Текст книги "Мертвый - хит сезона (ЛП)"

Автор книги: Кристин ДеМайо-Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

им свою челку, которая совершенно не подходила ей. Тут Лора поняла, как опусташенно

чувствуют себя Шелдон и Шонда. Они не художники, не творческие люди и у них

совершенно не было чувства стиля. Они были, прежде всего, бизнесменами, но Шонда

почувствовала слабость Джереми, и позволила ему подзаработать, а Шелдон

почувствовал, что его жена тяготеет к Джереми из–за схожих вкусов. Это были люди,

которые нанимали домашних декораторов, чтобы заполнить свои книжные полки

правильными названиями и выбрать рамки для фотографий своих детей. Они смотрели

журналы не для вдохновения, а для того, чтобы что–то скопировать, и войти в элитный

мир законодателей моды. Они были обычными людьми, но с деньгами.

Машина остановилась на пересечении 38–й улице и Бродвея.

– Спасибо за то, что подвезли. – Лора открыла дверь.

Шелдон осторожно сжал ее руку.

– Я хочу, чтобы ты услышала то, что я тебе говорю. Присмотрись к этому парню.

Он смотрел на нее крайне серьезно.

Она освободила руку.

– Спасибо, – сказала девушка, а затем вышла.

Вестибюль был пуст, за стойкой сидел только ночной сторож. Лора махнула рукой и

подошла к лифту.

Она была в офисе несколько часов назад, но сейчас все было подругому. Сейчас воздух

казался тяжелее. Звуки – громче. Звуки лифта казались более медленными и

пугающими, чем когда–либо прежде. Ей подумалось, подозревали Грейси, что её поездка

на лифте две недели назад будет последней в её жизни.

Не случиться ли с ней то же самое, что и с Грейси?

Она встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Джереми бы этого не сделал. Ни за что.

Он был на заводе.

Но фабрика находится не так далеко от офиса.

Не похоже, что он мог совершить убийство за несколько секунд до её прихода.

Нет, но она бы услышала шум.

Если бы она обратила на него внимание.

Если бы она не была так сосредоточена на том, чтобы придти во время и выпить кофе.

Почему же Канингеми звонил ей? Советовал держать подальше от Джереми?

Она стояла у входа в офис, её пальцы неравно перебирали пуговицы. Она так

волновалась, что забыла пароль на секунду. Она могла вернуться. Она могла пойти

домой. Забыть о Джереми и всех фантазиях, что преследовали её в течение пяти лет.

Голос в голове, звучащий, как мамины слова подозрением и просил вернуться к лифту и

нажать кнопку.

Но она слишком много вложила себя в этинедоотношение. Поэтому Лора набрала

пароль. Дверь щелкнула. Она вошла в вестибюль, и дверь за ней закрылась. Она

оглянулась назад, в пустынный коридор. Последний шанс.

Прошла мимо стола Рене, в идеальный кабинет Джереми.

Но там никого.

Мастерская была также пуста.

За спиной хлопнула дверь, она повернулась и увидела Андре, выходящего из кладовки с

образцом в руках. И лекалами на крючке. Её лекалами.

– Что ты здесь делаешь? Как ты узнал код от кладовки? Я только вчера его поменяла.

– Знаешь, я немного устал от твоих допросов. Ты – конструктор. Я – вице–президент по

продажам. Или тебе нужно объяснение в картинках? – Он подошел к старому столу

Кармеллы и открыл сумку, в которой лежала зеленая саржа для «Дельфы».

– Ты не можешь просто украсть его.

– Если у тебя проблемы, то можешь спросить у Джереми.

– Он сейчас должен быть здесь, так что держись. – Она двинулась по коридору, чтобы

найти его, но Андре удержал её. Она была очень зла. Во–первых, из–за того, что Андре

рылся в кладовке и пытался украсть её лекала, а во–вторых, Все происходило там, где она

должна была встретиться с Джереми. Все было против них.

Когда он застегивал сумку, Лора вспомнила что–то о зеленой сарже для «Дельфы». Она

должна была пойти на отделку моделей из матового трикотажа, пока Джереми не решил

сменить контрастное на однотонное. У Андре в сумке было, вероятно, достаточно

обрезков и манжетов на несколько сотен предметов одежды.

– Ты делаешь матовую коллекцию, – сказала она. – Это последний шаблон для

футболки, не так ли? Ты кроишь его из старых рулонов на заводе. Но 40–я улица была

закрыта, Андре. Её опечатали, потому что отдел борьбы с контрафактом нашел куртку

«Тереза» в гардеробной Грейси. Он закрыт, так как стол для подделок нашел куртку

Терезы в шкафу Грейси. И где вы теперь режите хорошие вещи?

Его глаза метнулись по комнате, а затем устремились на нее. Она почувствовала, как

холод пробежал по позвоночнику. Она неожиданно поняла, что где он будет делать

следующую партию подделок совершенно не важно. Все встало на свои места.

– Она узнала о вас, – сказала Лора. – Кармелла рассказала Грейси, что происходит, и

узнала подробности от Ноэ, поэтому и кричала на нее в «Грот».

– Если бы ты знала хотя бы половину, то поняла бы, что я не делаю ничего незаконного.

Поэтому чем раньше полиция узнает, тем лучше.

– Грейси хотела тебя уволить. – Лора начала рассказывать историю, которая сложилась у

неё в голове как паззл. – Она вернулась сюда той ночью и нашла тебя у измельчителя.

Она собиралась выкинуть тебя из бизнеса.

Андре набросил сумку себе на плечо, и Лора продолжила.

– Ты взял все образцы, и ты уезжаешь из города, поэтому тебе нужен последний шаблон.

Тебе нужно было продать свой дом и уехать. Потому что все кончено. Тебя разоблачили.

– В том, что я делаю, нет ничего плохого.

– Но это обман.

Но она прекрасно знала, что это не имеет значения. Люди хотели быть обманутыми. Им

был нужен этот ярлык на воротнике. Они готовы были заплатить деньги за мнение чужих

людей о них, а если они были не в состоянии, то кто–то вроде Андре всегда был бы готов

изготовить эти ярлыки для них.

Андре засмеялся.

– Обман? Это ты лжешь себе, если думаешь, что кого–то заботит что фейк, а что нет.

Почему только богатые суки должны иметь то, что все хотят? Ты знаешь, что Джереми не

станет выпускать модели XL, но я выпускаю. Я делаю те, размеры, который хотят.

Большой, маленький, какой угодно. Это вы, снобы, думаете, что только богачки должны

имеешь красивые вещи. Почему? Разве им и так не достаточно? Или потому что ты

хочешь быть одной из них? Маленькая бедная девушка хочет вырасти и стать богатой, но

не хочет запачкать ручки. Ок, но позволь сказать мне кое–что. У них у всех грязные руки,

с их удобными браками и махинациями в своих маленьких благотворительных фондах.

Они все лгуны, и все погрязли в своей лжи.

Он повернулся, когда она попыталась пройти мимо него, и огромная сумка, у него на

плече, опрокинула чашку кофе, которую она оставила на своем столе этим утром. Кофе

разбрызгалось по новому коврику, телефону и ножницами. Её вспомнилась паника,

которая охватила её утром, когда обнаружили тело Грейси.

Она схватила ножницы, когда он снова оказался перед ней. Возникла неудобная пауза во

время которой Лора пыталась оценить, грозит ли её какая–нибудь физическая опасность.

– Ты был здесь, когда я уходила в эту субботу, и когда Грейси приехала в ту ночь, она

застукала тебя. Почему ты уничтожел бумаги? Кто вас расскрыл?

– Ты действительно хочешь знать?

– Тогда ты спустился нагрузовом лифте и вернулся поздно утром, скрываясь в толпе.

– Я спросил, хочешь ли ты знать, кто предупредил меня, что Грейси вышла на нас?

Андре шагнул вперед, и Лора отступила, решив, что её не так уж и интересно, кто помог

Андре, потому что это мог быть только один из двух человек. Даже не так, это мог быть

только один человек, который добраться до лекал, фабрики и ткани.

– Джереми, – выдохнула она.

– Умница. – Андре неожиданно шагнул вперед к ней. Она отступила назад, почувствовав

спиной свой рабочий стол. Её загнали в пустой кабинет. Не думая и не останавливаясь,

она вскинула руку, стараясь остановить мужчину.

Он схватился за свою руку и прижал её к себе, между прижатыми пальцами заструилась

кровь.

– Что случилось? – спросила она, а затем почувствовала вес ножниц в руке. Она

посмотрела на них. Лезвия быликрасными. – Подожди, я принесу аптечку.

Когда она попыталась двинуться к залу, он преградил её путь собой. Кровь из его руки

продолжала капать на пол и его ногу. В лицо резко дохнуло запахом его пота, а взгляд

прошелся по его дневной щетине. Его плечи казались более широкими, аподвернутые

рукава обнажили волосы на руках. Пай мальчик, которого она знала, и который работал с

ней, исчез. На его место пришел опасный мужчина, который легко мог обидеть или

ударить. За маской ребенка притаился грубый и яростный человек.

– Андре, я …

– Сука, Лора. Ты настоящая сука. – Он бросил двадцати киллограмовую сумку на пол

между девушкой и выходом. Ей придется перепрыгнуть через нее, чтобы убежать.

Андре снова шагнул к ней, и у нее не было возможности отступить назад.

– Уважение, Лора. У тебя всегда было с этим проблемы. Ты должна была уважать мое

пространство и уважать мою личную жизнь, и, прежде всего, ты дожна была уважать мою

власть. Ты понимаешь?

– Я тебя уважаю, Андре. Я действительно…

– Дай мне ножницы. – Он протянул к ней руку. Она ни на секунду не поверила этому

примирительному жесту. Последнее, что она хотела сделать, это дать ему острый

предмет.

– Я не хотела тебя ранить, – почти прошептала она. Ножницы ходили ходуном в её

трясущихся руках.

– Дай мне ножницы.

– Я положу их на пол.

Он схватил ножницы. Она ахнула и выдернула их, чуть снова не поранив его.

Он вскрикнул так громко, что она прыгнула.

– Дай мне проклятые ножницы! – Она схватила ручки ножниц двумя руками и, трясясь,

направила на него.

Он сделал шаг назад и поднял ладони.

– Нет, нет. Это ... Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. Я только увидел

немного крови, а я её боюсь.

– Я понимаю, – ответила Лора, задаваясь вопросом, может ли она перепрыгнуть через эту

вещевую сумку и добежать до выхода, не упав и не поранив себя ножницами.

Андре опустил руки.

– Я не могу разговаривать с тобой, когда у тебя есть такие вещи. Передай их, пожалуйста.

Руки все еще тряслись, Лора взяла ножницы за лезвия. Прясущиеся руки потянулись

положить их на стол, но чуть не промахнулась. Взгляд снова зацепился за стол, залитый

кофе.

Андре, поймав её взгляд, рванулся. Она ахнула, отскакивая назад, и он проскользил

рукой по ножницам. Они упали и стукнились об пол. Когда она потянулась, чтобы достать

их, он схватил ее до синяков на предплечии.

– Отпусти меня!

– Забудь про ножницы.

Но она не могла забыть их. Они были ее. И снова были в кофе.

Еще раз?

Не в первый раз её ножницы тонут в кофе. Осознание поразило ее. В этот момент в

голове сложилась вся картинка.

– Там никогда не было моей чашки, – сказала она. – Это была твоя чаша, и это была твоя

салфетка в ведре в коридоре. Джереми не приносил мне кофе из «Хасбея», потому что он

пришел с фабрики. Ты прибежал уничтожать бумаги на шредере, а потом решил взять

кнопки для рыжей «Терезы». Ты поставил кофе на стол, и, когда Грейси увидела тебя,

твоя сумка задела кофе. Завязалась ссора, и ты пошел за неё в кабинет Джереми и убил

её. Вот почему кнопки были на полу. И поэтомутебе были нужны еще кнопки, потому что

старые остались на месте преступления.

– Когда я уходил, она была жива. Это есть на пленке.

– Там есть женщина в меховой шапке, которая уходит через десять минут. Но это была не

она. Это был ты. Ты убил её, а затем вышел через заднюю дверь, спустился по грузовому

лифту, и Грейси появилась на ленте в своей меховой шапочке. Затем ты вернулись

обратно в последний раз. Она уже была мертва.

Андре посмотрел на дверь и посмотрел на нее. Она отошла в сторону, но он только

двинулся с ней.

– А потом пришла Кармелла, чтобы забрать кнопки с Марио, потому что им было по пути

домой, но ты ничего не смог ей отдать. Ведь на кнопках лежал труп.

Андре снова шагнул вперед, пугая Лору. Его глаза выпучились. Щеки покраснели.

Кулаки сжались.

Лора попыталась закрыть рот, но она так быстро думала, что язык начал жить своей

жизнью, отдельно от чувства самосахранения хозяйки.

– Это Джереми разрешил тебе закончить матовую майку? Почему он тебя прикрывает?

– Прикрывает меня? Он никогда ничего не делает для кого–то, только для себя. Он

худший из всех них. Все это – его идея. Думаешь, он всю жизнь собирался жить под пятой

этой старой суки? – Андре в запале пнул сумку и приблизился к девушке. – Ни ты, ни

полицейские даже ни на минуту ни о чем не догадывались. Конечно, я был на пленке,

придя после убийства, но ленивый детектив никогда не спрашивал, был ли я там раньше.

Они хотят, чтобы все это было вручено им на серебряном блюде, как и те покупатели,

которые хотят носить дорогое. Они хотят обед и ужин из Индокитая. Они хотят, чтобы я

все сделал за них.

– Блумингдейл никогда не просил этих кнопок.

– Но ты заметили, как это было совершенно естественно? Я что, ответственный за

кнопки? Или я их раб? Лора, скажи мне. Ты, когда–нибудь теряла что–то дорогое?

Когда–нибудь? Чувствовала шок? – С этим словами он больносхватил девушку за плечи и

встряхнул. – Скажи, что какая–нибудь богатая сука никогда не рушила твой мир.

Он тряс её настолько сильно, что Лоре казалось, что у неё отвалится голова.

– Успокойся, Андре. Ты расстроен.

– Ты чертовски права, я расстроен! – Он снова встряхнул ее. – Ты хочешь испортить все,

над чем я работал.

Его руки переместились с рук на шею, и внезапно стало поздно кричать.

– Тебе не следовало все портить. Не следовало!

Все случилось так быстро, что она не могла вывернуться. Она смогла только хвататься за

его предплечья и пытаться глотнуть воздуха ртом.

Сквозь ускользающее сознание, она услышала дверной звонок. Горло стало сухим.

Мелькали мысли, чевствовала ли Грейси тоже самое, кто у двери, и Руби, когда ей было

одиннадцать, которая нашла её раздетой и замерзающей в прачечной на нижнем этаже.

Руби накинула на нее куртку и повязала шарф. Было тепло.

Она почувствовала запах соленой кожи Джереми и услышала, как он рявкнул приказ.

Впервые она не расплывалась лужицей восторга или даже не радовалась, его голосу,

потому что, Андре только сильнее сжал пальцы. Джереми шагнул вперед, словно мог

что–то сделать. Был звук, разбившийся в её голове на тысячу осколков.

А потом все кончилось. Ее горло болело, голова пульсировала, и локоть болел, где ее

ударили. Повсюду раздавались голоса. Казалось, прошла вечность, прежде чем она

услышала голос, подозрительно напоминающий детектива Канингеми:

– Когда–нибудь ты доиграешься, Карнеги.

Глава 35

Стиралка была сломана, и с этим уже ничего нельзя было сделать.

Лора снова стукнула её, и вода растеклась вокруг бака. Мама покачала головой.

– Думаю, балансир полетел. Нужно достать одежду.

Лора открыла крышку и засунула руку. Стиральная вода всегда казалась более вязкой. Не

известно почему. Может, из–за мыла, а может, из–за грязи.

Вошла Руби с майским «Vogue», открытым на первых страницах, и ткнула фотографию

атласной юбки Лоре в лицо.

– Мы сможем сделать такое в шелке Фуджи? Но до колена? И со складками здесь и под

ребрами?

– Ты вообще ничего не знаешь о том, что на картинке? Конечно.– Лора начала

вытаскивать джинсы, а мама дергала ручки. Они вытащили всю одежду и выключили

машинку. Она довольно задребезжала и громким хлопком остановилась.

– Там же было все три пары джинс! – закричала Лора. Мама отодвинула несчастный

аппарат от стены и принялась осматривать заднюю панель, прикидывая как её разобрать.

– Мы можем попросить у домовладельца новую. – Лора как и мама, и как оставившая

свою работу Руби, были совершенно разбиты.

Она не смогла больше оставаться в «T&C», также как и Лора не могла больше работать с

Джереми. Предложение Пьера Севьена было настоящим, и как только это стало известно,

она с Руби сразу же приняли его. Но это означало шесть месяцев непрекращающейся

работы над линией, а Севьен не торопился их финансировать. Через месяц у них уже

были эскизы и образцы тканей, но Севьон все еще обсуждал и обсуждал. Хуже того, как

только ткани были куплены, им понадобилось место для выпуска линии, они решили, что

выпустят колекцию самостоятельно, но, Руби, как выяснилось, совершенно не умеет

шить. Они решили. Что будут пока жить вместе с матерью, в коричневом каменом доме в

Бэй–Ридже, Бруклин, примерно в пяти кварталах от «Centennial». Лора стала более

серьезной, чем она когда–либо себе представляла. Она не могла позволить обрушиться

критике на себя. И они все оставались сосредоточенными, до тех пор, пока, машинка не

выкинула такой фортель.

– Джонни скажет, что вся проблема в том, что мы её перегружаем, – сказала Лора,

помятуя об их домовладельце, сорокапятилетнем отставном полицейском, который

скупил окрестности в последнем финансовом кризисе.

Руби вздохнула, все еще глядя на журнал, вероятно, разрабатывая план, как вытащить

побольше идей. Она пролистала журнал, остановившись на странице с девушкой на фоне

метели.

– Разве это не твоя куртка?

Лора присмотрелась. На самом деле это была последняя одежда, над которой она

работала с Джереми из невероятно крепкогобукле «Терри Дисторни». Лора прочитала

надпись: «Пальто из валяного букле «Джереми Сент–Джеймс» – двадцать три сотни

долларов». Она вернула журнал Руби.

– Этот парень может превратить любое дерьмо в шоколад на каждом шагу. –

Прокоментировала сестра.

Что правда, то правда.

После того, как все узнали, что Джереми подделывал самого себя, продажи реального и

«поддельного» товара взлетели вверх. Хотя все должно было нанести сокрушитьельный

удар по бизнессу. Оказалось, что зарубежные и интернет–клиенты уже подозревали, что

они получают не настоящий продукт, но потом обнаружили, что их шкафы полны

подлинного «Сент–Джеймса». Люди перепродавали свои подделки по тем же ценам, что

и подлинники, тем самым поднимая им цену. Джереми продолжил продавать свои

подделки с минимальной 10–процентной скидкой, и поскольку он доказал, что может

производить и более бюджетную одежду, заключил сделку с «H&M».

Что касается полиции, то по всем правилам он был преступником, но адвокаты не дали

его тронуть. Не было никакого реального закона против подделывания самого себя.

Шелдон мог подать в суд на имущество Грейси, но через две недели после того, как

Канингеми сломал входную дверь в офис и арестовал Андре за убийство Грейси, Джереми

и Шелдон объявили о своем партнерстве. Они были новыми лучшими друзьями. Лора

подумала, о том, что, не рассказал ли Джероми Шелдону о своем кистозном фиброзе.

Шелдон мог добавить в их новый договор какую–нибудь строчкку, которая в случае не

своевременной кончины Джереми принесла бы ему пользу.

Канингеми тоже было все равно. Он догадался, что убийца Андре, когда Лора упомянула

семидолларовую чашку кофе. Детектив знал, что Андре живет рядом с Джереми, и рядом

с «Has Bean», что заставило его предположить, что кофе, пролитый на ножницы Лоры,

мог быть Андре. Они обыскали его квартиру и нашли не только билет в один конец на

какую–то экзотическую землю, номер счета в гаитянском банке, но и отсутствующий

Т.О.П., который, по–видимому, Андре взял у Грейси после того, как убил ее, потому что

подумал, что это образец одной из подделок.

Счет в гаитянском банке привел к отцу Ноэ, который привел к тому, почему Ноэ не

пришла утром на показы. Она-то всех и сдала, хотя и не знала, что Андре убил Грейси, но

видела его в тот вечер в офисе.

– Я не мог дозвониться до тебя, – сказал ей Канингеми. – Знал, что ты близка к правде. И

так же знал, что ты не сможешь держать язык за зубами, если столкнешься с Андре. Хотел

предупредить тебя, чтобы ты не ходила в офис, но ты оказалась быстрее.

– Спасибо, что спас меня, – ответила Лора. – Я имею в виду, кроме той части, где я

выполнила половину вашей работы за вас.

– В любой момент, когда захочешь быть убитой, просто позвони.

На этой дружественной ноте они положили трубки. С тех пор она ничего не слышала от

детекива, и признаться честно иногда скучала по их шутливым перепалкам.

Лоура стояла у стирально–сушильной машины, а мама пыхтела и кляла её заднюю

крышку. В руках у неё был какой–то гаечный ключ, которым она пыталась открутить

шайбу.

– Тебе стиот быть милее, дорогая.

– С кем? – Она упустила из виду, о ком они сейчас говорят.

– С Джереми Сент–Джеймсом. – Мама приподняла бровь, глядя на дочь поверх шайбы.

– Я не хочу встречаться с ним.

Ключзаскрежетал, и задняя крышка отошла от стенок машинки.

– В этом бизнесе неплохо было бы иметь друзей. А теперь ты ему ровня.

Это было верно в теории, но не на практике. Она должна провести как минимум

несколько успешных сезонов. Но и это не было причиной того, почему она не отвечала на

звонки. Она просто не могла его видеть. Он не был тем человеком, которого создало её

воображение, и ей было слишком стыдно за свои собственныефантазии, чтобы видеться с

ним.

– Она права, – сказала Руби, вырвав страницу из журнала. – Мы могли бы использовать

его. – Больше всего Лора боялась этих слов.

Она вышла на улицу, на крыльцо, и наблюдая проходивших мимо гопников.

Поглаживая мобильник, как будто не знала кому хочет позвонить.

– Я захожу в лифт, – сказал Стью, вместо приветствия.

– Презвоню.

– Неа. Это я не тебе.

– Мы решили, как назовемся, – сказала она.

– Да неужели? Держу пари, это что–то гротескное.

Они со Стью и Руби провели долгие вечерние дискуссии, обсуждая будущее имя фирмы.

Начинали с «LR», «L & R» и «Carnegie» перешли к сестрам Карнеги, «LR Carnegie», и к

каждой утомительной перестановке того же самого, пока наконец Стью, не опрокинув в

себя еще одну пинту пива, не назвал их самыми скучными людьми на планете, а затем

спросил: «Что ты пытаешься сделать? Если это только ваши имена, и вы открылись,

чтобы прославить себя, то окей. Но если вы хотите что–то привнести в портняжное

искусство, то так и назовитесь».

– Портновский? – честно говоря, никто не помнил, кто в пьяном угаре об этом спросил.

Она или Руби.

– Одежда. Все, что связано с одеждой, – это портняжное ремесло. Разве вы ничего не

учили в школе дизайна? Иисус. Послушай, просто решай, кем ты хочешь быть, и будь им

полностью.

Это вызвало еще одно обсуждение, которое длилось недели. Что они пытались сделать?

Когда они вытаскивали дешевое пиво и говорили о том, что им нравится, возникла общая

тема. Они хотели соединить противоположности. Вещи, которые не имели смысла, пока

вы их не увидите. Дополнительные цвета. Рипы с тонким пошивом. Сексуальный и

прилежный. Винтаж и постмодерн.

Поэтому, когда Лора сказала Стью название, она знала, что он будет доволен.

«Портняжный сандвич».

– Ты серьезно?

– Почему нет? Если они могут назвать компанию «Свобода для человечества», мы можем

назвать нашу компанию «Sartorial Sandwich». И когда мы будем делать бюджетную

линию, мы сможем назвать ее «Sartorial Soup» или что–то в этом роде.

Стьюрассмеялся.

– Это не мейнстрим.

Вскоре после этого они повесили трубку. Скоро они снова увидятся. С каждой такой

встречей парень все меньше казался утешительным призом, и все больше становился

тем, кто действительно подходит Лоре.

Наконец, она поняла это.

КОНЕЦ