Текст книги "Убить зверя"

Автор книги: Крис Симмс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Крис Симмс
Убить зверя

Снова посвящается Чопсу

Моя благодарность Несси

…растрескавшийся ум шизофреника может пропускать такой свет, который никогда не проникнет в умы многих здоровых людей…

Р. Д. Лаин, 1927–1989

Вы живете, вы потребляете, вы умираете.

Пролог

Наклонившись вперед, она с благодарностью приняла пластинку жевательной резинки, развернула ее и сунула в рот.

– Спасибо, – негромко сказала она, энергично жуя жвачку и с нетерпением поглядывая на гостя.

– Рад стараться, – ответил хорошо одетый мужчина, сидящий напротив нее. Они еще несколько мгновений продолжали смотреть друг на друга. – Так если вы можете…

– О Господи, конечно, простите меня! Он наверху. – Она вскочила. – Я так переволновалась. Извините.

– Все в порядке, – улыбнулся он.

Она пробежала через комнату и поднялась по лестнице, перепрыгивая через ступени. В ее отсутствие мужчина встал, подошел к окну гостиной и проверил, все ли тихо на улице. К тому времени как она вернулась, он уже сидел.

– Вот, – произнесла она, протягивая ему паспорт.

– Замечательно. – Он немного смущенно взглянул на нее. – Вы не угостите меня чашкой чаю, прежде чем мы начнем?

– Ой! – Она снова вскочила, ее халат слегка распахнулся, мелькнуло голое бедро. – Простите меня, я так невежлива. Молоко? Сахар?

– Молоко и два кусочка сахара.

Она быстро прошла по короткому коридору в кухню, шлепая босыми ногами по линолеуму. Выудила две кружки из горы немытой посуды в раковине и сполоснула их. Пока ждала, когда чайник закипит, она возбужденно переступала с ноги на ногу, иногда глубоко вздыхала и ерошила короткие светлые волосы.

Через несколько минут она вернулась в гостиную. Теперь уже было заметно, как раскраснелись ее щеки и шея.

– Вот, пожалуйста. – Она поставила кружку с изображением мультяшной улитки на низенький стол перед коленями гостя. Все еще энергично пережевывая жвачку, она шагнула к на дивану, но неожиданно свернула к стереосистеме и включила музыку.

– Господи, мне прямо танцевать хочется! – взволнованно сказала она, шумно выдыхая воздух и проводя рукой по торчащим волосам. – Здесь вроде жарко. Вам не кажется?

Мужчина оглянулся, будто жару можно было увидеть.

– Нет, – ответил он, покачав головой.

– А мне жарко, – заявила она, ставя свою кружку на стол, другой рукой энергично махая перед лицом и дергая ворот халата.

Мужчина сидел, опустив голову и делая вид, что ищет в кармане авторучку. Усаживаясь, девушка зацепилась за ножку столика.

– Оп! – воскликнула она и странно хихикнула, хотя в глазах уже появлялась паника. – У меня… голова кружится.

Комната начала расплываться, дышать становилось все труднее. Она наклонилась и попыталась удержаться на ногах, положив одну руку на подлокотник дивана.

Мужчина равнодушно наблюдал за ней.

Девушка совсем расстроилась и хотела сесть на диван, но промахнулась и рухнула на ковер. Там она и осталась лежать на спине, глаза сначала закатились, а потом полностью закрылись.

Мужчина спокойно поднялся и поставил на столик свой кейс. Набрав комбинацию цифр на замке, он открыл его и достал оттуда пинцет из нержавеющей стали.

Глава 1

30 октября 2002 г.

Джон Спайсер возвращался в участок, когда услышал по радио просьбу о помощи от патрульного полицейского. Тот объяснил, что находится у дома, в котором только что обнаружили труп. Он сказал, что мать мертвой девушки все еще внутри и отказывается уйти из дома, где лежит тело дочери. Далее он объяснил патрульному оператору, что его напарник находится в кухне, пытается успокоить мать. Голос патрульного срывался на визг, он явно был в панике.

Когда выяснилось, что дом расположен на Беррибридж-роуд, Джон сообразил, что он всего в нескольких кварталах от этого места. Сообщил оператору, что едет, свернул с главной улицы, нырнул в боковую и остановился у нужного дома.

Когда он вышел из машины и поправил галстук, то увидел очень молодого нервничающего полицейского. Тот пытался уговорить рассерженную женщину, которая прочно стояла, расставив ноги и одной рукой покачивая коляску. Полицейский повторил, что не может пропустить ее, а ребенок в коляске выгнул спину, закрыл глаза и принялся вопить.

– Не имеешь права не пропускать меня в мой собственный гребаный дом! – заявила женщина, держа очередную шоколадную конфету перед злым лицом младенца. – Детенок хочет есть, ты меня слышишь? – Стараясь защитить ребенка от холодного осеннего ветра, она принялась подтыкать вокруг него одеяло. – Все в порядке, Лайам.

Хитрый маленький говнюк, подумал Джон Спайсер, увидев, что ребенок при виде конфеты перестал орать. Если бы его глаза были закрыты в приступе настоящего отчаяния, он бы конфету не заметил. Джон уже давно смирился с тем, что хитрость была такой же неотъемлемой частью человеческой натуры, как доброта или жизнерадостность. Но его удивляло, как рано люди приобретают способность к манипулированию.

– Простите, мадам, мы постараемся не задерживаться, – вмешался Джон, пытаясь успокоить женщину.

Он надеялся, что когда у них с Элис появится ребенок, которого они уже давно пытаются зачать, он не будет похож на этого. Джон отвел патрульного в сторону, чтобы женщина их не слышала.

– Привет. Меня зовут Джон Спайсер.

Молодой полицейский взглянул на карточку Спайсера, обратил внимание на его звание и произнес:

– Патрульный Уайт. Очень рад вас видеть, сэр.

– Вы сказали, что услышали плач в доме. И что потом?

Уайт вытащил из кармана блокнот, будто находился в суде.

– Да, значит, это случилось в девять пятьдесят утра. Мы прошли по дорожке к двери, которая была распахнута. Не получив ответа от рыдающего человека в доме, мы вошли и обнаружили женщину средних лет, она сидела на полу, обнимая умершую женщину лет двадцати. Моя напарница, патрульная Пайн, шагнула в комнату и наклонилась, чтобы пощупать пульс. В этот момент она заметила густую белую субстанцию во рту умершей. – Уайт поднял голову от записей и пояснил: – Рот был широко открыт, хотя я сам ничего особенного не заметил. Когда мы оторвали мать от трупа, голова мертвой девушки упала на ковер, так что я ничего не мог видеть.

Джон кивнул.

– И вы позвали на помощь. Никого, кроме вас и напарницы, здесь не было?

– Да, совершенно верно, сэр.

– Женщина подтвердила, что умершая – ее дочь и она живет в этом доме?

– Да.

– И никто больше здесь не живет?

– Нет.

– Ладно, вы отлично поработали. Молодцы.

На губах молодого полицейского мелькнула улыбка. Затем, вспомнив о трагичности ситуации, он придал своему лицу выражение крайней серьезности.

Ребенок снова заверещал. Его мамаша сдалась и сунула весь пакет с шоколадками ему в руки. Плач немедленно прекратился, а Джон подумал: новая победа маленьких людей.

– Похоже, нам придется задержать Люцифера и его мать, миссис Вельзевул, еще ненадолго, – пробормотал он и обратился к женщине: – Увы, мадам. Боюсь, мне придется объявить эту дорожку и прилегающую территорию, которой вы пользуетесь совместно с вашей соседкой, погибшей при подозрительных обстоятельствах, местом преступления. Есть у вас подруга, у которой вы могли бы посидеть, пока мы обыскиваем территорию перед домом?

– Черт, – буркнула женщина, вытаскивая мобильный телефон из своей утепленной куртки и набирая номер. – Джанин? Это я, Сью. Маленькая блондинистая хулиганка из соседнего дома больше не будет мешать мне спать своей громкой музыкой. Ее нашли мертвой, и полиция не разрешает мне пройти по дорожке к собственному дому. Могу я забежать на чашку чаю и заодно покормить Лайама? Хорошо.

– Большое спасибо, мадам, – сказал Джон, отметив, что она обозвала соседку хулиганкой. – Не дадите ли мне свой номер телефона, чтобы я сообщил вам, когда мы закончим?

Он записал номер, и женщина мрачно пошлепала по дороге, катя перед собой коляску, колеса которой поднимали мокрые опавшие листья, устилающие асфальт.

– Ладно, – промолвил Джон, разглядывая дом. – Вы все помещения осмотрели?

– Нет, – признался патрульный Уайт, встревожившись, что он недостаточно тщательно выполнил свои обязанности.

– Ничего страшного, – утешил его Джон. Во время расследования одного из последних дел об убийстве его застал врасплох сам виновник, который все еще прятался на втором этаже дома. Теперь Джон больше не рисковал. – Как зовут вашу напарницу?

– Маргарет Пайн. Она утешает мамашу девушки в кухне.

Джон осторожно прошел по неухоженному газону, внимательно осматривая дорожку – нет ли на ней подозрительных предметов. Дойдя до входной двери, он крикнул через плечо:

– Патрульный Уайт, проходить могут только люди со специальным разрешением от меня, ясно?

– Да, сэр, – ответил Уайт, оглядывая улицу, будто опасался, что на него накинется толпа зевак.

Выбросив из головы всю информацию, полученную от патрульного, Джон обратил свое пристальное внимание на дверь. Он сразу увидел, что следы взлома отсутствуют. Он шагнул в холл, стараясь ступать ближе к стене. В нос ему ударил странный запах – резкий, немного фруктовый. Почему-то он напомнил ему о магазине бытовой химии. Передвигаясь по холлу, он внимательно изучал ковер, нет ли чего-нибудь необычного. Дойдя до двери в гостиную, он заглянул внутрь. Тело молодой белой женщины с вытравленными светлыми волосами, торчащими в разные стороны, лежало на боку у журнального столика. Ее бледно-розовый халат задрался и слегка распахнулся, обнажив левую грудь. Джон не сразу понял, в чем дело. Наверное, в отсутствии видимых ран. Но она не казалась мертвой. Без сознания, верно, но не мертвая.

Он двинулся в кухню, где патрульная Пайн сидела, держа за руку мать девушки. Прекрасно понимая, что тип шести с лишним футов ростом и с побитым лицом, неожиданно появившийся в кухне, может напугать обеих женщин, Джон тихо кашлянул, прежде чем объявить:

– Меня зовут Джон Спайсер. Я детектив полицейского управления Большого Манчестера.

Женщина опустила мокрый платок и взглянула на него. Ее лицо было лишено всякого выражения, как часто бывает при шоке и горе, но глаза казались ясными. Он чувствовал, как они ощупывают его лицо, на секунду остановившись на шишке на переносице. Нос ему сломали во время игры в регби.

– Как вас зовут? – спросил Джон.

– Дайана Матер, – прошептала она, протягивая руку за кружкой с рисунком улитки и отпивая глоток.

– Ладно, Дайана, – сказал Джон, обходя стол и проверяя дверь заднего хода. Она была закрыта на щеколду, в замке торчал ключ. – Кто-нибудь трогал дверь? – обратился он к обеим женщинам.

Пайн ответила отрицательно. Джон взглянул на Дайану, которая покачала головой.

– Вы заходили куда-нибудь, кроме холла, гостиной и кухни?

– Нет. – Теперь она пристально смотрела на него.

Джон покинул кухню, осторожно поднялся по лестнице, остановился, когда голова оказалась на уровне площадки, чтобы установить, где расположены двери. Первая вела в маленькую ванную комнату, где никто за занавеской не прятался. Следующая комната была свободной и вмещала только раму для сушки одежды, на которой красовались жилетки, топы, носки и брюки. Последняя комната оказалась главной спальней, где было относительно прибрано, если не обращать внимания на средний ящик комода, стоящего в углу. Он был наполовину выдвинут, и на краю кровати в беспорядке лежали фотоальбомы и брошюры, будто брошенные туда в спешке. Джон заглянул под кровать и в стенной шкаф. Убедившись, что в доме никто не прячется, он приблизился к столику у кровати и посмотрел в пепельницу. Среди окурков сигарет «Мальборо лайт» Джон обнаружил несколько смятых кусочков фольги с коричневыми засохшими крошками. Рядом с небольшим будильником лежала пластмассовая трубочка.

Он покачал головой.

С первых дней, как Джон надел форму полицейского, он удрученно наблюдал, как наркотики проникают все дальше и дальше в Манчестер. Теперь, помимо пьяных драк по вечерам в пятницу и субботу, полиции приходилось разбираться с разрушающим воздействием кокаина, героина, таблеток и бог знает чего, что калечило человеческую жизнь.

Он выглянул на улицу и увидел, что прибыл босс патрульной службы. Джон спустился по лестнице и вышел из дома.

– Сержант Иванс, – представился человек средних лет, протягивая руку поверх заградительной ленты, которая опоясывала подъездную дорожку и переднюю лужайку.

– Детектив Спайсер, полицейское управление Большого Манчестера. Я проезжал мимо и услышал призыв по радио.

Сержант кивнул.

– Так труп внутри?

– Угу, – подтвердил Джон. – Судя по всему, горло забито каким-то белым веществом. – Джон взглянул на патрульного Уайта. – Это не может быть слюной? Аллергической реакцией на что-либо?

Уайт пожал плечами так, будто он задал риторический вопрос, и собрался ответить, но тут вмешался сержант Иванс:

– Когда ваша напарница щупала у девушки пульс, она определила, насколько холодным было тело?

Уайт немного подумал.

– Нет. Она пыталась оттащить мать от трупа, когда заметила эту белую штуку… – Внезапно он замолчал.

– В чем дело? – спросил Джон.

Уайт начал слегка заикаться.

– Вообще-то она пульс так и не пощупала. Но мать повторяла: «Она умерла, она умерла». Мы вроде как решили…

– Господи! – воскликнул Джон.

Он кинулся к машине, достал пару латексных перчаток и поспешил в дом. В холле Джон заметил стопку женских журналов рядом с телефоном. Он положил их один за другим, устроив себе дорожку в гостиную, что давало ему возможность добраться до тела, не ступая на ковер.

Подойдя поближе, Джон обратил внимание, что странный запах стал сильнее. Как он уже заметил раньше, халат был смят и задран, но Джон не мог определить, напали ли на Девушку, тащили ли ее или беспорядок в одежде явился следствием материнских объятий.

Он пощупал пульс. Кожа на ощупь была холодной. Джон наклонился еще ниже, чтобы взглянуть на ее пальцы. С ногтями все в порядке, вот только посинели, никакой грязи, никаких признаков борьбы.

Затем он взглянул на ее лицо. Глаза закрыты, вокруг несколько маленьких красных точек. Рот слегка приоткрыт, губы тоже посиневшие. На губах ни крови, ни слюны, ни рвоты. Никаких синяков на шее. Он выпрямился и, ступая по журналам, отправился в кухню.

– Патрульная Пайн, – сказал Джон, указывая на ее пояс с инструментами, – не одолжите мне свой фонарик?

В гостиной он зажег фонарь и направил луч в рот девушки. Заглянув туда, он увидел, что горло забито чем-то белым и противным. Это вещество перекрыло дыхательные пути. Смерть от удушения? Какой-то дефект в легких или внезапная рвота?

Джон встал на колени и наклонился так низко, что его голова почти легла на ковер. Держа фонарь сбоку, он тщательно и последовательно осветил весь ковер, надеясь, что в свете луча мелькнет какой-нибудь мелкий предмет, но ничего, кроме сигаретного пепла и смятой обертки от жвачки, не обнаружил. Джон встал и тут заметил, что корзина в углу доверху полна смятыми банками, пачками из-под сигарет, окурками и прочим мусором. Рядом стояли две пустые трехлитровые бутыли из-под сидра.

Он вернулся в кухню, сел и тихо спросил мать:

– Вы можете сказать, во сколько точно вы нашли свою дочь?

– Примерно без десяти десять, – ответила она дрожащим голосом и загасила сигарету в пепельнице, уже полной окурков.

– Вы обнаружили ее в гостиной?

Она кивнула.

– На полу?

– Да, она лежала на спине, руки раскинуты.

– Как вы вошли в дом?

– У меня есть ключ. Мы собирались в город, хотели побродить по магазинам.

– Когда вы пришли, дверь была заперта?

– Да.

Не сводя с нее глаз, Джон продолжил:

– Ладно, миссис Матер, вам лучше сейчас уйти и разрешить нам тут поработать. Маргарет проводит вас до участка. Нам нужно записать ваши показания. Не возражаете?

– Нет. – Затем она тоскливо прошептала: – Что случилось с моей девочкой?

– Мы это выясним, миссис Матер. Обязательно выясним, – пообещал Джон.

Когда она встала, Пайн спросила:

– Может, позвонить кому-нибудь, чтобы встретили вас в участке?

Женщина отрицательно покачала головой, и Джон подумал: чем это вызвано? Не хотела ни с кем делиться тем, что случилось с ее дочерью?

Он проводил их до дверей, Пайн обнимала миссис Матер за плечи. Джон остановился в дверях гостиной, пытаясь положить конец дальнейшим контактам.

– Мы постараемся сделать все очень быстро, миссис Матер. Вы сможете забрать тело в самое ближайшее время. – Никаких намеков на грядущее вскрытие, когда труп распотрошат и тщательно проверят содержимое желудка.

В дверях он велел Пайн идти только по газону. Когда они уже оказались на улице, он окликнул молодую женщину:

– Ваш фонарик! Я забыл его в кухне.

Она прошла по траве и вернулась в дом. Джон ждал ее.

– Вы здесь что-нибудь трогали? – спросил он, протягивая ей фонарь.

– Вряд ли. Мы увели мамашу из гостиной сразу же, как только смогли. Я привела ее сюда и налила ей чашку чаю… – Она показала на доску рядом с раковиной.

Джон обратил внимание, что Пайн не показывает на раковину, полную грязной посуды.

– Где вы нашли чашку?

– Вот тут, сэр. Она была вымыта и стояла на доске. Рядом еще одна.

– Вымытая? Вы хотите сказать, влажная?

– Да. Я вытерла ее чайным полотенцем.

Джон разочарованно провел пальцами по коротко стриженным волосам.

– Продолжайте.

Пайн, понимая, что ее допрашивают, стала говорить осторожнее:

– Она выкурила три или четыре сигареты. Тушила их в пепельнице, что на столе.

– Ну да, она курит «Ламберт и Бартон». – Джон присмотрелся к пепельнице и промолвил: – Дочка курила «Мальборо лайт», так я думаю. Тут также попадаются «Силк кат» и «Бенсон и Хеджес». – Внезапно ему жутко захотелось закурить. Он отвернулся от пепельницы с ее застарелой вонью, которая отвратительна. – Ладно, тащите ее в участок, нам понадобятся отпечатки ее пальцев, анализ на ДНК и образцы одежды. Ее нитки наверняка по всему телу разбросаны.

– Тогда эта смерть явно подозрительна, сэр? – Похоже, эта мысль взволновала Пайн. – Я считала, тут сердечный приступ или что-то в этом роде.

– Не слишком радуйтесь, вас еще ждет взбучка от вашего сержанта. Вы же забыли проверить пульс. Но, верно, это выглядит странно. Соседка обозвала девушку хулиганкой, а в спальне я обнаружил, что она употребляла героин. Что же касается субстанции, которая закрыла ей горло, то ни по виду, ни по запаху она мне не напоминает рвоту.

Оставшись один, Джон вернулся в кухню. На груде грязной посуды в раковине пристроились миска с ложкой, к которым прилипли кусочки овсяных хлопьев. Если чашки и стаканы стояли со вчерашнего вечера, а миска с ложкой после сегодняшнего завтрака, почему тогда на доске две свежевымытые кружки? Кто-то был здесь сегодня утром? Она предложила кому-то чашку чаю?

Джон вынул телефон и позвонил к себе в контору.

– Старшего инспектора-детектива Макклафлина, пожалуйста. Это детектив-инспектор Спайсер.

Через некоторое время к телефону подошел его начальник:

– Детектив Спайсер, до меня дошло, что ты был первым человеком в штатском на месте подозрительной смерти. Что там у тебя?

– Молодая женщина, наверное, чем-то подавилась и задохнулась. Нам потребуется вскрытие, чтобы определить, от чего конкретно она умерла. Я полагаю, что если мы имеем дело с убийцей, то он вошел и вышел через парадную дверь. Очевидно, хозяйка сама его впустила. Нет никаких следов взлома и борьбы.

– Значит, ты уверен, что дело не будет сложным?

– Мне представляется, здесь обычный вариант – друг или член семьи.

– Ладно, так что ты хочешь?

– Ну, пока мы не знаем причины смерти, нет смысла паниковать и собирать всю компанию. Нам нужно сфотографировать девушку и чтобы судмедэксперт объявил ее мертвой, тогда мы сможем перевезти тело в больницу «Теймсайд» для вскрытия. Тут все пока в сохранности, так что я вызову людей охранять место преступления, чтобы все так и осталось. Затем, если причина смерти окажется подозрительной, мы станем беспокоиться о вызове необходимых экспертов и начнется весь этот следственный цирк.

– Ясно. Какие еще у тебя сейчас дела?

– Главным делом у меня поимка банды, которая утаскивает ключи от машин через почтовые ящики.

– Операция «Рыболов»? – спросил Макклафлин. – Как много людей в ней задействовано?

– Семь, включая меня.

Последовала пауза – видимо, начальник просчитывал объем работы и количество людей.

Джон знал, что босс подумывает, стоит ли перебрасывать его надело об убийстве. Прежде чем он пришел к какому-то решению, Джон сказал:

– Мне бы хотелось продолжить заниматься операцией «Рыболов», пусть и в незначительной роли, пока длится это расследование убийства.

– У твоего напарника все еще проблемы со спиной?

– Да.

– Послушай, пора тебе самому руководить расследованием убийства. Вроде бы это будет довольно простым делом. Удачный случай для тебя – испытать свои силы.

– Вы назначаете меня старшим детективом?

– Ты правильно меня понял. Только постоянно держи меня в курсе.

– А операция «Рыболов»?

– Они справятся без тебя, пока ты разбираешься с данным делом.

Джона охватили возбуждение и разочарование. Банда, ворующая дорогие автомашины, за последние месяцы уже отняла у него много времени. Зато теперь у него собственное дело об убийстве.

– Слушаюсь, босс, – произнес Джон.

Затем он позвонил дежурному:

– Это детектив-инспектор Джон Спайсер. Нам нужны патологоанатом, фотограф и менеджер места преступления по адресу Беррибридж-роуд, 15, Гайд. Кто из менеджеров свободен?

– Сегодня дежурит Никки Кингстон, – ответил дежурный.

Джон невольно улыбнулся – дело вдруг стало намного привлекательнее.

– Пришлите ее сюда, пожалуйста, – промолвил он, захлопнул мобильный и сунул в рот пластинку жвачки.

Патологоанатом и фотограф подъехали через пятнадцать минут. Они еще надевали свои белые халаты, когда появилась машина Никки. Она вылезла из нее и шагнула к багажнику, открыла его и надела большую красно-черную куртку, которая выглядела так, будто ее шили для восхождения на Эверест. Когда она направилась к Джону, он обратил внимание, как объемная одежда подчеркивает ее миниатюрность. Джону захотелось схватить Никки и обнять. Оглядев Джона сверху донизу, она спросила:

– Не боишься отморозить свои орешки в таком костюме?

Джон ухмыльнулся:

– Рад тебя видеть, Никки.

Она уже разглядывала дом.

– Давай, вводи меня в курс.

– Ладно. Двое патрульных шли мимо дома и услышали шум внутри. Они вошли и обнаружили в гостиной, как позднее выяснилось, мать жертвы, которая обнимала труп. Один полицейский немедленно удалился, чтобы позвонить начальству, а его напарнице удалось отнять мать от тела и увести в кухню. Подъехал я, осмотрел весь дом.

– Значит, ты был в остальных помещениях? – уточнила Никки.

Джон кивнул.

– Ладно, – сказала она. – Вероятно, на каком-то этапе мне понадобится соскреб с твоего костюма для сравнительного анализа.

– Без проблем. Тут я сообразил, что никто даже не пощупал у девушки пульс, поэтому я снова вошел в дом и, подложив под ноги журналы, приблизился к телу. Разумеется, она была мертва.

Никки подняли брови:

– Журналы под ноги? Неплохо придумано.

Джон слегка улыбнулся.

– На доске рядом с раковиной стоит чашка, другая, с мультяшной улиткой, – на столе. Их стоит забрать в качестве возможных улик. Кто-то недавно пил из них. Вся беда в том, что патрульная налила в одну из них, которая с улиткой, чаю для матери.

Никки покачала головой:

– Вряд ли это нам что-нибудь даст.

В этот момент подъехал автомобиль с фотографом и патологоанатомом, и Джону пришлось переставить свою машину, чтобы уступить им дорогу.

Патологоанатом и фотограф подошли к дому и остановились на пороге, надевая белые чехлы на обувь, шапочки и маски. Патологоанатом укладывал перед собой резиновые пластинки и, ступая по ним, вошел в дом. Почти сразу гостиная осветилась белыми вспышками. Это фотограф начал свою работу. Через десять минут в дверях появился патологоанатом и поманил санитаров с носилками. Аккуратно шагая по проложенным пластинкам, они скрылись в доме.

Никки и Джон обошли фургон и встали с другой его стороны, чтобы скрыться от уже собравшейся небольшой толпы зевак.

– Ну и как насчет бросания курить? – поинтересовалась Никки.

Он сунул руки в карманы, словно пытался помешать им шарить вокруг в поисках сигарет.

– Легче не становится. Но с Игр Содружества я ни одной сигареты не выкурил.

– Неплохо! Это сколько получается – три месяца?

– Вроде того. Тебе это тоже так же долго казалось кошмаром?

– Казалось? Все еще кажется. Хотя реже и реже. Лично мне не следует ходить в пабы. И не встречаться со своим адвокатом насчет развода.

– Твой бывший все еще ведет себя как последний козел?

– О да, оттачивает технику.

Джон сочувственно кивнул и сказал:

– Наверное, нужно быть благодарным Господу, что хоть детей не было.

Никки изумленно рассмеялась.

– Вот этого со мной никогда не случится. Я повидала слишком много подруг, которые после родов сразу подсели на прозак. Материнство? Нет уж, благодарю покорно. Этот номер не пройдет. – Она легонько хлопнула в ладоши, как бы заканчивая эту часть разговора. – Ты все еще жуешь жвачку. Пытаешься забыть о сигаретах или желаешь, чтобы я почувствовала, как у тебя приятно пахнет изо рта? – Она насмешливо взглянула на него.

Джон поддержал ее игру, подмигнул ей, затем посмотрел наверх и увидел лицо Элис среди облаков. Он быстро опустил голову и произнес с улыбкой:

– Размечталась. Никки, ты ведь знаешь, ты до меня не доросла.

– Заносчивый поганец! – засмеялась она и собралась шутливо ткнуть его в бок.

Джон поймал ее кулак, когда появились санитары с телом, за которыми шел патологоанатом. Немедленно приняв официальный вид, Никки высвободила руку и шагнула к открытым дверцам «скорой помощи». Когда носилки поставили в машину, она дала санитарам журнал, чтобы они расписались. В журнале должны были содержаться фамилии всех людей, побывавших на месте преступления. Тем временем Джон подошел к патологоанатому:

– Какие-нибудь идеи?

Тот стянул маску и принялся снимать белые чехлы с ботинок.

– Ну, пока могу определить, что смерть наступила в результате удушья. Все указывает на это: посиневшие губы, уши и ногти, лопнувшие капилляры вокруг глаз и на самих глазных яблоках.

– А что за гадость забила ей горло?

– Я ничего подобного не видел. Я бы сказал, что эту дрянь ей каким-то образом туда накачали. Но пока не увижу ее легкие и желудок, ничего не скажу точно.

– Вы можете начать вскрытие?

– Да, разумеется. Конечно, я передам ее патологоанатому министерства внутренних дел, если обнаружу, что смерть была насильственной.

– Договорились. Не могли кто-нибудь из вас позвонить мне, когда это станет известно? – попросил Джон, протягивая свою визитку. Он повернулся к Никки: – Мне надо допросить мамашу. Не могла бы ты полностью закрыть дом хотя бы до того момента, как станут известны результаты вскрытия? Если возникнут подозрения, мы соберем здесь судебных экспертов.

– Закроем прочнее верблюжьей задницы в песчаную бурю, – тихо промолвила она, чтобы никто из зевак не услышал.

Джон подмигнул ей и направился к своей машине.

После недолгих уговоров миссис Матер удалось убедить, что полиции действительно необходимы отпечатки ее пальцев, мазок с внутренней стороны щеки для анализа ДНК и нитки с наружной поверхности ее одежды. После этого она ответила на вопросы Джона по поводу дочери Полли.

Двадцать два года, не замужем, любила музыку и тусовку в клубах, работала в большом магазине «Верджин» на Маркет-стрит. Как часто случается с людьми, ничего толком не освоившими, она стремилась добиться более весомой роли. Полли была ведущим вокалистом музыкальной группы «Суп».

Пивные банки и переполненные пепельницы остались после встречи группы в доме Полли накануне. У матери оказался номер телефона руководителя группы, Фила Уэйнрайта, бывшего бойфренда девушки. Мать утверждала, что расстались они мирно. Полли хотела поездить по миру, а он настаивал на выступлениях и способах найти записывающую компанию.

Вскоре после того, как Джон договорился, что миссис Матер отвезут домой на патрульной машине, зазвонил его телефон. Это оказался патологоанатом министерства внутренних дел. Вскрытие поручили ему, потому что обнаружилось лишь небольшое количество белого вещества в горле и трахее и абсолютно ничего в легких или желудке. Это означало, что вещество ввели снаружи, скорее всего когда девушка была еще жива. Патологоанатома смущало, каким образом оно могло туда попасть. Он пояснил, что отхаркивающий рефлекс у человека не работает, только если он в коме или без сознания. С его точки зрения, в данном случае была потеря сознания: пробка заткнула горло девушке, и соответственно не было никаких признаков кашля или выталкивающего рефлекса. Следовательно, если девушка была без сознания в тот момент, чтобы ввести вещество, необходимо присутствие третьего лица.

– Значит, нам понадобится отчет токсиколога?

– Да. Если ее отключили с помощью средств, обычно используемых в больницах, например пропофола или тиофентона натрия, они обязательно должны обнаружиться в крови, но я пока не нашел никаких следов укола. Разумеется, чтобы отыскать следы наркотиков, понадобится токсикологический анализ по полной программе. У нас здесь нет подходящей аппаратуры.

– Ясно. Не могли бы вы приготовить для меня образец крови? Я пошлю его в лабораторию судебной медицины в Чепстоу.

Затем он позвонил начальству.

– Босс? Похоже на убийство.

– Ладно, открывай оперативную комнату. Обзвони участки и узнай, где есть свободная, а я начну собирать команду.

– Слушаюсь.

После того как Джон нашел комнату в участке в Аштоне, он решил позвонить Филу Уэйнрайту. Как только сняли трубку, Джон услышал громкий разговор и музыку. Секундой позже мрачный голос произнес:

– Алло? – Сказано это было громко, будто говоривший ожидал, что его трудно будет слышать.

– Фил Уэйнрайт?

– Да. А кто это?

– Детектив-инспектор Джон Спайсер, полицейское управление Большого Манчестера.

– Ох, подождите. – Джон слышал только шум на заднем плане, но потом хлопнула дверь и шум затих. – Простите, вы застали меня за стойкой бара. Вы насчет Полли? – Голос дрогнул на последнем слове.

Он уже знает, догадался Джон.

– Да.

– Я так и думал, что вы позвоните. Ее мама позвонила мне час назад. Вы ведь хотите меня допросить?

– Я должен побеседовать с каждым, кто вчера находился в ее доме. Где вы сейчас, Фил?

– «Певерил-Пик». Я тут барменом.

– Приятная забегаловка. Как бы мне с вами поболтать?

– Ну, вечер еще не начался, приезжайте, если можете.

– Обязательно.

Было уже темно, когда Джон миновал развязку, ведущую на кольцевую дорогу М60. Под ним непрерывной рекой плыли машины. Следуя указателям клуба регби, он въехал в Дройлсден. Абсолютно прямая дорога протянулась далеко вперед, на равных расстояниях украшенная светофорами, сияющими то красным, то желтым, то зеленым светом. По обе стороны дороги выстроились кирпичные дома террасного типа с серыми перемычками, что сразу напоминало об усадьбах в Манчестере времен королевы Виктории.