Текст книги "Право на возвращение (СИ)"

Автор книги: Константин Крутских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Глава 8

В гостях у богини раздора

На экране начал все увеличиваться красноватый диск относительно крупной планеты. Едва заметив его, моя сестренка слегка удивленно хмыкнула, но ничего не сказала.

– Амальтея, а ты хорошо знаешь Эриду? – спросила я.

– Ну, когда я была здесь, ее еще не начинали осваивать, – ответила моя долговязая сестренка. – Мы осмотрели ее, наметили на карте наиболее выгодные места для установки ракет. Но строительство началось уже без меня. А вообще-то центральная ракетная база планировалась не здесь, а на Плутоне. Видимо, заговорщики знали об этом, и решили не рисковать, думали, что здесь их не так быстро найдут.

Неожиданно включился один из боковых экранов и на нем возникло лицо незнакомого доспелого робота.

– Двадцать пятый! Двадцать пятый! – произнес он. – Говорит диспетчер! Говорит диспетчер! Вы возвращаетесь раньше графика. Посадочное место не готово! Срочно сообщите причину возвращения, и если она достаточна, приземляйтесь в неосвоенной области! Повторяю: сообщите причину возвращения!

Далеко не сразу до меня дошло, что он говорит по-английски! Хм, значит, корни заговора уходят уж слишком глубоко, если наши враги даже не пользуются общепринятым для роботов языком.

К счастью, камера показывала лишь кресло первого пилота, а в нем сидела Амальтея, больше похожая на доспелую, чем я. А она не растерялась и отчеканила:

– Диспетчер, диспетчер! Говорит двадцать пятый! Говорит двадцать пятый! Возвращаемся потому, что задание полностью выполнено. ПерваяМосковская лаборатория и подводная Марианская лаборатория уничтожены. Человеческое население Гуама ликвидировано. Дальнейшее пребывание на Земле стало нецелесообразным.

– Почему приняли решение об отбытии без согласования? – спросил диспетчер.

– Не было связи, – нашлась моя долговязая сестренка. – Внешние антенны были повреждены местным населением.

– Вас понял. Посадку дать не могу. Приземляйтесь в квадрате сорок шесть и ждите там до освобождения места!

– Слушаюсь! – откликнулась Амальтея.

– Не знаешь, что там находится? – спросила я.

– Говорю же – при мне здесь кругом было пустынно, – откликнулась она, потом задумчиво произнесла, покопавшись в компьютере: – Сорок шестой квадрат – это совсем близко от порта, всего пара километров. Отвернем-ка мы на тридцать градусов влево. От порта ведь тоже не стоит сильно удаляться.

Уже через пару минут "Вихрь" приземлился в лабиринте невысоких скал. Амальтея тут же выскочила из кресла и крикнула:

– Бежим скорее!

Я прекрасно поняла ее. Диспетчер, конечно, сообщил о подозрительном корабле, и в сорок шестой квадрат уже высланы группы захвата. Само собой, они сразу же поймут, что нас там нет, и в два счета найдут в компьютере наш маршрут, зафиксированный радарами. Понятно, что проще всего было бы вообще не садиться на Эриду, а срочно драпать на Землю, будить общественность и так далее. Но что, если за это время враг успеет осуществить свои планы? А ведь теперь Земля полностью беззащитна, никаких средств ПВО там больше нет – никто ведь не рассчитывал на предательство.

Мы выскользнули из корабля и помчались среди нагроможденных глыб, старясь прыгать далеко, но не сильно отрываясь от земли, чтобы нас не было видно за скалами.

Внезапно Амальтея затормозила так резко, что я чуть было не сбила ее с ног. Выглянув из-за ее плеча я увидела огромную ровную площадку, на которой расположилось несколько космических ракет непривычной конструкции. Я сразу же поняла, в чем их особенность. Они могли преодолевать огромные космические расстояния с помощью такого же двигателя, как у "Вихрей", а оказавшись в атмосфере планеты, переходили на обычные ракетные двигатели. Часть ракет находилась в подземных щахтах, а некоторые еще только ожидали погружения, и возле них возились все те же шароглазые. Все они были относительно далеко от нас, зато совсем рядом маячил доспелый в незнакомой мне военной форме.

– Сержант! Подойдите сюда! – окликнула его Амальтея по-английски. – Я веду шпиона!

Военный тут же обернулся, и она подтолкнула меня к нему, демонстративно заломив мои руки за спину. Когда сержант приблизился, Амельтея произнесла:

– Старший лейтенант Шекли, служба безопасности! Имею полномочия от самого! Это дитя-робот пробралось к нам с Земли и шпионило за размещением ракет. Арестуйте его!

– Арестовать? – сержант явно опешил. – Да у меня и наручников-то нет…

– Вяжите ремнем! – приказала Амальтея тоном, не терпящим возражений.

И как только сержант начал расстегивать свой армейский ремень с тяжелой пряжкой, моя долговязая сестренка всадила клинок Паласо прямо в один из его опущенных глаз. Причем даже не ударила, а метнула нож вверх кратким движением запястья.

– А ты это здорово придумала, – заметила я, помогая ей стаскивать с убитого одежду. – Вот только руку левую мне дернула слишком сильно, она же у меня болит постоянно.

– Извини, не знала, – коротко бросила она, а я только теперь сообразила, что до сих пор ни разу не обмолвилась про свои хронические боли.

– Кстати, почему ты назвалась Шекли? – спросила я, пока она натягивала форму.

– Первая английская фамилия, что пришла в голову, – объяснила Амальтея. – Автор первого зарубежного рассказа, который я прочла. Он был напечатан в очень старом детском журнале…

– Я снова твоя пленница? – спросила я, когда она довершила свой маскарад упавшей наземь зеленоватой шляпой с кокардой.

– Нет, теперь, кое-что поумнее, – улыбнулась сестренка. – Ты прибыла с Земли с важным донесением.

И мы, выйдя из-за скалы, зашагали по ракетодрому, как ни в чем не бывало. Попадавшиеся нам на пути шароглазые не обращали на нас никакого внимания. Мы же шагали, оживленно жестикулируя, и непринужденно болтали на английском о первом, что пришло в голову. А пришла нам в голову первичная схема размещения ракет на кентаврах.

Вскоре мы заметили стоявший на краю поля электрический джип, сильно утяжеленный специально для здешней гравитации, и свернули к нему. Амальтея, не давая доспелому водителю опомниться, бухнулась на сиденье рядом с ним и повелительно произнесла:

– Быстро гони к самому! Срочное донесение!

– Но, сэр… – начал было тот.

– Никаких "но"! – прикрикнула моя долговязая сестренка. – Мы только что завершили спецрейс на Землю и привезли разведданные огромной важности! Там, на Земле, разнюхали о нас! Теперь все наши планы поставлены на карту! Надо срочно переносить дату начала операции! Одним словом, гони к самому!

Водитель запустил двигатель, и мы понеслись над неровной поверхностью планеты. Я разместилась на заднем сидении Когда Амальтея полуобернулась ко мне, я показала ей жестом – может, свернуть водителю шею? Она едва заметно мотнула головой. Ну что ж, все-таки ей довелось участвовать в планировке здешних ракетных баз, а значит, она знает, что делает.

Все вроде бы складывалось так хорошо, как вдруг ожила рация, закрепленная в машине.:

– Внимание всем сотрудникам! Внимание всем сотрудникам! В квадрате сорок девять произвел посадку корабль с подозрительным экипажем! Всем, кто встретит незнакомцев, приказано задержать их!

– Так, что-то я вас не знаю, – произнес водитель с подозрением и потянулся было к кнопке связи. Но клинок моей шаги прошел прямо сквозь высокую спинку сидения и оказался в долях миллиметра от его шеи.

– Давай, гони к своему главному, ублюдок, – прорычала я и слегка надрезала ему кожу.

Водитель повиновался. Все-таки, у доспелых было чувство самосохранения, в отличие от шароглазых болванов.

Вскоре впереди показалось что-то вроде военного городка. – несколько зданий, напоминавших казармы, и наиболее представительное, явно штабное, в центре.

– Так, теперь стой, – приказала Амальтея. – Сверни вон в тот проход.

Машина въехала в узкий тупик между скалами и остановилась. Сестренка обернулась ко мне и кивком показала – можно! Я азартно повернула шпагу на сорок пять градусов. Голова доспелого скатилась под днище джипа. Моя совесть была чиста – я и не такое сделаю, чтобы вернуть папу. Всё человечество, конечно, тоже, но, прежде всего, папу.

Вот и для меня нашлась военная форма. Переодевшись, я сама уселась за руль и погнала к штабу.

И снова в голове у меня завертелись дурацкие мысли о близкой победе. Сейчас мы ворвемся в самое логово врага, начнем рубить всех направо и налево, наконец, доберемся до их главаря. Мне почему-то казалось, что она похож на проржавевшую бочку, как это обычно показывают в глупых фильмах о взбесившихся роботах. И я красивым, эффектным движением срубаю ему голову-ведерко, и все оставшиеся уроды сразу же падают замертво, как будто разом лишившись энергии. А почему мне было так не думать? Вот ведь она – финишная прямая. И не сообразила, что она мне мерещилась уже много раз на протяжении всей этой авантюры.

Мы на небольшой скорости подъехали к зданию штаба. У ворот маячили двое доспелых охранников. На боку у них висели длинные сабли – впервые я заметила врагов с холодным оружием. Амальтея прошла было мимо них без всяких препятствий, но один из них неожиданно преградил путь мне и произнес:

– Откуда оружие не по уставу?

– Это трофеи, – тут же нашлась я. – Мы обезвредили диверсанта, приземлившегося в квадрате сорок девять. Он пытался захватить наш джип, а мы ему башку долой! Тело неподалеку от ворот базы. Только прикинь – этот болван собирался уничтожить нас всех холодным оружием!

Часовые грубо загоготали и пропустили нас. Пройдя пару метров, я обернулась и спросила:

– Да, кстати, а где сам? Надо передать трофеи лично ему.

– На четвертом этаже, в актовом зале, – охотно ответил часовой. – Вроде бы, они там обсуждают дату генерального наступления.

Вот оно как! Значит, я всё сделала правильно, что так спешила и не стала связываться с властными структурами.

– Сенкс! – произнесла тем временем Амальтея. – И еще – сообщите на центральный пост, что диверсант уничтожен, и поиски можно свернуть!

Часовой кивнул и молча потянулся за карманной рацией, мы же направились к лестнице.

Честно говоря, я сама не переставала удивляться, как это нам до сих пор так легко все удается – и уничтожать шароглазых, и обманывать доспелых. Наверное, все дело в том, что хотя наши враги и рядились в форму, но были такими же дилетантами, как и мы. Во всей Солнечной системе в эпоху роботов не осталось никого, кто профессионально обучался бы военным специальностям. Видимо, главарь этих бандитов прочел в интернете какие-то книжки по стратегии, но надо было еще и искусством интересоваться, читать книжки про шпионов, причем живые, бумажные. Ведь всегда побеждает только тот, кто читает бумажные книги, поскольку лишь они могут затронуть что-то в душе и остаться в памяти.

Мы прошествовали по широкой лестнице, отдавая честь встречным офицерам, а кое-кто отдавал честь и нам. Вообще, надо сказать, тут было довольно людно… то есть андроидно. Причем, встречались сплошь доспелые, ни одного шароглазого. Должно быть, и впрямь шли окончательные приготовления.

Наконец, мы оказались на четвертом этаже. Зал заседаний, по-видимому, располагался в конце коридора. Мы направились прямо туда, решив не таиться, мол, как всегда сориентируемся на месте. У входа в зал снова оказались двое часовых, но мы спокойно провели их с помощью все той же легенды.

Бесшумно проскользнув в зал, мы на мгновение замерли на пороге и осмотрелись. Почти все кресла были заняты, над ними темнели сержантские шляпы и фуражки старших офицеров. Трибуна, пока что была пуста. Как вдруг, весь зал разразился гулом аплодисментов. И мы увидели, как на трибуне показался некто невзрачный, однако одетый в роскошный парадный мундир, так и блестевший золотом, и столь же роскошную фуражку. Не оставалось никаких сомнений – это и был главарь!

– Браво! Браво! – неслось из зала. – Вот форма, достойная самого!

Мы с Амальтеей переглянулись, и она коротко кивнула мне – давай!

Я уперлась спиной в стену, медленно натянула лук, тщательно прицелилась. Вот она – цель моего долго пути! Вот он – билет в обратный путь для моего папы и всех остальных! Всего одно мгновение полета стрелы – и с главным врагом человечества будет покончено! Всего одно мгновение! Одно мгновение! Только не промажь, Юрка, не промажь!

И я отпустила тетиву. Изящная карбоновая стрела просвистела в разреженном воздухе Эриды, над головами множества роботов и вонзилась точно в середину лба невзрачного субъекта. Сверкавшая золотом фуражка соскользнула с его головы, он издал какой-то непонятный хрип и рухнул на пол.

По залу пронесся изумленный ропот, а затем чей-то голос прокричал:

– Перекрыть выход из зала! Убит главный интендант!

Что? Интендант? Это слово так и резануло меня. Значит, это всего лишь один из подручных, демонстрировавший новую парадную форму, заказанную главарем в честь начала наступления. И сейчас планировалось ее торжественное вручение. Ну кто меня дергал за руки? Могла ведь дождаться, пока он начнет говорить, тогда бы уж стало ясно, кто передо мной!

Двери за нашей спиной мгновенно распахнулись. Не успели мы обернуться, как нам в горло вцепились руки двоих часовых. Амальтея тут же ткнула ножом назад, прямо в глаз противнику, я же попыталась перекинуть своего через голову, но не тут-то было – доспелый оказался куда сильнее, чем шароглазые. Он было повалил меня наземь, но моя долговязая сестренка вовремя пришла ко мне на помощь и прикончила его все тем же ножом. Ох, до чего же счастливый клинок вручила ей Паласо!

Тем временем, очухавшийся зал устремился к нам. Честно говоря, мне не хотелось при таком скоплении врагов. разбрасываться стрелами – ведь потом не будет никакой возможности их подобрать. Поэтому я сразу же выхватила шпагу и прыгнула вперед.

Первого подбежавшего сержанта я сразу же приняла на клинок, он не успел даже вскрикнуть. Я толкнула его в сторону остальных, а сама срубила голову следующему.

Сразу двое кинулись на меня с разных сторон и попытались вырвать шпагу, схватившись за клинок, но я просто срезала им пальцы и, пока они разглядывали повреждения, проткнула обоих. А все-таки сражаться со множество доспелых очень тяжело.

Амальтея собиралась было метнуть свой нож, но вовремя сообразила, что, не сможет вернуть его. Тогда она схватилась за поручень ближайшего ряда кресел и оторвала его от пола, хотя он, конечно, был прибит гвоздями! Ряд разломился пополам, и она стала действовать оставшейся у нее в руках частью, словно гигантской дубиной. Сразу несколько офицеров и сержантов лишились кто глаз, а кто и сразу головы. Но и необычное оружие не выдержало первого удара, развалившись на части. Тогда моя сестренка оторвала от пола следующий ряд и уже целиком подняв его высоко над головой, швырнула в зал. Передний ряд противников полетел по наклонному проходу, увлекая за собою всех остальных.

– Бежим! – крикнула Амальетя. – С такой массой нам не справиться!

Мы выскочили за двери, и Амальетя просунула в их ручки отломанную от кресел доску. Это задержит врага хоть на пару секунд. А мы устремились прямо по коридору, сшибая с ног всех, кто попадался на пути.

Мы преодолели весь длинный коридор за несколько секунд и, не тратя времени на спуск по лестнице, с разгону вылетели прямо сквозь стекло торцевого окна. Гравитация Эриды позволила нам относительно плавно приземлиться прямо в наш джип, который по-прежнему стоял у крыльца.

Все те же двое часовых, стоявших у входа, бросились к нам, обнажив сабли. Пока Амальея возилась с мотором, я отражала удары своей шпагой. Одному я успела перерубить коленный сустав, и он завалился под нашу машину. Второй же всё никак не попадался мне на клинок, умело отбивая удары.

Наконец, машина завелась и рванула с места. Однако часовой не отстал и вцепился свободной рукой в кузов. Амальтея, видя это в зеркальце, пару раз вильнула, но враг все равно держался и даже сумел подтянуться на одной руке, целясь в меня клинком. Тогда я перевесилсь через кузов, схватила его за правое запястье и отрубила сперва ладонь, сжимавшую саблю, а потом и другую.

– Ну вот, сестренка, ты и вооружена! – радостно воскликнула я, положив саблю Амальтее на колени.

За спиной уже раздавался топот погони. В отличие от шароглазых, доспелые офицеры знали, что на малых планетах можно прыгать довольно далеко. Амальтея прибавила скорости, надеясь вырваться с базы, но тут мы увидели, что ворота огораживавшего ее каменного забора уже почти закрываются. Снести их машина вряд ли могла бы.

Тогда моя долговязая сестренка развернулась назад, сбив с ног преследователей. К сожалению, джип не мог причинить им заметного вреда. А Амальтея, добравшись до самого штаба, снова развернула машину и на полной скорости понеслась к воротам. Я невольно вжалась в кресло, ожидая страшного удара, однако джип взмыл в воздух и перелетев через ворота, опустился прямо на дорогу, ведущую к ракетодрому. Вот это да! Нас опять спасла здешняя гравитация, а моя сестренка успела все детально рассчитать в уме. Все же, ученым тоже хорошо быть.

Мы мчались, куда глаза глядят. А главное, на этот раз мы меньше всего представляли, что делать дальше. Можно было бы, конечно, отыскать наш космолет, или какой-нибудь другой и затеряться где-нибудь в поясе Койпера. Но что же, вот так вот бросить все, когда мы почти у цели? Ведь вернуться сюда мы больше уже не сможем, а враги теперь знают, что их обнаружили, и попытаются поскорее привести в действие свои планы. Может быть, попробовать просто где-то спрятаться? Но нет, Эрида не слишком подходит для пряток, здесь всё видно, как на ладони.

Амальтея все гнала машину вперед, кажется, не думая ни о чем. Вот показались уже знакомые сооружения ракетодрома, вот и они, остались позади. Случайно обернувшись, я увидела, что за нами гонятся несколько таких же машин. Я подняла было лук, раздумывая, стоит ли безвозвратно тратить стрелы. Да и насчет того, как подействует отдача в машине, я сомневалась, Сестренка не торопила меня, кажется, даже ее шибко умная голова не могла справиться с подобной ситуацией. Хорошо хоть, что наши враги не догадались запастись луками, иначе нам бы уже давно пришел конец.

Мы снова вылетели на какое-то широкое поле, где велись какие-то работы. Как вдруг с ближайшего к нам сооружения метнулась какая-то фигура. Доспелый в офицерской форме приземлился точнехонько на капот нашей колымаги. Амальтея тут же вильнула, пытаясь его сбросить, но он еще на лету успел вонзить саблю в металлическую крышку. Моя сестренка еще раз вильнула, развернув джип почти на сто восемьдесят градусов, враг сорвался вниз, хотя и продолжал сжимать рукоять сабли обеими руками. Как вдруг машина резко дернулась и замерла на месте. Всё, конец пришел нашей колымаге. На Земле, пожалуй, она взлетела бы на воздух, но в атмосфере Эриды огонь не мог разгореться.

Мы сразу же всё поняли и выскочили из машины, выставив пред собою клинки. Офицер, лишивший нас транспорта, не успел выдернуть свою саблю из металла, и Амальтея тут же отсекла ему голову. Но к нам уже бежали со всех сторон и доспелые, и шароглазые.

Я сама кинулась навстречу офицерам, подступавшим сзади, разя направо и налево. Ну а моя сестренка принялась крушить работавших здесь уродов Я впервые видела, как она орудует клинком, и, надо сказать, получалось вполне профессионально. По сути, я ничем не превосходила ее, разве что, сверхпрочным скелетом. И почему только папа не сделал меня такой же ученой, как она – ведь, оказывается, это ничуть не мешает драться. А я бы смогла ускорить возвращение людей и его самого.

Я решила пробиваться к одному из тех джипов, на которых нас преследовали, и стала прорубать к нему дорогу. И в очередной раз убедилась, что сражаться с доспелыми совсем не просто. За пять минут боя мне удалось срубить лишь одну голову да пару ладоней. Тогда я подпрыгнула в воздух, надеясь достигнуть желанной машины, но какой-то сержант предвосхитил мой маневр и так же взмыл в воздух. Наши клинки скрестились в трех метрах над толпой. Мне подумалось даже – можно будет создать на малых планетах новый вид спорта – волейбольное фехтованье, чтобы соперники прыгали над сеткой. Прежде, чем мы опустились наземь, каждый успел сделать еще пару выпадов, и уже, почти приземлившись, я все-таки проткнула врага насквозь. Но ведь маневр-то не удался, джип по-прежнему оставался далеко.

Обернувшись к Амальтее, я увидела, что она медленно отступает, приближаясь ко мне. Шароглазые так и разлетались в клочья под ударами ее клинка, но их было слишком много. Уже через пару минут мы оказались спиной к спине, выставив перед собою клинки. Враги окружали нас, но боялись приближаться. Кажется, они, точно так же, как и мы, не знали, что делать.

Несколько доспелых кинулись на нас разом, пытаясь пожертвовать собой, но вырвать оружие. Однако мы с места взмыли в воздух и потом, переворачиваясь в прыжке, несколькими точными ударами обезглавили их всех. И снова все замерли на месте.

Как вдруг, что-то просвистело в разреженном воздухе Эриды. И не успели мы опомниться, как на наши головы упала толстая сеть, тут же сбившая нас с ног и прижавшая к земле. Я попыталась сбросить ее, но к ней были приделаны по краям настолько тяжелые грузила, что я не могла сдвинуть их с места даже при здешней гравитации. Тогда я попробовала разрубить сет, но она была сделана из металлических канатов толще моей руки. Я попробовала было встать на колени и освободиться так же, как в ущелье на Деване, но было уже поздно – та же самая машина, что метнула в нас сеть, теперь приблизилась к нам и сгребла нас, зажав в тисках, при этом полностью закрыв для нас обзор. На Земле я не видела подобных машин. Наверное, ее создали здесь, специально для усмирения взбунтовавшихся доспелых. Потом я почувствовала, что машина двинулась с места.

Остановилась она у самого штаба и выплюнула нас наземь вместе с сетью. Несколько доспелых сразу же подбежали к нам и вытащили оружие через ячейки. Я успела заметить, что оно, вроде бы, не пострадало. И то хорошо.

Прежде, чем выпустить из сети, с нас содрали трофейную форму и сковали нам руки. Амальтея тут же попыталась разорвать наручники, но они оказались слишком прочными.

Вот тут-то мы и увидели главаря заговорщиков. Это был доспелый среднего роста, с маленькими глазками на вытянутом, как будто змеином, лице. На нем были те самые золоченые мундир и фуражка, которые демонстрировал публике покойный интендант. Успел, значит, напялить, пока толпа его подручных гонялись за двумя девчонками. Удивительно, но в его внешности не было ничего зловещего, демонического – обычный тупой солдафон. Теперь-то уж не оставалось никаких сомнений, что это именно он – все офицеры и сержанты вытягивались перед ним по струнке, и даже высшие чины отдавали честь. И что мне, дурочке, было тогда не подождать пару минут, прежде, чем стрелять?

– Обыскать их! – произнес главарь.

Двое доспелых принялись обшаривать Амальтею. Один из них слишком сильно приблизился к ней, наклонился, и она, с высоты своего роста, так долбанула его лбом по затылку, что сшибла с ног, а когда он растянулся у ее ступней, с размаху засадила носком ему в нос. Вот это да! Почти как Марите! Офицеры загоготали, а тот, которому досталось, поднялся на ноги и со всей силы ударил мою сестру кулаком в живот. Однако она даже не вздрогнула, оставаясь прямой, словно мачта, а вот у противника на месте носа зиял провал.

– Увести ее! В компьютерный центр! – проорал главарь.

Дальше принялись обыскивать меня.

– Поднять руки! – приказал сержант, явно боявшийся подходить ко мне слишком близко.

Я подчинилась, и мои лицевые мышцы невольно дернулись от боли, как всегда пронзившей левую руку. Она не могла подняться до конца, недоставало градусов десяти. Я сдерживалась изо всех сил, но эта случайная гримаса не укрылось от глаз главаря.

– Ага, вот кто тут у нас – дитя-робот с болевыми рецепторами! Ну что же, тем проще наша задача. Отвести ее в карцер!

Двое доспелых сержантов, взяв меня под локти, повели по длинному коридору, затем втолкнули в какое-то темное помещенье. Само собой, едва за ними захлопнулась дверь, я включила свое глазное освещение и стала шарить лучами по стенам, в надежде отыскать хоть какую-то лазейку. Но без толку – это был просто каменный мешок размером метр на метр. Тут даже невозможно было растянуться на полу. Я стала пробовать на прочность свои наручники, но моих сил оказалось недостаточно. Ясно, что тут все рассчитано именно на непокорных роботов.

Ну вот я и попалась, почти как Марите. С той только разницей, что она до этого перебила кучу врагов, и это спасло множество народу. А сколько бы я ни крушила роботов, они тут наделают новых и все равно исполнят свой план.

И как всегда, когда мне становилось совсем уж невмоготу, мои мысли невольно устремились к папе. Для начала вспомнилась, конечно, его любимая фраза о том, что такое наивысшее добро. Вспомнилось, что когда он, повторил это в очередной раз, я не выдержала и воскликнула:

– Папа, но ведь я-то буду о тебе плакать!

– Не будешь, – усмехнулся он. – Я специально попросил не устанавливать в твоем теле систему ввода-вывода жидкостей. У многих детей-роботов она есть, чтобы они совсем походили на людей. Но я-то предвидел слезы, поэтому и отказался от нее. Вспомни-ка, разве ты плакала хоть раз в жизни?

А ведь верно! Но я-то думала, что для этого просто не было причин.

– Да, – продолжал папа. – Именно поэтому я не женился и не породил человеческих детей. И даже не взял кого-то из детдома. Лишь по одной причине – чтобы они не плакали обо мне.

– Но ты же сам говорил, что кто-то все-таки будет плакать. Например, дядя Тодзя. Или дядя Пауль. Или дядя Зьмитрок.

– Это совсем не то, – возразил папа с жаром. – Ведь я не настолько близок с ними, как с тобой. Мы и встречаемся-то раз-другой в год, на праздниках да поминках. С Тодзей мы очень дружили, когда нам было лет по десять. Чего только не вытворяли вместе, когда жили в деревне у своих дедушки с бабушкой. Он даже выбрал имя для своего братишки Пауля в честь моего школьного друга. Ну да теперь Тодзя стал… слишком взрослым.

Папа задумчиво уставился куда-то вдаль. Кажется, его взгляд путешествовал во времени. Потом он, как будто опомнился.

– А Зьмитрок и вовсе подложил мне такую свинью, что я не мог опомниться много лет, – продолжал папа печально. – Хотя, конечно, он добрый малый, и не подозревал ни о чем таком. Когда мне было за тридцать, братец нашел себе невесту, которую звали… ох, язык не поворачивается. Ее звали Валгой.

– Пап, ты чего? А то я не знаю тётю Валгу, – у меня вырвался легкий смешок. – Тётя, как тётя.

– Вот именно, грустно вздохнул папа. – А по мне, такое имя не для простых тётей. Понимаешь, имя Валга всю жизнь было для меня святым, я возомнил, что с ним будет связано что-то великое, даже божественное. Помнишь супергероиню в моем первом романе?

– Толиму Каралюскайте? – уточнила я. – Ну еще бы не помнить. – Ты же знаешь, что эта книжка до сих пор остается моей любимой. Хотела бы я так же ловко управляться с мечом!

– Так вот, в первом варианте, который очень долго не печатали, а после я сам решил его не публиковать, а основательно переделать, ее звали Валгой, – признался папа. – Понимаешь, это имя настолько вросло в мою жизнь, что я не мог допустить, чтобы так звали земных женщин. Оно ведь относительно редкое, за первые тридцать лет я знал лишь одну девчонку, которую звали так. И она, кстати, вполне могла бы стать святой… А может и стала, точно не знаю… Даже нашу пантеру и то первоначально звали Валгой…

Я невольно бросила взгляд на огромную плюшевую игрушку, занимавшую полдивана. Она была на несколько лет старше меня, а я и не знала, что ее когда-то звали по-другому. Я-то привыкла называть ее Намири, что на языке суахили, собственно, и означает "пантера".

– Ну и самое главное, – произнес папа, – это имя предназначалось тебе.

Я невольно вздрогнула.

– Тебе, моей дочке. Я всю жизнь был уверен, что мою дочку будут звать Валгой. Неважно, какую – по крови, или приемную, или вот робота вроде тебя. Засыпая, я каждую ночь думал о Валге, представлял, как буду ее воспитывать, учить и лечить, играть с ней. Что у нас с ней будет настоящая мужская дружба, что она будет мне как младший брат. А особенно мечтал о том, что Валга подрастет и станет такой как та, из романа. Станет супергероиней, а я буду при ней как Альфред у Бэтмена. Я представлял совершенно разные варианты ее появления в моей жизни… Представлял ее даже негритянкой, но неизменно лучезарной Валгой… И вот все в одночасье рухнуло. Я понял, что не смогу назвать дочку так, если это имя будет носить жена кого-то из близких. Если оно каждый день будет на слуху в связи с обычной земной женщиной… Конечно, я быстро понял, что на свете есть масса других замечательных имен. Да и вообще, наверное, не в имени дело. Сотни военных героинь носили самые обычные имена – Маша, Наташа, Таня… Что могло быть обыденнее для французов, чем имя Жанна? А вот поди ж ты, оно стало самым святым для человечества, благодаря Орлеанской Деве… А когда появилась возможность создать тебя, я вспомнил о своих литовских корнях и смекнул, как твое имя будет звучать здесь… Сейчас-то для меня кажется высшим наслаждением иметь дочку по имени Юрка, но все же разрыв с многолетней мечтой о Валге стоил мне очень многого…

Папа взъерошил мои короткие светлые волосы, как делал это довольно часто, и продолжал:

– Когда Зьмитрок женился, я думал, что мы будем продолжать дружить, что я буду учить его сыновей языкам, встречать их из школы, как меня когда-то встречал мой дедушка, и все такое, но он стал вести себя как-то странно. Я рассчитывал, что он поселится с новой семьей в родовом гнезде своих предков, но он и не подумал его беречь, а позволил дальней родне продать его. Ты помнишь, Юрка, я показывал тебе этот кирпичный дом издалека. Ты там, внутри понятно, не была, а вот я бывал в той квартире чаще всего в жизни, она для меня была вторым по значению местом, после нашего дома. Я прямо рыдал, как узнал об этой продаже. Так мало того – Зьмитрок купил себе квартиру черт-те где, в таком месте, куда ни ногами, ни автобусом, не доберешься. То есть, как будто бы с таким расчетом, чтобы специально спрятаться от всей родни. Скорее всего, у него такого намерения не было, но он, по крайней мере, просто не вспоминал о нас… Словом, не будут братья по мне сильно плакать. Только свой биологический ребенок и мог бы.

Интересно, а снюсь ли я сейчас папе? Видит ли он, что его неутомимая хлопачара впервые в жизни попала в плен?

Дверь распахнулась настолько неожиданно, что я не успела погасить подсветку. Заметив ее, один из тюремщиков тут же принялся завязывать мне глаза черной непроницаемой тканью. После этого меня снова схватили под локти и выволокли в коридор и куда-то повели.