Текст книги "Невинные души"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

III
Колесо

Глава 79

Дарби не помнила, ни как она сюда попала, ни кто ее привез. Она помнила только, как лежала в машине и над ней плакал Китс. А потом она отключилась. Когда она проснулась, то увидела лишь этот непроглядный мрак, в котором пахло сыростью, пылью и разложением. С нее сняли всю одежду, а ее руки были теперь закованы в цепи, тянувшиеся вверх и прикрепленные, видимо, к потолку. Ее щиколотки тоже были в кандалах, но при желании она могла сделать несколько шагов.

В первый день она так и делала, гремя в темноте цепями, спотыкаясь и скользя ладонями по гладким стенам. В углу каземата в полу была яма, которой она пользовалась как туалетом. Она нащупала толстую железную решетку, за которой была такая же темнота, как и со всех сторон, с той лишь разницей, что из-за нее доносились звуки жизни – прерывистое дыхание и всхлипывания.

Она несколько раз окликнула Кейси. Он не ответил. Или он был где-то в другом месте, или умер. Она попыталась звать Сэйру, но ответа тоже не последовало.

Она понимала, что Сергей и ФБР ищут их. Китс сказал, что Кейси им тоже нужен. В обмен на них ему пообещали вернуть сына. Дарби вспомнила, что у нее в руке по-прежнему установлен навигатор. Она не знала, вживили ли подобное устройство под кожу Джека. То, что ФБР их еще не освободило, означало, что они не могут принять их сигнал, а это, в свою очередь, указывало на подземное расположение ее тюрьмы. Что касается местонахождения темницы, то она могла быть как в Штатах, так и на другом конце земного шара. Однако она не сомневалась в том, что Сергей со своими людьми будет ее искать. Но что случилось с Китсом? Возможно, они оставили его в живых, предоставив ему скормить ФБР басню о внезапном и необъяснимом их с Кейси исчезновении. Хотя Китс вполне мог так же, как и они, бесследно сгинуть с лица земли.

Дарби лежала в темноте, и вопросы бесконечной чередой крутились у нее в голове. Откуда-то доносились едва различимые голоса, шепотом взывающие к Богу о помощи. Не смолкая ни на минуту, голоса просили Всевышнего о милосердии и снисхождении.

Дарби не молилась. Она также не сидела сложа руки и отчаиваясь. Да, она попала в ловушку, но ни на секунду не усомнилась в том, что просто обязана выжить. И еще она понимала, что спасать ее некому, а значит, она должна сделать это сама.

Она не имела ни малейшего представления, сколько времени провела в цепях. Не меньше суток, а может, и больше. Она не исключала, что прошло два, а возможно, и три дня. Темнота ее угнетала, а мозг требовал ответов на вопросы. Но ответы взять было негде, поэтому он порождал вполне предсказуемую и примитивную реакцию – страх. И всякий раз, когда он к ней являлся, всякий раз, когда она ощущала, как он трепещет внизу живота, превращает в желе ее руки и ноги и стискивает горло, она не отталкивала его и не пыталась убедить себя, что ей совершенно не страшно. Она его принимала. «Да, я закована в цепи и сижу в каком-то мрачном подземелье, – говорила она себе. – Поэтому вполне естественно, что мне страшно. У меня нет ни еды, ни питья. Я умираю с голоду, и это меня пугает. Я полностью обнажена, и, когда они за мной придут, они вполне могут причинить мне такую же боль, какую причинили Марку и Чарли Риццо, а также всем остальным до и после них. Конечно, я боюсь боли. Я не хочу страдать».

Но все это будет потом.

Первой частью их плана, в чем бы он ни заключался, разумеется, являлся страх. Они хотели ее как следует напугать. Именно поэтому они заперли ее в полном мраке. Они лишили ее одежды, чтобы она еще сильнее ощутила свою уязвимость. Они отказали ей в пище и воде, потому что голод и жажда приводят рассудок в весьма странное состояние. Ее мозг не имел ни малейшего представления о том, что происходит, как и о том, что будет происходить. Поэтому он принялся создавать самые разнообразные сценарии, один хлеще другого. Дарби все это признавала, одновременно понимая, что ей необходимо подготовиться ко всему, что ее ожидает: сохранить силы и, что еще важнее, здравомыслие. Она знала, что страх затуманивает рассудок, не позволяя воспользоваться представляющимися возможностями. Она знала об этом не понаслышке, прочувствовала все это, сидя в каземате ужасов Странника.

Она выжила тогда и выживет сейчас.

Поэтому она занимала себя тем, что было ей подвластно – собственным телом и собственным разумом. Ей было необходимо сохранить тело в форме, поэтому она растягивалась, качала пресс и отжималась. Окончив гимнастику, она медитировала, чтобы прояснить рассудок. «Не показывай им свой страх, – твердила она себе. – Именно этого они ожидают, этим подпитываются. Что бы ни случилось, не давай им то, чего они добиваются. Не поддавайся страху и панике, и ты обязательно найдешь выход. Эти люди не боги. В их жилах течет обычная кровь».

Первый явился, когда она спала. Ее разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась. Дарби приподнялась и села.

Она не услышала стука подошв по каменному полу. «Босые ноги», – подумала она.

Она замерла, прислушиваясь к звону цепей.

Звон смолк.

Звяк-звяк – возле самого уха. Дарби не шевелилась.

Звяк-звяк – прямо у нее перед лицом. Теплые капли упали ей на живот.

Звяк-звяк. Ей казалось, что сердце выскочит у нее из груди. Что-то холодное, твердое и мокрое скользнуло по внутренней стороне ее бедра. Она не шелохнулась. Что-то проползло по ее животу, потом по груди и плечу и исчезло.

Дверь закрылась, и она снова осталась одна. Она коснулась жидкости у себя на животе и поднесла пальцы к носу. Кровь.

Спустя какое-то время дверь снова отворилась. На этот раз пришли сразу несколько человек.

Она стояла у стены и слушала их мягкие шаги. Она чувствовала, как они ее окружают, слышала их дыхание.

Один из них подошел совсем близко и прижал край твердого предмета к ее губам. Она дернула головой и услышала плеск воды.

– Пей, – произнес низкий, приглушенный голос.

– Нет.

– Тебе необходимо сохранить силы. Твой рассудок тоже должен быть ясным, потому что тебе предстоит принять важное решение.

Она плотно сжала губы.

– Мы можем тебя заставить.

«Сказать им что-нибудь?»

«Нет, еще не время. Жди и наблюдай».

Она молчала, вызывающе стиснув губы.

«Жаль, что я их не вижу, – думала она. – Знать бы, сколько их…»

Они поставили что-то на пол у ее ног и отошли.

– Ты научишься выполнять наши просьбы, – произнес другой голос, и дверь закрылась.

«Нет, не научусь», – сказала она себе.

На полу стояла толстая деревянная миска с холодной водой.

Она опустила в воду пальцы и ощутила лишь гладкие стенки миски.

Она понюхала воду, но не уловила никакого запаха. Это не означало, что вода не отравлена. В воде могло быть что угодно. Например, наркотики.

«Возможно, это просто вода», – шепнул рассудок.

Дарби поставила миску на пол. Ее горло и язык распухли от жажды. Она обеими руками подняла миску и с силой бросила ее на каменные плиты. Миска треснула. Она снова подняла ее над головой и бросила на пол. Все, что ей нужно, – это заостренный осколок миски.

Нащупав на полу то, что было нужно, она притаилась у двери. Они должны были услышать шум, а значит, придут разбираться.

«Молись, чтобы пришел только один из них, – сказала она себе. – Пусть он будет один».

Никто не пришел.

Дарби ждала очень долго, но все впустую.

Она села на пол и, прислонившись к стене, вставила острый конец осколка в замок наручника на левом запястье. Эти замки должны быть старыми, а значит, примитивными. Она рассчитывала на то, что имеет дело с простым пружинным механизмом.

Дарби крутила обломком в замке, пока острый конец не обломался. Она на ощупь собрала с пола обломки миски и заточила их о камни. Затем вставила один из них в замок и, затаив дыхание, повторила попытку.

Глава 80

Дарби проснулась от звона цепей. Ее собственных цепей. Они двигались.

Железные наручники впились ей в запястья, потому что кто-то потянул цепи вверх, подняв ее руки к потолку. Цепи продолжали подниматься, натягиваясь все сильнее. Оковы на ее ногах тоже ползли, скрываясь в крошечных отверстиях в полу.

Дарби схватила цепи и что было силы дернула их вниз. Она так долго оттачивала деревянные осколки, а затем пыталась открыть замки, что стерла пальцы и ладони почти до крови. Теперь кожа лопнула, и ей не удалось удержать скользкие от крови цепи. Они продолжали подниматься. Дарби столько дней провела без еды и питья, что совершенно обессилела.

Однако ее покинули физические силы, но не воля. Нет, воля и твердая решимость не сдаваться без боя оставались при ней. Она должна была сберечь силы для того мгновения, когда ей подвернется спасительный шанс.

Она повисла на руках, а ее ноги оторвались от пола.

Она закрыла глаза и попыталась дышать очень медленно, пытаясь унять учащенное биение сердца. Время тянулось медленно, и от невероятного напряжения мышцы рук, плеч и спины постепенно начинала сводить судорога. Но ей удавалось дышать ровно и сохранять ясность рассудка.

«Боль рождается в мозгу, – напоминала она себе. – Боль можно контролировать. И мне это удастся».

Дверь открылась, но она продолжала держать глаза закрытыми.

На этот раз она услышала шум шагов, остановившихся прямо перед ней. Шорох спички о коробок.

– Что ты сделала с миской? – раздался приглушенный голос. – Мы знаем, что ты ее разбила.

Она не ответила.

Шаги отдалились, остановились, затем вернулись.

– Ты бросила их в туалет! – произнес голос. – Какая изобретательность! – Тихий смех. – Открой глаза.

Она держала глаза плотно закрытыми.

– Открой глаза. – Он уже стоял совсем рядом. – Я не собираюсь повторять много раз.

Она не повиновалась. Он чиркнул второй спичкой.

Звяк-звяк. Дарби сделала судорожный вдох. Ее тело одеревенело от страха.

«Боль поддается контролю».

Свистящий звук…

«Я справлюсь с болью».

…и холодные полосы металла вонзились в заднюю поверхность ее бедер. Ее глаза открылись, и Дарби со свистом втянула в себя воздух, подавив крик. Ее извивающееся от боли тело в свете свечи отбрасывало на каменные стены дрожащие тени.

Стоящий перед ней человек был одет в черный театральный плащ, сшитый из чего-то похожего на толстый бархат, наброшенный поверх темного костюма и алого шелкового шарфа. Его лицо (его настоящее лицо) было скрыто под белой деревянной маской, долженствующей изображать то ли дьявола, то ли вампира. Маска была поцарапана, местами краска облупилась. Особенно пострадал длинный деревянный нос. Широкому оскалу маски недоставало пары зубов. Искусственные черные волосы были зачесаны назад, в глазницах блестели крошечные черные мраморные глазки.

«Ни дать ни взять, фильм “Гранд-гиньоль”», – подумала Дарби.

Рука в белой перчатке с выкрашенными красной краской заостренными кончиками пальцев сжимала резную деревянную рукоять. На конце рукояти было закреплено кольцо, с которого свисали три цепи по семь звеньев каждая.

– Плеть из цепей. Изумительное изобретение. Я впервые использовал такую штуку в одном замке в Нюрнберге. Это стало моей любовью на всю жизнь.

– Так вот чем ты тут занимаешься! – скрипнув зубами, отозвалась Дарби. – Тебя так вдохновил пример Гитлера, что ты решил создать свою собственную армию с целью добиться мирового господства.

Из-под маски раздался усталый вздох.

– Время войн прошло. К сожалению. Мне не нравится то, что происходит там, наверху. Мне не нравится то, что мы создали. Оно не поддается контролю и превратилось в зло в чистом виде.

– Но ты продолжаешь выходить на поверхность и похищать детей. Зачем?

– Потому что мне так хочется, – буднично отозвался голос. – Потому что я могу это делать.

Он снова ударил ее плетью. На этот раз удар пришелся по передней части голеней. У Дарби из глаз, казалось, искры посыпались. Ее тело завибрировало от напряжения, но она снова подавила крик, отказываясь подчиняться его воле.

– Я могу причинить тебе много боли, – прошептал голос. – Но могу и доставить удовольствие.

Дарби не ответила. Она сосредоточилась на его голосе. Он звучал очень спокойно, но она уловила в нем что-то еще. Ее внимание привлек выбор слов. Он произнес: «Я могу причинить…» Не «мы», а «я». Перед ней их руководитель?

Он провел ногтями по ее животу.

– Ты очень красивая и великолепно сложена. Прекрасные бедра. Теперь, когда я увидел тебя во плоти, я готов пересмотреть свое первоначальное намерение и использовать тебя для племенного разведения. – Ногти поползли вверх. – Нам следует приступить к этому как можно скорее, потому что мое время в этом теле не бесконечно.

– Ты архонт?

– Самый главный. Иадабаот, – ничуть не удивившись, отозвался он, продолжая разглядывать ее тело.

– Насколько я понимаю, вас двенадцать. Где остальные одиннадцать?

– Кто где.

Ее мучитель скрестил руки на груди и оперся подбородком о пальцы, постукивая ногтями по деревянной щеке.

– Нам необходимо обсудить вопрос овуляции.

– Конечно, – хмыкнула она. – Расскажи мне о своих месячных, и я помогу тебе все рассчитать.

Дарби начала смеяться. Она смеялась так сильно, что из глаз брызнули слезы.

– Я могу сделать тебя невообразимо уродливой, – угрожающе произнес ее собеседник.

– Как Чарли?

– Да.

– Теперь я знаю, зачем тебе маска. Ты такой уродливый, что с тобой никто не хочет трахаться.

Он положил руку ей на сердце и несколько мгновений сжимал ее грудь, одновременно прижимаясь щекой к ее животу. Ногти впились в ее кожу, а маска немного приподнялась вверх.

– Ты настоящая воительница. Я могу вырвать у тебя из груди сердце и съесть его у тебя на глазах, но на твоем лице нет страха. Это удивительно. Это просто непостижимо. Я и припомнить не могу, когда мне в последний раз попадался такой человек, как ты. Что ж, это открывает перед нами уникальные возможности.

– В таком случае, поспеши ими воспользоваться. Мы знаем, кто ты.

– Я не сомневаюсь в том, что ты в это веришь.

– Мы знаем о татуировках.

Архонт молчал.

– О татуировке на верхней губе, – продолжала Дарби. – Мы нашли их на телах Марка Риццо и Джона Смита.

– Да, так мы отмечаем доверенных слуг.

– Твоих?

– Наших. Джон Смит принадлежал другому архонту. Томас Хаулэнд был моим. Вы знали его как Марка Риццо. Он помогал приводить ко мне детей. Много детей для игр и экспериментов.

Она снова услышала голос Чарли: «Расскажи ей, папочка. Расскажи, чем ты занимался».

– Зачем тебе маска?

– Мне в ней удобнее.

– Почему? Чего ты боишься?

– Боюсь? – Голос удивленно дрогнул. – С чего ты взяла, что я боюсь?

– Все эти маски и костюмы, – продолжала Дарби, – напоминают мне какую-то ролевую игру.

Он медленно снял перчатки. Дарби увидела длинные мягкие пальцы. Взявшись за нижний край маски, он снял ее с головы.

Женщина. Бритая голова и белая, как яичная скорлупа, кожа с голубоватыми венами. Холодные голубые глаза в свете свечи казались жидкими. Точно, женщина. На это указывала форма скул и губ. Бровей у нее не было. Голос ее не соответствовал внешности. Голос был мужским.

Она улыбнулась, и Дарби увидела заостренные, как кинжалы, зубы, напоминающие зубы акулы.

– Ты довольна?

Дарби молчала.

– Ты не спрашиваешь о мистере Кейси и его дочери.

– Они здесь?

– Да. – Женщина стиснула руки. – Кого из них ты бы оставила в живых? У тебя есть любимчик?

– Нет. Пусть живут оба.

– Тебе придется убить одного из них.

– Я думаю иначе.

– Тот, кого ты выберешь, определит твою дальнейшую судьбу. Можешь об этом поразмышлять, пока мы не прикрепили тебе на спину прибор послушания.

Женщина показала Дарби устройство, которое она уже видела на спине беззубого и безъязыкого существа в Нью-Гемпшире. Это была черная пластмассовая коробочка с металлическими шипами.

– Ты будешь делать то, что тебе скажут, или страдать от боли.

Маска вернулась на голову. Архонт вышла из камеры.

Дверь закрылась. Откуда-то донесся скрип, а затем цепи опустились и Дарби рухнула на пол. Рубцы от ударов пульсировали нестерпимой болью, а занемевшие мышцы рук и спины начинало покалывать иголками.

– Ты подчинишься, – прошелестел странный голос во мраке. – Поверь мне, у тебя нет выбора.

Глава 81

И снова потянулось время. Дарби решила, что прошло не меньше двух дней. Раны на ее бедрах и голенях зарубцевались.

Она лежала в темноте и размышляла.

Строила планы.

Мечтала.

Когда дверь открылась в следующий раз, в камеру вошел босоногий человек в черном балахоне с капюшоном и чем-то вроде фехтовальной маски из черной проволоки. В одной руке он держал свечу, в другой – ведро с водой, в котором плавали брусок мыла и мочалка.

– Мойся, – приказал он.

– Ты архонт? Как тебя зовут? Тинки-Винки или Дипси? – съязвила Дарби.

– Мойся.

Она взяла ведро и начала мыться, что, с учетом цепей на руках и ногах, было весьма нелегкой задачей. Архонт (если это был архонт) стоял рядом. Вымыв голову, Дарби вылила на себя остатки воды и бросила ведро в молчаливого наблюдателя. Он этого не ожидал и не успел его поймать. Ведро отскочило от его лица, а сам он попятился и, чтобы не упасть, оперся о стену.

Он медленно выпрямился. Капюшон сполз у него с головы, но лица по-прежнему не было видно за маской, в которой ведро оставило вмятину.

Он вышел, забрав ведро и свечу. Дарби осталась стоять в темноте. С ее волос стекала вода, и она дрожала от холода.

***

Вскоре в дверях появилась очередная фигура в черном. Она держала свечу и какую-то охапку, которую тут же бросила на пол.

Это оказалась одежда.

– Я надеюсь, вы поведете меня в приличное заведение? – и тут не удержалась от сарказма Дарби.

– Одевайся.

Она подняла одежду. Черные суконные штаны и черная блуза. Туфель не было, а одежда на ощупь показалась ей очень грязной.

Человек в черном поставил свечу на выступ каменной стены, туда, где Дарби не могла ее достать, и вышел, закрыв за собой дверь. Ей показалось, что прошло всего несколько мгновений, как дверь распахнулась снова. Она едва успела натянуть блузу.

Вошла маленькая фигурка в черном платье с капюшоном.

Дверь закрылась, и Сэйра Кейси поставила на пол поднос с едой: орехи, яблоко, вода в большой пластмассовой чашке.

Дарби хотелось снять капюшон с головы девочки, но, вспомнив, что Сэйра ее не знает, она решила этого не делать.

– Сэйра, – прошептала Дарби, глядя в пол.

Та сняла с головы капюшон и остекленевшими глазами посмотрела на Дарби.

«Либо шок, либо наркотики, – определила Дарби. – Возможно, и то и другое». На щеке девочки темнел кровоподтек, а рядом виднелся след от ожога.

– Я друг твоего отца, – продолжала шептать Дарби. – Он здесь?

Девочка не ответила. Она облизала губы и покачнулась.

«Боже, все-таки ее накачали наркотиками!» – поняла Дарби.

– Кто вы?

– Меня зовут Дарби МакКормик. Я работаю с твоим отцом. Он не парали… Он может ходить?

Сэйра кивнула и поджала губы.

– Моя мама…

– Расскажи мне об отце. Куда они его…

– Моя мама здесь?

– Нет, – покачала головой Дарби, не видя смысла в том, чтобы вдаваться сейчас в детали. – Говори тише. Где они держат тебя?

– Далеко отсюда.

– Не поняла.

– Это огромное место. Тут множество коридоров, туннелей и этажей.

– Ты знаешь, где мы?

– В аду, – отозвалась она. – Мы попали сюда, чтобы расплатиться за свои грехи.

– Послушай меня, – сказала Дарби, стараясь говорить как можно тише. – Я найду способ вытащить тебя отсюда. Это я тебе обещаю, но мне необходимо…

– Вы лжете.

– Нет, я говорю правду. Послушай, мы с твоим отцом работали с другими людьми, с ФБР. И они нас сейчас ищут. Это займет некоторое время. Ты должна быть сильной и смелой ради себя и ради…

– Вы та самая женщина.

– Что значит «та самая»?

Глаза девочки раскрылись еще шире.

– Вы меня убьете.

– Нет, я не собираюсь тебя…

– Вы меня убьете. Они мне все сказали. Вы убьете меня на виду у всех.

– У кого на виду?

– У всех детей. Там, внизу, они держат детей и этих… похожих на привидения людей. Они ждут нас в большом зале. Они закованы в цепи. И они собираются смотреть, как вы будете меня убивать.

– Я не собираюсь тебя убивать. Я тебе это обещаю. Только не уходи. Ты что-нибудь ела? Вот, поешь…

Дверь отворилась, и вошли двое созданий с лоботомизированными взглядами и изуродованными лицами. Они были босыми и одеты в порванные саронги. Кожа их истощенных, израненных и покрытых шрамами тел была напрочь лишена цвета. В руках они держали электрошокеры. У одного из них была связка ключей.

Снова вошел человек в черной сутане с капюшоном и увел Сэйру Кейси. Он не стал запирать за собой дверь. Дарби смотрела ему вслед, обдумывая, как ей распорядиться этим обстоятельством, как вдруг раздался треск электрического разряда.

Один из призраков ткнул ее шокером в поясницу. Ее ноги подкосились, а шокер сработал во второй раз. Дарби упала. Шокер продолжал выпускать в нее разряд за разрядом. Ее тело корчилось на полу, тяжелые цепи грохотали о камни. Один из призраков схватил ее за ногу и расстегнул оковы. Впитавшееся в их покрытую шрамами кожу зловоние ударило Дарби в нос, и ее едва не вырвало.

Чудовище убрало шокер от ее поясницы. Вместе они перекатили Дарби на спину и заковали ее руки в наручники.

«Вот он, мой счастливый случай», – мелькнуло у нее в голове.

Чудища подхватили ее обессиленное тело под руки и потащили вглубь длинного, уводящего вниз коридора с земляным полом и сложенными из черепов стенами. Вскоре земляной ход сменился узким проходом из старинного кирпича. Теперь призраки были совсем близко. Дарби изогнулась и ударила их ногами под колени. Они потеряли равновесие. Тот, кто был слева, упал, увлекая ее за собой.

Лежа на нем, она что было силы ударила противника затылком в лицо, сломав ему нос. Развернуться в коридоре было очень трудно, но призрак, упавший на нее сверху, совершенно не владел искусством ближнего боя. Он был растерян и испуган. Его шея оказалась в нескольких дюймах от Дарби, и она, недолго думая, вонзила зубы в смрадную чахлую плоть. Словно бешеная собака она рвала зубами его шею. В кирпичную стену из прокушенной артерии ударила горячая струя крови. Существо взвыло, а Дарби ударила его лбом по носу, оттолкнула в сторону и вскочила на ноги, тем самым освободив призрака, лежавшего на полу. Он тоже попытался подняться и убежать, но поскользнулся в крови. Дарби выдернула из-под себя цепи, получив некоторую свободу маневра. Быстрое движение, и тощая шея существа хрустнула. Истекая кровью, он упал на пол. Его товарищ царапал стены, пытаясь спрятаться. Дарби накинула цепи на шею этому несчастному, похищенному и превращенному в чудовище человеку и задушила его.

Теперь оба были мертвы и лежали на полу. Дарби нашла связку ключей. Первый же ключ отпер наручники.

Она вытерла окровавленные губы рукавом и бросилась бежать.