Текст книги "Невинные души"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 61

Волосы Сергея были забавно взъерошены ветром, а на лице выступили мелкие капли пота, отчего его смуглая кожа в свете люминесцентных ламп казалась бледной и влажной. Дарби заметила на его белой рубашке и розоватом галстуке свежие пятна кофе. Видимо, он расплескал напиток, мчась сюда по неровной дороге и одновременно пытаясь подкрепиться.

– Готовы результаты отпечатков, – сообщил он, подойдя ближе. – Жертва – Марк Риццо. Его отпечатки вместе с отпечатками его жены и близнецов были загружены в базу данных бостонской полиции.

– Стандартная процедура, когда в семье исчезает ребенок, – кивнула Дарби. Она почувствовала, как ее охватывает усталость и грусть. Теперь это установлено совершенно официально: Марк Риццо мертв. – Они могут понадобиться для сравнительного анализа. А палец? Он…

– Да. Это палец Сэйры Кейси.

Дарби снова кивнула, как будто подтверждая его слова. Разумеется, она сразу это заподозрила, едва увидела поцарапанный красный лак на ногте. Ее гипотеза оказалась правильной. Отрубленный палец в горле жертвы – в горле Марка Риццо – принадлежал дочери Джека Кейси.

Она вспомнила свой первый разговор с Кейси, состоявшийся в полицейском участке Наханта. «Они меня не убьют. Во всяком случае, пока. Вначале они пришлют мне какое-то сообщение». Этим сообщением оказался отрубленный палец его дочери.

– Джек закодировал отпечатки дочери в рамках программы по обеспечению безопасности детей. Несколько лет назад эту программу начали осуществлять во всех школах, – медленно заговорил Сергей. – После того, что случилось с моим сыном, я убедил его поместить ее отпечатки и образцы ДНК в нашу базу данных. Нельзя было исключить то, что эти люди начнут охотиться и за ней.

– Вам уже звонили насчет фотографий татуировки?

Он кивнул.

– Я послал своего человека за снимками.

– Я должна поговорить с Кейси.

– Он в самолете.

– И куда он летит?

– Никуда. – Сергей ответил на очевидный вопрос прежде, чем Дарби успела его задать. – Это наш самолет. Тот, который мы посылали во Флориду. Он только что приземлился в Логане.

– Вы отозвали своих судмедэкспертов?

– Не всех. Несколько человек осталось во Флориде. – Сергей смахнул волосы с глаз. – У нас там было восемь агентов – четверо в доме и четверо снаружи. Тех, кто охранял периметр, сняли издалека. Винтовки были снабжены глушителями, поэтому никто ничего не услышал. Те, кто находился в доме, были убиты выстрелом в голову. Ни один из них так и не вытащил оружие. По пути сюда я просмотрел видеозапись. Все тела лежали так, будто их расстреляли во сне.

– Газ?

– Я пока ничего не знаю. Если они и использовали газ, то все равно непонятно, как им удалось закачать его в дом. Возможно, через систему кондиционирования воздуха? Закачали газ во внешние блоки кондиционеров?

Из раздевалки, на ходу надевая пиджак, появился Куп.

– Я слышала, что Кейси забрал флешку, – продолжала Дарби.

Сергей кивнул.

– Она с ним в самолете. Мы сняли с нее отпечатки и только потом разрешили Джеку посмотреть ее содержимое.

– Что в ней?

– Видеозапись. Больше он мне ничего не сказал. Он еще никому не позволил ее посмотреть.

– Нам надо это обсудить, – покачала головой Дарби. – Он слишком эмоционально вовлечен в это дело.

Сергей махнул рукой.

– Я знаю, куда вы клоните, и я с тобой согласен, – переходя на «ты», устало сказал он. – Его следует отстранить от принятия решений. Он это и сам понимает. Но он хочет участвовать в этом расследовании, и кто может его за это осудить?

– Я хочу посмотреть это видео.

– Посмотришь. Позже. Сначала необходимо устроить вас обоих на ночлег. – Сергей кивнул в сторону двух переминающихся с ноги на ногу агентов. – Эти люди отвезут вас в отель. Там примите душ, перекусите, одним словом, отдохните. Вам это необходимо. И не спорьте, вам нужно отвлечься и взглянуть на все свежим взглядом. – Он посмотрел на часы. – Я даю вам десять часов. Нет, одиннадцать. Ваша задача – выспаться и прийти в себя.

Сергей повернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – остановила его Дарби. – Я говорила с женой Джека.

Он развернулся так резко, что едва не упал.

– Когда?

– После того как ты уехал, один из них позвонил на мой мобильный и дал ей трубку. Она сказала мне, что Джек должен созвать пресс-конференцию. Они хотят, чтобы он…

– Пресс-конференцию? По какому поводу?

– Ты знаешь, кто такой Бадд Двайер?

Сергей покачал головой и развел руками.

– Бадд Двайер был политиком от штата Пенсильвания, – начала рассказывать Дарби. – Его обвинили во взяточничестве. За день до того, как ему был вынесен приговор, он созвал пресс-конференцию, на которую с ним пришли три его помощника. Каждому из них он вручил конверт – письмо жене, письмо губернатору и согласие на передачу своих органов на трансплантацию. Как только с этим было покончено, он сунул ствол «магнума» в рот и отстрелил себе голову.

– Они хотят, чтобы Кейси покончил с собой в прямом эфире государственного телевидения? – догадался Сергей.

– Сначала он должен застрелить Даррена Уотерса.

– А если он не совершит убийство и самоубийство? Что тогда?

– Его жена сказала, что эти люди пришлют нам ее и их дочь по почте, – ответила Дарби. – По частям.

Спецагенты подвели их уже к другому внедорожнику, на этот раз «Форд-Экспедишн». Китс сел за руль, а его партнер с кем-то поговорил по телефону, расположенному в большой коробке на приборной панели.

– Мне нужно заехать домой, – сообщила Китсу Дарби. – Я должна взять кое-что из одежды.

– Я позвоню и все выясню, – кивнул Китс.

Его партнер снова кому-то позвонил, повесил трубку и повернулся к Дарби.

– Квартиру очистили.

– Очистили? – опешила Дарби. – От чего?

– Группа оперативного реагирования обнаружила под вашей кроватью канистру с цианидом в комплекте с радиоуправляемым устройством.

– И когда они собирались привести это устройство в действие?

– Там не было таймера, только мобильный телефон. Вы звоните, и он начинает выпускать газ. Насколько мы поняли, очень хитроумная штуковина.

Стиснув зубы, Дарби откинулась на спинку сиденья.

Цианид. Также известный как «циклон Б», использовавшийся в гитлеровских газовых камерах и газовых фургонах, отлавливавших и на месте уничтожавших цыган и гомосексуалистов. А теперь эти никому не известные люди, принадлежащие к группе, у которой даже нет названия, попытались превратить в газовую камеру ее собственную спальню. Если бы она вернулась домой, вместо того чтобы обратиться за помощью к другу Купа и снять у него квартиру в Кастом-хаусе… Но ведь она этого не сделала.

Нет. Нет, она этого не сделала. Но это заставило ее вспомнить, что говорил Куп о том, что рано или поздно ее везение закончится, потому что такова природа везения. Везение всегда заканчивается.

Куп наклонился вперед и что-то сказал Китсу.

– В магазин ехать незачем, – отозвался Китс. – Мы уже купили для вас одежду.

– Я надеюсь, мне не накупили тесных плавок, – вздохнул Куп. – Я предпочитаю семейные трусы.

– Покупки делал не я, – откликнулся Китс, – а другой сотрудник. Женщина. – Китс взглянул в зеркало заднего вида и, встретившись глазами с Купом, сказал: – Я не покупаю одежду мужикам.

Куп рассмеялся.

– Куда вы нас везете?

– «Фор сизонс».

– Как романтично!

– Этот отель предлагает нам сразу несколько преимуществ по части безопасности. Он принимает заезжих дипломатов, наших собственных политиков и прочих шишек.

Куп откинулся на спинку сиденья, повернулся к Дарби и улыбнулся, пытаясь разрядить напряженную атмосферу.

– «Фор сизонс», – прошептал он. – О-ля-ля!

Китс поднялся в квартиру вместе с Дарби. Команда ребят из ФБР все еще была там. Они занимались тем, что переворачивали все вверх дном. Мебель, ковры, ящики комода – все представляло собой один сплошной хаос. Все было присыпано черным порошком для снятия отпечатков. Все светильники были включены, и когда Дарби переступила порог спальни, то увидела, что ее кровать разобрали на запчасти. Матрас был прислонен к стене, а какой-то парень в эфбээровской ветровке и защитной маске распылял суперклей на металлический каркас. Двое парней помоложе стояли на крыльце, снимая отпечатки пальцев со стеклянной раздвижной двери, ведущей в крохотный, размером с почтовую марку дворик, который Дарби делила с жильцами нижнего этажа. Темноту этого дворика разрезали мощные лучи фонарей. Судя по всему, в дворике уже камня на камне не осталось.

Дарби не стала спрашивать, удалось ли им найти что-то еще. Она знала, что сможет все узнать у Сергея. Она открыла складные двери гардеробной, полки которой были искусно расположены таким образом, чтобы оптимально использовать тесное пространство. Она бросила одежду в чемодан и уже собиралась выйти из гардеробной, как вдруг заметила на верхней полке пузатый белый пакет. Она колебалась ровно одну секунду, потом схватила пакет и запихнула его в чемодан.

Заглянув в ванную, она собрала свои туалетные принадлежности и потащила чемодан к выходу. Соседей не было ни видно, ни слышно. Возможно, федералы в качестве меры предосторожности эвакуировали все здание.

Она вернулась в машину, которая тронулась с места и остановилась полчаса спустя.

Когда дверь снова открылась, она увидела человека, одетого в нечто, напоминающее военную форму: кремового цвета шляпу, темно-синие брюки и такого же цвета длинное пальто с золотыми галунами на рукавах и над нагрудным карманом. Он стоял под вмонтированным в козырек крыши обогревателем в нескольких футах от золоченых дверей отеля «Фор сизонс».

– Добро пожаловать в наш отель, – улыбнувшись, сказал швейцар.

Либо он не заметил наушников у спецагентов, либо привык к подобным вещам. Дарби знала, что здесь селятся всевозможные зарубежные знаменитости и богатеи с Ближнего Востока. И те и другие, как правило, путешествовали в сопровождении телохранителей.

Китс не обратил внимания на регистрационную стойку, а сразу увлек их вглубь царственного, оформленного в мягких пастельных тонах вестибюля. Бежевые с коричневой отделкой ковры и золотистые деревянные панели стен служили великолепным фоном для изящных кресел и диванов, небрежно расставленных вокруг похожих на каменные утесы колонн, на которых стояли вазоны с яркими свежесрезанными цветами. Не было ничего странного в том, что именно здесь игрались пышные свадьбы, что бизнесмены, желающие произвести впечатление на клиентов, организовывали здесь свои конференции. Все вокруг дышало богатсвом и одновременно элегантностью.

Они вошли в лифт, поднялись на верхний этаж и вслед за Китсом и вторым агентом, прикомандированным к Купу, зашагали по тихому, устланному толстым ковром коридору. Несколько секунд спустя Китс поставил чемодан Дарби на пол возле небольшой ниши в некотором удалении от остальных номеров. На стене возле двери висела бронзовая табличка «Садовая анфилада».

– Я останусь за дверью, – сообщил им Китс. – Думаю, не надо объяснять, почему мы предпочли бы, чтобы вы пообедали в номере. Мы заберем вас в одиннадцать часов, а пока отдыхайте, спите, одним словом, восстанавливайте силы.

Куп подхватил ее чемодан. Дарби на секунду задержалась в коридоре. Она потерла ладонью затылок и обернулась к Китсу.

– Я хотела бы попросить вас об услуге. Если по какой-то причине вам придется нас позвать раньше указанного времени, вы не могли бы… э-э…

– Постучать?

– Да. Постучать.

– Разумеется. Такой джентльмен, как я, всегда сначала стучит, а затем ожидает.

– Буду вам премного благодарна.

Китс подавил улыбку.

– Приятного времяпрепровождения.

Глава 62

Первой мыслью Дарби было, что она прошла через какой-то временной портал и очутилась на верхнем этажа одного из тех старинных особняков, которые когда-то видела в Ньюпорте на Род-Айленде. Невообразимо просторные залы были меблированы стульями и диванами в викторианском стиле. На окнах висели тяжелые шторы, и единственной современной деталью интерьера было мягкое освещение, подобно свету свечей озарявшее кремовые, в бежевую полоску обои. В теплом воздухе пахло лавандой – натуральной лавандой, а не ее химическим заменителем. Этот аромат источал огромный букет свежесрезанной лаванды, красующийся на столе среди красных и белых роз.

Она окинула взглядом необъятную гостиную и примыкающую к ней кухню. Да, здесь имелась самая настоящая кухня. Она ничуть не удивилась бы, если бы в комнату впорхнула горничная со страниц романов Джейн Остин и, присев в реверансе, сообщила, что герцогиня готова их принять.

Не дождавшись ни дворецкого, ни горничную, Дарби повернулась и, волоча за собой чемодан на колесиках, направилась в спальню размером с ее квартиру. Куп уже стоял рядом с гигантской кроватью, разглядывая высоченные потолки и лампы на тумбочках из вишневого дерева. На белом бархатном одеяле лежала гора пакетов с одеждой. Порывшись в них, Куп горестно вздохнул.

– Белые плавочки. Мне что, десять лет?

– Давай кое о чем договоримся, – предложила Дарби, выскальзывая из кожаной куртки. – Никаких разговоров о деле.

– Меня это вполне устраивает. Я хочу отдохнуть от всего этого.

– Ты хочешь спать?

Он покачал головой, разглядывая синюю сорочку.

– Я все равно не смогу уснуть. Что мне хочется, так это горячий душ.

– Ты не возражаешь, если я приму его первая?

– Нисколько. А я тем временем совершу налет на мини-бар.

Окна ванной, выложенной черным и белым мрамором и оснащенной просторной джакузи, выходили в парк. Дарби начала раздеваться, любуясь рассеянным светом фонарей на улице.

Она встала под душ, и ей показалось, что она готова стоять так целую вечность. Но времени у нее не было, потому что она хотела каждую свободную секунду проводить с Купом. Где-то в глубине души она испытывала чувство вины за это аномальное, с учетом жутких событий дня, волнение. Какое она имела право быть счастливой, в то время как Кейси умирал от ужаса за близких!

Куп был здесь, она осталась наедине с ним в одном из самых роскошных и романтичных отелей мира и хотела сполна воспользоваться этим обстоятельством. Жизнь уже неоднократно демонстрировала ей, что запланировать идеальный момент или настроение просто невозможно. И то и другое приходилось терпеливо поджидать и, когда они подворачивались, следовало хватать их обеими руками. Она не собиралась упускать возможность, которую жизнь подарила ей сегодня.

Выйдя из душа, она несколько мгновений размышляла над тем, стоит ли сушить феном волосы. В конце концов она просто вытерла их полотенцем, зачесала назад, подняла и заколола шпильками. После этого тщательно подвела глаза, нанесла на веки тени и подкрасила губы блеском.

Первым делом она скользнула в специально приобретенное для такого случая белье, а затем в платье и туфли. Обычно она покупала практичную и удобную одежду. Дарби никогда не следила за модой, но у нее было врожденное чувство стиля и она любила быть на высоте положения в тех редких случаях, когда в этом возникала необходимость.

Все подруги Купа были женщинами до мозга костей. После напряженного рабочего дня они любили прошвырнуться по ночным клубам. Самым одаренным из них обычно удавалось соединять слова в связные предложения, но обычно они выбивались из сил и оставляли эти попытки уже после нескольких минут разговора. Дарби знала, что заткнет их за пояс по части интеллекта. Что касалось внешности, то при условии правильного выбора одежды она ни в чем им не уступала. Именно с этой целью она и купила серое короткое платье в стиле двадцатых годов с глубоким вырезом на спине. Ее скудного опыта приобретения одежды на распродажах было достаточно, чтобы понять: прежде этот шелковый шедевр с овальной горловиной и глубоким вырезом на спине стоил целое состояние. Тяжелые ботинки сменили черные туфли с атласными бантами.

Дарби подошла к зеркалу и залюбовалась сексуальным, но элегантным платьем. С высоко поднятыми волосами она напоминала современную Одри Хепберн, хотя и сомневалась, что упомянутый эталон стиля обула бы туфли на четырехдюймовой платформе и с вырезом на пальцах.

«Эти туфли были бы просто бесподобны в сочетании с одним бельем», – решила Дарби.

Она одернула платье и приоткрыла дверь ванной.

Куп все еще стоял возле кровати, перебирая свой новый гардероб – брюки, джинсы, носки, пакеты с рубашками и футболками. Он успел снять рубашку и носки. Белая майка плотно облегала рельефные мышцы его груди.

Вдруг он поднял глаза и увидел Дарби. Если она и испытывала сомнения относительно правильности своей затеи, то при виде потрясенного лица Купа они бесследно испарились. Он изумленно застыл на месте, но спустя мгновение понял, что бесцеремонно пялится на нее, и отвел глаза. Отвернувшись, он взял с тумбочки стакан с виски.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – не выдержала Дарби.

– Ты выглядишь просто потрясающе! – Он сглотнул и добавил: – Как всегда.

– Спасибо.

Он сделал глоток и вытер губы тыльной стороной руки.

Дарби подошла и положила руки ему на грудь. На высоких каблуках она была почти одного с ним роста. От него пахло алкоголем. Она осторожно провела кончиками пальцев по его груди и плечам. Потом, обняв его за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы.

– Оно расстегивается на спине, – прошептала она. – Вот так.

Платье упало к ее ногам, и у Купа перехватило дыхание. Увидев, что скрывалось у нее под платьем, он покраснел до кончиков волос.

Он обхватил ладонями ее лицо, а Дарби потянула вверх его майку. Он поднял руки, и Дарби сдернула майку и отшвырнула ее в сторону. Ее руки поспешили вернуться к его телу, заскользили по гладкой коже его груди, туго обтянувшей словно высеченную из мрамора фигуру.

Дарби прижалась к Купу, и они поцеловались еще раз, уже медленнее и глубже. Теплые ладони Купа соскользнули на ее талию, а потом на ягодицы. Она тихонько застонала и почувствовала, как он напрягся. Дарби вдруг осознала, что этот момент полностью соответствует фантазии, которую она вынашивала с того самого дня, когда Куп улетел в Лондон.

– У меня один вопрос… – прошептала она.

– Какой? – хрипло спросил он.

– В туфлях или без?

– Конечно, в туфлях, – сглотнув, ответил он.

Она поцеловала его в шею. У него снова перехватило дыхание, и Дарби начала целовать его в грудь, чувствуя, что его сердце бьется все чаще и чаще. Потом скользнула ладонью по туго натянувшейся ткани его брюк и расстегнула пряжку ремня. Его пальцы стиснули ее локти. Дарби расстегнула молнию. Брюки упали на пол, а Куп закрыл глаза и запрокинул голову. Пальцы Дарби скользнули под резинку трусов.

– Дарби, я… я…

Он осекся. Его ресницы задрожали, а она снова провела ладонями по его груди и ласково обхватила его голову.

– Куп.

Когда он открыл глаза, в них блестели слезы. «Неужели он плачет?»

– Я тебя люблю, – прошептала она. – Я всегда любила и буду любить только тебя.

– Я знаю. – Куп уже не скрывал слез. – Я знаю, что ты меня любишь, – повторил он. – Но я не могу. У меня есть другая.

Глава 63

Дарби смутно осознавала, что перед ней стоит Куп, что по его щекам текут слезы, но самой ее в комнате уже не было. Ее сознание отделилось от тела. Такие моменты часто обыгрывались в телевизионных шоу и романтических комедиях. В заезженных и мелодраматических сюжетах отвергнутая женщина неизменно превращалась в несчастную и внушающую жалость жертву. Всякий раз Дарби хотелось крикнуть: «Хватит распускать сопли! Соберись! Сделай что-нибудь!» Но одно дело – наблюдать за слезливой сценой из уютной и безопасной глубины кресла, совсем другое – неожиданно стать ее героиней.

Куп вытер ладонями лицо и подобрал брюки с пола. Но вместо того, чтобы надеть их, сел на край кровати и наклонился вперед, видимо, чтобы скрыть более чем очевидную эрекцию.

«По крайней мере, тебе удалось его возбудить, – раздался у нее в голове насмешливый внутренний голос. – Хоть что-то тебе удалось сделать правильно».

Куп оперся локтями о колени и сделал глубокий вдох.

– Прости, Дарби, – дрожащим голосом произнес он.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать. Она хотела что-то сказать, но ее мозг каким-то образом утратил связь с языком.

– Я собирался все тебе рассказать, – продолжал Куп. – Я только подбирал момент.

Дарби обнаружила, что уже способна двигаться. Отвернувшись от Купа, в зеркале на противоположной стене она увидела свое отражение: смешная дама в кружевных трусах и бюстгальтере за триста баксов и туфлях за шестьсот. Она купила это барахло именно для такого момента. Рассмотрев свое уязвленное выражение лица и покрасневшие от обиды щеки, Дарби отвернулась и съежилась. Как же она себя ненавидела!

Она подняла платье и на негнущихся ногах пошла в ванную, а войдя, плотно закрыла дверь. Начался мучительный процесс возвращения в собственное тело. Когда она увидела, что ее ожидает, в груди вспыхнула обида и все, что только могло иметь отношение к этому мучительному чувству, но до этого момента камнем лежало внизу живота. Но она поспешила отвернуться от этих разрушительных эмоций и укрылась в том, что никогда ее не подводило, – она занялась делом.

Натянув чистые джинсы, носки, черную футболку и старые ботинки, Дарби открыла дверь и вошла в спальню.

Куп стоял возле окна. Он уже надел и застегнул брюки, наверное, чтобы оградить ее от дальнейшего соблазна. Но его майка все еще лежала на полу.

– Прости, Дарб.

– Ты уже извинился, – напомнила она, застегивая на плече кобуру. – Сколько бы раз ты это ни повторял, уже ничего не изменится!

Дарби сама удивилась спокойствию, прозвучавшему в ее голосе. Удивилась и обрадовалась.

– И как зовут нашу счастливую леди? – поинтересовалась она.

Куп не ответил. Но ей было все равно. Она деловито огляделась, пытаясь вспомнить, куда бросила куртку.

И вдруг она поняла, что показалось ей таким странным в тот вечер на балконе Джона Смита. Она перевела взгляд на Купа, стоявшего чуть правее, возле кровати. Когда Смит поднялся со стула, он стоял не прямо перед ней, а немного в стороне. Снайпер мог попасть в нее без малейшего труда, но вместо этого выстрелил в Джона Смита. Почему погибла не она, а отставной полицейский?

– Аманда, – неожиданно сказал Куп.

– Что?

– Ее зовут Аманда.

– И все? Имя из одного слова? Вроде Боно?

– Аманда Джоунс. Она секретарша из Лондона.

– Поздравляю.

– Слушай, я должен был рассказать тебе все раньше…

– Чем я успела попасть в нелепую ситуацию, – закончила она за него.

– Ты думаешь, что я не хотел…

– Трахаться?

– Я бы назвал это иначе.

– Я горжусь твоей выдержкой. Честно. Обычно ты сообщаешь плохие новости только после того, как трахнешь очередную жертву.

– Мило.

– Я всего лишь повторяю то, что ты сам мне рассказывал.

– Что я тебе… Прости, я тянул слишком долго, – произнес он, выговаривая каждое слово так отчетливо, как если бы имел дело с умственно отсталым ребенком, испытывающим затруднения в оценке человеческих эмоций. – Но я это сделал только потому, что ты мне глубоко небезразлична. Мы всегда были близкими друзьями. Я солгал бы, если бы стал утверждать, что не задавался вопросом, как все было бы, если бы мы с тобой сошлись… Я имею в виду не только физическую близость, а длительные отношения.

Дарби это было не нужно. Она уже шла к двери.

Куп одним прыжком оказался у нее на пути.

– Ты одна из самых красивых женщин, которых я встречал, и – давай называть вещи своими именами! – одновременно самая уникальная, – заговорил он. – Но между нами все время что-то не складывалось. Как бы то ни было, я уехал в Лондон, а ты решила остаться здесь.

– Да, я так решила, – бесцветным голосом произнесла Дарби.

– Да. Ты в любой момент могла ко мне приехать, чтобы…

– Куп, у меня хватало проблем здесь.

– Как насчет наших бесконечных телефонных разговоров?

– Ты о чем?

– Ты ни разу даже словом не обмолвилась о том, что хотела бы перевести наши отношения на другой уровень.

– Ты тоже. И, насколько я помню, это ты поцеловал меня, а не наоборот. И когда мы беседовали перед самым твоим отлетом, я сказала тебе о своих чувствах.

– Ничего подобного. Хочешь, я напомню, что ты сказала? «Куп, перед тем как ты уедешь, я хотела, чтобы ты знал…» И все.

– А ты забыл, как ты ответил: «Я знаю. Я чувствую то же самое, что бы это ни было»? А я ответила: «Это для меня очень важно», и ты бросился бежать к самолету, стремясь поскорее со мной расстаться…

– Дарби, до сегодняшнего дня ты никогда не говорила мне о своих чувствах.

Дарби растерянно смотрела на Купа. «Спокойно», – приказала она себе.

– Я не верю своим ушам, – наконец сказала она, чувствуя, как ее захлестывает волна гнева. – По какому праву ты пытаешься повесить на меня всех собак?

– Я никого на тебя не вешаю. Бог ты мой, Дарби, я ничего не сказал, потому что не хотел испортить то, что у нас было! Я слишком сильно тебя люблю, чтобы…

– Хватит! – воскликнула она, отталкивая его в сторону и входя в гостиную. – Это похоже на скверный любовный роман.

– Куда ты идешь?

– Работать.

Дарби наконец-то обнаружила свою куртку, которая висела на спинке стула.

– А тебе я посоветовала бы купить билет на самолет, – натягивая куртку, добавила она. – Здесь тебе делать все равно нечего.

– Так вот, значит, как ты собираешься разрешить возникшую проблему? Бегством?

Дарби резким движением застегнула куртку.

– Беру пример с тебя.

Куп скрестил руки на груди и уставился на носки своих туфель.

– Возвращайся домой, к Аманде. – Она вытащила из бумажника все свои деньги и бросила их на пол ему под ноги. – Это тебе на проезд. Скажешь, сколько не хватило, и я пришлю чек.

Лицо Купа потемнело, а в глазах заплясали гневные искры.

– Еще раз спасибо за то, что приехал, Куп.

Она уже была у двери, когда он сказал:

– Я ждал тебя, Дарби. Не надо обвинять меня в том, в чем ты сама виновата.

Она повернула ручку, толкнула дверь и обнаружила за ней Китса. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и наблюдал за коридором.

– Мне необходимо вернуться в лабораторию судмедэкспертизы, – заявила Дарби, выходя в коридор и закрывая за собой дверь.

– Они вас ждут?

– Пока еще нет.

Дарби достала мобильный телефон и увидела, что пропустила звонок. Ей звонил Рональд Росс, профессор из Гарварда. Не дозвонившись, он оставил ей сообщение.

Китс посмотрел на дверь.

– Мистер Купер с нами не едет, – сообщила ему Дарби, набирая номер Бостонской лаборатории судмедэкспертизы. – Он возвращается в Лондон.