Текст книги "Не трожь Техас! (ЛП)"

Автор книги: Кристи Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Ли Энн замерла у открытой двери.

Что-то не так.

Она это чувствовала. Дело не только во включенной лампе, которую она никогда не зажигала, потому что не задерживалась в гостиной. Не только в легком аромате красного вина и свежемолотого кофе, было… что-то еще. Сама атмосфера изменилась.

Тони вернулся.

Дом успел пропитаться его духом и с радостью принял мужа обратно.

Ли Энн ощутила нервный трепет. Он вернулся за тем, чтобы лично вручить ей бумаги? Неужели ему так не терпится покончить с их браком? Но в таком случае стал бы он приносить вино и молоть на завтра кофе?

Возможно. Тони от природы заботлив. Наверное, он собирается попросить ее съехать – это его дом, который он приобрел еще до свадьбы. Она знала, что рано или поздно это случится, но, блин, все равно обидно.

Закрыв дверь, Ли Энн на цыпочках прошла внутрь. Заглянув в кухню, она заметила откупоренную бутылку вина и два бокала. Рядом с вином стояла вазочка со сладостями. Ли Энн с закрытыми глазами могла определить, что в ней лежат орешки в шоколаде.

Задержав дыхание, она направилась в гостиную. При виде растянувшегося на диване и мирно спавшего мужа, сердце выписало кульбит и гулко забилось. Мягкий свет лампы омывал обнаженную кожу. Учитывая, что из одежды на нем красовались только не застегнутые джинсы, кожи было много. Господь милосердный, этот мужчина мог украсить обложку «Плейгерл». Живот супруга напоминал стиральную доску, а его грудь покрывала подчеркивавшая мужественность умеренная растительность. Шрам на правом плече добавлял брутальности. Ли Энн посмотрела на журнальный столик, ожидая увидеть конверт и шариковую ручку, но обнаружила лишь чашку чая… на специальной подставке. Он никогда не использовал подставку.

Она тихо опустилась в кресло напротив дивана и пристроила сумочку рядом. Тело дрожало, в уголках глаз собирались слезы.

– Хочешь вина?

Ли Энн испуганно подскочила. Ее взгляд метнулся к лицу Тони. Тот, уставившись на нее, выпрямился на диване.

Она сглотнула.

– Что ты здесь делаешь?

Глава 22

Тони открыл рот, намереваясь выдать речь, которую репетировал всю ночь. Он любил жену, не верил, что она окончательно разлюбила, и хотел все уладить. Но внезапно испугался, что Ли Энн задавит его идею прежде, чем у него появится возможность ее воплотить. Нужен новый план. Живо.

– Это ненадолго.

– Что ненадолго? – с подозрением спросила жена.

– Мое проживание здесь. Поверить не могу.

– Во что поверить?

«Поверить не могу, что не могу, блин, ничего путного придумать».

– Просто… они завелись.

Тони провел рукой по лицу. Растягивая паузу и отчаянно нуждаясь в передышке, он отправился на кухню налить себе вина.

– Кто завелся? – поинтересовалась Ли Энн.

Проходя мимо телевизора, Тони вспомнил вечерний выпуск новостей.

– Клопы. – Он шел не оглядываясь, иначе Ли Энн легко бы его раскусила.

– Что?!

– В моем доме. Где-то в шести квартирах. – Он наполнил бокалы и отнес один супруге.

– В твоей квартире клопы? – Она с сомнением посмотрела на Тони, но бокал приняла.

– Ты новости не смотрела? Это настоящее нашествие. Пришли ребята в защитных костюмах, и все такое. Прям, как в фантастическом фильме.

– Я слышала про отели, но не про квартиры. – Ли Энн поднялась.

– Уверен, завтра покажут и про квартиры. – Придется утром что-то спешно придумывать.

Ли Энн посмотрела на диван, затем снова на Тони и отступила назад.

– А ты не заразный?

– Я? – Отлично, бляха-муха, теперь она будет от него шарахаться. Какого дьявола он придумал байку про постельных клопов, когда конечным пунктом его плана было воссоединение на супружеском ложе. – Да, у меня они тоже завелись. – Но где он мог их подцепить? Тони вспомнил, как в детстве один приятель заразил его вшами. – Воспользовался чужой расческой и на тебе.

– Расческой? Они у тебя в волосах завелись? – Она дотронулась до своей головы.

– Нет. То есть да. – «Откуда мне, черт побери, знать?» – Но теперь их нет. Я чист. – Он погладил грудь.

Тони заметил, как глаза Ли Энн проследили за его руками и на секунду замерли на его груди. «Вот так. Любуйся на здоровье и забудь про клопов». Он специально провел рукой вниз и остановился в паре дюймов от «молнии».

Ее взгляд последовал за рукой, но затем резко вернулся к лицу.

– А твои вещи?

– Мои вещи?

– Я слышала, что клопы живут в вещах. В дорожных сумках. Ты же ничего с собой не притащил?

– Вообще-то один у меня с собой.

Ее взгляд напрягся.

– Один клоп?

– Один баул, но… перед мои отъездом его как следует выморозили.

– Выморозили? – Ли Энн скрестила руки и недоверчиво посмотрела на мужа.

– Звучит бредово, да? Но так борются с клопами. – Он вспомнил обрывки того новостного выпуска. – Либо воздействием высокой температуры, либо очень низкой. Мелкие гаденыши.

Ли Энн вроде немного поверила.

– Почему ты не поехал в гостиницу?

Вот гадство! Надо быстро что-нибудь придумать.

– Ты шутишь? Откуда мне знать, что в гостинице нет клопов?

– Почему не остановился у отца?

Тони замешкался с ответом.

– Он боится.

– Твой отец боится клопов?

– Да, что я притащу их к нему домой. – Он глотнул вина.

– Вообще-то я тоже этого опасаюсь.

– Извини, – сказал Тони, но он прекрасно знал, что Ли Энн не прогонит его в какой-нибудь вероятно кишащий клопами отель. По крайней мере он на это надеялся.

Она пригубила вино.

– Я не уверена, что это хорошая…

– Всего на несколько дней, – попросил Тони. «Или пока у меня не получится убедить тебя в своей любви».

– Ты точно чист?

– На мне ни одной букашки. – И еще раз погладил себя по груди.

Ли Энн кивнула, глядя на него с легким подозрением.

– Ты ведь понимаешь, что я могу позвонить консьержу в твоем доме и спросить… правда ли все это?

Полная жопа.

– Номер дать?

Ли Энн замялась.

– Я иду спать.

– Сладких снов. – Тони проследил, как жена прошла в спальню и закрыла дверь. Когда-то они делили это комнату, делили постель, смеялись, лежа в ней, и строили планы на будущее. Услышав щелчок замка, Тони рухнул на диван.

Какого черта он наплел про клопов?

***

Никки проснулась, ощущая сбоку какое-то давление. Даллас не лгал насчет неудобного дивана. Перекатившись на спину, она уставилась в потолок и вспомнила выражение глаз Далласа, когда он предложил занять кровать вместе. В ногах заерзал Бад. Пес начал скулить, стоило хозяину попытаться завести его в спальню, и Никки разрешила питомцу остаться. Однако она не соглашалась делить с ним диван.

– Может, тебе лучше спать на кровати?

Никки так быстро повернулась, что чуть не слетела с дивана. В кресле напротив сидел Даллас. Она моргнула и заметила, что он одет только в какие-то удлиненные боксеры.

Никки села и пригладила волосы.

– Что ты делаешь?

– Смотрю, как ты спишь.

– Почему?

– Потому что не могу уснуть.

– Почему?

– Мысли всякие покоя не дают.

Никки тяжело сглотнула.

– Какие?

– Ты правда хочешь знать?

Она прижала колени к груди.

– О сексе?

Он засмеялся.

– Ну, и эти тоже. – Даллас помолчал. – А ты об этом думала?

– Нет, – солгала Никки. Она всего лишь пару часов вспоминала их обжималки на полу, любовно так вспоминала.

– Ни капельки?

Никки слышала в его голосе надежду, но решила не поддаваться и обняла ноги.

– О чем еще ты думал?

Даллас медлил, будто не решаясь ответить. Затем наконец сказал:

– О твоем отце.

– Моем отце?

– Угу. Все никак не забуду вашу с Наной фотографию. Ты выглядишь на ней такой напуганной, брошенной. В голове не укладывается, как он или твоя мать могли так с тобой поступить.

В груди Никки почувствовала тяжесть.

– Это было очень давно.

– Но иногда минувшие события еще долго нас преследуют.

Никки не стала отрицать. Их взгляды встретились и задержались. Внезапно комната показалась меньше, тише. Два человека, наедине.

– А что преследует тебя? – Когда он не ответил, она догадалась. – Тюрьма?

– Нее. Не тюрьма.

– Тогда что?

– Мысли о людях. Людях, которые… предположительно не должны были во мне сомневаться. Люди, которые не должны были верить обвинениям в мой адрес. Люди, которых я потерял, пока сидел в тюрьме. И еще я не могу забыть об ублюдке, который меня подставил.

– Ты знаешь, кто это был?

– Да, просто пока еще его не поймал.

– Мне жаль. – И она не лукавила. В его голосе Никки слышала боль и очень хотела ее облегчить.

– Мне тоже. Твоих родителей. – Он подался вперед. – Пожалуйста, спи в моей постели.

– Мне и здесь хорошо. – Тишина усилилась.

– Мы можем лечь рядом. – Его глаза встретились с глазами Никки, и она увидела в них страстное приглашение.

Никки замотала головой, но сердце кричало «да». Ей хотелось лежать с ним рядом, прикасаться к нему, и чтобы он прикасался к ней.

Даллас поднялся.

– Спокойной ночи, Никки.

– Даллас?

Он развернулся.

– Спасибо.

– Угу.

Она слышал его шаги по коридору. Вскочила, шагнула в сторону спальни и повернула обратно. О чем она думает? Нельзя этого делать, или можно?

Но ведь ей так сильно хочется.

«Спокойствие», – осадила Никки себя. Надо хорошенько подумать. Готова ли она к такому шагу?

Никки почувствовала, что занимается утро, и, не желая пока вступать в новый день, натянула на голову одеяло. Она едва сомкнула глаза, после того как застукала наблюдавшего за ней Далласа. Конечно, мешал заснуть не только неудобный диван, но и тон детектива, которым он разговаривал прошлой ночью. И еще ее собственная глупость. Разве она не пришла к окончательному решению, что нужно держаться от Далласа подальше? Тогда почему, Бога ради, согласилась приехать сюда?

Потому что Даллас напомнил о неоплаченном кабельном Наны. Потому что Никки не хотела, чтобы ее зарезали. Потому что он ей нравился. Потому что она жалела его из-за обвинения в убийстве. Потому что он смешил ее и заставил почувствовать себя живой за… очень долгое время. Хорошо, у нее было множество причин принять приглашение, но это не значит, что она поступила правильно.

Ведь так?

«Иногда маленькая компания не помешает», – мелькнули в голове слова Наны.

На долю секунды Никки над ними задумалась. Смогла бы она решиться на отношения с Далласом О’Коннором? Смогла бы сделать это, не потеряв голову и сердце? Не посвящая всю себя без остатка какому-то мужчине, как посвятила себя Джеку? Джеку, который теперь мертв.

Сейчас не самое удачное время. Но разве оно когда-нибудь бывает удачным?

Бад на другом конце дивана громко всхрапнул.

Все еще лежа под одеялом, Никки услышала, как открылась дверь. Даллас собрался в офис? Она слышала шаги, но они приближались к ней, а не удалялись. Комнату наполнил густой смех, но совсем не похожий на…

– Что, до сих пор не можешь уговорить ее лечь вместе с тобой? Сказал ей, что у тебя член, как у коня?

Так, это явно не Даллас.

Не в силах сдержать улыбку, Никки сдернула с лица одеяло.

– Нет, забыл.

Бад гавкнул.

– Черт! – Мужчина – жгучий брюнет с теплыми карими глазами – отскочил шага на три назад, налетев на журнальный столик и свалив с него стакан с водой, который разбился у его ног. – Извини. Я думал… Вот черт!

– Чего ты чертыхаешься? – прогремел глубокий голос за спиной Никки.

Она отвернулась от шокированного незнакомца и разбитого стакана и посмотрела в сторону коридора, где стоял Даллас в… полотенце. Только в полотенце. И при этом сногсшибательно выглядел. Оливковая кожа, кубики на животе, слегка припорошенная волосками грудь, манившие опереться широкие плечи, после душа завившиеся на концах густые темные волосы. Никки пришлось призвать все силы, чтобы удержаться от томного вздоха.

– Я… я подумал. Да ничего, – пробубнил «мистер Икс».

– Что ты подумал? – поинтересовался Даллас.

– Я… решил, что это тут лежишь ты, – признался мужчина. – Она накрылась одеялом…

– Что ты сделал? – зыркнул на гостя Даллас. – Опять гудок?

– Нет. – Незнакомец поднял самый большой осколок. – Я уберу.

– Не надо, иди уже, – прогнал его Даллас.

Явно сконфуженный парень покинул квартиру Далласа. Бад спрыгнул с дивана и помчался на кухню, а Даллас продолжал смотреть на Никки. Чувствуя, как тело напрягается под его взглядом, она натянула одеяло до самой шеи.

Бад гавкнул. Даллас схватился за полотенце.

– Мне надо… – Резко развернулся, прошел на кухню и выпустил пса. Глядя Далласу вслед, Никки засмотрелась на голые ступни и накачанные длинные ноги, и отвела глаза, когда детектив ленивой походкой направился обратно в гостиную.

– Это был Тайлер.

– Еще один частный сыщик? – Она старалась не опускать взгляд ниже его подбородка, но было трудно не смотреть на совершенство.

Даллас кивнул.

– Что он сделал?

– Ничего.

Их взгляды одновременно поднялись выше и встретились, задержавшись на какое-то время.

– Пойду оденусь, – сказал О’Коннор.

– Хорошая мысль.

Уголки его губ приподнялись, как будто он прекрасно понимал, что Никки нравится увиденное.

– Кофе готов. Угощайся. Не… поранься. – Даллас махнул на разбитое стекло. – Через минуту вернусь и все уберу. – И, подтянув полотенце, удалился.

Никки наблюдала, как он шел по коридору; даже свесилась с края дивана для лучшего обзора. «Член, как у коня, говоришь?»

– Я же сказал, что уберу. – Спустя пять минут вернулся Даллас.

Никки оглянулась, как О’Коннор надеялся, с одобрением, потому что точно так же она смотрела, когда он был только в полотенце.

– Да, но Бад просится в дом, и я не хочу, чтобы он порезался.

Никки наклонилась, сметая стекло на совок. Даллас на секунду залип, разглядывая аккуратную попку в мягких пижамных штанах. Опомнившись, он взялся за метлу.

– Давай я закончу, а ты налей себе кофе. – О’Коннор смел оставшиеся осколки в совок, который держала Никки.

– Хорошо. – Она выпрямилась.

Даллас пошел за ней к мусорному ведру, куда она вытряхнула совок. Никки убрала совок обратно в кладовку, и детектив подал ей метлу. За дверью гавкнул Бад.

О’Коннор впустил любимца внутрь, и тот, виляя телом от носа до хвоста, направился прямиком к Никки.

– Ты ему по-настоящему нравишься. – Даллас достал две чашки из шкафчика.

Никки опустилась на колени, и Бад подошел к ней, радостно свесив язык.

– Мне он тоже нравится. – Она погладила требующего внимания песика, и, будь О’Коннор проклят, если не почувствовал себя таким же охочим до ласки, как Бад. Он тяжело сглотнул.

– Какой тебе кофе?

– Хорошо бы черный. – Никки поднялась.

Даллас подал ей чашку. Они отпили по глотку, поглядывая друг на друга поверх ободков. О’Коннор сбился со счета, сколько раз он чуть не нарушил данное обещание и не коснулся Никки.

Прошлой ночью, когда она вышла из ванной, благоухая зубной пастой и разомлевшей женщиной, ему до боли хотелось прижать ее к себе и вкусить мятный вкус губ. И когда они посреди ночи разговаривали, он умирал от желания сдернуть ее с дивана и отнести в свою постель.

– В офисе у нас всегда есть пончики, – сказал Даллас. – Принести тебе один?

– Только кофе. – Она прижалась губами к краешку чашки. – Вкусно. Спасибо.

Детектив продолжал пялиться.

– Спина сильно болит?

Никки оглянулась на Бада.

– Да нет, все в порядке.

Даллас засмеялся.

– Что? Твоя бровь тоже скачет, когда сочиняешь?

Никки подняла на него глаза и широко улыбнулась.

– Диван не так уж плох.

– Сегодня я на нем посплю.

– Наверное, сегодня мне лучше поехать домой.

Детектив хмуро посмотрел поверх чашки.

– Пока рано возвращаться. – Только он сомневался, что его больше волновало: безопасность клиентки или нежелание ее отпускать. – Я сдержал слово и не распускал руки.

– Я не могу остаться навсегда.

– Я не прошу навсегда. – Он поставил чашку на столешницу.

Наивные голубые глаза смотрели прямо на него.

– Тогда о чем ты просишь?

Внезапно Даллас засомневался, о чем именно они говорят. В мозгу всплыла установка «не будем загадывать», которую он постоянно себе впаривал, но сейчас она не годилась.

– Я просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

В глазах Никки промелькнуло нечто похожее на разочарование. Черт, а что она хотела от него услышать?

– Сегодня я открою галерею. По пятницам хорошие продажи, – сказала Никки, роняя слова, будто старалась выбраться из неловкой ситуации.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – заметил Даллас.

– Но ведь день на дворе.

– Тебе показать для сравнения статистику по преступлениям, совершаемым в дневное время и ночное? – поинтересовался детектив, испытывая отвращение к собственному покровительственному тону. Но разве плохо, что он не хочет, чтобы Никки убили прежде, чем он докажет ее невиновность?

– Я не собираюсь заползать в нору и прятаться, – возразила упрямица.

О’Коннор помрачнел и, поскольку понимал ее душевное состояние, постарался умерить свой тон.

– Кроме тебя там кто-нибудь будет? Я бы составил тебе компанию, но меня ждут кое-какие дела.

– Магазины по обе стороны от моего открыты. С владельцами я знакома. Собственно говоря, они оба присылали мне голосовые сообщения.

– Они не были открыты, когда напали на Эллен?

– Нет. Они закрываются раньше галереи. Но сегодня я закрою магазин в пять, а не в семь.

С этим он не мог поспорить.

– У тебя же остался в мобильном мой номер?

Никки кивнула.

– Теперь станешь отвечать на мои звонки? – поинтересовался Даллас.

– Если не буду занята с покупателем.

Их взгляды снова встретились.

– Я приеду, как только освобожусь. Вечером сходим куда-нибудь поужинать.

– Это необязательно.

– Мне так хочется. Ты не против?

Никки колебалась.

– Нет.

Судя по возникшей паузе и голосу Никки, она переживала ту же внутреннюю борьбу, что и сам Даллас относительно того, к чему все это ведет. Тот факт, что он хотя бы допускал подобное развитие событий, вызывал у него желание оставить на плиточном полу кухни дымящийся след.

– Я позвоню тебе. – И отправился в офис.

Никки наблюдала за его уходом. Сердце пустилось вскачь. Неужели она только что согласилась с ним поужинать?

Угу, согласилась. Но не поэтому ее сердце так бешено стучало. Никки понимала, что, если пойдет на ужин с Далласом, а затем он привезет ее обратно сюда и сделает хотя бы крошечный аванс, то ее можно будет брать голыми руками. И, возможно, ему даже не придется делать этот аванс; вполне возможно она сама его сделает. Достаточно вспомнить, как прошлой ночью она чуть не пошла за ним в спальню.

Это действительно такое плохое решение? Разве все подряд – Эллен, даже ее бабушка – не твердили Никки, что пора прекратить так серьезно относиться к собственной жизни и просто хорошенько оттянуться? Ладно, в данный момент в ее жизни царит совершенный кавардак, но если посмотреть на незапланированную интрижку как на средство борьбы с возникшим кризисом, неужели это будет так плохо?

Никки взглянула на Бада и плюхнулась задом на диван. Пес вскарабкался ей на колени и уткнулся носом в шею.

«Я не прошу навсегда». Слова Далласа шепотом отозвались в голове. Вот и отлично. Не нужно ей «навсегда». Честно говоря, Никки и сама не знала, верит ли еще в это понятие.

Она взяла в ладони бульдожью голову и посмотрела прямо в большую морщинистую морду.

– Что мне делать, Бад? Не пора ли перестать осторожничать и все-таки поиграть с огнем?

Пес лизнул ей лицо.

Никки притянула мохнатого балбеса поближе.

– Я сгорю дотла? Или меня просто подпалит? Потому что если всего лишь подпалит, рискнуть можно.

***

– Что ты натворил? – потребовал ответа Даллас, как только вошел в офис.

Сидевший за своим столом Тайлер пригнул голову.

– Ничего.

– Брешешь!

Остин засмеялся, одновременно наливая себе кофе.

– Радуйся, что тебя не обрызгали «мейсом».

– Колись. – Даллас наступал на Тайлера.

– Ой, не переживай, – усмехнулся Остин. – Он сделал тебе одолжение.

– Что еще за одолжение? – спросил у Тайлера Даллас.

– Я подумал, что это ты. Она лежала под одеялом. – Тайлер вытер рот, будто пытался скрыть улыбку.

– И?

– Ну я обмолвился, что не везет тебе, хоть и висит, как у коня. – Тайлер и Остин заржали во все горло.

Даллас тоже не смог удержаться и засмеялся. Затем опустился в рабочее кресло и посмотрел на Остина.

– Извини, что тебя обрызгали «мейсом».

Остин моргнул все еще красными глазами.

– «Мейс» – фигня, а вот Рокси…

– Что случилось? – поинтересовался О’Коннор.

– Вчера вечером она звонила мне и просила пойти с ней на свадьбу брата. – Он пригладил волосы. – Приглашение на свадьбу – это все равно, что ужин с родителями.

Тайлер фыркнул.

– Она на тебя запала. И позволь сказать тебе, я бы забирался к ней под юбку в любой день недели.

– Она не мой тип, – резко заметил Остин. – Она убирает чьи-то останки.

Что-то подсказывало Далласу, что все как раз наоборот. Рокси очень даже подходила Остину. Девушка сильно напоминала Далласу бывшую невесту Брука, Кару. Что означало: приятель боялся, что Рокси может ему действительно понравится. А значит, он делал то же самое, что и Даллас – обходил стороной женщин, к которым его серьезно тянуло. Чистая похоть, никакой эмоциональной привязанности.

Вот чего хотел сам О’Коннор. Разве нет?

Тогда какого черта он прикидывает, как сблизиться с Никки Хант?

«Эмоциональная привязанность» написано крупными буквами на всем этом мягком теле и дерзкой улыбке. И даже хуже, Никки вызывала у него желание… О черт, только не это!

Даллас сделал глубокий вдох. «Не будем загадывать». Он мысленно повторил эти слова, как некую мантру, и затем взглянул на Тайлера.

– Твоя двоюродная сестра еще занимается дизайном интерьеров?

– Какая сестра? У меня их штук пятьдесят.

– Та самая, которая предлагала обставить мою квартиру.

– Ах, Эстелла. Да, у нее все по-старому.

– Узнай, сможет ли она подобрать мне новый диван. Сегодня.

Тайлер застучал по клавиатуре.

– Какой именно?

– Удобный. Пусть даже розовый, но чтобы на нем было удобно спать, и чтобы во второй половине дня он уже стоял в моей гостиной. И скажи сестре: пусть заберет с собой мой старый диван.

– Готово, – отчитался Тайлер, ударяя по последней клавише.

– Отлично, – сказал Даллас. – Перейдем к делам насущным. Что там с Роберто?

Веселое выражение на лице Тайлера бесследно исчезло.

– Сегодня вечером придет за наличными.

– Сколько? – поинтересовался Даллас.

– Он точно не знает, сколько ему потребуется. Я предложил пять тысяч, и вероятно придется потратить всю эту сумму на наркотики, чтобы разговорить тех людей.

– Наша бухгалтерия осилит такие расходы?

– Угу, спасибо местному клоуну. – Тайлер глянул на Остина. – Миссис Маллард прислала по электронке миленький чек.

– Ты звонил Нэнсу, говорил, чтобы сегодня утром он пришел сюда и встретился со мной?

– Обещал подойти к девяти. Но очередной поход в полицейский участок его не радует.

– Ты объяснил, что это для его же блага? – Даллас посмотрел на часы. У него есть час.

– Да. И все равно парень не рад. Но прийти обещал. Я все еще жду ответа от адвоката Нэнса. Возможно, встретиться мы сможем только в понедельник.

– Просто постарайся побыстрее. После того, как свожу Нэнса к Тони, я поеду в ресторан и постараюсь выяснить, кто подал Леону отравленный гамбо. Затем мне надо на прием в «Брайан и Стренс», переговорить о битве Серены за опеку над Бадом. Надеюсь, кто-нибудь расскажет что-то о Джеке Леоне или Эндрю Брайане.

– Собираешься поставить их в известность, что работаешь над делом Леона? – спросил Тайлер.

– Меньше знают – крепче спят. – Даллас взял шариковую ручку и покатал между ладонями. – Раскопал что-нибудь еще на Эндрю Брайана?

– Только то, что на первом курсе колледжа у него были неприятности. Неприятности с наркотиками.

– Насколько серьезные?

– Не знаю. Наткнулся на заметку в подшивке старых газет. Папаша его отмазал.

– Подобные неприятности имеют тенденцию преследовать людей. Посмотри, не балуется ли он наркотиками сейчас.

Остин поставил пустую кофейную чашку на стол.

– Прошвырнусь по улицам, попробую разнюхать, какие новые сделки пытается провернуть Делуна. У меня есть наводка, что в бильярдном клубе неподалеку от Джефферсона ошивается какая-то новая рожа.

– Сомневаешься в преданности Роберто? – поинтересовался Тайлер.

– Да. К тому же, я не против размять ноги.

– Будь осторожен, – напутствовал Даллас.

Остин ослепительно улыбнулся.

– Я всегда осторожен.

Тайлер хохотнул:

– Теперь понятно, как тебе «мейсом» досталось.

– Если там ничего не выгорит, покручусь у берлоги Леона, вдруг соседи болтливыми окажутся. Может, выясню, кто был его последней пассией. Я все еще уверен, что здесь замешана какая-то женщина.

– Дельная мысль. – Даллас глянул на Тайлера. – Новые вопросы придумал?

– Только один, – ответил тот. – Как так случилось, что не на меня, а на вас двоих вешаются женщины. Ведь очевидно же, что я самый красавчик.

– Все элементарно. – Остин скомкал какую-то бумажку и бросил в Тайлера. – Это потому, что у нас шикарные гениталии.