355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристина Додд » Грешный и влюбленный (Древнее проклятие) » Текст книги (страница 16)
Грешный и влюбленный (Древнее проклятие)
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 18:22

Текст книги "Грешный и влюбленный (Древнее проклятие)"


Автор книги: Кристина Додд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Я ему все расскажу, – вдруг вмешался Джаспер.

Все удивленно повернулись к нему. Денщик Ранда источал мрачное раскаяние.

– Это я гнался за ее милостью, не то я б не упустил его.

– Кого это ты упустил? – Ранд уже не стоял на пороге, а вышел в холл и закрыл за собой дверь. – И чего ради ты гнался за мисс Силван?

– Это в ту ночь перед самой свадьбой вашей, – угрюмо пояснил Джаспер. – Я сторожил дверь мисс Силван.

Ранд начал:

– Я-то думал, ты…

– Нет! – Джаспер предостерегающе поднял руку, показывая, что перебивать его не надо – Не там. Я у двери мисс Силван сторожил.

Бернадетт, разумеется, очень хотелось узнать, с кем это мог быть в ту ночь Джаспер, но тот даже не замечал ее любопытства.

– А почему ты сторожил дверь мисс Силван? – потребовал объяснений Ранд.

– Мне за нее было страшно.

Джаспер отвел глаза в сторону, избегая встречаться взглядом с хозяином, и Ранд невольно снова вспомнил свои опасения насчет Джаспера. Опасения безосновательные, это он понимал, но выбросить их из головы никак не мог.

Джаспер с трудом продолжал свою речь. Говорил он очень медленно, тщательно подбирая слова.

– Просто похоже было, после нападения на Лоретту и мисс Силван, что есть повод для тревоги. Кому-то ее милость не нравилась.

– Это я знаю, – нетерпеливо перебил Ранд, но странное поведение слуг, их озабоченные лица явно свидетельствовали о том, что знает он далеко не все.

– Я сторожил у двери мисс Силван, и, признаюсь, слегка задремал. Это было около полуночи. Вдруг мисс Силван отворила дверь и пошла по холлу к комнатам прислуги, зовя вас по имени, ваша милость, и она так говорила, словно это вы перед нею. Ну, она во сне ходит, я так решил, но, конечно, все равно пошел за нею.

– А я и не слыхала, как она вышла, – извиняющимся голосом призналась Бернадетт насупившейся Бетти.

– Она здорово меня заставила побегать, – продолжал Джаспер. – По всем холлам, залам, повсюду, да что вам говорить, лорд Ранд, то есть, лорд Клэрмонт, то есть, я хотел сказать, ваша милость…

– Лорд Ранд – вполне достаточно. Продолжай! – сказал Ранд, сгорая от нетерпения.

– Ага, милорд. – Джаспер совсем запутался в титулованиях, но, увидев, как исказилось лицо Ранда, рванулся рассказывать дальше. – Я немножко умею обращаться с лунатиками, и я знал, что нельзя их будить, пока они не окажутся в полной безопасности.

Медленно, лениво Ранд кивал и при этом соображал про себя: Джаспер знал про то, что он, Ранд, ходит во сне. Джаспер держал это свое знание при себе, но что, если он бродил вслед за двигавшимся во сне Рандом так же, как преследовал Силван? Что, если его преданность Ранду приняла искаженные, уродливые формы – и он подстроил гибель Гарта только для того, чтобы сделать своего хозяина герцогом Клэрмонтским? Что, если этот человек, которого он, казалось, знает как свои пять пальцев, таит в душе что-то зловещее?

– И все равно, мисс Силван привела нас опять к своим дверям, и тут вдруг раздался визг, а из ее комнаты выскочил темноволосый человек, одетый в какие-то простыни. Я за ним в погоню, так быстро, как только мог, и гнался, пока мы не забежали в старую часть замка, и там я потерял его из виду.

– Как? – быстро спросил Ранд, уверенный что все россказни Джаспера – лишь уловка. Он хочет скрыть свое участие в каком-то тайном деле.

– Там ведь комнаты, и комнаты, и комнаты, вы же сами знаете, а духу лучше известно, где спрятаться, чем мне, где его искать. – Джаспер сокрушенно развел руками. – Виноват, ваша милость. Мне очень жаль.

– Мне тоже, – сквозь зубы процедил Ранд. Жаль, что его верный слуга оказался замешанным в эту дурацкую историю. Отвернувшись от него, Ранд продолжил допрос.

– Так какой вред он причинил?

– У него палка была, и он ударил ею по кровати. По кровати мисс Силван, – отвечала Бернадетт.

– Значит, ее он искал?

– Я ей так и сказала. А она обещала все вам рассказать.

Бернадетт явно хотела избежать даже попытки повесить на нее хоть какую-то вину, да и Ранд не видел причины винить служанку. Это Силван должна была ему сказать про то, что она в опасности.

– Ваша милость, – мягко сказала Бетти, – дух…

Бернадетт фыркнула.

– Да какой там дух. Человек то был. Мисс Силван так и сказала, и мисс Силван правду говорила.

– Конечно, это был человек, может, тот самый, кто по-варварски изуродовал паровую машину и убил моего Гарта. – На глазах Бетти заблестели слезы, но она решительно продолжала:

– Но по-настоящему он не человек, человек и мужчина так не поступает. Это трус был, который делает свое дело исподтишка, а темноте подкрадывается к беспомощным и беззащитным. И мы собираемся изловить его.

Положив руку ей на плечо, Ранд прижал Бетти к себе.

– Бетти, как бы мы без тебя жили!

– Но я не хочу, чтобы мисс Силван в это встряла, этот трус почему-то, кто знает почему, ненавидит ее, как он ненавидел моего.., как он ненавидел покойного герцога. Если бы мисс Силван ему тогда под руку попалась, большая беда бы случилась. Ведь он побил Бернадетт.

– Побил?

– Покажи ему, Берни.

Бернадетт завернула рукав. Да, ей было что показать. Уже поблекшие желтовато-зеленые полосы, немые свидетельства необъяснимого насилия.

Бетти сказала:

– Боюсь я, что мисс Силван тут небезопасно.

Ранд сжал кулаки. Что толку кричать, топать ногами, если никто из них не в силах изменить случившееся.

– Но почему? Чем Силван насолила этому лунатику?

– Он против нее ничего не имел, пока вы не решили на ней жениться, – сказала Бетти. – По-моему, все это связано и со смертью.., моего Гарта. – Ей пришлось замолчать, чтобы как-то собраться с силами, а все остальные почтительно дожидались, пока она справится со своим горем. – По-моему, этот душегуб хочет покончить со всем родом Малкинов.

– Ну, до Силван ему не добраться.

Ранд просто пылал гневом, и, верно, это было заметно, потому что Джаспер неуверенно сказал:

– Я прослежу.

Ох, тоже мне утешение!

– Этого мало. – От беспокойства Ранд стал расхаживать взад и вперед. Впервые за долгие часы он заметил, как болят у него ноги и спина. Слуги глядели на него и ждали. Так солдаты ждут команды. – Бетти права. Силван надо поберечь. Ей следует обеспечить безопасность, но здесь, в замке, это невозможно. Я собираюсь отослать ее отсюда, – твердо заключил Ранд.

– Только не обманывайте себя, ваша милость. Зря вы думаете, что она уедет просто так. – Бетти презрительно улыбалась, ей смешно было смотреть на Ранда, который уже вообразил себя властелином и повелителем своей молодой жены. – Мисс Силван не из тех, кто сломя голову бежит от опасности. Будь это так, она бы рассказала вам про духа еще до свадьбы. И, может быть, знай вы про это, глядишь, и свадьбу отложить пришлось бы, да и не так уж рвалась она за вас замуж.

Здорово она его осадила, эта Бетти, а? Но как действительно сделать так, чтобы Силван его послушалась?

– Я поговорю с ней. Женщина она разумная. Поймет.

Джаспер насмешливо хмыкнул.

– Если уж она разумная, то всем прочим женщинам с ней не потягаться.

Бернадетт двинула его в плечо.

– Ты! Перестань хамить!

Джаспер засопел и недоверчиво заметил:

– Так ты думаешь, что ее милость послушается своего мужа?

В глубине души Ранд разделял эти опасения. Он понимал, что его решение натолкнется на упрямство Силван, но тем не менее ее надо выпроводить, иначе ему придется стеречь жену вместо того, чтобы разыскивать убийцу брата. Он властно и твердо приказал:

– Бернадетт, соберите вещи мисс Силван.

– Правильно, – похвалил его Джаспер. Губы Ранда искривились: очень приятно услышать похвалу от своего денщика, который, может, больше всех и виноват в том, что ему придется расстаться с Силван. Но он спокойно сказал:

– Силван поедет в Лондон и побудет в доме своего отца – А надолго она уедет, ваша милость? – спросила Бетти.

– Это уж от нас зависит, – ответил он. – Я разрешу ей вернуться только после того, как мы изловим этого злодея.

* * *

– Ваша милость, пора подниматься и собираться в дорогу.

Постепенно, нехотя, Силван открыла глаза и поглядела в лицо Бетти. В дорогу? Куда это ей надо ехать? Она рывком выпрямилась.

– К больным?

Бетти положила руку на плечо Силван.

– Нет, ваша милость, с больными все в порядке, не беспокойтесь. Тут ваш доктор, он за ними присмотрит, если что.

– Ах, да. – Силван потерла рукой лоб, пытаясь припомнить события вчерашнего дня. Да, конечно, доктор Морланд прибыл по просьбе Ранда, так что сегодня утром Силван могла наслаждаться счастьем. Можно отдохнуть, понежиться в постели, а уж потом подняться и, если будет нужно, доктору немного помочь.

Но почему тут Бетти? Силван сказала:

– Неужто такая нужда в вашей работе, что вы приступили к ней сразу же.., после.., после смерти…

– Понимаю, что вы хотите сказать, ваша милость, но, знаете, сидеть, думать и вспоминать совсем уж невмочь. – Бетти поглядела куда-то в пространство, потом встряхнулась и потянулась к фарфоровому кувшину. – Да и забот хватает.

– Все равно, по-моему, можно было бы многое отложить. Разве что самые важные дела, которые отлагательства не терпят, оставить, – заспорила Силван.

– А что важнее здоровья новой герцогини? Сейчас десять утра. Через час подадут карету для вас. – Налив в тазик воды, она подала его Бернадетт вместе с тряпицей и полотенцем. – Вот ваша вода. Умойтесь – и сразу станет лучше. Вы ведь проспали больше суток, мисс.

Силван подождала, закутавшись в простыню, пока Бернадетт подаст ей свежее белье, а потом нырнула под покрывала и оттуда поинтересовалась:

– Мы что, уезжаем?

– Да, вы едете, – согласилась с ней Бетти.

На губах Силван заиграла неуверенная улыбка – она пыталась угадать, что задумал Ранд. Может, они верхом поскачут по округе? Может, в Лондон поедут? Или же – ну, об этом она и мечтать не смела – они отправятся в путешествие за границу, где они будут одни, наедине друг с другом, все время – и осматривая античные руины, и декламируя стихи во время прогулок при свете луны…

Она поглядела украдкой на Бетти, увидела, как экономка прячет руки под фартук, а вокруг глаз у нее красные круги, и поняла, сколь не ко времени и не к месту ее мечтания. Брат Ранда только что погиб, убийца не схвачен и бродит вокруг и готов на все, так что все они – в опасности.

Но ведь они с Рандом – муж и жена, и, стало быть, им вместе надо бороться с неразгаданной болезнью, которая может их убить. Она это понимала. Вместе они непобедимы.

– А где Ранд?

Бетти переглянулась с Бернадетт, и Бернадетт промычала что-то вроде: «Прячется». Бетти закашлялась и пояснила:

– Его милость в отлучке. Оказалось, что у него дела.

Вот эта единственная фраза заставила Силван насторожиться. Дела у него. Он в отлучке. У отца тоже часто случались дела, ради которых он «отлучался». Особенно, когда она огорчала его.

Но Ранд ведь никак не мог знать, какой смысл для нее имеют подобные выражения, да и к тому же, она его ничем не обидела. Или она ошибается?

Старательно изображая непринужденность и естественность, Силван взяла из рук Бернадетт кусок влажной ткани и вытерла ею лицо.

– Так все же куда это мы направляемся с утра пораньше?

Бетти сложила руки и безмятежно улыбнулась.

– Его милость решил, что вам, наверно, будет приятно посетить ваших родителей и лично сообщить им о вашем замужестве.

Силван подскочила, и произошло это до того быстро и неожиданно, что вода из тазика выплеснулась, а Бернадетт пришлось пережить непредусмотренный обряд крещения.

– Что?

– Ну, к родителям заедете, погостите и… – Наигранная безмятежность Бетти улетучилась. – Мисс Силван? Вам нехорошо?

Стоя на матрасе, Силван закричала:

– Я что, одна поеду?

– Таково его…

– Где Ранд?!

– Я.., он…

Силван приходилось и прежде видеть виноватые выражения на физиономиях прислуги, то же она увидела и на лице Бетти. Шагая по мягкой постели, глубоко утопая ногами в перине, которая, казалось, засасывала ее, как трясина, она, четко выговаривая слова и звуки, повторяла:

– Где.., его.., милость? Где.., мой.., муж? Бетти сдалась, даже не пытаясь спорить.

– Да на фабрику пошел. Хочет поглядеть, что от нее осталось после взрыва.

– Помогите мне одеться. – Силван спрыгнула с кровати. Но, не рассчитав, больно ударилась ногами об пол. – Я пойду туда.

* * *

Три стены фабрики остались почти полностью невредимыми. Уцелело и кое-какое оборудование; некоторые станки и механизмы выдержали даже падение обрушившейся кровли. Если бы взрыв не снес опорную стену, а вместе с нею и подпирающие кровлю стропила, то разрушения вообще не выглядели бы столь ужасными.

Но что ему тут спасать? Лом, старье, развалины. Что здесь еще может пригодиться? Ранд стоял посреди цеха и глядел вверх, в небо. Гарт, может быть, и разобрался бы с этими руинами. А он, что он в этом понимал? Слишком мало он смыслил в производстве, чтобы сметь принимать решения. Он даже не знал, почему произошел взрыв. И уж тем более понятия не имел, как спасти разоряющееся поместье.

Брат умер, и все его мечты и замыслы умерли вместе с ним. Теперь Ранд был герцогом. Он нес ответственность за людей в поместье, за родовое состояние и, что важнее всего, за безопасность своей жены.

Пробравшись через горы мусора, Ранд выбрался из цеха и, шагнув навстречу яркому солнечному свету, застонал.

В направлении фабрики полным ходом спешила карета, и он понимал, что это значит: Бетти с Бернадетт согласились попытаться отослать Силван без него – они, похоже, не очень-то верили, что он сумеет навязать свою волю новобрачной – и сделать это так, чтобы она не обиделась. Совершенно ясно, что у них ничего не вышло, и Силван заставила Джаспера доставить ее сюда.

Теперь Ранд очень жалел, что не поступил так, как ему хотелось поступить вначале. Надо было поговорить с нею, убедить ее. Она бы наверняка все поняла. Он крякнул еще раз, когда карета остановилась и из нее выскочила Силван, держа перед собой, словно шпагу, свой зонтик.

Сердце его совсем уж оборвалось, когда она воинственно направилась к нему. Белокурые волосы разметались по ветру, большие зеленые глаза сузились, и казалось, эти острые щелочки готовы разрезать его на мелкие кусочки. Обычно бледноватое лицо разрумянилось, а щеки так и вовсе пылали. Покраснел и кончик носа, да и тело, выступавшее из лифа ее платья, тоже пошло красными пятнами.

Все это сулило бурную сцену, а не просто сдержанный и уважительный спор между мужем и женою.

Ему надо было сразу же пойти в наступление, чтобы не потерять власть над нею, потому что, как он видел, Силван готова прямо-таки стереть его в порошок. Надо было во что бы то ни стало умерить ее безудержную ярость. Когда она подошла достаточно близко, чтобы услыхать его слова, Ранд, пользуясь тем, что зонтиком она его еще достать не сможет, спросил:

– Силван, ты что, на руины поглядеть пришла?

– Именно. – Она зашагала к нему, глаза ее высматривали самое уязвимое место на его теле.

Он отошел на несколько шагов.

– Я не был на фабрике с того дня, как случился взрыв. И, знаешь, я все надеялся, что только в моем разыгравшемся воображении все порушено. А на самом деле, думал я, может, и не так страшно все. – Он обвел рукой строение. – Увы, как видишь, это не тот случай.

Силван быстро окинула взглядом развалины, потом замедлила шаг и стала внимательно осматривать то, что осталось от фабрики. Видно, ей тоже было не по себе.

– Ужасно, правда?

Чтобы ей было лучше видно, Ранд отошел в сторону, а потом зашел сзади, описав широкую дугу.

– Что у этого элодея на уме? Чем мы ему так досадили?

Ее внимание снова переключилось на него.

– Ты же не можешь знать, зачем он это сделал.

– Конечно, не знаю, – согласился Ранд. – То ли он желает извести весь род Малкинов, то ли просто хочет, чтобы Малкины не процветали. Как бы то ни было, помоги Боже всякому, кто случится на пути этого негодяя.

– Чушь какая-то, – уверенно отмахнулась она. – Откуда столько злобы? Должна же быть причина. У кого могут быть такие побуждения?

– Ладно, давай подумаем. Вот Джеймс, сердитый молодой человек, очень неприязненно настроенный против фабрики, к тому же он теперь второй в очереди на герцогство. Вот тетя Адела, дама честолюбивая и готовая на многое, только бы продвинуть своего сына.

Лицо Силван покраснело еще больше, когда она поняла, что он швыряет ей ее же список подозреваемых. Швыряет прямо в лицо.

– Есть отец Доналд, посвятивший себя слову Господню, но, думается, не смыслу. И есть Джаспер, который…

– Ох, заткнись.

Он не упустил возможности подобраться к ней поближе. Никаких воинственных действий с ее стороны не последовало, поэтому он осмелел настолько, что, схватив ее за плечи, повернул так, что их лица оказались друг против друга.

– Силван, я не знаю, почему кто-то нас ненавидит. Не представляю, когда мы успели нажить себе личного врага. Может, кто-то завидует нашему богатству или тому, что нас уважают И с нами считаются. Может быть.., не знаю я. Но тебе, думаю, будет безопасней…

– Безопасней? – Она следила за ним сузившимися глазами.

– Тебе будет безопасней в доме твоего отца.

Она сбросила с плеч его руки.

– Я не забочусь о собственной безопасности! – И пошла себе дальше. По пути на фабрику она отшвырнула ногой кирпич, до взрыва бывший частью стены. Он увидал, что она прихрамывает, значит, сильно ударилась о твердый камень, но делает вид, что ей не больно. Наконец, возмущенная и рассерженная, она прокричала:

– Я – женщина независимая, я сама могу постоять за себя. Чтоб кто-то меня охранял? Это – оскорбление!

– Оскорбление?

– Да как это тебе в голову могло прийти отсылать меня? – Он смотрел, как она шагала по развалинам фабрики – живописные разрушения оттеняли ее красоту. – У тебя нет повода думать, что кто-то способен причинить мне вред.

– Ах, вот как? – Гнев понемногу начал разгораться в его душе, но он подавил вспышку злости и лишь вкрадчиво спросил:

– И никто даже не пытался причинить тебе вред?

Силван остановилась и, секунду поколебавшись, ответила:

– Нет. Никто.

Она не глядела на него, и Ранд уже не сдерживал раздражения. Она лгала. Лгала ему. Он-то думал потолковать с ней про того духа-человека, который пробовал напасть на нее, но ему и в голову не приходило, что его жена окажется способной так просто обмануть его. Она же умышленно сбивает его с толку. А если наврет сейчас, то что будет потом? Когда на нее опять кто-нибудь нападет? А, может, она скрывает от него правду? Может, и еще раньше на нее нападали?

– Ну и черт с тобой, – взорвался Ранд. – Я вообще тебе не верю.

Силван повернулась к нему так стремительно, что даже юбки зашелестели.

– Что ты сказал?

Она еще изображает оскорбленную невинность! Ему, конечно, было понятно, зачем она так поступает: ей не хочется никуда уезжать. Но раз уж она стала врать, то ему теперь проще осуществить задуманное. Добиться того, чего он обязан добиться.

– Кровь себя выдает. Лишь дочь купца способна устроить такую сцену.

Силван оцепенела.

– Повтори, что ты сказал! – срывающимся голосом потребовала она.

– Разве не понятно?

Силван попятилась.

– Ты меня отсылаешь, – зонтик упал в пыль, – потому что тебе за меня стыдно?

Вот оно – ее уязвимое место. Можно из кожи лезть, отрицая это, можно бунтовать против мнения общества, свысока относящегося к таким, как она, но все равно, факт остается фактом – в глубине души Силван очень переживала из-за того, что была дочерью купца. Так не воспользоваться ли ему этой слабостью?

– Скажи мне вот что, – начал Ранд. – Как ты думаешь, тетя Адела благословила бы мою женитьбу, да еще на женщине с такой славой, знай она, что я выздоровею?

Румянец в один миг схлынул с ее лица, и вся она сразу стала отчаянно, мертвенно бледной.

Ранд было сделал шаг к ней, но сразу же вспомнил, какое решение он принял, и остановился. Он хорошо знал, как подобает вести себя надменному герцогу, и продолжал бить в одну точку.

– Думаешь, тетя Адела не стала бы возражать против моей женитьбы, знай она, что мне предназначено стать герцогом Клэрмонтским?

Про себя Ранд подумал, что его слова не так уж далеки от истины. Всем известно, что нет никого на этом свете, кто больше бы беспокоился о доброй славе герцогов Клэрмонтских, чем тетя Адела. Другое дело, что, вздумай тетя Адела и впрямь выступить против его женитьбы, он сумел бы поставить ее на место. Но Силван об этом сейчас знать совсем не нужно.

– Так это тетю Аделу я не устраиваю? – Силван сжала кулачки и уперла их в бок. – А леди Эмми с Джеймсом меня презирают?

– А ты как думаешь?

Дул ветер, ранний жаворонок распевал свою утреннюю песнь, но все эти звуки не мешали Ранду слышать прерывистое дыхание Силван.

Очень тихо он сказал:

– Не бывало до сих пор в роду Малкинов аннулирования брака.

– Нет! – Силван завопила так, будто ее режут. – Ты.., ублюдок. Ты… – Ее руки сжались в кулаки, и вся она вздрагивала, как пушка, которая стреляет и стреляет, снова и снова. – Раз ты меня так презираешь, почему же тогда вздумал осчастливить? Почему ты уверял, что обожаешь меня, зачем вел себя так, будто я тебе по душе? Ты отправляешь меня прочь – почему же ты не сделал этого раньше? Нет, тебе сначала надо было превратить меня в ту, какой я была во мнении света – тупую, распутную, ничего не умеющую.., дуру. – Схватив комок засохшей грязи, она швырнула в него, и он рассыпался в прах, ударившись о грудь Ранда. – Ты из меня такую, как ты, не сделаешь. Не получится…

К его ужасу, по лицу Силван потекли слезы. Она вытирала их, размазывая по щекам грязные полосы, а потом нагнулась и стала яростно выдирать кустики травы с комьями почвы на корнях. Она швыряла глыбы жирной земли с торчащими травинками в его лицо, волосы, живот. И попадала. Он и не пытался укрыться или увернуться. Если после этого взрыва страстей ей станет лучше, что ж, он согласен потерпеть. Она тяжело дышала, хватаясь за очередную глыбу, и какие-то хриплые возгласы отчаяния вылетали из ее горла. Казалось, сама душа ее разрывается.

И как раз тогда, когда у Ранда уже не оставалось сил выдержать все это, как раз тогда, когда он уже готов был кинуться к ней, схватить ее, поднять на руки и пообещать все, что она только пожелает, и заверить, что нет для него на свете никого дороже ее, Силван вдруг остановилась и поглядела на него.

Сейчас в ней не было ничего от феи, воздушный эльф куда-то исчез. Это была вполне земная женщина, раненая самка, яростная и неукротимая.

– Силван. – Ранд распахнул руки.

– Что ж, давайте ваше аннулирование. Прошлая ночь для вас ничего не значила. Для меня она тоже не имеет значения. Только никогда, никогда не смейте ко мне подходить. – Она плюнула в его сторону и побежала к карете, и Джаспер увез ее прочь из жизни Ранда.

Ранд внимательно рассматривал сидящего перед ним человека. Это был сэр Огден Майлз, отец Силван и хозяин дома, куда герцог Клэрмонтский явился с визитом. Это оказалось хуже, чем предсказывал Джеймс.

– Разве Силван не рассказывала о нашей свадьбе?

Сэр Майлз откинулся к высокой плоской спинке своего кресла и поглаживал ладонями круглые шишечки, которыми заканчивались ровные деревянные подлокотники. – Хуже того. Когда я у нее спросил об этом, она все отрицала.

– Она утверждала, что мы не венчались? – Ранд почувствовал, как у него сжалось сердце, – И вы ей поверили?

– Вовсе нет. – Господин ничем не напоминал собственную дочь. Высокий, худой, чистые карие глаза под пышной белокурой шевелюрой, весь утомленный сознанием высокого своего достоинства, прикрывавшего жестокую безжалостность. – Но, видите ли, моя дочь никогда меня не слушалась, и с тех пор, как ей исполнилось девять лет, мне не удавалось навязывать ей свою отеческую волю.

– Она не рассказала о том, что случилось в замке Клэрмонт-курт два месяца назад?

– Она отказалась вообще что-либо рассказывать.

– Но почему?

– Я как раз собирался вас об этом спросить. – Сэр Майлз пожал плечами.

Он принимал Ранда в своем роскошном жилище, со светской изысканностью всячески демонстрируя щедрость и любезность. Хозяин провел гостя в гостиную, обставленную по последней моде, а прислуга подала чай и все, полагающееся к нему, так что усталый путешественник мог подкрепиться с дороги. Сар Майлз в приличествующих выражениях выразил соболезнование Ранду по поводу утраты брата, но не стал углубляться в сей горестный предмет и не стал донимать гостя требованиями разъяснений касательно бракосочетания и его последствий. Он подождал, пока гость утолил жажду и голод и стряхнул крошки со своей салфетки на коленях.

Сэру Майлзу стало известно о свадьбе, так как семейство Малкинов оповестило его об этом, но больше он ничего не знал. Видимо, в общении с отцом Силван исключала какую бы то ни было откровенность. Но вот почему этот человек внушал своей дочери такую недоверчивость и осторожность, для Ранда оставалось чем-то непонятным. Теперь он лишь устало потирал глаза:

– Я вообще ее не понимаю.

– Знаете, это как-то созвучно с теми чувствами, которые мне доводится переживать с самого дня ее рождения.

– Она – настоящая женщина. – Ранд усмехнулся, рассчитывая, что хоть на миг они с отцом Силван придут к взаимному согласию.

Ничего подобного. Сэр Майлз выглядел чопорным и холодным, не выходящим из роли надменного хозяина.

– Нельзя ли ее отцу поинтересоваться насчет повода случившегося разрыва?

Погрузившись в кресло, Ранд изучал носки своих лаковых черных туфель.

– Я ее отослал.

– Почему?

– Ради ее безопасности, уверяю вас.

Для того, чтобы выразить свое сомнение, сэру Майлзу достаточно оказалось слегка наморщить лоб, и Ранд подумал: всегда ли этот человек столь недоверчив или его поведение в данном случае объясняется влиянием со стороны Силван. И спросил:

– А где Силван?

– Думаю, что она решила провести несколько дней в гостях у своих друзей. – Сэр Майлз проследил за реакцией Ранда на это заявление, затем счел возможным внести некоторую, не слишком обязывающую, впрочем, ясность. – Она гостит у одной своей подруги. Леди Катрин Ренфру пригласила Силван в свой загородный дом.

– Леди Кати Сорвиголова?

– Ах, так вы ее знаете!

Разумеется, Ранд знал ее, и ему страшно не понравилось, что Силван общается с такой женщиной. К тому же, это еще раз подтверждало те сведения, которые сообщил ему Джеймс. После того, как Гарт погиб, Джеймс отправился в Лондон, естественно, не для того, чтобы шпионить за Силван, а ради своей тщеславной мечты быть заметным человеком в политических кругах. Он жаждал посещать парламент, практиковаться в искусстве публичных выступлений. Джеймс занимался в Лондоне своими делами, но до него доходили слухи о Силван, И он, естественно, передавал их Ранду. Хотя Ранд сплетням не верил, все же он решил съездить в Лондон и встретиться с Силван.

Сэр Майлз, похоже, догадывался о чем-то много большем, чем желал ему сообщить Ранд.

– Я беседовал с Силван перед ее поездкой к друзьям и выразил свое неудовольствие по причине ее капризов, однако с тех пор, как она вернулась из Клэрмонт-курта, она все время пребывает в состоянии лихорадочной возбужденности. – Он сложил пальцы домиком и стал внимательно их разглядывать. – Впрочем, меня это не слишком удивляет.

– Вы хотите сказать, что она поделилась с вами причиной своего беспокойства? – поинтересовался Ранд.

Сэр Майлз наклонил голову.

– Вовсе нет. Мне никогда не удавалось достичь взаимопонимания со своей дочерью. За исключением одного-единственного вопроса.

– Какого же?

– Я делаю деньги. Она их тратит. – Он Дернул за шнурок звонка. – Полагаю, что мы сможем расспросить мою жену, хотя мне и трудно поверить, что леди Майлз способна что-либо скрыть от меня. Явившемуся лакею хозяин приказал позвать леди Майлз, после чего снова повернулся к Ранду.

– Позвольте мне поздравить вас с выздоровлением. Насколько я понимаю, вы оправились от вашего злосчастного паралича. Можно поинтересоваться.., а не вернется ли этот недуг?

То, что он так осторожно спросил, да еще помедлил, прежде чем окончательно определить предмет своего любопытства, насторожило Ранда. Он понял, что сэру Майлзу, вероятно, желательно потребовать от своего зятя чего-то большего, чем просто обладание титулом и владение состоянием. Как-то неуютно почувствовал себя Ранд, стало непонятно, зачем он здесь и почему должен отвечать на подобного рода вопросы. Однако Ранд лишь прищурился, устремив высокомерный взгляд на тщедушную фигуру торговца, и холодно произнес:

– Не думаю.

Сэр Майлз кивнул и поглядел на Ранда точно так же, как тот только что смотрел на него. И Ранд убедился в том, что сэра Майлза не так легко запугать или поставить на место. Должно быть, ему неоднократно приходилось сиживать напротив самых знатных господ, когда какой-нибудь высокородный лорд выпрашивал у него деньги или пытался получить отсрочку возвращения застарелого долга.

Сэру Майлзу никак не удалось бы разбогатеть, не обладай он даром распознавания человеческих слабостей и умения ими пользоваться, и разве выбился бы он в бароны, не имей он некоторого, пусть малозаметного, касательства к лихоимству?

Кажется, Ранд начинал понимать, почему Силван так настроена против отца. Но почему она восстала против него. Ранда? Наверняка она уже разобралась, что у него были все основания внезапно отослать ее из дому. А если женщина – смелая и умная, как, к примеру, Силван, то стоит ей понять, в чем дело, и первоначальная обида начинает понемногу сходить на нет.

Дверь за его спиной отворилась, и сэр Майлз произнес:

– Прошу, леди Майлз. Знакомьтесь. Рандолф Малкин, герцог Клэрмонт.

Воспитанность подняла Ранда на ноги. Представ перед леди Майлз, он склонился в поклоне. Перед ним стояла женщин, очень похожая на Силван. В молодости она тоже, наверное, напоминала маленького эльфа или фею, а сейчас ее кожа была так бледна, как будто она много лет провела, не выходя на солнце. В ее прекрасных зеленых глазах, казалось, навечно поселился испуг. При виде Ранда леди Майлз съежилась, словно перед ней был дикий зверь.

– Ранд Малкин. К вашим услугам. – Ранд постарался изобразить одну из самых своих обворожительных улыбок и вынужден был признать, что это нимало не помогло. Все внимание леди Майлз оставалось сосредоточенным на ее супруге.

– Похоже на то, что Силван не сказала нам всей правды о своем замужестве. Как оказалось она вняла моим советам и получила прекрасный старинный титул. Но умолчала об этом.

– Прекрасный старинный титул? – Леди Майлз робко потупилась, словно не поняла, о чем речь. – Что ты хочешь сказать?

Ранд взял ее под руку и проводил к дивану.

– Ваш супруг хотел сказать, что я имею честь быть вашим зятем.

Леди Майлз озадаченно уставилась на него.

– Но этого никак не может быть. Чтобы стать моим зятем, вам необходимо…

– Жениться на нашей дочери, – подхватил сэр Майлз.

Леди Майлз опустилась на диван и прошептала:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю