Текст книги "Коснуться небес (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Она хмурится, все ее тело реагирует в соответствии с эмоциями. Ее глаза прищуриваются, поза становится оборонительной, а плечи распрямляются, от чего я тоже встаю ровно.

Мой член оживает снова.

– Не опекай меня, – говорит она. – Ло нечаянно возьмет и обрюхатит мою сестру. Он импульсивен и неосторожен. Так что тебе всего лишь нужно сделать то, что у тебя получается лучше всего – привить ему немного здравого смысла.

– Полагаю, данный разговор ему в одно ухо влетит и в другое вылетит, причем со скоростью урагана, – держа за талию, я покачиваю ее тело из стороны в сторону, так что она прислоняется к столешнице и разворачиваясь ко мне лицом. – И для тебя это будет иметь некую цену.

Она осматривает мое тело очень внимательно.

– Я готова заплатить.

Мои губы медленно расплываются в улыбке.

– Да неужели?

– Да.

Но ее глаза говорят мне об обратном, и моя улыбка блекнет. Роуз реально, действительно боится.

– Ты в безопасности со мной, Роуз, ты же знаешь об этом? – спрашиваю я ее. – Я никогда тебя не обижу.

Я всегда обращался с ней, словно она продолжение самого меня.

Более враждебная, порывистая сторона, но моя.

Это и есть причина, по которой я стал таким собственником по отношению к ней за все эти годы, даже когда мы еще не были вместе.

– Я знаю, – говорит она, расслабляя плечи.

– Я поговорю с Ло попозже.

– Что мне нужно сделать для тебя? – спрашивает она, слишком упрямая, чтобы сдаться, даже если неизвестность пугает ее.

– Перестань думать на минутку.

– Что...

Я целую ее, моя огромная ладонь прижимается к ее щеке, губы Роуз такие мягкие. Ее дыхание становится поверхностным, застревая в горле, а тело изгибается, требуя моих ласк. Она пробуждается, сжимая мои мускулистые предплечья своими руками. В ее поцелуе все еще чувствуется сомнение, колебания.

И я отрываюсь от нее.

– Выключи свою голову, – говорю я ей, моя рука опускается к ее попке. Я пододвигаю Роуз к себе, так что ее таз врезается в мой пах. Ее халатик немного распахивается, открывая наготу бедер.

Стон срывается с ее губ. Я прижимаю Роуз к столешнице, только полотенце отделяет мой член от ее тела, а она со всех сил пытается не отдать мне весь контроль. Ее голова откидывается назад от возбуждения, и она отчаянно усиливает хватку на моих руках, вонзая пальцы в мои бицепсы. Роуз словно не понимает, что сделать со своими ногами, одну она оборачивает вокруг моей талии, а другая стоит на полу.

Я подымаю ее левую ногу к своему боку, вытягивая ее, и Роуз начинает учащенно дышать.

– Подожди, подожди... – начинает она, ее руки перемещаются на мою грудь. Она такая красивая, теплая на ощупь, но почему-то ей снова нужно прислушаться к голосу своей чертовой головы.

– Роуз, – реву я и роняю ее ногу.

Она упирается локтями на столешницу, в ее глазах читается замешательство.

Тебе нравится это. Это нормально, что тебе нравится то, что мы делаем, Роуз. Моя рука возвращается к ее челюсти, лаская ее щеку, пока она переваривает происходящее, а именно, мои доминирующие действия, превратившие ее в лужицу. Мою лужицу.

Я пробегаю большим пальцем по ее нижней губе.

– Je suis passionné de toi, – говорю я. Я увлечен тобой.

Ее грудь опадает, Роуз отлично понимает меня.

Я проскальзываю пальцем в ее ротик, и она издает гортанный звук. Она краснеет от того, что слышит себя. Оставляя палец у нее во рту, я нежно целую ее в щеку, а затем аккуратно посасываю чувствительное местечко между ее воротником и щекой.

Она может оттолкнуть меня в любую секунду.

Но на удивление, Роуз смыкает свои губки вокруг моего пальца. Она не сосет его, не пробегает по нему своим языком. Не думаю, что ей действительно известно, что делать, но я обожаю ее еще больше за то, что она пытается. Я не позволяю Роуз сорваться с крючка и быстро заменяю свою руку губами, языком, пытаясь раствориться с ней в этом моменте.

Сейчас ее движения более уверенные, ее руки перемещаются в мои волосы, тянут их, сжимают, взъерошивают. Ее позвоночник снова изгибается, и наши тела встречаются еще раз. Вот оно, Роуз. У меня есть ты.

Со мной ты в безопасности.

Целая минута проходит до того, как все исчезает, до того, как она снова отдает контроль своей голове, до того, как ее поцелуи прекращаются, до того, как ее губы смыкаются, а тело отклоняется назад.

Это было короткое, мимолетное мгновение, когда я почти что получил ее, уязвимую и голую. Но если я смог вложить свой палец в ее рот, и она не откусила его, то теперь лишь вопрос времени, когда я окажусь внутри нее полностью.

ГЛАВА 4
КОННОР КОБАЛЬТ

Ну, я узнал, к чему ведет увеличение стоимость продакшна.

Для меня это нечто новенькое.

Скотт ван Райт каким-то образом уговорил мою девушку покинуть свое убежище и переехать из нашего дома в Принстоне. Мне правда хотелось бы быть там и поучаствовать в этом споре, а не торчать в тот момент в лекционном зале колледжа. Я бы опровергнул каждый довод Скотта, начинающийся словами "Реальный Мир" и заканчивающийся "вы все живете вместе".

Мы все жили вместе в Принстон, Нью Джерси.

Разница сейчас лишь в том, что Рик Мэдоуз – сводный брат Лорена Хейла переехал к нам на шесть месяцев. И еще младшая сестра Роуз – Дэйзи. Так что теперь нас шестеро в одном доме.

Я стараюсь поддерживать Роуз, но мне нельзя допустить ошибку, пока я действую рядом со Скоттом. Мне категорически не по душе то, что ему удалось убедить Роуз в чем-то, и при этом она даже не посоветовалась со мной. Это меня нервирует.

Роуз смотрит на потолок в индустриальном стеле; микрофоны и провода болтаются на стропилах нашего нового дома. Ее лоб морщится от осознания необходимости жить в филадельфийском таунхаусе, спроектированном для съемок. Три этажа. Пять спален. Одна общая ванная. Отсутствие двора. Отличное джакузи и зона патио. А еще большая столовая и кухня.

– Он обещал, что нас не будут снимать в ванной или спальнях, – говорит она, сжимая губы.

– Чьи-либо обещания, кроме моих собственных – для меня ничего не значат, – говорю я. – Он вышиб тебе все мозги?

Она смотрит на меня.

– Это прописано в контракте, умник.

– Ну, тогда мы с Ло проверим, точно ли нет камер в комнатах.

– И в ванной, – говорит она быстро.

– Ага, и там.

Она кивает, поднимает выше свой подбородок, стараясь казаться более уверенной в сложившейся ситуации, но я-то знаю, что для Роуз очень важна уединенность. А в этом доме все ее нарушает, даже больше, чем Роуз предполагала.

– Ты всегда можешь послать его нахрен, – напоминаю я ей. – У тебя есть отличный опыт в этом вопросе со множеством мужчин.

– Ну, ты-то еще здесь.

Я улыбаюсь. Правда.

Она тяжело выдыхает:

– Нет. Это нужно сделать.

– И почему это?

– Он сказал, если мы будем жить вместе, то у шоу будет больше зрителей. Богатые семьи и раньше снимались в своем природном окружении. А такого еще не было, – она делает паузу. – Кроме того для Реального Мира...

– Все, что я слышу от тебя – слова Скотта ван Райта, и скажу тебе, по правде, мне это не нравится.

Она смотрит на меня холодно и говорит:

– Мне приходится согласиться с ним. Я провела собственные исследования, и они подтверждают данную статистику.

– Ладно.

Скотт хочет создать максимально драматичные ситуации, некий хаос, все это поможет ему достигнуть того, чего он так сильно хочет. И если Роуз входит в пакет его желаний, то он нахрен проиграет эту чертову битву. Я просто не хочу, чтобы это стоило Роуз ее линии одежды. Если я погублю Кэллоуэй Кутюр, то автоматом потеряю и Роуз. Ее компания – вот причина, по которой мы оказались рыбами, плавающими в этом аквариуме. Я бы сделал практически все, что угодно, лишь бы помочь ей реализовать свои мечты.

– Плюс, – добавляет она, провоцируя меня, – у нас дома была плохая шумоизоляция. Так что нам бы пришлось переехать в любом случае.

– Верно, потому что иначе они бы потратили всего пару тысяч долларов на монтаж лучшего оборудования в Принстоне. А эта альтернатива с переездом стоит чертовски дороже.

– Ты позеленел. И к твоему сведению, тебе не идет этот цвет.

– Я не ревную, – говорю я. – Я ненавижу его по той же причине, что и ты – потому что он срет там, где ест.

– Ты даже еще не встречался с ним.

– Но я уже знаю.

Она сминает в руках свое черное платье свободного кроя и ходит кругами по всему пространству гостиной.

– Ты неисправим.

– А ты ходишь по кругу. Так на что еще нам следует обратить внимание?

Она бьет меня своей сумочкой, и я пытаюсь не рассмеяться.

Присаживаясь, Роуз говорит:

– Через шесть месяцев мы можем вернуться в Принстон.

Она может и перечисляет причины, по которым стоило переехать в Филадельфию: ее родители живут рядом, бизнес Ло по созданию комиксов находится в центре города, моя дорога к Пенсильванскому университету стала короче на целый час; но в конце концов мы переехали, потому что у Роуз не было выбора. Скотт сказал ей переехать. И она переехала.

Даже не так, он выбрал этот таунхаус. Он не пригласил Роуз взглянуть на это место, прежде чем установить в него всё продакшн оборудование.

Я смотрю на пурпурную скатерть с бахромой на журнальном столике, на белые огромные свечи, выстроенные в ряд. Они действительно наняли кого-то, чтобы украсить дом к прибытию медиума. Выглядит так, словно эта женщина тоже здесь живет.

– Только не проси меня быть вежливым с медиумом, – говорю я, только сейчас замечая спускающегося по лестнице Бена – тощего оператора. Он направляет на нас объектив.

– Меня не волнует, как ты будешь себя вести, – говорит она, – главное, что ты здесь, со мной.

Я стараюсь скрыть шок от ее заявления. Наше напряжение ослабевает, и я притягиваю Роуз к себе, растирая ей спину и шею. Она опирается на меня, и ее обычно такое зажатое тело на короткий момент расслабляется. Я смотрю в ее горящие глаза, которые, кажись, всегда на стороже, даже если тело дает слабину.

– Но я думал, что ты смогла бы сделать все сама, дорогая.

– Я и могу, – говорит она, снова поднимая свой подбородок. – Но мне нравится, что ты помогаешь... иногда. – Ее неуверенный взгляд опускается на мои губы. Она ждет, что я сделаю ход.

Мои губы касаются ее щеки.

– И я могу помочь, я могу довести тебя до сумасшедшего экстаза, Роуз. Все твое тело будет болеть от моего твердого члена, – она напрягается. – Ты кончишь еще до того, как я заполню каждый дюйм тебя.

Стон вырывается из ее горла, и она опускает руки мне на талию, нащупывая мой батарейный блок от микрофона, который мы носим под одеждой.

– Забудь о камерах, – говорю я ей. Бен использует этот момент, чтобы обойти вокруг нас, наводя камеру на лицо Роуз. Он – еще одно препятствие, марионетка Скотта. Просто охренительно. Я мог бы схватить и бросить камеру о стену, но сопротивляюсь этому желанию.

Поднося руку к ее затылку, я касаюсь губами ушка Роуз и шепчу:

– Тогда ты узнаешь, какой я большой. Представь себе, что я внутри тебя, всей своей длиной, жестко вколачиваюсь в тебя, пока ты не начинаешь задыхаться.

– Коннор, – предупреждает она, ее голос слабее, чем обычно.

Я пропускаю ее волосы между пальцами и тяну, от чего ее подбородок задирается.

Ее рот открывается, и она сдерживает звук, рвущийся наружу.

Одной рукой я упираюсь в ее спину и сильнее прижимаю наши тела друг к другу; ее щеки заливаются румянцем.

– Не бойся меня, – шепчу я тихо ей на ушко. – Возможно, я не всегда на твоей стороне, но я стремлюсь обеспечить тебя лучшим.

Когда я отпускаю ее, она отодвигается и потирает свое горло. Роуз поправляет висящую на руке сумочку, а затем говорит:

– Не думаю, что смогу простить Скотта за эту ванную.

Она полностью абстрагируется от того, что только что произошло. И Скотт – последний человек, к которому мне бы хотелось, чтобы обращались ее мысли, прямо после того, как я сказал ей о том, как жестко собираюсь ее трахнуть.

– Нужно отдать ему должное, – говорю я, сухо улыбаясь, – в ванной есть четыре раковины и две душевые кабины. Она не такая уж и маленькая. Каждая душевая кабина может вместить пятерых.

– Она общая. Не знаю, как было у вас в Пенсильванском колледже, но я делила ванную лишь с одним человеком – моей соседкой.

– Ага, в Пенсильванском мы все просто дикари. Тебе нужно увидеть еще, как живет футбольная команда. Они вообще обитают в пещерах, сделанных собственноручно.

Ее плечи отпускаются.

– Я знаю, что я испорченная сучка, но мне некомфортно уже от самой идеи, что кто-то войдет, когда я буду принимать душ.

– В душе непрозрачное стекло. Сквозь него ничего не видно, – это не совсем так. Я смог бы разглядеть ее тело довольно хорошо. – И три дня назад ты вошла, когда я принимал душ.

От упоминания момента в ванной, когда она увидела меня мастурбирующим, от того, как я ласкал ее ногу, обернув ее вокруг своей талии, все тело Роуз напрягается. Она скрещивает руки, прикрывая заливающую румянцем шею. Только упоминание о сексуальной жизни (или о ее отсутствии) может так взволновать Роуз.

– Это другое.

– Я знаю, – Ло, Лили, Дэйзи и Рик будут тоже делить с нами ванную. То, что она стала делить ее со мною, уже было нереальным скачком. Здесь же ситуация в глазах Роуз выглядит раз в пять хуже. – Но неудобно будет всем, не только тебе.

Она грустно стонет.

– Я не хотела ставить их в подобное положение. Не предполагалось, что реалити-шоу так сильно разрушит их жизненный устой.

Обычно я говорю то, что правильно. Сегодня же мне хреново дается эта задача. Медиум и Скот свели меня с ума.

Я обнимаю ее одной рукой за плечи.

– Лили хочет помочь Кэллоуэй Кутюр. Для тебя она бы сделала что угодно. Да и все остальные приспособятся к сложившимся обстоятельствам очень быстро.

Чтоб компенсировать Роуз нанесенный скандалом вред, Лили даже согласилась жить не так близко, как раньше, к колледжу. Она планирует посещать онлайн-классы, так что не отстанет от программы.

От моих прикосновений Роуз прекращает выстукивать ногой об пол. Бен снимает ее реакцию, наводя на нее фокус камеры. Она смотрит в мои голубые глаза и наклоняется ближе, ее нога прижимается к моей.

Я нежно убираю волосы с ее лица, и ее руки тянутся к моей талии в ответной реакции. Я спрашиваю:

– С этого момента станешь ли ты говорить о Скотте во время моих поцелуев? Или будешь говорить о нем только во время секса со мною?

Она сжимает в кулак ткань моей рубашки возле воротника и пытается задушить меня за этот комментарий, но я неподвижен, я слишком силен для нее, хоть она и старается меня расшевелить. Расстроившись, Роуз прекращает попытки.

– Однажды, – говорит она, – я по инерции ударю тебя в ответ на такие слова, от чего буду чувствовать себя куском дерьма.

В ее глазах я читаю другое: возможно, нам нужно поссориться, чтобы это случилось. Возможно, нам не так уж и хорошо вместе.

– Ты не почувствуешь себя подобно дерьму, – говорю я ей, – потому что я накажу тебя за подобную фривольность.

Ее губы медленно приоткрываются.

– Ты накажешь меня? – она задыхается от смеха. – И каким же образом?

– Просто поверь мне, тебе это понравится.

Она сильно сглатывает и качает головой.

– Не представляю, как мне может понравиться наказание.

– Оно не будет похожим на школьный нагоняй, Роуз.

Запомни, я всегда стремлюсь обеспечить тебя только лучшим.

Она глубоко вдыхает и снова смотрит на мои губы, безмолвно прося придвинуться к ней поближе. И как только я собираюсь ее поцеловать, из открытой кухни, переходящей в гостиную, раздается звенящий звук. Между этими двумя комнатами нет никаких стен.

Сэди, моя рыжая полосатая кошка, тащится к нам, по дороге звеня колокольчиками на своем воротнике. Роуз потратила около часа на то, чтобы надеть на кошку этот воротник, в то время как я был на занятиях. Роуз хотелось знать местоположение Сэди, чтоб легче было избегать ее. Моя кошка довольно часто царапает женщин. А когда я закрывал ее, чтобы устроить дома свидание, Сэди была крайне недовольна. В результате попыток Роуз надеть на кошку воротник, моя девушка проходила неделю с поцарапанными по периметру руками.

После этого я был готов продать Сэди, но Роуз не позволила. Я ценю ее попытки поладить с моим животным, но не хотел бы, чтобы подобное кровопролитие произошло еще хоть раз.

Роуз издает испуганный крик:

– У нас есть крысы! – она полностью освобождается от моих объятий.

Ей не так страшно, как противно от вида свисающего изо рта Сэди грызуна.

Я потираю губы, прикрывая улыбку.

– Сэди охотится, как чемпион, – подмигиваю я кошке.

Роза опускает руки на бедра и смотрит на меня, словно спрашивая, ты это серьезно?

– Ты только что ей подмигнул, – сердитый взгляд Роуз переходит в смех, но от одного взгляда на Сэди она снова мрачнеет. – У грызуна идет кровь... о боже, – Сэди опускает крысу на паркет. – Нет, нет...

– С тобой все хорошо, – говорю я, сжимая руками ее плечи. – Дыши.

Роуз обсессивно-компульсивна (имеется в виду периодическая одержимость той или иной идеей – прим.пер.), это свойство появилось у нее с тех пор, как папарацци взялись за семью Кэллоуэй.

Она медленно выдыхает.

– Я не могу жить в доме с грызунами, – она делает паузу. – Это ложь. Я жила с Лореном девять месяцев, но вот это для меня уже слишком.

– Так теперь мы возвращаемся назад в Принстон?

К счастью для меня. И да, пошел ты, Скотт.

Она медленно качает головой.

– Нет, нет... мне придется справиться с этим. Все будет в порядке.

Ладно.

– Завтра мы с Ло и Риком можем установить мышеловки, – но чтобы подразнить ее, я добавляю. – Есть привилегии жизни с тремя мужчинами под одной крышей.

На ее лице появляется выражение призрения.

– Мы с Лили и Дэйзи и сами можем это сделать.

Но видно, что ей спокойнее от мысли о живущих здесь троих парнях. Это дает возможность не находиться под постоянным контролем. Это хорошо для нее, не для меня.

– Разумеется, – говорю я, – установите их самостоятельно. Я очень ценю инициативу со стороны женщин, – я пододвигаюсь ближе, сокращая расстояние между нами. – Но вам придется устанавливать их в пыльных и грязных... – я провожу рукой по внутренней стороне ее бедра, – ... местах.

Передвигая руку к шее Роуз, я касаюсь большим пальцем ее нижней губы.

Она снова резко вдыхает, вспоминая о том, где был мой палец три дня назад.

Бен молча снимает нас, но я чувствую его нежеланное присутствие. Мой палец задерживается на ее мягкой, влажной губе. К черту камеру.

Я готов засунуть свой палец ей в рот еще раз, но в этот момент кто-то вламывается во входную дверь.

Роуз мгновенно отскакивает от меня, снова включая голову и осознавая, кто и что окружает нас. Я делаю спокойный вид, хоть и чертовски сержусь на того, кто бы там не вошел в дверь.

Сначала я вижу его светлые волосы, и мое раздражение взлетает до небывалых высот. Знаю, я эгоистичный осел. Но боюсь, в результате этого шоу я стану реальным злодеем.

Прямо сейчас я не очень хорошо справляюсь со всем этим дерьмом.

– Смотри, еще один грызун, – говорю я Роуз.

Она толкает меня в грудь, но улыбается.

Скотт шагает в дом так, словно он хозяин этого таунхауса. Хотя, я уверен, что аренда оформлена на его продакшн компанию. Следующим шагом он попытается повестить табличку ван Райт на всех моих девушек.

– Где все?– спрашивает он, раскидывая руки. – Медиум будет здесь через пять минут.

Я сосредотачиваюсь на большой спортивной сумке, перекинутой через его плечо.

Мне не нравится собственное предположение, но если в этой сумке окажется его одежда, зубная щетка и сменное белье – нас ждет чертовски важная проблема.

Роуз сжимает мою руку.

Думаю, по мне видна вся переполняющая меня злость.

А такого не было никогда.

– Они все обустраиваются в своих новых комнатах, – говорит ему Роуз. Ее взгляд обращен на его сумку. – Уезжаешь куда-то, Скотт? Надеюсь, в Калифорнию, там ты на самом деле нужен.

Поворачиваясь к моей девушке, он не выглядит раздраженным ее оскорблением. Нет. Он улыбается. Его взгляд сосредотачивается на ее губах, тех, которые я только что трогал.

– Я нужен здесь, – говорит он ей. – Просто надо дать людям время на осознание того, что для них на самом деле хорошо, – он окидывает Роуз медленным взглядом с головы до ног, и моя кровь вскипает. – Хорошее платье, но было бы лучше, если бы вырез было поглубже. Демонстрация твоих сисек повысила бы рейтинги.

– Так же как и видео того, как моя нога врезается в твою задницу, – отвечает Роуз.

И мои губы расплываются в улыбке.

Получи, Скотт.

– Просто пытался помочь, – говорит он, растягивая слова. – Однако у меня есть вопрос. Твои сестры тоже будут одеты для съемок в эту коллекцию, потому что не хочется, чтобы все это имело вид, словно вы собираетесь в женский монастырь?

Роуз рычит и пытается наброситься на него.

Но я обвиваю ее руками за талию, удерживая на месте. Ненавижу, что ему удается задевать ее так сильно. Это только мое чертово право.

Прислоняясь губами к ее ушку, я шепчу:

– Этим ты только дашь ему, что он хочет.

– Но он оскорбляет мою линию одежды.

Это словно сказать в лицо матери, что ее ребенок тупой. Я понимаю ощущения Роуз.

– Твоя одежда прекрасна. Она не так уж и скромна, как он утверждает. Женщины с удовольствием купят ее.

Мои слова моментально ее успокаивают, ее тело расслабляется, опираясь на мое. Я удерживаю ее, пока Скотт машет Бену подойти к нам. А затем мы встречаемся с ним взглядами.

– Итак, – говорю я, – ты въезжаешь сюда.

Это предположение.

Но как только он бросает спортивную сумку на пол, это становится фактом.

– Ага.

Роуз игнорирует его.

– Что продакшн компания хочет на этот раз?– спрашиваю я. -Женоненавистничество? Или может натурального блондина?

– Любовный треугольник, – говорит он с каменным лицом.

Щеки Роуз втягиваются, словно она пытается всосать в себя весь воздух в комнате. Она угрожающе указывает на Скотта пальцем с ярко накрашенным красным ноготком, выглядящим очень сексуально. – Если ты попытаешься разлучить Лили и Лорена, я разрушу тебя изнутри.

Нет, Роуз. Он хочет тебя.

Взгляд Скотта практически полыхает от возбуждения, пока он следит за тем, как она отчитывает его.

– Я здесь ни для того, чтобы кого-то разлучать. Я буду представлен в шоу, как твой бывший парень. Мы встречались несколько лет в колледже, но решили расстаться друзьями, когда твоя линия одежды начала занимать все свободное время. А мне нравится, чтобы мои женщины... уделяли мне особое внимание. Мы все еще друзья, несмотря на то, что тебе нравится донимать меня.

Я отпускаю Роуз, и вставая, делаю шаг вперед.

– Мы формально не знакомы, – говорю я, протягивая руку. – Коннор Кобальт. Парень, чью девушку ты хочешь трахнуть. И просто для лучшего понимания, скажу, перспектива этого для тебя выглядит не очень оптимистично.

Он пожимает мою руку, и я сжимаю его ладонь так крепко, что ему приходится постараться, чтобы скрыть гримасу боли.

– Ты мне угрожаешь, – говорит он, не разрывая зрительного контакта. – Мне двадцать восемь лет и ты...

Мне пофиг, сколько ему лет.

– На двадцать четыре года умнее тебя, – заканчиваю я за него, наклонив в сторону голову. – И через десять лет я буду на тридцать четыре года умнее тебя. Понимаешь, как это работает?

Роуз вскакивает, становясь между нами, и протягивает руки, словно защищает нас друг от друга. Но я всего лишь хочу защитить ее от него.

– Ладно, хватит. Спрячьте свои члены. Я уже достаточно насмотрелась на них.

Мы оба смотрим на нее с неким желанием во взгляде.

– Ты еще даже не видела мой, – говорит Скотт, изогнув губы в усмешке.

Он это серьезно?

– Уверяю тебя, твой член никому не интересен, – говорю я ему.

– Стоп. Оба, – говорит Роуз, ее грудь вздымается, ее формы очевидны даже под платьем с высоким воротом. То, как она прерывает наш спор прямо в самом разгаре, вызывает пульсацию в моем члене. Я борюсь с желанием притянуть ее к своей груди подальше от Скотта и его пристального взгляда. Она бы не обрадовалась, сделай я так. Но если он попробует забрать ее у меня, то вопрос лишь в том, как долго я смогу сдерживать себя от открытого нападения на Скотта ван Райта.

В любом случае, не думаю, что ей бы понравилось, если бы другая девушка добивалась меня подобным образом. По факту, я практически уверен, что Роуз порвала бы эту девушку на куски и ни за что бы ни отдала меня ей.

Роуз оборачивается к Скотту.

– Ты – исполнительный продюсер.

– И?

– И ты ответственен за продакшн. Ты создаешь правила. Так что в твоей компетенции отказаться от роли моего бывшего парня и уехать.

– Да, но у меня над душой нависает еще и продакшн компания. GBA ожидают определенных вещей от Принцесс Филли (сокращенное шутливое название города Филадельфия– прим. пер.) после того, как я представил им это шоу. Так что мое пребывание в доме – это гарантия, что шоу будет успешным.

Он спланировал это заранее?

Возможно, он и умнее, чем я считал.

У Роуз пар из ушей идет.

– Если компания хочет, чтоб ты был здесь, то ладно. Но если ты трахнешься с кем-то из моих друзей или разрушишь их отношения или мои, то уйдешь из шоу. Моя компания не стоит того, чтобы причинить боль тем, кто мне дорог.

– Ладно, – спокойно отвечает Скотт. – Но я не могу быть в ответе за твои чувства, Роуз. Если, в конце концов, я тебе понравлюсь, это будет абсолютно мне не подконтрольно.

Ну, он еще больший хрен с горы, чем я думал до этого.

Роуз фыркает и отступает назад, упираясь спиной в мою грудь. Она это делает специально. И мне хочется поцеловать ее за это. Но вместо поцелуя, я обнимаю Роуз за шею, и она откидывается на меня.

– Я лучше сгорю заживо, – говорит она ему.

Скотт просто улыбается, подходя к Бену, снявшему всю эту сцену.

– Позови всех в эту чертову гостиную. Нам нужно снять эпизод с медиумом.

Что ж, игра началась.