Текст книги "Коснуться небес (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 8
КОННОР КОБАЛЬТ

Съемочная группа ушла на обеденный перерыв, потому нас снимают только стационарные камеры, закрепленные на стенах и потолке. Это небольшое облегчение, когда тебе не нужно игнорировать того, кто с тобой в одной комнате.

Мы с Риком и Ло на самом нижнем уровне таунхауса. Несколько дней назад Дэйзи нашла двух крыс, пищащих в ее гардеробной, а еще их фекалии внутри своих ботинок. Если бы подобное случилось с Роуз, дом бы уже перевернули вверх дном. Но Дэйзи умолчала об этом инциденте, упомянув о нем лишь Рику. Она хотела решить этот вопрос, не беспокоя своих сестер.

Так что я прислоняюсь к стене, пока Ло, присев, разглядывает корзину для мусора. Рик скрылся в подвале, высота которого не больше трех футов (91 см – прим.пер.), вместо пола там коричневая почва, а из-за входной квадратной маленькой двери исходит сильный запах плесени и грибка.

Мы ждем Рика, чтобы проверить ловушку для крыс, которую ставили накануне.

– Ты выглядишь дермово, – говорит мне Лорен столь красноречиво.

Он прав. Темные круги обрамляют мои глаза, и если бы я не опирался всем весом о стену, то наверное бы свалился. Сегодня ночью я спал всего пару часов. Сегодня суббота, и этим утром я планировал выспаться, но получил сымпровизированное задание от матери. Мне нужно было вывести главную команду рекламщиков Кобальт Инк. на завтрак и обсудить с ними продакт плейсмент (продакт плесмейнт – приём неявной (скрытой) рекламы, заключающийся в том, что реквизит, которым пользуются герои в фильмах, телевизионных передачах, компьютерных играх, музыкальных клипах, книгах, на иллюстрациях и картинах – имеет реальный коммерческий аналог. Обычно демонстрируется сам рекламируемый продукт, либо его логотип, или упоминается о его хорошем качестве – прим. пер.) наших продуктов.

Наверное, я мог бы лечь поспать прямо сейчас, но вместо этого потягиваю кофе. Лучше бы я пропустил это.

Наблюдая за тем, как Рик медленно передвигается по подвалу, стараясь уклонятся от паутины, в поисках дохлой крысы, я улыбаюсь. Да пошел этот сон. Вот такие маленькие вещи и являются наиболее важными в жизни.

– Я – аспирант, пытающийся управлять многомиллиардной компанией, – говорю я Ло. – Если бы я не выглядел так дерьмово, то подсел бы на препараты.

Я слышу, как Рик ударяется головой о трубу.

– Трахните мне, – матерится он.

– Прелюбодействуешь с крысами? – спрашиваю я, сжимая в ладонях теплую кружку.

– Да пошел ты, Кобальт, – ворчит он, двигаясь дальше. – Сюда должен был лезть самый невысокий из нас.

Ло сразу воспринимает это на свой счет и начинает обижаться.

– Если бы я знал, что ты будешь вести себя, как сучка, то сделал бы это сам, и я только на один дюйм ниже тебя, братан.

Рик снова ударяется головой о трубу и издает рычащие звуки.

– Я все еще шесть, бля, три (1,92 м – прим.пер.).

Ло упирается локтями в бедра и, приседая, наблюдает через дверцу за своим братом.

– Ты так долго там только потому, что такой гигант, или есть и другие причины? Ты ставил ловушку. Так что должен знать, где она.

– Вероятно, крыса утянула ловушку с собой.

– Так воспользуйся своим носом, – предлагаю я. – У собак обоняние получше моего.

Ло смеется, тогда как я делаю еще один глоток кофе.

– Отвали, – орет Рик, и это звучит реально угрожающе, даже через стену.

Мой телефон вибрирует в кармане. Вытащив его, я быстро читаю сообщение.

Ты уже поговорил с Лореном? – Роуз.

Я не удивлен, что Роуз снова сосредоточилась на проблеме Лили и Лорена. Ей нравится заботиться о своих сестрах, но думаю, то, что она сосредотачивается конкретно на Лили и Ло отвлекает ее от собственных проблем.

В ответ я пишу: Делаю это прямо сейчас.

Одной проблемой меньше в ее списке переживаний – одним стрессом меньше в ее жизни. Я кладу телефон в карман и поворачиваюсь к Ло, чтобы сформулировать к нему вопрос Роуз, будто он мой собственный.

– У Лили сейчас больше секса, чем обычно?

Роуз это неизвестно, но Ло в вопросах секса на удивление откровенен. Он мотивирован страхом, что может позволить Лил снова погрузиться в зависимость, плюс Ло доверяет моим советам.

– Она не стремиться к сексу последнее время вообще, не хочет, – он встает, по-прежнему удерживая корзину для мусора в руках. – Все это чертово реалити-шоу доводит ее до предела. А она лечит свою тревогу с помощью секса, это означает, что в следующую неделю мне не светит ничего, кроме секса с помощью пальцев, – он смотрит на камеру, закрепленную в углу потолка, и машет пальцами в сторону объектива. А затем еще и подмигивает.

И вот почему это шоу реально будет популярным. Нефильтрованные разговорчики и делают хорошее телевидение.

– Так у вас нет секса? – говорю я, стараясь, чтобы в моем тоне не было намека на неверие, хоть внутренне я и сомневаюсь в истинности его слов. Они практически всегда трахаются ночью и утром. Несложно услышать это через тонкие стены.

Лорен потирает затылок, вероятно, пытаясь решить, солгать мне или сказать правду. Опуская руку, он говорит:

– Нет, я имею в виду... – он вдыхает, и я терпеливо ожидаю. – Мы трахались пару дней тому назад. После этого она была немного компульсивна, так что я хочу, чтобы она воздержалась от секса три-четыре дня, посмотрим, как Лил справится с этим.

– И вы использовали презерватив? – спрашиваю я.

На секунду он затихает, а затем резко ударяет кулаком о стену.

– Рик, поспеши, черт тебя побери.

– Ло, – говорю я.

Он разворачивается ко мне, его глаза горят.

– Этот разговор окончен.

– Я просто пытаюсь представить, как будет выглядеть Лили беременной, – говорю я невзначай. – Будет ли у нее полнеть все тело, или только округлится живот?

– По крайней мере я не дрочу, – говорит Ло, и его голос пропитан чистейшей злобой. – Как давно ты трахался с кем-то, кроме своей руки?

Сказав это, он сжимает челюсти, сдерживаясь, чтобы не скривиться. Ло свойственно быть грубым с окружающими, но с момента нашего знакомства, он использует резкие слова все реже. Раньше он был пьяным мудаком. Просто и понятно. Сейчас же он – трезвый мудак, который сожалеет, когда не может удержаться от колкостей.

К счастью для него, меня сложно разозлить.

– Моя рука и член – старинные друзья, – говорю я равнодушно и даже немного усмехаюсь.

Кажется, что он тоже расслабляется, понимая, что пресек мои расспросы.

– Я не твой брат, – я заглядываю в эту кроличью нору, где фактически исчез Рик. – Я не собираюсь ругать тебя за то, что ты совершил какую-то глупость. Но я встречаюсь со старшей сестрой твоей девушки, так что в этой ситуации мои собственные яйца тоже на линии огня.

Он кивает, как будто понимая, о чем я.

– Это последствия того, что ты лег в кровать с дьяволицей.

– И она мне чертовски нравится, – опровергаю я, – так что упрости мне жизнь и используй презерватив.

Я не говорю ему о том, что он сам еще не готов стать отцом, и о том, что идея о беременной Лили ужасает всех нас. Не говорю о том, что алкоголизм наследственен или о том, что Ло сейчас слишком занят, чтобы уделять ребенку должное время. Он и так знает все это. Он слышал это тысячу раз от Роуз и своего брата.

Но что Роуз и Рик не понимают, так это, что от постоянного повторения человеку чего-нибудь, он может стать к этому нечувствительным. Энди Уорхол использовал эту теорему, создавая свою картину с электрическим стулом. Он накладывал одно и то же изображение раз за разом, пока не добился того, что глядя на картину, вы можете увидеть на ней нечто ужасное.

Смысл первоначального изображения теряется.

Так что я стараюсь не повторять то, что уже было сказано ранее. Я хочу, чтобы мои слова несли первоначальный, вложенный мной в них, смысл.

Потому я выдал Ло свою эгоистичную причину.

Я – мудак, который заботится только о себе.

Я – тот, кем ему нужно, чтобы я был.

Ло смотрит в пол какое-то время, обдумывая мои слова.

– Я буду внимательнее, – бормочет он себе под нос.

Шум, доносящийся из кроличьей норы, прерывает наш разговор. Рик должно быть снова ударился о трубу. Он кашляет и говорит:

– Здесь так много чертовой плесени. Никто не должен жить на нижнем этаже, пока мы не наймем кого-то, чтобы убрать ее.

Ло наклоняется к дверце.

– Если таким образом ты пытаешься переселиться в одну комнату с Дэйзи, то можешь забыть об этом. Я и так с трудом терплю вашу дружбу.

– Ты, блин, издеваешься надо мной? – отвечает Рик. – В ее комнате были крысы, она живет недалеко от плесени, и твое первое предположение, что я хочу ее трахнуть?

Глаза Лорена прищуриваются.

– Я не сказал ни слова о том, чтоб трахнуть ее.

Рик стонет.

Дэйзи – видимо, болезненная тема для братьев. С тех пор как Рик и Лорен возобновили свои отношения – просто встретившись полтора года назад – между ними есть некая напряженность, связанная с сестрами Кэллоуэй. Лорен вырос вместе с ними. А Рик нет. Естественно, что Ло защищает Дэйзи, но проблема в том, что постоянная забота о Лили отнимает у него все время, и он просто не успевает позаботиться еще об одной девушке, даже несмотря на то, что воспринимает ее как свою маленькую сестренку.

Так что, хоть Ло и считает, что защищает Дэйзи от своего сводного брата, в действительности он создает барьер между Дэйзи и единственным здесь человеком, который позаботится о ней в первую, а не в последнюю очередь.

И тем не менее, я не могу сказать ему об этом вслух. Я должен позволить этому идти своим естественным путем. Мое вмешательство не принесет ничего хорошего. Мои слова не нашли бы отклик у Лорена, как бы я того не хотел. Так что я держу при себе свое мнение по этому вопросу.

– Я блин разделю комнату со Скоттом, – говорит Рик так громко, чтобы мы могли его расслышать. – Дэйзи может занять мою комнату. Или я останусь здесь внизу, просто поменявшись с ней комнатами. Меня не волнует. Никто из девочек не должен жить рядом с этим подвалом.

– А что если она услышит через стены, как мы с Лили трахаемся? Есть причина, по которой ее поселили на самом нижнем уровне.

Рик ничего не говорит, но я практически чувствую, как он закипает. Ло смотрит на меня поверх своего плеча, безмолвно спрашивая о моем мнении относительно того, прав он или неправ.

– Вы не можете ограждать от всего девушку, которой вот-вот исполнится семнадцать, и особенно если она модель высокой моды, – говорю я Ло, мои слова не резкие, как его и не грубые, как слова Рика. Я на сто процентов уравновешен, спокоен. Спокойствие. Оно позволяет Ло немного расслабиться. – Она уже видела и слышала все, что вы делали, если не больше. Я вызову работников, чтобы они обследовали кроличью нору, а пока, думаю, Роуз хотела бы, чтобы ее сестры жили там, где чисто.

Около минуты Ло переваривает мои слова, а затем вздыхает и забывает о своей аргументации.

– Рик, ты согласен делить комнату со Скоттом?

– Я уже сказал, что да.

– Ладно. Чем больше мы присматриваем за этим хреном, тем лучше, верно?

Рик говорит что-то, соглашаясь со мной, но я не могу разобрать его слов. Он ударяется о трубу несколько раз подряд.

– Черт возьми, – проклинает он, его голос на этот раз гораздо громче. Он пытается протолкнуться в крошечный проем дверей.

Ло хватает Рика под руки и тянет наружу.

Оказавшись в коридоре Рик показывает нам ловушку с дохлой крысой, ее хвост изуродован, так как видимо его придавило ловушкой, а крыса попыталась потащить ее за собой.

– Это станет твоей новой профессией? – спрашиваю я, улыбаясь.

– По крайней мере я могу запачкать свои руки, принцесса, – он машет ловушкой (и свисающей с нее крысой) перед моим лицом.

Я даже не вздрагиваю.

Рик закатывает глаза и идет выбросить крысу в мусорную корзину.

– Подожди, – зовет его Ло. – Может мы можем с этим еще что-то сделать.

– Нет, – говорим мы с Риком хором. Я кривлюсь. Даже учитывая то, что Рик один из самых умных людей в этом доме, меня не радует сойтись с ним во мнениях. Это как встать на сторону собак в войне против человечества.

– Вы даже не позволили мне закончить свое предложение, – говорит Лорен сердито.

– Ты хочешь использовать ее против Скотта, – отвечаю я.

– Он чертов продюсер, – напоминает ему Рик. – Ты начнешь войну со Скоттом, и он может выставить тебя в этом шоу настоящим психопатом. Так что просто нахрен успокойся.

– Он заставил Лили плакать! – орет Ло. – Я не собираюсь сидеть здесь шесть месяцев и игнорировать все то дерьмо, что он говорит. Это отличается от простого прочтения медиа и блогов со сплетнями. Мы живем с этим ублюдком.

Со стороны лестницы слышатся чьи-то шаги, и мы с ребятами подозрительно замолкаем. Из-за угла выныривает тучное тело Бретта, он тяжело дышит от того, что только пробежал спринт длиной в один лестничный марш.

– Скотт хочет... чтобы все вы поднялись в гостиную... для танца на коленях, – выдыхает он.

Скотт ван Райт диктует все. Когда. Как. Где.

Я, блять, его ненавижу.

Ло смотрит на меня, ожидая чтобы я кивнул в знак одобрения его выходки с крысой.

Я может и ненавижу Скотта, но пока не до такой степени. Я не сделаю ему что-то столь злобное и жестокое, от чего он может двинуться так, что закончит в психушке, с разорванным на куски сознанием.

Наши с Лореном методы борьбы разняться. Возможно, мои не так быстры и эффективны, но зато не нанесут вред моим друзьям.

ГЛАВА 9
КОННОР КОБАЛЬТ

Поднявшись по лестнице на первый этаж, я натыкаюсь на негромко разговаривающих Роуз и Дейзи, они стоят возле камина. Дэйзи передвигается заслоняя сестру так, чтобы ходящий вокруг в попытках снять Роуз Бен, не имел такой возможности.

Я сжимаю губы и внимательно наблюдаю за своей девушкой. Она задерживает дыхание и замирает, слушая свою сестру.

На ней одет черный свитер от Кэллоуэй Кутюр и узкие джинсы какого-то другого бренда. Роуз боится вспышек камер, и по ее словам все, что она умеет в танцах – это танцы для котильона. Вальс и фокстрот.

Эротические танцы – вне ее репертуара.

Откуда-то появляется Лили и ударяет кулаком в плечо Ло.

Ло насмешливо передергивается.

– Ой, за что это?

– За то, что затеял это глупое пари, – шипит Лили, понижая голос, когда Бретт наводит на нее объектив, с присоединенным к его стедикаму (носимая система стабилизации съёмочной камеры для кино– или видеосъёмки в движении – прим.пер.) микрофоном. Но не важно, снял ли он ее слова или нет. На всех нас закреплены микрофоны, так что ее голос был записан в любом случае. Да и по всему дому полным полно звукового оборудования.

Скотт сидит на кожаном диване. Его взгляд встречается с моим, и он самодовольно улыбается.

Я скрываю все свои эмоции, в особенности злость, которая так и рвется наружу.

– Что делает Дэйзи? – спрашивает Рик.

Лили берет Лорена за руку.

– Дает Роуз советы.

Брови Рика морщатся.

– Ты чертова секс-зависимая. Почему советы даешь не ты?

– Эй, – предупреждает Ло, глядя на Рика сердито.

Тот разводит руками.

– Это честный вопрос.

– А еще грубый.

– Ну тогда давайте я спрошу более мило, – он поворачивает голову к Лили. – Ты очевидно опытнее своей младшей сестры. Так почему, черт побери, тогда не проведешь инструктаж для Роуз?

Ло качает головой.

– Жалко.

– Это лучшее, что я могу сказать.

Лили касается своей груди.

– Я люблю клубные танцы, но никогда не танцевала приватный танец на коленях.

– А Дэйзи танцевала? – спрашивает Рик в недоумении.

– Говорит, что танцевала однажды, – Лили расслабляется, прижимаясь к груди Лорена.

Рик со злостью выдыхает.

– Вы хоть понимаете, что девяносто процентов танцев на коленях, это все равно что секс с девушкой сверху? Ну знаете, объездить парня.

– Не думаю, что Роуз хочет перевести танец на коленях на подобный уровень, тем более перед камерами.

Наш разговор прерывает какой-то скрип. Я смотрю на Скотта, который тащит стул из столовой в гостиную, ножки стула скребут по древесине.

Установив его посреди комнаты, Скотт слегка постукивает по спинке.

– Садись, Коннор.

Мне не нравятся приказы, если их отдаю не я. А это как раз такой случай.

Взгляды всех присутствующих и объективы камер направленны на меня, интересуясь, последую ли я простому приказу Скотта ван Райта. Роуз стоит неестественно ровно, ее тело напряженное и онемевшее. Я вижу в ее глазах страх, и отчаянно хочу забрать его у нее.

Поворачиваясь к Скотту, я прерываю молчание несколькими словами.

– Садись, Роуз.

Мой взгляд не отрывается от Скотта, даже тогда, когда все веселье испаряется с его глаз.

– Этого не было в пари, – говорит Скотт.

– Я изменил условия.

Каблуки Роуз стучат о твердую древесину, когда она уверенно идет к стулу. Садясь на него, она откидывается назад и скрещивает свои ноги, словно только что заняла свой чертов трон.

Мое тело возбуждается просто от того, что я смотрю на нее.

Я сосредотачиваюсь на Ло, обнимающего Лили за плечи.

– Вы все еще желаете увидеть приватный танец. Ничего если все будет так?

– Это будет круто.

– Подождите, – Дэйзи подымает руки, а затем указывает на меня. – Ты подаришь Роуз приватный танец?

– Да, – я расстегиваю верхнюю пуговицу на своих черных слаксах.

Она широко улыбается.

– Ладно, мы должны это снять на видео, – она оборачивается так, словно собирается забрать у кого-то камеру, и ее локоть ударяется о камеру Саванны. – Ох... правда... не обращайте внимания, – только Дэйзи, девушка, которая постоянно работает среди камер, может забыть, что нас здесь постоянно снимают.

– Это, блин, стоит увидеть, – говорит Рик, садясь на диван рядом со Скоттом. Все занимают свои места, готовые к шоу.

Но я встречаюсь взглядом с Роуз и направляюсь к ней. Она сжимает руки по бокам деревянного стула так, что костяшки белеют, видно, что ей страшно, тревожно, но главное – она возбуждена.

Ее взгляд скользит по моему телу, а дыхание становится глубже, когда я расстегиваю пуговицы на своей рубашке.

Неизведанное страшит ее.

Это может стать самым диким, бурным переживанием, которое у нее когда-либо было.

Так что приготовься, детка. Это может вскружить тебе голову.

ГЛАВА 10
РОУЗ КЭЛЛОУЭЙ

О.

Мой.

Бог.

Коннор медленно расстегивает последнюю пуговку на своей черной рубашке, пока фоном по всей комнате из динамиков раздается клубная музыка. Он возвышается надо мной уверенно и властно, словно доведенная до совершенства мраморная статуя, его взгляд ни на секунду не отрывается от меня.

Я не хочу съеживаться и зажиматься, превращаясь в испуганный ком нервов. Поэтому просто неподвижно сижу и жду, пока он приблизится ко мне. Жду сама не знаю чего. Не имею ни малейшего представления, что Коннор Кобальт планирует дальше делать.

– Потряси попкой, дорогуша! – орет Лорен, перекрикивая басы музыки.

Коннор не реагирует на пожелания Ло, но я ощущаю на себе пристальный взгляд Скотта, наблюдающего за мной со своего места на диване.

В следующий момент ноги Коннора касаются моих коленей, весь воздух покидает мои легкие, от чего грудь будто сдавливают тиски. Он ставит ноги по сторонам от моего стула, все еще стоя и возвышаясь надо мной. Мой взгляд пробегает по нему, впитывая этот образ, и сердце пускается в свой собственный пляс, сжимаясь и переворачиваясь в неком подобии ритма. Но чаще всего оно просто замирает. Мое сердце безостановочно продолжает свой идиотский танец, будоража при этом все мое тело.

Через мгновение Коннор берет меня за подбородок и поднимает мое лицо вверх так, чтоб я посмотрела в его бездонные голубые глаза.

Его неподвижная поза излучает власть и силу.

По моей шее распространяется жар, когда Коннор берет мои руки в свои, и разжимая мою хватку на стуле, направляет их к своему прессу. Проводя ладонями вдоль его мышц, я ощущаю его так, как никогда прежде, его изгибы, мощь и рельефность. Мое тело наливается теплом, пока руки шарят по его голой коже. Я так много думала об этом раньше. О том, на что похоже оказаться прижатым чьим-нибудь телом, таким же сильным как его. Я просто никогда не позволяла себе уступить в этом вопросе Коннору, опасаясь, что как только он победит, то выбросит меня из своей жизни.

Сейчас же я осознаю, что нахожусь буквально напротив его промежности. Мои лодыжки напрягаются до боли, когда я еще сильнее сжимаю их в скрещенном положении, от чего бедра еще плотнее прилегают друг к другу.

Мои трусики уже влажные. И все это из-за того, что он просто стоит надо мной. Серьезно, Роуз?

Я жду, когда же он начнет трясти своей задницей перед моим носом или делать танцевальные движения у меня на коленях. Но он не делает ничего такого.

Скотт прочищает горло и смеется.

– Коннор, ты хоть знаешь, что делаешь?

Коннор смотрит прямо мне в глаза и говорит:

– Je sais toujours ce que je fais, – я всегда знаю, что делаю.

Он расстегивает ремень на своих слаксах. И мое сердце переходит на новый уровень бешенного ритма. Серьезно, моему сердцу нужно отойти в сторонку и передохнуть.

– Ты расстроишь меня, если пошевелишься. Так что сиди, блядь, неподвижно.

Вообще-то даже если бы я и хотела пошевелиться, то не смогла бы. Меня словно приморозило к стулу.

Коннор выуживает свой кожаный ремень из петель брюк, и я концентрирую на этой вещице все свое внимание. Тем временем Коннор опускается ко мне, но не садится, он опирается руками на мои колени и разводит их в стороны, оставляя меня открытой. Таким образом он освобождает немного пространства на стуле между моих ног и садится. Музыка все еще звучит довольно громко, раскрывая мои чувства с невиданной интенсивностью.

Мои глаза расширены, а руки сжимают его бицепсы. Стараюсь дышать размеренно, но губы непроизвольно сжимаются, запрещая любим звукам вырваться наружу. Наслаждение и страх смешиваются воедино.

Вдруг он хватает меня за талию, ремень обернут вокруг его руки. Другой рукой он толкает спинку стула так, что тот наполовину отклоняется назад. Но он перехватывает его не давая упасть. Спина Коннора перекрывает доступ камер к моему лицу, в такой позиции он в полной мере доминирует надо мной.

Разматывая пояс, он сводит вместе мои запястья за спиной. После чего туго связывает их с помощью ремня, кожа к коже. Закрепив ремень, Коннор прижимает ладонь к моей щеке. Его тело покачивается в такт музыке.

Он толкается своим пахом в мой центр в одном ритме с басами песни, так что стул покачивается под нами. О, да, он дарит мне приватный танец, и это нереально чувственно, это гораздо больше того, что я могла бы подарить ему.

Я стараюсь не сводить с него глаз. Но так сильно переживаю, что в комнате столько людей и камер, а он прямо верхом на мне, в добавок ко всему мои ноги обвиваются вокруг него.

От того, что его твердая плоть вонзается в меня через тонкую ткань нашей одежды, мои нервы накаляются, а пальчики ног поджимаются. Ох ты ж божечки...

Неужели это происходит на самом деле? У всех на виду? А вскоре и на национальном ТВ.

Во что я себя втянула?

Его губы касаются мочки моего уха.

– Ne pense pas, – не думай.

Это немного трудно осуществить, Ричард. Но я даже не могу открыть рот, чтобы сказать хоть слово. Его движения ускоряются вместе с ритмом музыки, становятся жестче, и я еще сильнее стискиваю зубы, сдерживая рвущийся на свободу стон. Ох... Господи...Это не должно было так сильно меня возбудить. Не тогда, когда все наблюдают.

На секунду я закрываю глаза, откидывая голову назад. Он все еще удерживает мое лицо своей сильной и властной рукой. Его губы приближаются так близко к моей щеке. Не нужно даже смотреть, я и так чувствую его пристальный взгляд, он видит меня насквозь, все мои желания и потребности. Он знает меня слишком хорошо.

Трение между нашими телами нарастает, и с моих уст все же срывается резкий стон. Черт. Прежде чем я могу осознать, что только что случилось, он убирает руку со спинки стула и скользит ею вверх по моему бедру, прямо к моей попке. Мои глаза резко распахиваются, и я дергаю руками, но они связаны накрепко его ремнем.

Я смотрю на него, и его улыбка становится еще шире – такое знакомое высокомерное выражение лица.

Мое беспокойство нарастает. Я заглядываю за него, пытаясь разглядеть своих сестер. Рот Лили приоткрыт, но Ло закрывает ей глаза своей рукой. Поэтому можно предположить, что она наслаждалась выступлением Коннора, этим столь завораживающим зрелищем. Обычно он позволяет себе подобное поведение только наедине.

Дэйзи сидит на подлокотнике дивана и широко улыбается. Рик и Ло просто любопытно наблюдают. А Скотт... как только я поворачиваю голову к нашему продюсеру, Коннор хватает меня за подбородок и разворачивает к себе.

– Lui donneriez-vous ce qu’il veut? – хочешь дать ему то, чего он жаждет? Его брови выгибаются, и через секунду он опускает свои губы на мой подбородок, его поцелуй нежен, его рот движется вдоль линии моей челюсти, покусывая, посасывая и лаская мою кожу.

Весь воздух вырывается из меня. И в тот момент когда наши взгляды вновь встречаются, я говорю:

– Il ne peut pas m’avoir, – он не может заполучить меня. На этом мне следует и остановиться. Не стоит больше ничего добавлять. Но я не хочу проиграть эту битву. Не желаю упрощаться все для Коннора. Потому бросаю ему вызов, которого от так сильно жаждет. – Aucun homme ne peut, – никто не может заполучить меня.

Его губы вновь касаются моего уха.

– Еще посмотрим.

И затем он заводит свою руку мне за спину, притягивая мое тело к своему, а его другая рука зарывается в мои волосы.

Прежде чем я могу все осмыслить, он целует меня в губы, сплетая наши языки в страстном танце, пока его тело ритмично трется о мое. Между ног нарастает неистовая пульсация, отдающаяся тянущим напряжением мышц внутренней поверхности бедра. Господи милостивый...

Музыка прерывается. И я осознаю, что Коннор перестал раскачиваться напротив моего тела. Но мы все еще страстно целуемся, этот поцелуй самый страстный из всех, что у нас когда-либо были, рукой он тянет мои волосы, мои запястья связаны, и от этого так отчаянно хочется коснуться его снова, ощутить его кожу и мышцы под своими пальцами.

– Ладненько, – говорит Скотт. – Этого достаточно.

Его голос возвращает меня с небес на землю. Я отрываюсь от Коннора и поворачиваю лицо так, чтоб он не мог меня еще раз поцеловать. Мое тело разгоряченное и потное, а сердце никак не успокоится.

– Вау, – говорит Дэйзи, хлопая, – это было горячо. Твердая 10.

– Как много я пропустила? – стонет Лили, пытаясь убрать от своего лица пальцы Ло.

– Это было слишком скандально для твоих красивых глазок, любимая, – говорит Ло, усмехаясь. Он опускает свои руку и целует ее в висок.

Я же все еще пытаюсь отдышаться. Коннор внимательно наблюдает за мной, все еще сидя на стуле и развязывая мой ремень. Я прищуриваю свои глаза и смотрю на стену. Что только что произошло?

Коннор встает, и я сажусь ровнее, но мышцы не желают меня слушаться.

– Предполагалось, что мы увидим танец на коленях, – говорит Скотт. – А не порно.

– Я смутил тебя, Скотти? – спрашивает Коннор своим обычным невозмутимым голосом. Заправив рубашку обратно в брюки, он начинает застегивать ее на пуговицы. Но он все еще стоит близко ко мне.

Скотт ничего не отвечает.

– В следующий раз побереги свои чувства, – говорит Коннор. – Вон дверь. И если тебя так смущает происходящее, то можешь переждать по ту сторону.

Гигантская ухмылка Лорена явно выражает неуважение, но как только он переводит взгляд на сердитого продюсера, улыбка тает.

Скотт чешет свою покрытую щетиной челюсть и просто кивает. А затем он удаляется на кухню. Я задаюсь вопросом, кто же по сценарию выйдет самым большим мудаком.

Рик встает и говорит:

– Кобальт, а ты случайно не стриптизер, или может был им раньше

– Никто бы не смог позволить себе заказать мой приватный танец.

– Это было как в Супер Майке (фильм о стриптизерах "Magic Mike " – прим.пер.), правда? – спрашивает Лили. – Вы же видели этот фильм, – она поворачивается к Ло и смотрит на него умоляюще. – Давай посмотрим его еще разочек. Это же не порно.

– Пресс Ченнинга Татума можно включить в перечень порнографических материалов, – вставляет Дэйзи.

В ответ Ло просто целует Лили в макушку.

Она разочарованно вздыхает и окунается в собственные мысли.

– Мне нужен душ после этого шоу.

Ее щеки сразу же заливаются краской, а глаза бросаются к камере с микрофоном. Я практически слышу ее мысли: Разве я сказала это вслух? Да. Да, ты сказала это вслух, Лили.

Дэйзи толкает ее в бок и улыбается.

– Чур я иду следующей.

Рик и Ло стонут, но Лили расслабляется от понимания, что не одна она возбудилась от выступления Коннора. Черт, я не могу пошевелиться, не выдав того, насколько я влажная и жаждущая. Коннор буквально зажарил меня на этом электрическом стуле, потираясь об меня через ткань своих брюк.

Рик встает с дивана.

– Я в спортзал. Кто-то хочет со мной?

Дэйзи ахает.

– Ты мастурбируешь в спортзале?

Он бросает ей в лицо подушку, и Дэйзи ловит ее, игриво усмехаясь.

Лорен поворачивается к Лили.

– Ты реально хочешь принять душ? – его голос переполнен неверием. Они спорят о ситуации с ванной с тех пор, как мы сюда въехали. Принимая душ Лили постоянно переживает, что в любой момент может войти Скотт. Я бы попыталась успокоить ее страхи, но правда в том, что у нас они общие, и из-за этих страхов я сама встаю и принимаю душ в пять утра.

Лили замолкает, и Лорен понижает голос.

– Ты пахнешь, словно секс, – шепчет он, но я стою достаточно близко, чтобы все слышать. – И кстати, он тебя вскоре ожидает.

Она смотрит на свои руки.

– Мы можем пойти в душ вместе? Я не буду ничего делать, обещаю. Просто так я чувствую себя... в безопасности.

Ло выдерживает паузу, а затем говорит:

– Только если ты оденешь купальник, а я плавки. Я просто не хочу стать причиной твоего срыва в течение всех этих шести месяцев, Лил.

Ее лицо озаряется, и он обнимает ее за шею.

Я потираю все еще ноющие запястья, в этот момент у меня нет уверенности ни в чем. Коннор вдруг хватает меня за руку и с легкостью поднимает на ноги.

Он смотрит на меня и я осознаю, что могло бы сегодня случиться, не поменяйся Коннор со мной местами. Я бы неловко терлась вокруг него. А мой позор потом бы еще и по национальному ТВ показали. Вместо этого Коннор подарил мне ощущение жгучего желания и спас от огорчения и стыда.

Мой взгляд полон благодарности ему, и на кончике языка так и вертится "спасибо".

Но он проводит своим большим пальцем по моей щеке и очень мягко говорит:

– Пожалуйста, милая.

Я выдыхаю, радуясь, что не нужно больше стараться подобрать правильные слова.

Кухонные шкафчики громко дребезжат, когда Скотт открывает и закрывает их в поисках чего-то.

– Ты изгадил все его планы, – шепчу я.

– Он утрет свои слезы и возьмется за них позднее, – я не оптимист.

– Или же он найдет другой способ обойти тебя в этой борьбе.