векс казался действительно озадаченным,

– Нет – потому что она, вероятно, приземлится там, где размещены Королевские Колдовские Силы – а Туан даст им очень хорошую охрану. – Род усмехнулся. – Она будет в безопасности даже вопреки самой себе. Но просто на всякий случай... добавь скорость, хорошо?

* * *

«А потом враги обрушились на нас бесконечными волнами. Число их длинных судов доходило до мириада и походило на нашествие драконов, вылезавших на берег из океана, изрыгая тысячи зверолюдей. Они были высокими и клыкастыми, с головами ниже плеч и смертью в глазах. Наши отважные солдаты побледнели и отступили; но король призвал их, и они остались на своих местах. А затем перед ними вырос Верховный Чародей, и гром сотряс воздух, а молния опалила землю вокруг него. Трубным голосом он поклялся солдатам, что его ведьмы оградят их от Дурного Глаза, и поэтому призвал их наступать навстречу врагам и превзойти их, ради своих жен, возлюбленных и дочерей. Смелость перелилась от него в сердца всех солдат, и те начали наступать.

Но тогда зверолюди образовали свой строй, и молния сверкала, отражаясь от их щитов и шлемов. Они заревели со звериной лютостью и двинулись на армию короля Туана.

Солдаты с криком атаковали, и все же каждый зверочеловек поймал взгляд одного-двух среди нас, а может, и троих, а потом и шестерых, и те оцепенели, как вкопанные. И тогда зверолюди засмеялись – ужасным, скрежещущим смехом – и зашагали вперед устроить резню.

Но Верховный Чародей крикнул своим ведьмам и чародеям там, на холме, откуда те наблюдали за битвой, и они соединили руки в молитве, выдавая свои величайшие силы, сцепившись с темной мощью зверолюдей в освобождая рассудок солдат от чар.

И тогда армия, наступая и подняв алебарды, завыла в гневе; но грянул гром и оземь ударила молния, прыгая в глаза зверолюдей и снова завораживая солдат. А на холме ведьмы и чародеи лежали в обмороке, похожем на смерть, – ибо мощь демона Коболда опалила им разум.

И зверолюди, скрипуче рассмеявшись, замахали огромными секирами, разя солдат короля.

И тогда Верховный Чародей в ярости вскричал и поскакал на них на своем скакуне ночи, раздавая направо и налево удары огненным мечом, прорубаясь сквозь строй зверолюдей, в то время как его жена и древняя ведьма с гор услыхали его крик и примчались на поле боя. Там они соединили руки и склонили головы в молитве, и сделали вдвоем то же, что ранее сделали все королевские ведьмы и чародеи – сцепились с мощью Коболда и сняли чары его с рассудка солдат. И все же слишком многие из них уже пали; они могли защищаться, но и только.

И Верховный Чародей снова атаковал строй зверолюдей, распевая свою древнюю боевую песнь, и солдаты услышали и воодушевились. А затем они стали отступать, шаг за шагом, и сражали тех зверолюдей, которые опрометчиво приближались к ним. Таким образом король Туан вывел их с того проклятого берега, где полегло столько их товарищей. И таким образом он отвел их на холм – побитых, помятых, но все же оставшихся армией – и велел им отдохнуть и перевязать раны, заверив воинов, что их час еще настанет.

А Верховный Чародей завернул к своей жене на холм обдумать, как еще они могут нанести поражение зверолюдям; и они оставили этих чудовищ подсчитывать своих убитых и выкапывать себе глубокие норы для укрытия».

Чайлдовская «Хроника царствования Туана и Катарины».

* * *

Векс рысью взлетел на гребень холма, и Род уставился на самую злополучную коллекцию несовершеннолетних ведьм и чародеев, какую ему когда-либо доводилось видеть. Они лежали или сидели на земле, свесив головы и кутаясь в одеяла. Среди них лавировал брат Чайлд, раздавая парящие кружки. Род гадал, что в них налито – и еще больше гадал, знает ли лорд Аббат, что брат Чайлд действительно помогает ведьмам и чародеям. Маленький монах казался, мягко говоря, неортодоксальным.

Тут Род сообразил, что одна из кутавшихся в одеяло была его женой.

– Гвен! – Он спрыгнул с Векса, бросаясь на колени рядом с ней. – Тебя... ты... – Он бросил слова и сгреб ее в объятия, прижав к своей груди. – С тобой, чувствуется, все ладно...

– Чувствую я себя достаточно хорошо, милорд, – устало произнесла она; но не попыталась отодвинуться. – Тебе следовало б больше волноваться об этих бедных детях – и о бедной старой Агате.

– Волнуйся за себя, если уж тебе так требуется, – сплюнула старая карга. – Я уже почти восстановила все свои силы. – Но казалась она точно такой же изможденной, как и подростки.

– Что случилось? – проскрежетал Род. Гвен чуть оторвалась от него, качая головой.

– Сама плохо понимаю. Когда мы прилетели, Тоби и все его ведьмочки и чародейчики лежали на земле без чувств, а наши солдаты стояли на берету, словно статуи. Зверолюди расхаживали средь них, ведя лихую резню. Поэтому мы с Агатой соединили руки, дабы собрать свои силы против Дурного Глаза зверолюдей – и, о милорд! – Она содрогнулась. – Ощущение возникло такое, словно мы подставили плечи под черную тучу, легшую на нас, как какой-то громадный мягкий... – Она поискала слова, – ...как брюхо толстяка, давящее на нас – темное и удушающее. Оно, казалось, могло впитать всю силу, какую мы могли бы метнуть в него. И все же мы с Агатой встали под него и подняли его, сняв с разума наших солдат, так что те смогли, по крайней мере, защищаться – хотя и не более того, ведь их сильно превосходили в численности. А затем небо разодрали молнии, и на нас рухнул тот огромный, темный, удушающий обвал. – Она покачала головой, закрыв глаза. – Вот все, что я помню.

– И все же этого оказалось достаточно.

Род поднял голову; около них стоял брат Чайлд, глаза его так и светились.

– Ваша жена, милорд, и ее почтенная напарница сдержали мощь зверолюдей на достаточно долгий срок.

– Достаточно долгий для чего?

– Для того, чтобы король Туан отступил на этот склон с остатком своих солдат, достаточно далеко, чтобы зверолюди не последовали за ними. Нет, они остались внизу и принялись копать себе могилы...

– Себе или нам? – проскрежетал Род. Быстро поднявшись на ноги, он в последний раз сжал руку Гвен и перешел на край холма.

Ста футами ниже устье реки делало длинную плавную излучину – луку; и эверолюди натягивали на этот лук тетиву. Они копали, но не могилы – вал, укрепленную линию. Она была уже почти завершена. Род посмотрел вниз и выругался; им будет дьявольски трудно выкурить зверолюдей оттуда!

А затем он увидел то, что лежало по эту сторону овала – неровный ряд окровавленных тел в доспехах королевских солдат.

Род снова выругался. А затем сплюнул.

– Должно быть, они все это спланировали. Просто должны были спланировать. Должно быть, кто-то вложил мысль в голову Гвен – мысль проведать старую Агату; должно быть, кто-то велел тому чокнутому проповеднику именно тогда и напасть на пещеру Агаты. Именно тогда, чтобы я ускакал прочь и не мог быть здесь! Проклятье!

– Не брани себя так, лорд Чародей, – устало произнес у него за спиной голос Туана. – Поражение нам нанесло отнюдь не твое отсутствие.

– О? – метнул на него горящий взгляд Род. – А что же тогда?

Туан вздохнул.

– Не иначе как мощь их Коболда!

– Иначе! – Род стремительно повернулся, прожигая взглядом берег. – Определенно «иначе»! Этот их Коболд не может быть ничем иным, кроме деревянного идола, Туан! Он суеверие, чистое суеверие!

– Будь по-твоему, – пожал плечами Туан. – Тогда, значит, то сделал Дурной Глаз зверолюдей. Мы не думали, что мощь его будет столь велика, и все же она опалила разум наших ведьм и приковала к месту наших солдат. А потом зверолюди убивали их не спеша.