Текст книги "Грешный и влюбленный (Древнее проклятие)"
Автор книги: Кристина Додд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
– У меня нет друзей, нет родни, которая бы обо мне заботилась.
– Да как вы можете говорить такое? А мы?
Но Силван не слушала, продолжая изливать душу в бессвязных жалобах:
– Я даже спать не могу, все мне ужасы мерещатся, да еще каждый мужчина на меня как на потаскуху смотрит, а матери этих самых мужчин вообще мне не доверяют. – Она попыталась подняться на ноги.
– Не уходите. – Ранд поймал ее за руку, не давая уйти. – Мама говорит, что солнце всходит, когда вы улыбаетесь, а она очень хорошо людей чувствует. И Джеймсу вы нравитесь, а Гейл вас просто обожает.
– Гейл – дитя, – с горечью возразила Силван. – Что она понимает?
– Гейл видит больше многих взрослых, – мягко ответил Ранд – Кстати, даже тетя Адела хорошо к вам относится, а если уж тетя Адела кого-то одобрила… – Он поколебался, а потом все-таки сказал то, что давно собирался сказать:
– Да и меня вы тоже покорили. Хотите, докажу?
– Как это?
– А пойдемте со мной в постель.
Даже это, казалось, не вывело ее из задумчивости.
– Нет.
– Нам будет хорошо вместе.
– Нет.
– Это потому, что я – калека. – Слова его просто подтверждали факт и вовсе не были вопросом.
– Не поэтому.
– Так в чем дело? Я бы о вас позаботился. Я уверен, вам бы понравилось.
– Да как вы смеете? – Силван возмущенно посмотрела на него. – После всего, что я вам рассказала! Значит, вы тоже считаете меня доступной женщиной? И хотите на мне проверить, не утратили ли вы свои мужские способности?
– Да нет же, – растерянно оправдывался Ранд.
– Я ненавижу вас! – крикнула Силван и опрометью бросилась вон из комнаты.
Ну вот, опять он вел себя как последний дурак! Теперь, задним числом. Ранд мог сколько угодно клясть себя за тупость. Женщины любят, чтобы за ними ухаживали, чтобы с ними заигрывали, и уж, конечно, ни одной из них не понравится, когда ее тянут на простыни просто так, чтобы развеять уныние или убедиться в своей мужской силе. Хотя в этом Силван не права. В поместье отыскалось бы сколько угодно женщин, с радостью пришедших бы ему на помощь в изысканиях подобного рода. Но не волновало его это, пока Силван Майлз не вторглась в его жизнь. А если она из его жизни уйдет, он, пожалуй, опять утратит интерес к таким вещам. Ладно, завтра он попробует…
Входная дверь резко распахнулась, а потом со стуком захлопнулась.
Уж не Силван ли это? С чего бы это ей вздумалось выходить? А вдруг и в самом деле она?
Подкатившись в кресле к окну, он выругался, увидев, как Силван сбегает по ступенькам.
– Джаспер! – завопил он. – Джаспер, иди сюда! – Не дождавшись, пока кто-нибудь явится на его зов. Ранд схватил золотой подсвечник и стал им колотить по столу. Боже, неужели она убежала из-за него? Может, он своими домогательствами поставил ее в безвыходное положение?
Силван быстро удалялась. Теперь он видел лишь серебристую тень, мелькающую на фоне лужайки.
– Проклятье, ты где, Джаспер?! – Ранд схватил тяжелый стул и швырнул его в окно.
Стекло разлетелось, звук был резкий и дребезжащий. В студию ворвался ветер с моря, а Ранд опять закричал:
– Силван!
В комнату вбежал лакей, потом еще один, а вслед за ними на пороге возник растрепанный дворецкий.
– Лорд Ранд! – произнес он, задыхаясь. – Чем могу служить?
– Она удрала! – Ранд показал на окно. Силван уже не было видно. – А вы, болваны, стоите тут! Живее, ее надо остановить!
Лакеи засуетились, забегали, как овечки, которых кто-то спугнул, и они, заблеяв, стали жаться друг к другу. Ранд послал им вдогонку пару-другую крепких слов, а потом в мастерскую вбежал полуодетый Гарт.
– В чем дело, Ранд? – Почувствовав влажный ветер на лице, поглядев на разгромленное окно, Гарт проревел:
– Я спать хочу! Ты меня среди ночи с постели поднял, чтобы очередную сцену закатить?
– Силван на улице, – сказал Ранд. – Надо ее догнать. Как можно скорее.
– А ты не мог сообщить нам об этом как-нибудь по-другому? Без дешевых театральных эффектов, – все еще возмущенно заметил Гарт. – Окна-то зачем бить?..
Тут в мастерскую влетела Бетти и с одного взгляда во всем разобралась. Спокойно, как всегда, она сказала:
– Гарт, это не шуточки. На дворе этот умалишенный шатается, неужто мы допустим, чтобы он напал на мисс Силван?
– Да вряд ли уж так это опасно. – Но Хриплый срывающийся голос Ранда свидетельствовал о том, что он и сам не верит своим словам.
– Надо отправить людей на поиски.
Прибыли и леди Эмми с тетей Аделой, в пене бельгийских кружев и хлопьев легкого, легче пуха, хлопка. Дамы подталкивали друг друга локтями, стоя на пороге, и спорили, кому из них войти в комнату первой. Их пререкания лишь слегка усугубили общий шум: Гарт собирал мужчин, чтобы они прочесали все поместье. Ранд пытался унять обуявший его ужас, но вытянутые физиономии мужчин ясно говорили о том, насколько серьезно восприняли крестьяне слухи о привидении и о нападениях.
– И слушать не буду про духа, которого вы боитесь, – сурово внушал им Гарт. – Вы – люди взрослые, здоровенные мужики. Не к лицу зам эти сказки повторять.
– Да нет, ваша милость, – сказал один крестьянин, – мы и не думаем, что дух нападает на женщин. Дух – это только предупреждение. Это – чтобы мы боялись убийцы, шастающего по ночам.
– Он еще никого не убил, – возразил Гарт, – и у вас должно хватить ума, чтобы бояться меня больше, чем какого-то негодяя, да еще никому не знакомого. Ничего с вами не стрясется.
Ветер завывал сквозь разбитое окно, как будто злые духи только и поджидали удобного момента, чтобы накинуться на всякого, кто рискнет в эту пору выйти из дома. Угрюмо косясь на Гарта, мужчины один за другим выходили в ночь.
– Она же им нравилась, – изумленно сказал Ранд.
– Боятся они… А ты опять за старое взялся? – Гарт пнул груду блестящих осколков. – Первое, которое ты разбил с тех пор, как Силван появилась. А Джеймс где?
– Я здесь. – Джеймс вышел из тени, уже полностью одетый. На нем были потертые, как нельзя более подходящие к случаю сюртук и шляпа и старые, разбитые сапоги.
– Пойдешь со мной, – приказал Гарт.
– Не хочется, – ответил Джеймс прямо и резко.
Гарт схватил его за шиворот.
– Ты что, сдурел?!
– Мне, знаете ли, довелось быть среди тех, кто сражался под Ватерлоо, пока вы дома отсиживались в мире и безопасности, – злобно сказал Джеймс. – Выходит, если речь о боевом опыте, то я на семь голов выше вас, лорд Клэрмонт. Так что советую отпустить воротник. Уберите руки, ваша милость!
– Джеймс. – Тетя Адела, кажется, испугалась.
– Гарт, прошу тебя. – На глазах у леди Эмми выступили слезы.
Гарт и Джеймс стояли друг против друга, глаза в глаза, и неизвестно, чем бы это кончилось, если бы Ранд не подъехал к Гарту со спины и не ударил креслом ему под коленки.
– Проклятье! – От неожиданности Гарт выпустил Джеймса. – Что это тебе в голову взбрело, Ранд?
– Хотите подраться? Давайте. Но сначала Силван отыщите. – Ранд выдержал взгляд Гарта и, дождавшись момента, когда тот отвел глаза, повернулся к Джеймсу:
– Найди ее. Сделай это для меня. Я на тебя надеюсь. Верни ее.
Джеймс улыбнулся, быстро и зло.
– Хорошо, Ранд, я обещаю. – И вышел, ни на кого не глядя.
Бетти принесла Гарту его пальто и помогла одеться. Гарт выглядел смущенным, растерянным. Не надо было ему обижать Джеймса, восстанавливать его против себя, и это он хорошо понимал. Весь вид Гарта выражал крайнюю усталость, и Ранду стало жаль брата.
– С утра обо всем поговорим.
Гарт кивнул, потом обратился к Бетти:
– Соберешь людям что-нибудь поесть, когда они вернутся?
Она кивнула, губы у нее совсем побелели.
– Чаю им поставлю с печеньем. Но я их на порог не пущу, пока не найдут мисс Силван.
Подойдя к Ранду, Гарт положил руку на плечо брата.
– Иди спать. Мы ее отыщем. Измотанность Ранда давала себя знать.
– Иди в постель, – повторил Гарт. – Да и что ты так встревожился? Силван – медсестра. Я готов поспорить, что она покрепче любого из нас.
А Ранд вспоминал дрожащий голос Силван и ее полные слез глаза, когда она рассказывала о своей боли и муке. Он помнил, что печаль все время ходила за ней по пятам – все то время, пока Силван жила в их доме.
Потом он представил себе, как она ходила по полю битвы, после сражения, подумал про ее работу в госпитале, про ее силу – только сильный человек так смело смотрит в лицо действительности, иногда суровой и неприглядной. Она – сильна. И никто не знает, насколько она сильна. Она была единственной женщиной, от которой он зависел, на которую он мог положиться, единственной женщиной, которая не боялась ни его, ни за него. Она бы не бросила его тогда, на обрыве, над морем, не будь уверена в его способностях и возможностях. Она хотела доказать, что верит в него.
Неужто ему не под силу выказать такую же веру в нее?
– Хорошо, я отправлюсь к себе, но ты мне обещай…
Гарт поднял руку.
– Клянусь: пришлю к тебе Бетти, как только Силван отыщется. – Он двинулся к двери, но, не дойдя до нее, обернулся. – Только вот что… Скажи мне одну вещь… Какое безумие могло выгнать мисс Силван из дому?
– Да не безумие, – сказал Ранд. – Тупость. Моя собственная дурь, и я никогда себе не прощу, если…
– Если она станет следующей жертвой того умалишенного?
Ранд с силой сжал ручки кресла и тихо, как заклинание, произнес, обращаясь больше к себе, чем к брату:
– Ничего страшного с ней не произойдет.
* * *
Что за дурь погнала ее из Клэрмонт-курта, где тепло и светло? Ветер в Буковой ложбине задирал ее юбку и сводил кожу судорогой озноба, но ответа не предлагал. По крайней мере, такого ответа, который бы ее устроил. Наверно, она могла бы винить изрядное количество бренди, весь это тяжелый день или бесцеремонность Ранда, но, по правде говоря, это ее глупость, и больше ничего, вышвырнула ее за дверь. У нее не было никаких причин для воскрешения воспоминаний о Брюсселе, и уж совсем незачем было делиться ими с Рандом. Правда, успокаивало хотя бы то, что хватило ума отказаться от намерений Ранда утешать ее в свой постели.
Силван остановилась, сняла туфлю, вытряхнула оттуда камешек.
Да и чего это ей в голову взбрело порезвиться на воле? Что это решает? Она действительно обожала свежий воздух, шум моря и чувство свободы. Но сейчас вокруг царил непроглядный мрак, и, признаться, Силван стало не по себе. Детство ее прошло по большей части в Лондоне. Свет струился из окон, из карет, даже из газовых рожков, устроенных специально для освещения улиц. А сейчас она стояла на склоне холма, пытаясь что-то разглядеть в пустом пространстве кругом, и ничего не видела. Ничегошеньки, кроме.., да что это?
Она напряглась и попыталась вглядеться в огонек, который то появлялся, то пропадал. Что это там? Вряд ли духу нужен источник искусственного освещения для блужданий по округе. Разве что при свете шататься ему веселее. Или это бродит сама смерть, выискивая очередную жертву?
Силван поежилась. Что за глупости лезут в голову!
А может, это тот тип, который напал на Перт. А теперь, чего доброго, ищет, на кого бы ему еще накинуться.
Духи ее, конечно, пугали, но даже после зрелища, которое уготовила ей первая ночь в Клэрмонт-курте, Силван по-настоящему так в них и не поверила.
А вот в убийц она верила.
Чуть-чуть всхлипнув, скорее от беспомощности, чем от испуга, она побежала, но споткнулась обо что-то в темноте и больно ударилась. С трудом встав на ноги, Силван принялась ощупывать себя. Голова кружилась, к горлу подкатывал страх. Платье оказалось порвано, и, просунув палец в дырку, Силван потрогала колено. Кожа скользкая и в липкой грязи. Морщась, она ощупывала раненое место, вспоминая свои разодранные коленки, которыми кончались все подвиги ее детства. А теперь она давно уже не своевольный сорванец, воюющий за свои права с властолюбивым отцом, давно, давно пора остепениться.
Преодолевая боль, Силван поднялась и заковыляла туда, где, по ее расчетам, должен был находиться Клэрмонт-курт.
Дело шло бы лучше, не заблудись она. В обычном самомнении своем она-то была уверена, что отыщет тропы, исхоженные ею вдоль и поперек, – но при свете дня! А теперь кругом темень. Впрочем, нет. Что это там?! Еще один огонек. Она присела, будто можно укрыться от далекого светлячка, просто нагнувшись. Но огонек исчез. Как и тот первый. Пропал не потому, что погас, решила она, а потому, что тот, кто его нес, зашел за скалу или холм.
Осторожно выпрямившись, она ощупью направилась вперед, надеясь, что пологий склон, спускающийся в низину, приведет ее к Клэрмонт-курту.
Там, в доме, слуги день и ночь поддерживали огонь, там было тепло и уютно. Когда она вернется, она сразу же велит принести теплой воды и попросит Бетти уложить ее в постель. Если бы только тут было хоть чуть-чуть светлее.
Ветер прошептал в ее ухо что-то пугающее. Или это был вовсе не ветер? Уж не человеческий ли голос она услышала?
– Добрый вечер! – закричала она, и ее голос дрожал. – Кто там?
В ответ послышалось только шуршание – мелкие камушки покатились по каменной плите.
Зверьки какие-то, подумала она. Крошечные, юркие твари с острыми зубками и горящими глазами. Рыскают тут, в темноте, но вреда от них нет. Хотя, коль уж они такие безвредные, зачем им такие острые зубы?
Каменистый склон превратился вдруг в настоящий обрыв, и она уже не могла двигаться, не держась за отвесную стену руками. Силван не помнила эту дорогу, ей казалось, что Клэрмонт-курт должен быть где-то там. Значит, скоро она увидит огоньки, верно?
Настоящие огни в окнах дома, а не те бродячие светляки, которые, будь они неладны, так напугали ее. И которые, вот они появились вновь, она заметила их уголком глаза.
Камни, прогрохотавшие над ней в этот раз, были куда крупнее, и ей пришлось отдернуть руку от гладкой стены.
Зверьки такой обвал устроить не могут, а волков г Англии не видали вот уже несколько сот лет – по крайней мере, так ей говорили.
Силван прижала ладони к лицу. Не надо врать самой себе! Не волки это были, не другие зверьки и даже не тот негодяй. Это был ее страх. Страх подкрался к ней, а не какая-то таящаяся в засаде погибель. В эту ночь она сама была себе злейшим врагом, потому что страх гнал ее неведомо куда, он спутал все ее мысли и лишил воли. Застонав в отчаянии, Силван снова попыталась нашарить рукой каменную стену – и вдруг замерла. В ответ раздался тяжкий вздох, жалобный и разочарованный.
Отскочив назад, она глянула вверх, где, по ее предположениям, должна была находиться вершина утеса, но ничего не увидела. А звуки не утихали. Бормотание, шарканье. Пугающий, бессловесный шепот.
Скрежет камня о камень.
И вдруг в двух шагах от нее с вершины утеса шлепнулся здоровенный булыжник как раз на то самое место, где она только что стояла. Силван вскрикнула и бросилась бежать. Позади послышался гневный рев. Силван неслась, не разбирая дороги. И вдруг ощутила вокруг себя пустоту. Земли под ногами не было.
* * *
Ранд очнулся в постели сам не свой. Рядом горела свеча. В окна рвался воющий ветер. Ночь все еще давила на стекла, но он откуда-то знал, что с тех пор, как он прилег на диване, прошло много времени. Часы. Несколько часов.
Диван? Он прикрыл глаза ладонью. Когда же это он перебрался в постель? И кто ему помог? А почему он спит в той самой одежде, что была на нем вчера? И что это там кричат, да все громче и громче?
«Силван», – вспомнил он и завопил:
– Силван!
Никто не ответил. Никто, наверно, не услыхал. Гомон и гвалт нарастали с каждой секундой.
– Джаспер! – крикнул Ранд, но и Джаспер не отозвался.
Но уж он-то точно должен был быть здесь, а иначе как бы Ранд перенесся в постель с дивана, даже не проснувшись?
По спине пробежал неприятный холодок, в Ранд мучительно пытался что-то вспомнить, но не мог. В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Джеймс с Силван на руках. I С ног до головы перепачканная грязью, она жалко дрожала, кутаясь в широкий плащ Джеймса. На лбу ее под слоем грязи Ранд заметил синяки и ссадины.
– Я вовсе не ранена. – Зубы Силван стучали, но она пыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло. – Со мной все в порядке.
Мрачный вид Джеймса опровергал ее деланное веселье.
– Она упала со скалы. Со среднего карниза. Это рядом с Буковой ложбиной.
– Боже! – Ранд вытянул руки, и Джеймс передал ему Силван. Так, словно она была какой-то собственностью Ранда. Как же она замерзла! Холод проник через рубашку Ранда, и он обнял девушку, пытаясь согреть. – Что сломано?
– Все цело, – быстро ответила она.
Она и не пыталась как-то отстраниться от него, отметил Ранд. Что же такое могло стрястись во время ее ночных блужданий, если она настолько испугана, что не только не убегает, но все крепче прижимается к его груди, как будто ища защиты.
– Я, во всяком случае, никаких переломов не обнаружил, – подтвердил Джеймс. – Но она была без сознания, когда я ее нашел. Правда, почти сразу же пришла в себя. Она говорит, что услыхала какой-то шум на вершине скалы и что отскочила, чтобы не попасть под камнепад.
Ранд провел ладонью по лицу Силван и осторожно снимал кусочки налипшей грязи и стебельки травы. Он обнаружил, что на лбу у нее синяк, а на щеке – ссадина. Он злобно поглядел на Джеймса, как будто тот был виноват в случившемся.
Джеймс похлопал себя по карманам, отыскивая табакерку.
– Да не гляди на меня так, Ранд! Не мне почудились какие-то голоса на утесе. – Повозившись с табакеркой, он открыл ее своей покалеченной рукой и, поднеся к носу изрядную понюшку, оглушительно чихнул. Затем, повернувшись в сторону холла, с неудовольствием объявил:
– Его милость соблаговолили вернуться.
В самом деле, пришел Гарт. Он ворвался в комнату, как разъяренный буйвол, но, увидев Силван, облегченно вздохнул.
– Мисс Силван, вы не пострадали? А то я уж боялся… Вот Лоретта, бедная. Он спохватился и замолчал. – Ладно, утром поговорим.
Ранд с Джеймсом переглянулись, а Силван зашевелилась у Ранда на руках.
– За вами глаз да глаз нужен, мисс! Совсем вы как дитя неразумное! – На пороге появилась Бетти и с ходу принялась за обличения. – Ну куда это годится? Погулять среди ночи надумали, а теперь опять в постели лорда Ранда сидите. Что вы там делаете?
– Мне холодно, – отвечала Силван. Бетти глядела во все глаза, и на лице у нее было написано крайнее недовольство происходящим.
Наконец Ранд подал голос:
– Ох, отстань от нее, Бетти. Все это достаточно невинно. Что вы все сюда сбежались? Только матери и тети Аделы не хватает.
Бетти пошире отворила дверь, впустив двух горничных с большими тяжелыми подносами, уставленными едой. Когда горничные удалились, Бетти взяла гаснувшую уже свечу и зажгла от нее несколько других, так что в помещении стало заметно светлее.
– Ваша мать и ваша тетя отдыхали в своих комнатах, когда я зашла проведать их. Если вы будете вести себя как следует, лорд Ранд, я не буду их пока будить.
– Я буду вести себя хорошо, – клятвенно пообещал Ранд, и в искренности его слов можно было не сомневаться. А Гарту он сказал:
– Расскажи, что случилось.
– Силван мы так и не нашли. Зато на Лоретту наткнулись! – На Лоретту? А разве она не у Роз осталась? – Силван попыталась сесть, но Ранд только крепче обнял ее. Глядя ему в глаза, она прошипела:
– Выпустите меня!
– Потом, – прошептал он в ответ.
Гарт потянулся за чашкой, в которую Бетти успела уже налить чаю, но Бетти выхватила эту чашку из-под его носа и передала Силван. На этот раз Ранд позволил Силван сесть – не могла же она в самом деле пить чай, лежа на его груди, – но из своих рук, со своих коленей он ее так и не отпустил. И, похоже, не собирался выпускать.
– Ну, теперь расскажи нам про Лоретту, Гарт, – потребовал он.
– А стоит? – Гарт многозначительно показал глазами на Силван.
Бетти кивнула:
– Расскажите.
Обиженно поглядев на домоправительницу, Гарт начал:
– Лоретта оставалась с Роз, пока та не успокоилась, а потом старшая дочка Роз пообещала, что сможет справиться со всем сама. Тогда Лоретта пошла домой, чтобы заняться своими делами И проведать домочадцев. Ее мужу, понятно, не очень-то по душе, если жены нет дома. Мы ее нашли…
Ужас, знакомый ужас начал понемногу нарастать в душе Ранда.
– Нашли?
Гарт, недовольный тем, что его перебили, кивнул:
– Джаспер нашел ее. Она была вся в грязи, израненная, но ползла, так хотела добраться до дому. У нее рука сломана в нескольких местах. Она голову закрывала, увертываясь от ударов.
Бетти уронила кастрюльку, та загрохотала. Джеймс выругался, а Ранд подхватил чашку Силван, не дав ей расплескать чай.
Он никак не мог поверить услышанному. Неужто опять? Нет, только не сейчас.
– Черный страж ударил ее каким-то прутом. Изуродовал ее страшно. Все лицо… – Гарт вытащил испачканный землей носовой платок и вытер им выступившие на лбу капли пота. Потом решительно сказал:
– Но Лоретта – воробей стреляный, она поклялась, что от этого помирать не собирается.
– Нет. – Ранд вздохнул, в легких не хватало воздуха. – Только смертей нам не хватало.
– Я отправлю Лоретте посылочку от ее милости, – сказала Бетти, больше обращаясь сама к себе, а потом взялась дрожащими руками за заварной чайник.
– Я уже собрался уходить, как явился его преподобие отец Доналд, а Джаспер и не отходил от ее кровати, ухаживал за Лореттой так нежно, что я только дивился… – Гарт заворожено глядел на коричневую струйку: Бетти опять разливала чай. – Ее муж покуражился немного, пока я не переговорил с ним. – Гарт снова потянулся за чашкой, но Бетти, размешав в ней сахар, протянула чашку Джеймсу.
– Да что это такое! – возмутился Гарт. – Конечно, даме в первую очередь, и все такое, но я же, в конце концов, герцог.
Джеймс, грея ладони о тонкий фарфор чашки, горделиво усмехнулся:
– Но Силван-то отыскал я.
Силван. Ранд бережно прижал ее к себе и встретил доверчивый взгляд зеленых глаз. Может, и не стоит он такой женщины. Может, грешил слишком много и тяжко. Но хочется ему, чтобы она была в его жизни, хочется держать ее вот так, не отпуская, а потом он постарается стать достойным ее… Если только наступит это потом.
– Ну, да, конечно. – Гарт поморщился и огляделся по сторонам. – Грязищи понатащил. Всю свою дорогу пометил, от входной двери и вплоть вот до этого места.
Вряд ли можно было придумать большее хамство, и Бетти ударила Гарта по плечу.
– Хорошенькая благодарность вашему кузену за то, что он облазил весь Клэрмонт-курт, да еще в час полуночный. Просто завидуете ему. Вы-то мисс Силван не нашли, и все ваши люди тоже, хотя прочесывали все холмы и низины с фонарями. – Она налила еще одну чашку. – Кстати, не очень-то вы сами чистоплотны. То и дело, глядишь, грязная полоса тянется от входной двери. Если нет ее, так даже странно как-то. А когда я жалуюсь, никто не признается. Все делают вид, что ничего не знают.
Она как-то подчеркнуто подала чашку Ранду. Теперь ему пришлось отпустить Силван. Но крайне неохотно. Может, больше и не представится случая прикоснуться к ней. В последний раз…
Силван оперлась на подушку подле него и спросила:
– Ну а кто виноват?
Чувство вины заставило Ранда вспомнить о сетованиях Бетти.
– Кто грязь таскает, что ли?
Все головы обернулись к нему, но Джеймсу хватило юмора и хорошего расположения духа, чтобы сказать:
– Не валяй дурака, братец. Она хочет знать, кто напал на Лоретту.
– Но вряд ли эта правда вам понравится. – Гарт дождался наконец последней чашки чаю и обхватил ее тонкий фарфор огрубевшими ладонями.
Верно он сказал. Ранду наверняка не по душе будет узнать про нападавшего, он боялся, что знает уже эту правду.
– Дух?
– Высокий, темноволосый, но лица она не разглядела. И Лоретта, кстати, никаких духов не упоминала. На самом деле она даже фыркнула, когда кто-то из соседей заговорил про духов. – Заглядевшись на свою чашку, Гарт, казалось, позабыл, что чай – вообще-то для того, чтобы его пить. – Но в деревне уверены все: это – дух. И он мстит всякому, кто осмеливается работать на фабрике.
– Дух, – тупо повторил Ранд.
– Тогда бы ему стоило напасть на вас, – сказала Силван Гарту.
– Ну нет. – Джеймс допил свой чай и вернул чашку Бетти. – Кто бы это ни был – разумеется, если это не дух, – ему ясно, что лучший способ вредить Гарту – это нападать на его людей. – Заметив удивленное лицо Силван, Джеймс только плечами пожал. – У нас имеются кое-какие разногласия, но я не закрываю глаза на достоинства Гарта. Это он незряч в отношении меня.
– Да знаю я твои хорошие стороны, – с раздражением отозвался Гарт. – Мне бы только хотелось, чтобы ты ими воспользовался. Исполнял свой долг передо мной.
– Даже прежде долга перед моей страной? – мгновенно парировал Джеймс.
– Да ничего ты своей стране доброго не сделаешь, если будешь проповедовать возврат к Темным векам (Так в XIX в, называли средневековье, особенно время между падением Западной Римской империи и началом Возрождения (X – ХШ вв.).
Не дожидаясь, пока вновь вспыхнет застарелая ссора, Бетти потянула Гарта за рукав:
– Ваша милость, несомненно, желает подкрепиться.
– Ради всего святого, женщина! – Гарт рывком вызволил свой рукав. – Ты… – он помолчал, разглядывая выражение на лице Бетти, – несомненно, права. Я желаю.., гм…
И он направился к двери. Но Ранд окликнул его. Оставался еще один вопрос, на который он боялся и все-таки должен был получить ответ.
– А где Джаспер?
– Он все еще у Лоретты. – Гарт замешкался около двери. – А что, тебе помочь надо?
– Ради Бога, нет! – Ранда мало что испугало бы больше, чем эта любезность брата.
А вот Гарт почувствовал себя уязвленным.
– Прости, пожалуйста. Я думал, ты.., э.., позволишь мне оказать тебе помощь.
Ранд смутился. Конечно, он вовсе не хотел расстроить брата, тем более что Гарта и так в этот вечер преследовали неудачи: сначала ссора с родными, потом безуспешные поиски Силван. И Ранд мягко сказал:
– Иди ложись. Если потребуется, так мне Джеймс поможет.
Ничего хуже он и придумать не мог. Гарт, ссутулившись, бросил взгляд исподлобья – и здесь его кузен опередил.
– Джеймс тебе после боя помогал, верно? Да, я полагаю, что и тут он лучше справится, чем… – Гарт зашаркал к выходу. – Джеймс у нас вообще сегодня герой – Силван спас. Молодец.
Джеймс, не ожидавший похвалы, смутился:
– Да что тут такого? Просто повезло.
После ухода Гарта воцарилось тягостное молчание. Бетти, поджав губы, убирала посуду.
– Некоторые мужчины не понимают, – сказала она, – что героизм не только в том, чтобы на войне сражаться. Иное дело обычным кажется, а героизма требует не меньшего. Но вам, сэр, – она повернулась к Джеймсу, – большое спасибо за то, что вы отыскали мисс Силван.
Она вышла, а Джеймс озадаченно пробормотал:
– Ох и не любит наш герцог, чтобы над ним кто-то верх брал.
– Гарт исполняет свой долг, – сказал Ранд. – Если понадобится, он на все пойдет, даже Клэрмонт-курт заложит, лишь бы средства добыть и своих людей поддержать.
– Он не женился, – заметила Силван. – А разве это не входит в долг герцога? Ему же наследники нужны.
– Да, конечно. – Джеймс захлопал руками по карманам. – Но мы всегда думали…
Он замолчал, как бы растерявшись, а Ранд закончил фразу за него:
– Пока я был здоров, подразумевалось, что наследников обеспечу я. Теперь Гарт говорит, что и этот свой долг выполнит, но не прежде, чем фабрика заработает. Пока он и думать об этом не хочет.
– Да, это вопрос сложный, – неловко согласился Джеймс.
Совсем замерзнув, Силван попробовала откинуть одеяло и скользнуть под него.
Она никак не ожидала реакции Ранда на свое, в общем-то, столь невинное действие. Ранд вдруг резко схватил ее за руки и больно сжал их.
– Не трогайте одеяло, – прошипел он, но, видя испуганное лицо Силван, опомнился и разжал руки. Так она, чего доброго, решит, что он совсем сумасшедший. Подтянув теплый плед, он укутал им Силван.
– Так не лучше?
– Много лучше.
Она все еще растерянно глядела на него, опасаясь какой-нибудь неожиданной выходки, и он поторопился продолжить разговор:
– Джеймс, расскажи, как ты ее нашел. – Он видел, что Джеймсу не терпится поведать свою повесть, к тому же это отвлечет внимание Силван от его собственной персоны.
– Я искал мисс Силван, – торжественно начал Джеймс. – Я знал, где вы обычно гуляете, и решил, что, должно быть, мисс Силван ушла к Буковой ложбине и там заблудилась. Потом я направился к насыпям, и через какое-то время услыхал шум от падения камня, а потом женщина закричала. Я побежал туда, где по скале идут горизонтальные карнизы, крикнул, услыхал, как с вершины свалился еще один камень.
– А как тот, наверху, вздыхал, слышали? – требовательно спросила Силван.
Джеймс покачал головой.
– Ничего подобного не слышал. Океан шумел, ветер, да еще зверьки какие-то в темноте шуршали.
Ранд не поверил словам Джеймса. Он-то знал двоюродного брата и понял, что тот о чем-то умалчивает. Но допытываться не стал.
А вот Силван снисходительная уклончивость Джеймса сильно обидела и рассердила. Она просто рассвирепела.
– Какие еще зверьки?! Человек это был, Я вам говорю!
– Все может быть, – только и ответил Джеймс. – Я знаю только, что я вас нашел и никто тому не помешал. Ни зверь исступленный, ни человек озлобленный.
Ранд успокаивающе погладил плечо Силван, предупреждая ее попытку вновь взорваться, а она поглядела на него глазами, в которых ясно читался открытый бунт.
Заподозрила что-то? Ну, это вряд ли. Джеймс своими сомнениями так заморочил ей голову, что вряд ли она сумеет связать концы с концами.
Недовольно стряхнув с себя руку Ранда, Силван вскочила с кровати.
– Распутать эту головоломку можно, не сомневаюсь, но для начала нужна хотя бы ясная голова. Я ухожу спать – и советую вам сделать то же. – Слегка поколебавшись, Силван подошла к Джеймсу. Голос ее прозвучал холодно, но тон был изысканно-вежлив:
– Благодарю вас за все, что вы для меня сделали. Если бы не вы…
– Если бы не я, – прервал ее Джеймс, – вы бы здесь сейчас не стояли. Вы жизнью мне обязаны.
– Не очень-то скромно, Джеймс, – проворчал Ранд.
Улыбка сползла с губ Силван. Как только ока вспомнила о только что пережитом, испуг опять овладел ею.
– Боюсь, что в этом вы правы.
Взяв ее за подбородок, словно она – дитя малое, Джеймс приказал:
– Вы сейчас пойдете в постельку, уснете и будете видеть сладкие сны. Никто не собирался убивать вас этой ночью. Просто вы проявили легкомыслие, столь свойственное женскому полу, и поплатились за это.
Силван смерила его уничтожающим взглядом.
– Не понимаю, почему это вы слывете льстецом и даже дамским угодником. – И вышла, даже не повернув головы.
Джеймс глядел, как она уходит, его красивые губы как-то искривились, а руки слегка дрожали.
– А что ты на самом деле слышал? – спросил Ранд.
Джеймс обернулся к нему:
– Я же говорил тебе. Море, ветер, распаленные животные, жаждущие случки. И больше Ничего.
– Калеку-то ты обманывать не будешь, верно?
– Чего ты от меня добиваешься, в конце концов? – рассердился Джеймс. – И вообще если я тебе не нужен больше, так я спать пойду. А то ночь уже кончается.
