Текст книги "Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник (СИ)"

Автор книги: Корин Холод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Это моя операция, – твёрдо ответил демон. – Я отвечаю, Палач курирует. Светлов получит только отчёты.

– Великолепно. Когда начинаем?

– Закат через три часа, – Жрица подняла глаза к потолку. – Но мы обеспечим необходимую облачность раньше. У вас девяносто минут, леди Горовиц.

– Госпожа. Госпожа Горовиц, – Бекки то ли поморщилась, то ли усмехнулась. – Леди я стану ещё не скоро, если мне вообще суждена подобная судьба.

– Прошу меня простить, – старший аналитик чуть поклонилась. – Усталость от работы, признаюсь, заставила меня забыть о приличиях.

– Извинения приняты. Мне надо переодеться. Боюсь, не избежать встречи с главой клана, а госпожа Шварц несколько предосудительно относится к подобным… костюмам. – Бекки чуть брезгливо провела пальцем по рукаву крепдешиновой блузки, украшенной бордовыми и жёлтыми хризантемами. – Мой статус гостьи и нового специалиста в лабораториях предполагает нечто более строгое.

– Я предоставлю всё необходимое, госпожа Горовиц, – отозвался Палач. – Прошу за мной.

– Благодарю. Лорды. Леди.

Короткий наклон головы – намёк на намёк поклона, – и Бекка с главой Третьего отдела покинули Арсенал.

– Не переигрывает? – с тревогой спросил Воин, глядя им вслед.

– Боюсь, друже, что лучше бы переигрывала, – прогудел Мо, наклоняясь и шаря где-то под верстаком. – Труд великий предстоит деве сей. Как бы чем худым дело не обернулось.

– Она выдержит, – задумчиво произнесла Птаха. – Ты недооцениваешь её, кузнец.

– Вот за заблуждение моё и подымем чарки, – провозгласил Мо, разгибаясь. – Вам всем потребно, ибо сил немеряно в подготовку девы вложили, а я за компанию с вами.

В руках оружейника был бочонок тёмного дерева. Небольшой, литров на восемь. Жрица опять возвела очи горе, на этот раз совершенно по иному поводу.

– Мне же праздники утверждать. Господа, ну что вы, в самом деле, действительно… как маленькие.

– Как взрослые, – не согласился Воин, с жадностью глядя на бочонок. – За успех операции пить зазорно, а вот чтобы Мо ошибся… по паре кружечек, Жрица. Это же настоящий эль. Ирландский, чтоб меня. И ты такую ценность спрятал!

– Не спрятал. Приберёг от рук ваших загребущих и животов бездонных, – доски днища заскрипели, подаваясь под пальцами истинного гнома. – А на рать идущих потребно провожать, как то боги заповедовали.

– Старый язычник, – с нежностью произнесла старший аналитик, сдаваясь. – И соблазнитель. Искуситель даже. Птаха, ты с нами?

– Не припомню в архивных документах свидетельства хоть одного укуса со стороны Мо, – Птаха криво улыбнулась. – Но от подобных предложений не отказываюсь.

Несколько минут прошло в благоговейном принюхивании и оценке звука, с которым эль осторожно взбалтывался в многолетнем плену кленовых досок.

– За нашу Ревекку, – провозгласил Мо, когда неблагородный по сути, но уважаемый по возрасту напиток занял своё место в толстостенных деревянных же кружках. – И за то, чтоб я ошибся в помыслах своих касаемо Бекки Горовиц. Да будет путь их обеих светел, бой лёгок, а соперники глупы.

– Согласен, – отозвался Воин, поднимая кружку выше головы своеобразным салютом. – Хрен кто сможет её обыграть.

– Их обеих, – тихо произнесла Жрица, баюкая в ладонях ёмкость с элем, как гадальную чашу. – За то, чтоб ты действительно ошибся, Мо. Кажется, я буду молиться за твою ученицу, Воин.

– Ото ж, – усмехнулся тот, первым припадая к кружке.

– Да будет так, – прошептала Птаха, прежде чем с некоторым благоговением прикоснуться губами к густой тёмной пене эля. – Да будет так, девочка. Удачи.

Глава двадцать третья

– в которой во встречу двух леди неожиданно вмешивается некто третий, а история Агентства начинает меняться, но это не приносит радости почти никому

Санкт-Петербург. Двадцать седьмое ноября. Поздний вечер. Васильевский остров.

Ребекка Горовиц выслеживала жертву. Она была опытной охотницей, знала, когда следует затаиться и выждать, а когда стремительным броском продвинуться по следу. Ей не был нужен лесной камуфляж, снайперский прицел и приманки. Камуфляжем, оружием и при нужде приманкой она была сама. И самая сладкая добыча – разумное существо, превосходящее человека почти настолько же, насколько сам человек превосходит травоядное животное, – не могла ускользнуть. У добычи не было шансов. Только время. На последнюю молитву.

Глубоко под маской Ревекка Ротшильд с изяществом опытного связиста отключала от себя проводки и нити, отвечающие за страх, тревогу и неуверенность в собственных силах.

Разделение личности на внутреннюю и внешнюю произошло одним болезненным рывком, когда агент глубокого внедрения села в салон роскошного авто и встретилась взглядом с невысокой рыжеволосой женщиной. Вспышка ледяного ужаса на несколько секунд сковала Риву по рукам и ногам: не считая сна-яви в Арсенале, ни разу ещё она не встречалась с врагом так, лицом к лицу. На какие-то мгновения все тренировки Воина и Палача показались бессмысленными и пустыми. Жуткая пауза тянулась вечность, но вдруг сухощавая ладонь Бекки Горовиц коснулась груди, подбородок опустился, а губы шевельнулись и произнесли чужим голосом:

– Я приветствую вас, моя Леди, и да будет ваше ожидание Пробуждения Его кратким и исполненным смысла.

Анна Шварц приподняла уголки губ в ироничной улыбке.

– Вы не только досконально скопировали внешность дочери Ночного Народа, но и успели изучить основные… – она осеклась, наткнувшись на искреннее непонимание в брошенном исподлобья взгляде. – Моё приветствие, дочь дочери моей, и да будет твоё ожидание Пробуждения Его кратким, – медленно произнесла глава Клана. – Прости моё замешательство. Слишком многое происходит вокруг того проекта, которым тебе предстоит заниматься.

– Я ни в коем случае не держу обиды на Леди, – Горовиц допустила в интонациях нотку иронии. – Учитывая сложность моего задания, я хотела бы как можно больше узнать о его… деликатных деталях, если мне будет позволено так выразиться.

– Ты можешь говорить со мной свободно, – Анна повела рукой в сторону мини-бара. – Ведь ты не только моя сотрудница и сородич по прямой ветви, но и гостья.

«Это не страх. Повышение интонации… вдох чуть глубже, чем следовало… скупой жест». Глядящая чужими глазами, слушающая чужими ушами и осязающая чужой кожей Рива справилась с паникой и взялась за то, что у неё получалось лучше всего. Наблюдать, анализировать и сравнивать. «Я не зря изучала физиологию, движения, привычки, повадки, этикет и ещё кучу всего о Детях Каина. Анна Шварц не боится меня. Она устала».

– Я благодарю вас, Анна, – Бекки с явным наслаждением открыла бутылку сельтерской воды. – И в таком случае считаю себя вправе задавать прямые вопросы. Не жду на них прямых ответов, но всё же…

– Но ты вынуждена их задать, – в глубине глаз Леди Шварц мелькнули весёлые искорки. – Предлагаю сделку. Ответ на ответ. Дорога займёт как минимум полчаса: нам ехать за город. Вполне достаточно времени, чтоб две умные женщины смогли если не подружиться, то узнать кое-что друг о друге.

– И о деле, – упрямо добавила Горовиц.

– И о деле, – согласилась Анна. – Вопреки одним традициям и согласно совершенно другим, уступаю тебе право первого вопроса. Как младшей.

«В лоб её взять не получится». Мысль Бекки сухим листом опустилась в подставленные ладони дрожащей от остатков страха и нахлынувшего возбуждения Ривы.

«У тебя – нет. У меня – да». Девушку медленно охватывал азарт. «Не забывай, кто я такая и что могу в отличие от тебя. Жги».

«Как скажешь… Госпожа».

– Вы уверены, что не знаете, куда именно ушла информация от Вальдера? Даже на уровне подозрений? – Вопрос Ребекки прозвучал небрежно, напряжение выдавали лишь обозначившиеся в уголках глаз морщинки.

Леди Шварц задумчиво провела пальцем по подлокотнику, затем подняла взгляд на собеседницу:

– Скажем так, я могу с уверенностью утверждать, что никто из моего ближнего круга не участвовал в организации утечки. Знаю, ты хочешь услышать определённые слова, и я их произнесу: я сама также не принимала в этом участия. Что же касается непосредственно Вальдера… Его сир родом из Нового Орлеана, где был обращён некогда и сам Вальдер. И у него хватает своих проблем помимо шпионажа подобного уровня. Но ты получишь информацию по контактам Вальдера. Чуть позже. И да, я абсолютно уверена, что в одиночку он не мог провернуть подобное. Не тот уровень допуска… и выражусь прямо: он был достаточно труслив, чтоб заниматься чем-то подобным.

«Интонационный ряд… уровень громкости. Глубина дыхания. Жестикуляция. Сокращение зрачков. Микровыражения лица. Она не настолько стара, чтоб контролировать себя на таком уровне…» Рива лихорадочно обрабатывала свалившуюся на неё информацию. Сейчас, за надёжным плечом Бекки Горовиц, девушка по-настоящему чувствовала себя оператором, живым компьютером, от расчётов которого на самом деле зависит всё. Несколько секунд, и вердикт был вынесен. «Она говорит правду. Перекрёстные ссылки по общим данным Первого и Третьего отделов подтверждают: Анне попросту незачем врать. Ну что, поняла теперь?»

– Благодарю за ответ, – прозвучало вслух, а Рива в тот же момент услышала совершенно иное.

«Да, госпожа, но не забывай, с её опытом и силами она читает нас не хуже чем ты её…»

«Хуже. Она даже не понимает, кто я такая…»

– Тебя не выбрали бы для подобного задания, не будь ты в достаточной степени опытна, – размышления Леди Шварц прервали странный внутренний диалог. – А потому я могу сделать ряд выводов, которые приводят меня к одному интересному вопросу… – Анна чуть подалась вперёд, и на её губах возникла хитрая улыбка. – Насколько близко ты знакома с Воином?

«Ой!» По нервам девушки вновь пробежала волна страха. «Нас раскрыли? Так быстро? Не может быть!»

«Я предупреждала. Не бойся. У тебя есть я».

– Я? – эхом прозвучал ответ. – Я знаю Воина лишь как блестящего манипулятора и хитреца, вполне готового подтвердить свой позывной делом на поле боя.

– И после Агентство будет утверждать, что у них никогда не было агентов, внедрённых в среду Ночного Народа, – усмехнулась Анна, откидываясь обратно. – Истинный ответ истинной Дочери Каина. А самое главное – я вполне верю в твою искренность и правдивость оного. Что ж, мы обе задали по главному вопросу, который интересовал каждую из нас. Проверка пройдена, полагаю, с обеих сторон. Перейдём к частностям, или, как ты выразилась, «к делу». – Вампиресса откинула крышку на подлокотнике, извлекла два электронных планшета и протянула один собеседнице. – Часть информации я смогу предоставить тебе прямо сейчас. Спрашивай, я постараюсь ответить как можно более полно.

– Это в ваших же интересах, – спокойно кивнула Бекка, принимая устройство. – Чем быстрее я войду в курс дел, тем быстрее отыщу крысу, которая завелась в ваших лабораториях. Приступим…

Ребекка Горовиц выслеживала жертву. Она была опытной охотницей, знала, когда следует затаиться и выждать, а когда стремительным броском продвинуться по следу. Она получила список потенциальных целей, она была жестока и последовательна, а за плечом у неё стояла девочка, способная просчитать что угодно. Обеих устраивал этот тандем, пусть даже он и был невероятно странен для них. Но главным было не это. Главное – у добычи не было шансов. Только время. На последнюю молитву.

* * *

Санкт-Петербург. Двадцать восьмое ноября. Центральный офис Агентства «Альтаир». Оранжерея.

– Сен-Жермен, Сен-Жермен… – Палач наклонился со скамейки в сторону, сорвал травинку и покрутил её в пальцах. – Во времена оные мне приходилось сталкиваться с этим милейшим господином. Долгое время его считали ловким мошенником и проходимцем. После его возвышения при дворе и некоторых… экспериментов – наоборот, приняли едва ли не за эмиссара. Достоверно могу сказать, что ни тем, ни другим он не являлся. Равно как и человеком не был.

– Воистину, в жилах графа наличествовала не одна капля крови с иных Граней, – Александр Евгениевич с удовольствием вдохнул полной грудью аромат цветущего сада. В отличие от внутреннего дворика Агентства, оранжерея была неподвластна временам года вне его стен. Желающий мог в любой момент обрести под стеклянным куполом как летнюю жару, так и весеннюю свежесть, хоть бы и в середине января. Чем специалист по связям с общественностью и решил воспользоваться, переместив проведение совета на верхний этаж Агентства. Четверо глав «Альтаира» вольготно расположились на широкой и длинной скамье в лёгкой тени лиственницы.

– В любом случае, он давно уже помер, – мрачно резюмировал Воин, вытаскивая портсигар.

Жрица неодобрительно покосилась на него, но промолчала: демон переживал за ученицу, а потому намёки на приличия в данный момент могли вызвать с его стороны разве что грубость. Ругаться женщине отчаянно не хотелось, и она решила вмешаться только в случае попытки отправить пепел или окурок в заросли. Однако Воин благовоспитанно извлёк из кармана маленькую походную пепельницу и даже шевельнул пальцами, создавая «Вытяжку Серого Мага». Дымок от сигареты послушно зазмеился в сторону ближайшей вентиляции.

– Сен-Жермен, быть может, мёртв, но его предполагаемая ученица жива и где-то здравствует, – задумчиво произнесла Жрица, улыбкой и наклоном головы давая понять демону, что заметила его вежливость. – Насколько срочен процесс её поисков?

– В достаточной степени, – травинка из пальцев Палача перекочевала к нему в зубы. – Серебряная участвовала в подготовке Серого Волка. Серебряная скрывается так, что на поиск только её следа команде наших оперативников во главе с Тенью потребовалась куча времени. Эрго, группы надо отправлять во Францию и Испанию уже сейчас. Две команды из центра…

– …и пусть местные тоже начинают землю носом рыть, как бородавочники, – буркнул Воин. – Нахрена нам столько отделений, если мы всё пытаемся решать своими руками? И так жо… задница в мыле.

– Грубо по форме, но верно по сути, – Светлов снова вздохнул и улыбнулся. – Палач, подготовьте необходимые приказы по Третьим отделам всех филиалов Франции и Испании. Рабочая группа, занимавшаяся поисками Княгини, переходит на положение центральной. Ставка – Париж. Распределение должностей – прежнее. Тень я уведомлю сам. Будем надеяться, она поспособствует переправке группы в ставку в ближайшее время.

– Я сам её уведомлю, – криво усмехнулся Воин. – Всё равно в ту же сторону собирались.

– Совмещаешь личные дела с работой? – Палач изумлённо вздёрнул бровь.

– Совмещаю приятное с полезным. Кстати, у меня по этому поводу будет к тебе разговор…

– Вы отвлекаетесь, господа, – вежливо, но твёрдо прервал их Александр Евгениевич. По его очкам скользнул блик от лампы солнечного света. – На повестке дня ещё как минимум один важный вопрос. Проект «Детский Сад» как возможное развитие Агентства.

– И этот вопрос откладывали последние полтора года, – тихо, под нос произнёс Палач, но Светлов услышал.

– Поверьте, данная проблема требовала всестороннего обдумывания и взвешенности в решении. Боюсь, правда, его обсуждение сейчас не доставит вам положительных эмоций, но этот процесс необходим.

– Это значит, – громким шёпотом сказал демон, настроение которого явно улучшилось, – что они с Его Высочеством всё обдумали и решили, а мы теперь будем «взвешены». Точнее, повешены на вышеупомянутом решении. И хорошо, если за шею.

Жрица возмущённо вскинулась, но Светлов остановил её успокаивающим жестом.

– Каким бы ни было ваше мнение, Воин, решение будем принимать мы все вместе и сейчас. Его Высочество ясно дал понять, что положительно визирует любые в достаточной степени аргументированные результаты сегодняшнего совещания.

– Я верно понимаю, что моих аргументов в течение достаточно продолжительного времени Его Высочеству не хватало? – от тихого раздражения в голосе Палача травинка в его зубах пожухла и съёжилась.

– Вы понимаете неверно. – Светлов достал из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных листов и передал главе Третьего отдела. – Будьте добры, прочтите и передайте остальным. Я поясню чуть позже, могу лишь сказать, что именно этот документ вызвал столь долгую отсрочку решения вышеупомянутого вопроса.

Палач принял листки из рук Александра Евгениевича и развернул их. Взгляд главы отдела заскользил по чуть неровным рукописным строкам.

«…Развитие ради развития слепо. Бесконтрольное, „дикое“ развитие личности зачастую приводит к катастрофическим последствиям…

Отбросим чисто человеческие понятия времени. Отбросим не из презрения к людям, а потому, что каждый, обладающий силой, рано или поздно приходит к бессмертию…

Есть то, что приводит в боеготовность негодные армии, есть то, что даёт силы измениться самому последнему люмпену и преступнику. Идея.

Агентство, как и многие до него, потеряло эту идею. Изначальное чаяние: „История должна твориться человеческими руками“ – истёрлось о время…

Совсем близок тот момент, когда Агентству будет больше некого привлекать под свои знамёна, и старшие это прекрасно знают. Как ни странно, это знание провоцирует лишь „реакцию страуса“ – голову в песок. Это отчётливо видно на примере проваливающегося раз за разом, насколько мне известно, проекта „Детский сад“…

Время ещё есть. Сложившаяся ситуация всё ещё даёт возможность манёвра. У бессмертных есть шанс постараться изменить этот мир…

Иначе будет воистину поздно. И тогда любые слова окажутся ядом, смущающим рассудки тех, кто слаб.

Я не претендую на всезнание. Я всего лишь смотрю со стороны. И вижу надвигающуюся бурю, к которой Агентство „Альтаир“ не готово. Как и весь наш мир».

Подписи не было.

– Что это за манифест? – спросил Палач, передавая бумаги Воину.

– Это письмо Вита Его Высочеству, – небрежным тоном ответил Светлов. Руки демона дрогнули. – И письму этому почти полтора года. Дело в том, Палач, что ваши идеи, сколь вы можете видеть, во многом совпали с данным документом. Учитывая силы и возможности Вита как эмиссара Сна, равно как силы и возможности его прежней наставницы, Его Высочеству было необходимо убедиться, насколько ваши мысли… ваши.

– К слову об уровне доверия в нашей организации, – пробормотал Воин и перевернул страницу.

– Воин, вы не правы второй раз подряд, – Жрица тонко улыбнулась. – В нашем случае речь идёт не о доверии, а о необходимой безопасности, не так ли, Александр Евгениевич?

– В том числе, – кивнул Светлов. – Тем не менее, в данный момент Кризис Сумеречных можно считать в достаточной степени разрешённым. Влияние Вита, даже если оно наличествовало, нивелировано.

– Хотел бы напомнить, что судя по дате, мои прошения об открытии «Детского сада» отвергались и до получения письма, – спокойствие Палача было сродни мертвенному. – Или я и тогда был под подозрением?

– Мы уже обсуждали с вами этот вопрос, – Александр поправил очки. – И вы прекрасно знаете…

– Да-да. Недостаток кадров, – прервал его глава Третьего отдела, – недостаток опыта сотрудников, недостаток времени на вербовку и прочее. И так и неразрешённый вопрос, кто именно будет заниматься проектом. Я помню всё это. Почему вопрос решается именно сейчас, если дело не в подозрениях и не в делопроизводстве? Почему Принц готов принять любое наше решение?

– Потому что мы проигрываем, – глухо ответил Воин, прикуривая вторую сигарету. Документы перекочевали в руки Жрицы. – Потому что последние полтора года мы начали терять больше, чем получать, потому что мы совершаем ошибку за ошибкой и наши старые методы перестали работать. Его Высочество это понял, и теперь хочет впрыгнуть в последний вагон уходящего поезда. Если что – это его слова, а не мои. Вербовка Нуарейн была уже отчаянным шагом, и ещё неизвестно, во что она выльется. Мой сын был прав. И ты был прав. Надо что-то менять. Моё слово, с учётом того, что я уже сказал, – да. Детскому Саду быть. А если никто не хочет с ним управляться – наймём нянек.

– Я услышал вас, Воин, – Светлов гибко поднялся со скамьи и чуть повёл плечами. – Госпожа Жрица?

Женщина аккуратно сложила исписанные листы, провела по ним пальцами, разравнивая сгибы, и глубоко задумалась.

– Учитывая всё вышесказанное, – медленно начала она минуту спустя, – учитывая недоверие к Палачу, как к одному из старейших челнов Агентства, я не знаю, как мы сможем обучать и направлять следующее поколение. Я говорю «да, но…». И в это «но» вкладывается слишком много перемен в самой структуре Агентства, чтобы их можно было провести хотя бы и в течение года-двух. А свежая кровь требуется нам как можно быстрее. – Тень лиственницы сгустилась, и каждое слово женщины, казалось, повисало в этом лёгком сумраке. – Посему моё «да, но…» вполне можно приравнять к «нет». Мы не готовы работать с детьми, господа. Подростки от семнадцати и старше – возможно, и всё равно будут сложности. Дети – нет.

– Я услышал вас, – повторил Александр и повернулся к последнему участнику совещания. – Вы желаете ещё раз озвучить свою позицию, Палач?

– К чему? – глава Третьего отдела пожал плечами. – Я много раз формулировал свои мысли письменно и устно – вам лично, господин Светлов. Письмо Вита – лишнее подтверждение моей правоты. Если даже существо со стороны, тот, кого мы так или иначе считали если не врагом, то соперником, говорит то же самое, что и я… считаю сомнения излишними. Особенно теперь, когда моё честное имя очищено.

Уровень сарказма в последней фразе заставил передёрнуть плечами даже Воина.

– В таком случае, три «за» и один голос «против», – хладнокровно подытожил Александр Евгениевич. – Простите, Жрица, вы в меньшинстве. Палач, предварительное согласие Мэрионн вы получили сами, насколько я понимаю?

– Всё верно.

– Тогда на вас ляжет ответственность донести до неё, что проект «Детский Сад» одобрен и начинает действовать с момента её вступления в должность. Ей необходимо отыскать заместителя на место секретаря, совмещать эти должности она не сможет. Срок – два месяца, до первого февраля. Совет окончен, дамы и господа. Благодарю. Прошу простить, меня ждёт аудиенция и отчёт перед Его Высочеством.

Он откланялся, сделал шаг и пропал.

Воин сплюнул под ноги, зло затушил окурок в пепельнице и встал:

– Палач, я зайду, когда мы все отойдём после этого… совещания, хорошо?

Тот молча кивнул, и демон, резко развернувшись на пятках, направился к лифту. Из-под стоптанных кедов гравий летел, как из под шипованных бутсов.

Жрица покосилась на главу Третьего отдела.

– Палач, ты…

– Сейчас не время об этом говорить, – ровный холодный тон. – Кроме того, у меня ещё мониторинг Ривы, работа с Нуарейн, и – твоими стараниями – подготовка к Рождеству. Заходи ко мне вечером, и мы всё обсудим. А пока что – прости, мне пора.

Палач сделал резкое движение рукой в воздухе, будто вырезая клинком сомкнутых пальцев в воздухе большой треугольник, и встал. Спустя мгновение Жрица осталась в одиночестве.

Впервые за долгое время она действительно чувствовала, что оказалась одна.