Текст книги "Шаман"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Глава 11

Ульгарл добрался до них первым. По крайней мере подошел к бири очень близко. Он зарычал, размахнулся, и из его согнутой чашечкой ладони вдруг вырвалось пламя, устремившееся к Манало.

Мудрец выхватил из-под плаща еще один меч – на этот раз медный, испещренный странными рисунками. Он выкрикнул несколько слов, которые бири не поняли, и взмахнул мечом, как бы отсекая пространство между собой и ульгарлом. Огонь описал дугу, ударился о невидимую преграду, рассыпался искрами и охватил созданную ульгарлом шаровую молнию. Послышался громкий, резкий треск, огонь взревел, взметнулся почти до неба и помчался к ульгарлу. Великан, тревожно вскрикивая, попятился. Пламя опало. Ульгарл зарычал и снова шагнул к мудрецу.

Но Манало не терял времени даром. Он что-то пел и делал руками такие движения, будто бы поднимал с земли горстки зерна. Вдруг по земле прямо к ногам ульгарла поползло множество змей. За первым десятком – второй, третий… змеи становились все толще и толще. Они оплетали ноги великана, вползали по ним. Ульгарл топал ногами, сердито рычал. Нескольких змей ему удалось растоптать, но остальные упорно ползли вверх и стягивали свои кольца.

В ярости великан прокричал собственное заклинание, и змеи растаяли как весенний снег в тенистой котловине, куда неожиданно заглянуло солнце.

Однако Манало продолжал петь. Теперь руки его гребли воздух, подобно лапам крота. Земля прямо под ульгарлом загудела и вдруг расступилась. Гневно крича, изумленный великан провалился в яму, которой мгновение назад на этом месте не было.

– Главарь повержен! – вскричал Огерн. – Разобьем шакалов!

Бири радостно взревели и, заслоняясь копьями, принялись мечами кромсать клайя. Один из бири запел древнюю боевую песню, остальные подхватили ее. Через считанные мгновения стая тварей уже выкрикивала проклятия. Мечи бири несли с собой смерть. Падали и бири, пронзенные копьями клайя, но врагов убивали больше. Те катились по земле, вопя от страха и зажимая кровоточащие раны, а то и сразу падали замертво. Хотя числом клайя втрое превосходили бири, они отступали. Их круг расширялся.

А Манало тем временем протянул руки к яме, словно грел их у огня, и начал распевать мощное заклинание.

Но и ульгарл, провалившийся в яму, уже что-то рычал нараспев. Цепляясь за землю пальцами, он вытоптал себе ступени и принялся всходить по ним наверх. Вот он одолел последние четыре фута. Над землей появилась его голова и плечи, взметнулась правая рука с растопыренными пальцами. Ульгарл прорычал несколько строк – в воздухе возникло множество острых зубов и устремилось к бири. Не успели они долететь до охотников, как Манало прокричал свое заклинание, и к ульгару со всех сторон помчались бесчисленные лезвия и иглы.

Но он похоже не обращал на это внимания. Только взревел и расшвырял лезвия руками, крепкими, как стволы дубов.

Манало встретил летящие к бири зубы резкой фразой и раздраженно взмахнул рукой. Зубы исчезли, как не бывало! Манало тут же снова запел и принялся лепить руками нечто невидимое. Мало-помалу стал виден шар. Он засветился – сначала тускло, потом все ярче и ярче.

Ульгарл, рыча, выбрался из ямы.

Шар в руке Манало вспыхнул ослепительным пламенем и полетел в лицо ульгарла.

Шипя и брызгая слюной, ульгарл выставил перед собой руку, но стоило ему это сделать, как шар тут же распался на пять шаров поменьше, и теперь все они окружили ульгарла. Он ругался, размахивал руками, отбивался. Вот его губы растянулись в злорадной усмешке – ему удалось-таки отправить шары один за другим в ту сторону, откуда они прилетели. Один, два, три, четыре…

Но тут черный шар, который летел вместе с горящими и потому остался незамеченным, угодил великану прямо в грудь и взорвался.

Ульгарл успел только открыть рот, но, не издав ни звука, упал, и грудь его рассекла темная – увы, неглубокая – полоса. На клайя падение их предводителя произвело большое впечатление. Предводителя? Скорее, пастуха. Клайя запрокинул головы и взвыли. Трудно сказать, чего в их вое было больше – страха или радости.

А вот в ответном крике бири была победа, и, поняв это клайя испуганно завизжали. Они побросали копья и бросились наутек. Бири мчались за ними, выкрикивая боевые кличи.

– Стойте! – крикнул Манало. – Не надо их преследовать! Так вы можете рассыпаться и вас перебьют по одному!

Рвавшиеся вдогонку за клайя бири растерялись.

– Как мы теперь можем рассыпаться, – скорбно проговорил вождь. – Нас осталось слишком мало.

– Слишком мало, верно, – повторил его слова Манало и чуть громче добавил: – И тем, кто остался, нужно разыскать остальных – тех, кого ранили или захватили в плен. Может быть, кто-то и убежал.

А Лукойо лихорадочно осматривал тела павших, оттаскивал трупы клайя, заглядывал в лица лежавших на земле бири. Потом, невзирая на то, кто оказывался перед ним – мертвый или раненый, – полуэльф бежал дальше, и чем дальше, чем более отчаянными становились его поиски.

– Он занялся тем, чем нужно, – успокоил Манало перепуганных бири. – Ищите своих разбежавшихся и раненых товарищей, кто-то, быть может, спрятался и боится выйти. Побыстрее, времени у нас мало.

– Клайя не вернутся теперь, когда их вождь повержен, – возразил Огерн.

– Я же сказал тебе, что он не мертв, он только без чувств. Улаган продолжает защищать свое отродье, отбрасывать от него мои заклинания, с помощью которых я пытаюсь убить его! Мы должны уйти прежде, чем он очнется! Торопитесь!

Бири последовали приказу мудреца. Они разбежались в разные стороны, добили тяжелораненых. Мертвых бири оставили лежать там, где их настигла смерть, – хоронить времени не было. Наконец Манало позвал людей обратно, и они вернулись, ведя с собой пятерых женщин, двоих стариков, троих девочек-подростков и одного мальчика.

– Вот все, кого мы разыскали, о мудрец, – вздохнул Далван.

– Но Эллуэра! Никто не видел Эллуэру? – кричал Лукойо.

– Никаких следов, – ответил Далван и печально опустил голову.

Но один из стариков подал голос:

– Я видел, как она упала. Копье клайя ранило ее. Я упал под ноги этой твари. Он не устоял на ногах. Повалился. Я ему глотку перерезал, но к нам тут же подбежал другой. Я видел как Эллуэра отползла в кусты, а клайя побежал за ней с копьем. Потом она коротко вскрикнула, и все.

Полуэльф в тоске запрокинул голову, упал на колени и уткнулся лицом в землю.

– Но я не видел, как она умерла! – возразил старик.

– Не обольщай его напрасной надеждой, – с трудом выговорил Огерн. – Это более жестоко, чем жестокая правда.

– Но мы не нашли ее тела, – заметил Далван.

– Умирая, она могла отползти дальше в кусты, – ответил вождь. – Могла доползти до ручья. Может быть, ее тело унесло потоком.

Но он не сказал еще одного – клайя могли утащить Эллуэру, чтобы съесть ее. Недоставало многих тел.

Упавший великан издал еле слышный стон. Все замерли, уставившись на него. Однако ульгарл не шевелясь лежал на спине, и только грудь его вздымалась и опадала.

Вздох ульгарла вывел Лукойо из оцепенения.

– А ты не можешь прикончить его? – спросил он у Манало.

– Мог бы, будь у меня в запасе время, – ответил Манало. – Но он очнется раньше. Ульгарлы очень крепки, их трудно убить: они наполовину бессмертны, и хотя даже их отца можно убить, сделать это под силу только другому улину.

– Трудно убить, говоришь? – Лукойо смотрел на распростертого на земле великана, и глаза его превратились в узкие щелочки.

– Очень, – подтвердил мудрец.

Издав крик, подобный клекоту стервятника, Лукойо бросился на великана и принялся колоть его грудь ножом. И клинок отскакивал от груди ульгарла, словно тело великана было сделано из стали. Лукойо отчаянно кричал, замахивался и колол, еще и еще…

– Успокойся, лучник, успокойся! – Огерн подхватил полуэльфа под мышки, оттащил от ульгарла, отвел в сторону. – Его тело защищено заклятием Улагана. Ты ничего не сделаешь!

– Я много чего могу сделать, чтобы унять боль в моем сердце! – кричал и вырывался Лукойо. – Отпусти меня, бири! Дай мне хотя бы выместить зло на его бесчувственном теле!

– На это нет времени и не будет! Я знаю, как велико твое горе, чужеземец. Я видел, как ты дрался с врагами! Ульгарл очнется, увидит тебя на своей груди, а я потеряю такого замечательного бойца!

– Потеряй меня! Я хочу потеряться! Пусть меня не станет! – вопил Лукойо, пытаясь вырваться из рук охотника. – Если нет Эллуэры, пусть не будет и меня!

Он метался из стороны в сторону, хрипя и воя, но вдруг обмяк, опустился на землю, встал на колени и зарыдал.

– Подберите его, его надо забрать с нами, – распорядился Манало. – Здесь нам оставаться нельзя, но мы не можем потерять человека с таким щедрым сердцем.

Глабур и Далван осторожно подняли своего страдающего товарища. Далван уложил Лукойо себе на плечо.

Манало повернулся к собравшимся бири.

– Мы искали, но нашли немногих. Молитесь, чтобы Ломаллин помог тем из ваших сородичей, которые убежали от клайя. Молитесь о том, чтобы это так и было. Но о мертвых помолитесь тогда, когда для этого будет время. Нам нужно бежать отсюда как можно скорее, иначе этот ульгарл очнется и, созвав убежавших клайя, прикончит нас. Быстрее, уходим!

Он развернулся и зашагал прочь. Его одежды развевались, посох поднимался и падал в такт шагам. Огерн обернулся, дал племени знак следовать за собой и заторопился за мудрецом. Другие шли чуть медленнее вождя, но только первые несколько шагов. Быстрее, быстрее, с каждым шагом быстрее шагали бири, уходя от страшного места.

Скоро они исчезли за деревьями, оставив поверженного великана рядом с мертвыми телами.

И тогда ульгарл застонал и зарычал. Дрогнуло его огромное тело. Взметнулась и снова упала рука, и великан опять замер, озаренный красноватым отсветом догоравшего костра который никто не загасил.

Огерн догнал Манало и спросил:

– Неужели же Улаган настолько сильнее Ломаллина, что даже ты, черпающий помощь у Ломаллина, не можешь одолеть того, кто питается силой багряного бога?

– Силы Улагана и Ломаллина равны, Огерн, – негромко проговорил Манало.

– Тогда почему же служитель зеленого бога не мог убежать из Улагановой тюрьмы?

Манало устало вздохнул.

– Потому что, как я сказал, их силы равны. Важно, сколько разных существ: людей, клайя и прочих – они привлекут каждый на свою сторону. Это и решит спор между ними.

– Это Улаган помешал тебе прийти на помощь моей жене, бросив тебя в темницу? – угрюмо спросил Огерн. – Неужели я стал такой важной шишкой?

– Для Ломаллина важен каждый человек, – резко ответил Манало. – Но это верно – ты более важен, чем другие. Ты краеугольный камень, точка преткновения. Из-за тебя вспыхнет еще не одна битва. Поэтому если Улаган сможет соблазнить тебя или покалечить, он сделает это.

Огерн устремил на мудреца взгляд, полный изумления и страха.

– Тогда да поможет мне Ломаллин! Неужели я действительно вызвал на себя гнев Багряного?

– Да, – кивнул Манало. – Но и Ломаллин не оставляет тебя своей особой защитой – в этом он мудр. Улаган помешал его желанию спасти твою жену, но ты помешал Улагану тем, что спас меня.

Но разве никак нельзя Ломаллину стать сильнее Улагана? – умоляюще проговорил Огерн.

– Как я уже говорил, он станет сильнее после своей смерти. Сильнее Улагана Ломаллин станет, только если Багряный убьет его.

– Только Улаган может сделать это? – не отставал Огерн. – Это не по силу другому улину?

– Наверное, под силу, но кто отважится на такое из тех немногих улинов, которые еще уцелели? Ведь если Ломаллин погибнет, его убийцу прикончит Улаган. А поскольку то пророчество, о котором я говорил, слышал и Улаган, он осторожничает и не убивает Ломаллина. Он его ранит, задирает, старается всеми возможными способами вредить ему, но не смеет убить Зеленого, ибо боится его удвоенной силы.

– Но как может Ломаллин стать сильнее, умерев?

– Это ведомо только Творцу, и никто ничего не узнает, пока это не произойдет, – сказал Манало. – Пока же оба улина верят в пророчество, хотя оно, возможно, им и не по душе.

Огерн, передвигая ноги, уставился в землю.

– Если Творец знает, каким образом Ломаллин обретет силу, может ли быть так, что он воистину предпочитает Ломаллина Улагану и в конце концов даст ему силу, достаточную для победы?

– Искренне верю в это, – отозвался Манало.

– Но нам этого знать на дано, верно? – Огерн оторвал взгляд от земли и недовольно усмехнулся. – Боги так скупы на знания о том, что они делают и почему. Сам-то Ломаллин знает или нет, что Творец наделил его большей силой, нежели Улагана?

– Нет, – без тени сомнения ответил Манало, – этого не дано знать никому из нас, Огерн. – Мы только должны изо всех сил стараться сделать то, что считаем правым и справедливым. Может быть, именно поэтому Творец и не открывает нам всех знаний.

– Мне кажется, что я игрушка, с которой кто-то играет, – буркнул Огерн.

– Не все ли мы такие игрушки? – улыбнулся Манало. – И все равно мы вольны бороться, покуда не поймем, каково наше место в жизни, а затем мы вольны обустраивать это место. Это очень важно, Огерн, и если обстоятельства превращают нас в игрушки, то от нас самих зависит, как мы сумеем управиться с этими обстоятельствами.

Огерн, сдвинув брови, искоса глянул на мудреца.

– Ты говоришь, словно вся жизнь – это игра в бирюльки.

Манало рассмеялся и хлопнул Огерна по плечу.

– Может, так и есть. Может, и игра в бирюльки. Но пойми – жизнь только похожа на игру.

Не убирая руки с плеча Огерна, Манало продолжил путь.

Прошагав примерно с полчаса, бири услыхали впереди визгливые вопли. Лукойо поднял голову, заскрипел зубами и обнажил нож. Оглянувшись, он увидел: бири тоже обнажили мечи и изготовили к бою копья.

– Нет, нет! Тише! – воззвал к бири Манало. – Хозяин зовет своих тварей обратно. Быстро прячьтесь за деревьями. Если клайя не придут к ульгарлу, он поймет, где мы!

– Пусть знает, – проворчал седовласый старик. – Пусть идет схода. Мы заколем его псов ему на ужин.

– Нельзя, – призывал Манало. – Мы можем победить, но мы можем дорого заплатить за победу. Вас уже и так стало вдвое меньше. Если победа опять будет стоить половины отряда, то это будет и не победа, и не важно, сколько клайя вам удастся уложить. Этот ульгарл, может, и проиграет, но его хозяин выиграет. Так прячьтесь же скорее в зарослях, чтобы драться завтра и послезавтра, чтобы истреблять врагов одного за другим, пока их не останется ни одного, а вас будет много. Прячьтесь!

Бири растерялись. Они пылали гневом, они не хотели слушаться, но Огерн первым шагнул в ту сторону, где кусты росли гуще, и увел племя за собой.

Некоторые бири уже карабкались на деревья. Усевшись на ветках, они приготовили копья, а Лукойо зарядил лук.

– Вступайте в бой, только если вам надо будет защитить себя, – посоветовал им Манало. – Если клайя вас не заметят и не заденут, пусть идут.

– Как они могут не заметить нас, – удивился Глабур, – если у них нюх, как у настоящих шакалов?

– Их нюх притуплён кровью, забившей их ноздри, и той силой, с какой они жаждут новой крови. Они не ждут, что вы здесь, поэтому вряд ли заметят вас.

С этими словами Манало исчез в густом подлеске.

На лесной тропе стало пусто. В густой листве раздался голос:

– Жажда крови, может, и притупила их нюх, но мозги им заморочило твое заклинание.

– Это верно, – согласился мудрец. – А теперь тихо. Пусть пройдут. – И Манало продолжил негромкое песнопение.

– Завтра месть будет столь же сладкой, сколь и сегодня, – успокаивал соплеменников Огерн. – Храните терпение.

– Тебе легко говорить, – прошептал молодой вдовец. – Ты-то уже отомстил!

– Недостаточно, уверяю тебя, – отозвался Огерн. – Я только начал мстить.

Голос его был столь мрачен и столь полон сдерживаемого негодования, что удивленные бири умолкли. Лукойо, слышавший Огерна, скрипнул зубами. Теперь и ему была знакома глубина боли и гнева, испытываемых вождем.

Некоторое время в лесу стояла тишина, нарушаемая только скрипом кожаной одежды, зацепившейся за кору дерева.

Но вот появились они. Они шли, раздвигая ветки, крадучись, хотя при этом громко переговаривались – человеко-шакалы. Они скалились друг на друга и огрызались. Чувствовалось, что клайя не то напуганы, не то сдерживают радость. Они пошли по тропе, не замечая спрятавшихся бири. Они шли мимо людей, каждый из которых жаждал прикончить хотя бы одного клайя, если бы тот развернулся и заметил его. Однако клайя никого не вынюхали и не разглядели. Они шли и шли под ветвями, усыпанными притихшими бири, и ни разу не подняли головы. Лукойо взял на прицел самого рослого из клайя, но тот и не подумал взглянуть в ту сторону, где прятался полуэльф. Он только рычал и скалился на своих соплеменников.

А потом они исчезли, растворились в лесу.

Несколько минут на тропе стояла тишина, потом чей-то голос спросил:

– Еще долго, мудрец?

– Нужно выждать еще немного, – ответил голос Манало. – Как только мы убедимся, что за этими не шли другие, мы возобновим путь.

– Тому здоровенному я мог бы печенку вырезать, пробурчал пожилой бири.

– А я бы с радостью увидел, как моя стрела входит ему в сердце, – добавил Лукойо.

– Но вы не дали воли рукам, – похвалил их Манало. – Вы молодцы, бири. Ваша сегодняшняя сдержанность поможет вам завтра стать более мстительными.

В ответ на это бири что-то проворчали, но особого недовольства никто не выразил.

Минуло еще немного времени. Зашуршали листья. Мудрец вышел на тропу.

– Больше клайя не предвидится, а те ушли далеко. Уходим!

Один за другим прятавшиеся бири выходили из леса. Вскоре племя, в котором теперь было человек пятьдесят, зашагало следом за вождем и мудрецом по тропе в сторону, противоположную той, куда ушли клайя.

Еще дважды они останавливались, прятались и пережидали, пока мимо них на зов ульгарла проходили другие горстки клайя. А потом сгустилась темнота, и Манало предостерегающе поднял руку:

– Тс-с-с-с!

Бири остановились, недовольно поглядывая на человека, лишившего их возможности немедленно отомстить за потери, некоторые в испуге оглядывались по сторонам.

Манало напрягся, словно натянутая струна.

– Они идут по нашим следам, – сообщил он. – И их хозяин гонит их хлыстом. Вот теперь нужно прятаться как следует, бири, но будьте готовы ответить им на совесть, если они вас обнаружат!

– Мы запросто могли бы уменьшить их число! – крикнул Далван.

– Нет, – решительно ответил Манало. – Потому что тогда у них не было бы нужды искать нас, они бы поняли, где мы. Пока здесь нас ищет только один отряд клайя, остальные прочесывают лес в другой стороне. Пока они даже не знают, в какую сторону мы ушли.

– Значит, мы можем напасть на них? – нетерпеливо спросил молодой бири.

– Только если они нападут на нас, – ответил ему Огерн. – Ведь тогда против нас ополчится вся стая – сбегутся все, и ульгарл в придачу. Нам снова придется спрятаться, друзья, и довериться магии мудреца, которая укроет нас от глаз врагов.

– А магия ульгарла?

– Как всегда, речь идет о споре между Улаганом и Ломаллином, – проговорил Манало. – Они скованы равновесием, а дух и дела смертных это равновесие нарушают. Прячьтесь и приготовьте оружие!

И вновь племя спряталось в чаще, и снова Огерн выставил дозорных, которые сменяли друг друга. И вновь мудрец забормотал заклинания-обереги. Ночь прошла в страхе и ожидании схватки. Глаза у многих были закрыты, но мало кто уснул в эту ночь.

Четырежды в течение ночи доносились визги и рычание клайя, подбиравшихся все ближе и ближе. Люди хватались за оружие в надежде, что вот-вот их обнаружат. Они готовы были дорого продать свои жизни, ибо теперь они жили только ради того, чтобы поквитаться с клайя за гибель сородичей. Но всякий раз вопли и визг стихали и удалялись, умолкал лай и отдельные гортанные звуки, служившие клайя подобием речи. Враги уходили. Разочарованные бири успокаивались. Если это можно было назвать покоем.

Наконец забрезжил серый рассвет, и Манало мановением руки снял с зарослей защитное заклинание. Огерн поднялся.

– Идемте, люди мои! Мы пережили ночь и теперь можем шагать навстречу истинному отмщению!

– Да уж, навстречу, – фыркнул старый воин. – Вот уже шесть раз мы лишались возможности умереть!

– Но зачем? – вырвалось у Огерна. – Мы бы перебили часть клайя, и что дальше? Не они наши настоящие враги.

Ему ответил возмущенный хор:

– Они – не враги? Они убили наших родичей, они разрушили нашу деревню! Если они не враги, то кто же враг?

– Тот, кто отдает им приказы, – вместо Огерна ответил Манало. – И тот, кто отдает приказы ему. Огерн говорит правду. Клайя – всего лишь орудия, причем такие орудия, которые неохотно вершат свое дело. Сомневаюсь, чтобы у них был выбор. Послушание или смерть от рук ульгарла – вот и все, что им дано. Их создал Улаган. Он главенствует над ульгарлом, а тот погоняет клайя. Ваш спор – это спор с Улаганом, а не с его несчастными жертвами.

Наступила тишина. Бири переглянулись, отвели глаза. Каждый почувствовал холодное прикосновение страха.

– Кто же способен сразиться с богом? – пробормотал Глабур. – Кто осмелиться выступить против Улагана?

– Дурак, созданный для отмщения, – ответил ему Огерн. – И я как раз такой дурак. Кто пойдет со мной, чтобы нанести удар Багряному?

Тихо-тихо стало на опушке. Бири так смотрели на великана кузнеца, словно тот лишился рассудка.

– Помните, – обратился к племени Манало, – что власть Ломаллина и Улагана одинакова и равновесие нерушимо. Только смертные могут решить спор между богами, будь то клайя, люди или ульгарлы. Убить ульгарла трудно, но и они умирают.

– Стало быть, если мы хотим бороться с Улаганом, мы должны сражаться с его смертными приспешниками? – спросил Глабур.

– Должны, – подтвердил Огерн. – Где люди сильнее всего поддерживают Улагана? Где его оплот?

Бири зароптали, дрогнули. Они прекрасно знали ответ. За всех Огерну ответил Далван.

– В Куру, – процедил он. – Там цитадель Багряного.

– Верно, – угрюмо проговорил Огерн. – Поэтому я пойду в Куру. Кто пойдет со мной?