Текст книги "Мертвый - хит сезона (ЛП)"
Автор книги: Кристин ДеМайо-Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Сама примерка достаточно муторное занятие, за которое моделям платят больше двухсот
долларов за час работы, которая заключается в стоянии или хождении по команде
дизайнера. Сегодняшняя модель была идеальна во всех планах. Она была средних
размеров, непритязательна, и, самой главной её особенностью было то, что от макушки до
кончиков пальцев она вписывалась в большинство женских размеров. Трудно было найти
подобных моделей. Большая часть из них боялась набрать вес, а те, кто не боялся, и вовсе
оказывались беременными. Теория мира моды заключалась в том, что, то, что хорошо
сидит на идеальном теле, подойдет и большинству потребителей. Все нюансы: окат плеча
и предплечья, шаг рисунка, – подгонялись так, чтобы у клиента было ощущение, что это
предназначено специально для него. Таким образом, прежде чем наряд попадал в
магазин, он претерпевал множество изменений. От возвышенно идеального, до
подходящего всем. Поэтому подгонка одежды на модель с более или менее стандартными
формами предвещала меньше изменений в исходном лекале при переделке на продажу.
Примерка же для подиума была немного другой. Не обязательно чтобы одежда сидела на
модели как надо. Она должна выглядеть как надо. Какой длины должна быть эта юбка на
модели? Соответствует ли этот жакет основным изделиям? Если наденем поверх жилет,
нужно ли будет удлинять рубашку, чтобы она выглядывала? По этой причине моделям
так часто отдавали их наряды. Они подходили только причудливо высоким, неприлично
тощим девушкам, которые шли по подиуму. Примерки были быстрыми и хаотичными.
Было несколько моделей и сотня стажеров, некоторых из которых знали по имени, а
некоторые были «Эй, ты». Вокруг витал сигаретный дым. Кое–где в руках замечались
фляжки. И бесконечные разговоры. Но это была не вечеринка. Все было серьезно.
Потому что модели подиума делали в десять раз больше, чем совершенно обычная
девушка, и ничто не заглушало смех так, как деньги.
Лора приколола изделия и немного посплетничала с моделями. Кто где работал, кто был
уволен, кто был королевой драмы, кого снимали с показа. Эти девушки были настоящей
голубиной новостной почтой. Они видели всех, завоевывали доверие, говорили открыто,
но не слишком открыто, и сплетничали, как сороки. Если вы искали работу, вам просто
нужно было спросить подходящую модель. Если вы ищете помощника, спросите модель с
подиума. Если бы вам предложили работу, но вы не знаете, подходит ли вам это место, то
у моделей было достаточно анекдотов, чтобы дать вам понять, что за компания. А если не
она сама, то всегда найдется парочка знакомых, которые что–то где–то слышали.
Пока они сплетничали, Лора узнала, что Кальвин ищет модельера, и что там текучка
кадров, потому что как офис, так и их одежда слишком строгие. Она мысленно сделала
пометку – отредактировать резюме.
Были и шепотки по поводу отсутствия Джереми. Кто–то из моделей спросил о нем
напрямую, пока Лора сидела на полу и подделывала на коленях штаны на Томасине Вент.
Она знала, что позже девочка, невзначай спросившая про Джереми, обязательно будет об
этом сплетничать, но в настоящий момент ее держали рамки контракта. Больше всего
этих сплетниц волновал арест. Томасина, одна из трех «наследников ностальгии» из
бывшей Восточной Германии, щелкнула языком, когда Лора заметила, что она видела
Джереми в Рикерсе, как будто было позорно показывать свое лицо в таком месте.
Тиффани работала над Ноэ, которая смирно стояла во все свои метр восемьдесят и
пятьдесят два килограмма. Ее поведение и ее кожа сделали ее звездой. Кожа у неё была
цвета французского жареного кофе, идеальная от макушки до пяток. Прожив полжизни в
Судане, а вторую половину на Гаити, говорила она с заметным акцентом. Её отец был
банкиром, которого переводили по всем свету для решения каких–то финансовых
вопросов, пока он не осел в Порт–о–Пренсе. Чувство юмора у Ное было настолько сухим,
что думали, что его вообще нет. Кроме того, она предпочла компанию дипломатов и
бизнес–магнатов актерам и знаменитостям. Она не пила, не курила и не употребляла
наркотики. Белая ворона – так называли ее за глаза. И что еще хуже, она закрывала шоу
с платьем «Амада». Двадцать метров ткани, стекающие по подиуму, украшенные
трикотажной вязкой с кистями на концах. Половина смокинг, половина нижнее бельё.
Полностью Джереми.
Кармеллав последний раз взглянула на муслиновый подол «Аманды» и направилась к
двери.
– Кармелла! – позвала девушку Лора, держа булавки во рту. – Ты должна
подогнать«Аманду».
Она резко остановилась, не успев выйти из комнаты, как ребенок, пойманный, выходя из
ванной, не вымыв руки.
– Оно слишком перегружено, – сказала Кармелла, возвращаясь в комнату. – Это ведь
твои лекала, не так ли?
Лора вытащила булавки изо рта и перешла к поясу девон–брюк на Томасине.
– Я вижу, что с ним, что не так, – сказала Лора – Но ты можешь это сделать с
дизайнерской точки зрения? Я же не дизайнер.
Кармелла отступила от Ноэ, одетую в облако муслина и слушающую указания Тиффани.
Даже не глядя можно было сказать, что юбка – слишком длинная; в груди мало, талия
слишком занижена. И Лоре было за милю видно, что это не дизайнерское виденье.
– Она похожа на сосиску, – резюмировала Кармелла, прежде чем собрать свои заметки и
сигареты и уйти. Замечание было вполне законно при других обстоятельствах и вполне
приемлемым, даже не беря во внимание модель.
– Можешь надеть круглую юбку? – спросила Лора Томасину, когда закончила
прикалывать пояс брюк.
– Её нет. Ваша начальница сказала, что она еще не готова, – ответила она с
утомительным немецким акцентом. Лора взглянула на стойку. Юбки действительно не
было. Треть вещей из коллекции не была готова даже к обеду, а было уже шесть часов.
Она освободила Томасину и помогла Тиффани приколоть платье «Аманда».
– Ах! – сказала Ноэ, – великая мисс Карнеги.
– Как дела, Ноэ? Кармелла говорит, что слишком узко?
– Да, вот здесь. Она обхватила руками под грудью. – Я слышала, что ваша начальница
мертва?
– Да, есть такое. – Лора поправляла пуговицы и крючки, которые держали платье. –
Можешь чуть–чуть наклониться? Я не могу до тебя дотянуться. Она приколола и
разрезала по меткам Кармеллы.
– Так грустно, – сказала Ноэ, совершенно искренне, но в тоже время двояко, о Грейси
Померанц. – Она тебе нравилась?
Лора пожала плечами. – Я ей не особо нравилась.
– Откуда ты знаешь?
– Она сама мне сказала.
– Звучит как начало интересной истории. – Она посмотрела на Лору и добавила: – Как–
нибудь расскажешь.
– Я и сейчас могу.
– Поэтому сегодня нет Джереми? Эта Ное, просто шикарна. Поинтересовалась, об
отсутствии Джереми не упоминая его ареста. – Может быть, он услышал, что она искала
новый бизнес? Я видела ее в «Грот». Она сидела за нашим столом, разговаривая с новым
дизайнером. С Пьером Свеноном, живучим, как любая гадюка. Теперь, возможно,
мертвым. Вероятно, Джереми не понравилась идея о расширении бизнеса.
Она была уверена, что Джереми не сообщали о расширении.
– Кто еще там был?
– Лора, подожди! – раздался голос из дверного проема. В нем стояла мама с
перекинутым через плечо лучшим куском бисера. – Я так рада, что застала тебя! Она
передала материал. – Ты сказала, что вам нужна фотография?
– Именно, – сказала Лора, взяв трикотаж. Она быстро переделала и снова надела на Ное
лиф и приложила вязание. Он должен был быть сплошным кружевом ручной работы,
которое добавило глубину к простой спине. И соединялся с ошейником, который
поднимался вверх по шее, со свивающими вниз кристаллами. Это позволяло соединить
детали смокинга.
– Идеально, – сказала Лора, фотографируя платье. – Спасибо, мама. Но её немного
смущало то, как лежал нижний слой муслина, и черная кожа Ноэ выглядывающая из
прорезей, подала её идею.
Она передала маме вязание, сложила задний слой лифа, затем отколола рукава, так что
верх стал похож на топ без бретелек. Затем она приложила трикотажное плотно к спине
Ноэ. Контраст был тонким и сексуальным.
Мама одобрительно кивнула, и Лора сфотографировала что получилось. В комнате стало
тихо, как будто отец вернулся на незапланированную вечеринку сына и выключил стерео.
– Ты, – сказал Шелдон, указывая на Лору. – «Биг босс». – Он сказал это так, как будто
это ее имя.
– Мы в примерочной, мистер Померанц. Она сделала замечание, забыв, что Шелдон не
знал правил – никогда не прерывать примерку, за исключением пожара.
– Напугал я вас, сказал он, подходя ближе. – Вы единственная у кого есть язык в этой
компании. Никто больше мне ничего не говорит. Он поднял пачку бумаг. – Кто здесь
заказывает ткань?
– Для образцов или для производства?
– Не мудри, болтливая девчонка. – Это прозвище было таким противным, но что–то в
его голосе смягчало его.
– Либо Тиффани, либо Кармелла для образцов. Если это более чем сто метров, спросите
Еву. Она сидит рядом с Йони. Лора не переставала фотографировать платье и даже не
смотрела на Шелдона. Но он ни капли не смутился.
– Тогда почему она не подписала эти? – он положил бумаги перед ее лицом и, взглянув
на Ноэ. Лора вспомнила, насколько опасна ситуация, и как правила могут больше не
применяться.
– Не знаю. – присмотревшись к бумагам, сказала Лора: – Габардин «Харриет»,
произведенный три года назад. – Затем, просмотрев даты, добавила.– И это было
заказано шесть месяцев назад. И это чертовски много ткани. Пятьсот метров шириной сто
семьдесят сантиметров. Много брюк можно сделать из такой ткани. – Им негде было
сохранить такую ткань. Лора посмотрела на пометку о месте хранения. Это была фабрика
на 40–ой.
– Кто это подписывал? – требовательно спросил Шелдон.
Она прочитала каракули.
– Должно быть врач. На рецептах подчерк и то разборчивей.
– И как, черт возьми, мы должны проводить аудит?
– Какой аудит? – Лора не строила из себя дурочку, но она была твердо убеждена, что эти
вопросы нужно решать за пределами примерочной, в которой действуют свои правила. И
об этих правилах адвокат точно был не в курсе.
– Аудит – это совершенно законный процесс, посредством которого я похороню вас всех.
Мама, которая правила знала и никогда бы не позволила издеваться над своей дочерью,
шагнула между ней и Шелдоном.
– Вы можете поговорить после примерки. Теперь, шшш.За шипела мама, глядя в упор на
Шелдона.
Все знали, кто такой Шелдон. Все знали, что он может закрыть их мановением руки.И все
знали, что он потерял свою жену за последние двадцать четыре часа. Кроме мамы.
Мама и Шелдон посмотрели друг на друга. Ноэ обернулась, чтобы посмотреть, что
происходит, Лора и Кармелла понятия не имели, что делать, и даже две модели перестали
курить в сторонке.
– Шшш? – спросил Шелдон.
Мама взяла его за запястья. Держа их, она посмотрела ему в лицо, и повторила:
– Шшш.
Он махнул рукой.
– Все, вон! Кыш.
Они продолжили. Лора сделала быстрый расчет. Примерка был в значительной степени
выполнена. Не хватило времени, чтобы провести её за запланированные восемь часов,
плюс нужно поговорить с Шелдоном, иначе он опять что–нибудь выкинет. У нее было
больше фотографий, чем она могла рассчитывать показать Джереми на следующее утро.
Лора собрала свои вещи, модели, Кармелла, стажеры и Тиффани поспешили из комнаты.
Шелдон повернулся на каблуках и ушел. После его ухода комната наполнилась шелестом
сумок и одежды. Когда Лора выкатывала вешалку с моделями, она увидела рубашку Ноэ,
свернутую и брошенную поверх сумки. Это был искусственный джинсовый бархат,
который Джереми заказывал перед праздниками. И, даже если учесть, что глаза у неё
сонно слипались, она не могла не заметить дефект на изделии. Направление кроя не
совпадало. Отделка низа или рукава могли не совпадать по цвету, особенно на свету, из–
за того, что части кроились в разном направлении нити. Никто не заметил бы это. Если
не приглядываться, или если куртка стоит пару тысяч. Но Лоре это сразу бросилось в
глаза. Все ткани на производстве Джереми кроились по долевой нити в одном
направлении.
А куртка Ноэ была выкроена против долевой.
Так быть не должно.
Лора взглянула на Ноэ, которая смотрела на свой мобильный телефон и постукивала по
стеклу, как будто она писала книгу, а затем снова на куртку. Это была подделка.
Подделка. Подделка. Подделка.
Глава 12
Лора молча смотрела на НОЭ, пока Ноэ вылезет из телефона.
– Думаю, Томасина разлила что–то на твой жакет – она указала на жакет, который,
напомнил Лоре дряблое чудовище. Ноэ взглянула на него и пожала плечами.
Лора подняла куртку за ворот и встряхнула.
– Это же одна из наших? – она посмотрела на этикетку – полностью идентичен.
– Да, из прошлого сезона, кажется, – сказала Ноэ.
– Образец? – произнесла Лора, при этом продолжая мысленно рассуждать об увиденном:
«Образец мог быть с ошибками, исправленными в массовом производстве, а Ноэ, будучи
моделью, получила бы его бесплатно, хотя она могла себе позволить купить жакет в
Бенделе, так же легко, как и поменять петельницу в своем Порше».
Их глаза встретились, и губы Ноэ слегка сжались.
– Я не помню, – сказала она, прежде чем сменить тему. – Я еще понадоблюсь до
пятницы?– Спросила Ноэ
– Мы позвоним, хорошо?
Ноэ согласилась и ушла,как и остальные модели.
«Это была уже вторая подделка за неделю». – Лора глубоко задумалась над
случившимся. – «И вещь так же с прошлого сезона». Лора стояла и размышляла, пока не
услышала голос Андре, который прервал ее размышления, нервно кружа в праведном
гневе возле её стола.
– Мне нужно попасть в кладовку, – сказал он, и пошел в сторону подсобок, как будто она
должна была просто следовать за ним.
– Зачем? – спросила Лора
Он посмотрел на нее так, как будто этот вопрос оскорбил его чувства.
– Наш босс попросил меня кое–что вытащить для него.– С вызовом в голосе ответил
Андре.
– Что именно? – ее рука так и осталась на клавиатуре. «Какая картина у Райкеров?» Она
не нажимала одну цифру, пока не получила от него ответа.
– Я отвечаю только потому, что стараюсь быть вежливым.
– А я не стараюсь.
– У «Federated» есть несколько кнопок не того цвета для брюк «Рейчел», и мы даем им
наши кнопки для замены. Пойдет? – пояснил он
Ну, нет, не пойдет. Это работа Йони. Она, разбирается с подобными делами, и не будет,
особо счастлива узнав, что Андре лезет, куда его не просят. Если в магазин попали не те
кнопки, Йони должна отследить заказ и производителя. Или это должен сделать Эфраим.
Но точно не Андре. Лора достала свой мобильный и уже собралась звонить менеджеру по
закупкам, как услышала крик из мастерской.
– Все катитесь к черту. – Посреди комнаты стоял Шелдон с портфелем в руках и
накинутым на плечи шерстяным пальто.
– Пойдем. У меня нет времени тратить на это весь день.
Лора встала напротив у стены и скрестила руки на груди. Кармелла встала рядом,
толкнув ногой в знак солидарности. Это и отличало её от Андре. От неё могло быть мало
толку, но это всегда была Кармелла.
– Завтра похороны моей жены, – сказал Шелдон леденящим голосом. Впервые Лора
почувствовала, как он спрятал свой грубый гонор. – Я знаю, вы все с ней работали, и я
знаю, что некоторым из вас она даже нравилась. Но я не знаю, кому именно, и не
собираюсь ходить и спрашивать, потому что вы все равно солжете. Поэтому завтра я
закрываю офис. И я не хочу слышать больше об этом проклятом шоу, потому что мне все
равно. – Он посмотрел на Лору. – Похороны пройдет в ее семейном склепе на кладбище
Гринвуд. Это в Квинсе. Те из вас, кто плохо знает город, могут сесть на привычный
автобус и приехать сюда в офис. Я организую машины, чтобы забрать вас в девять. Вы
будете участвовать в процессии. Улицы закроют, поэтому это не принесет неудобств. – Он
повернулся на каблуках и ушел.
Его место занял Дэвид, с блокнотом в руке.
– Сообщите мне, кто собирается присутствовать на похоронах, чтобы я смог заказать
нужное количество машин.
Краем уха Лора услышала, как Андре пробормотал Йони:
– Я завтра продаю квартиру. Не могу же оставить дом открытым.
Он сокрушенно покачал головой. Но Лора его знала. Он никогда не упускал возможности
побыть среди элиты. А что касается квартиры, то скорее всего это инициатива Инге, ведь
сам он крайне безалаберен в быту.
Не желая вновь сталкиваться с Андре, Лора выскользнула из кабинета, так и не
записавшись. «Навряд ли Грейси будет по мне скучать». – Подумала про себя Лора
К тому времени, когда Лора добралась до «Serious», было десять часов. Она поклялась,
что выпьет только один коктейль, ведь её нужно быть как огурчик завтра утром. Ради
Джереми.
Байк Стьюбыл припаркован среди других таких же, специализирующихся на доставке.
Том, швейцар, кивнул, когда она прошла мимо. На здании не было вывесок, и им
потребовались месяцы, чтобы выяснить, как же оно на самом деле называется. Но даже и
без вывески место было чрезвычайно популярным. Громадный зал на сто пятьдесят
квадратов, с высоченными потолками, стильно задекорированный.
Лора и её часть очереди входили в клуб вторыми, после богачей, которые занимали
лучшие места. Затем шли те, кто был завсегдатаем или их друзья. За ними следовали
студенты Нью–Йоркского университета, затем толпа из Бруклин–Квинс, а напоследок, не
уроженцы Уильямсбурга, а выходцы из Канарси и Шеперсхеда, которых явно здесь быть
не должно. Несмотря на обилие народа Лоре со Стью в «Serious» всегда нравилось.
Мягкое освещение и ультрасовременная мебель всегда была как после ремонта.
Незнакомая инструментальная музыка была приятным фоном для разговоров и
отличной возможностью заказать уникальный кофе «Tomcat». На втором этаже
располагался мини–ресторан, где заказывался джин и говяжий суп. Протиснувшись к
барной стойке, Лора заказала горячего кровяного напитка.
Она заметила Стью и Надала, мулата с длинными дредами, которые как–то застряли в
байке, когда он менял колесо. Вокруг было яблоку негде упасть, поэтому чудо, что им
удалось занять это местечко в уголке. Они поприветствовали друг друга. Надал, правда,
обнял ее чуть менее решительно, чем Стью.
– Привет, Надал! – девушке пришлось перекрикивать громко звучащую музыку и
болтовню компании за соседним столиком.– Я слышал, ты наш новый курьер?
– Что особенного я должен знать? – спросил он, улыбнувшись, своим глубоким ямайским
акцентом.
– Не мять образцы.– Улыбнувшись, сказала Лора.
Он рассмеялся.
– Ничего такого, чтобы Стью не сказал мне? – Прищурив, глаза и глядя в упор на Лору,
спросил Надал.
– Наверное, нет. Сильно отличается от перевозки молока через весь город? –
Продолжила разговор Лора.
– Приятно работать на бизнес, а не на человека, понимаешь? Нет усталых дам, говорящих
«Это недостаточно холодный» или «О, я скучаю по моей дорогой куртке. Почему бы вам
не проверить счет за химчистку перед тем, как покинуть магазин?». Говорю вам, чем
богаче ублюдок, тем больше они хотят.
– И завтра, конечно же, в первой половине дня, они закрывают два квартала вокруг
парка из–за похорон Померанц. А знаете, что произойдет, если умрет их уборщица?
Ничего. Они найдут новую.
– Вы сильно заморачиваетесь.
– Да, мы заморачиваемся вопиющим социальным неравенством, проявляемым этим
походом лошадей и пони. Мы постим это в каждой соцсети. Нас там должно быть, по
крайней мере, тысячи.
– О, уже выучили кричалки.
– Лора, это мейнстрим. – заказал у бармена за другой напиток. – Как только появляется
плакат, тебе нужно разрешение. Если мы просто постоим там, они ничего не смогут
сделать.
– Вы не думаете, что напиток в девятнадцать долларов и есть проявление вопиющего
социального неравенства? – сказала она. Тем не менее, Надал передал ей свой бокал.
– Это то, что мне в тебе нравится, – сказал Стю. – Ты честная. Поедешь с нами? Или
будешь плакать на похоронах?
– Думаю, завтра пойду в Рикерс.
Он, должно быть, не услышал ее, потому что он поднял тост.
– За графиню Корса! – воскликнул он, вспоминаю прозвище Грейси, которое её дали
журналисты с Нью–Йорк Пост несколько лет назад. Лора не особо поддержала этот тост.
Она повернулась к Надалу.
– Ты бывал у Померанцев?
– Их дом, следующий за теткой с Хепи Миллом из МакДака. – он повернулся к Стью. –
Теперь она на тебе.
Стьюс размаху поставил свой стакан на стол.
– Надоело пить это хрень. Мне нужно виски.
Надал покачал головой.
– Они цапались как кот с собакой, когда я к ним заезжал в последний раз.
– Когда это было? – спросила Лора.
– За день до убийства. Когда я уезжал, у двери были полицейские.
– Уезжал? Как долго ты там был?
Он поднял брови.
– Около пятнадцати минут.
– Значит, полиция должна знать, что они поссорились, – сказала она. Все пожали
плечами. – Вы не слышали, о чем они спорили?
– Нет, я был занят.
Стью уронил голову на плечо Лоры, всем своим видом показывая, какой ужас ожидает
его. Лора ласково похлопала Стью по щеке, но вряд ли ей удалось спасти его от Леди
Хаппи Милл. Он должен принять это перевод на доставку другим клиентам, как
неизбежную необходимость. Думала Лора глядя на отчаянно бьющего головой о ее плечо
Стью.
Лора сообщила, что уходит, повязав на шею шарф. Ей нужно рано вставать, чтобы успеть
к Джереми и приехать свежей или, по крайней мере, трезвой. Стью последовал за ней.
– Какая тебе разница, почему они ругались? – спросил он, как только они вышли на
Бродвей. Он не взялкуртку, и поэтому, засунул руки в карманы. Но даже это не могло
скрыть дрожащих плеч.
– Просто любопытно.
– Тебе не следует вмешиваться, Лора, если только не хочешь, чтобы полицейские у тебя
дома прописались.
– Спасибо за совет. Тебе лучше зайти, пока не замерз.
– Я возьму тебе такси.
– Я пройдусь пешком. – Она сделала несколько шагов на восток.
– Я возьму куртку.
– Стью, я в порядке.
– Лора.
– Стью?
Следующее произошло так быстро, что она не успела и глазом моргнуть. Где–то, за
гранью её сознания, Стью вытащил руки из карманов и прижал к её щекам. Затем он
поцеловал ее. Лора ощутила его, поцелуй был мягким, прохладным и не слишком
влажным, пальцы Стью, зарывшиеся в её волосы были теплыми, и его язык нашел ее,
прежде чем она могла оттолкнуть его.
– Ты не должен был этого делать! – сказала она.
– Почему нет?
– Потому что я не поцелую тебя в ответ.
– А я и не жду.
– Нет, нет, нет. Забери его!
– Почему я должен это делать?
Она увидела, что он не дрожит, даже без пальто. Она не должна была позволять ему это
делать. Так быть не должно. Это жутко смущало. Она не хотела любить Стью, но она не
любить тоже не могла. Ей было совершенно комфортно в неопределенности дружбы,
которую они построили, а он все сломал. Развернувшись на каблуках, Лора решительно
направилась на юг по Бродвею, опустив голову, шаркая сапогами. А в ушах слышался
голос Тома, который говорил Стью: «Ну наконец–то!».
Лора шла домой, а горький февральский воздух щипал лицо. Ей хотелось подумать о
завтрашнем дне. Что она наденет? Что скажет Джереми? Но на дубах все еще горел
поцелуй Стью, а разум, раз за разом возвращал её в то мгновение, как бы уговаривая: «Не
надо было его отталкивать». Ни ярость, ни всякие мелочи не могли отвлечь ее, поэтому
она предпочла вернуться туда, где была до клуба, к убийству и освобождению Джереми.
Как в тумане она открыла дверь квартиры. Почему арестовали Джереми, а не Шелдон?
Ведь Грейси поссорилась с ними обоими. Что же произошло, раз Джереми так упорно
молчит? Кого или что он защищает?
Ей казалось, что она была на правильном пути, когда услышала голоса наверху, из
квартиры с договорной ценой. Это были Руби и Майкл, и они ругались. Доносились крики
об уважении, платье и любви. И было много проклятий, в основном от Майка. Лора ушла
спать в гостиную и долго пролежала без сна, задаваясь вопросом, действительно ли
Джереми был на заводе в эту ночь. Но заснула с ощущением прикосновения Стью на
губах.
Глава 13
Лора не знала, что надеть. В последний раз, когда она ездила в Рикерс, она шла и не
знала, что же все – таки будет, она шла просто на удачу, она полностью доверилась
судьбе, ничего не ожидая и получив все. В этот раз у нее были и выбор, и знание, точное
сочетание несочетаемого.
Лора долга пересматривала свой гардероб. В конечном итоге она выбрала коричневое
длинное платье от Халстон в стиле 1970–х годов, которое наверняка соберет всю грязь на
каждом обочине. В голову пришла мысль, что проблемы длинной юбки ничто по
сравнению с трудностями Джереми. Её это показалось даже символичным. Она
упаковывала iPad Кармеллы в пакет, бросила взгляд на образец маминого вязания взяла
его тоже стала засовывать в пакет рядом с iPad–ом, когда зазвонил телефон.
– Я внизу, – сказала Тинто, когда девушка сняла трубку.
Лора была еще не готова, но звонок Тинго был как сигнал к действию, и она побежала
без макияжа, укладки и кофе. Два из трех можно было исправить по дороге. Несколько
минут и она уже внизу, где у подъезда ее ждал Линкольн Континенталь 87.
Тинто повел свой черный Линкольн Континенталь87–ого года выпуска, как
космический корабль, степенно и медленно. Хотя другого выбора у него не было, при
движении в семь часов утра дорога через Харлем–Ривер забита машинами. Но Лора
была благодарна за неспешную езду и частые остановки. Ей не очень хотелось, чтобы
тушь для ресниц, которой она красила глаза пока Тинго пытался двигаться в медленном
потоке машин размазалась и она стала похожа на приведение.
– Могу поинтересоваться, зачем ты наводишь марафет перед Рикерсом? – сказал Тинто.
– Потому что я похожа на задницу бабуина. – Пошутила Лора.
– Знаешь, не на этого парня тебе нужно производить впечатление. Его другие
интересуют.
Тинто был прав, но сила привычек была сильнее. Да и появится перед Джереми с
кривыми стрелками как–то не вежливо.
– Разве его не должны были сегодня выпустить? Какие–то судебные проволочки? –
спросила она.
– Ха. Его должны были выпустить еще вчера. Но Шелдона Померанца, этот козел,
практически вынудил судью придержать Джей Джея в тюрьме еще на день. И за что?
– Ты прав, за что? Это «за что» Шелдон искал все утро.Тинто, ты видел контракт
Джереми с Грейси? – спросила Лора.
– Да. А тебе зачем?
– Все говорят о нем. Вроде он и есть причина, по которой он убил ее. – Девушка
съежилась. Она только что сказала, что Джереми убил Грейси.
– Он на сто процентов стандартный. – Сказал Тинто
– Шелдон заезжал к нам в офис. Пробыл там полтора дня. Прошерстил все.
– Прошерстил что именно? – Тинто задал вопрос, на который Лора не знала ответа.
Лора пожала плечами. Ей было стыдно, что она действительно не знала.
– Гроссбухи, я думаю. Я имею в виду, он – муж Грейси, поэтому, думаю, он унаследовал
их. У нас сейчас начальника вообще как будто нет, но есть показ, на который всем
наплевать. Честно говоря, никто бы не обратил ни какого внимание, на его появление, не
будь он таким мудаком.– Сказала Лора, глядя в окно машины.
– Когда показ? – Поинтересовался Тинто.
– В пятницу вечером. Осталась неделя.
Тинто присвистнул, как будто понял, насколько серьезно. Последний показ на «Неделе
моды в Нью–Йорке» был самым ожидаемым. Туда собирались только ВИП–персоны, и в
этом году она проходила в Центральном парке. Парк был покрыт самым большим
навесом с подогревом, когда–либо построенным. Вокруг него стояли навесы и тенты
поменьше для небольших шоу. WWD и CFDA назвали его «Городом моды», но все в
бизнесе назвали его «Гламурным Гетто».
– Ты не рассказывала ему о Т.О.Р.? – спросил Тинто.
– Нет.
– И с ним до сих пор все в порядке?
– Да. Подол идеален. Как будто Джереми делал его сам. – Сказала Лора с долей
сожаления, поскольку именно идеальное шитье засадило босса за решетку.
– Но, Лора, они скажут, что он ничего не делал. Если мы не найдем образец с
испорченным подолом, это будет означать, что Джереми на фабрику не ездил.
– Я даже не знаю, где еще искать, – сказала она.
Тинто задумался на минут десять, и девушка молча уставилась в окно.
– Полиция больше не заезжала в офис, – сказал Тинто.
– Нет, со вторника.
– Я знаю. Я говорил о факте. Они достали его волокнам с полосатого отреза, времени
смерти и отсутствии алиби. Еще они обнаружили отпечатки на измельчителе.
– Но это его измельчитель, – сказала она.
– Я так и сказал.
– Думаешь, Шелдон подкупил полицейских?
– Лора, это же не кино. – И извиняющее добавил. – Они не думают, что это что–то
значит. Они получили доказательства, над которыми работают.
– Что ж, Шелдон не согласен.
– Может быть и так. Может быть, он хочет приватизировать модный бизнес. Ты знала,
что его папа был портным. Знаешь, ручные трикотажные рождественские свитера из
Гонконга. С колокольчиками и прочей хренью.
– Массовое производство.
Тинто помрачнел.
– В его компании работало семьдесят человек в Нью–Йорке, и Бог знает, сколько в
Коулуне. Он дал своим детям шанс на хорошую жизнь. Они по–прежнему открыты,
поэтому, что люди где–то еще их носят. А родители Джей Джея делали школьную форму
и десятидолларовые блузки «Кьюана». Ему повезло. Но так везет не каждому.
– Я лучше буду работать в МакДональдсе.
– Возможно, скоро будешь. С таким–то отношением.
Она приняла извинения, но в груди поселилась обида, которую попыталась унять,
перебирая свой полосатый шарф, чувствуя царапающий лейбл Tollridge&Cherry. Руби,
вытащил его из–под стойки в один прекрасный день, когда Лора оказалась не готовой к
холоду декабрьской ночи. Она его сохранила. Такое случалось постоянно. Некоторый
модельеры одалживали образцы друзьям на какой–нибудь экстренный случай, и когда
друг спрашивал, когда вернуть его обратно, то модельер просто отмахивался рукой. Мол:
«От него отказались» или «Он уже поставлен на поток», и друг носил образец, пока не
находил его в своем шкафу спустя годы, и не начинал вспоминать, откуда он у него.
В случае с домами готовой одежды, такими как у Джереми, образцы всегда
возвращались. Всегда. Потому что компания заплатила за эти образцы, и, вероятно,
подкладка стоила пятьдесят долларов заметр. Таким образом, вы не могла просто
накинуть вещь на плечи друга по дороге в клуб. А если вы это сделали, то постарались бы
держать его подальше от горящих сигарет и фруктовых напитков.
Она задавалась вопросом, должна ли она устроиться на работу в T & C в качестве
технического дизайнера. Пойти на компромисс со своей совестью? Как ей променять
дедлайны подиумных показов в оркестровой яме Центрального парка на 24 каталога в
год? Как контролировать пошив по почте где–нибудь Китае? Или Пакистане? Или
Турции? Если она не могла сесть за швейную машинку и сшить вещь сама, чтобы
посмотреть, все ли правильно, как ей тогда делать свою работу?
Она чувствовала, что не востребована, чувствовала жалость Тинто в его голосе, и это
было не правильно. Лора боялась упустить шанс осуществить свою мечту. Необходимость
выбора ее раздражала.
Тинто, казалось, увидев нарисованное облако раздражения над её головой, сказал:
