Текст книги "Мертвый - хит сезона (ЛП)"

Автор книги: Кристин ДеМайо-Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

категорически не было.

– Значит, у вас есть покупатель? – спросила она.

– Конечно. Бренд сильнее, чем один человек.

– И ты сказал этому человеку, что ты продаешь магазин?

– Правопреемник Грейси Померанц имеет право продать свои акции кому угодно, в

любое время. И если бы вы были ее мужем, разве вы не хотели бы избавиться от них? –

Дэвид откинулся на спинку стула, ожидая Лорин ответ. То, что было логично для

Шелдона, для неё было совершенно не важно.

Дэвид продолжал.

– Лора, я не понимаю, почему это важно для вас. Мы сделаем вам хорошее предложение.

Джереми справится и без вас. Он и не из таких передряг выплывал.

– Я скажу вам, почему это важно для меня. Потому что я была довольна своей работой. Я

была так счастлива, что приходила на неё раньше всех. И теперь кого–то убили, я знаю,

это звучит ужасно, но полиция арестовывает Джереми ни за что. У них нет ничего на

Джереми, кроме пропавшего Т.О. Р. и пары шелковых волокон на пальцах. А между тем,

накануне вечером она поругалась с вашим боссом, в момент убийства Кармелла была в

здания, а мотивы убить Грейси были чуть ли не у всего города. Так что здесь происходит?

Вы думаете, что я могу, здесь спокойно находится и работать на людей, которые

выкинули Джереми за борт?

– Никто никого не выкидывал за борт.

– А кто, по–твоему, её убил? – это был провокационный вопрос, который она порой

боялась задавать даже себе, и Дэвида, он тоже поверг в молчание. – Ну?– нажала она. –

Бумаги и ДНК указывают на Джереми. Так что ты думаешь? Это сделал он?

– Нет, я не знаю.

– Так кто же?

– Мне все равно. – Дэвид сжал пальцы и наклонился вперед. – Моя работа здесь –

следить за этим офисом во время перехода. Мне все равно, кто убил Грейси Померанц.

Это не мое дело.– Он намекал на что–то, но слишком расплывчато.

К сожалению, Лора слишком плохо понимала намек.

– Что–то происходит. Я не знаю, что, но пока с этим не все ясно, я не могу брать на себя

никаких обязательств. А теперь, у меня много работы. – Девушка встала, чтобы уйти.

– Извини, но тебе придётся подписать контракт.

– Что это значит?

– Это означает, что нам нужны люди, которые хотят работать в этой компании. Если ты

не из таких, чего бы я очень не хотел, то мы будем вынуждены уволить тебя.– Он казался

таким жалким, что Лора даже опешила. – Ты получишь начисления за каждую неделю

работы в течение всего срока работы. Сейчас готовится черновой вариант контрактов. Он

будет подлежать неразглашению, но ты сможешь ознакомиться с ним в любое время.

Все хотели, чтобы она заткнулась. Он нервничал.

– Вы не имеете на это права. Только Джереми может уволить меня.

Он покачал головой.

– Грейси может. Если бы она была здесь.

Она знала, что он прав. После смерти Грейси, Шелдон занял её место, и Дэвид был его

агентом.

– Мне нужно время подумать об этом.

– Хорошо. Мы составим план контракта. До тех пор, пока мы не уверены, что ты

продолжишь работать на нас, пожалуйста, не подходи к своему столу без сопровождения.

Она мгновенно перешла от уважаемого сотрудника к потенциальному вору

интеллектуальной собственности. Предела её удивлению не было. На какой–то момент ей

показалось, что земля уходит из-под ног. А потом просто вышла, прежде чем Дэвид мог

выставить её еще какой–нибудь приговор.

Она даже не собрала вещи. Просто потому что не была готова к такому. Её мысли все еще

были на работе, с Джереми и людьми, которые помогали строить красивую модную

сказку. Она сидела на одной из холодных деревянных скамеек в вестибюле и отдавала по

телефону последние распоряжения. Она рассказала Тони, что нужно доделать с её

моделями. Он шумел и жаловался, но ему не предлагали контракт, поэтому у него было

мало выбора. Поговорила с мамой и попросила продолжить вязание без Лоры, Кармеллы

или Джереми.

Она открыла выписанную для себя копию «Women's Wear Daily» с Джереми на главной

странице. Самая большая статья размышляла о будущем его бизнеса и рассказывала о

возможных покупателях из Китая. Следующая размышляла о его пребывании в тюрьме:

сколько ему могут дать, какие обвинения предъявят, и какие последствия могут ожидать

его бизнес. Самая маленькая статья, малюсенькая заметка на углу страницы, была

посвящена вопросу: «Он ли это сделал?». В ней не содержалось никакой новой

информации, и она была до безобразия короткой, хотя у журнала было достаточно

времени, чтобы провести свое независимое журналисткой расследование. Похоже,

индустрия волноваласьо судьбе Джереми не больше Дэвида.

С такими мыслями Лора вышла в холодный, бетонный мир, называемый Бродвеем.

Там она купила еще один выпуск «WWD», но уже без рекламы. Толпа подтолкнул её к

телефонному столбу, сплошь обклеенному листовками с номерами телефонов. Она

сорвала один и положила ее в карман, зная, что никогда не позвонит. Но её необходимо

было сделать хоть что–нибудь.

В два часа уличное движение уменьшилось на сорок процентов, и энергия города плавно

перетекла из кофеен, забитых во время ланча, в офисы. Где–то там. Еще казалось в

другой жизни, начинался бы спор о пуговицах, поставщиках ниток, медленных и

нерасторопных. Курьеры на мопедах бы шныряли по городу от фабрики к офису, таская,

громоздкие рулоны бумаги, которые не помещались в багажнике.

Но Лору это больше не должно было интересовать. Она пересекла Седьмую авеню четыре

раза без причины, перебегая на красный свет как будто ей было куда спешить. Она

спустилась еще на один квартал, избегая поворота на 38–ю, пока потеряно не

остановилась, впервые заметив, насколько заплеванным выглядит тротуар под ногами.

Она натолкнулась на вешалку с распродажными купальниками, проходящую через

улицу, опрокидывая её. Продавец кричал её «Эй, дамочка, осторожней!». Каждое его

слово тонуло в шерстяном бордовом шарфе, обвязанном вокруг лица. Она пробормотала

извинения, но это было единственное доказательство того, что она на самом деле

существовала.

Лора впервые пришла домой в середине рабочего дня. Внезапно, у нее появилось много

свободного времени, и она понятия не имела, что с ним делать. Она протянула руку к

брюкам, которые она купила для переделки в винтажном магазине и начала

фантазировать о Джереми. Она представила себе,как он будет ее благодарить, когда она

вытащит его из тюрьмы, как будет сожалеть о том, что проводил время с Грейси, когда

он мог быть с ней. Как бы он стал яростно отрицать свою связь с этой ужасной женщиной,

как бы сказал, что он не нанял ее, потому что он хотел иметь с ней чистые отношения,

которые были бы незапятнанными их совместной работой.

Она чуть не укололась, когда прозвенел дверной звонок. Она выглянула в окно и

удивилась, увидев, как легкий снегопад покрывает волосы Йони. Звонила она.

Йони была похожа на Мстителя с ее черной кожаной курткой и сапогами. Она держала

портфель под мышкой. Лора предложила присесть и выпить чаю.

– Ты спрашивала меня о контракте, – сказал Йони.

– Мне было любопытно. – Менеджер положила портфель на кофейный столик, но не

раскрыла его.

– Я недооценила тебя. Прости.

– Не волнуйтесь об этом, – сказала Лора, пытаясь скрыть свое удовольствие.

Йони развязала шнурки на портфеле и вытащила из него две пачки бумаг, перевязанных

лентой.

– Вы предупредили меня, что контракт был важной частью головоломки с Джереми, о

котором, как вы знаете, я беспокоюсь не меньше, чем вы. Но я видела, как Дэвид

уничтожал бумаги в измельчителе поздно вечером. Бумаги резались неправильно, и я

подумала, вы знаете, я всегда говорила Джереми, купить измельчитель с вертикальными

и горизонтальными ножами.

– Но он не слушал, как всегда. Итак ... – Йони открыла бумаги. – Я проделала небольшой

трюк, которому мой отец научил меня, когда работал в Моссаде. Линии измельченной

бумаги были прикреплены к доске, достаточно близко, чтобы читать. Низ был черным,

как если бы страница была вытащена из копира перед тем, как все копирование было

завершено. – То есть, он никогда не говорил мне, где он работал, но какой отец знает, как

записывать ленту вместе с измельченными документами? Хм? Ладно, вот что мы имеем.

Сент–Джеймс был в полной дыре. Во–первых, посмотри на седьмой параграф. – Лора

ничего не видела, это был измельченный кошмар, а половина букв была внутри

бумажных швов. – Он не мог открыто говорить о ней на публике и рассказывать ничего,

что она говорит. Это она сказала, что он гей, для его профиля в «Women's Wear Daily»?

– Думаю да.

– Ну, вот так оно и было. Потом, он не смог создать другую линию, без её одобрения,

даже только под своим именем. Она полностью владела правами на бренд. У нее было

право вето на все решения по дизайну и маркетингу. Есть еще одна страница, где указано,

что её принадлежало 55 процентов активов. Но больше я ничего не нашла. – Она закрыла

портфель.

– Не могу поверить, что он подписал это.

– Я тоже. – Лора тоже не могла поверить, что Йони оказалась такой полезной. – Они

предложили вам сегодня контракт?

Йони закрыла портфель.

– Да. Это были большие деньги. Я не верю. Я весь мозг сломала, гадая зачем я так нужна

Шелдону Померанцу. Может мне известно что–то важное. Когда ты позвонила, я

подумал, может быть, ответ заключен в контракте. Но если это так, то ответ на других

страницах. На этих только как они скрутила Джереми по рукам и ногам.

– Вы не доверяешь Шелдону? –спросила Лора.

– Не настолько, что могу его бросить. Это то, что ты имеешь в виду?

– У него алиби. Покерная игра. Этим утром я видела записи камер наблюдения из

вестибюля. Его не было в здании.

Она вздохнула и потягивала чай.

– Можешь подержать это пока у себя, – сказала Йони, указывая на портфолио. – До тех

пор пока все не прояснится.

– Спасибо, Йони.

Йони встала, чтобы уйти.

– Я знаю, что они и тебе предложиликонтракт. Как по деньгам?

– Я даже не смотрела.

Йони закатила глаза и направилась к двери. Лора еще долго провожала её взглядом в

сгущающемся снегопаде.

Глава 19

Дуомо.

Церковная колокольня.

Лора была во Флоренции в старшем классе средней школы. Каждый год итальянский

клуб Западного Манхэттена организовывал поездку в Италию для одного

старшеклассника. Для сестер Карнеги это была несбыточная мечта. Но Лоре удалось

выиграть её в изнурительном конкурсе эссе собственного сочинения, которые студенты

должны были написать на итальянском языке, и в которых рассказывалось, почему они

хотят поехать в Италию. Несчастная Лора проторчала три ночи в итальянской пиццерии,

совершенствуя произношение sarta (портниха), lavorazione (мастерство) и squisito

(изысканный). Она так хорошо описала работу итальянских портных, что зал взорвался

овациями, а некоторые судьи обратились к неё на итальянском, как будто она могла что–

то сказать за пределами эссе.

Поездка на экскурсию как дизайнеру её никак не помогла, но она даже и не надеялась на

что либо. Даже и не представляла, что ожидать. Поэтому просто прогуливалась по

Милану как по подиуму, и представляла, как Джон Гальяно выйдет из своего кабинета,

пожмет ей руку и предложит провести экскурсию по своей мастерской.

Но в итоге, она плелась в конце экскурсионной группы, разглядывая

достопримечательности. Среди них было и Дуомо во Флоренции, где по ступенькам

носили несколько сотен туристов каждый день. Каменные балконы, парящие высоко над

городом и, несомненно, самые прочные стены, построенные за последние тысячи лет,

заставили ее чувствовать себя до головокружения уязвимой.

А когда она вернулась домой, то обнаружила, что Руби встречается с Беннетом

Маттевичем, из школы Троицы, который нравился Лоре.

Стью, терпеливо выслушивал все Лорины ассоциации со словом «дуомо» под виски

содовой в ирландской дыре на Лексингтоне. Они сидели в баре, в окружении людей в

костюмах с короткими стрижками, которые вылавливали лаймы в коктейлях или

набивали живот крепким пивом. Куда не посмотри, Лоре казалось, что на неё пялятся.

Как будто у неё лосиная голова.

– Ты несешь полную чушь, – сказал Стью. – Это все совершенно бесполезно.

– Я не собираюсь идти в клуб на острове Стейтен, по крайней мере, одна. Но я должна.

– Ну, предположим, узнаешь ты что–нибудь. Ты просто хватаешься за соломинку.

– Что, если он гангстер? Друг Кармеллы. Что, если он опасен?

– Это тебя остановит?

Она должна была признать, что нет. Просто еще один повод для беспокойства.

– Это прямо над мостом, – сказала она, – не слишком далеко от парома. Клуб.

– Ты пытаешься заставить меня пойти в какой–то стремный клуб на Стейтен–Айленде? Я

вырос в Бруклине, и дважды был в Стейтен–Айленде.

– А если вы не включать школьную поездку к Статуе Свободы? – Он никогда не

упоминал её, но каждый школьник хоть раз ездил к Статуе.

– Тогда один раз. – Он заказал еще выпивки на двоих. – Вот как я это вижу. Ты хочешь

пойти туда, потому что, тебе любопытно. Это я принимаю и уважаю. Ты не можешь

просто ждать, пока кто–то поймает убийцу ГрейсиПомеранц. Полиция слишком

медленно действует.

Лора кивнула, и Стью продолжил:

– Ты склонна думать, что все в этой жизни должно быть правильно. Докопаешься до

правды и все буде хорошо. Это не мило.

Он собирается снова поцеловать ее? Но он трезв, а Стью никогда не делает ничего на

пьяную голову. Но он был достаточно храбр, чтобы повторить попытку, пока бармен не

поставил перед ними четвертую порцию виски.

– Ты идешь или нет?

– Мне нужна история, – сказал он. О, теперь стало, ясно к чему он вел. Никакой это не

другой поцелуй, а банальное деловое предложение. – Я хочу получить доступ ко всей

информации, любые документы, которые ты найдешь, и все, что ты обнаружишь. Когда

мы выясним всю правду, я хочу получить эксклюзивный контракт на общение с прессой и

права на продажу всей этой истории, где бы ты ни была, и что бы ни случилось.

– Мне положена доля?

– Это было бы неэтично. – Он отхлебнул напиток, наблюдая за ней через край стекла

шальным взглядом, совершенно не типичным для него.

– Как поживает HappyMeal? – попыталась перевести разговор Лора.

– Я не для того ходил в школу журналистики, чтобы обслуживать одиноких богатых

женщин.

– Если у них нет сенсаций.

Он прокрутил свой виски вокруг стакана.

– Ты хочешь поговорить о другой ночи? – с таким необычным ядом она была менее

уверена в том, как управлять им. Спонтанный поцелуй в центре Бродвея стал событием,

которое заслуживало больше внимания, чем внимание, которое она могла предложить в

данный момент.

– Нет. Я вообще не хочу об этом говорить.

– Мне следует извиниться.

Хороший вопрос, но она не была готова на него ответить. Скорее всего, ему и нет нужды

извиняться, он никак не ранил ни её чувства, ни её тело. По правде, она даже

восхищалась его мужеством.

– Я полностью твоя, – сказала она, не замечая двусмысленность сказанного. – Интервью

до конца времен, если захочешь. И даже можешь распечатать мою фотографию. Но ты

должен пойти со мной сегодня вечером.

– Лора, ты слишком дешево продаешься.

– Ладно, но еще один напиток и никаких поцелуев. И на пароме ты расскажешь мне, как

мне найти работу.

– Что?

Она отмахнулась от него и залпом выпила коктейль, заглотив при этом большую часть

льда. Стью проделал то же самое, не задумываясь. Пропустив её по стаканчику, они

отправились на паром.

Только сумасшедший человек будет кататься на верхней палубе в конце февраля. Но вот

они именно здесь. И если вы спросите их, почему, по обоюдному, невысказанному

соглашению, Лора и Стью решили, что на холодных, влажных скамьях гораздо удобнее

говорить о жизни, чем внутри теплых кают, они ни за что не смогли бы вам ответить.

– Я не думаю, что тебя действительно уволили, – сказала Стью после того, как девушка

рассказала ему всю историю. – Как правило, есть хотя бы переговорный период с

контрактом. Они не могут заставить тебя просто подписать его. Ты должна показать его

адвокату.

Она посмотрела на реку и плавучую ледяную слякоть. Конечно, он был прав. Ее не

уволили. Дэвид не сказал, что ее уволили. Он просто предупредил: или она соглашается

на сделку; или может валить на все четыре стороны. Однако сделка не была четко

оговорена. Она вытащила свой мобильный телефон, который отключила ранее, чтобы

ничто не помешало предаваться меланхолии.

Семь звонков с работы.

Она склонила голову и рассмеялась. Смеялась до тех пор, пока не стала заваливаться на

пол от смеха. За прошедший день она не только смирилась со своей судьбой, но и

приняла её. И даже успела почувствовать некую свободу. Да–да, именно свободу. С

бедностью она подружилась еще в детстве, а вот свобода была для неё в новинку. И она

поняла, что жаждала её даже больше, чем свою работу.

Стью догадался, что она чувствовала.

– Я не знаю, станешь ли ты безработной за отказ от контракта.

– На самом деле, я думала, почему они в первую очередь предложили контракт мне? У

конструкторов нет контрактов. У дизайнеров, руководителей производств они есть. Имеет

смысл предложить Йони. Возможно Кармелле. Но не мне. По крайней мере, не на этом

этапе моей карьеры. Я имею в виду, единственное, что я могу подумать, так это то, что

они сделали это, потому что люди бегут от них толпами, а я остаюсь на месте. А потом,

предложение Пьера Севьена. Что это было? Почему он предложил курировать меня? Он

работает только с лучшим.

– Вероятно, это и есть ответ на твой вопрос.

– Не бойся, – ответила она, не подумав об искренности слов Стью. – Две вещи вроде этой

точно не случатся сегодня: раскрытие убийства и чья–то протекция

Стью встал, когда паром подходил к причалу.

– Возможно, ты знаешь что–то, что очень важно. Но ты еще этого не поняла.

Мысленно Лора перебрала все варианты всего того, что она могла знать, не догадываясь

об этом, но ничего дельного не пришло в голову. Ее мысли были далеки, когда она встала

в очередь с другими пассажирами, которые выходили с теплой внутренней палубы. Стью

обнял ее, и она не убрала его рук, когда они сошли с парома в морозную ночь под

кусающий островной ветер.

Они сошли с трапа на улицу, которую Стью описательно назвал типичным

промышленным раем. Лора же описала бы её как унылое безоконное пространство,

которое можно найти в каждом городе.

– Ты настоящий сноб, ты это знаешь? – сказал Стью, когда они подошли к одиноко

стоящему вышибале рядом с качающейся бархатной веревкой. – Это то место, которое

заставило Кармеллу лгать о том, откуда она родом.

– Бывал в подобных заведениях? – спросила Лора.

Он не ответил. Она знала, что он не ответит.

Вышибала отстегнул веревку, и направила их к женщине за красной стойкой. Ее волосы

были нагромождены на голове, как конфеты из желтых хлопьев. Окинув их взглядом

сверху до низу, показательно прожевав резинку, блондинка сказала: «Тридцать каждый».

Лора и Стью переглянулись. Это было дорого, по крайней мере, для них. Лора подумала,

что стоит попытаться сбить цену. Или сказать, что она не собирается в клуб и просто

пришла поговорить с Марио. Но пока она взвешивала все «за» и «против» в своей голове,

за ними в клуб зашла толпа из шести человек. Кукурузная барышня улыбнулась и

помахала им рукой. Они были классическим примером отвратного вкуса, с бахромой на

сумке, легинсами и волосами до вторника. У четырех женщин свисала грудь, а двое

мужчин выглядели так, будто они долго били друг друга.

Один из мужчин помахал охраннику и отошел в сторону, чтобы позволить дамам пройти.

Они не заплатили никаких тридцати долларов. И Лора, понимая, что они здесь на чужой

территории, открыла свою сумку и понадеялась, что ей хватит, даже если ей придется

подчистить всю мелочь, оставленную на автобус.

Стью подошел к ней и достал увесистую пачку налички.

– Не хочу создавать у тебя комплекс по поводу того, что я плачу, хотя и придерживаюсь

патриархальных взглядов о женщинах и деньгах. Но я слишком сильно хочу в туалет,

чтобы ждать пока ты выскребешь весь мусор из своей сумки.

– Ты назвал мои вещи мусором?

– Извините, если оскорбил ваши тонкие чувства.

Он вручил «Кукурузной конфетке» полтинник и десятку, а Лора закрыла сумку и сделала

вид, что его поступок её совсем не трогает. Она смотрела, как девица закладывает деньги

в лоток и отрывает два билета с рулона, как будто они что–то значили, как будто

руководство не брало деньги в обход кассы и честно платило налоги. Это было шоу для

«чужих», поэтому было, похоже, что их тридцать долларов ушли не на клочке бумаги, а

на чьи–нибудь карманные расходы. Она аж закипела от ярости. Если бы они жили в

комиксах, на ее голове была бы черная надпись.

Стью схватил её за руку и провел за бархатный занавес. Она должна была простить его.

Из всех его хипстерских замашек это была самая невинная. К тому же, он был

представителем только первого поколения со Среднего Запада. Но он был таким

чертовски невозмутимым. Она никогда не смогла бы встречаться с ним. Никогда. Даже с

его пшеничными волосами, светящимися в ночном клубе. Даже с его волевой челюстью

или милыми глазами, или тем фактом, что он заставил ее чувствовать себя спокойно и

безопасно. Но сейчас она была с ним, и он передал секьюрити их билеты, как если бы это

была самая естественная вещь в мире.

Она села за барную стойку, а Стью отправился на поиски туалета. Лора заказала два

«Джеймсона на скалах» и заплатила бармену кредитной карточкой. Он вежливо

улыбнулся, правда, так, что стало видно цель между его кривыми зубами. Изо рта у него

неприятно пахло, и он тот час же вызвал у Лоры чувство брезгливости. Но пришлось

загнать обратно весь свой снобизм и премило улыбнуться. Это был человек Марио, и он

точно знал, где его найти, хотя и не был склонен сильно болтать. Просто взял свои два

доллара на чай и ушел в другой конец барной стойки.

Лоре пришлось отдать должное дизайну этого убогого клуба. Марио пытался.

Утопленное в потолке освещение не отражалось на цементном полу, а темное дерево бара

было правильного оттенка. Столы стояли на высоте груди, а у стульев была удобная

спинка. Но стены, обшитые панелями под каменную кладку от Home Depot, и потолок,

как белый лист бумаги, портили впечатление. У фрески на южной стене была

правильная идея: единорог 80–х / Пегас, полуобнаженная женщина с зелеными глазами

и изящная девушка с расстегнутым корсажем, выглядывающая из пещеры. Но все было

слишком добросовестно сделано, что создавало наоборот отталкивающее впечатление.

Как будто дизайнер думал, что получилось круто, а на самом деле лишь посмеялся над

вкусом предков. И не было никакой изюминки. Ни специальной обработки воды, типа

бассейна или фонтана. Ни стены из стекла. Казалось, все можно было бы поменять в

угоду более современным дизайнерским тенденциям.

Критика в адрес заведения заставила Лору почувствовать себя лучше, и она окинула

взглядом танцпол. Вдруг в толпе мелькнет убийца. Для вечера четверг народу было

предостаточно. В зале навскидку было около двадцати человек, кружило на внутреннем

круге танцпола. Внешний периметр зала был почти полностью заполнен мужчинами,

которые размахивающими в такт музыке бутылками и стаканами с горячительным, а по

середине зала, под разноцветными люстрами Уоллбергер, пританцовывали девушки.

Все выглядели одинаково, в костюмах и с короткими волосами. Трудно будет случайно

наткнуться на Марио. Лоре придется напрямую спрашивать о владельце

Бармен вышел из подсобки, посмеиваясь над парнем в пальто HugoBoss, на котором

была маленькая тканевая этикетка на левой манжете. Такие этикетки пришивали

специально, чтобы в магазине вы с легкостью могли выбрать HugoBoss или Armani или

что–то другое, но по приходу домой, такую этикетку следовало отрезать. Но публика

здесь не слишком соображала в особенностях брендовых вещей. Лора отхлебнула еще

немного коктейля, и заметила, что у половины женщин одежда болтается на плечах.

Когда Стю скользнула рядом с ней, она спросила:

– Когда ты покупаешь костюмную куртку, и не можешь просунуть руки в карманы, что ты

делаешь? Лора прищурилась, задавая вопрос. Минуту помолчала и продолжила.

– Думаешь, что купил куртку с карманами обманками или разрезаешь прошивку? –

Лора еще раз посмотрела на Стью, который только что примостился на стул рядом с ней.

– Я не ношу такие куртки. – Он взял свой напиток. – В задней комнате кучка парней. –

Он указал на коридор, ведущий к туалету. – Держу пари, что он там.

– Я хочу домой.

– Полтора часа мерзнуть на пароме и ничего не сделать?

Он был прав, как обычно. Она приехала, чтобы узнать, кто такая Кармелла, и о чем они

спорили в ночь убийства, и именно это она и собиралась сделать. Лора прикончила свой

виски и встала.

– Каков наш план? – спросил Стью.

– Метод бульдозера. Заходим и задаем вопросы. Если они не ответят, спросим еще раз.

Если ответят, зададим больше вопросов.

Прежде чем он успел что–то ответить, она направилась к маленькому коридору с

табличкой «туалет». Она не проверила, следует ли он за ней, но почувствовала его

присутствие позади нее, как ангела–хранителя. Если бы его сейчас с ней не было, она бы

сбежала, как сбегал Джереми от посещения фабрики.

Глава 20

Светильники в коридоре были сделаны из латуни – еще одна выбивающаяся деталь.

Можно было это объяснить простым недостатком вкуса? Или это была задуманная

небрежность? Это было важно и указало её на тот факт, что незаметно для себя она

прошла в комнату.

Прежде чем у Лоры появилась возможность передумать, она распахнула дверь в

неряшливую заднюю комнату, еще один пятно на уженесовершенном виде, и

почувствовала, как что–то пронзительно просвистело около её лица. Затем она услышала

шум, издаваемый четырьмяпарнями из Стейтен–Айленда во главе с Марио. У него был

затуманенный, один Бог знает чем, а локтям он пихал под ребра высокого парня с

лейблом HugoBoss на рукаве. Какой–то слизняк в белой атласной рубашке, расстёгнутой

для пупка, прислонился к белокурому хипстеру, у которого вид был такой, как будто он

потерялся на обратном пути избруклинского Уильямсбурга.

В руках у Марио было два дротика, он протянул их как бы говоря «подойди ко мне».

– Я попал в яблочко или промазал? Не могу разглядеть.

Вокруг снова послышались смешки. Лора посмотрела вправо и увидела мишень с

воткнутым в середину дротиком. Должно быть, он пролетел в миллиметре от её лица.

– Глупое место для мишени. – Сказала она.

Марио рассмеялся. Лора не знала, был ли он под наркотой, или это его естественное

состояние, но в любом случае время для расспросов крайне подходящее. До того как

приди в этот клуб, она много на воображала себе о парне своего дизайнера, но не была

готово к такой самоуверенности. Уверенность в собственных силах таяла как на глазах.

Кармеллаопределенно не была чьей–то, куклой. Она бы просто не подпустила к себе

такого рискового человека.

– Ему там самое место, – ответил он. – Прогоняет чокнутых баб.

– Видимо, нет, – сказала она, входя в комнату. Она больше чувствовала, чем слышал, как

за её спиной стоит Стью.

– Все горячие девушки сумасшедшие, – сказал «Слизняк». – Присаживайся. Он

подтолкнул стул. Это был алюминиевый складной вид с широким пластиковым

плетением, который она видела на фотографиях 70–х годах. Ей не очень–то было уютно

сидеть, пока все стояли.

– Ты Марио? – девушка оглянулась на Стью. Тот стоял, прислонившись к дверному

проему, предоставив ей полную свободу действия, толи из джентельменских, толи из

журналистских побуждении, толь из всего вместе.

– Я тебя знаю. – Марио указал на нее, поворачивая ладонь под неестественным углом. –

Вечеринка в Сити, в прошлую субботу.

Когда житель окраинных районов говорил «Сити» с удареньем на «с», то сразу же

имелось в виду Манхэттен.

– На 36–й улице? Не помню, чтобы встречалась с тобой. – Это была чистая правда. Она и

Кармелла пошли на вечеринку раздельно, поэтому представлять друг другу кого–либо не

было нужды.

Он протянул руку и вытащил стул поменьше, чем складной стульчик, но больше похожий

на человеческий. – Что привело тебя на Айленд?

Лора присела.

– Я слышал, ты знаешь Кармеллу Ульфанти, и я хотела узнать о ней по больше за

пределами работы.

– Кармелла, да, – сказал он, как будто они встречались раз или два на вечеринке. Он

положил два дротика в руку Хипстера. – Выпьешь что–нибудь?

– Нет, спасибо.

– Ты работаешь с Кармеллой? – Он был невероятно трогательным, учитывая, что она

только что приперлась без спроса и покритиковала размещение его мишени для дартса.

За ней игра продолжилась, как будто ничего не произошло.

Марио упал в кресло и закинул свои ноги на большой дубовый стол, слегка покоцанный

по краям. Щелкнул синей ниткой своего браслета, пару раз провернул его вокруг руки. Он

носил обручальное кольцо. Лора мало что знала о жизни Кармеллы, но, вроде бы,

дизайнер не была за мужем, или, если бы она была, она была уверена, что она бы знала.

– Я живу на Ист–Сайде, – ответила девушка, совершенно ничего не значащее

предложение.

– И ты работаешь с Кармеллой? Чем ты занимаешься?

– Я модельер. – Она хотела было объясниться, но он кивнул, как будто точно знал, что

это. – Мне очень жаль беспокоить тебя, но полицейские показали мне видео, на

которомКармелла поднимается в лифте утром, когда была убита ГрейсиПомеранц. И я не

знаю, знает ли она, что они знают.

Марио просто пристально посмотрел на нее, щелкая ниткой голубых бусин, словно

просчитывая что–то.

– Кто этот парень? – он указал Стью.

– Он со мной.

Марио кивнул подбородком в сторону Стью.

– Эй, не хочешь присесть, или так и будешь там полы протирать?

– Мне и здесь хорошо. Ногу свело, вот стою, разрабатываю.

– У парня судорога. – Марио повернулся к хипстеру. – Эй, Джефферсон, я слышал, что у

тебя хорошие руки. Помассируй этому парню бедро, чтобы он смог нормально сидеть на

стуле.

Со стороны, все выглядело чрезвычайно забавно. Лора перевела взгляд на Стью. Тот в

ответ пожал плечами. Она снова обратила внимание на Марио. Он щелкнул своими

бусинами и уставился на нее, ничего не говоря, очевидно, окончил школу запугивания

Шелдона Померанц.

– Итак, вернемся к Кармелле. Сможешь передать сообщение? Потому что на работе у

стен есть уши, а у полицейских кончились идеи, и я боюсь, что придет время, когда

парень, который убил Грейси, вернется или же полицейские решат, что у них мало людей

в обезьяннике. Я имею в виду, что уже побывал в темной комнате с видеозаписью из

холла. И что–то мне подсказывает, что мне могу счесть похожим на убийцу. Поэтому,

просто оставьте меня в покое!

Марио перестал двигаться, кроме как перебирать этот треклятый браслет. Затем он

пожал плечами.

– Полицейские могут позвонить ей, если они хотят поговорить с ней, верно?

– Думаю да.

– Знаешь, я тоже занимаюсь торговлей тряпками. Ты видишь эту куртку? – Он отодвинул

край лацкана. – Это мои вещи, которые я поставляю в магазины по всему Бруклину. Я

копирую Армани с каталогов, но знаешь что? Это не Армани. Две тысячи долларов за