Текст книги "Не трожь Техас! (ЛП)"

Автор книги: Кристи Крейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18

Никки отнюдь не горела желанием снова встречаться с детективом О’Коннором. Заехав на стоянку перед полицейским участком, Даллас взглянул на клиентку.

– Просто веди себя вежливо. Не позволяй Тони тебя накручивать. Он будет давить, в надежде, что ты проболтаешься.

– Значит, в его работу входит выводить людей из себя? – хмыкнула Никки.

– Да, именно так. – Во взгляде Далласа читалось сочувствие, но тон он смягчить не пытался. – Будет нелегко. Я знаю, тебе это не нравится. Мне тоже, но Тони делает то, что делает любой коп. Просто будь честной.

– Я и раньше не лгала, – заметила Никки.

– В курсе. Я верю тебе. И ты это знаешь, ведь так?

Она кивнула.

– Должна ли я… подумать о поисках адвоката? – Одному Богу известно, как она с ним расплатится…

Даллас отклонился назад и внимательно посмотрел на Никки.

– Если ты прямо сейчас привлечешь адвоката, то, скорее всего, копы тебя заметут. Но ты не волнуйся, я знаком с парочкой толковых адвокатов и, как только понадобится, позвоню одному из них.

На Далласа было так легко положиться, и от этой мысли на сердце Никки стало еще тяжелей. Не желая в очередной раз размякнуть, Никки выбралась из машины. Догнав клиентку, Даллас зашагал так близко, что их плечи почти соприкасались. Непосредственная близость привлекательного детектива, острая потребность придвинуться к нему еще теснее, все это только лишний раз напоминало Никки держаться от Далласа О’Коннора на приличном расстоянии. Физически и эмоционально.

Когда они вошли в участок, их попросили подождать, потому что детектив О’Коннор кого-то принимал у себя в кабинете.

– Мне… нужно сбегать в туалет, – отпросилась Никки.

Когда она вернулась в приемную, Даллас разговаривал с полицейским – детективом Кларком, с которым Эллен хотела заняться сексом. Никки не стала подходить к ним, дабы не мешать беседе, но, очевидно, остановилась недостаточно далеко.

– Давай раскошеливайся, – донесся до нее голос детектива Кларка. – Ты ставил двадцатку, что она виновна. Я сразу обозначил: если за двадцать четыре часа мы не находим новых подозреваемых, то выигрывает ставка «невиновна».

Никки старалась переварить только что услышанное. Она не знала, что ее больше расстроило: открытие, что копы делали ставки на ее виновность или невиновность или, что Даллас поспорил на деньги, что она виновна. Виновна?

«Я верю тебе. И ты это знаешь, ведь так?» Его слова, произнесенные всего десять минут назад, повторялись у нее в голове. Она смотрела во все глаза на двух мужчин и ждала, что Даллас начнет отрицать. Но он потянулся за бумажником.

Внутри все оборвалось.

Вдруг Никки задумалась, не спорили ли они еще на что-нибудь. Например, разденет он ее или нет. Это все, что она для него значила? Пари?

Выудив из сумочки одну из двадцаток, взятых из запаса на крайний случай в галерее, Никки подлетела к своему частному детективу и его приятелю-букмекеру.

– Позвольте мне. – И зыркнув на Далласа, всучила двадцатку полицейскому и, вздернув подбородок, плюхнулась на ближайший стул.

Даллас сказал что-то детективу Кларку, и тот ушел рассерженный. Затем подошел и уселся на соседний стул. Слегка задел коленом коленку Никки, и душевная боль искрой промчалась от ее ноги до самого сердца.

Глядя прямо перед собой, Никки слегка отодвинулась, отказываясь смотреть на провинившегося детектива. Но она не могла не чувствовать пристального взгляда его голубых глаз.

– Никки?

Дистанция. Ей нужно держать дистанцию.

– Посмотри хоть на меня. Все было совсем не так, как тебе показалось.

Узел в груди затянулся еще туже. Она хотела ему верить.

– Неужели?

– Клянусь, – сказал Даллас.

Никки пыталась сообразить, как она умудрилась неправильно истолковать их разговор, но ее соображалка отказывалась предлагать какие-либо варианты.

Когда она так ничего и не сказала, Даллас тяжело вздохнул.

– Я…

Поклявшись всем святым, что не расплачется и не покажет ему, как сильно ее задело это дурацкое пари, Никки заставила себя спросить:

– Ты спорил?

Его глаза наполнились сожалением. Он готов был что-то сказать, но не стал этого делать. Что еще более важно, не стал ничего отрицать.

Никки попыталась проглотить болезненный ком в горле. Как глупо, что мнение этого мужчины, практически незнакомого, так много для нее значит.

Но оно значило.

И много.

– Так спорил или нет?

Он провел рукой по лицу.

– Это случилось сразу, как я попал на место преступления. – Даллас медлил, словно подбирая верные слова. – Тебя еще даже на меня не стошнило. – Он улыбнулся, как будто бы шуткой можно все исправить.

Уловка не сработала. Сердце Никки все еще сжималось от боли. «Я просто устала», – успокаивала себя Никки; позже она поймет, насколько все это не важно.

Но прямо сейчас ей нужно ответить на вопросы детектива О’Коннора, поэтому Никки собралась с духом и расправила плечи.

– Я как раз разговаривал по телефону, когда Кларк предложил это бредовое пари, и не…

– Не важно. – Никки отвернулась и сказала себе, что это станет не важным, как только она достаточно отдалится от Далласа. Он потянулся к руке Никки, и ее буквально током прошило от его прикосновения. Она отпрянула.

Никки чувствовала, как он сверлил ее взглядом – слышала, как шумно и будто раздраженно выдохнул.

Затем она услышала доносящийся из дверей знакомый голос. Знакомый разгневанный голос. Из кабинета, спуская на кого-то всех собак, вышла миссис Леон – мать Джека. По всей видимости на детектива О’Коннора.

Тот смотрел ей вслед. Миссис Леон уходила не оглядываясь. Представив какую бучу поднимет эта женщина, если узнает о ее присутствии, Никки боялась пошевелиться. Закрыв глаза, она сосредоточилась на том, чтобы не заплакать.

Спустя минуту или две Даллас снова заговорил.

– Это важно. Послушай, Никки…

– Эй, – окликнул через всю комнату низкий мужской голос. Никки посмотрела на детектива О’Коннора, слава Богу миссис Леон ушла. – Извините за задержку.

Никки поднялась и почувствовала рядом Далласа.

– Поговорим об этом позже, – шепнул он.

«Или не поговорим», – подумала Никки.

***

Допрос был изнурительным – больше часа нескончаемой болтовни. Никки устала как собака. Тони хотел знать все, начиная от имени сотрудницы, с которой Джек изменял на антикварном диване Никки, до того, что вор мог украсть из ее квартиры. Несколько раз Даллас перебивал детектива, требуя, чтобы тот сбавил тон. Когда Тони спросил о пропавшем компьютере Никки, Даллас шлепнул об стол квитанцией и сердито зыркнул на брата.

Однако же на Тони это никак не подействовало. Его вопросы становились все более личными.

– Почему вы решили поужинать с бывшим мужем?

Никки сказала ему правду.

– Я думала, что смогу с ним помириться, но, когда увидела его, поняла, что у меня не получится.

– Почему?

– Потому что разлюбила и не смогла простить.

– И вы злились на него.

– Да. Нет. В смысле, я никогда прежде на него особо не злилась.

– Вы застукали его со своей подчиненной и не разозлились?

– Мне было больно. Вот в ресторане он меня вывел.

Детектив наклонился вперед.

– Вывел так, что вы его убили?

Никки моргнула.

– Я не убийца.

– Вам известно, что в случае смерти Джека вы являлись получателем страховой выплаты? Как давно вы планировали его убить? С тех пор, как остались без алиментов, которые требовали при разводе?

Никки, наконец, ощетинилась.

– Джек оформил эту страховку, когда мы поженились. Он также оформил еще один полис на ту же сумму для меня. Все это Джек делал через свою фирму, поэтому я считала, что он давным-давно эти полисы отменил. И я никогда не просила алиментов. Я подписала бумаги, которые он передал, и не позволила моему адвокату оспаривать их, потому как хотела, чтобы все поскорее закончилось.

Детектив О’Коннор так пристально на нее посмотрел, что ей захотелось сбежать.

– Знаете, мы можем запросить судебные протоколы и проверить, лжете вы или нет.

– Возможно, если бы вы уже это сделали, мне не пришлось бы ничего вам доказывать. Я не убивала Джека и не понимаю, почему вы отказываетесь мне поверить.

– Предлагаете не принимать во внимание, что его тело обнаружили в вашем багажнике после того, как вы в присутствие двух людей угрожали ему убийством?

– Да… не принимать во внимание. – Чувствуя себя побежденной, Никки уронила голову на стол и тяжело сглотнула, сдерживая слезы.

Когда она выпрямилась, Тони продолжил.

– Леоны уверены, что вы убили их сына из-за страховки, поскольку остались без алиментов. – Теперь его голос звучал не так убежденно, как раньше.

Она выдавила слова сквозь опухшее горло:

– Знаю. Я разговаривала с миссис Леон сегодня утром. Понятия не имею, откуда у них такие мысли. Если только… Джек не лгал им. Он оберегал покой родителей и говорил им то, что они хотели услышать. Скорее всего, он скрыл от них истинную причину развода. Они всегда считали, что я недостаточно хороша для Джека. Так что, возможно, он сочинил для них эту историю.

Детектив несколько секунд хранил молчание.

– Сомневаюсь, что им вообще кто-то может угодить.

Никки настолько потрясло его заявление, что она не могла найти слов.

Даллас сунул руку под стол и сжал ее ладонь. Никки отстранилась.

– Расскажи ему о телефонных звонках, – попросил Даллас.

– О каких телефонных звонках? – заинтересовался детектив.

Никки рассказала детективу, как в ресторане Джек с кем-то спорил по телефону. После этого, характер вопросов изменился: вместо того, чтобы изобличать Никки, детектив стал больше интересоваться личностью Джека. Большинство вопросов повторяли те, которые Даллас задавал Никки за ланчем, и отвечать было легче. Она задумалась, не сделал ли Даллас это умышленно.

Спустя еще минут десять-пятнадцать, детектив О’Коннор прекратил допрос.

– Спасибо, что пришли, мисс Хант. На сегодня достаточно.

– А как же моя машина? – спросила Никки, безуспешно блокируя воспоминание с Джеком в багажнике. Она видела открытые глаза Джека, пустые, глядевшие на нее из темноты.

– Возможно, завтра, – сказал детектив.

Возможно, завтра она перестанет видеть жуткие картинки с бывшим мужем. Возможно, завтра она поймет, почему происходит эта чертовщина. Возможно, завтра ей удастся смотреть на Далласа О’Коннора, не испытывая желания умолять его обнять ее и помочь забыться.

– На два слова, – сказал Даллас брату и посмотрел на Никки. – Насчет другого дела. Подождешь минутку?

Никки пошла к выходу, но, когда добралась до двери, детектив ее окликнул.

– Мисс Хант?

Никки оглянулась.

– Вы не арестованы, но я должен предупредить, чтобы вы не уезжали из города. Расследование продолжается.

Даллас рассматривал Никки. По загнанному выражению голубых глаз он догадался, как трудно ей дался допрос. И она продолжала сердиться на него из-за пари.

Не то чтобы он ее осуждал.

С точки зрения Никки он выглядел придурком; с его точки зрения… он все еще выглядел придурком… но все так быстро случилось. Он поспорил, совершенно не задумываясь, и уже через минуту мысленно ругал себя. Отчасти поэтому он ухватился за это дело. Таким образом, именно благодаря своей глупости Даллас начал помогать Никки. Он пока не знал, как ему удастся извиниться за все свои прегрешения, но очень постарается. Она должна понять, ведь так?

Никки мельком на него посмотрела, в наивных голубых глазах застыли боль и неприятие, и покинула кабинет. Ладно, поймет она, видимо, не скоро. Но, черт побери, ведь он на ее стороне. Это она должна знать.

Даллас оглянулся на брата.

– С кем Леон разговаривал в ресторане?

– Сходу не могу сказать, надо смотреть.

– Завязывай, Тони.

О’Коннор-старший колебался.

– Единственные люди, разговаривавшие с ним в тот злополучный день: Эллен Вайс, его родители и кто-то из офиса.

– У Эндрю Брайана из офиса был мотив, – сказал Даллас.

– И какой же?

– Они оба хотели получить место партнера.

– И откуда ты об этом узнал? – поинтересовался Тони.

– Связи.

– Какие связи?

– Не важно.

Тони посмотрел брату прямо в глаза.

– Хорошо, – сдался Даллас. – Сплетня из здания суда. Но я внимательно изучаю эту информацию и делюсь ею с тобой. И жду, что ты тоже со мной поделишься.

– Не лезь в мое расследование.

– Оно и мое тоже. – Он провел рукой по волосам. – Она невиновна, Тони.

О’Коннор-старший еще больше нахмурился.

– Я сам к этому склоняюсь, – признался Тони. – Но мне нужно что-нибудь… существеннее слухов. Пока что любая новая крупица информации буквально вопит о ее виновности. А теперь еще и родители жертвы кричат моему начальнику, чтобы тот ее арестовал.

Даллас пригладил волосы.

– Что насчет Эллен Вайс? Ты знаешь, что Никки не могла на нее напасть.

– Знаю, но почти час назад мне сообщили, что ранения в этих двух делах нанесены разными режущими предметами.

– Ты уверен?

– Совершенно разное оружие. Криминалисты сказали, что нет даже близкого сходства, а разное оружие означает, что разные преступники. Возможно, они даже не…

– Ты знаешь, что эти два дела связаны между собой.

Тони на секунду прикрыл глаза.

– Считаю ли я, что они связаны? Да. Думаю ли, что работал один и тот же преступник? Да. Доказать могу? Нет. На данный момент у меня в наличии покойник в багажнике машины своей бывшей жены и два очевидца, которые будут свидетельствовать, что она грозилась его убить. Мне нужно что-то еще, иначе придется ее арестовать.

Даллас напрягся.

– Затребуй судебные протоколы по бракоразводному процессу. Это, по крайней мере, ослабит версию Леонов и сдержит твоего начальника.

– Я так и сделаю, но мне нужно больше.

– Я добуду больше. – Даллас решил поделиться тревожными мыслями, грызшими его, с тех пор, как он познакомился с Эллен в больнице. – Ты же виделся с Эллен Вайс?

– Да, и что?

– Она подходит под тот же словесный портрет, что и Никки. Блондинка, миниатюрная, хорошенькая.

– Не понял? Собираешься приударить за ними обеими? – спросил Тони, ухмыльнувшись уголком рта.

– Нет. Раздумываю, не спутал ли их нападавший?

Тони нахмурил бровь.

– Возможно, но, пока у нас нет твердых оснований для подобных выводов, какой нам с этого прок?

– Зато теперь я знаю, что за Никки нужно кому-то приглядывать.

Даллас начал подниматься со своего места, но вспомнил, о чем еще хотел поговорить с Тони.

– Погоди, – остановил Тони, прежде чем Даллас успел открыть рот. О’Коннор-старший провел ладонью по лицу. – Твой клиент… этот Нэнс.

– Я только собирался о нем заговорить. – Даллас вытащил копию старой газетной статьи, которую ему в больницу принес Остин.

– Можешь привести пацана к нам, чтобы Кларк его поспрашивал?

– Чтобы вы попытались повесить на Нэнса вчерашнее ограбление в круглосуточном магазине? – Даллас не верил своим ушам. – Только не говори мне, что вторая жертва с огнестрельным его опознала.

– Вторая жертва умерла час назад, – сообщил Тони. – И я не пытаюсь повесить на парня это ограбление, всего лишь хочу исключить его из списка подозреваемых.

– Каким образом? Если ты общался со своим приятелем детективом Шейном, то должен знать, что Нэнс находился дома. К сожалению, с ним была только его бабушка, и она спала.

– Я этого не слышал, – разочарованно признался Тони. – Но, судя по всему, нашего преступника неслабо приложили бейсбольной битой. Если у твоего подопечного нет никаких ссадин, то это может пролить некоторый свет на оба дела.

Даллас внимательно рассматривал брата.

– Шейн в курсе, что ты занялся Нэнсом?

– Нет… пока нет. Я просто отсеиваю подозреваемых.

Даллас понимал, что брат пошел ему навстречу. Он ценил это, но все равно должен был сообщить новости.

– Шейн упорно копает под Нэнса.

– Он просто делает свою работу, – защищал коллегу Тони. – Причина, по которой я этим занимаюсь…

– Нет. – Даллас протянул Тони доказательство, которое Остин доставил в больницу.

– Что это?

– Помнишь, пару лет назад в Хьюстоне стреляли из движущегося автомобиля, после чего племянника Шейна парализовало? Главным подозреваемым, на которого не смогли собрать достаточно улик для обоснованного обвинения, был старший брат Нэнса. Шейн хочет прижать Нэнса по личным причинам. Кто-то должен его остановить.

– Притормози. Ты полагаешь, Шейн поэтому прицепился к Нэнсу?

– Нет, я считаю, что как только Шейн узнал, кто такой Нэнс, он начал делать все возможное, чтобы погубить его, и ему плевать на улики. Кому-то из вас нужно пообщаться по этому поводу с Шейном, иначе нам придется привлечь внимание общественности.

Тони посмотрел на бумагу и еще больше нахмурился.

– Твою мать! Оно мне надо.

– Вот и Нэнс не хочет расплачиваться за чужие грехи.

Тони застонал.

– Приводи завтра пацана. Я сам с ним поговорю.

– А как же Шейн?

– Им я тоже займусь. Пусть побесится.

– Спасибо. – Даллас заметил усталый взгляд брата. – Ты так и не ложился?

– Нет.

– Ты поэтому сказал отцу, что не сможешь с ним поужинать?

– Нет, сегодня вечером я переезжаю.

– Куда переезжаешь?

– Обратно домой.

В голосе Тони звучали довольные нотки, но Даллас ожидал, что реакция будет посильнее, раз уж…

– Вы с Ли Энн помирились?

– Нет. – Без того хмурый Тони еще больше насупился. – Она вручила мне бумаги о разводе.

– Ничего не понимаю, – растерялся Даллас.

– Чего непонятного? Она хочет развестись, а я нет. Поэтому я переезжаю обратно домой, чтобы разубедить ее.

Даллас вскинул руки.

– Может, тебе лучше немного поспать, еще раз хорошенько подумать, прежде чем…

– Хватит думать, действовать пора.

Даллас пожал плечами и направился к выходу.

– Эй! – Тони снова его остановил.

– Чего?

– Поскольку у нас раздача советов, позволь мне тоже высказаться. Не слишком западай на Никки, пока все не прояснится.

– Угу, – промямлил Даллас, задумавшись, не свидетельствует ли тревожное ощущение в животе о том, что он уже находится в состоянии свободного падения.

Покинув кабинета брата, он отправился на поиски Никки, намереваясь каяться и молить о пощаде. Он заглянул в приемную. Никки там не оказалось.

Он вышел в вестибюль. Никки не было. Он бросился к уборным. В дамскую комнату входила какая-то женщина, и Даллас ее остановил.

– Я потерял свою подругу. Вы не могли бы посмотреть, есть ли там кто-нибудь?

– Разумеется. – Женщина вошла и несколько секунд спустя вернулась. – Здесь никого нет.

Испытывая дурное предчувствие, Даллас ворвался в кабинет Тони.

– У тебя есть номер мобильного Никки?

– Да, а что?

– Она пропала.

Глава 19

Мобильник Никки зазвонил снова.

– Ответишь? – спросила Нана, останавливая «тойоту» на красный. Никки посмотрела в обеспокоенные глаза бабули. Нана тревожилась с тех пор, как десять минут назад подобрала Никки у полицейского участка.

– Незнакомый номер, – ответила внучка.

– Кто-то сильно хочет с тобой поговорить, в третий раз звонит.

– Наверняка какой-нибудь торговый представитель. – «Или Даллас». Сыщику она номер телефона не давала, но оставляла его Тони. Как бы там ни было, Никки не хотела разговаривать с Далласом.

Дистанция.

Через день-два, когда она оправится от шока, переживет, что Даллас делал ставку на ее виновность, когда осознает, что ей не нужна моральная поддержка незнакомца, тогда она с ним и встретится.

Никки взяла сотовый и посмотрела на входящий вызов.

– Гадство, – пробормотала она.

– Что гадство? – переспросила Нана.

– Это полицейский департамент Миллера. – Не иначе звонит Даллас или его брат Тони. Одно дело игнорировать Далласа, и совсем другое игнорировать полицейского, подозревающего тебя в убийстве.

– Ответь. Вдруг тот коп наконец вытащил голову из задницы и вычислил убийцу Джека.

Никки в этом сомневалась, но надежда умирает последней. Она нажала кнопку.

– Алло?

– Где ты? – потребовал ответа Даллас.

Ни «здравствуй», ни «прости». Никки узнала этот сердитый тон. Детектив использовал его прошлой ночью, когда она запустила в него венчиком.

– Меня забрала Нана. Я возьму у нее машину.

– Нельзя так исчезать, – отчитывал Даллас.

– Я не исчезала. Я предупредила твоего букмекера… – Она помедлила, чтобы до Далласа дошло, что она имеет в виду. – И я просила его передать тебе, что я ухожу.

Сыщик громко выдохнул.

– Он не мой… Ничего он мне не говорил.

– Я-то здесь причем?

– Почему ты смылась? – Рассерженный голос громко бу́хал из трубки, и Никки прекрасно понимала, что Нана слышит каждое слово.

«Пришлось сбежать от тебя, чтобы голова встала на место».

– Я не смылась. Мне нужно кое-что сделать.

– Это из-за пари? Ты все еще обижаешься?

Никки прижала телефон к щеке, надеясь приглушить звук.

– В этом все дело, да? – допытывался он.

«Да. Нет». Господи, да она понятия не имеет. Знает только, что больше не может находиться с ним рядом, поскольку сразу начинает возлагать на него определенные надежды. Как в свое время возлагала на родителей и Джека. Никки усвоила суровый урок – полагаться на кого-то, в итоге может быть очень болезненно. В настоящий момент она не могла позволить причинить себе новую боль.

Никки чувствовала, как Нана смотрит на нее, слушает и, вероятно, догадывается, о чем идет разговор.

– Ты весь день повсюду меня возил, и я ценю это, честно. Но у меня есть дела. Поговорим через пару дней.

– Тебе дверь починили? – спросил Даллас.

– Наверняка починили.

– Что случилось с твоей дверью? – вклинилась Нана.

– Но точно ты не знаешь? – Даллас помедлил. – Где ты?

– Наверное, мне пора.

– Никки… Если ты дашь мне возможность объясниться…

– Пока. – Она повесила трубку и выключила телефон.

Нана свернула на стоянку перед жилым комплексом дома престарелых и черепашьим шагом повела машину к зданию, в котором проживала, каждые несколько секунду поглядывая на внучку.

– Что происходит, Никки?

– Пустяки.

– Ты расстроена.

– Последние дни выдались тяжелыми.

– Что случилось с твоей дверью?

– Замок заело, – солгала Никки, и сделала это с почти чистой совестью. Ей не хотелось волновать Нану. – Управляющий обещал все исправить.

– Между тобой и этим сыщиком что-то произошло, не так ли?

– Ничего подобного. Просто он… Мне нужно побыть одной.

– Иногда маленькая компания не помешает.

– Не сейчас. – Никки выбралась из машины, Нана последовала за ней, встретив внучку по другую сторону автомобиля.

Бабуля протянула руки, сжав ладонями ее щеки.

– Загляни ненадолго перекусить. Могу сварганить партию кексов.

Слово «кексы» вернуло Никки к мыслям о Далласе и их коротким обнимашкам на полу спальни. Щеки моментально загорелись.

– Я лучше поеду.

– Ты в порядке… тошнота не беспокоит?

– Все хорошо. Я сытно пообедала.

Нана вздохнула.

Никки решила сменить тему.

– Ты точно не возражаешь одолжить мне машину? Моя будет готова только завтра. – Она сморгнула видение с Джеком, и сердце забилось сильнее. Когда это наконец прекратится?

– Господи, нет. Сегодня вечером у нас еще один генеральный прогон. Поеду с Бенни и Хелен.

Никки крепко обняла бабушку, впитывая ее любовь. Когда внучка отстранилась, Нана сказала:

– Ты не должна проходить через это в одиночку. Оставайся у меня. Посмотришь, как мы репетируем. Похохочешь немножко.

Никки вспомнила, что Даллас говорил, про навлечение неприятностей на голову Наны.

– За меня не волнуйся. К тому же… – Никки состряпала вполне убедительную улыбку, – я в курсе, что у тебя заночует Бенни.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы изредка принимать у себя хорошо воспитанного и порядочного гостя. – Нана указала пальцем на внучку. – Тебе следует попробовать.

– Попробую, когда найду парня такого же хорошего, как Бенни.

– А как же тот частный сыщик? Он вроде милый. И посмотреть на него приятно.

– Не мой тип, – солгала Никки. По какой-то причине она вспомнила, как за обедом Даллас обменял половину ее картошки на свои луковые кольца. Глупо, конечно, но после брака с Джеком как же приятно было насладиться едой с кем-то, кого не волновало, какую вилку она берет и ест ли руками многослойный бутерброд.

Нана нахмурилась.

– Знаешь, деточка, нет ничего криминального в том, чтобы на кого-то опереться.

– Я опираюсь… опираюсь на тебя. Вот, беру погонять твою машину. – И Никки делала это с тяжелым сердцем. Она хотела, чтобы именно Нана на нее полагалась.

Никки еще раз обняла бабушку.

– Не забудь принять лекарство от давления. Оно понадобится, если заглянет Бенни. – Она снова улыбнулась, переживая при этом бурю эмоций. Каким-то образом ей нужно встать на ноги – опять возглавить семью и найти способ оплатить кабельное Наны.

Нана нахмурилась, как будто видела внучку насквозь.

– Позвони, когда приедешь домой, хорошо?

Никки остановилась у запрещающего знака и попыталась определиться, что делать. Поехать домой, свернуться клубочком в постели и как следует поплакать, пока никто не видит, или отправиться в галерею и позаботиться о том, о чем нужно позаботиться.

«Плачут только слабаки», – звучал в голове мамин голос. Прикусив губу, Никки поехала в сторону галереи. При мысли, что придется вытирать кровь Эллен, у нее сводило желудок, но Даллас был прав. Теперь, когда она лично убедилась, что с подругой все в порядке, возвращаться в галерею было легче.

Припарковавшись, Никки направилась к входной двери, избегая смотреть на кровь сквозь стеклянную дверь, и принялась искать в сумочке ключи. В боковом кармашке их не было, в среднем тоже. Она достала бумажник. Давно пора прибраться в сумочке. Потрясла им, так и не услышав звяканья ключей.

И тогда она вспомнила, как отдала ключи Далласу.

– Чтоб тебя! – Никки прислонилась к двери. Открыв глаза, она осознала кое-что еще – в галерее горел свет. Она отчетливо помнила, как выключала его перед уходом.

Взгляд метнулся на пол, и мышцы живота инстинктивно напряглись, опасаясь нового приступа тошноты.

Но… ее не замутило.

Кровь исчезла.

Что же… Как?…

Никки потянулась к дверной ручке и, когда та повернулась в ее руке, поборола желание убежать. Вместо этого она достала из сумочки перцовый баллончик и шагнула внутрь.

В воздухе витал запах какого-то сильного чистящего средства. Кто же?…

Заработал кондиционер. Никки мертвой хваткой сжала баллончик. Она посмотрела на картины и убедилась, что ничего не пропало – хотя, вряд ли вор занялся бы уборкой, чтобы затем обчистить галерею.

Но тут послышались шаги.

Никки мгновенно вспомнила рассказ Эллен о том, как она заметила чье-то присутствие в галерее.

Никки прислушалась к шагам, доносившимся из коридора, который вел к кабинету в задней части здания.

Взгляд метнулся к входной двери. Незаметно добежать не получится, поэтому Никки попятилась к стене, чтобы не сразу попасться на глаза. Шаги приближались.

Топ. Топ. Топ.

Именно это чувствовала Эллен? Сердце колотилось так громко, что эхом отдавалось в ушах. В мозгу вспыхнули кровавые картины.

Шаги звучали все ближе – почти рядом с Никки. Паника брала верх. Держа палец на распылителе, Никки резко развернулась, брызнула, завопила и опрометью понеслась к выходу.

***

– Есть кто дома? – Даллас вошел в отцовский коттедж. Пахло не так. С тех пор, как Даллас вышел из тюрьмы, дом пахнул иначе. Дело не в том, что присутствовал какой-то аромат. Не хватало определенных запахов. Больше не пахло лимонным освежителем воздуха или только что вынутым из духовки печеньем. И больше не пахло мамой.

Не увидев на пороге отца, Даллас испытал мимолетное желание вернуться в машину и поехать в Парк-Нолл проведать Никки. Ему потребовалось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не направиться туда прямиком из полицейского участка. Что если домовладелец не починил замок? Что если Даллас был прав, и кто-то за ней охотится?

Он шесть раз звонил Никки. Оставил пять сообщений, и все остались без ответа. И не потому, что она оказалась в опасности, просто не хотела с ним разговаривать.

«Ты пытался. Она не хочет тебя видеть. Оставь ее в покое». Мудрые слова брата проносились в голове.

К Далласу вернулись почти те же слова, которые он говорил Тони насчет Ли Энн. Брат, наверное, ума лишился, собравшись переехать обратно домой в то время, как его жена потребовала развода. Но разногласия между Ли Энн и Тони отличались от неприятностей младшего О’Коннора. И Тони был прав – Даллас не мог навязать Никки свою помощь. Но ему нужно вернуть ей ключи. И как только Остин отдаст ему ключи, он так и сделает. Даллас дважды звонил Остину, проверяя, как продвигается уборка, но приятель ни разу не ответил. Поэтому, в ожидании ответа от Остина, он почувствовал себя обязанным поужинать с отцом.

Даллас прошел вглубь родительского дома. Отец сидел в старом кожаном кресле и смотрел телевизор. Только вот экран был черным. Он его даже не включил.

– Пап?

Отец подскочил, словно перед этим пребывал в некотором оцепенении.

– Даллас. Ты рано.

Даллас заметил четыре банки пива на журнальном столике. Когда мама была жива, она разрешала отцу шесть бутылок в неделю. Вне всякого сомнения, сейчас его норма была превышена.

– Уже половина седьмого, пап.

– Ох, должно быть, я задремал. Сейчас разожгу гриль. – Проходя на кухню, отец оглянулся через плечо. – Ну, расскажи об этом новом деле.

Отец шел не раскачиваясь, значит, пьяным не был, но горькая правда поражала. Он был одинок. Даллас практически ощущал этот дух одиночества. Конечно, отец имел возможность видеться со старыми приятелями, но Даллас помнил, как он однажды рассказывал, будто все его друзья только и делают, что жалуются на своих старушек. Неужели они не понимают, что его отец отдал бы все на свете, чтобы его старушка была сейчас дома?

Даллас видел фотоальбомы на журнальном столике. Отец этим занимался весь день? Просматривал фотографии и горевал? Чувство вины ударило под дых. Он так глубоко погряз в собственном горе, что даже не заметил, как сильно страдает отец.

Даллас приблизился к кухне.

– Может, вместо готовки прогуляемся на свежем воздухе? Мне нужно забрать ключи и кое-кому их завезти, а потом можем заехать в твою любимую закусочную и побаловать себя ребрышками.

Отец помолчал.

– У тебя найдется время?

Даллас кивнул. Время он выкроит.

– Ага.

Весь путь до машины отец тараторил, как долго он не пробовал ребрышек, и как здорово придумал его сын съездить куда-нибудь поужинать. Даллас только собирался завести двигатель, как зазвонил его мобильник. Сердце наполнилось надеждой, что это Никки решила ответить на его звонки. И пусть О’Коннору не хотелось унижаться в присутствие своего старика, выпрашивая прощение, это его не останавливало.

– Извини, – обратился Даллас к отцу и посмотрел, кто его вызывает.

Это не номер Никки, но потом он увидел имя. «Б. Литтлмор». Бабушка Никки, а, возможно, и она сама.

– Алло? – С надеждой в голосе позвал Даллас.

– Ты обещал позаботиться о моей девочке, – отчитала миссис Литтлмор. – И, на данный момент я могу констатировать, у тебя это ужасно получается.

– Что случилось? Где Никки? – Даллас стиснул рулевое колесо, вспомнив, как мило она выглядела, свернувшись калачиком в его постели.

– Она должна была сообщить мне, как приедет домой. Я сама ей позвонила, и она не ответила. По пути на репетицию мы с Бенни заехали к ней на квартиру. Ее дверь взломана. Где моя Никки, Даллас О'Коннор?