Текст книги "Не трожь Техас! (ЛП)"

Автор книги: Кристи Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 24

По дороге на работу Ли Энн заехала к Тони на квартиру – вообще-то уже не впервой. Минимум раз в неделю она ловила себя на том, что проезжала по этой улице в надежде хоть одним глазком увидеть мужа. Сегодня она искала не его, а машины дезинфекторов и парней в защитных костюмах. Не то чтобы Ли Энн ожидала их увидеть. Все-таки она не вчера родилась.

Как Ли Энн и предполагала, она не увидела никаких признаков борьбы с клопами, и поехала в больницу. Что же Тони задумал? Неужели переехал из страха, что она попытается отнять у него дом? Разве он не прочел бумаги о разводе? Ли Энн планировала выехать в течение трех месяцев. Она не собиралась оставлять Тони без крыши над головой, но возможно он хотел, чтобы она съехала раньше, чем через девяносто дней.

Нет. Это на него не похоже. Черт, каждый месяц, когда Ли Энн собиралась внести платеж по ипотеке, ей приходило уведомление, что оплата уже поступила. Тогда она просила банк просто перевести деньги в счет основной суммы долга.

Отметив время прихода на работу, Ли Энн направилась в палату Эллен Вайс. Услышав смех, она постучала и заглянула за дверь. Это Никки и мама Эллен пришли навестить пациентку.

– Веселитесь? – спросила Ли Энн.

– Они меня смешат, а мне больно, – улыбаясь, ответила Эллен.

– Она тоже присутствовала. – Никки обращалась к Эллен, при этом указывая на Ли Энн. – Спроси у нее.

Эллен посмотрела на Ли Энн.

– Я действительно вчера предлагала нескольким парням заняться сексом?

Ли Энн улыбнулась.

– Боюсь, да. – Она вошла в палату и надела пациентке манжету для измерения давления. – Но не волнуйся. Тебе простительно.

– Потому что меня торкнуло от морфина?

– Нет, потому что ты давно ни с кем не спала, – пошутила Ли Энн, развеселив присутствующих.

Заполнив карту, она направилась к двери. Попрощавшись с Эллен и ее матерью, Никки вышла вслед за медсестрой.

– Как дела? – поинтересовалась Ли Энн.

Никки пожала плечами.

– Пока не арестовали.

– Тони не позволит этому случиться.

Никки помрачнела.

– Я в этом не так уверена. Вряд ли он на моей стороне.

Ли Энн задумалась над ее словами.

– Если я способна разглядеть, что ты этого не делала, то и у него получится.

– Спасибо. Может, замолвишь за меня словечко… ну, если его увидишь.

– Замолвлю. – Ли Энн остановилась перед дверью следующего пациента, но любопытство заставило ее задержаться в коридоре. – Можешь не отвечать, но… вы с Далласом больше чем друзья?

Немного помедлив, Никки вздохнула.

– Если я признаюсь, что не знаю, кто мы друг другу, ты посчитаешь меня сумасшедшей?

– Да нет. Иногда в жизни происходят очень странные вещи. – Тони вернулся домой, и Ли Энн не знала почему.

– Просто я… все разом случилось. И я не уверена, чего он хочет… Елки-палки, я сама не знаю, чего хочу.

Ли Энн усмехнулась, но ее одолевала та же тревога. Знала ли она, чего хочет? Почему-то в определенный момент Ли Энн перестала думать о своих желаниях и начала делать то, что считала нужным.

– Ты, похоже, запуталась. – То же самое она могла сказать о себе.

– Наверное. – Никки снова посмотрела на часы. – Уже давно пора открывать магазин, поэтому я побегу.

Прежде чем Никки ушла, Ли Энн сказала:

– Никки. Насчет Далласа. Он из хороших парней.

– Как его брат?

Ли Энн скривилась про себя, но это был справедливый вопрос, особенно учитывая, что именно она начала спрашивать о личном.

– Да, как он.

– Тогда почему… – Никки внимательно рассматривала собеседницу, и Ли Энн догадалась, о чем она собиралась спросить.

– Все сложно, – ответила Ли Энн, не желая распространяться.

– Угу, та же фигня, – кивнула Никки.

Ли Энн замешкалась, но, хотя она не была готова делиться собственными проблемами, ей хотелось помочь Никки.

– Не могу поверить, что жена Далласа развелась с ним, когда… Ой, ты знаешь, что его обвиняли в…

– Убийстве. – Никки кивнула. – Он рассказывал.

– Для моего деверя солнце вставало и садилось с Сереной. Но лично мне она никогда не нравилась. Просто она… Не знаю, чересчур напыщенная.

– Тогда я точно не подхожу Далласу, – сказала Никки и ушла.

Ли Энн смотрела ей вслед.

– Позволю себе не согласиться. – Она видела, как деверь смотрел на Никки. Ли Энн вспомнила то же выражение на лице Тони, когда они сидели в кафетерии.

Закрыв глаза, она постаралась ни на что не надеяться. Надо решить, как вести себя вечером. В записке Тони писал, что хочет приготовить ужин. Сможет она сидеть за столом напротив мужа и не сломаться под грузом их потерь – потери друг друга и Эмили? Наверное, ей лучше поехать в отель.

***

Даллас припарковался рядом с рестораном «Веннис», пригладил волосы и постарался подавить разочарование от второй половины встречи Нэнса и Тони. «Ты говорил, что поход к детективу мне поможет!» Нэнс – парень вспомнил, как поцарапал руку, когда менял масло в машине бабушки, – покинул полицейский участок еще более напуганным, чем прежде.

Криминалист сомневался, что царапину на костяшке Нэнса могла оставить бейсбольная бита, однако все равно включил отметину в отчет. Тони пытался успокоить парня, но тот был напуган и не без причины.

Даллас надеялся, что Тони заставит детектива Шейна пересмотреть дело. Если не получится, Даллас поведает прессе историю о том, как Шейн во имя мести преследует Нэнса. Но даже это может не помочь. Все зависит от судьи и его видения. И если ничего не получится… Даллас помнил обещание бабушки Нэнса.

– Черт. – Мог ли он дать ей отмашку, что Нэнсу следует бежать в Мексику и стать изгоем до конца своих дней? И если он сбежит, а они так и не найдут подозреваемого во втором ограблении, тогда система попытается повесить вину на Нэнса только чтобы закрыть дело.

Откинувшись на спинку сиденья, Даллас расстроено выдохнул. Нужно переключиться с этого расследования на Никки. Вернее на ее расследование.

Каждые несколько минут он мысленно возвращался в спальню: вспоминал, какой мягкой была его женщина, когда он первый раз вошел в нее, и звук, когда она кончила. Но больше он думал о том, как она назвала все произошедшее ошибкой.

Он все раздумывал над этим и не верил, что она тогда имела в виду его пустой холодильник. Дьявол, чем больше он ломал голову, тем больше задавался вопросом, а не права ли она. Одна его часть твердила, что такие приятные вещи нельзя считать ошибкой. Другая часть пеняла, мол, он с самого начала знал, что это станет ошибкой с того момента, как утонул в этих ласковых голубых глазах.

Затем в голове зазвучали слова брата. «Можно, если вы оба знаете, по каким правилам идет игра».

Иисусе! Он не играл в игры с Никки. Она ему нравилась. Сильно нравилась. Если бы не нравилась, он не изводил бы себя мыслями о том, ошибкой было заняться с ней сексом или нет.

Похоже, его осторожный подход оказался неэффективным. Откровенно говоря, О’Коннор не знал, что пугало его больше: влюбиться в Никки и влюбиться крепко, в то время как он клялся никогда больше не становиться втюрившимся глупцом, или влюбиться в женщину, которая вполне вероятно могла отправиться в тюрьму. Но черт возьми, он был убежден, что Никки даже представить не могла себя за решеткой. Добропорядочные люди имеют склонность верить в систему правосудия. Даллас же в нее не верил.

Он дважды звонил Никки. Оба раза разговор не клеился. О’Коннор старался убедить себя, что она занята с покупателями. Все бы ничего, но ему хотелось увидеться. Поразмыслив, он решил, как освободится, купить им чего-нибудь на обед и заскочить в галерею.

Выбравшись из машины у «Веннис», он огляделся по сторонам и переключился в рабочий режим. Каким ветром занесло сюда Джека Леона?

Звонивший назначил встречу здесь? Возле помойки? Сомнительно. Не значит ли это, что Леона интересовала машина Никки? Если так, то почему? У Леона имелся собственный автомобиль. Даллас вспомнил, как полицейские рассказывали, что с валет-паркинга машину Леона забрал эвакуатор. Может, Леон хотел что-то спрятать в машине Никки?

Тони ничего не упоминал о неожиданных находках криминалистов в ее машине. Поскольку копы планировали вернуть Никки машину сегодня вечером, Даллас готов был спорить, что там чисто. Но проклятье, не хватало кусочка головоломки. Он достал из бардачка ручку и блокнот. О’Коннор заметил газету с фотографией Никки на фоне ее магазина, в которой девушку называли подозреваемой по делу. Он уже домучил статью, но она неплохо пригодится для завязки беседы.

Затолкав ручку в нагрудный карман, Даллас задумался, не вернулся ли сюда Леон, чтобы оставить Никки записку. Проблевавшись, мужик вполне мог не захотеть возвращаться в ресторан. Но не проще ли было позвонить? Может, Никки сменила номер? Позже надо будет ее обязательно спросить.

Проходя мимо помойки, он составлял план действий. Люди не любят откровенничать с полицейскими, и, если на то пошло, с частными сыщиками. Но по какой-то причине им нравится болтать с репортерами. Он лишь надеялся, что пересменка уже прошла, и никого из вчерашних сотрудников не будет.

Войдя в ресторан, Даллас с облегчением заметил новую администраторшу – не ту брюнетку, с которой разговаривал вчера. Он потоптался у входа. Видимо, администраторша не услышала, как он вошел, поскольку не отрывала глаз от газеты. Не иначе как читала об убийстве Леона.

Даллас терпеливо ждал. Девушка подняла глаза и быстро спрятала газету.

– Извините.

– Ничего страшного. – Он показал ей свою газету.

– Жуть, правда? – спросила администраторша, и Даллас заметил, как зеленые глаза быстро и чисто по-женски его оценили.

Он улыбнулся.

– В точку.

– Столик на одного? – По тому, как девушка кокетливо его разглядывала, О’Коннор решил, что она в самый раз подойдет для разговора.

– Только если вы ко мне не присоединитесь, – сказал он, повышая мощность своей улыбки.

Зеленоглазка усмехнулась.

– Спорю, вы говорите это всем девушкам-администраторам.

– Только симпатичным.

– Ну разве вы не очаровашка? – Она направилась в обеденный зал.

Даллас оглянулся на барную стойку.

– Я могу сесть там? Оттуда вид лучше. – И снова одарил администраторшу заинтересованным взглядом.

Та улыбнулась.

– Как скажете.

Она подошла к маленькому столику у пустующего бара.

– Бармен немного опаздывает. Принести вам чего-нибудь выпить?

– Не откажусь от газировки. Но знаете, что еще больше пришлось бы мне по вкусу? – О’Коннор добавил в голос соблазнительных ноток.

Администраторша придвинулась ближе.

– Что же?

– Капелька информации.

– Обо мне? – спросила она.

– И об интересной истории, которую вы только что читали.

Зеленоглазка с подозрением уставилась на него.

– Вы коп? Босс велел сначала отправлять вас к нему.

– Нет. – Он достал блокнот и ручку. – Просто собираю дополнительный материал для статьи. Информацию, которую можно было бы процитировать, как полученную от анонимного источника.

– Меня здесь не было, – огорченно призналась администраторша.

– Но, я уверен, вам все рассказали.

– Верно. – Девушка немного оживилась. Оглядевшись по сторонам, будто проверяя, нет ли поблизости менеджеров, она начала говорить. Зеленоглазка поведала, что копы забрали кучу ножей, дабы проверить, не был ли один из них орудием убийства. И они проверяли официантов и поваров, не подсыпали ли те что-нибудь в гумбо несчастному.

Администраторша еще придвинулась.

– Но все эти сотрудники изъявили желание пройти проверку на полиграфе. Они невиновны. Я вообще не понимаю, чего копы возятся – официант сказал им, что жена того мужика грозила ему расправой. Что еще им надо?

«Нужный человек», – подумал Даллас. Появился новый посетитель, и администраторша отошла.

Даллас поднялся и пошел глянуть одним глазком на кухню, проверить, куда ставят супы.

– Ищете что-то? – спросил кто-то у плиты, стоило Далласу сунуться за дверь.

– Туалет, – солгал он, шаря вокруг глазами.

– Слева от входа.

– Спасибо. – Прежде чем развернуться, он увидел поблизости две большие кастрюли и рядом стопки суповых тарелок. Получается, любой на кухне имел доступ к супам.

Даллас вернулся к столику, где его ждала газировка. Администраторша выглянула из-за своей стойки, как будто ранее не могла понять, куда он подевался. О’Коннор улыбнулся, и, проверив, нет ли кого у входа, девица подошла к нему.

– Сколько людей трудится у вас в одну смену? – поинтересовался псевдорепортер.

Девушка замешкалась с ответом.

– Человек двадцать официантов. Две девушки-администратора по вечерам и два бармена по выходным. На кухне где-то десять поваров и их помощников

– Кто-нибудь недавно увольнялся?

– Нет… погодите, был у нас один странный помощник официанта.

– Когда он от вас ушел?

– Знаю только, что со вчерашнего он не показывался.

«На следующий день после смерти Джека».

– Пришлось самой убирать со столов в час пик, – пожаловалась собеседница.

– Случайно не помните, как звали того помощника?

Администраторша улыбнулась.

– Вообще-то помню, – и вытащила из кармана стикер. – Сегодня звонила его девушка и хотела, чтобы я узнала у менеджера, когда она сможет получить его расчет.

Даллас посмотрел на записку. Там было написано имя подружки или того помощника официанта. Вошли посетители.

– Я могу это взять?

– Разумеется. – Она оглянулась на ожидавших гостей. – И на тот случай, если у вас появятся новые вопросы… или на всякий случай. – Она забрала у него ручку и написала в блокноте О’Коннора свой номер телефона.

– Благодарю. – Он достал бумажник. – Сколько я должен за напиток?

– За счет заведения. – Она посмотрела на две двадцатки, которые он вложил ей в ладонь.

– Нетушки. Сдачу оставь себе за помощь.

– Я бы предпочла, чтобы ты позвонил мне. – Дамочка как бы случайно погладила его по руке.

– Звучит заманчиво… – Его бровь изогнулась. – И все же оставь деньги.

Даллас покинул ресторан только тогда, когда позвонил Тайлеру и передал ему на проверку имена. Затем заехал за обедом. По пути он вспоминал сегодняшнее утро с Никки и всю дорогу улыбался.

***

– Я не могу отдать дешевле, – сказала Никки Марго Престон из «Дизайн интерьеров Престон», добавляя тени под нарисованным деревом. Никки начала эту картину с двумя мальчиками, рыбачившими у пруда, две недели назад, но по какой-то причине, теперь юные рыбаки напоминали ей Далласа и Тони. Неужели она подсознательно помещает Далласа в свою картину? Почему? Потому что подсознательно понимает, что на холсте он задержится дольше, чем в ее жизни? – Я предлагаю вам двадцатипроцентную скидку. – «Я не прошу навсегда». Слова Далласа не выходили из головы.

Зазвонил мобильник, и ему тут же начал вторить стационарный телефон. Поскольку в руках Никки держала кисточку, а на крючке покупателя, она решила пустить звонки на голосовую почту. Обычно пятницы выдавались самыми загруженными, и ей не удавалось нормально порисовать, но сегодня, чтобы забыться, Никки отчаянно желала посвятить себя живописи. Она внимательно посмотрела на личико младшего мальчика, и ее подозрения подтвердились.

– Хорошо, – сдалась Марго. – Я возьму ее.

Положив кисть на мольберт, Никки ощутила легкий мандраж от третьей продажи за день – кабельному Наны больше не грозило отключение, – даже если истинная причина внезапного интереса к ее творчеству огорчала. Кто знал, что Никки Хант прославит подозрение в убийстве?

Первый покупатель вообще принес ей почитать газетную статью «Местную художницу подозревают в убийстве бывшего мужа». Статью сопровождала старая фотография Никки, на которой она стоит перед своим магазином в день его открытия. Никки так и подмывало сказать всем и каждому, что продажи никак не связаны с обвинительным приговором.

Пока она пробивала покупку Марго, на ее мобильник снова позвонили. Пришлось проигнорировать вызов.

– Я спешу, – сказала Марго. – Сможете подготовить картину ко второй половине дня?

– Я закрываюсь в пять, – сказала ей Никки.

Дверь в галерею открылась нараспашку, и в помещение ворвался Даллас – недовольный Даллас. Каждый нерв в теле Никки завибрировал от радости.

– Ты опять не отвечаешь на звонки, – возмутился он, останавливаясь в дверях.

Никки неодобрительно глянула на грубияна и постаралась не замечать участившийся сердечный ритм и всплеск гормонов.

– Некогда было.

Марго наклонилась вперед.

– Это из-за него вы рано закрываетесь? Если так, я вас не виню.

Никки улыбнулась, протягивая ей чек. Когда Марго вышла из магазина, Никки застала Далласа за разглядыванием незаконченной картины.

Он посмотрел на Никки.

– Я волновался.

– Я предупреждала тебя, что не беру трубку, когда занята.

– И все равно я за тебя волновался. – Он снова уставился на картину, и Никки испугалась, что Даллас узнает на ней свою раннюю версию. – Ты действительно хорошо рисуешь.

– Помимо частного сыщика ты еще и искусствовед?

– Нет, но я знаю, когда мне нравится… то, что я вижу. – Он отвел взгляд от картины и медленно направился к Никки, как лев, готовый наброситься на добычу. Никки была добычей и, несмотря на здравый смысл, не бежала. Она уперлась ладонями в прилавок, желая прикосновений Далласа и страшась их.

О’Коннор зашел за прилавок и, оглянувшись на входную дверь, чтобы проверить, нет ли кого на пороге, обнял Никки за талию и притянул к себе. Нашел губами ее губы, и поначалу нежный поцелуй быстро превратился в жаркий. Язык Далласа проник между губ Никки, и, вспомнив их утреннее рандеву, она ощутила, как напряглись соски, упиравшиеся в твердую мужскую грудь.

– Скучала по мне? – спросил он, откинув голову, но, не выпуская Никки из крепких объятий. – Вспоминала сегодняшнее утро? – Его колено мягко втиснулось промеж ее ног. Напряжение в груди мгновенно распространилось ниже, чего, по мнению Никки, Даллас и добивался.

– Да. – Она не лгала. – Но… – Пытаясь сдержать, Никки уперлась ладонью в грудь настойчивого любовника. И моментально вспомнила, как этим утром касалась его в том же самом месте без рубашки. Затем вспомнила, как трогала его без штанов, и не нашла в себе сил оттолкнуть Далласа.

Никки не была опытной. Половых партнеров у нее насчитывалось меньше, чем пальцев на одной руке, причем двое парней сработали… неудовлетворительно, поэтому Никки не сильно поднаторела в том, как правильно вести себя после первого раза – особенно после первого раза с невероятным партнером, который метнулся в душ и оставил ее одну-одинешеньку в постели с половинкой шоколадного пончика. Правда, он рассыпался в извинениях за то, что уходит и оставляет ей початый пончик, и обещал позже загладить свою вину. Некоторые обещание содержали весьма четкие формулировки относительно того, что он планировал с ней проделать при следующей встрече. Щеки Никки зарделись, когда она сообразила, что сейчас и есть следующая встреча. Конечно, он не намеревался…

– Знаешь, чего я хочу? – прошептал Даллас.

– Не здесь, – не раздумывая, выпалила Никки.

О’Коннор ухмыльнулся.

– Вообще-то я говорил о ланче. Все куплено и лежит в машине.

Десять минут спустя они сидели на диване в кабинете Никки и ели, пока она одним ухом мониторила, не зашли ли в магазин покупатели.

– Ой, это же ты, да?

– Где?

Он указал на гипсовый бюст в углу.

– Узнаю эту грудь.

– Я занималась в художественном классе. Мы делали… автопортреты.

– Почему он здесь, где его почти никто не видит?

Никки рассмеялась.

– Это не искусство, так просто…

– Он прекрасен. И должен стоять там.

– Лесть вам не поможет, мистер О’Коннор. – Она посмотрела на свой сэндвич.

– Ты любишь индейку и сыр? – поинтересовался Даллас. – Я хотел спросить, что ты предпочитаешь, но кое-кто не подходил к телефону.

– Все отлично. Спасибо.

Он положил руку ей на колено, посылая по ноге волны тепла.

– Я сегодня продала три картины, – призналась Никки, стараясь прогнать воспоминания о том, как его ладонь задирает пижамную штанину.

– Ничего удивительного. Ты хороший художник.

– Подозрение в убийстве тоже вносит свою лепту. – Она хотела пошутить, но вышло неудачно. – Представь, сколько я продам, если меня арестуют.

Даллас нахмурился.

– Ты видела газету?

– Угу. – Никки посмотрела на сэндвич; аппетит пропал, стоило вспомнить, что еще она увидела в газете. Некролог Джека. Сегодня вечером состоится прощание в похоронном зале. Никки всё обдумывала, благоразумно ли будет прийти. Не взбесит ли ее появление родителей Джека? Если она не пойдет, не покажется ли это признанием вины?

Даллас заправил прядку ей за ухо.

– Не стоило это читать.

– Держу пари, когда писали о тебе, ты читал.

– Тогда учись на моих ошибках. – Он наклонился для поцелуя.

Никки отпрянула, не желая все усложнять.

– Кстати об ошибках…

Страсть в глазах детектива исчезла, уступив место недовольству.

– Мне жаль, что утром пришлось все так оставить. Дело в парнишке, которого обвиняют…

– Я не об этом. – Никки закатала сэндвич обратно в упаковку, шурша бумагой в установившемся молчании.

Даллас внимательно следил за ней, как будто пытаясь что-то разгадать.

– Обычно я так не тороплюсь. – Он провел пальцем по ее губам. – Обещаю, сегодня ночью тебе не на что будет жаловаться.

Никки почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– И не об этом.

– Тогда в чем ошибка?

– Я имела в виду поцелуи… здесь. – Она хотела сказать именно это, но слово «ошибка» подняло со дна кое-что еще. Никки отвернулась.

– Знаешь, ты врешь ничуть не лучше меня.

Она посмотрела на него, и слова полились сами собой.

– Мне попросту страшно, Даллас. У меня не жизнь, а полный бардак.

– И я пытаюсь тебе помочь.

«Но что будет, когда все закончится? Что будет после того, как я привяжусь к тебе?»

Никки напрягла все извилины, чтобы донести свою мысль и не выглядеть ненормальной.

– Но ты сделал больше, чем от тебя требовалось. Лишним было приглашать меня на ночевку.

– Я не жалуюсь.

– Знаю, но… теперь, когда получилось немного заработать, я могу снять комнату в отеле.

– Зачем?

– Я не говорю, что мы не будем… видеться, но…

– Никки, кто-то может попытаться тебя убить.

Она обдала его отрезвляющим взглядом.

– Я весь день тут торчу, и никто на меня не покусился.

– И все равно мне не нравится идея про отель.

– Почему?

– Ты что, не смотрела новости? – Его бровь напряглась. – Отели кишат клопами.