Текст книги "Изверги-кровососы"

Автор книги: Кристофер Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Кавуто ощетинился.

– Но и вампира этого своего вы у места преступления не наблюдали.

– Я видел его в Финансовом районе, один раз в Чайнатауне и вчера вечером в Марине. Вообще-то сей молодой человек предоставил мне убежище на ночь в «Безопасном способе».

У Кавуто запищал пейджер. Следователь проигнорировал.

– Вы видели вместе Флада и этого своего вампира?

– Нет, я бежал с причала, едва изверг материализовался из тумана.

– Я пошел отсюда. – Кавуто всплеснул руками. Посмотрел на экранчик пейджера и направился к машине.

Ривера не сдавался.

– Прошу прощения, Ваше Величество, моему напарнику еще нужно немного поучиться этикету. Итак, если вы мне сейчас расскажете…

Кавуто нажал на клаксон и высунулся в окно.

– Ривера, поехали. Еще один нашли.

– Секундочку. – Ривера вытащил из бумажника визитку и вручил Императору. – Ваше Величество, можете мне позвонить завтра около полудня? Я за вами приеду, где бы вы ни были, – и угощу вас с гвардией обедом.

– Разумеется, сын мой.

Кавуто опять заорал из окна машины:

– Давай скорей, этот свеженький.

– Будьте осторожны, – сказал Императору Ривера. – Следите за тылами, хорошо?

Император ухмыльнулся.

– Безопасность прежде всего.

Ривера пошел к машине. Он еще захлопывал за собой дверцу, когда Кавуто газанул.

– Опять шея сломана, – сказал он. – Труп в грузовичке рядом с Маркет. Патруль обнаружил пять минут назад.

– Потеря крови?

– Они сообразили, что по рации об этом не стоит. Но есть свидетель.

– Свидетель?

– Бездомный, спал в тупике, видел, как с места преступления уходит женщина. Всем постам выдана ориентировка на рыжеволосую женщину в черном коктейльном платье.

– Ты мне вешаешь.

Кавуто повернулся и посмотрел Ривере в глаза.

– Ниндзя из прачечной возвращается.

– Санта-блядь-Мария, – произнес Ривера.

– Обожаю, когда ты говоришь по-испански.

Рация опять затрещала – диспетчер вызывал их номер. Ривера схватил микрофон.

– Ну что еще? – спросил он.

ГЛАВА 30
Полицейские и покойники

– Этот тип меня злит, – сказал Кавуто, обдав струей сизого сигарного дыма конторские шкафы для покойников. – Я его, блядь, просто ненавижу. – Он стоял над трупом Гилберта Бендетти, у которого из живота сбоку торчал термометр.

– Инспектор, здесь нельзя курить, – сообщил патрульный полицейский, вызванный на место преступления.

Кавуто махнул рукой на выдвижные ящики:

– Думаете, они будут против?

Полицейский покачал головой:

– Никак нет, сэр.

Кавуто дунул дымом на Гилберта:

– А он, считаете, станет возражать?

– Никак нет сэр.

– А вы, патрульный Джитер, – вы же тоже не против, верно?

Джитер откашлялся.

– Э-э… никак нет, сэр.

– Ну вот и хорошо, – заключил Кавуто. – Посмотрите на борт своей машины. Там сказано: «Защищать и служить», – а вовсе не «Ныть и канючить».

– Так точно, сэр.

Двойные двери распахнулись, и вошел Ривера. За ним следовал высокий мужчина лет шестидесяти – в лабораторном халате и очках в серебристой металлической оправе.

Кавуто посмотрел на него.

– Док, с этим все или как?

Подходя к трупу, врач натянул на лицо хирургическую маску. Потом склонился над Гилбертом, проверил температуру.

– Он уже четыре часа как скончался. Я бы обозначил время смерти между часом и половиной второго. Точнее сказать не могу, пока не сделаем вскрытие, но причина, я бы решил, – инфаркт миокарда.

– Ненавижу этого типа, – повторил Кавуто. Посмотрел на бирку с ноги Джоди, валявшуюся на линолеуме. Она была обведена мелом. – А он не мог рыжую куда-нибудь не туда случайно засунуть?

Судмедэксперт поднял голову.

– Вряд ли. Тело кто-то вывез.

Ривера вынул блокнот и конспектировал то, что говорит врач.

– А что слышно про ковбоя, которого только что доставили? Потеря крови есть?

– Опять же, наверняка утверждать не могу, но, похоже, смерть наступила от перелома шеи. Некоторая потеря крови могла быть, но не столько, сколько у других. Поскольку он сидел, мог наблюдаться лишь некоторый отток.

– А рана на горле? – спросил Ривера.

– Какая еще рана? – спросил судмедэксперт. – Нет у него на горле никакой раны. Я сам тело осматривал.

Руки у Риверы опустились, карандаш выпал и укатился по линолеуму.

– Доктор, а вы не могли бы проверить еще раз? Мы с Ником оба видели на шее справа отчетливые колотые раны.

Врач выпрямился, подошел к ящикам с трупами и выдвинул один.

– Сами убедитесь.

Кавуто и Ривера обступили выдвинутый ящик. Ривера повернул вбок голову Саймона и присмотрелся к шее. Посмотрел исподлобья на Кавуто. Тот покачал головой и отошел.

– Ник, ты же видел, правда?

Кавуто кивнул.

Ривера повернулся к врачу.

– Я видел раны, док, клянусь вам. Я слишком долго на этой работе, чтобы что-то перепутать.

Судмедэксперт пожал плечами.

– Вы оба когда спали в последний раз?

– В смысле – вместе? – уточнил Кавуто.

Судмедэксперт нахмурился.

Ривера сказал:

– Спасибо, док, у нас еще работа на других местах преступления. Мы вернемся. Пойдем, Ник.

Кавуто опять остановился у Гилберта.

– Ненавижу этого типа – и того ковбоя в ящике тоже не люблю, я говорил?

Ривера развернулся и зашагал к дверям – но остановился и посмотрел под ноги. На линолеуме виднелся четкий отпечаток бурого соуса. Оставленный маленькой ступней – босой женской ногой.

Ривера повернулся к судмедэксперту.

– Док, у вас женщины работают?

– Тут – нет. Только в конторе наверху.

– Блядь. Ник, иди сюда, нам нужно поговорить. – Ривера вихрем вымелся в коридор, за ним закачались створки дверей.

Кавуто поплелся следом. У дверей помедлил, опять обернулся к врачу.

– У него плохое настроение, док.

Судмедэксперт кивнул.

– Журналистам – ни слова о потере крови, если она есть. И о пропавшем трупе тоже ничего.

Ривера ждал его в вестибюле.

– Нужно пацана отпускать, сам понимаешь, Ник.

– Можем еще сутки подержать.

– Он ничего не делал.

– Да, но что-то знает.

– Может, выпустить и последить?

– Дай мне еще разок попробовать. Наедине.

– Как хочешь. Нам вот еще о чем надо подумать. Ты же видел раны на шее ковбоя точно так же, как и я, верно?

Кавуто пожевал сигару и посмотрел в потолок.

– Верно?

Кавуто кивнул.

– Так, может, и у прочих тоже раны были. Сначала были, а потом сбежали. И ты след ноги заметил?

– Заметил.

– Ник, ты веришь в вампиров?

Кавуто отвернулся и пошел по коридору.

– Мне нужен покрепче.

– Ты в смысле – коктейль?

Кавуто злобно зыркнул через плечо и зарычал.

Ривера ухмыльнулся:

– Теперь квиты.

Томми прикидывал, что температура в камере – градусов шестьдесят пять,[31]31
  По Фаренгейту. Ок. 18 °C.


[Закрыть] но даже в таком климате его сосед, шести-с-гаком-футовый, двухсотпятидесятифунтовый, небритый, немытый и одноглазый психопат с татуировками диснеевских зверюшек истекал потом.

Может, размышлял Томми, забившись в угол за парашей, на шконке сверху теплее. А может, просто очень трудно угрожающе пялиться на кого-то, не мигая, шесть часов кряду, если у тебя всего один глаз.

– Я тебя ненавижу, – произнесло это Лихо Одноглазое.

– Извините, – ответил Томми.

Одноглазый встал и поиграл мускулами. Мики и Гуфи злобно набычились.

– Ты смеешься надо мной, что ли?

Томми не хотелось ничего отвечать, поэтому он энергично потряс головой, изо всех сил стараясь, чтобы на лице не отразилось ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего улыбку.

Одноглазый снова сел на шконку и возобновил угрожание.

– Ты тут за что?

– Ни за что, – ответил Томми. – Я ничего не делал.

– Ты мне уши не еби, подтирка. За что тебя арестовали?

Томми нервически поерзал, стараясь втереться поглубже в шлакоблочную стенку.

– Ну, я подругу в морозильник засунул, но это, мне кажется, не преступление.

Одноглазый впервые за все сидение в камере улыбнулся.

– Мне тоже. А боевым оружием ты при этом не пользовался?

– He-а. Только «Сиэрзом» без обмерзания.

– А, это хорошо. Обычно они строго смотрят, если применяют боевое оружие.

– Так, – спросил Томми, осмеливаясь на дюйм выдвинуться из угла за парашей, – а вы тут за что? – Наверняка топтал младенцев ногами, ел людей, устраивал бойни в ресторанах быстрого питания.

Одноглазый сник.

– Нарушение авторского права.

– Шутите?

Одноглазый нахмурился. Томми юркнул обратно и поспешно прибавил:

– Правда? Это серьезно.

Одноглазый стянул драную и замызганную футболку. Поперек его массивной груди меж пулевыми и ножевыми шрамами танцевали Семь Гномов. На животе Белоснежка и Золушка слились в экстазных объятьях взаимного кунилингвального возбуждения.

– Ну. Ошибка вышла – я без рубашки по пляжу погулял. А какой-то шишак из «Диснея» там как раз отдыхал и увидел меня. Своих питбулей-адвокатов прямо к пирсу вызвал.

Томми сочувственно покачал головой.

– Я и не знал, что за нарушения авторского права в тюрьму сажают.

– Ну, обычно-то и не сажают. Полиция вмешалась, только когда я этому типу руки из плеч повырывал.

– Это ж тоже не преступление, да?

Одноглазый потер виски, словно вспоминать ему было мучительно.

– При детях.

– А, – произнес Томми.

– Флад, с вещами на выход, – раздался голос вертухая из-за двери. Она открылась – за охранником там стоял Ник Кавуто.

– Пошли, красавчик, – произнес он. – На твою последнюю прогулку.

Приток свежей крови не пронесся сквозь нее жарко и лихорадочно, как это бывало раньше. Нет, теперь просто удовлетворяла его полнота – как после лазаньи, запитой двойным эспрессо. Но все равно в ее мышцах пела сила – Джоди вырвала дверь в студию вместе с засовами и металлической рамой с той же легкостью, с какой оторвала желтую полицейскую ленту, которой эта дверь была оклеена.

Странно, подумала она. Из живого тела пить и впрямь иначе.

Угрызения совести из-за убийства Саймона у нее стихли за несколько секунд, и включился разум хищника. Но теперь в нем было кое-что новенькое – инстинкт не только охотиться и прятаться, но и защищать.

Если Томми в тюрьме за то, что запихнул ее в морозилку, это значит, что полиция обнаружила и Пири, а стало быть, они попробуют повесить на Томми и другие убийства. Но если они нашли еще один труп, пока Томми сидел за решеткой, его им придется выпустить. А ей он нужен на свободе – во-первых, выяснить, зачем он ее заморозил, а во-вторых, что гораздо важнее, пора было переходить в наступление на другого вампира. А охотиться на него безопаснее всего при свете дня.

Она укусила Саймона в шею и пяткой ладони покачала ему сердце, пока пила. Совесть ее при этом не мучила – хищник же. Джоди вспомнила крепыша-пожарного, который приходил в «Трансамерику» учить персонал, как готовиться к землетрясениям. В курс начальной подготовки входила и реанимация с искусственным дыханием и непрямым массажем сердца. Что бы он подумал о своей ученице, которая применяет полученные знания на практике – для выкачивания крови из убитого? «Простите, пожарный Фрэнк, я сосала, как „Электролюкс“, но все было напрасно. Если вас это утешит, мне совсем не понравилось».

Вся сила, которой она напиталась от Саймона, похоже, улетучилась, когда она вошла в студию. Квартира выглядела хуже, чем в тот день, когда в ней позавтракали Животные. Футон привалили к стене; все книги посбрасывали с полок, и они теперь неровным слоем покрывали пол. Повыдвигали все ящики, по кухонной стойке разбросали их содержимое. Кроме того, все поверхности покрывала тонкая патина пудры для снятия отпечатков. Джоди захотелось плакать.

Совсем как в те два месяца, что она жила с хеви-металическим басистом – он так же разнес всю их квартиру, когда искал деньги на наркотики. Деньги?

Джоди забежала в спальню – к комоду, в который она сложила наличку, доставшуюся ей от старого вампира. В ящике денег не было. Она выдвинула тот, где хранила белье. Пару тысяч она завернула в лифчик – после басиста привычка у нее сохранилась. Эта заначка была на месте. На месяц за квартиру хватит, а дальше что? Если Томми не остановил вампира, это уже не важно. Тот убьет их обоих, Джоди была в этом уверена, причем убьет довольно скоро.

Пока она взвешивала в руке пачку оставшихся денег, внизу открылась дверь, на лестнице раздались шаги. Джоди бесшумно метнулась на кухню и притаилась за стойкой.

В студии кто-то был. Мужчина. Она слышала, как бьется его сердце, чуяла запах пота и застарелого дезодоранта. Таким пользовался Томми. Она встала.

– Привет, – сказал Томми. – Ух, как я рад тебя видеть.

ГЛАВА 31
Он откинулся, она оттаяла…

Джоди потянулась к нему через стойку, чтобы обнять, но осеклась.

– Ты жутко выглядишь, – сказала она.

Томми был небрит, волосы сально свалялись, а в одежде он, похоже, так и спал. Только вот, судя по виду, он не спал. Совсем.

– Спасибо, – ответил он. – Ты тоже несколько помятая.

Джоди ощупала волосы, поняла, что они безнадежно спутаны, и уронила руку.

– А мне казалось, что рыжие на морозе держат форму лучше.

– Я могу все объяснить.

Она обогнула стойку и встала перед ним, не понимая, что лучше – обнять его или стукнуть.

– Отличное платье. Новое?

– Отличным оно было, пока на него не оттаяли соус и «коблер». Что случилось, Томми? Почему я оказалась в заморозке?

Он протянул руку к ее лицу.

– Ты как вообще? Я хотел спросить – все в порядке?

– Это ты вовремя. – Джоди злобно на него посмотрела.

Томми заглянул ей в глаза, потом отвел взгляд.

– Ты очень красивая, знаешь? – Он весь обмяк на пол и сел, привалившись спиной к стойке. – Прости меня, Джоди. Я не хотел тебе вредить. Мне было просто… ну, как бы одиноко.

Джоди почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы, и быстро смахнула непрошеную влагу. Он и впрямь раскаивался, это видно. А она всегда велась на жалкие извинения – еще со времен, когда бас-гитарист заложил ее проигрыватель. Или его отнес в ломбард рабочий со стройки?

– Что произошло? – с нажимом спросила она.

Томми вперился в пол и покачал головой.

– Не знаю. Я хотел поговорить с кем-нибудь о книжках. С тем, кто считал бы меня особенным. На работе я познакомился с девушкой. И собирался с ней встретиться, кофе выпить, больше ничего. Но мне показалось, что ты не поймешь. И я… ну, в общем, ты знаешь.

Джоди села перед ним на пол.

– Томми, ты же мог меня так убить.

– Прости меня! – возопил он. – Я тебя боюсь. Иногда ты меня до жути пугаешь. Я не думал, что тебе будет от этого плохо, иначе б не сделал. Мне просто хотелось побыть особенным, но у нас особенная ты. Я просто хотел поговорить с человеком, который на все смотрит так же, как я, кто может меня понять. Я хочу водить тебя с собой и хвастаться тобой даже днем. У меня на самом деле никогда раньше не было подруги. Я люблю тебя. И хочу всем с тобой делиться.

Он опустил голову, чтобы не встречаться с Джоди взглядом.

Та взяла его за руку и сжала.

– Я тебя понимаю. Ты себе не представляешь, до чего хорошо я тебя понимаю. И я тебя тоже люблю.

Наконец он посмотрел на нее – и притянул к себе. Они так просидели долго, не отпуская друг друга, укачивая друг друга, как плачущих деток. Прошло полчаса – время оттикали соленые от слез поцелуи, а потом Джоди сказала:

– Пойдешь со мной в душ? Я не хочу от тебя отрываться, а скоро уже рассвет.

Согревшись и очистившись под душем, они, еще мокрые, протанцевали через темную спальню и вместе рухнули на голый матрас. Быть с ней – в ней – Томми показалось возвращением туда, где безопасно и любимо, а этих темных враждебных бяк, что затаились снаружи, смыло запахом ее влажных волос, мягкими поцелуями в закрытые веки, бессвязным шепотом любви и ободрения.

Джоди все ощущала совсем не так. Для нее это было побегом от беспокойства и подозрений, прятками от хищника в самой себе: тот уже не первый день подымался внутри на поверхность, как акула на кровь. Нужды кормиться не было – иной голод заставлял ее удерживать Томми в себе глубоко, долго и недвижно, вынуждал окутывать его и сберегать. Ее вампирские ощущения просыпались от его касаний – руками, ртом, – словно на ощупь сама жизнь становилась наслаждением. Любовью.

Когда они наконец угомонились, она прижала его лицо к своей груди и слушала, как у него замедляется дыхание. Томми засыпал. На самой заре из глаз ее на цыпочках выбрались слезинки, а рассвет освободил Джоди от последней мысли той ночи: я наконец-то любима, и мне придется от этого отказаться.

На закате Томми еще спал. Джоди нежно поцеловала его в лоб, затем чуть покусала за ухо. Он открыл глаза и улыбнулся. Джоди видела в полной темноте – то была искренняя улыбка.

– Эй, – сказал он.

Она прижалась к нему поуютнее.

– Нам пора вставать. Дела нужно делать.

– Ты холодная. Тебе холодно?

– Мне никогда не холодно. – Джоди скатилась с кровати и дошла до выключателя. – Глаза, – предупредила она перед тем, как щелкнуть.

Томми прикрылся рукой.

– Ради всего святого, Монтрезор!

– По? – уточнила она. – Правильно?

– Ну.[32]32
  Эдгар Аллан По, «Бочонок амонтильядо», пер. О. Холмской.


[Закрыть]

– Видишь, я могу разговаривать про книжки.

Томми сел.

– Прости меня. Я не дал тебе ни шанса. Наверное, мы просто всегда говорили про… твое состояние.

Джоди улыбнулась и выбрала из кучи одежды на полу джинсы и фланелевую рубашку.

– Той ночью я разговаривала с другим вампиром. Потому и оставила тебе записку.

Теперь уже Томми совсем проснулся.

– Ты с ним разговаривала? Где?

– В клубе. Я на тебя разозлилась. Хотелось пойти подышать. Повыпендриваться.

– И что он сказал?

– Что все почти закончилось. Томми, мне кажется, он постарается тебя убить – а может, и нас обоих.

– Ну, это фигово.

– И ты должен ему этого не дать.

– Я? Почему я? У тебя ж рентгеновское зрение и прочее.

– Он слишком силен. У меня ощущение, что еще и очень стар. Он умный. Мне кажется, чем дольше ты вампир, тем больше всего умеешь. Я начинаю себя чувствовать… ну, как-то острее со временем.

– Для тебя, значит, он слишком сильный, но ты хочешь, чтоб остановил его я? Как?

– Надо подобраться к нему, пока он спит.

– И убить? Только и всего? Даже если я его найду, как его прикончить? Вас же ничем не пронять, ребята, – разве что криптонитом.

– Его можно вытащить на солнце. Или отсечь голову – я почти уверена, так все получится. Ну или совсем его расчленить, а куски разбросать. – Джоди пришлось отвернуться, когда она это произносила. Словно за нее говорил кто-то другой.

– Ага, – сказал Томми. – Запихнуть в мусорный мешок и сесть на сорок второй автобус. На каждой остановке оставлять по кусочку. Ты совсем съехала? Я никого не могу убить, Джоди. Я не так устроен.

– Ну и я не могу.

– А давай просто уедем в Индиану? Тебе понравится. Я на работу устроюсь, вступлю в профсоюз, мама будет довольна. Ты научишься играть в кегли. Здорово будет – никаких мертвяков в морозилке, никаких вампиров… Кстати! Как ты… то есть где ты оттаяла?

– В морге. С извращенцем, который собрался опробовать на мне все свои эротические фантазии.

– Да я его убью!

– Не обязательно.

– Ты его сама убила? Джоди, ну нельзя же…

– Я его не убивала. Он как бы сам взял и умер. Но тут еще кое-что…

– Жду не дождусь.

– Вампир убил Саймона.

Томми опешил.

– Как? Где?

– Так же, как всех остальных. Потому тебя и выпустили.

Томми с минуту соображал и переваривал, глядя на собственные ладони. Затем поднял голову и спросил:

– А откуда ты знаешь, что я был в тюрьме?

– Ты мне сам сказал.

– Правда?

– Конечно. Ты вчера так устал, неудивительно, что ты ничего не помнишь. – Она застегнула фланелевую рубашку. – Томми, тебе надо найти вампира и убить его. Мне кажется, Саймон был последним предупреждением. Дальше он возьмется за нас.

Томми покачал головой.

– Невероятно, что он прикончил Саймона. Но почему его?

– Потому что Саймон был твоим другом. Пошли, я тебе кофе сделаю. – Джоди двинулась к кухне, но споткнулась о бронзовую черепаху. – Это еще что?

– Долгая история, – ответил Томми.

Джоди огляделась, прислушалась, не царапают ли где черепашьи когти.

– А где Скотт и Зелда?

– Я их выпустил. Иди кофе делай.

Ривера и Кавуто сидели в машине без опознавательной маркировки в переулке через дорогу от студии и по очереди дремали и вели наблюдение.

Настала смена Риверы, Кавуто захрапел за рулем. Ривере не нравилось, как все идет. Похоже, зловещая срань от него не отлипает. Его работа – искать улики и ловить плохих парней, но слишком уж часто – особенно в этом случае – улики вели к плохому парню, который и парнем-то не был. То есть к нечеловеку. Ривера не хотел верить, что по Городу бродит вампир, но он верил. И знал, что никогда не убедит в этом Кавуто – да и вообще никого не убедит. Но все равно перед выходом из дома откопал мамино серебряное распятие. Теперь оно лежало в кармане рядом с бляхой в бумажнике. Риверу подмывало достать и почитать молитвы, но Кавуто спал чутко, хоть и храпел при этом раскатисто, а Ривере не хотелось терпеть его насмешки, если напарник вдруг проснется посреди «Славься-Марии».

Ривера уже собрался разбудить Кавуто и вздремнуть сам, но тут в студии вспыхнул свет.

– Ник, – сказал он. – Свет.

Кавуто проснулся, мгновенно настороже.

– Что?

– Свет зажгли. Парнишка встал.

Кавуто закурил сигару.

– И?

– Думал, тебе интересно.

– Слушай, Ривера, если включают свет, это не значит, будто что-то происходит. Я понимаю, десять-двенадцать часов так посидишь – и уже покажется, как что-то. Но это не оно. Тебе чутье отказывает. Парнишка выходит из дому, душит кого-нибудь – вот это что-то.

Риверу нотация оскорбила. В полиции он работал столько же, сколько и Кавуто, поэтому терпеть не имело смысла.

– Жуй говно, Ник. Моя очередь спать.

Кавуто глянул на часы.

– Точно.

Некоторое время они понаблюдали за окном, ни слова не говоря. По студии двигались тени. Слишком много теней.

– Там кто-то еще, – сказал Ривера.

Кавуто прищурился, взял с сиденья бинокль.

– Похоже на девчонку. – Кто-то прошел изнутри мимо окна. – Рыжая, очень много волос.

Томми отхлебнул кофе и вздохнул.

– Даже не знаю, с чего начать. Город большой, я в нем пока не очень освоился.

– Ну, можем сидеть тут и ждать, пока он сам за нами не придет. – Джоди посмотрела на его чашку – от нее шли волны тепла. – Господи, как же мне кофе не хватает.

– А ты не можешь просто бродить, пока чего-нибудь не почуешь? Лестат умеет…

– Только не начинай!

– Извини. – Томми отхлебнул еще. – Могут Животные помочь. Они же захотят отомстить за Саймона. Можно я им скажу?

– Почему нет? Эти ребята так удалбываются, что вполне могут тебе и поверить. Кроме того, я уверена, что про это уже и в газетах есть.

– Н-да, наверняка. – Томми поставил чашку и посмотрел на Джоди. – А как ты узнала про Саймона?

Джоди отвернулась.

– Я была в морге, когда его привезли.

– Ты его видела?

– Слышала, как полиция между собой разговаривает. А когда нашли дохлого извращенца, я в суматохе смылась.

– А, – произнес Томми, не очень себе доверяя.

Джоди дотянулась и взяла его за руку.

– Лучше тебе уже пойти. Я вызову такси.

– Они все деньги забрали, – сказал Томми.

– У меня осталось немного. – Джоди дала ему две сотни.

Томми вздел брови:

– Немного?

Она ухмыльнулась.

– Будь осторожней. Не отходи далеко от людей, пока совсем не рассветет. И не выходи из такси, если вокруг никого нет. Я уверена, лишних свидетелей ему не надо.

– Ладно.

– И звони мне, если что-то вдруг. Постарайся вернуться завтра к закату, но если не сможешь, позвони и оставь сообщение, где ты.

– Чтоб ты могла меня защитить?

– Чтоб я могла попробовать тебя защитить.

– А почему ты со мной не поедешь?

– Потому что в переулке через дорогу сидят два полицейских и наблюдают за нами. Я видела их в окно. По-моему, нам не нужно, чтобы они меня видели.

– Но в переулке же темно.

– Вот именно.

Томми прижал ее к себе.

– Это так круто. Когда вернусь, ты мне почитаешь голая в темноте с потолка?

– Конечно.

– Неприличные лимерики?

– Что угодно.

– Это так круто.

Через пять минут Томми стоял внизу, чуть приоткрыв пожарную дверь – ровно настолько, чтоб видеть, когда приедет такси. Когда приехал сине-белый «де-сото», Томми открыл дверь – и тут мимо него внутрь юркнула мохнатая черно-белая комета.

– Фуфел! Стой! – крикнул Император.

Песик, тявкая, поскакал наверх по ступенькам, лязгая о каждую – его шлем съехал с головы и болтался на шее. На верхней площадке остановился и пошел в атаку на дверь – принялся подскакивать, гавкать и царапать ее.

Томми привалился к стене, держась за грудь. Он подумал: «Отлично, сердечный приступ наверняка испортит вампиру всю обедню».

– Прости его, – сказал Император. – Он, кажется, всегда так себя ведет, когда мы проходим мимо твоего жилища. – И Лазарю: – Ты не будешь любезен возвратить своего товарища по оружию?

Золотистый ретривер проскакал вверх по лестнице и цапнул Фуфела на лету за холку. После чего снес его вниз, хотя крысопесик извивался и рычал.

Император освободил гвардейца от его изворотливой ноши и опустил меньшего солдата в свой огромный карман. Застегнул клапан и улыбнулся Томми:

– Собачья преданность в удобной застегивающейся упаковке. Всегда под рукой.

Томми рассмеялся – скорее нервно, чем весело.

– Ваше Величество, что вы здесь делаете?

– Как же – тебя ищу, сын мой. Власти расспрашивали меня о тебе в связи с чудовищем. Настает время действовать. – Император при этом неистово взмахнул деревянным мечом.

Томми отшатнулся.

– Вы так в глаз кому-нибудь попасть можете, Ваше Величество.

Император взял меч на караул.

– О, и впрямь. Безопасность прежде всего.

Из-за плеча Императора Томми помахал таксисту.

– Согласен, Ваше Величество, пора что-то делать. Я как раз отправляюсь за подмогой.

– Рекруты! – вскричал Император. – Сольем ли мы наши силы против зла? Призовем ли весь Город к оружию? Загоним зло в те мрачные щели, откуда оно выползло? Можем ли мы с гвардией разделить с тобой таксомотор? – Он похлопал по неспокойному карману.

Томми вопросительно глянул на таксиста.

– Ну, я не знаю. – Открыл заднюю дверцу, сунул голову. – Собакам и монархам можно?

Таксист ответил ему что-то на фарси – Томми принял за «да».

– Поехали. – Он отступил от машины и жестом пригласил Императора садиться.

Лазарь заскочил на заднее сиденье, грохоча латами, за ним сели Император и Томми. Такси проехало квартал, Фуфел успокоился, и Император выпустил его из кармана.

– Что-то в твоем здании его раздражает. Сам понять не могу.

Томми пожал плечами. Он думал, как рассказать Животным о смерти Саймона.

Император открутил окно, и они с гвардией проехали по всему Городу, высунув наружу головы и щурясь на ветру, словно горгульи на колесах.

Кавуто шлепнул Риверу по плечу, испугал и разбудил.

– Просыпайся. Что-то зашевелилось. Только что приехало такси, а из-за угла вышел этот старый псих со своими собаками.

Ривера протер глаза и выпрямился.

– А Император что здесь делает?

– Вон парнишка. Как он-то на психа вышел?

Они смотрели, как Томми разговаривает с Императором и то и дело поглядывает на таксиста. Через пару минут все загрузились в такси.

– Ну, поехали, – произнес Кавуто и завел машину.

– Погоди, выпусти меня.

– Зачем?

– Хочу посмотреть, куда пойдет девчонка. И кто она.

– Пойди да спроси.

– Я пошел. – Ривера взял с сиденья портативную рацию. – Будь на связи. Я вызову другую машину.

Кавуто от нетерпения уже весь бился за рулем.

– По мобильнику мне позвони, если увидишь девчонку. По рации не надо.

Ривера замер, недовылезя из машины.

– Считаешь, что это девушка из морга?

– Пошел вон, – ответил Кавуто. – Он уезжает.

Такси отъехало. Кавуто дал им квартал форы и поехал следом, а Ривера остался в темном переулке. Он не отрывал руки от распятия в кармане.

В четырех этажах над ним, на крыше бывшего станкостроительного цеха Илия бен Шапир посмотрел вниз, на Риверу. Отметил, сколько тепла теряет полицейский через плешь на голове.

– Прыгнуть или нырнуть? – спросил вампир у самого себя.