Текст книги "Грешный и влюбленный (Древнее проклятие)"

Автор книги: Кристина Додд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Ранд едва подавил искушение притронуться к ее груди. Отведя глаза, он сказал:

– У нас тут одних слуг в доме человек пятьдесят. Ты понимаешь, какое змеиное гнездо ты можешь разворошить такими обвинениями?

Силван задумчиво покачала головой.

– Может, оно и легче: взять вину на себя. Но я не верю, что может быть виновен человек, у которого не было никакого умысла. Который не преследует какой-то выгоды.

Пришло время, решил он, перевести беседу на другие рельсы.

– Да и в то, что можно выйти замуж не по расчету, ты тоже, кажется, не веришь.

Силван отшатнулась и, подозрительно покосившись на Ранда, прикрыла вырез на груди рубашкой.

– Я буду хорошо с тобой обращаться, – пообещал Ранд.

– До тех пор, пока я буду вести себя, как следует? – язвительно осведомилась Силван. – А потом что: на улицу выгонишь или будешь пилить день и ночь, как мой отец?

Вот таким же тоном она, наверное, привыкла защищаться от упреков отца, подумал Ранд и как можно спокойнее произнес:

– Ты будешь носить фамилию Малкин, и может так случиться, что когда-нибудь ты станешь герцогиней. Ни один человек на свете не посмеет следить за твоим поведением и тем более осуждать его. Это ты будешь задавать тон.

– Очень уж много чести.

– Да я только хочу показать, какие выгоды сулит тебе предлагаемый союз. – Ранд широко улыбнулся. – Что же до сегодняшнего утра… – Он подождал, пока она, заерзав, не отвела глаза, а потом продолжал как ни в чем не бывало:

– Конечно, я виноват, что не смог уберечь тебя от такой малоприятной сцены. Мне бы следовало получше позаботиться о тебе. Кажется, не все я сделал, как следовало бы.

Щеки Силван пылали густым румянцем – вспомнила, значит, как сегодня зарю встречала.

– Ох, кое-что ты сделал правильно.

– Это – похвала, да? Силван, – он наклонился и, обхватив ее лицо, принялся целовать и целовал до тех пор, пока она не вцепилась в его плечи дрожащими руками. – Мы венчаемся завтра утром. И никаких пререканий больше об этом. – Он погладил ее пылающее лицо с закрытыми глазами. – Хорошо?

– Ладно.

Вовсе не те восторженные слова, которые хотел бы он услыхать от своей нареченной. Но с него довольно было и этого. Он обрадовано спросил:

– Обещаешь?

Ее глаза открылись.

– Я не передумаю.

– Дай мне этот час завтра ночью, – прошептал он, – и ты поймешь, что приняла правильное решение.

– Ты чертовски самоуверен. Или это тебя война так испортила? Небось до Ватерлоо получше себя вел.

– Хуже. Много хуже.

Силван встала и поправила свои юбки.

– А послезавтра я, скорее всего, и вовсе стану невыносим.

Прежде чем она нашлась, что ответить, из столовой, где они, похоже, дожидались, возникли Бетти с Бернадетт. Они подхватили Силван под руки, и все вместе дружной троицей зашагали по ступеням наверх. Ранду оставалось только глядеть вслед.

– Сэр? – За его спиной стоял Джаспер. – А вы отдыхать пойдете?

– Не хочу. – Когда Силван совсем уж скрылась из виду, Ранд обернулся к Джасперу – Я сейчас слишком возбужден. Поздравь меня. Мисс Силван согласилась стать моей женой.

Склонив голову и придав торжественное выражение своему простоватому лицу, Джаспер пробурчал:

– Поздравляю.

– В чем дело, дружище? – Ранд пытался шутить. – Ты что, боишься остаться без хозяина?

– Тут я виноват, сэр. – По носу Джаспера покатилась слеза, он шмыгнул и замотал головой в сильнейшем расстройстве. – Это из-за меня вам пришлось жениться. Меня не было тут, чтобы уберечь вас.

Что ему взбрело в голову, этому Джасперу? Почему он себя так ведет? Подозрение, нелепое и нежеланное, закралось в душу Ранда. Где Джаспер был вчера ночью?

– Я слыхал, что ты сам отыскал Лоретту, – сказал Ранд.

Белая кожа Джаспера покраснела.

– Ага, сэр.

Проклиная свои домыслы, Ранд все же не удержался и спросил:

– А что ты делал на улице в такой поздний час?

– Я.., я просто беспокоился о той женщине, той, которая вчера на фабрике пострадала, Я пошел к ее хижине, а потом, когда уже назад возвращался, нашел Лоретту, всю в грязи. Она к своему дому ползла. – Его большие кулаки дрогнули и сжались.

– Дом Лоретты совсем не там. Быть может, – предположил Ранд, – ты искал ее.

– Я.., я услышал, как она кричит, Ага, так вот оно и было. Я ее услыхал.

Ранд махнул рукой, не желая больше слушать это неуклюжее вранье – странно, раньше Джаспер не лгал. Уж не права ли Силван? Неужто Джаспер выслеживал женщин и нападал на них? Неужто он знает, что Ранд ходит во сне? Силван вернула ему чувство собственного достоинства, но посеяла в душе семена подозрительности. Да нет, быть того не может! Что бы ни делал Джаспер той ночью, тому непременно должно найтись объяснение. Может, у него милашка в деревне завелась. Если это так, то Джаспер при случае поделится своим секретом с хозяином. Пытаясь успокоить все еще расстроенного слугу. Ранд сказал:

– Видишь, как все удачно получилось – ну, что тебя вчера со мной не было. Я хочу жениться на мисс Силван, понимаешь ты это или нет?

– Но, сэр…

– Только обещай мне служить мисс Силван так, как служишь мне.

– Вы – мой единственный хозяин, – угрюмо и решительно ответил Джаспер.

– Это да. А моя жена – часть меня.

От того, что прошептал Джаспер, Ранда бросило в озноб:

– Она еще вам не жена.

* * *

Кто-то ее звал. Силван медленно пробуждалась, охваченная сладостной истомой в предвкушении чего-то приятного, каких-то любовных игр, что ли. Открыв глаза, она стала всматриваться в безмолвную пустоту комнаты: где тот, кто зашел в ее спальню.

Она рассчитывала увидеть Ранда.

Но его тут не было. Должно быть, ей просто приснился сон, еще один сон, но такой забавный и красочный. В эту ночь никакие страдающие призраки не требовали у нее помощи, и она вздохнула спокойно и облегченно, а потом медленно потянулась.

На лежанке возле камина ровно и ритмично похрапывала Бернадетт. Свечи на одном подсвечнике догорели до самого основания и чадили, источая запахи горелого фитиля и расплавленного воска. Еще у одной свечи пламя подобралось к самому концу фитиля и должно было вот-вот погаснуть, а пока мигало. Часы громко тикали, и Силван захотелось узнать, сколько же она проспала. Вокруг царила темень. Значит, сейчас ночь. Все спят. А вот ей уже совсем не хотелось спать.

Силван выскочила из постели, пальцы босых ступней коснулись холодных половиц. Взяв фарфоровый кувшин, она налила себе стакан воды. О, старый дом, где же еще бродить привидениям, как не здесь? Она была почти готова услыхать…

Бух.

Она уставилась на дверь, застыв, будто ее прибили гвоздями к полу.

Бух!

Осторожно, чтобы ничего не звякнуло, она поставила стакан и поглядела на Бернадетт. Та даже не шелохнулась. Храпела себе как ни в чем не бывало.

Бух!

Ранд. Силван схватилась за сердце. Он ходит, а кто же еще? Опять. Надо его остановить, иначе разразится страшный скандал. Погибель рядом, вот он, обрыв над пропастью: если слуги узнают про его сомнамбулизм, то на несчастного лунатика запросто свалят все бесчинства, которыми успел отличиться призрак, нападавший на женщин. Сунув огарок свечи в пустой подсвечник, она скользнула к двери и осторожно ее отворила.

Никого.

Силван внимательно обвела глазами весь холл и сумела заметить только движущуюся тень, заворачивающую за угол в дальнем конце зала.

– Господи, помоги! – прошептала она и кинулась вслед. Завернув за тот же угол, она увидала его. Какое-то мерцающее сияние окружало ускользающую фигуру. Догоняя, она поняла, что свет исходил от его серебристой сорочки, и теперь она пыталась разглядеть ее.

– Ранд, – тихонько позвала она, – подожди меня. – Он так и сделал, повернулся – глазницы на его лице издали казались совершенно пустыми, какими-то зловеще пустыми.

Силван рванулась к нему, но, когда приблизилась к тому месту, где только что стоял призрак, там уже никого не было. Он улетучился без единого звука, оставив ее в одиночестве. В этом месте коридор опять поворачивал, и Силван без колебаний шагнула за угол.

Тень снова мелькнула, уже на другом конце пугающе сужающегося коридора. Эта часть дома была старинной постройки – узкие извилистые коридоры, множество дверей по бокам. Тускло трепетали огоньки свечей – не из воска, как в парадной части замка, а из животного жира, Силван еще ни разу не доводилось бывать здесь, но она знала, что где-то поблизости обитают слуги. А если ей не удастся остановить Ранда прежде, чем он попадется на глаза слугам…

Ранд – если это был он – приложил палец к губам, словно призывая ее к молчанию. Он как-будо вполне осознавал происходящее. Трудно было поверить, что он действует во сне. На голове его была какая-то чудная шапочка, из-за чего казалось, что его волосы ниспадают на плечи, а носки его туфель соприкасались друг с другом. Куда он ее ведет? И зачем? Силван боязливо следовала за ним, так странно пугающе выглядели эти коридоры и проходы, в которых она прежде не бывала, и она опасалась, что не сможет отыскать дорогу назад. Но, оказалось, что этот страх напрасен. Догоняя Ранда и стараясь подобраться к нему как можно ближе – хотя совсем близко подойти ей так и не удалось, – она вскоре обнаружила, что вышла с другой стороны в коридор, ведущий к ее комнате. Фигура в поблескивающем одеянии маячила у открытой двери в ее комнату.

– Ранд, – прошептала она, – давай я отведу тебя в постель. – Он все еще стоял, когда она поспешно устремилась к нему. Но когда протянула руку, чтобы коснуться его, он растворился в небытии.

Кожу ее покрыла испарина, по спине побежали холодные мурашки, а когда раздался вопль, Силван поначалу показалось – она была почти уверена в этом, – что этот крик исторгся из ее груди.

Но нет, он шел из ее комнаты, истошный, пронзительный визг, свидетельствующий о хороших легких и способный поднять даже мертвеца со смертельного одра. Силван бегом кинулась на этот крик, будучи в полной уверенности, что Бернадетт увидала то, что видела и она, но не успела добежать до двери, как кто-то выскочил из ее комнаты.

Мужчина. Темноволосый, в длинной белой ночной сорочке. Метнулся в дальний конец холла. Силван припустилась вслед за ним, но на бегу, минуя свою дверь, услыхала крик Бернадетт:

– Нет! – Силван замешкалась, а Бернадетт продолжала вопить:

– Нет, прошу вас, мисс, не надо!

– Тебе больно? – требовательно спросила Силван.

Бернадетт дрожала.

– Не уходите. Это дух Клэрмонт-курта, он хотел меня убить. Не ходите за ним.

– Что он натворил? – Силван не дала Бернадетт упасть и, поддерживая ее за локоть, помогла девушке войти в спальню и рухнуть в кресло.

– Когда я закричала, он ударил меня палкой. – Бернадетт запыхалась так, словно пробежала только что невесть какое расстояние. – Я руками закрывалась.

Быстро ощупав лоб Бернадетт, Силван спросила:

– Он тебя сильно поранил?

– Да!

– В самом деле?

Бернадетт замялась, потом пробормотала:

– Нет, по-моему, я только синяком отделалась. Но, мисс, это вас он искал. – Слезы брызнули из глаз девушки и потекли по щекам. – Он сначала ударил по кровати, а когда понял, что вас нет, совсем обезумел. Он сорвал простыни и…

– Быть того не может. – Силван подбежала к своей кровати: простыни были разбросаны, но иных следов нападения духа не замечалось. И, однако, она сама видела мужчину, выбегающего из ее комнаты. Если это не Ранд, то кто же? А кто был тот, который уводил ее прочь по темным коридорам, подальше от комнаты, где ее подстерегала опасность?

Сколько призраков скрывается в этом доме?

– Духи никого не бьют, – Силван подошла к Бернадетт. – Они пугают, преследуют, воют… – Тут ее фантазия истощилась. – Но призрак не возьмет палку и не станет накидываться на человека.

– Так, значит… – Глаза Бернадетт округлились от удивления. – Это не дух мне синяк поставил? Это не дух на тех женщин с фабрики нападал? Значит, это человек какой-то из здешних? А теперь он вас хотел побить?

– Думаю, ты…

– И это после того, что вы сделали для лорда Ранда и несчастной Роз? – Бернадетт поднялась во весь рост и нависла над Силван. – Ну, тогда это совсем плохо.

– Что случилось? – В дверях стояла леди Эмми с распущенными волосами и в белой ночной рубашке, путавшейся между ног.

– Кто-то кричал, кажется. – Тетя Адела тоже просунула голову в дверь.

– Не говори им. – Схватив Бернадетт за плечо и сильно сжав его, Силван негромко взмолилась:

– Обещай, что не признаешься.

– Но, мисс…

– Скажешь им, что привидение видела, – настаивала Силван, тряся горничную за плечо. – Они решат, что тебе со сна померещилось, а я завтра присмотрюсь: вдруг замечу у кого-нибудь виноватое лицо.

Бернадетт прижала руки к груди.

– Но, мисс, он же вам зла желал, и я не могу позволить…

Ну и упрямая, Никак ее не переспоришь, с досадой подумала Силван и поспешно заверила служанку:

– Лорду Ранду я обо всем расскажу, не волнуйся.

Вот когда Силван смогла убедиться, что Бетти знала, что делала, назначая Бернадетт ее личной служанкой. Размазывая по лицу слезы, неведомо как появившиеся на ее глазах, девушка бросилась к леди Эмми с громкими причитаниями:

– Ох, ваша милость, это дух был!

– Какая чушь! – поморщилась леди Адела.

– Вовсе не чушь, – отвечала ей леди Эмми. – Не в первый раз у нас по замку бродит дух.

Видя, что вот-вот вспыхнет обычная перепалка, Силван выбежала из комнаты, спустилась по лестнице и двинулась прямо к спальне Ранда. Дверь была закрыта, но она ворвалась, не постучавшись, и на одно ужасное мгновение ее сердце замерло – Ранда в постели не было.

– Силван?

От неожиданности она вздрогнула и испуганно обернулась. И увидала его. Он сидел за столиком, одетый.

Рядом с ним была Бетти. Та только раскрыла рот и распахнула глаза.

– Мисс Силван?

– Что это вы делаете? – спросила Силван, но и не подумала дожидаться ответа. Подойдя к Ранду, она потрогала белую хлопчатобумажную сорочку: ей нужна была длинная белая ночная рубашка – или серебристое одеяние.

На Ранде же были надеты белая сорочка и голубая жилетка, а в глазах его, когда он поймал ее руки, плясали веселые огоньки.

– А ты что тут делаешь? – Он глядел на нее с чрезвычайным интересом. – Бегаешь по холлам в ночной рубашке?

– Накиньте-ка на себя вот это, мисс Силван. – Бетти протянула черный шелковый халат Ранда. – Лето летом, но дом такой большой, что даже в жару тут вечно тянет холодом.

– А ты простужаешься, – добавил Ранд. Силван и не спрашивала, откуда ему-то про это известно, а просто сунула руки в рукава халата.

– Ну, – Ранд указал на кресло, с которого встала Бетти, и глянул на часы над камином. – Что ты тут делаешь в два часа ночи?

– А вы почему на ногах в этот час? – Силван уселась.

– К нашей свадьбе готовимся. – Ранд помахал рукой над столом, по которому были разбросаны бумаги, а рядом с ними стояла откупоренная чернильница и лежало гусиное перо.

– К нашей свадьбе?

– Ты же согласилась выйти за меня замуж. Вчера. Помнишь?

Свадьба. Силван сжала виски руками. Помнит ли она? Первым ее побуждением было отказаться. Сделать вид, что не было ничего этого, что не сидела она на ступеньке лестницы напротив Ранда, обсуждая с ним это нелепое предприятие, на которое непонятно почему согласилась. Сейчас она даже не могла припомнить причины, заставившие ее принять предложение Ранда.

– И когда это мы венчаемся?

– Сегодня, – четко и раздельно проговорил Ранд, видно, почувствовав ее колебание. – Ты дала согласие выйти за меня замуж. Сегодня.

– А почему?

– Потому что нас застали в явно компрометирующем положении в чистом поле, и тебя надо было или выгонять за разнузданность, или отдавать в жены калеке. Выбор так себе, конечно.

– Ну не могла же я по такой причине согласиться на замужество.

– Понимаю. – Он усмехнулся улыбкой лукавого соблазнителя. – Ты согласилась, потому что я обещал подарить тебе счастье.

– Да нет же.

Ранд насупился, обиженный.

– Ну, тогда для того, чтобы не возвращаться под отчий кров, как тебе Гарт обещал.

– Ой, нет. – Почему все-таки она согласилась выйти за него? Должна быть какая-то причина, очень веская причина…

– Силван, знаешь, вопрос этот интересный, конечно, и я не против разбираться в нем и дальше, но ответь сначала – как ты здесь оказалась в этот час?

Голос Ранда звучал терпеливо, но по морщинке на лбу и насупленным бровям Силван поняла, что терпения этого хватит ненадолго. И все же, вспомнив, что привело ее сюда, Силван, рискуя вызвать гнев Ранда, вновь потребовала объяснений:

– Почему ты не в постели? Переглянувшись с экономкой, причем взгляд его выдавал раздражение, Ранд ответил:

– Надо помочь Бетти. Ей предстоит устроить два отдельных пира, а времени совсем мало. Каждый знатный сосед, жилье которого в пределах досягаемости, получает приглашение на нашу свадьбу, и, естественно, всех гостей следует попотчевать, как положено. И еще, род Малкинов держится давнего обычая устраивать одновременно со свадебными торжествами угощение для жителей деревни и для бедняков. Кроме того, нужно составить хотя бы предварительный брачный контракт, а я все равно спать не могу.

– Но почему не можешь?

Наклонившись вперед, он внимательно разглядывал ее.

– Силван, что случилось?

– И Бетти все это время была с тобой?

– Ну да, – отрезал он.

Она смотрела на Бетти, ожидая от нее подтверждения, и та сказала:

– Да, мисс. С того времени, как я с торговцами поговорила – я продукты у них заказывала. С едой, конечно, хлопот много предстоит, но, думаю, угощение выйдет на славу – я уж постараюсь. – Силван нетерпеливым жестом прервала ее разъяснения, и Бетти поспешно сказала:

– Где-то с девяти часов я тут, по-моему.

Криво усмехнувшись, Ранд в свою очередь потребовал объяснений:

– Так в чем дело?

– А Джаспер где? – спросила Силван.

– У меня на посылках, – отвечала Бетти. – Кое-какие поручения выполняет.

С непонятным упорством Силван продолжала задавать странные вопросы.

– В два часа пополуночи?

Бетти стала терять терпение, и в голосе ее послышалось раздражение.

– Мисс, мы не успеваем! Хорошо его милости: велел, чтобы свадьба с утра была, и знает, что обо всем позаботятся, но он – герцог и, что куда хуже, мужчина, значит, какое у него понятие про те труды, что для этого понадобятся.

Наконец, реальность обычной, будничной жизни со всеми ее заботами и волнениями дошла до сознания Силван. Она как будто очнулась от тяжелого сна и вдруг почувствовала себя виновницей всех этих хлопот. Но тревога не оставляла ее ни на минуту, она же еще не знала, где Джаспер, где Гарт, где Джеймс. Знала она только где Ранд, и нужно было рассказать ему о жутких событиях этой ночи. Но вот что делать с Бетти? Силван вдруг вздохнула и приложила руку к груди. Бетти, бросив на нее встревоженный взгляд, заторопилась к ней.

– Умоляю, мисс. Мне никак нельзя было так вас ругать, это вы меня простите. Может, вам надо чего?

– Ну… – Силван подумала. – Я проголодалась очень. Может, принесете чего-нибудь перекусить, если вам не трудно?

– А то как же, – сердечно ответила Бетти и пошла к выходу. Потом задержалась и с порога бросила строгий взгляд на парочку. – Ох, не по душе мне оставлять вас вдвоем в столь поздний час. Вы уже доказали, что за вами глаз да глаз нужен.

– Что правда, то правда, – согласился Ранд. – Но на этот раз Силван на меня нападать не станет. Обещаешь, Силван?

– Я? – возмущенно вскинулась Силван и тут же осеклась. Что уж тут спорить. Она во всем и виновата. Не ответь она вчера утром на его поцелуи, не случилось бы ни восхитительных объятий, ни всех последующих треволнений и неурядиц. Но этот Ранд… Постеснялся бы так нахально выставлять напоказ свое самодовольство. Да еще смеется. – Я его пальцем не трону. И уж это свое обещание сдержу.

Бетти еще помешкала, недоверчиво глядя на насупленную Силван, которая всем своим видом показывала, что и близко к Ранду не подойдет.

Но в конце концов экономка, присев в книксене, выскользнула за дверь.

– Она вернется так скоро, как только сможет, – предупредил Ранд, нимало не введенный в заблуждение притворством Силван. – Ну, почему ты здесь?

Наклонившись к нему и коснувшись его колена, она понизила голос:

– Дух ко мне в гости приходил.

– Дух?

– В комнате у меня был, – пояснила Силван. Не вся это правда, конечно. Два призрака побывали у нее в гостях, но не было никаких сил рассказывать ему еще и про привидение в серебристом одеянии, растворившемся в воздухе прямо у нее на глазах.

Взяв ее за руки и потянув их вверх, он вынудил ее подняться на ноги, чтобы посмотреть, не ранена ли она.

Силван нетерпеливо отмахнулась.

– Вот оно – последнее доказательство. Пока дух у меня в комнате был, ты здесь спокойно с Бетти сидел, значит, это не ты.

– Знаю, что не я. Ты мне еще вчера утром объяснила, что я не элодей. И очень трогательно доказала свою веру в меня.

Что-то он очень уж быстро уверился в собственной невиновности! Или на ее мнение так привык полагаться? Силван это не нравилось: слишком большую ответственность Ранд взвалил на ее плечи.

Ранд внимательно вглядывался в нее.

– Ты вся дрожишь! Что же все-таки дурного стряслось? Что он тебе сделал?

– Да ничего! – Силван старательно отводила глаза.

Но Ранд не унимался:

– Он на тебя нападал?

– Нет! – Действительно, он ведь на Бернадетт напал. Так что правда была в ее словах, но и ложь была – в умолчании. Почему она солгала Ранду? Силван и сама не знала. Может, не хотела, чтобы он так уж слепо доверял ей. Слишком тяжкое бремя эта его вера, не по плечу ей. Многие мужчины доверяли ей свои жизни, а она их надежды не оправдала.

– А что тогда этот дух сделал?

– Напугать меня вздумал!

Глядя ей в глаза. Ранд четко выговаривал каждое слово:

– Где он побывал?

– Я в холле его увидала, возле своей комнаты. – На сей раз это была правда. Она и в самом деле видела, как этот дух метнулся в коридор из ее спальни. А вот Ранд пугал ее своим допросом – как-то очень по-хозяйски он себя вел, как будто имел полное право распоряжаться ее душой и телом. Еще чего! Никогда Силван Майлз не была чьей-то собственностью, не будет и впредь.

Она попыталась отстраниться, но Ранд не выпускал ее.

– Я лакеев сейчас в погоню пошлю.

– Да его уж и след давно простыл.

– Тогда охрану у твоих дверей выставлю. Вот этого Силван уже стерпеть не могла!

Вырвав у него руку, она выпалила:

– И прикажешь открыть огонь, если я выгляну в неподходящий момент?

– Страж будет охранять тебя, а не держать в заключении. Я про охрану говорил, а не про тюремщика. – В голосе Ранда слышалась такая искренняя забота, что Силван даже стыдно стало. – Я очень волнуюсь за тебя, Силван. Какое счастье, что мы поженимся. Тогда мне спокойно будет.

Она пожала плечами, а он, воспользовавшись моментом, вновь завладел ее руками и крепко сжал их.

– Сегодня утром ты станешь моей женой. – Звучало торжественно, непререкаемо, как нечто, не требующее ответных заверений или подтверждений.

– Хорошо, я уже сказала тебе, что согласна, – нетерпеливо и раздраженно заметила Силван. Нет, в общем-то она ничего не имела против того, чтобы стать его женой. Ей хотелось жить в Клэрмонт-курте и заботиться о Ранде. Ей хотелось увидеть, как он станет ходить, не во сне пугая окружающих, а при свете дня. И, конечно, ей хотелось спать в его объятиях.

Но ей совсем не хотелось расплачиваться за это потерей свободы.

– Ох, уж эти правила морали! – вздохнула Силван. – Кто их только придумал?

– Правила создаются такими мужчинами, как я, чтобы удержать таких женщин, как ты. – Он разжал ее стиснутую ладонь и по очереди поцеловал каждый пальчик. – Кстати, кто-то должен оберегать твою добродетель.

– У меня не было никаких хлопот с добродетелью, пока ты на мою голову не свалился, – сказала она. И тут же прикусила себе язык. Не надо было ей говорить такое. И так этот Ранд слишком высокого о себе мнения. Но ведь что правда, то правда – он, и только он, способен добиться от нее отклика. Однако эта его ухмылка… Ох, как она ее злила. – Да что ты сияешь? Ты подумал, кого в жены берешь? Весь высший свет считает меня распутной, а тебе прекрасно известно, что с мнением тех, кто задает тон, нельзя не считаться.

Он засмеялся.

– Ничего-то ты не понимаешь в жизни!

– Да я куда больше понимаю, чем хотела бы.

– Вот послушай. Допустим, я женюсь на девушке, которую общество считает образцом целомудрия и невинности. После свадьбы выясняется, что я был жестоко обманут – моя невеста уже имела опыт интимной жизни. В таком случае нашему браку грозят серьезные неприятности. Если же, наоборот, я женюсь на девушке, репутация которой считается в обществе отнюдь не блестящей, я делаю это с открытыми глазами – и единственным следствием моего поступка будет то, что я смогу рассчитывать на долгую и упоительную брачную ночь. Теперь возьмем твой случай. Общество считает тебя порочной, но я-то, – Ранд усмехнулся, – имел возможность убедиться, что ты невинна. К сожалению, наша брачная ночь будет не совсем такой, о какой я мечтал, – из-за моей неподвижности. Но обещаю, что для тебя она станет единственной и неповторимой.

Силван слушала, недоверчиво глядя на Ранда, но постепенно лицо ее смягчалось.

– Ну хорошо, – сказала она, – а теперь мне, пожалуй, пора идти.

Он все еще держал ее за руку и никак не хотел отпускать. Пылко и серьезно он сказал:

– Мы будем хорошей парой, это я тебе обещаю, но кое в чем мне понадобится твоя помощь.

– Какая помощь? – растерянно спросила Силван.

– Ты что, не понимаешь, что мне нужно твое содействие в исполнении моих супружеских обязанностей?

– А я разве дала тебе повод усомниться в этой готовности помочь тебе? – Щеки Силван запылали.

– Вовсе нет. Но я понимаю, что лишать девственности девственницу – это нечто большее, чем просто удовольствие.

Она вскочила на ноги и быстро зашагала к двери.

– Я не хочу говорить об этом.

– Ну что ж, – со вздохом проговорил Ранд. – Ты же понимаешь, что я не могу заставить тебя остаться.

Его слова остановили ее на полпути.

– Если ты захочешь убежать от меня, я тебя не смогу удержать. Тут я могу рассчитывать только на твою милость.

Силван закусила губу. Что ж, он прав, пожалуй. Нечестно будет сейчас уйти, воспользовавшись его беспомощностью. Они собираются стать мужем и женой, и Ранд – что тут особенного – просто решил обговорить некоторые детали. И не к лицу ей увиливать от разговора только потому, что речь про.., ну, про это. Резко развернувшись, она вернулась и уселась на прежнее место.

– Так что ты от меня требуешь? Что я должна буду делать?

– Мне вовсе не нужно, чтобы ты делала все. Я просто хочу, чтобы ты пообещала довериться моему опыту в исполнении наших семейных обязанностей.

Обязанностей? Очень уж забавно было слышать от него такое слово. Ей как-то и в голову не приходило, что Ранд так серьезно относится к этим вещам.

– Я просто опасаюсь, что не смогу сделать то, на что способны нормальные мужчины. А тебе все это с непривычки вообще странным покажется.

– Например?

– Ну, знаешь, я вот родителей своих вспоминаю. Они часто резвились, как парочка ягнят весной. – Лицо Ранда озарила нежная улыбка. – Они гонялись друг за другом, дразнили друг друга, хохотали, а потом пропадали в своей спальне. А однажды, когда они были в нашем городском доме, в Лондоне, их застал совершенно раздетыми лорд-мэр столицы. – Он громко смеялся.

– Ты просто дурачишь меня. – Ее родители никогда не вели себя подобным образом. Ни в ее присутствии, ни – она была более чем уверена – наедине. Брак для них представлялся делом серьезным.

– Или еще – в семейной жизни всякое ведь бывает. Вдруг мы с тобой поссоримся, а ты взовьешься и убежишь от меня. Спать будешь где-то в другом месте. И так до тех пор, пока настроение у тебя не переменится. Я в твоей власти. Завишу от твоего милосердия.

– Но ты же будешь доверять моему милосердию, придется, правда ведь?

– В милосердие-то твое я верю, но и нрав твой я уже на себе испытал, – усмехнулся Ранд. – И ты должна признать, что, когда на тебя находит, с тобой трудновато договориться.

Склонив голову, Силван водила рукой по упругой ткани халата. Красивые складки появлялись, складывались в затейливые узоры, но тут же исчезали, стоило ей слегка разжать пальцы.

– Ничего я не должна и признавать ничего не собираюсь.

– Мои родители все ночи своего супружества провели в совместной постели. Да что там, бывало, что они и половину дневного времени прихватывали. Чем больше Ранд рассказывал про своих родителей, тем больше Силван убеждалась в том, что такой союз ей бы понравился.

– Хорошо, я буду тебя слушаться. Постараюсь.

Согласие ее было явно вынужденным, дала она его неохотно, но Ранд не замедлил ухватиться за него:

– Так ты обещаешь не отвергать с порога все мои супружеские притязания?

– Да.., да.

– И мы будем спать с тобою в одной постели каждую ночь на протяжении всей нашей супружеской жизни?

– До тех пор, пока мы будем находиться в одном и том же городе.

Ранд расслабился и, откинувшись на спинку кресла, внимательно поглядел на Силван.

– Думаю, когда мы поженимся, мне будет очень нравиться надевать на тебя этот халат и затаскивать в нем в постель.

Глаза его светились, как раскаленные до яркой голубизны угольки, и Силван смущенно заерзала в своем кресле.

– А почему?

– Я представил себе, как этот шелк струится по твоему телу… – Он потянулся к ней.

Силван вырвалась из его рук, и – странно – он отпустил ее. Она обернулась, в полной уверенности, что он не даст ей спокойно уйти, но Ранд и не шелохнулся. Только смотрел и ждал. Завтрашней ночи.

* * *

Золотое кольцо с печаткой, которое Ранд надел на ее палец, показалось ей необыкновенно тяжелый. У Силван было страшное ощущение, будто ободок все теснее сжимается и кольцо сдавливает ее палец, еще немного – и кровь перестанет поступать.

Звучным, проникновенным голосом Ранд повторял слова, воздающие честь ей, как своей жене, и этому самому кольцу, как знаку их соединения.

Голос его звучал искренне, и Силван не сомневалась, что слова эти идут от сердца. Она допускала, что таких мужчин, которые женятся, заранее намереваясь убить живую душу в своих спутницах жизни, чтобы те превратились в существа без воли и желаний, на самом деле немного. Но ведь это случается.

Подняв голову, Силван оглядела террасу. Его преподобие отец Доналд предполагал провести церемонию, как положено, в церкви, но Ранд настоял на том, чтобы служба проходила на открытом воздухе. Еще Ранд требовал обязательного угощения для всех, кто станет свидетелем его венчания или просто окажется рядом. Он хотел, чтобы все обитатели господского дома и округи знали о его свадьбе и праздновали вместе с ним.

Силван подумала, что он добился того, чего хотел. Викарий стоял спиной к двери с книгой в Руке. Перед ним расположились они с Рандом, а за их спинами полукругом выстроилось все семейство Малкинов. Гейл с гувернанткой держались чуть сбоку. Все знатные соседи, у которых поблизости были загородные дома, сгрудились сразу же за спинами родни Ранда, вовсе не по-аристократически вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть невесту. Дворовая прислуга, с Джаспером и Бетти во главе, образовывала куда менее стройную и более свободно расположившуюся группу, заполнившую всю террасу и выплеснувшуюся даже на лестницу. Еще ниже стояли деревенские жители из Малкинхампстеда.