Текст книги "Наследие заводного ключа (ЛП)"
Автор книги: Кристин Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 17
Оливер предложил Люсинде руку. На мгновение она поколебалась, затем приняла её и позволила помочь ей встать. Спрятав свою руку в его ладони, она прихрамывала рядом, пока он вёл нас вверх по лестнице. На первом этаже дворца наши шаги эхом отражались по длинным и пустым коридорам. Свеча Оливера, казалось, плыла, словно покачивающийся якорь света в глубокой тьме пустого замка.
Он свернул за угол и вошёл в огромную комнату с высоким потолком и невероятными арочными окнами. С осторожностью поставив свечу на маленький столик, он поправил плотные бархатные шторы и проследил, чтобы они точно были задёрнуты. Он зажёг лампу, и комната полностью раскрыла себя.
Тяжёлая мебель покоилась под белыми простынями, придавая комнате призрачные очертания. В углу висела паутина между бюстом помпезно выгляго джентльмена с длинным римским носом и глобусом, так сильно покрытым пылью, что я больше не могла различить материки. С пола до потолка над нами нависали громадные тёмные книжные шкафы, дополненные катающейся лестницей, чтобы добираться до верхних полок. Оливер начал подниматься, и я вздрогнула. Я терпеть не могла лестницы.
Со своего высокого места на лестнице Оливер потянулся вдоль книжного шкафа, пристально изучая корешки нескольких томов, прежде чем выдвинуть определённые книги вперёд. Затем он спрыгнул прямо на пол и прошёл к маленькой статуе английской лисьей гончей, примостившейся в углу одной из полок. Одним пальцем он потёр собачью голову и повернул её влево. Громкий щелчок нарушил тишину, сопровождаемый скрипом.
Один из книжных шкафов повернулся в сторону, открывая потайной проход. Уилл широко раскрыл глаза, наблюдая, как Оливер и Люсинда исчезают в узком проёме, забирая свечу с собой.
– Видел бы ты, что у Рэтфорда, – прошептала я, погасив лампу и следуя за светом Оливера вниз по узкому проходу.
Уилл пошёл за мной. Я остановилась, когда вошла в маленькую комнатку в конце.
Она являлась одой хаоса во плоти.
Ничем не прикрытая лампа горела в углу, поскольку здесь не было окон, которые могли выдать её свет. Бумаги и конструкции из латуни и меди стояли на множестве полок. Всякий хлам полностью занимал поверхность маленького стола в углу. На противоположной стороне комнаты пузырился огромный сосуд округлой формы, тогда как ниже его стрекотало хитроумное изобретение. Зубцы и трубки произрастали из него, как усы какого-то лохматого чудовища. Крышка задребезжала, и Оливер её прихлопнул. Мне показалось, что я ощутила маслянистый аромат горелого лука.
– Извините за беспорядок, я тут варил… кое-что, – он протянул руку и столкнул рулоны бумаг вниз с полки. Уилл вжался в угол, пока Оливер освобождал стол взмахом руки и разворачивал чертежи. Я восхищённо уставилась на слои рисунков.
– Что это? – я перевернула верхнюю страницу, чтобы заглянуть на ту, что ниже.
– Это то, что мне удалось собрать из разных чертежей машины Рэтфорда, во всяком случае, к чему у меня имелся доступ, – он подтолкнул скручивающиеся края страниц и тщательно их изучил. – Если убийца не Рэтфорд, тогда это должен быть один из потерпевших, который работал над проектом. Ни один из других Развлекателей ничего об этом не знал. Рэтфорд никогда не приносил эти схемы в главную ассамблею. Только замешанный в этом человек знал бы, ради чего он убивает.
– Если никто об этом не знал, почему всем Развлекателям пришлось прятаться? – спросил Уилл. – У того, кто не работал над машиной, не было бы необходимости бояться убийцы.
Хороший аргумент. Я повернулась к Оливеру, который крутил рукоятку чудаковатого чайника. Тот немного успокоился.
– Все встречи отменились до дальнейших указаний, – объяснил он. – Руководство боится, что кто-то нацелился на членов С.О.С.Р., чтобы уничтожить Орден. Подобное случалось в нашей ранней истории, и с тех пор эта угроза сохраняется. Даже я верил, что причина крылась в этом, пока не получил письмо отца и не начал углубляться в убийства. Это все, что я нашёл с тех пор.
– Что создал Рэтфорд? – спросила я. – Когда я видела планы в его мастерской, мне это показалось чем-то вроде транспортного средства.
– Ты видела планы Рэтфорда? – в голосе Оливера зазвучали нотки надежды.
– Рэтфорд предложил мне работу после пожара. Я жила в его доме в качестве горничной. Я обнаружила его секретную мастерскую, и потом он меня выгнал.
– Блестяще, – прошептал Оливер. Он порылся в содержимом выдвижного ящика, затем раскатал новый лист бумаги поверх остальных и протянул мне стержень для рисования.
– Нарисуй все, что сможешь вспомнить, даже если это кажется несущественным, – распорядился он.
Я сделала это с такой радостью, благодарная за обучение рисованию, на котором настояла моя мама. Мне казалось утомительным рисование чайных чашек и роз, но навык прорисовывания деталей сослужил мне хорошую службу. Я не могла восстановить заметки вместе с эскизами, но когда я закончила, то предъявила сносную копию планов, которые мельком видела в мастерской.
– Может ли это быть каким-либо оружием? – спросила я.
Оливер покачал головой.
– Я не знаю, – он поднял мой рисунок и изучил его. – Я никогда раньше подобного не видел, и я все ещё изучаю те кусочки планов, которые сумел собрать. Создание оружия идёт вразрез с уставом. Изобретение подобного служит основанием для самого сурового наказания Ордена.
– Какого? – Уилл подошёл ближе и уселся на скамейку.
– Смерть, – сказал Оливер так, словно это какая-то ерунда.
– Что тогда, по-вашему, винтовка? – спросил Уилл. Он выпрямился, когда Оливер встретил его вызов непроницаемым пристальным взглядом.
– Я не изобретал винтовку, я только видоизменил её. – Оливер взмахнул рукой, как если бы отгонял назойливую пчелу. – Большая разница.
Уилл скрестил руки. Я взглянула на него и могла поклясться, что мыслили мы одинаково. Эти Развлекатели ни во что не ставили собственные правила, несмотря на последствия.
Люсинда сделала шаг вперёд и присмотрелась к планам.
– Единственный способ найти убийцу – это приманить его к нам. Как только мы узнаем, кто виноват во всех этих мучениях, остальные члены Ордена помогут нам его остановить, – сказала она. – Но убийца скрывался очень долго, и вопреки всему, никто не смог увидеть его лицо. Как нам заставить его раскрыть себя?
– Мы выставим машину напоказ, – сказала я. Мои внутренности скрутило предчувствием беды, но сердце забилось сильнее с неожиданной уверенностью. – Если мы откроем машину, кем бы ни был убийца, он себя выдаст. Если это Рэтфорд, он так сильно захочет раскрыть машину, что ничто не помешает ему прийти к нам и использовать её, а если это другой Развлекатель, тогда он и вовсе попытается не дать нам раскрыть машину.
Уилл поднялся на ноги, едва не опрокинув изогнутое устройство, сделанное из стекла с жуткими плавающими глазами внутри. Оно закачалось вперёд-назад позади него.
– Это сумасшествие. Ты предлагаешь использовать нас как наживку.
Оливер развернулся к Уиллу.
– Она права. Из того, что я собрал, Жан-Филипп, Аргус, Виктор, Людвиг, Ричард и Аластер, все работали над машиной Рэтфорда и все они до сих пор живы. Чарли, Генри, Саймон, Томас, Эдгар, Джордж и мой отец мертвы.
Люсинда казалась задумчивой.
– Аргус в Шотландии, и будучи хозяином литейного завода, едва ли имеет отношение к сокрытию машины, хотя он может знать, какие части были изобретены и как они соединяются друг с другом. Виктор и Ричард предположительно некоторое время отсутствуют в стране, потому они должны быть в числе подозреваемых. Они легко могли прятаться в Англии и совершать убийства. Я ничего не слышала о Людвиге.
Она рассердилась и подняла взгляд к потолку.
– Я думаю об этом не так, как нужно. Если бы мужчинам, связанным с машиной, нужно было быстро спрятать кусочки под замок, то им бы пришлось использовать членов их маленькой группы с Развлечениями, которые находятся неподалёку на их земле. У них не было бы времени тащиться через всю страну. Генри установил замки. Твой отец создал экипаж, а мой Саймон сделал ворона. Робот, возможно, также является его работой. Так каким образом помогли другие?
Оливер оставил планы и повернулся к карте.
– Единственные, у кого неподалёку есть земля с Развлечением, установленным на их собственности – это Томас, Эдгар и Аластер. Поскольку Томас и Эдгар мертвы, было бы безопасно начать оттуда. Я не уверен, что доверяю твоему отцу, Люли, – признался Оливер.
Использование имён сбивало меня с толку. Стойте, отец Люсинды? Единственный Аластер в списке Развлекателей был граф Стромптон.
– Вы леди? – воскликнула я.
Она покачала головой.
– Мой отец и я поссорились. Я всего лишь вдова игрушечника, – она тяжело и смиренно вздохнула. – У моего отца, несомненно, есть недостатки. Но я не могу поверить, что он дойдёт до убийств.
Разговор оборвался, оставив меня испытывать неудобство посреди надвигающейся войны. Я всеми силами пыталась каким-либо образом воспрепятствовать этому.
– Мне кажется, что убитые задавали бы меньше вопросов. Возможно, лучше начать оттуда. Итак, когда мы уезжаем? – спросила я.
Они все повернулись ко мне. Котелок бренчал на заднем плане, завиток скатился со стола и брякнул по полу.
Ощущая неловкость, я положила ладонь на чертежи машины Рэтфорда, чтобы придать себе уверенности.
– Что бы это ни было, нам следует уничтожить это, раз мой отец, дедушка и Саймон приняли такое решение.
– Я иду с тобой, – сказал Уилл. Я выдохнула, благодарная, что мне не придётся сталкиваться со следующей проблемой в одиночку.
Оливер покачал головой, но в его глазах блестело неуловимое веселье. По какой-то необъяснимой причине это заставило меня гордиться собой.
– Если кто-то обнаружит, что я здесь, информация дойдёт и до убийцы. Он может попытаться нас найти.
– Нам нужно больше информации, – сказала Люсинда. – Мы мало что можем предпринять для разрушения этого злодеяния, не раскрыв для начала сущность машины. Я могу поехать верхом на Дейзи в замок Чарли и поискать его планы. Это уведёт убийцу от Мег.
– Ты не поедешь одна, – настаивал Оливер.
Люсинда посмотрела на ноги, сделала глубокий вдох, затем посмотрела герцогу в глаза.
– Тогда поехали со мной.
Оливер выпрямился во весь рост и кивнул.
– Прекрасно.
Моё сердце набухло неожиданной надеждой. Мы сможем найти машину и положить этому конец. Я это знала.
И только тогда осознание того, что я намеревалась сделать, полностью легло на мои плечи. Мы сможем покончить с этим при условии, что убийца не покончит сначала с нами.
Нам многое нужно подготовить.
Глава 18
– Нам нужно уехать рано утром, – сказала я, – раньше первых лучей солнца. Лучше всего путешествовать, когда меньше людей могут видеть экипаж.
– Мудро, – согласился Оливер. Он вывел нас обратно из прохода в библиотеку, закрыл книжный шкаф, затем направился по коридору к узкой лестнице для слуг.
Мы спустились по крутым ступеням и вернулись на кухню. Оливер помог Люсинде опуститься на скамейку и протянул ей новую тряпку.
– Мы с Люсиндой можем замаскироваться с помощью одежды, оставленной здесь, затем запрячь её лошадь в одну из повозок на конюшне, – сказал он.
Оливер потихоньку зажигал лампы в опрятном лабиринте чистых белых коридоров и комнат. Я могла представить себе, как все это место кишит чопорными слугами в накрахмаленных униформах, с военной точностью марширующими по большим, хорошо организованным казармам. Только сейчас дом оставался тихим, хоть и не мёртвым, каким ощущался дом Рэтфорда. Нет, этот дом ждал.
Оливер проводил меня и Люсинду в маленькую комнатку со скромными белыми кроватями и простым умывальником.
– Вы можете освежиться в прачечной, – сказал он. – Я оборудовал несколько вещей. Если вы оставите одежду в тазу, я смогу постирать и высушить её к утру. Сзади есть сундук с кое-какими пеньюарами и халатами. Придётся довольствоваться тем, что есть.
Люсинда бросила на Оливера лукавый взгляд.
– Ты очень сильно изменился.
Оливер, казалось, на мгновение отдалился, затерявшись в воспоминаниях.
– Я много времени провёл в одиночестве. Выучил некоторые вещи, – он скользнул рукой по мягкой коже рукава, как будто успокаивая старую рану. – Чего я действительно стою. В чем действительно нуждаюсь.
Его взгляд задержался на Люсинде с такой интенсивностью, что даже я это почувствовала. Её губы приоткрылись, совсем чуть-чуть, словно она хотела что-то сказать, но вместо этого повернулась и сбежала к кроватям.
Глубоко в груди я ощутила хихиканье, но не посмела позволить ему вырваться. Какую бы ревность я ни испытывала к Люсинде, она стихла и превратилась в глубокое любопытство к её прошлому с Оливером.
Почему она так сердита?
Оливер заговорщически подмигнул мне, затем исчез в коридоре. Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.
– Чему ты улыбаешься? – проворчала Люсинда, открывая сундук и изучая содержимое.
– Ты ему нравишься, – я не хотела, чтобы мой голос звучал так радостно, но ничего не могла с собой поделать.
– Я знаю, – она выхватила стопку аккуратно сложенной одежды и позволила крышке захлопнуться с громким треском. – В этом и проблема.
– Разве это проблема, что энергичный молодой герцог в тебя влюблён?
Она прищурилась и пихнула мягкую кучу одежды в мои руки.
– Да, – она помедлила. – Когда этот герцог – Оливер.
– Он – мальчик с фотографии, не так ли? – я не могла сдержаться. Мне нужно знать больше.
Она вздохнула.
– Оставь меня в покое и иди приводить себя в порядок.
Она дружески вытолкнула меня в коридор. Я едва не налетела на Оливера, изучавшего небольшую склянку, которую держал в руках.
– Прачечная в той стороне. Запри дверь и можешь не торопиться. Вода должна быть горячей.
Я вошла в прачечную, ожидая увидеть водокачку, невысокую плиту для кипячения воды и висящие над головой бечёвки для белья. Вместо этого я обнаружила запутанный лабиринт из труб. Большая лохань стояла в углу под решёткой из труб, в то время как бочкообразная ванна плевалась и бурлила в углу. Висящие рубашки вращались вокруг машины, как юбка кружившейся балерины, проплывая мимо большой литой железной печки.
Пар и жар одновременно угнетали и убаюкивали, в то время как вспенивание, скрипение и дребезжание сумасшедших машин заставляли меня чувствовать себя зрителем какого-то странного цирка.
Я осторожно сняла одежду и положила её в корзину перед раскачивающимся хитроумным изобретением. Отступив к металлической лохани, я поискала ручку насоса. Найдя её сбоку, я нажала на неё и завопила как баньши, когда тёплая вода хлынула мне на голову. Я вскинула руку и опрокинула неглубокий таз с мылом и расчёской. Он со звоном покатился по каменному полу.
Как Оливер умудрился сделать это? Он устроил дождь внутри. Оправившись от шока, я осознала, что восхищаюсь. Я потрясла головой под водой, позволяя ей просочиться через мои грязные волосы и смыть грязь приключений.
Это настолько лучше ванны.
Раздался раскатистый стук в дверь.
– Мег, ты ранена? – прокричал Уилл.
Я снова подскочила, пытаясь прикрыться руками, но выходило плохо. «Пожалуйста, не выбивай дверь».
– Я в порядке! – завопила я, опять разволновавшись, что моя явная паника при мысли, что он ворвётся ко мне, может на самом деле заставить его ворваться ко мне. – Я испугалась кое-чего, – прокричала я, пытаясь изобразить спокойствие, которого не чувствовала. Я понимала, что он хотел меня защитить, но это уже выходило за рамки приличий.
Я торопливо закончила свою душевую баню, как можно быстрее смывая основную грязь в водосток.
– Это крыса? – позвал Уилл.
– Нет!
Сойдёт. Если я не отмылась, то придётся довольствоваться тем, что есть.
Если он войдёт в эту дверь, я умру от позора. Я нажимала на ручку насоса, пока вода не остановилась, затем выскочила из лохани и укуталась в халат. В спешке я случайно опрокинула жестяное ведро, наполненное маленькими зажимами. Мои сырые волосы промочили ткань на спине, пока я пыталась привести их в порядок.
– Я слышал какой-то грохот, – ручка на двери задребезжала, когда Уилл попытался открыть её с другой стороны. Я поджала пальчики на ногах.
– Просто уйди, – потребовала я.
– Ладно, – я услышала, как он затопал по коридору, и склонила голову. Почему всякий раз, когда я оказывалась рядом с ним, все превращалось в такую катастрофу стыда? Я невольно думала, что он делал все это по одной причине – потому что я настолько безнадёжна, что он чувствовал себя обязанным помочь.
Я хотела верить, что он заботился обо мне.
Но подобные мысли – глупость. Я не восхитительная красавица, как Люсинда. Я не та девушка, которую мог возжелать мужчина. Все, что мне когда-либо удавалось – это очутиться в смятении перед раздражённым ремесленником.
Подобающим образом застегнув мужскую ночную рубашку, я заново закуталась в халат, затем расчесала волосы и заплела две привычные косы. Меня одолела усталость, и мне хотелось лишь лечь спать.
Я обнаружила Люсинду пристально смотрящей в маленькое зеркало над умывальником и рассеянно потирающей нижнюю губу кончиком пальца. Она выглядела раскрасневшейся.
– Люсинда, все хорошо? – я протиснулась в комнату и тихо закрыла дверь. Она резко выпрямилась, словно испугавшись, и кивнула.
– Да, да, я в порядке, – отозвалась она.
– Осторожнее там с хитроумным изобретением, – предупредила я её, пока она собирала вещи для ванны. – Вода льётся на голову.
Она хихикнула и улыбнулась мне.
– Тогда я буду особо внимательна. Спокойной ночи, Мег.
Как я ни старалась, уснуть не получалось. Даже под лестницей этот дом был чистым и ярким, каким никогда не был дом Рэтфорда. Странное пыхтение из прачечной успокаивало меня. Мне было тепло, сухо, комфортно, но я все ещё не могла прекратить думать. Люсинда вернулась и легла на кровать, и я чувствовала, что мы обе бодрствовали в темноте, казалось, часами. В конечном счёте она поддалась усталости. Она даже храпела как леди.
Я не могла обрести спокойствие. Думала о родителях и секретах, которые они хранили от меня. Думала о Люсинде и её нежелании быть рядом с Оливером.
Главным образом я думала о Уилле. Как мне проложить мост через пропасть между нами? Могла ли я это сделать? Я не знала, как дать ему то, чего он от меня хотел. Я даже не знала, чего он хочет, если хочет вообще, или, возможно, все это – его личный квест, чтобы найти какое-то предназначение в жизни помимо чистки конюшен.
Если бы только Развлекатели могли изобрести хрустальный шар, чтобы показывать мужские сердца.
Должно быть, сон завладел мной в какой-то момент ночи, но я этого не осознавала. Я знала лишь то, что когда я проснулась, наступило раннее утро, и я не могла больше оставаться в постели. Шесть месяцев подъёма до рассвета вошли в привычку. Решив, что могу принести пользу, я направилась на кухню, чтобы разжечь огонь. Я нашла свою одежду аккуратно сложенной сразу за нашей дверью. Этот дом – поразительное место, где герцог стал заботиться о комфорте горничной.
Одевшись, я испытала облегчение, потому что одежду очистили от грязи, но я все ещё тревожилась из-за укоротившейся юбки. Хотя бы она не мешалась, когда я пыталась найти кусочки замка.
Я быстро застегнула ботинки и стала шарить рукой по стене, чтобы ориентироваться в темноте и найти кухню. В конце коридора виднелся свет и слышались голоса.
– Я не знаю. Посмотри на Люсинду, – это Оливер.
Что насчёт Люсинды? Я остановилась и прижалась ближе к стене.
– Нет никакой системы учёта для непостоянной природы женщин.
Я знала, это касалось Люсинды, не меня, но я ничего не могла с собой поделать. Я выглянула из-за угла и увидела Оливера, ненадёжно откинувшегося на стуле рядом с длинным столом у домашнего очага. Он был одет в одну лишь рубашку и опрятный медно-красный жилет с расстёгнутым воротом. Проволочные очки высоко сидели у него на носу, он закинул ботинки на скамейку, спрятанную под столом, в то же время балансируя на двух задних ножках стула.
– Боже помилуй. Поверь моим словам, там нет ни рифмы, ни мотива.
– Мне все ещё это не помогает, – Уилл встал напротив него, тоже в рубашке и расстёгнутом жилете. Его голос звучал таким резким, каким я никогда прежде его не слышала. Его одежда казалась бедняцкими лохмотьями по сравнению с одеждой Оливера, но тем не менее выглядела привлекательно. Он пригладил волосы назад, словно тоже побывал под дождевой машиной. Такими они мне нравились.
Мне не следовало даже допускать подобные мысли. Мои родители рассвирепели бы, если бы узнали, что у меня подобные мысли в отношении конюха. Они не так меня воспитывали.
– Что ты собираешься делать? – спросил Оливер.
– Я не знаю. В этом и заключается чёртова проблема! – Уилл почти кричал. Я отпрянула, шокированная его взрывом. Он пробежался руками по волосам и вздрогнул. – Я осиротелый ремесленник, у которого ничего нет, – он рванул манжет, и его движение сшибло кружку со стола.
Он пнул её и продолжил.
– Что бы я ни делал, мне никогда не воздавали по заслугам. Мне выдавали только обязательства, – кружка закатилась под табурет. Он сделал глубокий вдох. – Хорошо говорить, что положение не имеет значения, если твоё положение – самое высокое. Ты можешь сделать выбор и отказаться от титула, если захочешь, но я не могу сделать обратного.
Он вздохнул и поднял кружку.
– Я никогда не бежал от жизненных обстоятельств. Мне уже поздно идти в ученики. Все, что я знаю – это лошади. Я обречён жить на конюшнях, пока не умру. Что это за жизнь?
Оливер поставил ботинки на пол и наклонился вперёд, положив локти на колени.
– Послушай меня. Грядут времена, когда только мужской ум, решимость и упорство будут иметь значение. Запомни мои слова. Не будет больше баронов по рождению, будут бароны по трудолюбию. И богатство будет происходить не от того, что мужчина получил, а от того, чего он достиг. Существуют места, где мужчина может быть свободен от своего имени. Прекрати думать о себе, как о жертве обстоятельств. С этого и начни.
Уилл скрестил руки, но не нашёлся, что ответить. Я сомневалась, что ответ вообще существовал. Оливер говорил так легко, но человек не мог просто стать кем-то другим, не тем, для чего он рождён. В Англии это так не работало.
– Кто знает? – продолжил Оливер. – Однажды имя МакДональд может стать известным по всему миру, а о семье Чэдвик никто и не услышит.
Уилл фыркнул, но затем уголки его рта приподнялись в кривой ухмылке.
– Звучит маловероятно.
– У тебя талантливый разум, Уилл, – Оливер встал и похлопал Уилла по плечу. – Верь в это. Из тебя вышел бы превосходный Развлекатель. – Оливер взял что-то с ладони и протянул Уиллу.
Уилл долго смотрел на этот предмет, прежде чем провести по нему пальцем. Он расправил плечи, но это обеспокоило меня. Оливер прав. Уилл мог бы чего-то добиться, но это случится не здесь, не в Англии, где ему никогда не бывать кем-либо, кроме бедного конюха и ремесленника.
Неожиданно мысль о том, что он уйдёт на поиски своей судьбы, сильно меня обеспокоила.
– Спасибо, – я видела тяжёлые мысли Уилла, написанные на его лице. – Мне нужно работать, – он направился вверх по ступеням и вышел за дверь. Дверь захлопнулась с тихим стуком, вновь оставив кухню в тишине.
Оливер поставил жестяную банку и изучил её содержимое.
– Мег, дорогая, задерживаться на пороге грубо.
Полагаю, мне следовало внять предупреждению. До пожара я никогда бы не заметила Уилла. Я бы посмотрела в другую сторону, если бы увидела, как он правит экипажем Рэтфорда по улице. Теперь мир перевернулся с ног на голову. Я ни о чем не могла думать из-за страха, что Уилл может уйти, чтобы искать свою удачу где-то ещё.
– О чем вы разговаривали? – я пыталась говорить будничным тоном, как будто его ответ не властен разбить мне сердце.
– Как много ты услышала? – он склонил голову, осторожно рассматривая меня.
– Я не слышала ничего, – так или иначе, я не услышала достаточно.
– Тогда о чем ты беспокоишься? – Оливер поднял чашку с чаем в безразличном тосте. – Лично я считаю, что он хороший парень, – герцог прошёл мимо меня и вальяжно удалился по коридору.
***
Пока мы готовились уезжать перед рассветом, Уилл избегал меня. Он даже не смотрел на меня, когда мы сели за стол, чтобы обсудить детали нашего путешествия.
Беспокойство съедало меня. Мне просто хотелось знать, о чем он думает.
Оливер улыбнулся Люсинде, садясь за стол, и она опустила взгляд на руки. По крайней мере, намерения Оливера понять несложно.
– Томас спрятал бы пластины в Развлечениях в Тэвингсхолле. В своих обширных садах он разместил несколько штук, но центральный элемент всего поместья – его лабиринт из изгородей. Я бы первым делом посмотрел там. Лабиринт кажется логичным выбором места, чтобы спрятать что-то. Он очень гордился этой вещью, – Оливер развернул эскиз механизма замка для машины Рэтфорда.
Судя по чертежу, существовало шесть пластин, подобных тем, что мы нашли в Джирхендже. Их нужно соединить в определённом порядке, иначе механизм не будет работать. У нас всего две. Нужно ещё четыре. Поскольку в Джирхендже находилось две штуки, Оливер, казалось, решил, что Развлекатели разделили их поровну между собой.
– Будь внимательнее с медальоном, – продолжил Оливер. – Мне хотелось бы дать тебе больше информации, но я понятия не имею, что мог оставить Том, особенно в лабиринте. Он менял его в зависимости от сезона. Там может быть что угодно. Будь осторожна. Некоторые Развлечения в Тэвингсхолле опасны.
Это не сулило ничего хорошего. Я до сих пор тряслась от Джирхенджа.
– Возьми их, – сказал Оливер, протягивая мне окуляры. – Они принадлежали Чарльзу. У меня не было возможности как следует изучить их, но текущие настройки позволяют видеть в темноте, если до этого дойдёт, – затем он с кивком протянул оружие Уиллу. – Я выберусь наружу и проверю леса. Я убежусь, что никто не наблюдает за дорогой, пока вы уезжаете.
Мысль об убийце, скрывавшемся в засаде снаружи, привела меня в чувство.
Люсинда упаковала прекрасные кожаные перчатки с широкими манжетами для меня и Уилла вместе с орехами и сушёным мясом из кладовки.
– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросила она. Её взгляд скользнул к Уиллу, прежде чем вернуться ко мне.
– Со мной все будет хорошо, – сказала я, хотя идея находиться наедине с Уиллом выбивала меня из колеи. По всем правилам я уже уничтожена в глазах общества. Слишком поздно создавать внешнюю иллюзию порядочности. И все же, я буду наедине с Уиллом. – Что насчёт тебя? – прошептала я, наклонившись ближе к ней. Как женщины, мы ставили друг друга в предательское положение. Ни одна из нас не имела какого-либо приличного сопровождения. У нас были только мы сами.
– Не беспокойся обо мне, – она ответила мне полуулыбкой, затем быстро обняла. Я вернула объятие, чувствуя настоящие сестринские узы. – Помни первое правило Развлекателей, – предупредила она.
«Ожидай неожиданного».
Я серьёзно к нему отнеслась.
Оливер протянул механическую птицу, не такую мудрёную, как ворон, но похожую. Она походила на крепкого серебряного голубя.
– Это почтовый голубь, – объяснил он. – Просто заведи ноги и отпусти, если попадёшь в беду. Она полетит обратно сюда. Мы с Люсиндой приедем за вами, как только сможем, – он засунул его в маленькую сумку вместе с кое-какими инструментами. Сумка застёгивалась двумя соединяющимися шестерёнками. Он прикрепил к ней широкий ремень и протянул мне. Я затянула его вокруг талии.
Боковым зрением я уловила собственное отражение в тёмном стекле окна.
Девушка, которая посмотрела на меня, выглядела смелой и дерзкой.
Я чувствовала, что вовсе не знаю её.
