Текст книги "Мертвый - хит сезона (ЛП)"

Автор книги: Кристин ДеМайо-Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

полицейский отстал от них. Но она знала как устроена Руби. Она ни за что бы ни стала

довольствоваться тем, что они потеряли Шелдона. Лора вспомнила, как после окончания

колледжа сестра искала работу. Она разослала двести пятьдесят резюме, посетила

пятьдесят собеседований и отказалась от Бог знает скольких повторных. Она хотела

работать в большой компании, с соц. пакетом и льготами, и она собиралась найти такую

работу во, чтобы её это не стоило.

Теперь целью её упорства стал Шелдон.

Бедный Шелдон.

Додсон шел по каменным ступеням. Они закрывались каждую зиму, покрываясь льдом и

становясь скользкими, и он протянул руку, чтобы помочь спуститься по наледи. Лора и

Руби покорно опустили глаза, осматривая камень и лед. Руби даже присела, чтобы

посмотреть на сверкающий кусочек кварца, вставленный в камень ступеней. Но нет. Там

не было кольца с бриллиантом в 1,38 каратов. И Руби скривилась, как будто она была

разочарована.

Дверь мужской комнаты была приоткрыта, и хотя Лора и Руби взглянули друг на друга,

подтверждая друг другу, что они это видят, но сделали вид, что не сводят глаз с мокрого

пола. Руби приблизилась к двери, чтобы убедиться, что Додсон не пропустил ее.

– Стойте, мэм, – сказал он своим лучшим командным голосом. Руби,вопросительно

взглянула на него в немом вопросе «Что такое?».

Додсону не понравилась пауза. Лора была уверена, он увидел незапертую дверь. А еще за

свою карьеру военного он видел взрывы, снаряды, выпотрошенных людей. Поэтому ,

Лора прекрасно поняла, почему он схватил Руби за плечо, пряча за себя. А Руби, кажется

нет, потому что вскрикнула и начала отбиваться, в результате чего, полицейский толкнул

её сильнее. Чем следовало. Девушка отлетела к противоположной стенке, больно

ударившись затылком. Лора кинулась к ней, опасаясь, что у той сотрясение.

Додсон мгновенно вытащил пистолет, держа его одной рукой и протянул другую ладонь

Лоре и Руби, показывая, чтобы они остались на своих местах за его спиной. Он крикнул:

«Выходите оттуда», что эхом пролетело под сводами ванной комнаты.

Из–за двери раздался приглушенный голос, и Лора поняла, что было сказано на

основании реакции Додсона: «Я не дам твоей крысиной заднице одеться, так что иди

сюда». Он толкнул дверь, и она со скрипом и визгом открылась. В ванную попал луч

синего света. В углу дверного проема Лора увидела треугольник из ткани, который,

вероятно, был из клетчатого пальто верблюжьего цвета. Она посмотрела на Руби, чья

голова оказалась в полном порядке. Они держались за руки, прижавшись к холодной

каменной стене.

Лора прошептала:

– Встань передо мной, чтобы он меня не видел.

Когда Шелдон вышел с поднятыми руками, Лора увидела то, чего ни за что не хотела бы

вдеть, – его штаны спустились к лодыжкам вместе с нижним бельем и все, атрибуты

мужского пола сморщились от холода и болтались. Он с трудом переставлял ноги, чтобы

не споткнуться. За ним вышла молодая женщина с крашеными красными волосами и

пуховой курткой с поднятыми руками. Коленки ее джинсов–скинни были мокрыми.

Лора попыталась подняться по лестнице, но Додсон крикнул:

– Оставайтесь там, леди.

– Зачем?

– Вы свидетель.

Лора спрятала лицо в руках, чтобы не видеть не столько свисающий член Шелдона, но и

чтобы он не увидел её. Однако было слишком поздно, когда она услышала, как

Шелдонпробормотал: «Отлично, Болтушка».

Оказавшись в участок, она с Руби попытались придерживаться более или менее связной

истории. Допрос продолжался около пятнадцати минут. Тщательно подготовленная

история дала трещину, когда полицейский спросил её о мужчине по имени Джереми,

который должен был стать её женихом. Лора не смогла подтвердить это даже ради своего

спасения и выложила все как есть. В итоге все закончилось не так уж и плохо, потому что

Шелдонпровел половину ночи, проклиная ее имя.

Когда Лора и Руби вышли на улицу и спускались по еще не обледенелой лестнице, на

встречу им поднимались Канингеми и Самуэльсон, усталые и понурые.

– Карнеги. Что ты здесь делаешь? – спросил Канингеми.

Она не хотела отвечать. На самом деле, она предпочла бы быть мертвой, чем объяснять

слова о своем женихе, Джереми.

К счастью, рядом была Руби, по своим остроумием и находчивостью.

– Шелдон, находится под стражей. Кажется, покерная ночь была обманом, и он ходит по

проституткам.

Канингемина секунду взглянул на них, прежде чем убежать по лестнице в участок.

Глава 27

Известия пришли со страниц воскресный газет, которые Руби и Лора открывали только

ради чего–то очень скандального. Однако сегодня именно Шелдон находился на главной

странице «Нью–Йорк таймс», в рамочке в нижнем левом углу. «Пост» опубликовал

статью о нем, наполненную короткими, но емкими фактами и подкрепленную

фотографиями, разместил на шестой странице. Газета отправилась в печать, когда

Шелдон был освобожден по собственному признанию в полночь. Лора отдала должное

журналистам: они сделала захватывающую историю, ничего толком не зная.

Единственное, что Лора узнала во время своего собственного допроса, и то, что новостные

агентства еще не обнаружили, заключалось в том, что Шелдон Померанц был членом

элитной покерной сети в районе Манхэттен. Цель клуба заключалась не в том, чтобы

кидать фишки, курить сигары или просто провести ночь подальше от детей. Цель

состояла в том, чтобы обеспечить алиби людям, которые нуждались в нем, но не от

убийства, а чтобы обеспечить правдоподобной версией людей занимающихся

прелюбодеянием. И хотя у Шелдона не было постоянной любовницы, у него была

склонность ходить к девушкам по вызову.

Каждую субботу один человек оставался в синагоге и, при необходимости, отвечална

телефонные звонки. Эта обязанностьпереходила от одного члена клуба к другому.

Остальные делали все, что хотели, ни перед кем не отчитываясь. А человек на телефоне

рассказывал заученную историю: «Да, он играл в покер со мной, он потерял тридцать

четыре доллара и ушел в такое время». Участники клуба должны были прикрывать друг

друга, но не от полиций, поэтому напряженность, возникшая в клубе, почти привела к

его роспуску. Шелдон убедил их, что все очень скоро закончится, поскольку он не был

убийцей, и клуб по–прежнему будет служить хорошей, но не совсем честной цели. Члены

согласились прикрыть его, хотя ставки и повысились. Если бы эта ложь выплыла наружу,

то о ней незамедлительно бы стало известно женам и девушкам, и вероятно, привело бы к

кручению многих браков.

Джереми все еще подозревали до дальнейшего установления обстоятельств, но у Лоры

было ощущение, что наконец–то выглянуло солнце. За чашкой кофе номер два Лора

почувствовала, что ей нужно поговорить с Джереми, но его не было в офисе, как и Тинто.

Лора подрезала подол от платья «Маргарита», чтобы закруглить его. Занятая этой работа

она мысленно пыталась переключиться от размышлений о Джереме. Лора посмотрела на

подворачиваемый ею подол платья, она понятия не имела, оставит ли она его себе или

нет. Платье висело у неё уже год, и вряд ли она его уже кому–нибудь отдаст. Когда она

попыталась подвернуть ткать подола, нити машинки запутались и застряли. Лора

позвонила матери.

– Я могу к тебе заехать, и попользоваться твоей машинкой? Моя что–то развредничалась

и стягивает ткань.

– Ладно, приезжай. Посмотрим что там у тебя, – весело ответила мама, как будто Лора

все еще пятнадцать и её необходима материнская опека.

– Я буду через час, – сказала она, попутно собирая вещи в стирку. Два темных

бюстгальтера, один бежевый. На самом деле три. Подрубленный подол. Прачечная.

Наверное, ужин.

Теперь, когда она была взрослой, её не было необходимости оставаться на ночь.

Когда она добралась домой, оказалось, что у матери серьезные проблемы. Посудомоечная

машина была вытянута в центр кухни, а мама вытирала коричневый беспорядок. Лора

проглотила желание сказать маме «выкинуть её», и вместо этого выразила

соболезнования в связи с непредвиденно устаревшей посудомоечной машиной.

– Это не посудомоечная машина, – сказала она. – Это проклятый арендодатель, он узнал,

– Лора ахнула. Это была катастрофа. Её мать, полностью зависимая от арендной платы,

могла потерять квартиру, в которой прожила двадцать пять лет своей жизни. – Мой

адвокат говорит, что если выключу её, то может быть причин выселения не будет, но

когда я стала выключать её, появился этот козел.

Что–то в голосе Лоры щелкнуло, и она побежала к шкафу и открыла дверь. Евро–

стиралка исчезла.

– Мам!

– Смотрю, ты тоже принесла в стирку, – позвала она с кухни через секунду после того,

как Лора начала биться головой об дверцу. – Вчера вечером я продала машину на

Craigslist.

– У тебя же нет компьютера. – Это был неожиданный поворот событий.

– Руби продала за меня. Хочешь посмотреть на вязание? Я не знаю, что вы дальше с ним

будете делать, но выглядит неплохо.

Лора вернулась на кухню, потащив за собой сумку с бельем. Теперь её придется

пользоваться общественной прачечной, как и всем остальным. Она подсчитала, как долго

она сможет проходить в своем текущем чистом гардеробе, а затем добавила день для

повторного ношения и добавила еще один день.

Мама взяла белое вязаное кружево. Оно было два метра длиной, прошитое тончайшей

нитью мерцающих кристаллов.

– Завтра я отправлю его ему. Сколько он тебе должен? – спросила Лора.

– Много. И мне это тоже нужно. Мне придётся оставить что–нибудь в качестве залога.

Мама оглядела свою квартиру, ту, которую она сначала арендовала с ее великолепным,

правдагулящим мужем.Домом, в котором она воспитывала своих детей. Ее глаза

говорили слишком о многом.

– Пойдем, – сказала Лора, бросая сумку с бельем обратно в зал. – Я сделаю тебе обед.

Лора убрала бардак под посудомоечной машиной, а затем вытолкнула ее из двери в

коридор. Она попросит кого–то помочь ей спустить машинку с лестницы позже. На ужин

был омлет с тостами, которым их в детстве кормила мама.

Мама спросила, знает ли Лора о Шелдоне, и после коротких дебатов в ее голове она

рассказала всю историю прошлой ночи, что привело к тому, что ей пришлось рассказать,

как они с Руби следили за ним. А следом пришлось рассказывать о разговоре с Джереми в

больнице и так далее. Её рассказ превратился в товарный поезд, несшийся по рельсам без

остановок, все, набирая и набирая скорость до тех пор, пока остатки яиц не прилипли

намертво к тарелке, а солнце за окном не стало заходить за горизонт, бросая тени на

крошки и соль на столе.

Мама положила руки на стол, стряхивая крошки.

– Я не думаю, что этот человек, Джереми, для тебя. Я не говорю, что ты не должна

проводить с ним какое–то время, но он не хороший. Не во всем, по крайней мере.

– Я не понимаю. Что ты имеешь в виду, – волосы у Лоры встали дыбом. Вот почему она

ничего не рассказывала маме. Она ожидала услышать что–то вроде: «Он больше типа

Руби» или «Он плохо на тебя повлияет».

Но она не сказала ничего такого. Вместо этого мама продолжила.

– Он использовал эту женщину из–за денег. Мне это не нравится. Я не думаю, что он

способен просто быть с кем–то, если это не принесет ему пользы. Я не знаю, для чего он

тебя использует, дорогая, но ему определенно что–то от тебя нужно. – Лора попыталась

скрыть выражение разочарования на ее лице, но когда мама посмотрела на её, поняла,

что у неё плохо получилось. – В этом нет ничего плохого. Мы все что–то используем. Но

какая от него польза для тебя?

Для неё от Джереми были сотни плюсов. Его деловая хватка, его мастерство, когда он

заходил в комнату, все ощущали его присутствие, но она хотела отнюдь не этого. Ей

хотелось с кем–то встречаться. С кем–то завтракать. Её нужен был парень. Не больше, не

меньше.

– Ты говоришь такие вещи Руби?

– Какие вещи? – ответила мама, беря со стола тарелку с вилкой.

– Предполагая, что кто–то не подходит ей, или что она не имеет никакого контроля над

своей жизнью или что кто–то пытается использовать её? Или ты оставляешь эти

разговоры только для меня?

Мама не ответила. Она положила тарелки в раковину и включила воду.

– У меня нет никакого моющего средства для посуды, – пробормотала она, глядя на

решетку под раковиной. Она пожала плечами и вытряхнула в раковину мыло для

посудомоечной машины. Лора подумала, что она забыла или проигнорировала ее вопрос,

но потом она сказала.

– Мне не нравится Майкл. Он приносит твоей сестре слишком много расстройств, но она

всегда хочет надежности. А если Руби что–то хочет. Она это получает. И да, я говорила с

ней об этом.

– Тем не менее, тебе все равно удалось оскорбить меня.

– Чем же?

– Говоря «Руби всегда добивается того, чего хочет», ты подразумеваешь, что я не получаю

того, чего хочу, потому что не способна.

К удивлению Лоры, ее невозмутимая мать швырнула коробку с порошком на полку с

такой силой. Что он перевернулся и высыпался на пол.

– Все, что я говорю о твоей сестре, не является таким же и для тебя, Лора Присцилла

Карнеги. Вы два отдельных человека. Вылезь уже, наконец, из утробы.

Лора почувствовала себя сначала наказанной, затем прощенной, но только она собралась

ответить на слова матери, как та продолжила.

– Я должна была быть более мягкой, когда ты росла, но я не смогу оберегать тебя как

наседка всю твою жизнь. Ты теперь женщина, как и твоя сестра, и у тебя есть выбор. Вы

можете быть друг с другом и быть друзьями одновременно, или вы можете порвать все

связи и выяснить, кто вы на самом деле. Но вы обе не можете продолжать жить, как враги

друг с другом, и все еще держаться друг за друга. Это просто привычка, и я не собираюсь

больше за этим наблюдать.

Лора откинулась на спинку стула. Мама подразумевала, что у Руби есть багаж под

именем Лора? Она даже не подумала об этом, и хотела уточнить у матери, почему же Руби

всегда превосходит её. Она должна была знать, или всю ночь проведет, разглядывая

потолок.

– Руби тоньше и выше, – сказала Лора. – Все любят ее, и она всегда получает того парня,

какого хочет. А я та, кто просто должен с этим жить и во всем поддерживать её.

– А еще ты умеешь конструировать одежду. У тебя есть способности и таланты, которых

ни у кого больше нет. Ты никогда не будешь голодной, Лора. Как думаешь. С этим легко

жить?

– Она может всему этому научиться. А я не стану выше. – но когда Лора это сказала, она

знала, как сильно Руби пыталась научиться шить и рисовать модели. Начиная с того

времени, как Лора вырезала свои модели из журналов и кончая поступление в Парсон,

Руби постоянно старалась, ее догнать.

Мама покачала головой и вымыла посуду, нагромождая их на полотенце, потому что у

нее не было сушильной стойки.

– Я люблю вас обеих, – сказала она как непреложный факт, прежде чем показать на

вещи, которые Лора принесла в стирку. – Лучше идти до часа пик.

Мама была права, как всегда. Они вытащили посудомоечную машину к бордюру и

оставили на бумажку с надписью: «Я РАБОТАЮ!». К тому времени, когда Лора вернулась

со своей сумкой для белья, перекинутой через спину, и платьем «Маргарет» в другой

руке, машинка исчезла.

Когда она вернулась домой, она выложила белье из сумки в шкаф и попыталась

позвонить Джереми, чтобы сказать, что Т.О.П. по–прежнему не найден. Как только на

том конце подняли трубку в квартиру как огонь ворвалась Руби.

Лора повесила трубку, о чем сразу же пожалела.

– Руби! Разве ты не должна хотя бы подождать. Пока я разрешу войти?!

Руби, просто включила телевизор, транслировавший местные новости.

– Черт, пропустили.

– Пропустили что?

Руби переключила на Первый канал. Шелдон, окруженный полицией, с курткой поверх

его сложенных рук, глядя на тротуар, выходил из таунхауса Грамерси–парка. Лора сочла

это нереальным. Увидеть того, кого ты знаешь в так виде.

– Это он сделал, – сказала Руби, – и полицейские поймали его из–за нас. Разве это не

круто?

– Конечно.

– Теперь. – Руби уселась напротив Лоры. – Давайте поговорим о Пьере Севьене.

– Это предложение полная чушь, – сказала Лора. – Должна быть полной чушью. Почему

я привлекла чье–то внимание? Особенно, как дизайнер.

– Изабель Толедо долгое время была модельером, прежде чем получила поддержку.

– Во–первых, я давно не модельер. Во–вторых, я вовсе не Изабель Толедо. Я на неё ни

капли не похожа. Я живу в двухкомнатной квартире, расположенной в полумиле ходьбы

от поезда. У меня нет крутого акцента, я не знаю нужных людей, и я не знаю, как делать

копии.

Руби положила ноги на кофейный столик и протянула руки над стулом.

– Дай мне отдохнуть! Я знаю правильных людей. Я дизайнер. Я работаю в офисе. Это все,

что я умею делать. Ты тот, кто знает, как сделать одежду, и я не могу сделать это без тебя.

– Казалось, Руби знала, что мама рассказала Лоре о неуверенности Руби, и Руби решила

использовать их в своих интересах.

– Это хреновое предложение, – ответилаЛора. – Шелдон или кто–то еще попросил его

поговорить со мной, чтобы я не лезла куда не надо.

– И что? У тебя есть что–то лучше?

– Джереми вернулся.

Руби выглядела так, будто её хотелось сказать столько всего, что казалось она готова

взорваться. Она наклонилась вперед в кресле, и ее рот открылся, чтобы что–то сказать, но

вместо этого она выбежала, хлопнув дверью.

Глава 28

На следующее утро Лора вошла в мастерскую около девяти часов. Стол Кармеллы был

пуст, но Тиффани стояла у пенопластовых досок, что–то яростно прикалывая. Чили с

непринуждённым видом каталась на ножке стула, колебания ее туловища были такими

резкими и казались такими сильными, что ощущение от этих движений было таким, как

будто она вот–вот упадет на пол, вместе со стулом.

За столом Лоры, где никого не должно было быть, стоял Джереми, вкалывая рукав в

пройму. Она стояла и наблюдала, как он выкладывал кусочек за кусочком, вдоль линии

шва детали. Он поднял глаза и увидел ее и улыбнулся.

– Карнеги, подойди сюда и помоги мне. У нас показ в пятницу.

Она уронила свою сумку и пальто и направилась к нему.

– Где Кармелла? – спросила Лора.

– Ты слишком занят, чтобы беспокоиться об этом, – Лора, продолжала смотреть на него с

изумлением, произнося эти слова.

Он указал на стойку позади него, которая была заполнена образцами и узорами.

– Если ты закончишь это вовремя, мы пойдем на обед в пятницу, – без тени смущения

ответил Джереми.

– А если нет?

– Ты по–прежнему будешь обедать, но я буду ужасной компанией.

Лора не знала, как ответить. Она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло,словно она

стояла у раскаленного огня, и улыбка намертво пробилась к щекам. Она уставилась на

образец, но ничего перед собой не видела кроме его лица. Он слегка сдвинул рукав, но её

было все равно.

– Надеюсь, ты отведешь меня в какое–нибудь милое место, – сказала она, пытаясь

сдержать голос.

– Сейчас я зарабатываю кучу денег, и я не хожу в места ниже четырех звезд.

– Естественно. Установка через час.

Его кончики пальцев сжали ее руку, прежде чем он подошел к Тиффани, чтобы

проверить раскладки. Это было похоже на электричество. Она смотрела, как он ходит

рядом с другими, с еще большей тоской. Он был ее, по крайней мере, на этой неделе, по

крайней мере, до обеда, пока она не испачкает чем–нибудь свою рубашку или юбку, пока

будет нести несуразную чепуху. На этой неделе она идет на свидание с Джереми Сент–

Джеймсом.

Все шло хорошо, пока она не приступила к работе над «Девон». В голове снова зазвучал

мамин голос, говорящий, что он использовал Грейси из–за её денег в течение девяти лет.

Возможно ли, что он боится, что она уёдет, и пытается удержать её до шоу? Или что–то

еще хуже? Может быть, стоит на свидании прояснить это? Но какие вопросы стоит

задать? Может быть, свидание было лишь проявлением лояльности, чтобы заставить её

перестать задавить не нужные вопросы? Сомнения грызли ее, и каждый раз, когда она

пыталась заткнуть их, глядя на него, становилось ещё хуже.

Началась примерка, и модели начали сновать вокруг Джереми с пацелуями и объятиями,

расспрашивая о времени, проведенном в тюрьме. Они были намного красивее, и теперь

все знали, что он свободный натурал. Но почему он смотрел на нее и закатывал глаза?

Почему обращает на неё внимание среди всех этих женщин? Пока она прикалывала,

заправляла, делала заметки, все больше убеждалась, что все это ложь, и у Джереми есть

скрытые мотивы. Ему пришлось задержаться на долго около Томасины Венте, чтобы

Лора постояла рядом и послушала, как та расспрашивала его об убийстве. А потом Лора

оказалась без работы и без Джереми, читая статью о его помолвке с наследницей

немецкой супермодели в американском журнале.

– Эй, – возмутилась Ноэ, когда Лора слишком сильно затянулакорсет на талии. – Если

меня обтягивает, значит, обтягивает полностью.

– Прости.

– Да все нормально, – ответила Ноэ. – Ты меняешь боссов как перчатки, а? Сумасшедшее

время. – Лора взглянула на Джереми, поправляющего юбку на Томасине. Чувствовал ли

он её тепло? Он наслаждался ли собой? Ей вдруг захотелось, чтобы он снова был геем.

– Кармелла тоже ушла. – Рассеяно добавила Лора. – Блин, ты же не станешь плакать.

– Я никогда не плачу. – Она покачала головой и подняла руку, Позволяя Лоре

поработать над проймой. – Разве что сейчас ... Грейси. Как же это тяжело, быть убитой

человеком, который должен тебя любить. – Лора сразу подумала о Джереми, прежде чем

поняла, что Ноэ говорит о Шелдоне.

К тому времени, когда примерка закончилась, вечер уже закрадывался за край неба.

Одетые модели гоготали в углу. Лора и Тиффани развесили порезанные и сколотые

образцы, пытаясь сохранить их в порядке очередности. Их было недостаточно. Джереми

придется поднапрячься и сделать коллекцию из матового трикотажа. В противном

случае, показ будет очень коротким. А это мало освещения в СМИ. Мало обсуждений.

Плохая оценка от критиков.

Тем не менее, тот факт, что у них в запасе есть еще неделя, и работников было

достаточно, чтобы они дожили до пятницы. Лора сделала список исправлений и

спланировала, как все сделать вовремя.

Зажужжало сообщение от Рене. Кто–то хотел ее увидеть.

В холе её ждал Стью, без пакета, с простой сложенной бумажкой в руке, затянутой в

перчатку. На нем были нелепые брюки–байкеры и плотная оранжевая рубашка, на

которой яркими большими буквами было написано «Кетчум». Он жестом пригласил ее

сесть на один из коричневых кожаных диванов. Стью никогда не сидел. У него не было

времени.

– Ты в порядке? – спросила Лора, стараясь не смотреть на «ослепительную» рубашку.

– Меня могут уволить за это, но мне плевать. – Он показал ей бумажку. Она проверила

квитанцию. Это была доставка платья «Марди» с завода 40–й улицы до 1410 Бродвея,

подписанного ГрейсиПомеранц. Но не только это вызывало вопросы. Вместе с платьем

была заказана доставка двадцати пяти предметов одежды, с номерами, которые она

никогда не видела.

– Знаешь, что это значит? – спросила она. – Грейси и Джереми смотрели платье вместе

здесь, в ту ночь.

– Да, платье было отправлено сюда. Но согласно этой записи, Грейси позвонила и

перенаправила двадцать пять предметов одежды. Это изначальное место в Бруклине, а

она отправила их в парк Грамерси.

Стью разрешил ей оставить квитанцию у себя, настолько он презирал своего

работодателя, и ушел дальше выполнять заказы на корпоративной машине.

С лекалом в одной руке, карандашом в другой и телефоном, зажатым между ухом и

плечом, Лора звонила детективу Канингеми..

– Где ты? – спросил он.

– На работе.

– Я думал, что тебя сократили.

Она вздохнула.

– Джереми вернулся, так что я здесь, что заставит тебя думать, что мы с ним спим или

что–то еще, верно?

– Поскольку твой босс не является больше подозреваемым, то мне все равно, что вы с

ним делаете.

– Я достала квитанцию о доставке Т.О.П.–а.

– И как выглядит подрубочный шов?

– Знаешь, ты должен делать планку по выходным.

– Откуда ты знаешь, что я не делаю?

– Он был доставлен с вешалкой из двадцати пяти предметов одежды, которые я даже не

знаю, что из себя представляют.

– Правда? – Она почувствовала, что ему наконец стало интересно её слушать, а не только

упражняться в остроумии. – И они в офисе?

– Нет, здесь ничего нет. Я гарантирую, когда идет подготовка к шоу, каждый угол забит.

Их негде спрятать.

– Двадцать пять, говоришь?

Она посмотрела на квитанцию.

– Пять “S”, двенадцать “M”, восемь “L”. Что странно, потому что наши клиенты средней

комплекции, и нам не нужно много «L».

Она никогда не слышала так много слов в детективном романе с детективом Канингеми.

И даже когда она остановилась, на другом конце была тишина. «Алле?» – только хотела

взяться за обвинение или еще одну просьбу зайти и посмотреть видеозаписи.

– Ты можешьузнать фальшивку по внешнему виду? – спросил он.

– Доллар, нет. Куртка, вероятнее всего да.

– Мне нужно, чтобы ты встретилась со мной в доме Померанцев. Но никому ничего не

говори.

– Даже Джереми? – тихо в трубку спросила Лора.

– Давай позволим отделу фальшивок немножко поработать?

– А чем занимается реальная полиция? – уточнила Лора.

– В отличие от них мы занимаемся реальными преступлениями, а не поддельными. –

сказал он. – Ты сможешь быть в парке Грамерси через полчаса?

У Лоры не было времени ехать к дому Померанцев. У нее была куча работы и шоу через

четыре дня. Но тайна встречи заинтриговала ее и желание выяснить, что за

скелеты,супер–богачи держали в своем шкафу, было слишком велико.

Поэтому она согласилась встретиться с Канингеми в таунхаусе в Грамерси–парке в

восемь вечера, если он заплатил за поездку на такси туда и обратно. Он сделал

комментарий о переходе по всему городу на копейку налогоплательщика, аЛора

парировала тем, чтобыла бы совершенно свободна для прогулки, если бы он изначально

задержал того подозреваемого. Затем она повесила трубку.

Канингеми стоял на крыльце Померанцев с аккуратной женщиной, чья способность

стоять спокойно, даже на холоде, заставляла думать, что она мертва.У неё был длинный

прямой конский хвост, который держался на каком–то геле или муссе, и меховые

наушники.Одета она была в неописуемо консервативное платье. Она стояла, обхватив

себя руками, и смотрела на каменную кладку верхних этажей.

– Лора Карнеги, – сказала Канингеми, – это Дана Бьюкенен из отдела борьбы с

контрафактом.

Сузившиеся глаза Бьюкенен, сказали Лоре, как она относится к ехидным замечаниям

коллеги.

– Может уже пойдем? – спросила она.

Канингеми вытащил ключ с толстой этикеткой и сломал печать на двери.

В доме было все, что как казалось Лоре, должно быть у богатой пары. И это не имело

ничего общего с дорогой мебелью в стиле боз–арт, золотыми и бордовыми полосатыми

обоями, приборами из нержавеющей стали или гранитными столешницами. Даже

инкрустированные фрески, мраморные полы и мозаики в столовой не были самой

большой подсказкой.

Углы были чистыми. Безупречно чистыми. Не было ни одной неуместной книги. Куртки

или чашки. Было чувство, что хоть в доме и жили, но за минуту до их прихода, кто–то

пришел и стер все следы присутствия человека. Со стороны могло показаться, что дом

совершенно пуст.

– Думаю, подарю им пару крошечных кроликов на Рождество, – сказала Лора.

Бьюкенен и Канингеми, похоже, уже бывали здесь. Они прошли через прекрасно

ухоженные коридоры и комнаты, и спустились на два пролета вниз по коридору.

– Седьмая спальня, – сказала Бьюкенен без всякой иронии.

Лора открыла дверь в огромную комнату, большую, как мастерская, уставленную

полками и стойками. Обувь. Куртки. Платья. Одно свадебное платье, чей белый

шелковый шлейф тянулся в центр комнаты.

– Это ее гардеробная, – сказала Лора, заявив очевидную, невероятную правду. У

женщины был шкаф с тремя обделанными кедром стенками, выступающими в центр

комнаты. У каждой стены были стойки с обеих сторон. Архитектор или дизайнер, или

кто–то, кто спроектировал это, справился с работой просто блестяще, потому, что стены

были помещены асимметрично к окнам, но не мешали взору, но увеличивали

естественный свет, рассеивая его, чтобы сохранить цвета от выгорания. Каждый угол и

поверхность сияли чистой, бессознательной чистотой.

Лора коснулась одежды, когда она проходила мимо, ее пальцы окунулись в многообразие

шелка, шерсти, хлопка, а в глазах рябило от дизайнеров. The Row. Dior. Chanel.

Модернисты: Марк Джейкобс, Баленсиага, Red Velvet. Перешитый Родарт. Все было

разное, но Грейсиумела день ото дня сочетать их с завидным изяществом.

– Сюда. – Канингеми указал на стойку с грязно–рыжими куртками. Двадцать пять, ни

дать, ни взять.

Они были все одинаковыми, и Лора сразу узнала их.

– Это куртка «Тереза». – Она сняла одну с кронштейна. – Это была первая модель для

производства, над которой я работала.

– Это не Джереми Сент–Джеймс, – сказала Дана. – Нет ярлыка.

– Раньше у него не было ярлыка. Смотрите. – Лора указала на маленький французский

узелок на углу лацкана. Он был в тон куртке, размером не больше макового зернышка. –

Этот узелок делался только для вас. Джереми говорил, что, если одежда сидит на вас

идеально, ярлыки не нужны. В первые годы он был анти–лейблом. Один узел для «S»

размеров. Два узла для «М». Три для «L». Это было бы плохой идеей, потому что клиенты

по незнанию срезали узлы, считая их ошибками производства.

– Пуговиц нет. – Бьюкенен откинула переднюю полочку, чтобы показать четыре

ниточных петли для потайных пуговиц.

Лораполностью распахнула куртку, чтобы посмотреть есть ли этикеткапо уходу.

– Это поделка. – произнесла Лора внимательно рассматривая распахнутую куртку.

Бьюкенен посмотрела через плечо, чтобы увидеть большую черную атласную этикетку,

подробно рассказывающую об уходе за вещью, вшитую с левой стороны.

– Полностью уверена.– произнесла она.

Канингеми пожал плечами.

– Хорошо, теперь мне объясните.

– Материалы Джереми сделаны в США, поэтому ему не нужен такой длинный ярлык.

Бьюкенен, чтобы не быть превзойденной, добавила слегка ироничным тоном.

– Он использует хлопчатобумажную саржевую этикетку и вышивает на ней инструкцию

атласными нитками.

– Йони говорит, что эти ярлыки стоят целое состояние, а их никто даже не видит, –

добавила Лора.

– Значит, это ...? – Канингеми так и не закончил вопрос.

– Подделка, – сказала Лора.

– Подделка, – добавила Бьюкенен.

– В шкафу ГрейсиПомеранц? – спросил Канингеми. – Что за чертовщина? Она

подделывала свои собственные коллекции? Так что ли?

– Нет, – ответила Лора. – Не Грейси. Онабы никогда не стала этого делать.

Лора сняла свое пальто и надела рыжую куртку. Та идеально села в плечах и спине, точно

так же, как и оригинальная «Тереза». Но когда она посмотрела на себя в зеркало, то

заметила, малюсенькую дырочку в шве на спине и указала на неё.

– Точно не настоящее. Расползающийся шов? Плохая обработка? Мы бы никогда не

выпустили такое на продажу.

– Итак ... – сказал Канингеми. – Если не Грейси, Шелдон?

– Он был тем, кто хотел запустить более дешевую линию, – сказала Лора. – Возможно, он