Текст книги "Соседи по квартире (ЛП)"

Автор книги: Кристина Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– И… судя по всему, нам предстоит еще не меньше дюжины новых прослушиваний.

– А если я скажу тебе, что больше искать нет нужды?

Я кожей чувствую, как стоящий рядом со мной Джефф замирает.

– Мы ведь уже говорили об этом, Холлэнд, – произносит Роберт, а потом добавляет: – Он не может.

– Кто не может и что именно? – настороженно интересуется Джефф, но я уверена, что на самом деле он все уже знает.

Проигнорировав Джеффа, я решаю сосредоточиться на Роберте.

– Ну а если мог бы – чисто теоретически?

Он смотрит на меня с опаской.

– Я бы, конечно, был в восторге. Теоретически.

Большего мне и не надо.

Развернувшись, я подхожу к двери и, положив ладонь на ручку, поворачиваюсь к Роберту.

– Хочу, чтобы ты знал: я решилась на это, потому что люблю тебя. И потому что воспользовалась шансом помочь. Понимаю, ты рассердишься, но дело уже сделано.

– Холлэнд Лина Баккер, – низким угрожающим тоном говорит Роберт. – Что ты натворила?

Судя по выражению его лица, он все понял.

Я поворачиваю ручку, и в кабинет, сунув руки в карманы, входит Келвин.

– Мистер Окай, – приветствует он Роберта, а потом поворачивается к Джеффу. – Мистер…

– Тоже Окай, – отвечает Джефф и с недоумением смотрит то на меня, то на Келвина. – Кто-нибудь собирается объяснить мне, что здесь происходит?

Я поднимаю левую руку и показываю обручальное кольцо.

Проходит секунда.

Вторая.

Третья.

А потом раздается громоподобный недоверчивый голос Джеффа:

– Вы что, поженились? – он произнес эти слова так громко, что, я уверена, даже Брайану, пусть он и не рядом, было слышно.

Я в примиряющем жесте поднимаю руки вверх.

– Всего лишь временно.

– Ты вышла замуж за мужчину, с которым познакомилась в метро? А мать в курсе?

– Нет, – подойдя ближе, я кладу обе ладони на его руку. – Я поговорила с Дэвисом, и он пообещал, что ничего не расскажет. Надеюсь, ты тоже.

Джефф резко поворачивается к Роберту.

– Это ты ее надоумил?

– Конечно нет! – восклицаю я. – Он первый отмел эту идею, едва Брайан ее высказал.

– Ты сделала что-то, предложенное Брайаном? – обычно Джефф самый спокойный из всех нас, но сейчас я не знаю, что и думать, особенно когда у него так набухли вены на лбу. Впрочем, я чувствую небольшое удовлетворение, ведь Брайан, скорей всего, слышит и это тоже. Мой дядя оглядывает каждого присутствующего. – Вы что, совсем все тут с ума посходили?

– Милый, – встав и обойдя стол, Роберт берет своего мужа под руку. – Давай-ка все дружно выдохнем.

Тут Джефф переключается на Роберта.

– Ты же не собираешься позволить ей оставить все как есть?

– А что ты хочешь, чтобы я сказал? – подняв руки вверх, возмущается Роберт.

– Что нужно немедленно расторгнуть этот брак.

Ткнув себя пальцем в грудь, я делаю шаг вперед.

– Я взрослая и самостоятельная женщина. Привет. И стою тут рядом, вообще-то.

Чувствую, как ко мне подходит Келвин.

– Мне очень жаль, что мы не посвятили вас в свое решение и…

– Но его это и не касается, – обернувшись к Келвину, отвечаю я, а потом снова обращаюсь к Роберту и Джеффу. – И если Келвин в состоянии справиться со своими родственниками, я прекрасно могу справиться и со своими.

Роберт поворачивается ко мне и внимательно вглядывается мне в лицо.

– Вы официально женаты?

Я киваю.

– Поверить не могу, что слышу это, – говорит Джефф, закрыв глаза, потом делает успокаивающий вдох и поворачивается взять пальто. – Я еду домой, приму что-нибудь от давления и буду уговаривать себя не звонить твоей матери – моей сестре, между прочим, – которая прикончит меня, если узнает, – а потом добавляет, обращаясь к Роберту: – Мы это еще обсудим, когда ты наконец появишься дома. А учитывая, что теперь у тебя есть гитарист, надеюсь, это случится совсем скоро.

Роберт послушно кивает и провожает Джеффа в коридор. Пока они прощаются – и тихо о чем-то разговаривают, – мы с Келвином одновременно морщимся.

Могло бы быть и лучше.

Когда Джефф уходит, Роберт возвращается за стол и жестом приглашает нас сесть. Аккуратно сложив руки поверх стопок резюме и портфолио, он критически оглядывает нас обоих.

– Ну ладно. Вы это сделали, а значит, мы можем разделаться и с остальным.

***

Кажется, мы… справились?

Роберт, конечно, был страшно зол на нас обоих, но раз я сейчас не бездомная и не лечу на самолете в Де-Мойн, то можно считать это победой. И самое крутое – Келвину официально предложили место в оркестре в спектакле «Его одержимость». Хотя Роберт ни за что не признает, что пребывает в экстазе, его облегчение более чем очевидно. После того как мы обсудили все детали, он позвонил остальным. От него практически исходили волны творческой энергией. И да, это я тому причиной.

Миссия выполнена.

Но не до конца. Несмотря на то, что Джефф рассержен на всех нас, он переслал мне электронное письмо, которое получил от Сэма Доэрти – с кем дружит с детства и кто сейчас работает в Службе иммиграции и натурализации США. Это как минимум обнадеживает. Но мое настроение тут же падает, едва я замечаю количество вложений; похоже, нас ждут тысячи анкет.

Остаток утра мы с Келвином проводим, собирая свидетельства о рождении и медицинские документы и копируя их в трех экземплярах. К обеду журнальный столик оказывается завален стопками бумаг. Мы еще не начали их заполнять, а мозг уже превратился в кашу.

Келвин застает меня стоящей напротив открытого кухонного шкафа и пристально смотрящей на кружки. Пока убирала посуду, я слушала аудиокнигу, и вдруг – бац! – осознала, что кружка Келвина из Джульярда стоит рядом с моей, которую на прошлое Рождество мне подарил Дэвис и на которой написано «Самой суперской сестре».

– Что с тобой? – оглядев меня с ног до головы, спрашивает Келвин.

– Просто запаниковала на секунду. Но уже все в порядке.

Он смеется.

– Знакомое состояние, – взяв яблоко, Келвин рассеянно вытирает его о футболку до блеска. Я же стараюсь не опускать взгляд ниже его подбородка. – Как считаешь, с твоими дядями все будет окей? Джефф выглядел по-настоящему взбешенным.

Закрыв шкаф, я поворачиваюсь к холодильнику. На обратном пути мы зашли в магазин, и теперь дома снова есть пиво. Я беру две бутылки, совершенно не заботясь о том, сколько сейчас времени – может, часов пять или около того.

– Чтобы успокоиться, Джеффу может потребоваться некоторое время, но самый большой плюс родственников заключается в том, что они все равно тебя простят, – говорю я и вручаю Келвину бутылку. – Думаю, нам обоим это будет нелишне.

Открыв пиво, мы возвращаемся к ждущим нас в гостиной документам. Келвин садится на диван рядом со мной и кладет ноги на низкий столик.

Он разулся, и его фиолетовые носки с разноцветными ромбиками мне очень нравятся. Дорожка волос у пупка, фиолетовые носки – мне точно крышка. Меня сильно отвлекает этот мужчина мечты, живущий теперь у меня дома.

Жду не дождусь посмотреть, какой сценарий у моего эротического сна будет сегодня.

Я провожу пальцем по трекпаду ноутбука, и тот выходит из спящего режима. Давненько я на него не смотрела, не говоря уже про то, чтобы включить. На рабочем столе стоит иконка дорогущей программы для писателей, которая напоминает мне, что я лузер.

Как обычно, проигнорировав эту мысль, я открываю почту.

– Джефф написал, что тут есть анкеты для каждого из нас. Ты получил ссылку?

Сделав глоток пива, Келвин переключается на свой аккаунт.

– Форма I-485. Уже заполнил.

– А я еще на I-130, – отвечаю я. – Джефф написал, что эти две мы можем подать одновременно, а остальные заполнить и переслать ему, как только получим первичное одобрение. Тут еще перечень документов, к которым нужно сделать копии, и список дел.

Когда Келвин поворачивается ко мне, я стараюсь не обращать внимание на то, как мерцают его ресницы, подсвеченные стоящей позади лампой. Мне нравится видеть его сидящим на этом диване. Нравятся знать, какого цвета у него носки и как выглядит его сонное лицо, прежде чем он выпьет чаю.

Он почесывает подбородок.

– Что за список дел?

– Тебе нужно пройти медицинский осмотр. И пока тебя официально на работу не приняли, мне нужно будет предоставить платежные квитанции, чтобы показать, что я могу содержать нас обоих, – хохотнув, я добавляю: – А это значит, что Брайану придется меня повысить. Если ты решил, что сегодня он был прекрасен, будь поблизости во время грядущего разговора. Случится непременно что-нибудь этакое, – прижав карандаш к губам, я читаю дальше. – И нам нужно будет подтвердить, что наш брак не фиктивный. Джефф предлагает поделить аренду пополам – это просто – и сделать совместное членство в спортивном клубе… – повернувшись к нему, я спрашиваю: – Ты ходишь в спортзал?

На губах Келвина играет улыбка, и он складывает руки на груди – парни делают так всякий раз, когда нужно подчеркнуть мышцы.

– Хожу. Могу добавить тебя к своей членской карте. Если только у тебя нет своей и ты не хочешь присоединить к ней меня.

– Добавь меня к себе, ага, – быстро отвечаю я, словно не ем большие Сникерсы на ланч и не считаю беговые дорожки бессмыслицей: бежать-бежать и так никуда не прибежать. – Еще Джефф пишет, что у нас должна быть смс-переписка. Это мы можем, да?

– Смс-ки типа «Купи молока» или что-то более… личное?

Мне ни в коем случае нельзя смотреть на него сейчас. Поэтому я пристально вглядываюсь в стену напротив.

– Мы должны выглядеть убедительно. Поэтому, наверное… и то, и другое.

Келвин достает бальзам для губ и тем самым привлекает мое внимание к своему рту. Он сидит всего в полуметре от меня. До сих пор как следует рассмотреть его руки у меня возможности не было. Ногти подстрижены – слава богу, – а пальцы длинные, но не слишком тонкие. И на безымянном обручальное кольцо.

– Просто хочу прояснить ситуацию, – медленно говорит Келвин и закрывает бальзам, – и не напугать тебя своими сообщениями: мы говорим не просто о фразах про личное, а о тех смс, где я пишу, что не могу дождаться момента, когда смогу стащить с тебя одежду?

Мое сердце немедленно выбрасывает белый флаг.

– М-м-м… да. Думаю, да, – говорю я и из соображений безопасности решаю вернуться к разглядыванию списка, пока Келвин достает телефон и что-то пишет. – Так. Что еще? Письма или открытки со свадебными поздравлениями. Оформленные на наши имена счета кредитных карт, коммунальные платежи и тому подобное.

Телефон вибрирует от пришедшего сообщения Келвина.

«Перед работой заглянешь домой?»

Не почуяв подвоха, я отвечаю:

«Буду через полчаса».

«Хорошо. Хочу попробовать тебя еще раз, прежде чем ты уйдешь».

Охнув, я кладу телефон на журнальный столик.

– Это было… неплохо. Весьма.

Ну ничего себе, как часто он делал что-то подобное?

Келвин смеется, и его лицо слегка порозовело.

– Чувствую себя неважно, когда заставляю тебя участвовать во всем этом.

Я небрежно отмахиваюсь.

– Все будет нормально. Несколько сексэмесок, пара копий документов и пара анкет, требующих ответа «да/нет». Сам посуди, разве это трудно?

***

Кто-нибудь, пожалуйста, пристрелите меня.

Вы когда-нибудь пробовали самостоятельно заполнить налоговые декларации? Иммиграционные документы примерно такие же, только цифр поменьше, а возможностей для лжесвидетельства побольше.

Моя форма была достаточно простой: имена, адреса, бывшие работодатели. У Келвина все гораздо серьезней. Даже когда мы делим ее пополам, на заполнение первых двух анкет все равно уходит целый час.

Я смотрю на него, сидящего по ту сторону журнального столика. Сейчас еще не вечер, но я уже опрокинула вторую бутылку пива, а карандаш сунула в пучок волос.

– Можешь ли ты перечислить прошлые и текущие членства в организациях, фондах, клубах и сообществах, начиная с шестнадцатилетнего возраста, а так же местоположение указанных организаций и даты?

Келвин вымученно смотрит на меня.

– Я не помню название групп, с которыми играл в прошлом году, не то что начиная с шестнадцатилетнего возраста.

Пробежавшись глазами по анкете, я говорю:

– Тебе лучше вспомнить, потому что им это тоже интересно знать.

Откинувшись назад, Келвин смеется и проводит рукой по волосам. На тарелке перед ним лежит огрызок от яблока, апельсиновая кожура, обертки от злаковых батончиков и корочка от сэндвича с арахисовым маслом и желе. Что я узнала сегодня про Келвина: он много ест.

Я перехожу к следующему разделу.

– Расскажи мне о своих родителях.

– Их зовут Падрейг и Марина. Они… – он пожимает плечами. – Они хорошие.

– Падрейг? – переспрашиваю я, изо всех сил стараясь имитировать его произношение.

Келвин поворачивается ко мне и поджимает ногу под себя. Его волосы торчат строго вверх, и выглядит он так, будто радуется моей ошибке.

– Пат-рик, – повторяет он с отвратительнейшим американским акцентом, четко проговаривая каждый звук.

Я чувствую, как покраснела.

– Ой. Патрик. Вот я балда.

– Вы, американцы, говорите где-то в задней части рта и комкаете все согласные звуки. Там, где вы скажете «Как дела?», – с почти идеальным американским акцентом произносит он, – ирландец произнесет «Кадила?».

– Мне нравится, – дрожащим голосом мягко замечаю я.

Закрой рот, Холлэнд.

Словно не обратив внимания на мой восторг, Келвин продолжает:

– Иногда мой акцент становится заметнее – когда выпью несколько пинт пива, например, и тогда приходится напоминать себе говорить помедленней. Окажись мы в Голуэе, ты не поняла бы ни слова из того, что я сказал.

– Уверена, на твой слух мы говорим очень скучно.

Келвин качает головой.

– Мне нравится, как ты говоришь.

Ох.

Покашляв, я возвращаю свое внимание к анкетам.

Следующие пятнадцать минут мы проводим копаясь в телефоне Келвина и разглядывая фотографии всех его родных, в то время как я записываю их полные имена, даты рождения и как зовут всех братьев и сестер. Келвину двадцать семь, он старший из четырех детей: двадцатипятилетней Бригид, с ней у Келвина самые близкие отношения, Финниана, которому двадцать три, и девятнадцатилетней Молли.

– И как, у вас работает правило очередности появления на свет? – интересуюсь я. – Ты тот старший ребенок, на которого всегда можно положиться? Добросовестный, добивающийся лучших результатов, любящий порядок…

Келвин смеется и подносит пиво к губам.

– Я живу тут по просроченной визе и вынужден жениться на незнакомке, чтобы получить работу своей мечты. Как-то не очень «добросовестно», – помолчав, он почесывает щеку. – Но да, на их фоне я всегда был всезнайкой и любящим покомандовать маленьким засранцем. Особенно когда родителей рядом не было. Но иногда мне прилетало. Однажды девушка, которая мне нравилась, разговаривала с подругой недалеко от нашего дома, а Бригид с Финном раздели меня догола и вытолкали на улицу.

– О боже.

– М-да. Но я это заслужил, – отвечает Келвин и приподнимает подбородок, глядя на меня. – Ну а ты, младшая из шестерых, ты классическая младшая?

– Уверена, Дэвис бы сказал, что да. В конце концов, Роберт создал для меня рабочее место, а мой дядя покрывает большую часть моей арендной платы, так что… – я красноречиво обвожу взглядом комнату, – я бы тоже сказала, что да.

– Ну не знаю, – упершись локтями в бедра и немного наклонившись вперед, говорит Келвин. – Я считаю это самоотверженностью. Предоставить другому половину своего пространства и подвергнуть себя риску.

– Кажется, ты меня излишне нахваливаешь, – говорю я и стараюсь отвлечься складыванием бумаг в аккуратную стопку. Где-то в затылке, словно маленький тикающий секундомер, колет чувство вины. В глубине души я понимаю, что сделала это ради Роберта. Но когда вижу Келвина у себя в квартире… и когда чувствую, что наконец сделала для спектакля что-то полезное… не могу отрицать, что все это хотя бы немного и ради себя самой.

– Томас, – бормочет Келвин, постукивая кончиком карандаша по списку имен моих братьев и сестры. – Брэм, Мэтью, Оливия, Дэвис, Холлэнд.

– Все верно, – говорю я и встаю, чтобы достать нам еще по пиву. – Томас работает офтальмологом в Де-Мойне. Брэм учитель математики в средней школе в Фарго. Мэтью работает в техподдержке в Университете Айовы…

– Дэвис живет в Висконсине, – перебивает меня Келвин, – а Оливия… – он перебирает записи, но я знаю, что это бесполезно.

– Никто не знает, – возвращаясь с бутылками, говорю я. – На прошлой неделе она хотела пойти учиться массажу, а до этого решила организовать на принадлежащей родителям земле эко-ферму.

– В каждой семье должен быть кто-то такой, – замечает Келвин и показывает на себя.

– Некоторые вопросы тут очень простые, – говорю я и жестом прошу передать мне ноутбук, что Келвин с радостью и делает.

– Ну вперед, – снова откинувшись назад и шевеля пальцами в своих фиолетовых носках, говорит он.

– Никогда не был арестован, – читаю я, ставлю галочку в нужном окошке и перехожу к следующему вопросу. – Планируешь ли ты заниматься шпионажем, находясь на территории Соединенных Штатов?

Келвин отвечает мне зловещей ухмылкой.

Улыбнувшись, я возвращаюсь к анкете.

– Собираешься ли ты заниматься какой-либо деятельностью, целью которой является противодействие правительству Соединенных Штатов, контроль над ним или его свержение путем насилия или иными незаконными действиями?

Он делает вид, будто задумался, и я иду дальше.

– Состоял ли ты когда-либо в коммунистической партии? – Келвин мотает головой, а я ставлю галочку в окошке «Нет». – Намерен ли практиковать в Соединенных Штатах полигамию?

– Давай сначала посмотрим, как сложится брак с тобой.

Внутри меня бушует вихрь из бабочек.

– В течение последних десяти лет занимался ли ты проституций или привлекал кого-либо к занятию проституцией? И намереваешься ли заниматься этим в будущем?

– Я и так стараюсь экономить.

Какие именно вопросы высвечиваются у меня на экране, Келвин не видит, и я решаю, что это отличная возможность получше его узнать.

– Вступал ли ты когда-либо в сговор – и намереваешься ли вступить – с целью участия в любой форме террористической деятельности?

– Нет.

– Занимался ли фальшивомонетничеством?

– Нет.

– Когда в последний раз ты состоял в отношениях?

Келвин замирает, не донеся бутылку пива к губам.

– Там действительно это спрашивают?

Я поднимаю руки, изображая невинность.

– Не я составляла эти вопросы, знаешь ли.

– Ну… давно.

– Тут нужно ввести дату, – говорю я и держу руки на весу над клавиатурой.

– Месяцев десять назад, наверное. Но ничего серьезного все равно не было.

– Состоял ли ты когда-либо и планируешь ли вступить в клуб высотной мили? [собирательное название для тех, кто занимался сексом на высоте более одной мили, то есть на борту самолета – прим. перев.]

Уже открыв было рот, чтобы ответить, Келвин вдруг поднимает, что я сочиняю на ходу.

– Ах ты хулиганка!

Нагнувшись, чтобы увернуться от летящей в меня диванной подушки, я заливаюсь смехом.

глава двенадцатая

Обычно это я стучусь в дверь квартиры Роберта и Джеффа с продуктами в руках, но вечером в пятницу – спустя три дня после свадьбы – у меня на пороге с едой на вынос появляется дядюшка Джефф собственной персоной.

Хотя он регулярно пересылал мне свою переписку с Сэмом Доэрти, с тех пор как ушел из кабинета Роберта, пыхтя от злости, я с ним не разговаривала. Мы с Джеффом еще никогда не играли в такую молчанку, поэтому я настолько рада его видеть, что сразу же бросаюсь к нему в объятия. Вернее, прижимаюсь и обхватываю его здоровой рукой, поскольку он держит пакеты с тайской едой.

– Прости меня, – отойдя на шаг и вытерев глаза, говорю я. Рядом тут же возникает Келвин и, улыбаясь, помогает с пакетами. Поблагодарив его кивком, Джефф сгребает меня в настоящие объятия.

– Ты дурочка, – поцеловав меня в макушку, произносит он. – Но ты моя дурочка, чему я несказанно рад.

Я прижалась лицом к его рубашке в мелкую голубую клетку и оставила отпечатки слез и потекшей туши.

– Значит, теперь ты не против?

– Еще как против, – отодвинувшись немного, Джефф большими пальцами вытирает мне слезы. – Но я понимаю. Я и сам сделал бы ради него что угодно. В любом случае, – говорит он и отходит в сторону, посмотрев на меня с сожалением, – я привел с собой группу поддержки.

Роберт сейчас, разумеется, в театре, ну а Джефф действительно пришел не один. Позади него появляется Лулу с двумя бутылками текилы, а рядом с ней держащий в руках пакет лаймов Джин, ее… сексфренд, с самыми огромными усами на свете.

Я забираю у него лаймы.

– Ты собираешься сегодня угадывать мой вес?

Джефф хохочет и идет на кухню, а Джин, видимо, не понял, о чем речь, поэтому выглядит сбитым с толку.

– Что?

– Или мне сегодня придется стрелять в уток из водяного пистолета?

Я успеваю поймать момент, когда до него доходит, а его гигантские усы приподнимаются от ухмылки.

– Сейчас лаймы отберу, если будете и дальше нахальничать, мисс.

– Ты похож на зазывалу на старинных аукционах, – говорю я. – Или на Йосемит Сэма [персонаж мультфильмов – прим. перев.]. У меня тут же появляется непреодолимое желание купить несколько голов скота, – добавляю я, а позади меня фыркает Келвин.

– Ты просто завидуешь, что таких усов в жизни не отрастишь.

Я смеюсь.

– Извини, но я почти не слышу, что ты говоришь сквозь эту штуковину.

– Я ему говорила, что они ужасные, – дернув Джина за ус, говорит Лулу, и тот тут же отпрыгивает в сторону.

После чего с гордостью приглаживает свое сокровище.

– Я ленивый, а ухаживать за ними гораздо проще, чем регулярно бриться.

Невооруженным взглядом видно, что Джин расчесал их и даже воспользовался специальным воском. Это совсем не похоже на просто отросшие усы – стиль точно выверен, хотя на первый взгляд создается впечатление, будто их обладатель даже в зеркало не смотрится (Лулу сказала, что от зеркала он не отлипает).

Когда Джин заходит в квартиру, Лулу задерживается в дверях. Мне не нужно интересоваться, каким образом она оказалась сегодня в компании Джеффа.

– Он позвонил и накричал на тебя, да?

Лулу подается вперед и целует меня в щеку.

– Ну еще бы. Но я успокоила его, отправив ваши фото со свадьбы. Джеффу понравилась твоя укладка.

Она направляется на кухню, а я со смехом закрываю входную дверь, успев как раз к моменту, когда Джефф подходит к Келвину.

– Кажется, мы до сих пор толком не познакомились, – говорит мой дядя и протягивает руку. – И я хочу извиниться, что повел себя грубо. Холлэнд моя младшая племянница и всегда была мне как дочь. Поэтому я ее защищаю.

– Нет-нет, – говорит Келвин и пожимает ему руку. – Я все понимаю.

– И, кстати, поздравляю, – с хитринкой в глазах добавляет Джефф. – Ты прошел трехэтапную проверку на наличие правонарушений, – он поворачивается ко мне. – Холлэнд, я отправил тебе копию.

Глаза Келвина округляются.

– Правда?

Усмехнувшись, Джефф начинает распаковывать еду.

– Ой! – я тащу за руку Джина. – Извини, Келвин. Это Джин, он… друг Лулу. Да?

– Бойфренд, – поправляет меня Джин.

– Секс-игрушка, – с улыбкой говорит Лулу и слегка отталкивает его в сторону, положив ладонь ему на лицо. Потом подходит к Джеффу, чтобы помочь, скорее всего, налить выпить.

Мы с Келвином переглядываемся, и я чувствую восторг от того, что у нас с ним появился тайный язык.

– Ну а я муж, – протягивает Джину руку Келвин.

– Не секс-игрушка? – интересуется Джин, в результате чего все замолкают.

– Э-э… Нет, – глянув на меня с комичным выражением на лице, говорит Келвин.

– Пока что нет! – кричит из кухни Лулу.

– Лулу! – кричу я в ответ. – Вы с Джином будете отлучены от этого дома, если ты продолжишь нести всякий ужас.

– И без того достаточно ужасно, – замечает Джефф.

Наклонившись, чтобы его могла услышать только я, Келвин тихо говорит:

– У тебя ведь есть секс-игрушка. Спрятана в диване. Я видел.

Я шлепаю его по руке.

Подходит Лулу с четырьмя гимлетами с текилой в руках, и Джин спрашивает, как прошла наша первая неделя в браке. Несмотря на жуткие усы и впечатление, будто он наплевательски относится к собственной внешности, ему двадцать девять, и он весьма привлекателен. Но с божеством по имени Келвин – который сейчас одет в темные джинсы и старую футболку – мальчику не сравниться. Заметив, что Лулу уже пару секунд пялится на Келвина, как ретривер в хозяйскую тарелку, я встаю к нему поближе.

Прижав ладонь рупором ко рту, я кричу Джеффу:

– Вино стоит в шкафу над холодильником!

– Нашел, – отвечает он. – И уже раскладываю еду.

– Предупреждаю сразу, – громким шепотом заявляю я. – Чем более пьяным будет Джефф, тем больше он станет говорить, насколько ужасающей видит всю эту ситуацию.

Келвин бросает взгляд на моего дядю.

– То есть станет еще честнее?

– Я все слышу, Холлэнд, – говорит Джефф, присоединяясь к нам в гостиной. – И просто переживаю, что все это плохо кончится. Не говоря уже о том, что терпеть не могу врать сестре.

– Думаю, маме с папой мы все-таки сказать можем, – предложив всем начать угощаться, говорю я, при этом скрестив в кармане пальцы и надеясь на то, что Джефф рассказать им не решится. – Мама к излишней эмоциональности не склонна, поэтому вряд ли перестанет считать меня своей дочерью… Но просто… еще не все утряслось, и на интервью в службе иммиграции мы еще не были. Так что зачем их сейчас беспокоить?

– А я рассказал своим, – как ни в чем не бывало заявляет Келвин.

Я внимательно смотрю на него. Это неожиданно. Особенно учитывая то, как быстро все произошло.

– Когда?

Сделав глоток коктейля, он кивком благодарит Лулу.

– Перед свадьбой.

– И как они восприняли новость? – интересуюсь я.

– Были в восторге.

– А ты уточнил, почему мы поженились?

– Нет, – отставив стакан, Келвин принимается наполнять свою тарелку едой. – Просто сказал, что познакомился с одной девушкой. В общем-то, это отчасти правда, разве нет?

Это действительно отчасти правда… но неужели они не удивились тому, как стремительно все произошло? Я изучающе смотрю на Келвина – спокойный и не перестающий расслабленно улыбаться. Может, дело в том, что он парень или что старший сын, или же просто кажется достаточно уверенным в себе, чтобы в его решениях уже давно никто не сомневался.

Когда все берут еду и идут в гостиную, тема разговора меняется. Ни обеденного стола, ни стульев у меня нет, поэтому мы устраиваемся вокруг журнального столика прямо на полу.

Все жадно принимаются за еду, а я встаю, чтобы взять кое-что необходимое для этого вечера. Изначально по плану Джефф должен был поделиться с Келвином историями обо мне, но раз уж появилась и Лулу, я быстро придумала игру, благодаря которой она не сможет слишком много болтать. У Лулу, Джеффа и Джина будут покерные фишки. Они должны сделать ставку на историю из категории, которую выберет Келвин, и могут ее повысить, если кто-то решит, что его история лучше. С Джином я знакома не так давно, поэтому просто выдаю ему фишки, а вот Лулу и Джефф знают обо мне немало всего интересного – и ужасного тоже, – так что им придется сражаться за право говорить.

После того как я объясняю правила, все выжидающе смотрят на Келвина.

Вытерев рот салфеткой, он из заднего кармана джинсов достает маленький блокнот.

– Предлагаю начать с простых вопросов, на которые могут ответить все, – говорит он и зубами снимает с ручки колпачок.

– Давай, – соглашаюсь я, а потом показываю пальцем на Лулу. – Но тебе не больше минуты на ответ.

Лулу картинно падает на лежащую позади нее подушку.

– Итак, во-первых, – начинает Келвин, – я хочу знать, что вас больше всего восхищает в Холлэнд.

– Помимо ее груди? – не поднимаясь с пола, интересуется Лулу.

Джефф издает страдальческий стон, а Келвин широко улыбается и, совершенно не таясь, оглядывает мою грудь.

– Хм, да, согласен. Но помимо, ага.

Мое сердце бьется где-то в горле.

– Твердость характера, – приподнявшись на локтях, Лулу смотрит на меня. – Холлэнд делает, что пообещала, и не станет ввязываться в то, чего не хочет.

– Годится. Хороший ответ, – Келвин быстро записывает его и поворачивается к Джину, который пожимает плечами.

– Ну… наверное, то, что она хорошо готовит?

Келвин смеется.

– Ты спрашиваешь или говоришь?

Поднеся кулак ко рту, Джефф несколько раз покашливает и смотрит на меня.

– Это непростой вопрос. Я восхищаюсь очень многим.

– Ах, Джеффи, – произношу я и наклоняюсь поцеловать его в щеку.

– Думаю, меня восхищает в Холлэнд то, что она – в большей степени, нежели другие мои знакомые – относится одинаково настороженно к своим победам и поражениям. И к самой себе тоже. Старается трезво себя оценивать – по-доброму и вместе с тем критически, – и в основном попадает в самую точку.

Это один из лучших и самых неожиданных комплиментов в моей жизни, от которого я на мгновение теряю дар речи.

– А еще она очень смешная, – добавляет Джефф, и Лулу протестующе вскрикивает:

– Больше одного пункта нельзя!

Но Келвин тут же вмешивается:

– Да. Но она действительно классная, – с дерзкой ухмылкой глянув на меня, говорит он. – Так что это не нарушение правил.

Келвин задает еще пару общих вопросов – чем они любят заниматься в моей компании, какую музыку я люблю, какие фильмы терпеть не могу и что предпочитаю заказывать в ресторане, – после чего звучит «Что вас больше всего беспокоит в Холлэнд?».

– Эй! – возмущаюсь я.

Келвин берет меня за руку и мягко сжимает.

– Да ладно тебе. Думаю, это может быть интересно.

Будь он проклят. Когда опять произносит «думаю» со своим акцентом, спорить просто невозможно.

– Она никогда не рискует, – тут же отвечает Лулу.

– Минуточку, – говорю я, показывая на Келвина. – А это что, разве не риск?

– Понятия не имею, – фыркает она. – Этот риск довольно хорош собой.

Келвин придвигается ко мне ближе.

Подумав немного над вопросом, Джин пожимает плечами.

– Она… м-м-м… никогда не называет меня бойфрендом Лулу.

– Честно говоря, – возражаю я, – своим бойфрендом тебя не называет и сама Лулу.

Джин смеется.

– Это точно. Почему ты не называешь меня своим бойфрендом, Лу?

– Например, потому что нам не шестнадцать лет. Если хочешь, могу называть тебя «мой мужик».

– Хочу, да.

Пока они препираются, я смотрю в сторону Джеффа, сомневаясь при этом, хочу ли слышать его ответ. Он облизывает губы – как и всегда, когда хочет сказать что-нибудь неудобное.

– Я готов еще раз повторить сказанное ранее, – тихо говорит он, как будто обращаясь только ко мне, – что Холлэнд старается оценивать себя трезво и в итоге умеет создавать хорошие отношения с другими. Но еще я считаю, что она видит себя второстепенным персонажем даже в своей собственной истории.

Как и комплиментом, я в той же степени поражена его критикой. От нее все резонирует внутри. Джефф просто взял и ударил правдой по самому больному. Вот уже год я пытаюсь придумать идею для своего первого романа, но ничего не выходит. Это все потому, что книги не пишут про второстепенных персонажей, а других голосов в моей голове не звучит?

В комнате повисает тишина.

Допив коктейль, я передаю стакан Лулу, чтобы та налила еще.