Текст книги "Хозяйка найденного сада (СИ)"
Автор книги: Кристина Юраш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава двадцатая
Я отодвинулась на край кровати, терзаемая собственными мыслями и подгребая себе одеяло, которое умудрилась выиграть в неравном бою с другими одеялами и подушками. Кровать была настолько широкой, что на ней можно было лежать как вдоль, так и поперек.
Мягкая подушка, которая сохранила чужой запах, коснулась щеки, а я на секунду замерла, вдыхая его и тут же узнавая.
Я старалась крепко зажмуриться, всем видом показывая, что уже крепко сплю, как вдруг меня привлек шум, заставивший открыть один глаз. Впервые в жизни я видела, как кресло медленно подплывает к кровати, становясь к нему вплотную боком. Роскошный жилет, сверкнул пуговицами, которые медленно расстегивала рука мужа. Он бросил жилет на пол, а потом наклонился да так, что скрылся за кроватью.
То, что я увидела дальше заставило меня замереть. Я видела, как он поставил свои ноги руками на пол, а потом, опираясь на руки пересел на кровать. В тот момент, когда Венциан переносил вес своего тела на кровать, его руки напряглись так, что даже сквозь тонкую рубашку проступили внушительные мышцы.
«Как у простолюдина!», – подумала я, вспоминая тонких изнеженных аристократов, которые кичатся своими нежными ручками и нездоровой худобой.
Было что-то в этом моменте странное, волнующее и завораживающее. И тут мне стало ужасно стыдно за то, что я подсматриваю за ним, словно мне это интересно.
«Интересно, интересно…», – билось сердце, пока я напоминала себе, что обещала не заводить тему об отце, банкротстве и влюбить в себя этого человека. Чтобы потом наслаждаться его любовными муками, как это делали героини нянюшкиных романов.
Дорогая перина покачнулась, а неподалеку послышался шелест одеяла. Магические свечи погасли, словно по приказу, погрузив комнату в искусственный полумрак.
Я закрыла глаза, пытаясь подумать о своем саде, как обычно делала перед сном, но в голове вертелась одна мысль: «А что если оборотень и вправду укусил меня! А я не заметила! Или ранил, а туда попала его слюна!».
Сердце учащенно забилось, заставив сжаться под одеялом в мучительный комочек нервов. А какие симптомы? Что-то ведь должно произойти до того, как я выпрыгну в окно с желанием кусать всех, кого увижу.
Я ворочалась, в надежде, что на этой огромной кровати найдется место, куда не забредают страшные мысли, и где на меня нападет сон. Но время шло, мысли шли по третьему кругу. Часы на каминной полке умиротворенно тикали, отмеряя время моих мучений.
«У оборотней обостряется нюх!»,– вспомнила я одну заметку, которую читала втайне от всех, спрятавшись в столовой за нарядной скатертью.
Я оторвалась от подушки, внимательно нюхая ее. В полумраке я пыталась понять, чем она пахнет. Она пахла чем-то чужим… Ой!
«У них проявляется бледность лица и усталый, изнеможённый вид!», – вспомнила я, осторожно вставая и, крадучись, направляясь к зеркалу. Оттуда на меня смотрело бледное привидение с распущенными волосами.
– Не может быть! – зажала я рукой свой рот и косясь в сторону кровати.
«Они становятся раздражительными. Кто-то проявляет чрезмерную агрессию. А кто-то, наоборот, неуместную плаксивость!», – усиленно вспоминала я то, что успела прочитать, пока меня не нашла няня.
– Хнык, хнык, – скривилась я перед зеркалом, понимая, что мне хочется плакать на могилке. Но сначала эту могилку нужно организовать. Злость вперемешку со слезами бессилия, заставляла меня присматриваться к вазе.
Десятки заметок о вспышках оборотничества, то и дело появляющиеся на страницах газеты, рассказывали про некую графиню Н., которая отправилась на воды поправить здоровье. А по возвращению привезла постыдную болезнь и заразила мужа. «Лучше бы ты мне изменяла!», – орал он, узнав, что выть на луну им придется вместе. Муж с ней развелся, а она закончила свою жизнь в нищете, доедая последний кусок хлеба и закусывая последним куском пекаря. Была заметка про некого маркиза К., который любил развлекаться с падшими женщинами. Пока не был в порыве страсти укушен одной из них в области спины.
«Оборотни бояться серебра! Поэтому почаще доставайте фамильное серебро, чтобы точно убедиться, что среди членов вашей семьи, никто не болен!» – вспомнила я, заметавшись по комнате.
– Мне нужно серебро! – прошептала я, бегая глазами. Все вокруг было золотым или покрытым позолотой. Я бросилась к столу, видя кружку с недопитым кофе. Осторожно достав ложечку, я стала рассматривать ее.
– О, нет! Она золотая! – захныкала я, снова погружая ее в кофе. – Неужели в нашем доме нет ничего серебряного!
Я осторожно пошлепала с столу, рассматривая перья и приборы для письма. У папы было серебряное перо, которым он очень гордился! Он подписывал им важные бумаги! Но и здесь перья были золотыми!
– Так, погодите! – прошептала я, видя что-то похожее на серебро. Это была какая-то штука, которую я ни разу не видела! Она была похожа на перечницу, но мне было без разницы. Радовало то, что вместо блеска золота, она отливала серебром.
– Наконец-то! – обрадовалась я, вспоминая, что нужно делать дальше.
«Если вы подозреваете кого-то в оборотничестве, то приложите к его лбу серебро. Если отпечаток остался, то это означает, что перед вами оборотень!», – вспомнила я, идя к зеркалу и отбрасывая волосы назад.
Приложив ее ко лбу, я постояла пару секунд, чтобы тут же вернуть «перечницу» на место.
Не могу понять, если ли след или нет! Просто в темноте не видно. Вроде бы нет! Я несколько раз провела рукой по лбу, проверяя след. Но лоб был чистым. Вроде бы…
«Отсутствие одного симптома не является показателем! С момента укуса, оборотни начинают чувствовать запах человеческого тела! И могут найти человека с закрытыми глазами! К тому же им начинает нравится запах человеческого тела!», – припомнила я, нервно наматывая на палец прядь волос. – «Если вы подозреваете у себя все вышеперечисленные симптомы, обратитесь к доктору. Он вас гуманно пристрелит!».
– Запах человеческого тела, – прошептала я, в надежде проверить и этот симптом. Я принюхалась, осматриваясь и по сторонам. На фоне кровати темным силуэтом вырисовывалось роскошное кресло с золотыми вензелями, похожее, скорее на трон, чем на обычное кресло.
Мне пришлось закрыть глаза, отчаянно нюхая воздух. Я сопела и выставив руки, расхаживала по комнате, в надежде найти человека по запаху.
Вместо человека я нашла мизинцем ножку стола, с которого полетел бокал, заблудившись в пушистом ковре. А потом нашла коленом кресло, понимая, что я не оборотень! Это точно!
Обрадовавшись внезапному открытию, я подбежала к зеркалу, чувствуя, словно заново родилась! С легким сердцем, я направилась в постель, отгибая свой уголок одеяла, как вдруг замерла с открытыми глазами.
«А как должен пахнуть человек?», – поймала я себя на мысли. – «Цветы пахнут духами! Духи – цветами! Как пахнет камин я знаю, как пахнет еда я знаю! Я даже знаю, как пахнут старые книги! Но я не знаю, как пахнет человек!».
Эта мысль, поймавшая меня между сном и явью, заставила меня открыть глаза.
«Мне нужно понюхать человека!», – решила я, принюхиваясь к себе. Я пахла цветочными духами с запахом чайной розы.
– Погодите! Я же могу быть не человеком! – осенило меня, пока я принюхивалась к своей руке.
Потянув воздух носом, я стала медленно красться в сторону единственного человека, которого я могла понюхать. Венциан спал на животе, а я вспомнила, как няня учила меня «на будущее» определять характер мужчины по тому, как он спит.
Мы как раз проходили мимо спящего бродяги, который уснул прямо в узком проулке, куда нам нужно было сворачивать.
– Запомни, дорогая! Если ваш мужчина спит на животе, то он, скорее всего – импотент! А если при этом обнимает подушку, то к тому же скупердяй. Если мужчина спит на спине, то скорее всего он храпит, если на правом боку, то он изменяет любовнице с женой. Если на левом, то жене с любовницей. А если спит и не дышит, то, вероятно он дохлый! Как, например, этот! Через труп не переступают, моя милая! Иначе замуж не выйдешь! – вспомнила я голос няни, когда она приподняла старые потрепанные юбки, перешагивая через труп. – Обойди его с той стороны!
– Это еще почему я замуж не выйду? – спросила я, намереваясь сделать так, как нянюшка.
– Потому что все увидят твои панталоны, и после этого твоя репутация будет безнадежно испорчена! К тому же, он может быть еще жив! И после того, как он заглянет тебе под юбку, ему придется на тебе жениться! – строго произнесла нянюшка, пока я обходила труп вдоль стеночки.
– Импотент и скупердяй, – выдохнула я, глядя на Венциана, который спал на животе, обнимая сразу две подушки.
Я осторожно подползла к нему, стараясь не шелестеть одеялом и матрасом. Склонившись над ним, я стала его обнюхивать. Сначала я понюхала его плечо, чувствуя запах горьких мужских духов. Потом решила понюхать руку. Обнюхав руку, как следует, я решила понюхать его волосы, склонившись низко-низко.
Запах мне нравился. Он был очень приятный.
Все. Это конец. Я– оборотень!
– Дорогой мой начинающий оборотень! – послышался сонный голос. – И долго ты будешь меня нюхать?
– А! – замерла я, пойманная на горячем. – Я просто…
– А что это у вас на лбу? – спросил Венциан, глядя на меня. Казалось, он не верил своим глазам!
Глава двадцать первая
Его глаза смотрели внимательно, словно он все еще сомневался, сон это или явь! Я медленно поднесла руку ко лбу, растирая его. Через мгновенье, я чуть не вспорхнула с постели, чтобы отдернуть тяжелую бархатную штору, впустить в комнату солнечный свет и как следует рассмотреть свой лоб.
– Стой! – послышался голос, а меня схватили за руку, не давая броситься к зеркалу. Чуть шершавые пальцы, за которыми я следила с недоверчивостью военнопленного, убрали волосы с моего лба.
В этот момент синие глаза Венциана расширились, а уголки губ поползли вверх.
– Да неужели?! – усмехнулся он, глядя на мой лоб. – Я так польщен!
– Да что там! – не выдержала я, брыкаясь и пытаясь сползти с кровати.
– Тише, тише, – не упадите! – послышался смех, которого я никак не ожидала.
Меня со смехом отпустили. Под этот смех, я бежала к шторе, а потом к круглому зеркалу, висящему на стене.
– Оплачено… Венциан Аддерли, – прочитала я кривую сияющую надпись на лбу.
Это казалось сном, поэтому я несколько раз моргнула. Но надпись никуда не пропала. Она все так же горела на лбу, хотя я стирала ее пальцами.
– Простите за нескромный вопрос, – в голосе Венциана звучал с трудом сдерживаемый смех. – Как в эту очаровательную голову запорхнула легкой бабочкой мысль о том, чтобы поставить себе на лоб мою магическую «нестираемую» печать?
Из всего того, что он сказал, меня больше всего пугало слово: «Нестираемую»!
– Печать? – спросила я, вспоминая серебряную перечницу, которую взяла с его стола. Значит, это была печать! Но я же видела печати! Они совсем другие. У папы тоже была печать, но она пачкалась и оставляла на пальцах синие следы.
– Я думал, что брак это ужасно скучно, – послышался смешок. В зеркале отражалась темная кровать и силуэт, расположившийся на ней, словно султан среди подушек. – Но беру свои слова обратно! Итак, я жду…. Я жажду подробностей!
– Я… – замялась я, растирая лоб рукой в тайной надежде, что я сейчас уберу ее, а там не будет этой печати. – Я искала что-то серебряное…
– Зачем? – с явным интересом спросил Венциан, а на кровати послышался шелест подушек.
– Чтобы проверить, оборотень я, или нет, – прошептала я, видя даже сквозь пальцы, что печать на месте. И никуда не девается.
– Ну как? – оживился Венциан. – Проверили?
И тут меня, словно, прорвало. Все переживания, симптомы, их соответствие, – все это вылилось на опешившего Венциана.
Я опомниться не успела, как уже сидела на кровати, теребя подушечку. Слезы вот – вот хлынули бы из глаз, но пока что они застряли гордым комом в горле. Венциан кивал, словно доктор, внимательно слушая мои ночные приключения.
– Значит, я оборотень? – спросила я, втайне надеясь, что это не так. На меня посмотрели ласково. И даже вскинули красивую бровь, от чего его лицо приобрело странное, несвойственное ему выражение.
Я немного помолчала, тяжко вздыхая и рассматривая свои бледные руки. Мне казалось, что они уже стали обрастать шерстью! Шерсть! Вот еще один симптом! Я читала в газете, что свежеукушенные оборотни замечали, что у них начинает густо расти борода! И волосы на теле!
– Откройте мою комнату, – попросила я, понимая, что хочу побыть одна, чтобы все детально рассмотреть!
– Значит, так, да? – внезапно усмехнулся Венциан. – Подышала в ушко и все? Оделась и ушла! Я тут значит, лежу, и думаю, что у нас любовь, раз мне в ушко дышат! Ну не стала бы приличная девушка дышать мне в ушко просто так? А оказалось…
– Я? – удивилась я, глядя на него, как на сумасшедшего. И даже завернулась в одеяло.
– А кто дышал мне в ушко ночью? – лукаво спросил Венциан, слегка прищуривая холодные глаза.
Эта новость была для меня, словно гром среди ясного неба. Ком слез в горле, который вот-вот готов был брызнуть в подушку, тут же исчез.
– Что?! – опешила я, забыв обо всем на свете. – Я? Я не могла!
И тут же вспомнила, как нюхала его волосы и …
– О, нет! – выдохнула я, прижав руку к лицу.
– О, коварная обольстительница, – заметил Венциан, качая головой. – Совратительница! Значит, пока я спал, меня тут совратили!
– Нет, что вы! – выдохнула я, спешно пытаясь заверить его, что и в мыслях такого не было! – Я не…
– Такого беззащитного, спящего! – продолжал Венциан, глядя на меня с каким-то странным умилением.
– Нет, нет, нет, – прошептала я, глядя на него виноватым взглядом. – Это случайно получилось!
– Вот значит как? Совратила, воспользовалась, а потом «случайно получилось!», – вздыхал Венциан, а я заметила, что уголки его губ едва сдерживаются, чтобы поползти вверх. – Может, вы мне еще и … градусник вставляли?
– Нет, – возразила я, передумав плакать.
– Ну хоть на кровать не бросили! И на том спасибо, – улыбка его едва сдерживалась, но предательские уголки губ уже ползли наверх. – Ах, вот и верь вам, женщинам после этого! Совратила! Бедного, несчастного, ничего не подозревающего мужа! Пока он спал! Можно сказать, изнасиловала! Теперь вы, как честная женщина обязаны спать вместе со мной! Всегда!
– Хорошо, – согласилась я, принимая ответственность за свой легкомысленный поступок. – Я сплю здесь, вы спите там! А между нами спит нянюшка!
– Нянюшка мне в ушко не дышала! – заметил Венциан, глядя на меня уже с улыбкой. Он пригладил мои волосы, а потом обнял и уложил рядом на подушку, накрывая своим одеялом.
– А как же печать? – спросила я, вспомнив о печати на лбу.
– Когда я ее заказывал, маги сказали мне, что если я вдруг случайно поставлю ее себе на руку, то она выветрится за пару часов, – успокоили меня, пока я лежала солдатиком и смотрела на складки балдахина.
Венциан что-то проворчал, а мне показалось, что он сказал: «Мое маленькое, наивное дитя! Ох, уж это воспитание современных девиц!», а потом притих.
Я лежала, понимая, что остался один – единственный симптом, который нужно проверить. Я осторожно стала поджимать ногу, чтобы погладить ее и проверить, не повысилась ли у меня пушистость.
– Нет, – замерла я, чувствуя пальцами едва заметный пушок.
– Вы что там делаете? – насторожился Венциан. Он приподнял голову, глядя на меня насторожено.
– Проверяю. Не растут ли у меня волосы, – прошептала я, осторожно ведя рукой по своей ноге. – Один джентльмен страдал от того, что у него очень жидкая и плешивая борода. Но после укуса оборотня он заметил, что борода стала расти быстрее… Я это в газете читала…
– Так, давайте я проверю, – послышался голос на ухо. Я почувствовала, как по моей коленке скользнула рука, плавно приподнимая рубашку. От такого прикосновения, у меня по телу мурашки пробежали! Ни одна уважающая себя леди не позволила бы так себя трогать! Но разве это имеет значение, если ты можешь стать оборотнем?
Он водил рукой по моей коленке, а я замирала, чувствуя, как внутри что-то начинает волноваться…
– Нет, не пушистость не повысилась, – заметил Венциан, убирая руку с моей ноги. Последнее прикосновение кончиков его пальцев, заставило меня затаить дыхание от волнения.
– Спи, – почти ласково шепнули мне, делая многозначительный глубокий вдох. Я полежала немного с открытыми глазами, отстранившись от него на почтительное расстояние.
«Юной леди разрешено приближаться к мужчине только на расстояние, равное ширине няни!», – вспомнился голос нянюшки.
Я отмеряла ширину няни и успокоилась.
– А если я оборотень? – прошептала я, все еще переживая.
– Ну съешь соседей, и что тут такого? – пробурчали мне, пока я чинно лежала солдатиком и косилась в сторону красивых плеч, обнимающую несчастную подушку так, словно хотят ее порвать.
– Я не хочу есть людей, – заметила я, вздыхая. Сна не было. Он напоминал забывчивого джентльмена, назначившего свидание, и не явившегося!
– А ты зажмуришься и «ножечку за папу!», – усмехнулся Венциан, лежа ко мне спиной. – Зато все будут знать, кто оплатил весь этот банкет!
Я вспомнила про печать «Оплачено», и снова потерла лоб.
– Ну побегаешь по лесу, – зевнул Венциан, немного поведя плечом.
– Я не хочу в лес! В лесу страшно! – возразила я, представляя, что мне придется бегать по лесу на четвереньках.
– В лесу станет страшно только после твоего появление в лесу, – усмехнулся Венциан.
Мне до сих пор не верилось, что мы вот так вот просто разговариваем! Обычно мы постоянно ругались. Я немного полежала, а потом почувствовала, как усталость берет свое, и я медленно начинаю погружаться в сон.
Проснулась я, одна. В комнате горели магические свечи. Все вокруг казалось таким сонным, таким уютным, что я решила еще немного вздремнуть.
– У меня есть для тебя плохая новость, – послышался голос Венциана.
Глава двадцать вторая
Сердце подпрыгнуло, а я прижала к себе одеяло, глядя на темноту за окном. Краюшек луны показался робко-робко из-за раздвинутых штор, словно заглядывая в комнату в поисках меня.
– Боюсь, что вы будете выть и кусаться, – усмехнулся Венциан, тоже глядя на кусочек луны, которая еще не вошла в полную силу.
– Значит, я буду выть? – в ужасе спросила я, представляя, как это неприлично.
– Возможно, – на мгновенье Венциан вздернул бровь, чтобы тут же ее опустить. Вид у него был слегка озадаченный.
– И… кусаться? – спросила я, подаваясь вперед и все еще прикрываясь одеялом.
– Ну, за вашу реакцию я не ручаюсь. Но, зная ваш темперамент, могу предположить, – усмехнулся Венциан, делая вид, что потерял интерес к разговору. Оно бы так и казалось, если бы не улыбка, которую поймал мой нервный взгляд. Его кресло почти бесшумно подлетело к кровати, даже не зацепив ковер.
– Маги немного ошиблись. Печать, которая должна выветриться за несколько часов, увы, не выветрилась, – заметил он, бросая на меня мимолетный взгляд. – Теперь можете меня кусать и выть от досады.
– Что?! – выдохнула я, рукой ища зеркальце, которое обычно хранила у себя на прикроватной тумбочке. – Не стерлась!
– Маги, которым я написал, как только проснулся, сообщили, что готовы всячески посодействовать в сведении печати. А так же удивлялись, как это можно было поставить ее себе на лоб, – заметил Венциан, будучи так близко, что запах его парфюма окутал и меня. – Вам придется делать компрессы из специального зелья, которое они прислали…
Я окинула взглядом комнату, видя, что на столе стоит пузатый пузырек, поблескивая алмазными гранями в мягком лунном свете.
– И это может занять несколько дней, – продолжил Венциан, притворно вздыхая. – Так что, чтобы не вызвать подозрений у слуг и лишних вопросов, вам стоит оставаться в комнате. А я со своей стороны, так и быть, сохраню вашу тайну… Пусть думают, что у нас – медовый месяц.
– Я думала, что вы скажете, что я – оборотень! – выдохнула я, снова глядя на пузырек.
– Луна еще не взошла, мое опечатанное сокровище, – заметил Венциан, поглядывая в сторону окна. – Как взойдет, так и посмотрим…
– Но есть лекарство! У Этьена было лекарство! Он искал его! – испугалась я, представляя, как буду бегать по улицам и искать себе жертву.
– Кто хочет верить, тот поверит в любую чепуху, – снисходительно заметил Венциан, а его кресло двинулось в сторону стола. – Лекарство, которое дали маги – обычное снотворное. И вместо воющего оборотня, будет храпящий зверь. Вот и все, что они могли ему дать… Такое же лекарство уже дали экономке. Ложитесь!
– Что? – настороженно спросила я, глядя на то, как Венциан промокает чистую салфетку содержимым флакона. – Много нельзя. Нужно совсем чуть-чуть. Иначе будет ожог…
Я послушно легла, чувствуя, как по комнате ползет запах сирени.
– Может, служанку? – спросила я, поглядывая на дверь.
– Служанку? – удивился Венциан. – Чтобы про мою опечатанную жену завтра же узнал весь Авильон? Нет уж, извольте… Как там в клятве? Делить невзгоды и радости, счастье и горе… И один позор на двоих. Так и быть. Я возьму половинку вашего позора, чтобы вам было не так стыдно. К тому же я распустил слуг на это время, чтобы никто не пострадал. Остался только мистер Квин. Но он в саду, и ему ничего не угрожает.
Я почувствовала, как его рука осторожно убирает волосы с моего лба и тут же закрыла глаза.
– Даже стирать не хочется, – сокрушался Венциан. И внезапно его голос стал другим. В нем не было насмешливой и самоуверенной легкости, к которой я так привыкла. – По крайней мере, господин Этьен больше не будет рассказывать вам сказки про вечную любовь, и пытаться увезти вас в карете с подкупленным кучером.
В этот момент сердце екнуло: «Он все знает!». Наверняка они прислали письмо с извинениями от Этьена, рассказав правду, чтобы бросить тень на меня!
– Вы ревнуете? – спросила я, пытаясь взять себя в руки, но пока что получилось взять в ослабевшие руки только одеяло.
– Ревную? – спросил Венциан, снова изменив тон с серьезного и угрожающего на беспечный и легкомысленны. – С чего это я должен вас ревновать? Вы всего лишь – моя жена. Семейство Алентайн так хотело вас опорочить в моих глазах, что сегодня прислало письмо. В нем оно рассказало о том, как вы соблазнили наивного и пылкого юношу, которого силой затащили в карету и потребовали увезти вас подальше от этого … Одну минуту…
Он достал из кармана жилетки письмо, на которое я взглянула с ужасом.
– Проклятого, немощного мужа, – прочитал Венциан. Он взмахнул письмом, словно пытаясь стряхнуть с него чернила. – Всю дорогу вы рассказывали Этьену о том, как с вами дурно обращаются, как вы чувствуете себя униженной этим браком. А согласились вы на него исключительно потому, что вам нужны были деньги…
– Я такого не говорила! – вскочила я, чувствуя, как с меня падает компресс. – И это письмо – ложь! Дайте его сюда! Я разорву его! Дайте его сюда! Немедленно!
– Тише, тише, – поймали мои руки своей рукой. А само письмо тут же полетело в камин, вспыхивая ярким пламенем. – Успокойтесь.
– Я… – задохнулась я, понимая, что это семейство делает все, чтобы испортить мне жизнь. – Я… никогда бы такого не сказала! Никогда…
Я чувствовала, как меня прижимают к груди.
– Им просто позарез нужен скандал с нашим участием, чтобы я согласился профинансировать их сомнительную авантюру, – послышался голос Венциана. – К вашему счастью, я вспомнил про мисс Миракл, без которой вы бы никуда не уехали, поскольку вы беспомощны, как ребенок.
Я? Беспомощна?! Та, которая своими руками выдирала сухие лозы! Я, которая своими руками сажала цветы! Я, которая своими руками подметала старые листья и двигала диван! Это я – беспомощна?! О, если бы он только знал, что я почти сама, своими руками сумела восстановить утерянный сад! Я, которая боролась за этот проклятый ключ, удержав его в руках, хотя он был раскаленным, как железо! При условии, что еще никому не удалось это сделать! И я – беспомощна?! О, как многого он обо мне не знает!
– Беспомощна, – прошептала я, чувствуя, как меня успокаивают и укладывают обратно в постель, словно больную. Компресс снова лег мне на лоб, пока я пыталась понять, как они вообще смеют писать такую гнусную ложь!
– Да, беспомощна, – усмехнулся Венциан, почему-то глядя в сторону окна. Взгляд у него был такой, словно он погрузился в свои воспоминания. Наверняка он думает о какой-то девушке! Той самой, чей призрак, якобы видят в саду!
Полная луна стала потихоньку выползать из-за тучи. Где-то наверху послышался жуткий вой, от которого сотряслись стены. А следом строгий голос нянюшки: «Фу, как неприлично! А с виду интеллигентная женщина!». Послышался глухой удар, и вой тут же прекратился.
Я поймала себя на мысли, что смотрю на роскошную люстру. Венциан тоже смотрел вверх.
– Лекарство, видимо, не пригодилось, – вздохнул он, пока дом наполняло поскуливание и вздохи.
– И куда это мы направились? А? – снова послышался строгий голос няни, а я подняла брови. В доме было так тихо, что все прекрасно было слышно. – Приличные леди не гуляют по ночам!
Снова послышался глухой удар, а я прищурилась на потолок.
– А ну быстро наденьте панталоны обратно! – рявкнула нянюшка сверху. – Ну и что, что хвост мешает! Приличные оборотни бегают в панталонах!
Послышался очень жалобный скулеж, а потом довольный голос нянюшки.
– Так намного лучше! – прокашлялась она, пока я с замиранием сердца переводила взгляд на полную луну. Она еще не вышла из-за облаков, а я чувствовала ужас. Я с ужасом посмотрела на Венциана, который схватил меня и резко прижал к себе, не давая ни единого шанса вырваться.
–Тише, тише, – послышался голос, а меня прижали к себе, ласково гладя по голове.
Я съежилась, представляя, как из меня лезет шерсть, как ногти превращаются в страшные когти, а мне хочется кого-то укусить!
– А если и правда, – прошептала я, вжимаясь в его грудь еще сильнее. – Я оборотень? Я читала, что первый оборот может задерживаться…
– Тебя будет просто найти, – усмехнулся Венциан, прижимая меня к себе и обхватывая руками. Я сидела на кровати и в тоже время свисала с нее, опираясь на его грудь.
– А если я вас укушу? – прошептала я, боясь открывать глаза. В его руках я чувствовала себя в такой безопасности, словно мир может обрушиться вокруг, но меня это не коснется.
– И что? – вздохнул Венциан, и в этот момент он показался вовсе не таким ужасным, каким бывал обычно. – Будем выть на луну вместе… И поскольку мы муж и жена, то будем выть в одной тональности! Я бы выбрал ля минор. Это так, к слову….
– То есть, вы меня не бросите? – прошептала я, сама не понимая, почему это сказала. Наверное, страх, который сейчас полностью заполонил меня, заставил забыть обо всем на свете…
– Разве что, только на кровать, – усмехнулся едкий голос, но рука нежно гладила меня по голове, словно ребенка. Она словно шептала: «Маленькая моя, все будет хорошо!».
Я почувствовала, как она вплелась в мои волосы и стала перебирать их. Мне хотелось закричать, чтобы он прекратил так делать! Я ему такого не позволяла! Это позволено только нянюшке!
Но тут же почувствовала, как мне это нужно. Этот жест всегда успокаивал меня, отгонял кошмары и страх. Злясь на саму себя, я подалась головой, навстречу его пальцам, которые бережно вплетались в мои волосы, вызывая толпу мурашек на взмокшей от напряжения спине.
– Так вот, значит, как? – послышался изумленный голос, пока пальцы перебирали мои волосы, вызывая прилив внутреннего тепла. – А я-то голову ломал над тем, почему вы не доверяете свою прическу горничной. Кажется, я нашел ключик от вашего сердца…
– Прекратите! – вспыхнула я, пытаясь убрать голову от его пальцев, который следовали за ней, как бы я не вертелась. – Мне это вовсе не нравится! С чего вы взяли, что мне это нравится?!
– Вы даже постанывали, – послышался смех, а меня прижали к себе.
– А я, кажется, разгадала ваш! – воспрянула я духом, понимая, что я – не оборотень!
Гордо вырывавшись, я подошла к столику на котором стоял флакон со знакомым запахом сирени и лежала стопка чистых салфеток. Я вылила почти весь флакон на салфетку, а потом приложила ее ко лбу, глядя на Венциана триумфальным взглядом.
– Вот! – предъявила я совершенно чистый лоб. Ну еще бы! Этим средством пользовалась моя дальняя родственница, чтобы снять с лица магический омолаживающий макияж, который делал ее на десять лет моложе. И однажды я тоже решила попробовать сделать так, навсегда запомнив этот запах сирени.
– Аааа! – послышался страшный голос на втором этаже, а потом грохот. Я подскочила от неожиданности, бросая салфетку на пол и подобрала подол.
– Нянюшка! – закричала я, пугаясь за няню. Она ведь такая хрупкая! А вдруг ее съел оборотень? Или она лежит на ковре, истекая кровью!
Не слушая Венциана, я выбежала из комнаты, обнаружив, что в доме действительно пусто. С грохотом я закрыла двери, а потом поняла, что их нужно закрыть. Чтобы оборотень не добрался до Венциана. Вряд ли он сможет отбиться от оборотня!
Я вспомнила, что хитрые слуги всегда имели дубликат ключа для уборки. И, чтобы не носить с собой и не передавать его друг другу, прятали его за наличником двери.
Пошарив рукой, я обнаружила ключ от комнаты и тут же налегла плечом на двери, запирая ее снаружи.
– Сидите тихо! – прошептала я, сжимая ключ в руке. – И не выходите из комнаты!
Пробежав мимо зеркала, я ужаснулась!
– Я не могу в таком виде разгуливать по дому! – застыла я, понимая, что ни одна приличная леди не выйдет из комнаты в ночной сорочке. И тут мне на глаза попала красная бархатная штора, прикрывающая таинственный портрет незнакомого мне и абсолютно не интересного господина. Я ту не мешкая сдернула ее, накрывшись, словно плащом.
– Так хоть по приличней будет! – замешкалась я, как вдруг осознала, что нельзя спасать няню голыми руками.
– Стой! – кричал Венциан, а его голос удалялся. Я мчалась на выручку нянюшке. Но ни тяжелых подсвечников, ни увесистых статуэток мне не попадалось. Была только хрупкая ваза и корзинка с цветами. Я схватила корзинку, бросив цветы на пол. Все ж лучше, чем ваза из тонкого фарфора!
– Нянюшка! – крикнула я, взбираясь по лестнице и бросаясь по коридору туда, где сквозь дверные щели горел свет.
Дверь была открыта, а я влетела в комнату. Я ожидала увидеть все, что угодно! Только не это!
