Текст книги "Невинные души"

Автор книги: Крис Муни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 40

Дарби стояла в гостиной покойного Джона Смита, сунув ледяные руки глубоко в карманы джинсов. В ее волосах запутались осколки стекла, одежда была забрызгана кровью. Она ощущала ее отвратительный медный привкус во рту. Его не маскировал даже заполнивший комнату запах пороха. У нее болели лицо, руки и ноги. Парамедики пинцетом извлекли осколки из ее лица, промыли раны и нанесли на них какую-то антибактериальную мазь, но не стали накладывать повязки. Теперь она стояла перед одним из двух высоких, от пола до потолка окон, которое не вылетело от выстрелов, и в отражении видела сеть мелких царапин и порезов на правой стороне своего лица.

Выброс адреналина уже давно сменился знакомым, но от этого не менее странным ощущением пустоты. Ее внутренности онемели, как будто ее обкололи новокаином. Ее мозг снова и снова медленно прокручивал все, что здесь произошло. Вот опять началось. Но она все равно смотрела на это, не отворачиваясь.

…Вот Смит сидит справа от нее, вот он встает со стула, и долю секунды спустя его морщинистое лицо взрывается. Клочья кожи и кровь полетели ей в лицо. «Сквозной выстрел», – подумала Дарби. Она не слышала звука выстрела, и ее мозг автоматически отметил два факта – снайпер и глушитель. Сквозная рана – лицо Смита – означала, что пуля угодила ему в затылок и прилетела откуда-то с противоположной стороны улицы, из-за его спины, а выпустивший ее человек находился на возвышении, например на крыше или на дереве. И еще это означало, что за ней следили.

Но все это Дарби обдумывала, уже вскочив со стула и одним прыжком преодолев расстояние до стеклянной балконной двери. Она должна была спрятаться, а для этого необходимо было как можно скорее попасть внутрь дома. Со двора донесся испуганный женский голос:

– Смитти? Смитти, с тобой все в порядке?

Это кричала Мавис, жена Смита.

– Скорее в дом! Стреляют! – перекрикивая шум ветра, заорала Дарби.

Второй выстрел вынес одно из окон. Ей в лицо полетели осколки. Она нырнула в комнату, и в то же мгновение очередной выстрел разнес балконную дверь. Пуля ударила в противоположную стену. В руке у Дарби был телефон. Остановившись возле кухонной двери, она набрала 9-1-1. Сообщив оператору, что дом обстреливают, попросив прислать полицию и скорую помощь и сообщив адрес, она уронила телефон на пол, расстегнула куртку и нащупала оружие. Смит лежал на животе, и из зияющей раны на пол балкона хлестала кровь. В рассеченных артериях шеи она пузырилась и красноватым туманом поднималась над бьющимся в конвульсиях умирающим телом. Дарби отвернулась и наобум бросилась бежать сквозь лабиринт комнат в поисках лестницы, которая вывела бы ее вниз и во двор…

– Мисс МакКормик?

Голос принадлежал чернокожему патрульному полицейскому, стоящему неподалеку от нее, у разбитых окон. «А. Дэвис» гласил жетон у него на груди. Он был одним из двух полицейских, которые прибыли первыми и немедленно ограничили ее передвижения по дому этой гостиной. Дэвис остался с ней, а его партнер вызвал поддержку и сотрудников отдела по расследованию убийств. Ей не позволили принять участие в розысках снайпера. Хотя Дарби знала, что он давным-давно скрылся, ей все равно хотелось найти место, с которого он стрелял, а также использованные медные гильзы. Она хотела приносить пользу, а не торчать без дела в комнате, ожидая разговора с Джоном Лу, детективом, которому поручили это дело.

– Вы не хотите пройти в ванную комнату? – хотел знать Дэвис. – Может, вы хотите пить?

«Я хочу бутылку виски, которая стоит на столе в кухне Смита», – подумала Дарби.

– Воды, пожалуйста, – вслух произнесла она.

– Только никуда не уходите. Постойте, пожалуйста, здесь, – попросил ее Дэвис.

Она кивнула, и он ушел, открыв ее взгляду двух судмедэкспертов, склонившихся над обезглавленным телом бывшего следователя отдела убийств Джона Смита, лежащим в луже собственной крови. Кровь растеклась по всему балкону и уже начала капать вниз. Судмедэксперты были молоды, у них было соответствующее оборудование, и Дарби видела, что они хорошо справляются со своей работой.

Океанский ветер гулял по дому и свистел в оставленных пулями дырах. Когда он стихал, до Дарби доносились приглушенные голоса судмедэкспертов, крики чаек, треск полицейских раций и вызовы мобильных телефонов.

Щенки уже не лаяли. Видимо, их закрыли где-то подальше от сцены совершенного во дворе преступления.

– Доктор МакКормик?

Это уже был не Дэвис. Голос принадлежал детективу Лу. Она обернулась и увидела перед собой азиатской внешности мужчину лет тридцати с небольшим. В руке он держал стакан воды, в котором позвякивали кубики льда.

– Спасибо, – сказала Дарби, беря у него стакан.

Она отметила тот факт, что он назвал ее доктором. А ведь она не сообщала ему о том, что защитила докторскую диссертацию по криминальной и аномальной психологии. Видимо, он уже успел с кем-то побеседовать и выяснить ее статус в Бостонском департаменте полиции.

– Как жена Смита? – спросила она.

Он покачал головой.

– Умерла по пути в больницу. Она потеряла слишком много крови.

Эта новость Дарби не удивила. И все же она надеялась до последнего и физически ощутила утрату этой надежды.

…Найдя ведущую в подвал лестницу, она выглянула в окно и увидела залитый светом фонарей двор. Хрупкая женщина с вьющимися седыми волосами, одетая в теплую куртку с капюшоном, лежала на боку и кричала, скрюченными артритом пальцами зажимая рану на разорванном пулей бедре. Щенки громко лаяли. Их было четверо, а может, и больше. Они собрались вокруг женщины, лаяли, облизывали ее лицо и прижимались к ее телу. И даже мучаясь от боли, страха и шока, Мавис Смит хотела их защитить, отмахиваясь и пытаясь загнать в открытую под балконом дверь подвала.

Дарби нашла выключатель от фонарей во дворе и щелкнула им, погрузив двор во тьму. Она знала, почему снайпер попал Мавис в бедро. Он использовал пожилую женщину как приманку, рассчитывая, что Дарби на нее клюнет.

И это сработало. Женщина снова закричала. Дарби выбежала во двор и, спотыкаясь, бросилась бежать по газону. Добежав до конца двора, она обернулась и начала наобум стрелять по деревьям, туда, откуда раздались роковые выстрелы, надеясь на какое-то время ослепить снайпера. Ей это удалось. Одной рукой она вцепилась в капюшон куртки и потащила кричащую женщину к дому, не переставая стрелять, пока не закончились патроны. Дарби заперлась в подвале, снаружи оставив скулящих и царапающих дверь щенков, и обернулась к Мавис.

– Паула, – плакала та. – Я должна позвонить Пауле.

Дарби обнаружила на ее теле не две, а три огнестрельных раны: две в бедро и одну под правой грудью. Дарби выдернула свой ремень и наложила ей на бедро жгут, а потом прижала к ее груди пластиковый пакет для мусора. Кровь стекала ей на пальцы, но она продолжала успокаивать женщину. Мавис до самого приезда парамедиков всхлипывала и твердила, что должна позвонить Пауле…

Дарби залпом выпила воду. Только сейчас она осознала всю безрассудность своего поведения. У снайпера было преимущество, потому что он прятался на дереве и у него был оптический прицел. Он мог ее подстрелить, и в этот самый момент судмедэксперты фотографировали бы ее мертвое тело.

– Что с собаками? – спросила она.

– Ни царапины. Мы заперли их в гараже.

– Она все повторяла, что должна позвонить какой-то Пауле.

– Вы это уже говорили.

С этим Лу было что-то не так. Возможно, это объяснялось одеждой: по какой-то необъяснимой и непостижимой причине он был облачен в мультяшный прикид полицейских старых американских шоу – мягкую фетровую шляпу и непромокаемый плащ с поясом поверх дешевого темно-синего костюма.

Дарби опустила руку со стаканом, ожидая, что будет дальше. У Лу было только две возможности – продемонстрировать хладнокровие или попытаться на нее надавить.

– Нашли что-нибудь по стрелку?

– Опрашиваем соседей, осматриваем окрестности. – Лу вздохнул и сокрушенно покачал головой. – Пока никто не сообщил о том, что видел человека со снайперской винтовкой, направляющегося к лесу.

Дарби изумленно уставилась на детектива. Он что, в самом деле считает, что кто-то стал бы разгуливать по улице с полностью собранной снайперской винтовкой? Разве он не знает, что она разбирается и прячется в небольшую сумку, которую легко скрыть под одеждой?

– А как насчет гильз? Нашли что-нибудь в лесу?

– Мы нашли ваши гильзы. Ими весь двор забросан.

– Я вам уже рассказала, что здесь произошло. Трижды. – В ее голосе не было гнева, он звучал буднично и деловито. – Что еще вам непонятно?

– Вы не сказали, кто в вас стрелял.

– Я не знаю. Я же сказала вам, что не видела его.

– Вы сказали, что у него была винтовка с глушителем и оптическим прицелом.

– И что?

– Выходит, вы его видели.

– Я объясню вам еще раз, – вздохнула Дарби. – Я не слышала выстрелов. Это означает, что стрелок пользовался глушителем. А чтобы в такой ветер попасть в голову Смиту и дважды в бедро его жене, необходим оптический прицел. Снести Смиту голову с плеч могла только мощная винтовка с соответствующими патронами. Вспышек я тоже не видела, значит, эта винтовка была снабжена также и гасителем. Все это обычное дело для снайперской винтовки и указывает на то, что стрелял снайпер. Чтобы прийти к такому выводу, необязательно видеть стрелка.

– Вы забыли упомянуть о том, что ведете расследование.

– Это потому, что я ничего не веду. Я пришла к Смиту просто поболтать, вспомнить былое. Мы ведь работали вместе.

– Я об этом уже слышал.

Дарби выжидала, пристально наблюдая за детективом.

– Я позвонил в Бостон и побеседовал с человеком по имени Лиланд Пратт. Он сообщил мне, что вы больше не работаете в отделе по раскрытию преступлений, как, впрочем, и в лаборатории. Он попросил меня передать вам сообщение.

– Вы не могли бы одолжить мне лист бумаги и ручку? Похоже, это невероятно важно.

– Не трудитесь, это очень короткое сообщение. Он попросил вас не приходить в лабораторию за своими вещами. Вам их пришлют по почте.

– Как чудесно! Передайте ему большое спасибо.

Лу иронично улыбнулся и продолжил:

– Мистер Пратт упомянул, что вы впутались в какое-то расследование. Вам не хочется мне об этом рассказать? Зачем вы приехали к Джону Смиту?

Дарби вспомнила старую эпиграмму Бена Франклина, гласившую: «Трое могут сохранить секрет, если двое из них мертвы». Единственным человеком, знавшим истинную цель ее визита, был Джон Смит. Возможно, он что-то сказал жене.

– Я вам уже сказала. Поболтать. Мы давно не виделись, и нам было о чем поговорить.

Ли сунул в рот вишневый леденец.

– Я поручу кому-нибудь отвезти вас в город. Пообщаемся позже, когда вы будете готовы рассказать мне правду.

– Правду о чем?

– О расследовании, которое вы ведете, и о людях, которые выследили вас здесь и пытались убить.

Лу поднял руку и помахал кому-то за спиной Дарби. Она обернулась и увидела патрульного. Это был крупный детина, который, очевидно, забыл купить новую форму, а старая с большим трудом вмещала его расплывшуюся талию и двойной подбородок. Он подошел к ней с наручниками в руках.

Дарби расхохоталась и обернулась к Лу.

– Вы это серьезно?

– Вполне.

– В чем вы меня обвиняете?

– В нелегальном ношении оружия.

– У меня есть лицензия.

– Уже нет. Бостонский департамент полиции ее отозвал.

– Когда?

– Сегодня. Мне сообщил об этом мистер Пратт.

– Я впервые об этом слышу.

– Вы сможете обсудить этот вопрос со своим адвокатом, – заявил Лу. – Позвóните ему из участка после того, как вам официально предъявят обвинение.

Глава 41

Дарби ехала в полицейском автомобиле с закованными за спиной руками. Она использовала эту паузу для того, чтобы обдумать все, что произошло.

Лу узнал от Лиланда, что она ведет расследование. Вопрос заключался в том, известно ли Пратту, что на самом деле произошло с семьей Риццо? Да, федералы заблокировали эту информацию, но, с другой стороны, Лиланд предложил ей работу в тот же день, когда ее освободили из карантинного изолятора. Она сомневалась в том, что это простое совпадение. Более того, она готова была поспорить, что федералы позвонили исполняющему обязанности полицейского комиссара Бостона и надавили на него, заставив его взять ее на работу до тех пор, пока они не окончат расследование. После этого департамент полиции Бостона был волен делать с ней все, что им заблагорассудится.

Если Пратт располагал информацией о Чарли Риццо и его семье, он ни с кем не стал бы ею делиться. Лиланд умел держать язык за зубами. Он был отличным солдатом бюрократии, возможно, даже одним из лучших.

В участке у Дарби забрали мобильный телефон, бумажник, ключи и кобуру. Пистолет она уже отдала одному из судмедэкспертов для баллистической экспертизы. Стандартная процедура. Все ее вещи сложили в сумку, и она расписалась на инвентарном бланке.

После этого ее тщательно обыскали и сняли у нее отпечатки пальцев.

Затем явился низенький и толстенький детектив. У него были тонкие и изящные пальцы, а на мизинце красовался изумруд.

Сняв с нее наручники, он надел на нее другие, пристегнув их к кольцу в центре стола.

– Вы шутите, – усмехнулась Дарби.

Детектив молча вышел из комнаты.

На поцарапанном столе было что почитать: «Здесь был Джимми Мак!!! Тина Герберт обожает большой ослиный член у себя в жопе. Бобби К. отсасывает коням». Кто-то умудрился даже написать полный текст к одной из песен Ван Хален.

На стене висели часы. Двадцать минут десятого. Она легла здоровой щекой на руки и попыталась уснуть.

Спустя какое-то время дверь снова отворилась. Дарби подняла голову и взглянула на часы. Десять тридцать три.

У этого детектива было большое, похожее на пирог лицо. Он бросил на угол стола блокнот и плюхнулся на стул, заскрипевший под его немалым весом. Его взлохмаченные черные волосы и пышные усы, казалось, были позаимствованы из порнофильмов семидесятых. Возможно, на такие мысли ее навели эротические тексты на столе.

– Меня зовут детектив Стив Кеньон.

«Стив Кеньон, – подумала Дарби. – Неплохое имя для порнофильма. Но Стив Кэннон было бы еще лучше. Или Кэннон Кеньон, Гром из Австралии».

Стив Кеньон извлек из кармана рубашки золотую ручку.

– Вы готовы говорить?

– Не имею права. Я могу отправиться за это в тюрьму. Я подписала соответствующие документы.

– Документы? Какие еще документы?

– Юридические. С золоченым штампом Армии Соединенных Штатов.

Восходящая порнозвезда семидесятых Стив Кеньон, похоже, растерялся.

– Позвоните главному сержанту Глику, – предложила она. – Он отвечает за биомедицинскую лабораторию Бостонского университета.

Он потер свои кустистые усы.

– Это в Бостоне, – подсказала Дарби.

– Я знаю, где находится Бостонский университет.

– Вот и хорошо. Сходите и позвоните ему. Должна предупредить, что он трудноуловимый парень, так что, если его не окажется на месте, спросите Билли Фитцджеральда. Он объявил себя вторым номером в лабораторной иерархии, но я в это не верю.

– Никому мы звонить не будем.

– А я не смогу отвечать на ваши вопросы без разрешения Глика или Фитцджеральда.

– Вам придется иметь дело с нами.

– А вам придется еще немного поработать над образом крутого парня. Попробуйте говорить более низким голосом. От этого мои придатки затрепещут от страха.

Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Мне говорили, что вы пренеприятнейшая особа.

– У вас есть ко мне вопросы, и, можете мне поверить, я действительно хочу на них ответить. Но по юридическим причинам не могу этого сделать. Привезите сюда Глика, Фитцджеральда или кого-нибудь еще из их конторы, и мы вместе ответим на ваши вопросы, устроим в Наханте настоящую вечеринку.

– Похоже, вам необходимо время, чтобы немного поостыть.

– А вам следует позвонить в биомедицинскую лабораторию.

Он встал.

– Кстати, о звонках, – снова заговорила Дарби. – Мне полагается звонок. Я хотела бы побеседовать со своим адвокатом.

Ее привели в камеру размером с чулан, в которой были две прикрученные к стенам двухъярусные кровати. В противоположном углу располагался унитаз из нержавеющей стали. От него несло лизолом и мочой. Свернув куртку и подложив ее под голову вместо подушки, Дарби улеглась на нижнюю кровать. Она поговорила с адвокатом, и он сказал, что ей не о чем беспокоиться. Он заставит их снять обвинение в незаконном ношении оружия. Но он сможет сделать это только утром, когда ему удастся встретиться с судьей. Таким образом, Дарби ожидал ночлег в лучшей гостинице Наханта. Завтра Лу будет вынужден ее отпустить. Если только не сфабрикует какое-нибудь другое обвинение. Дарби подозревала, что он на это вполне способен.

Он предъявил ей нелепое обвинение в ношении оружия только потому, что хотел втиснуться в серьезное расследование. Он что-то разнюхал и рассчитывал на повышение, возможно, даже перевод в более интересное место, на более высокооплачиваемую работу. Это позволило бы ему прекратить покупать подержанные полицейские прикиды в магазинах распродаж.

Итак, теперь ей предстояло разыграть в уме нечто вроде дуэли вооруженных гангстеров. Она представила себе Лу стоящим на песчаной дороге, позаимствованной непосредственно из одного из вестернов Джона Уэйна. Только в перестрелке с этим занудой ей не понадобится пистолет. Хватит и ее упрямства. Характер на характер. Посмотрим, кто сдастся первым. Интересно, каков его опыт общения с самыми несговорчивыми людьми на планете – разновидностью, известной под названием «ирландские католики»?

«Удачи», – усмехнувшись, подумала Дарби, устроилась поудобнее и закрыла глаза.

Глава 42

Бесплатный континентальный завтрак в полицейском участке Наханта подавали в шесть утра. Он прибыл на картонном подносе. Дарби уставилась на предложенные ей яства: отсыревший гренок, рыхлое яблоко, омлет из яичного порошка. Все это было обернуто запотевшим изнутри целлофаном. Она остановила свой выбор на яблоке, и тут явился детектив Лу.

Шляпа и плащ исчезли, вчерашний костюм сменил другой, но такой же дешевый, хотя и черный, изготовленный из полиэстера, немнущегося и призванного противостоять разного рода пятнам. Впрочем, белая сорочка под этим немнущимся шедевром была измята. Возможно, это та же сорочка, в которой он был вчера? Что касается этого жуткого галстука в розовую и фиолетовую полоску, то она его уже точно видела.

Лу смотрел на нее через решетку в двери, сунув руки глубоко в карманы и позванивая мелочью и ключами. Его глаза оживленно блестели. Он был готов к сражению.

– Вы готовы вступить в игру?

– Еще как готова, – жуя яблоко, ответила она. – Вы кем хотите быть? Питчером или кетчером?

– Я подумываю о том, чтобы использовать вас в качестве консультанта.

– Где использовать?

– В этом деле, которым вы заняты.

– На вашем месте я бы немного расслабила узел галстука. Он слишком тугой и препятствует доступу кислорода к вашему мозгу. Это и порождает галлюцинации.

– Я пытаюсь вам помочь.

– Вздор, – отмахнулась она, приканчивая яблоко и швыряя огрызок в унитаз. – Вы предпринимаете последнюю отчаянную попытку разузнать, что же на самом деле происходит, потому что у вас вот-вот заберут это дело и ваш счастливый лотерейный билет запылает синим пламенем.

В глазах Лу вспыхнул гнев, к которому явно примешивался испуг.

– С кем вы говорили? – поинтересовалась Дарби. – С федералами или секретными службами?

– Почему федеральное правительство интересует судьба Джона Смита? – спросил Лу.

Дарби усмехнулась, наслаждаясь моментом.

– Откуда мне знать, – пожала она плечами. – Может, вам следует спросить у федералов? Или кто там у вас в гостях?

– Штат Массачусетс очень серьезно следит за исполнением законов об оружии, – заявил человечек в черном костюме.

– Я все же рискну предстать перед судьей.

– Я не думаю, что ему понравится тот факт, что вы пользуетесь пулями с полостью в головной части. Я уверен, вам известно, что подобная амуниция является противозаконной. Но я готов снять обвинение, если…

– Поговорите с моим адвокатом.

– Федералы вас просто используют. Надо быть полной тупицей, чтобы считать, что они кого-то подпустят к своему расследованию.

– Тут вы правы. Не подпустят. Но это никак не влияет на тот факт, что вы говнюк.

Лу напрягся.

– Переговоры окончены, – заявила Дарби. – Сообщите, когда приедет мой адвокат.

Лу не сдвинулся с места. Он покраснел как рак и растерянно перебирал оставшиеся в его распоряжении возможности. Впрочем, в глубине души он уже знал, что проиграл.

Спустя несколько мгновений он обернулся и поманил одного из охранников. Патрульный подошел к двери и отпер камеру.

Лу сунул в рот леденец.

– Ваш адвокат уже здесь, – сказал он.

Дарби схватила куртку и, выйдя из камеры, вслед за Лу шагнула в большую, разгороженную на боксы комнату. Тут царила оживленная деятельность: звонили телефоны, повсюду стояли или сидели люди. В дальнем конце комнаты стоял стол с рядом кофеварок, возле которого толпились желающие взбодриться. Но стоило Дарби переступить порог, как все бросили свои дела и обернулись к ней. Некоторые ограничились косыми взглядами, другие откровенно пялились на нее и не думали отводить глаза.

– Сюда, – сказал Лу, придерживая выкрашенную серой краской дверь.

Дарби вошла в конференц-зал и замерла, увидев сидящего за столом человека.