355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Красси Зуркова » Самодива (ЛП) » Текст книги (страница 19)
Самодива (ЛП)
  • Текст добавлен: 18 марта 2017, 06:00

Текст книги "Самодива (ЛП)"


Автор книги: Красси Зуркова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Мое сердце всегда будет твоим. В любом случае.

КАК ТОЛЬКО Я ПРОСНУЛАСЬ, я услышала дождь – окно было наполовину открыто, и стук капель дождя по голым веткам деревьев заполнил комнату загадочными звуками. Этот день настал, с необычайно теплым утром, день, когда я встречусь с Ризом и попрощаюсь с ним. В теории я была готова сделать это. Но представлять что-то и проходить через это в реальности – две разные вещи. Да и что именно я должна сказать ему? Что я теперь переключилась на его брата, которого я с самого начала хотела? И что этот самый брат послал меня сообщить неприятные новости, вместо того чтобы самому поговорить с Ризом?

Я надела свитер и пошла гулять на поле для гольфа. Дождь практически прекратился, была лишь слабая морось. Бледная трава уже спряталась в землю, в предвкушении темноту и холод. Тем не менее дождь, словно последний каприз уходящей осень, просочился между травинками, насыщая их, пока они не начали казаться – на несколько последних часов – свежей и источающей жизнь.

Я пыталась смириться с тем, что видела на этих холмах. Пыталась представить, как прощаю Риза, если он предоставит достаточно оправданий. Он парень. Ему нужен секс. Спонтанный секс без чувства вины, который он не мог получить от меня и который, очевидно, многие девушки были согласны предоставить ему. Добавьте ко всему этого семейное состояние и генетическую предрасположенность умереть молодым – не удивительно, что он ходит по земле как ураган. Эгоистичный. Разрушительный. Имеющий на все право.

Сосна стояла возле дорожки – она почти сломалась, склонившись от дождя, ее потрескавшаяся кора открывалась взору при дневном свете, словно кожа человека, который слишком стар уже даже для смерти. . Но под этими ветвями не было никакой угрозы. Это было просто дерево. Совершенно обычное.

Я вернулась к себе, позвонила Джейку и сказала, что буду у него дома через тридцать минут, чтобы раз и навсегда покончить с его братом. В ответ я услышала лишь «Я передам Ризу», после чего он повесил трубку.

– Тэш, ты спятила? Куда ты собралась в такую погоду?

Рита как раз возвращалась с бранча, когда я шла по лобби Форбса. Я посмотрела сквозь стеклянные двери. Она была права, дождь превратился в ливень.

– Не переживай, со мной все будет в порядке.

– Правда? На улице потоп, а у тебя даже зонтика нет!

– Не сахарная, не растаю.

– Ты с ума сошла? Или ослепла? Хм…– Рита подняла руки ладонями вверх, как бы взвешивая вероятность каждого из ее предположений. – Прости, но я просто обязана тебя подвезти.

– С каких это пор у тебя появилась машина?

– С тех самых, когда я перестала тратить время на Дэва и решила начать жизнь с чистого листа. Теперь мы можем рвануть в Нью Йорк когда захотим!

“Чистым листом” оказался серый минивэн. Вероятнее всего она выбрала эту модель из–за размера, чтобы вместить в себя всю группу наставников.

– Так куда тебя отвезти? В библиотеку? Или в тренировочную комнату?

– На угол Спрингдейл и Мерсер Стрит, за магистерским… – Я знаю, где это. Разве ты не говорила, что у Джейка есть комната в общежитии? – Когда я промолчала, Рита покачала головой и завела двигатель – Я думала у вас с Ризом все кончено. Конечно же, это твоя жизнь, но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Очень надеюсь.

Когда мы доехали до места, ливень прекратился точно так же внезапно, как и начался. Я приехала на пятнадцать минут раньше, чем обещала, но это даже к лучшему – мы сможем, покончить со всем этим быстрее.

Дом стоял на другом конце лужайки, такой невозмутимый, увенчанный тишиной и покоем. Как только я увидела его, я поняла, что для меня этот дом навсегда останется его домом – домом Риза, а не домом Джейка, и что я наверняка больше никогда не захочу сюда вернуться.

Влажная трава хлюпала у меня под ногами. Я знала, что двери в гостиную были закрыты, что на гранитных ступенях никого нет, но я так и видела, как Риз бежит ко мне навстречу, чтобы подхватить меня на руки, лишь бы я не намочила ноги. Чтобы нести меня. Нести и целовать на протяжении всей лужайки. Не в этот раз.

Мои ноги дошли до ступеней, пальцы нашли дверную ручку. Затем услышала два голоса эхом разносящиеся по всему дому из библиотеки:

– ...потому что, если ты так думаешь, Джейк, ты просто выжил из своего гребанного ума! Я не потому позволяю тебе здесь жить!

– Это мой дом. Мне не нужно твое разрешение.

– Не лезь в мою жизнь, иначе ноги твоей не будет рядом с Принстоном! Тебе это прекрасно известно.

– Делай, что хочешь со своей жизнью, но ведь это и ее жизнь тоже.

– С каких это пор жизнь Теи вдруг стала тебя волновать?

Молчание.

– Во сколько она придет?

– Она должна быть через десять минут.

– Скажи ей, что я вышел, и что так будет лучше для нее – не видеть меня ни сейчас, ни вообще когда-то.

– Тебе нужно самому с ней поговорить.

– Снова начинаешь? – Что-то ударилось о дерево и ударилось сильно – окна задрожали. – Ты скажешь ей именно то, что я сказал!

– Риз, ты разбил ей сердце…

– А ты думаешь, от правды ей было бы легче? Прекрати читать мне нотации, потому что ты и понятия не имеешь каково это – быть вынужденным врать девушке, которую любишь.

– Тогда не ври ей. Не стоило и начинать.

– Судя по всему, наши с тобой взгляды здесь расходятся в том, что я должен и что я не должен делать. Особенно, если дело касается Теи. Это довольно самонадеянно, – его голос снова пропитал гнев . – что ты думаешь, что у тебя вообще есть право на собственное мнение. Так или иначе – ты сделаешь то, что я сказал и точка!

– Не тебе решать, что мне делать.

– Не заставляй меня отворачиваться от тебя, Джейк, или я клянусь…

– Меня не волнует, что ты сделаешь со мной. Она заслуживает знать правду, если ты ей не скажешь…

– Что тогда? Ты сам ей скажешь? Это ты хотел сказать? Вот оказывается, как мой младший брат поступит со мной?

Теперь его голос просто взорвался от ярости, которой я ни от кого прежде не слышала. Стены просто не могли сдерживать ее, она сотрясала весь дом.

– Если ты скажешь ей что-то – хоть что-то – то убирайся из этого дома! И больше никогда не возвращайся!

Дверь с грохотом хлопнула, когда я вошла, в комнате был лишь Джейк, опершийся на письменный стол:

– Теа?!

– Что именно ты не должен мне говорить?

– Мой брат должен сказать, не я…

– Да, должен. Но твой брат никогда не будет честен со мной; думаю, он дал понять это яснее ясного. Так что, пожалуйста, не будь как он.

Он выглядел подавленным. Пораженным.

– И не делай вид, будто правда убьет меня. Я уже и так почти все знаю.

– Ты знаешь? Но как?

– Не важно как. Я знаю о вашей семье... знаю про заболевание, которое передается в вашей семье из поколения в поколение. Знаю о том, как умерла твоя мать. Мне было жаль, очень жаль, когда я услышала это, но я правда хотела бы, чтобы вы и Ризом просто…

– Это никак не связано с моей семьей. Это связано с твоей.

Он подошел к книжному шкафу, вытащил большую книгу и показал ее мне. Михаил Врубель. Сибирянин, который нарисовал полотно в комнате Риза.

Страницы зашелестели в его руках. Портреты. Стилизованные иконы. Замершая жизнь то здесь, то там. Затем внезапное изменение – одержимость русскими сказками. Девушки, превращающиеся в лебедей. Летающие серафимы. Морские цари, охотящиеся на рыжих русалок. Пока одна картина не все остальные – чувственная, поразительная, взрывающаяся красками на двух страницах.

“ Сидящий демон ”. Картина была написана в 1890 году, сразу после появления стихотворения Лермонтова о демоне, который влюбился в человеческую девушку накануне ее свадьбы.

– Он похож на моего брата, правда?

Даже мое бурное воображение не могло подготовить меня к его следующим словам. И некоторое время все его слова не имели для меня никакого смысла. Пока Джейк говорил, я надеялась что он просто шутит. Но я никогда не видела его более серьезным, его голос звучал машинально, безжалостно – только так он мог решиться стать тем, кто, наконец, расскажет мне все – и далеко, его голос был незнакомцем, обрушивающим на меня вердикт, рассказывал мне фрагменты истории, казалось бы несвязанных между собой, но они были слишком ужасны, чтобы быть ложью.

– Женщина, которую ты видела рядом с ним – твоя сестра. Она умерла много лет назад, во время ритуала, чтобы спасти его жизнь. Во многих отношениях, большинство из которых вероятно не имеют никакого значения, он сам не совсем живой... не в человеческом понимании этого слова. Когда она пожертвовала собой ради него, он оказался привязанным к ней навсегда. Каждый месяц, в полнолуние он должен встречаться с ней и делать то, что ты увидела – раньше это не было проблемой, пока он не встретил тебя. Я предупреждал его, но он сильно влюбился в тебя. Ты первая женщина, которую он по–настоящему полюбил. И, зная моего брата, ты, скорее всего, будешь последней. Но вот чего он никогда не сможет сделать, так это нарушить данную клятву. Это станет его концом. Возможно твоим тоже. Так как он просто не может заставить себя пойти к ней, после того как только что был с тобой, он избегает тебя, он пьет, беситься – выбивает мысли о тебе из своей головы. Когда она насыщается им, он свободен и может провести с тобой весь следующий месяц, пока она снова не придет за ним. Вот и все.

Сказав это, Джейк вышел из комнаты.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Хранитель тайн

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ТЫ ПРОСИШЬ ПРАВДУ, ты должен быть готов к ней.

Я ушла из дома сразу же после поспешного ухода Джейка. Я не чувствовала себя комфортно в доме парня, который встречался со мной уже несколько месяцев, и тут вдруг оказалось, что он... что именно? Зомби? Вампир? Или ужасный гибрид и того, и другого? Существом, которого Джайлс в своем упорном побеге от рационального, назвал бы – и не надо так бледнеть, мисс Славин, вспомните, что в древней Греции его воспринимали вовсе не в качестве бесплотного злого духа – даемоном?!

Все, что мне было нужно – один паззл, который не подходил для этой истории, деталь, которую Джейк не смог выявить, и поэтому я могла бы принять его рассказ за полный бред. Причудливая фантазия, придуманная мечтательной девчонкой, которая задолго до этих событий поиграла с его рассудком, и осталась с тех пор неуловимой.

Наверняка Эльза пичкала его подобной чушью в то время, заполняя его голову не только навыками игры на фортепиано и конструктивным решением проблем подросткового возраста. Наверняка она кормила его разными сказочками. Легендами, если хотите. Про красивых таинственных ведьм, крадущих твое влюбленное сердце и с помощью сексуальных ритуалов способных заполучить тебя и навсегда сделать своим рабом. Но вовсе не для того, чтобы жить долго и счастливо. Навсегда. Как будто ты уже не сможешь больше умереть.

Наверняка все это сильно поразило воображение юного 12–летнего мальчишки, и в конце концов эта игра с историями о смерти начала отображаться на его реальной жизни, заставляя его делать странные вещи. К примеру, украдкой пробраться в похоронное бюро. Капнуть пару капель крови в гроб, чтобы напугать немногочисленных посетителей. А потом украсть тело Эльзы и сделать с ним... Бог знает, что именно. А может, он не остановился на этом? Ведь над смертью Эльзы до сих пор витает туман загадочности. Нет улик. Нет подозреваемых. Да и кто, будучи в здравом уме, будет подозревать в чем-то ребенка?

Я пошла на занятия, надеясь, что лекция на тему заката драматургии Древних Афин отвлечет меня от запутанной драмы в моей собственной голове со всякими юными убийцами и злобными ведьмами. Спустя час Джайлс прошел по классу, собирая выполненные задания по Ницше. Мое, естественно, отсутствовало.

– Мисс Славин, должен сказать, я немного удивлен. Это было удивительно простое задание. – Пятьдесят голов сразу повернулись к нам. Его маленький личный хор (разве что они ничего не комментировали, а только наблюдали). – Какие же причины побудили вас не выполнить эту работу?

Потому что после завтрака я была занята попытками сбежать от рационального. Но вместе этого я промямлила в свое извинение: личные обстоятельства... все еще привыкаю...

– У вас есть время до полуночи. Я снижу оценку вдвое.

Его слова об “удивительно простом” на деле обернулись в мучительное и довольно неспешное изучение одной из самых непонятных книг, когда-то прочитанных мною. К счастью, интернет–поисковик на запросы “рождение трагедии” и “хор” привел меня прямо к главам 7 и 8 – к текстам об этом фантастическом и довольно отталкивающем существе, о котором мы и должны были написать в нашем задании.

Сатир. Получеловек–полукозел. Или же в греческой мифологии это потомок человека и бога. Он бессмертен. Живет в мире, полном мифов и различных таинственных ритуалов. С помощью хора сатира– группы божественных существ, навечно оставшихся неизменными – в классическую трагедию автором вводится больше утешения и ободрения, неся послание о том, что как бы ни было трудно, но жизнь всегда остается несокрушимой и полной радости.

Навечно неизменные. Я продолжала читать. Столкнувшись с абсурдностью самой жизни, миром трагедии, где зачастую действие ничего не могло изменить, греки создали сатиров и мудрого Сайленуса, бога леса.

Еще пара секунд ушла на осознание имени, после чего я дочитала до конца страницы.

…вдохновенный кутила... прародитель мудрости... сочувствующий компаньон, к которому греки относились с уважением и изумлением...

Я не могла поверить в написанное. Бог леса? Это невозможно. Совершенно никак.

Но эти результаты были в интернете повсюду. Сатиры (или же силены, как их часто называли) были существами, созданными для веселья и забав, танцующие с нимфами под музыку флейты. Самый старый и самый мудрый из них, Силенус, был наставником Диониса, и владел даром пророчества. На древних вазах было много изображений сатиров, и все они совпадали по основным признакам: густые волосы, борода, заостренный нос, полные губы.

Я быстро расправилась с заданием и отправила его Джайлсу за два часа до полуночи. Затем я вышла из комнаты. Если за этим скрывалось хоть что-то большее, чем древний миф – и за всем прочим, во что меня просили поверить в этот день, – тогда человек, открывший для меня Проктер Холл, назвавший меня нимфой и затем бесследно исчезнувший, должен быть двух тысяч лет от роду.

Если предположить, что он вообще существует, то наверняка у него есть ответы на все мои вопросы. И во мне появилось подозрение, что где-то там, за полем для гольфы, он уже ждет меня.

ДВОР КЛИВЛЕНДСКОЙ БАШНИ был странно тихим. Беззвучная, неподвижная ночь скрывалась под карнизами и арками, словно тихо ожидала прихода своего времени; даже чье-то одинокое окно светилось тусклее, чем обычно. Может быть, завершив долгий пятничный ужин, люди поспешили перейти в менее заброшенные корпуса кампуса.

И где же мне начать поиски этого существа – мужчины, по сути своей являвшегося призраком? Та секретарь в дворницкой приняла меня за лунатика из–за невинного упоминания смотрителя/ключника. Теперь я могу ярко представить ее реакцию, если добавлю в список «наставника Дионисия».

О, и кстати, он не стареет. Вероятно, он даже и не умрет. Вы могли заметить его прогуливавшимся на своих... копытах. Нет? Это вам ни о чем не напоминает?

Проктер Холл был, как обычно, закрыт. Потом я вспомнила, как он говорил что-то о схождении вниз. О каких-то лабиринтах. Спустятся ли твои друзья с тобой, или ты отважишься пойти в одиночку?

Вот она, та маленькая лестница, на которой я увидела его в первый раз. Сделанная из белого камня, она так круто уходила вниз, что мне, просто взглянувшей на нее, стало нехорошо. Я никогда не проверяла, куда она вела, и никого не спрашивала об этом.

Ты едешь учиться, а не гоняться за призраками прошлого. Оно очень быстро станет для тебя падением по спирали вниз.

Я начала спускаться вниз. Где-то наверху эхо моих шагов звучало все тише и тише под сводчатым потолком.

Подвал. Подобие гостиной с телевизором и хаотично стоящими стульями. Столы для бильярда. Мишень для игры в дартс. Старый пыльный диван цвета ржавчины. И табличка:

ПБар

Подвальный бар

Это твой оазис!

Я проследовала по коридору через многочисленные повороты мимо ряда закрытых дверей, пока одна из них не заинтересовала меня. В ней не было ни смотрового глазка, не был приколочен номер, зато там были два листочка плюща, искусно вырезанные прямо на дереве, и было видно даже тонкую паутину прожилок и крошечные витки на стебле. Увидеть рисунок плюща в кампусе было обычным явлением, это лишний раз напоминало о том, что Принстон находился в числе восьми учебных заведений (Лига Плюща), чьи названия были в верхней строчке по рейтингу ВУЗов в стране. Но под листочками карандашом кто-то нарисовал шесть кружочков, изображавших перевернутую пирамиду.

Виноград.

Мне никогда не приходила в голову мысль, что листья плюща и виноградные листья, оказывается, так похожи. И что единственным отличительным знаком были ягоды.

Я потянулась к ручки двери.

– Ты никогда не должна открывать дверь, в которую, возможно, ты не захочешь входить.

Мое тело словно окаменело от звуков этого голоса. Я не слышала никаких шагов. Я не заметила большой темной тени, крадущейся за мной по коридору. И он вообще не должен существовать вне границ этих старых легенд. Но когда я обернулась, он был там. Такой реальный, что в этом не было сомнений. Как будто он шел рядом, сжимая в руке конец невидимого поводка, привязанного ко мне.

ПРОСТО УДИВИТЕЛЬНО, КАКАЯ ЧУШЬ ПРИХОДИТ В ТВОЮ ГОЛОВУ, когда ты страшно напугана.

Так вот как я умру? В подвале? На мне нет даже белого платья, только обычные джинсы и флисовая толстовка с капюшоном. А эти острые штуки в его нагрудном кармане, это что... стрелы для дартса?

Он спокойно стоял и смотрел на меня. В тишине.

У этого типа точно козлиное выражение лица. Мы можем придумать классный триллер в духе старой доброй классики: Молчание Козлов. Подзаголовок: Забита Насмерть в Подвале Стрелами для Дартса.

Он поднимает руку.

Я делаю шаг назад.

Эльза тоже умерла в подвале? Может быть, через несколько лет в кампусе нас будут называть “Пропавшие Сестры Славин”.

– Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.

Мило с его стороны сказать такое. Но разве обычно тебе не говорят что-то подобное, перед тем как убить и сбросить тебя в какую-то канаву?

– Кто вы такой, Сайлен? Я имею ввиду... кто вы на самом деле?

– Я мог бы тебе сказать. Но какой в этом смысл, если ты уже догадалась?

– Почему тогда ваши ноги не... – Я взглянула туда, где должны были быть его ноги, если бы его брюки не были бы такими длинными и практически не волочились по полу.

– Более козлиными? – Его низкий горловой смех эхом отскочил от стен. – Если бы я захотел, они бы такими были. Но ты не находишь, что они привлекли бы чужие любопытные взгляды?

При этих словах его невысокое тело начало менять свою форму и трансформироваться в подобие зверя с черной кожей и всем остальным – и вот он уже стоял на копытах с улыбкой, словно все эти метаморфозы не потребовали от него ни малейшего усилия.

– Значит, вы действительно... – Я не могла сказать это слово вслух, совершенно пораженная тем, что рядом со мной стояло существо из легенд и мифов – сатир во плоти – и совершенно уверенная в том, что теперь моя жизнь никогда не будет прежней, когда он подтвердит мои догадки, – сатир Силенус?

– Да, я Силенус. Хотя я лично предпочел бы для тебя остаться Сайленом. Меня уже достаточно долго называли Силенусом на протяжении сотен лет.

Сотни лет. Он, должно быть, видел очень многое за это время. И где-то в не самом дальнем уголке его памяти среди этих витков времени есть секрет, который теперь просочился в мою такую короткую человеческую жизнь.

– Вы знали мою сестру? – Сама возможность этого заставила меня позабыть обо всех вопросах, что я должна была ему задать (ну например, что же скрывается за этой дверью и почему он считал, что я не захочу входить в нее). – Я видела вас в ежегоднике от 1992 года. Вы должны были знать ее.

– Только глупец может заявлять, что знает сердце, подобное ее, – он вздохнул и покачал головой. – Я был этим глупцом.

Что означало одно – даже всеведущий сатир не смог устоять перед прекрасными чарами, как и все остальные.

– Вы расскажете мне о ней?

Его тело постепенно снова приняло человеческий облик, как будто волосатый черный снежный человек начал таять и принимать прежнюю форму, меняя темную кожу на штаны и копыта на ботинки. Затем он направился по направлению к винтовой лестнице. Медленная неуклюжая походка – было очевидно, что человеческие ноги не самый его любимый способ передвижения в пространстве. Сзади он казался уставшим, неуклюжим, слегка полным мужчиной... если бы его не сопровождало звучание флейты. Однажды я уже слышала эту мелодию, сыгранную им, и теперь узнала ее: она была из балета “Послеполуденный отдых фавна” и была написана Дебюсси. На греческом она звучала бы немного иначе – “Послеполуденный отдых сатира”. Прозрачные мечтательные ноты, словно волшебный дым от фимиама, поднимались к потолку, как будто он решил заколдовать весь дом, или по крайней мере, повергнуть его в сон.

Мы все еще поднимались по последним ступенькам, когда дверь скрипнула. Проктер Холл открылся, приветствуя нас у своего преддверия.

Он пропустил меня вперед. Вокруг было темно, но как только мы вошли, люстры словно вернулись к жизни и выглядели теперь так необычно, как я еще никогда не видела – статические электрические лампочки превратились в крошечные язычки пламени, дрожа внутри стеклянных плафонов. Ни один звук не сможет покинуть эти стены. Я понятия не имела, куда я шла.

– Ты поражена? – он протянул мне руку. Я ожидала, что его кожа будет невероятно холодной, но она была теплой, как и у любого человека. – Я рад, что ты не больше не боишься меня.

В чём был смысл страха? У него были силы, которые я и представить не могла (или понять, или пытаться сбежать от них). И хотя часть меня все еще ожидала, что я в любую секунду проснусь в своей постели, я начала понимать, что это не было просто сном. То, что рука, держащая мою руку, была реальной.

– Реальной? Вещи становятся реальными, только если ты сама захочешь этого.

Он еще и читал мои мысли. И, как будто все происходящее недостаточно нервировало, он вдруг начал вести меня сквозь столы. Буквально сквозь них. Я могла видеть стулья, которые я так много раз расставляла, деревянные поверхности столешниц, которые я протирала в конце каждой смены, но теперь наши тела двигались в обширном пространстве так, как будто в столовой был только пустой воздух.

Когда мы достигли противоположного конца комнаты, он отпустил мою руку.

– События прошлого не должны быть частью настоящего. И все же ты хочешь позволить им войти в твою жизнь?

– Она была моей сестрой. И наверное, до сих пор ею является. Это делает ее частью моего настоящего, даже если она действительно стала... – Менадой? Неким гибридом самодивы? Мне необходимо было найти разумный способ произнести это: – Это правда, что она спасла Риса?

– Правда является очень гибким понятием, Тейя.

– Но это все же лучше, чем секреты. Я всю свою жизнь была окружена какими-то тайнами.

– Так значит, теперь тебе нужен кто-то, кто мог бы раскрыть их тебе. А что заставляет тебя думать, что я их законный хранитель?

– Если не вы, то кто же?

Он указал на огромный камин рядом с нами.

– Что ты видишь?

Высоко в камне был вырезан щит школы в сети лиственного орнамента. Это были плотные листья, чьи пышные края напомнили мне о дереве над горным озером, о котором я прочитала в легенде несколько месяцев назад.

– Это дуб?

– Да. Что еще?

Я узнала белочек. Ящериц. Еще были бабочки и птицы. Но он все ждал чего-то большего. Потом я заметила голову другого животного, выглядывающую между ветвями. Были изображены только морда и пара колючих глаз на ней: талисман школы. – Этот тигр?

– Это ровно такой же тигр, как эти листья на двери – листья плюща.

– Они не были от плюща, я была в этом уверена. Они были просто замаскированы под символ Принстона, если только не приглядеться хорошенько.

– Это рысь. – Он посмотрел на резное изображение и словно обращался к животному, скрытому внутри, а не ко мне. – Это самое неуловимое животное: хранитель тайн. Она приходит и уходит как призрак, она видит, сама оставшись незамеченной. Одна из священных гонцов бога.

– Бога?

– Диониса. Только рысь может раскрывать тайны прошлого. Через глаза животного ты можешь увидеть события, скрытые пеленой времени, так, как если бы они происходили прямо сейчас на твоих глазах. Но тот, кто ищет рысь, получает или благо, или бич.

– Я не знаю, что это значит.

– Прошлое становится благословением или проклятием после того, как ты увидела его. Хочешь ли ты испытать свою удачу?

Я ответила, что хочу. Если единственный способ узнать правду означал риск навлечь на себя проклятие, что ж, пусть будет так. Он отвел глаза и снова посмотрел в глубь зала. Ничего не шевелилось. На секунду даже мерцание ламп замерло под тяжелым ребрами потолка. И затем, была ли это правда или я только хотела, чтобы это было правдой, но перед нами возникло животное – его лапы бесшумно касались пола и каждое движение плавно перетекало в следующее, поражая ловкостью молодого хищника. И вот наконец, его глаза устремили свой странный взгляд на нас: голубовато–зеленые, как глубокие воды озера, в котором плакучая ива соединила свое отражение с отражением чистого неба.

– Теперь подойди и задай ей свой вопрос на ухо.

Я подумала, что он шутит, но он кивнул в сторону рыси. Вещи становятся реальными, только если ты сама захочешь этого. Практически онемев от страха, я медленно встала на колени и потянулась навстречу зверю, сначала лишь одной рукой.

Пестрый мех был настолько мягким, что я едва могла чувствовать его, мои пальцы словно погружались в свежевыпавший снег. На ушах животного поднялись торчком пучки черных волос. Царапая пол, оно обнажило свои когти.

Я наклонилась к нему, успокоенная тихим звуком мурлыканья, и прошептала свой вопрос: только одно слово. Имя девушки, у которой была самая необычная судьба из всех, кого я знала.

Словно ужаленная этим звуком, рысь отскочила. Она остановилась в нескольких футах от нас, глядя в коридор своими глазами, полными ясной мудрости. Потом что-то начало меняться в этих глазах, в ее гипнотическом взгляде, как будто вся необъятность времени сосредоточилась в нем, возвращая события давно прошедших дней и заставляя их снова принять осязаемую форму прямо здесь, в Проктер Холле.

Лужайка. Голые деревья. Ночь, опьяненная красотой луны. И быстро идущая девушка в белом пальто. Она стремительно идет по траве, словно ее время уже на исходе.

Она пробирается через застекленную дверь, стараясь не разбудить того, кто заснул среди пустых бутылок и разбросанных партитур. Она склоняется над человеком. Улыбается. Она берет его руку и надевает на палец кольцо.

Затем парень просыпается. Она пытается поцеловать его, но он видит это кольцо и превращается в безумца: его внезапная ярость, отблеск серебряного кольца, брошенного на пол, их сердитые голоса (не было слышно ни одного слова, как будто звуки приглушены глубокими водами). Девушка спокойно смотрит, как он нашаривает среди связки автомобильных ключей один нужный, и затем надевает на нее шлем. Но даже после того, как она натянула шлем, и после того, как двигатель взревел в ночи, холодок от ее растаявшей улыбки не желает покидать комнату...

Поездка на мотоцикле предстала перед нами наяву – необратимое, окончательное действие, каким может быть только прошлое. Но мне не нужно было видеть что-то еще, я уже знала все остальное. Джейк выразил все произошедшее лишь несколькими словами на нашем пути назад из Карнеги Холла:

– Одна молния не бьет дважды в ту же семью .

– Что произошло?

– Риз попал в аварию на своем много назад. Кое–кто пострадал, и мой брат винил себя. Теперь он не подходит и близко к тому, что имеет только два колеса .

Затем авария. Риз умирает на ее глазах. И моя сестра решает отдать свою жизнь за него. Приняв это решение за них обоих – чтобы навсегда завладеть его жизнью.

Визг шин наполнил пространство зала. Затем воздух снова стал пустым. И только четырехлапая тень растворилась в темноте, направившись в сторону вестибюля.

– ТЕПЕРЬ ТЫ БОЛЬШЕ ПРИМИРИЛАСЬ С ПРОШЛЫМ, когда ты увидела это своими глазами?

Да, я видела это. Но предъявление Эльзой своих прав на Риза было больше чем просто частью прошлого. И я никогда не смогла бы смириться ни с чем из этого всего.

– Что произошло после аварии?

– Я помог твоей сестре пройти через это.

– Через … что?

Его рот открылся в поросли густой бороды. И закрылся.

– Это правда, что говорят об этих ритуалах? Что Дионис принимает жертву – человеческую жизнь – в обмен на бессмертие?

Он кивнул.

– Так Эльза и Риз... они больше не люди?

Еще один кивок.

Я старалась не паниковать. Риз – даемон. Эльза... стала тем, о чем я предпочитала даже не думать. Дикие существа, обязанные быть друг с другом навечно в обманчиво идиллической обстановке университетского городка Принстона.

Неудивительно, что Риз влюбился в меня безо всякой на то причины и так быстро. Эльза и я были похожи. Он мог быть с ней каждое полнолуние (очевидно). Но были еще и новолуния, и четверти луны, а также другие фазы луны между ними. Должно быть, в такие времена он чувствовал себя одиноко. До тех пор пока, наконец, ее поразительный двойник не появился в утреннем тумане прямо перед ним. Почему он должен был вдруг пройти мимо?

Благословение или проклятие.

Сайлен пристально смотрел на меня.

– Наши сомнения – наш самый главный враг, Тейя. Но в твоем сердце ты знаешь правду.

– Ты имеешь в виду гибкую правду?

На этот раз ему нечего было ответить мне. Я попросила его рассказать мне об остальном, что бы он там не имел ввиду под словами "помог ей пройти через это".

– После аварии у нас было очень мало времени. Всего несколько минут, прежде чем лунный свет коснулся бы лунных часов.

– Коснулся чего?

– Лунных часов. Название "солнечные часы" более привычно для людей, но здесь нет никакого различия. Полдень становится полночью, вот и вся разница. – Он вытащил двойную флейту из кармана и положил ее на ладонь. – Одна трубка лежит горизонтально, другая направлена вверх под острым углом. – Лунный луч упал на лезвие, чтобы отбросить от него тень. Без этого, – его пальцы скользили вдоль верхней трубки флейты, – не было бы никаких лунных часов, а только обычное украшение для сада. Те часы, которые мы использовали в ту ночь, могли бы сойти за фонтан, как один как раз за этими стенами.

Я видела эти фонтаны. Их было несколько вокруг университетского городка и даже один в Галечнике, в саду за пределами этой огромной библиотеки. Издали они всегда выглядели заброшенными; я никогда не видела бьющей из них воды. Но по–видимому, они могут быстро стать чем-то еще: часами, приманивающими луну.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю