Текст книги "Не рискуй (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
И сделав к нему два шага, я тоже оказалась права.
Я была именно там, где хотела быть, именно там, где мое место.
Крепко прижимаясь к длинному худощавому телу Грейсона Коди.
*****
Моя голова откинулась на подушки, когда меня омыла волна удовольствия.
В то же время Грей уткнулся лицом мне в шею, и я услышала, как она накатила и на него.
Мы кончили одновременно, такого никогда раньше не происходило.
Это было великолепно.
Пальцы наших рук переплелись, удерживая мои у меня над головой, вдавленной в подушку. Грей был глубоко похоронен внутри меня, оставаясь там. Мои согнутые в коленях ноги были подняты, бедра тесно прижаты к его бокам.
Мы ничего не говорили, просто сливались друг с другом, держась за руки, надежно соединившись телами, дыхание Грея скользило по моей шее, мое – по его плечу. Нам не нужны были слова, мы поговорили и поговорим еще, но не сейчас. Сейчас суть была в том, что мы только что подарили друг другу, одновременно, наши тела были так близки, насколько это возможно, наши пальцы переплелись, мы разделяли наше пространство, дыхание, кровать, время, наши жизни.
То, что должны были иметь все прошедшие семь лет: больше ямочек Грея, его смеха, возможно, детей, семью.
Мы чувствовали это, оба, я знала это. Знала, что эта же мысль жгла его разум. Мы пользовались этим моментом после того, как снова нашли друг друга, пережили потерю, оплакали ее, чтобы суметь отпустить.
Я любила его тогда и сейчас так отчаянно, что это причиняло боль. Но если бы того, что случилось, не произошло, у меня не было бы Лэша, не было бы Фредди. Хреново, что невозможно просто получить все это без боли, но я поняла, жизнь не готовила для меня такое, жизнь никому такого не давала, не принеси они ей что-то в жертву.
Но теперь у меня было все.
Абсолютно все.
Без остатка.
Затем губы Грея приблизились к моему уху и прошептали:
– Скажи, что любишь меня, Айви.
Да. У меня было все .
Всё.
Мои пальцы в его руках сжались, и я прошептала:
– Я люблю тебя, Грей.
Я почувствовала на шее его вздох.
Затем он тихо сказал:
– Ладно, приведи себя в порядок, но возвращайся в кровать в той ночнушке, но без трусиков.
Мы еще не закончили.
Ура!
– Мы не собираемся спать? – попросила я подтверждения.
– Собираемся.
Ох, облом.
– Но когда я проснусь, – продолжил Грей, – будь то утром или посреди ночи, я не хочу, чтобы на моем пути вставало что-то, что отнимает у меня время.
Превосходно.
Я ухмыльнулась.
Он поцеловал меня в шею, отстранился и скатился с меня.
Я прижалась к нему, поцеловала в грудь, затем слезла с кровати и сделала то, что мне сказали.
Вернувшись в постель, крепко прижавшись к Грею, я обхватила рукой его живот, положила голову ему на плечо, переплела наши ноги, он задрал мне ночнушку до талии, обхватив голую ягодицу, и мои глаза закрылись, когда Грей позвал:
– Айви.
– Да, малыш, – сонно отозвалась я.
– Спасибо тебе за заботу о бабушке и спасение ранчо.
Я распахнула глаза.
– Я верну тебе долг, – продолжал он.
– Грей... – Я начала поднимать голову, но он поднял свободную руку, вцепившись пальцами мне в волосы, чтобы удержать на месте.
– Не деньгами, детка, но, клянусь Христом, к тому времени, как ты покинешь эту землю, ты почувствуешь, что я отплатил тебе.
Я глубоко вдохнула.
– Опять собираешься зареветь? – спросил Грей.
– Возможно, – прошептала я дрожащим голосом.
– Черт, – пробормотал он.
И тут слезы ушли, сменившись улыбкой.
Я прижалась к нему теснее.
Рука Грея скользнула по моим волосам, а затем исчезла.
– Люблю тебя, милая, – прошептал он.
– Я тоже люблю тебя, малыш, – ответила я шепотом.
– Доброй ночи.
– Доброй ночи.
И вскоре мои глаза закрылись, и наступила она.
Очень добрая ночь.
Глава 27
Загляни под каждый камень
Лэш Колдуэлл
Позавтракав с Коди и Айви, Лэш с Фредди возвращались из спортзала после тренировки и увидели их. Они стояли в пятнадцати футах впереди у стеклянных дверей, которые вели к утопающему в зелени симпатичному бассейну.
Лэш и Фредди остановились.
Айви была одета в слегка просвечивающий, с медным мерцанием шелковый халатик, купленный ей Лэшем. Под ним – золотистое бикини.
Коди был одет во вчерашние джинсы, ботинки и серую футболку.
Его рука небрежно покоилась на ее бедре, другой рукой он собрал ее волосы на затылке, и, нагнувшись, целовал.
Она частично прислонилась к нему, приподнявшись на цыпочки в шлепанцах приглушенного медного оттенка с тонкими ремешками и узором из завитушек на подошвах. Ее рука касалась его пресса, другая обвила его шею.
Что-то произошло, и поцелуй изменился. Коди прикоснулся языком к ее губам, или Айви к его, или просто их поразил тот факт, что они вместе, близки, воссоединились после семи лет душераздирающих страданий.
Поэтому они забыли, где находятся.
Рука Коди соскользнула с ее бедра, обхватывая зад. Рука Айви переместилась с его шеи в волосы. Она прижалась ближе, приподнялась на цыпочки, и другая ее рука двинулась с живота назад, крепко обняв его за спину. Их головы приблизились еще сильнее. Губы поглощали друг друга, поцелуй явно набирал обороты.
– Черт меня дери, теперь я вижу, что у вас с ней никогда ничего не было, – пробормотал рядом Фредди, и Лэш ухмыльнулся. Они с Айви откровенно нежничали, но никогда не целовались и уж точно не у всех на глазах в коридоре возле бассейна эксклюзивного спа-отеля на равнинах Колорадо. – Понаблюдаю еще немного за этими двумя, и мне понадобится холодный душ, – продолжал бормотать Фредди.
Фредди не ошибся. Лэш был геем, но такое могло завести почти любого.
Поцелуй закончился, но было очевидно, что ни один из участников не хотел, чтобы он заканчивался. Фредди и Лэш не пошевелились, когда Коди и Айви, почти соприкасаясь губами, зашептались друг с другом. Коди улыбнулся, Айви улыбнулась в ответ, он прикоснулся губами к ее губам, стиснул в объятиях, затем поцеловал ее в лоб.
После он отпустил ее, и она повернулась к дверям бассейна. Бросив Коди через плечо сияющую, лучезарную улыбку, она плавной походкой направилась к бассейну.
Лэш Колдуэлл очень давно понял, кем является по своей сути. Но это не означало, что наблюдая за покачивающейся в бикини задницей Айви Лару, это не напомнило ему, что за семь лет их знакомства, он не раз подумывал о том, чтобы переметнуться на другую сторону.
Лэш оторвал взгляд от своей подруги и, посмотрев на Коди, мгновенно вспомнил, на какой он стороне.
Он также увидел, что Коди тоже наблюдает, как Айви идет к бассейну. Лэшу был виден лишь намек на его профиль, голова Коди была повернута к дверям, но даже так, боль ясно читалась в позе мужчины.
Лэш едва был с ним знаком, но он знал и любил женщину Грейсона Коди. Для Айви Лару на земле существовал лишь один, предназначенный ей, мужчина. Увидев сейчас Коди, это его выражение, близкое к потере, Лэш без сомнения понял, что и для Грейсона на земле существовала только одна женщина.
Жгучая боль, с которой он боролся со вчерашнего дня, думая о том, что с ними сделали, выстрелила ему в грудь.
Он отмахнулся от нее, когда Коди повернулся и пошел в их сторону. Заметив их, он кивнул.
Лэш ответил тем же, Фредди, вероятно, тоже.
Испытывая любовь к Айви, увидев их вместе, даже на секунду, вы не останетесь равнодушны. С первого взгляда можно определить, что эти двое принадлежат друг другу, – все просто, как дважды два.
Поначалу, Лэш считал, что Коди потребуется несколько поднапрячься, чтобы завоевать Фредди, который защищал Айви, возможно, больше, чем Лэш. Издержки профессии. Он видел, как многие мужчины смотрели на нее, предостерегал их, часто вступался за нее, поддерживал целых шесть лет.
Но он легко принял Коди.
И Лэш знал причину. Сияющая, лучезарная улыбка Айви.
Она была счастлива.
Это все, что требовалось.
Коди остановился возле них.
– Мне пора возвращаться в Мустанг. Дела не ждут. Айви говорит, вы уезжаете сегодня вечером. Она хочет, чтобы мы вместе поужинали. Я знаю одно местечко, позвоню и забронирую столик. – Один уголок его губ дернулся, и он сказал: – Предупреждаю, там не модно.
– Кормят вкусно? – пробасил Фредди, и Коди посмотрел на него.
– Да.
– Мне подходит, – буркнул Фредди, и Коди ухмыльнулся.
Затем его веселье улетучилось, и он перевел взгляд с Фредди на Лэша.
– Перед отъездом мне нужно вам кое-что рассказать, вы должны это знать.
Лэш насторожился, почувствовав, что Фредди сделал то же самое.
– Нам нужно уединиться? – спросил Лэш, и Коди изучающе посмотрел на него, прежде чем оглянуться через плечо в сторону бассейна.
Затем его взгляд вернулся к Лэшу, и он кивнул.
– Ладно, идем, – пробормотал Лэш и пошел вперед.
По пути в номер Лэша, мужчины почти не разговаривали. Зайдя в комнату, Лэш сел в кресло и положил руки на подлокотники. Фредди занял место у стены, прислонившись к ней плечами и по привычке скрестив руки на груди. Такую позу он часто принимал рядом с Айви.
Коди стоял посреди комнаты, слегка расставив мускулистые ноги и скрестив руки на груди.
«Господи», – подумал Лэш, оглядывая его. Он заметил это, но лишь смутно, так как его внимание привлекли другие вещи. Но, прожил ли этот мужчина всю жизнь в маленьком городке или нет, шутки с ним были плохи. Все в нем кричало об этом.
Что заставило Лэша задуматься, почему столько лет кто-то устраивал ему неприятности.
И тут его осенило: Коди был крепким орешком.
Он бросал вызов. Попадись мужчина с такой внешностью в сочетании с природной властностью и абсолютной уверенностью на пути подлого, больного на всю голову человека, ему не будет покоя, он захочет сбить с него спесь.
Зациклиться на этом.
Бл*дь.
– Могу предположить, – начал Коди, – что вы оба в курсе всего, что произошло тогда и сейчас.
– Ты бы предположил правильно, – ответил Лэш, он проинформировал Фредди обо всем, перед тем, как накануне навестить Коди.
Коди кивнул.
– То, что вы трое сделали день назад, разозлит Бада Шарпа.
– Не удивительно, мужик, – буркнул Фредди. – С первого взгляда на парня ясно, какой он мудила.
– Это точно, – пробормотал Коди. – Раз ты понимаешь это, вероятно, поймешь, что у него была цель. Теперь у него их две.
Фредди и Лэш обсуждали это, но подтверждение их предположения заставило Фредди зарычать.
Лэш вздохнул.
– Ру, – проворчал Фредди.
– Да, – подтвердил Коди. – Полагаю, она рассказала вам нашу историю. То, что, вероятно, было забыто ей, не было забыто Бадди, и если вы еще не знаете, вам стоит это знать. Мужик ненавидит меня. Преследует с младших классов. Возможно, вы догадываетесь о причинах, но я все равно объясню. Айви обставила его в бильярде, а точнее, в мгновение ока выставила дураком. Хуже того, он надеялся залезть к ней в трусики, а он привык получать то, что хочет. Все это длилось, может, полчаса. И все же он собрал своих приятелей, чтобы навестить ее в гостиничном номере. Что они намеревались сделать, понятия не имею. Я не такой человек, как он. Четверо мужиков и одна двадцатидвухлетняя девушка, у меня скручивает живот от догадки. Она обыграла его в двух партиях в бильярд и не ответила на флирт. Что бы четверо мужчин ни сделали с одинокой девушкой в гостиничном номере, это несправедливая расплата за такое, с другой стороны, это, в принципе, несправедливая расплата за что-либо.
Он замолчал, воздух в комнате сгустился, и когда ни Лэш, ни Фредди не заговорили, обдумывая собственные мысли, Коди подождал, а затем продолжил.
– День назад, вместе с вами, она снова его победила, и это видела не просто горстка посетителей в баре. К данному моменту, вероятно, об этом говорят все жители двух округов. Он не из тех парней, у кого много друзей. Жители Мустанга, его дома, особенно его не любят. Они упиваются этой историей. Джейни рассказывает о том, что случилось со мной и Айви, и если оставались те, кто был невысокого мнения об Айви, то ваш недавний поступок и рассказ Джейни все изменит, если уже не изменил. Им это нравится, и Бадди Шарп почувствует это, и точно не придет в восторг.
Коди замолчал, давая сказанному уложиться в головах мужчин, затем продолжил, его голос стал тише, а тон заставил Лэша и Фредди, и без того настороженных, насторожиться еще сильнее.
– В прошлом году случилось несчастье с моими деревьями. Четверть сада пришлось вырубить и сжечь. – Он сделал глубокий вдох, явно все еще злясь из-за этого, затем продолжил: – Они оказались больны. В моем бизнесе дерьмо случается, ты с этим справляешься. Я все равно расширялся, видя, что мне нужно выплатить банковский кредит, поэтому два года назад посадил чертову кучу деревьев. Тем не менее, для того, чтобы они начали плодоносить, потребуется время. Но эта болезнь поразила зрелые деревья.
Когда он остановился, Лэш тихо сказал:
– Сожалею, что так получилось, Коди.
Глаза Коди сфокусировались на нем.
– Да, мне тоже жаль. Хреново. Эти деревья посадил мой дедушка.
Лэш кивнул.
– Странно то, – продолжил Коди, – что ни в одном другом саду таких проблем не было, и я говорю не только о садах в окрестностях Мустанга, но и во всем гребаном штате Колорадо. Редкостный случай. Невозможный.
Черт побери. Эта информация повысила уровень опасности примерно на семь гребаных ступеней.
Поняв это, Фредди оттолкнулся от стены, а Лэш наклонился вперед, облокачиваясь на колени.
– У подобного дерьма, – продолжил Коди, – есть источник заражения, который распространяется дальше. Источник отследить не удалось, потому что во всей западной половине Соединенных Штатов не было другой вспышки. И я быстро принял меры, не дав болезни распространиться.
– Кто-то заразил твои деревья, – высказал догадку Лэш.
– Да, – ответил Коди. – И это еще не все.
Бл*дь.
– Что еще? – подтолкнул Лэш.
– Лошадь заболела, пришлось усыпить, – ответил Коди.
– Господи Иисусе, – прошептал Лэш, откидываясь на спинку кресла.
– Именно, – ответил Коди. – Это тяжело. Опять же, дерьмо случается, и оно случилось со мной. Редкость, но всякое бывает. Два месяца спустя заболел жеребец.
– Чтоб меня, – пророкотал Фредди.
– Именно, – повторил Коди. – Такой хреноты у меня с роду не происходило. Я поговорил с ветеринаром, он изучил труп и выяснил, что жеребца отравили. И у него были те же симптомы, что и у кобылы. Справедливое предположение, что им обоим подсунули одно и то же дерьмо.
– Проклятье, – отрезал Лэш.
Убивают лошадей, живых существ.
Теперь уровень опасности повысился примерно на четырнадцать ступеней.
Бл*дь.
– Я никак не могу позволить себе систему безопасности, – продолжил рассказ Коди, – поэтому установил перед дверью в сарай дробовик, чтобы в случае проникновения он выстрели и разбудил бы меня. Месяц спустя дробовик выстрелил.
– Ты кого-нибудь увидел? – спросил Фредди.
– Нет, они быстро убрались оттуда. Но проблемы с лошадьми прекратились, – ответил Коди.
– Значит, ты разобрался с этим, – пробормотал Лэш, и Коди пристально посмотрел на него.
– Нет, не разобрался. Это дерьмо прекратилось, но ситуация никуда не делась. Я не могу патрулировать свою землю двадцать четыре часа в сутки, у меня нет глаз на затылке, и ясно, что кто-то охотится за мной, и не нужно долго думать, чтобы понять, кто. А теперь Айви переезжает ко мне.
– Гребаное дерьмо! – выпалил Фредди, и Коди посмотрел на него.
– И она переедет, – твердо заявил он. – Он больше не отнимет ее у меня. Не знаю, как, это я сейчас обдумываю, но из нашего с Айви вчерашнего разговора, не так уж сложно понять, что Бадди Шарп каким-то образом нашел Кейси Бейли и заплатил ему, чтобы он забрал у меня Айви. Я не идиот. Мои деревья, лошади, я сообщил об этом. Лен и полицейское управление Мустанга знают, что происходит. Они обнюхали все вокруг и ничего не нашли. Однако они начеку. – Коди посмотрел на Лэша. – Но мне нужен Кейси.
Брови Лэша поползли вверх.
– Тебе нужен Кейси?
Коди посмотрел на Лэша.
– Он любил сестру. Он облажался, но он ее любил. Несколько нездоровой любовью, но все же. Прошли годы, она его бросила, забрала его машину, может, он злится на нее, может, его любовь умерла. Мне плевать. Он заговорит. Расскажет, кто ему заплатил, сколько и что это была за игра. Он обязан этим Айви, и нам с Айви нужно знать, не только потому, что мы этого заслуживаем, но и потому, что для борьбы, что я веду, мне нужна вся информация, которую я могу получить. И ты найдешь его.
– Да, найду, – прошептал Лэш.
Коди кивнул.
– Встану на ноги, ты мне скажешь, сколько это будет стоить, и я заплачу.
– Нет, не заплатишь, – отрезал Лэш.
– Мужик, это мои проблемы. Черт побери, ты мне нужен. И я заплачу, – ответил Коди.
– Коди, твои проблемы теперь стали проблемами Айви. Разве ты не понимаешь, мы ее вернули, и вместе с этим вернулось все? – ответил Лэш.
Коди выдержал его взгляд и тихо напомнил ему о том, о чем Айви взволнованно объявила за завтраком:
– Она переезжает в Мустанг.
– Я помню, Коди, она сказала нам это за завтраком, – тихо ответил Лэш.
Коди объяснил свою точку зрения:
– Она переедет, и ты потеряешь ее и все, что она для тебя значит, в твоей жизни, в твоем клубе.
Лэш покачал головой и встал, прежде чем тихо сказать:
– Некоторое время вы были разлучены, но ты знаешь Айви. Ты ее знаешь. Пусть она переезжает в Мустанг, но я ее не теряю и не потеряю никогда.
Коди выдержал его взгляд, затем кивнул.
– Я найду Кейси и выясню, что произошло, – сказал ему Лэш.
– Хорошо, – пробормотал Коди, продолжая смотреть Лэшу в глаза и общаясь без лишних слов.
Выражая благодарность.
Лэш принял ее, а затем спросил:
– Этот разговор наедине означает, что ты хочешь, чтобы мы скрывали это дерьмо от Айви?
Коди снова кивнул.
– Да, но временно. – Затем он ухмыльнулся. – Она вся горит желанием доказать, насколько она крутая, твердая, как сталь, бывшая танцовщица, и сделает это, взявшись за Бадди. Узнай она это дерьмо, слетит с катушек. Ей нужно разобраться в вашей с ней жизни и провести время с вами обоими, не испытывая лишних тревог. – Его взгляд скользнул по Фредди, а затем вернулся к Лэшу. – Я хочу, чтобы у нее это было. Узнай она о моих проблемах, тут же примчится в Мустанг и даст волю чувствам. Я подожду, расскажу ей все, когда придет время. Она не будет вечно оставаться в неведении, только на ближайшее время.
– Я понял и благодарен тебе, – тихо сказал Лэш.
Еще один кивок, затем Коди посмотрел на Фредди и снова на Лэша.
– У меня дела.
– Конечно, увидимся за ужином, – пробормотал Лэш.
Еще один взгляд на них обоих, еще один кивок, затем Грейсон Коди направился к двери и вышел.
Как только дверь закрылась, Лэш сделал глубокий вдох, успокаивая жжение в груди.
Затем повернулся к Фредди.
– Найди мне этого ублюдка, – прошептал он. – Загляни под каждый камень, Фредди, не жалей денег. И когда найдешь, я хочу, чтобы его привели ко мне.
Фредди долго смотрел ему в глаза.
Затем ухмыльнулся.
Сунул руку в карман и достал телефон.
Глава 28
Добро пожаловать обратно в Мустанг
Три с половиной недели спустя...
Сказать, что я сходила с ума, когда ехала на своем темно-фиолетовом «Лексусе 250C» по дороге к фермерскому дому Грея, было бы преуменьшением.
Я была совершенно вне себя. Ладони вспотели, сердце трепетало, сознание затуманено паническим страхом.
Три с половиной недели назад мы с Греем поужинали с Лэшем и Фредди, а потом Грей уговорил меня уехать с ними.
Я не хотела оставлять его.
– Чем скорее ты закончишь там все дела, тем скорее будешь со мной, – прошептал он мне в темноте гостиничного номера, лежа в постели.
Я увидела в этом мудрость и сдалась.
Итак, прожив без Грея более семи лет, и вместе с ним чуть больше одного дня, я уехала в Вегас, чтобы провести без него еще три с половиной недели.
Было совсем не весело. Завершение жизни в Вегасе, но особенно жизни с Лэшем и Фредди, не принесло мне ни капли удовольствия. И разлука с Греем не помогала.
Но, очевидно, эта разлука была иной. Главным образом потому, что каждое утро в шесть тридцать Грей звонил и будил меня. Он также звонил каждый вечер в одиннадцать, прямо перед сном.
Поначалу эти ранние утренние звонки беспокоили меня. Как бы безумно это ни звучало, я задавалась вопросом, не проверяет ли он меня, полагая, что застукает в постели с Лэшем.
Потом до меня дошло, что причина не в этом. Начиная свой день, Грей хотел начать его вместе со мной.
Меня поразило, когда на третий день он прямо сказал мне об этом, а затем заявил:
– Куколка, у нас разный режим, так что, если время моих звонков тебя не устраивает, и ты хочешь, чтобы я звонил в другое время, скажи мне. Я прерву свои дела, чтобы сказать «доброе утро», или проснусь, чтобы пожелать тебе спокойной ночи.
Вот так.
Он доверял мне.
И прервал бы свои дела, чтобы сказать мне «доброе утро» или проснулся бы, чтобы пожелать спокойной ночи.
Мне это понравилось.
Поскольку мне, очевидно, понравилось то, что он сказал о звонках, я тихо ответила:
– Нет, дорогой, я проснусь с тобой, когда ты начинаешь свой день, и мне нравится, что я последняя, с кем ты разговариваешь перед сном.
– Тогда, ты это получишь, детка, – ласково ответил Грей.
Конечно, я тоже звонила ему в течение дня, когда мне было что сказать, например, что закончила упаковывать вещи. Спросить, когда он будет дома, чтобы принять доставку. Сообщить, когда к нему приедут грузчики и когда он может их встретить. Или рассказать о нашей официантке, которая переспала с двумя барменами и тремя вышибалами, пыталась столкнуть их друг с другом и как я сорвалась (или, надо сказать, за этим я ему и звонила, чтобы пожаловаться). Или рассказать о радостной новости, что Лэш поделился своим секретом с Фредди. Или просто сказать ему, как я по нему скучаю, люблю и думаю о нем.
И во время каждого моего звонка, Грей прекращал свои дела, чтобы ответить.
Да, даже когда я полчаса ныла из-за официантки, он прервал свои дела и слушал, будто у него для этого был весь день, и очень хорошо притворялся, что ему интересно то, что я говорила.
На четвертый день разлуки я, сонно шепчась с ним, познакомилась с сексом по телефону. Позже Грей признается мне, что никогда такого не делал.
Очевидно, я тоже.
Впрочем, с Греем это вышло непринужденно.
С настоящим сексом не сравнится, но, в крайней ситуации, сгодится.
Но теперь большая часть моих вещей уже была у Грея. Я продала все из своего старого дома вместе с самим домом и переехала к Лэшу. Таким образом, при моей обычной дотошности в экономии, учитывая, что я была девушкой, которая в прошлом не могла знать, откуда возьмется ее следующий доллар, и не хотела снова становиться той девушкой, и после решения кучи проблем Грея, при мне, в основном, остались только личные вещи. В багажнике у меня лежала пара чемоданов. И я оставила себе машину.
И у меня была я.
Мне потребовалось два дня, чтобы добраться до Колорадо, хотя, на самом деле, можно было бы уложиться всего за один, потратив около десяти часов. Но ни Грей, ни Лэш, ни Фредди не позволили мне это сделать, потому что не хотели, чтобы я устала. Я объяснила, что мы с Кейси разъезжали десять долгих лет, и теперь я была крутой бывшей танцовщицей из Вегаса, достаточно крепкой, чтобы протащить свою задницу через два штата за десять часов. Для них это явно не стало достаточным аргументом, поскольку ни один из троих не верил в мою крутизну или крепость, поэтому в первый день Грей установил лимит по езде не более семи часов в дороге.
Меня убивало, что я сидела в отеле всего в трех часах езды от Грея, но увидела в этом плюсы, хотя это были не те же плюсы, что видел Грей.
Мои плюсы заключались в том, что на следующий день, спустя три часа в дороге, я добралась до Грея свежей и отдохнувшей. Не говоря уже о том, что перед отъездом у меня было время прихорошиться, и за те часы, проведенные в машине в летнюю жару, я не успела растерять своей привлекательности.
Очевидно, я ехала с опущенным верхом. У меня был шикарный кабриолет, на дворе стояло лето, и я была бы сумасшедшей, если бы не сделала этого.
Итак, прошло два дня.
Но всепоглощающее волнение от возвращения к Грею, смешанное с грустью от расставания с Лэшем, Брутом и моей жизнью, теперь сменилось паникой.
Семь лет назад мы провели вместе два с половиной месяца. Ему было двадцать пять, почти двадцать шесть. Мне – двадцать два. Мы были молоды. Наши отношения быстро вспыхнули и ярко разгорелись, но мы не жили вместе.
И за это время многое произошло.
Я беспокоилась, что совершаю ужасную ошибку. Беспокоилась, что, в конце концов, крутая, твердая, как сталь, бывшая танцовщица из Вегаса, которой я стала (неважно, что каждый раз, говоря это Грею, Лэшу или Бруту, они смеялись до слез), проявится, и она ему не понравится. Беспокоилась, что мы не поладим.
Беспокоилась обо всем.
И вот теперь я была на месте.
Черт.
Я видела его фермерский дом, как Грей вышел из двери. Направился через крыльцо еще до того, как я подъехала ближе. К тому времени, как я остановила машину, он уже спустился по ступенькам и ждал меня.
Нет, в нем ничего не изменилось, хотя прошло всего три с половиной недели. Выцветшие джинсы, обтягивающая темно-синяя футболка, – красота с головы до ног.
Боже, я надеялась, что не разочарую его.
Я припарковалась сразу за крыльцом, чтобы не блокировать его грузовик (и у него был тот же грузовик, чему я одновременно испугалась и обрадовалась). Я едва успела выключить зажигание, как Грей уже стоял у моей дверцы.
Я отстегнула ремень безопасности, повернулась к нему, вскинув голову, и нервно улыбнулась.
Да, ничего не изменилось. Абсолютная красота, даже сквозь солнцезащитные очки.
– Привет, – прошептала я.
Потом взвизгнула.
Потому что Грей перегнулся через дверцу и вытащил меня из кабриолета. Затем я снова взвизгнула, когда он перебросил меня через плечо. Длинными, быстрыми шагами он обогнул мою машину и направился к крыльцу.
Я вцепилась в его талию и закричала:
– Грей!
Он продолжал быстро подниматься по ступенькам крыльца, пересекая его.
– Грей! Отпусти меня! – рявкнула я.
Он не отпустил. Продолжал идти по дому, к лестнице, бормоча:
– Господи, с открытым верхом, ты, наверное, получила ожоги третьей степени.
– Грей, я прожила в Вегасе семь лет, – заявила я его пояснице, свисая вниз головой. – У меня есть солнцезащитный крем.
Он проигнорировал мои слова и продолжал бормотать:
– У моей девочки фиолетовая машина.
– Это тирианский серый, – заявила я, хотя это было официальное название цвета, он все равно был фиолетовым.
– Плевать, – все бормотал он, поднимаясь по лестнице.
Поднимаясь по лестнице.
А значит, наверх.
В его комнату.
У меня пересохло во рту.
Поднявшись наверх, мы проследовали по коридору в его комнату, пересекли ее, и я полетела по воздуху, приземлившись на спину на его кровать.
Я приподнялась на локтях, уже тяжело дыша от возбуждения. Подняла руку и сняла солнечные очки. Уставилась на него, стоящего у кровати и разглядывающего меня.
Грей скользнул глазами вниз по моему телу (симпатичный, обтягивающий черный сарафан с завязками на шее застегивался спереди на пуговицы и потрясающие черные босоножки на высоких каблуках).
Затем его взгляд метнулся к моему лицу, и он прошептал:
– Моя девочка дома.
У меня перехватило дыхание, а сердце пропустило удар.
Грей потянулся к своей футболке, стянул ее через голову, обнажив невероятно изумительную (по-прежнему) грудь.
Вот тогда-то я и начала задыхаться.
Встав на колени, подползла к краю кровати и столкнулась с телом Грея. Он склонился, я откинула голову назад, его руки обхватили меня, мои руки обвились вокруг него, и наши губы соединились.
Грей проник языком мне в рот.
Я захныкала в его объятиях.
Его ладонь скользнула мне под волосы, и я почувствовала, как он потянул за бант, развязывая его. Прервав поцелуй, хрипло потребовал у моих губ:
– Сними эту штуковину, милая.
Он отпустил меня, и, все еще не сводя с него глаз, я мгновенно потянулась к пуговицам. Его руки направились к поясу джинсов. Это потребовало усилий, мои пальцы дрожали, но я расстегнула пуговицы, как и Грей. Он избавился от ботинок и носков. Затем от джинсов, и, отпустив последнюю пуговицу посередине бедра, мои руки замерли.
О да, я скучала по нему. Всему ему.
Не мешкая, Грей бросился на меня.
Я легла на спину, он приземлился сверху, завладев моими губами, одновременно распахивая сарафан, словно открывал подарок. Он опустился на меня, и я почувствовала его кожу, его тепло, его мышцы и выгнулась к нему.
Он прервал поцелуй, опустился на колени, оседлав меня, и подхватил подмышки. Подтянул меня на кровати, избавив меня от трусиков. Широко раздвинул мне ноги, опустился между ними и тут его рот оказался на мне.
Согнув ноги в коленях, я приподняла бедра, вонзаясь пятками в матрас, а пальцами погружаясь в его густые волосы.
О, Боже, да.
О, Боже, да.
– Грей, – выдохнула я.
Мне нравилось, когда он так делал. Нравилось семь лет назад, как и три с половиной недели назад.
Он скользнул рукой между моих ног, нежно раскрывая меня пальцами, хлестнул языком по моей трепещущей плоти, а затем глубоко всосал.
– Грей, – всхлипнула я, звук вышел глубоким, гортанным, главным образом потому, что через полсекунды после того, как я произнесла его имя, он заставил меня кончить.
Все еще купаясь на волнах оргазма, я ошеломленно открыла глаза, почувствовав, как его рот покинул меня, как меня подхватили под колени, а затем его руки оказались на моих бедрах, притягивая на себя.
Затем Грей оказался глубоко внутри меня, пульсируя.
Все еще витая высоко, но уже спускаясь, я смотрела на его красивое, возбужденное лицо, как его пылающий взгляд наблюдал за мной, когда он входил в меня с такой силой, что с каждым толчком мое тело дергалось, его пальцы впивались мне в бедра, притягивая к себе, когда он совершал выпады.
Мои тело двигалось, напрягаясь, приподнимаясь. Я хотела приблизиться к нему, прикоснуться, прижаться, поцеловать, но он погрузился глубоко, сделал круговое движение бедрами и прорычал приказ:
– Лежи спокойно, Айви. Я хочу видеть твои волосы, рассыпавшиеся по моей кровати, тебя в моей постели и себя в тебе.
Я инстинктивно напрягла ноги в его хватке, когда при его словах меня пронзила еще одна волна жара и прошептала: «Хорошо», – и расслабилась в ответ.
Потом я смотрела, как мой мужчина трахает меня.
И мне нравилось смотреть.
О Боже, это было горячо.
– Пальцы между ног, детка, – тихо пробормотал Грей хриплым голосом.
Я сделала, как мне было велено, и как только я выполнила приказ, моя шея выгнулась, голова откинулась на кровать, а глаза закрылись.
Да, это было горячо.
– Айви, смотри на меня, – пророкотал Грей, и это потребовало усилий. Мне это нравилось. Нравилось быть в его комнате, в его постели, открытой для него, чувствовать, как он входит в меня, знать, что он наблюдает, как я трогаю себя, когда он меня трахает. Мне это очень нравилось.
Но ради него я посмотрела ему в глаза, и от горячего, темного взгляда по моему телу пробежала дрожь.
