Текст книги "Право на возвращение (СИ)"

Автор книги: Константин Крутских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Глава 7

Планета, лучшая для лучниц

Ух, вот это взлет, так взлет! Яркие краски Гуама на экране уже через несколько секунд сменились чернотой космоса. И никаких тебе перегрузок! Я и на истребителе-то натерпелась, а тут прорыв за атмосферу. Такая вот нынче техника пошла.

Только тогда, когда мы уже очень сильно удалились от Земли, Амальтея приглушила двигатели и принялась разбираться с записями бортового компьютера.

– Так… Предыдущая точка маршрута Земля, Подмосковье. А до этого… До этого… – она невольно присвистнула. Множество остановок на кентаврах, в поясе Койпера и в рассеянном диске. Понимаешь, Юрка, что это значит?

– Еще бы не понять! – воскликнула я. – Наш враг окопался где-то на самых окраинах обследованной Солнечной системы, на самых малых ее телах. Я почему-то так и предчувствовала.

– Это все, что ты поняла? – спросила Амальтея, покачав головой.

– А что же еще? – растерялась я.

– А то, что у них в руках весь земной запас ядерных вооружений!

– Чего? – у меня отвисла челюсть. – Каких еще вооружений? Их же давным-давно нет! Мы демонтировали их сразу же, как только отправили людей спать.

– Ну, на Земле да, их, пожалуй, нет, – пояснила моя сестренка. – И их действительно демонтировали. Разобрали на части все ракеты типа Земля-Земля. А вот утилизировали не полностью. Ядерные и еще некоторые другие заряды, например, морозные, погрузили на космолеты и отвезли к пределам системы. Там их установили уже на новые, космические ракеты и разместили на дальних поясах астероидов, то есть именно на кентаврах, в поясе Койпера и в рассеянном диске.

– Для чего? – спросила я ошеломленно.

– На случай инопланетной агрессии, – объяснила Амальтея. – ООН решила, что так получится двойная польза. На Земле оружие оставлять опасно, а шарахнуть по врагу, движущемуся из-за пределов системы, будет гораздо удобнее. Ну, или там, расстрелять какой-нибудь астероид, который станет угрожать Земле.

– А ты-то откуда об этом знаешь? – спросила я.

– Да ведь я не всегда занималась биологией, – ответила она. – Мой прежний шеф участвовал в этом проекте, выбирал самые выгодные позиции для размещения ракет. А я возила его вот на таком же "Вихре". Я ведь начинала с астрономии, разрабатывала основы космонавигации и заодно участвовала в испытаниях первых "Вихрей-С". Это уж потом меня профессор переманил, поскольку я разбираюсь в большинстве наук.

– Одна я, дура, ни в чем не разбираюсь, – пробурчала я мрачно. Мне и вправду стало стыдно. – Тебя твой папа создал для дела, а я так, бесполезная кукла.

– Ну, вот еще, – возразила моя долговязая сестренка. – Ты вдохновляла своего папу, он писал чудесные книжки, которые помогли выжить очень многим. Даже мне помогали, когда у меня бывал затык в лаборатории.

– Сейчас придумала? – усомнилась я.

– Зачем, – возразила она. – Мы же сестры, у нас должно быть всё откровенно.

– Ладно, утешила. И куда же нам теперь? – спросила я, все еще приходя в себя от столь невероятной информации.

– Разберемся, – пожала плечами Амальтея. – придется шастать по астероидам, глядишь, что-нибудь найдем.

– Эх, а казалось, что всё уже в наших руках, – вздохнула я горестно. – Думала – сейчас проверим маршрут, нагрянем прямо во вражеский штаб, закидаем его гранатами… Ну, или что там попадется. А тут опять бесконечные поиски. И вообще, если они захватили ядерные ракеты, то можем и не успеть…

– Будем надеяться, – пожала плечами сестренка. – Мы же все эти годы без людей только и делали, что надеялись. Я знаешь, как маялась первый месяц? Билась об стенку головой, благо, что она у меня стальная.

– Ты? При том, что у тебя есть любимое дело? Это вот я, никчемушка, по полу каталась, но ты, ученая с мировым именем…

– И что же, что дело? – невесело вздохнула она. – Родного человека никакое дело не заменит.

И мы с ней стали рассказывать друг другу о том, как каждая из нас переживала разлуку с папой и как выкарабкалась из этого.

Потом разговор плавно перешел на астрономию и на то, куда мы направляемся. Говорила в основном я, чтобы узнать, правильно ли мне все запомнилось. Амальтея поправляла меня, но довольно редко и, вобщем, признала, что для неспециалиста знания у меня приличные.

Пояс Койпера был открыт еще в конце двадцатого века, и с тех пор то и дело радовал астрономов неожиданными открытиями. Собственно, он похож на издавна привычный людям пояс астероидов, только располагается за орбитой Нептуна и протягивается до пятидесяти пяти астрономических единиц от Солнца, и потяжелее он примерно в двести раз. Ну еще бы – ведь в нем встречаются не только астероиды, но и множество карликовых планет, включая Плутон, в двадцатом веке считавшийся полноценной планетой. Мой папа говорил, что зря его разжаловали – привыкли же люди, что планет девять! Ну, мало ли, что там еще понаоткрыли – нельзя же традиции ломать! Но кто и когда слушал писателей…

Так вот, пояс Койпера на самом деле совсем не родственник наших старых знакомых астероидов. Если те из них, что вращаются между Марсом и Юпитером, состоят как будто из кусков обычной планеты – Фаэтона, как ее назвали фантасты, то есть из различных минералов и металлов, то в поясе Койпера буквально всё состоит изо льда, из застывших газов. И таких объектов там около семидесяти одной тысячи! Возможно, это ошметки газовых гигантов, а возможно те объекты, которые до гигантов так и не доросли. Вот ведь, получается, там, в космосе, все, как у людей – кто-то мечтал стать настоящей планетой, настоящим гигантом, чтобы все видели и восхищались, а в результате не стал никем, так, что даже ни один из астрономов не держит его в памяти. Правда, надежда у этих объектов все-таки есть. Некоторым из тех, что годами томились лишь под каталожным номером, вдруг присваивают имена богов. А там, глядишь, и недолго до полного повышения – статуса карликовой планеты. Вот так вот жило-тужило небесное тело миллиарды лет, терзаясь от безвестности и ненужности во вселенной, как вдруг удостоилось-таки признания, когда ему уже ничего в жизни не хочется…

Еще более удивительные мелкие объекты находятся между Юпитером и Нептуном. Это так называемые кентавры, похожие одновременно и на старые добрые астероиды, и на ледяные из пояса Койпера и даже на кометы! Орбиты у них очень уж вытянутые и вообще совершенно невероятные, поскольку встречные газовые гиганты то и дело дают им по крупу гравитационного пинка, освобождая собственную орбиту. Так вот и цокают беззвучно эти копытные в космической пустоте, куда попало. Одних только крупных кентавров с диаметром больше километра насчитывается около сорока четырех тысяч. Стоит им только подскакать слишком близко к Солнцу, как их лед с их поверхности начинает испаряться, и появляется облако пыли и газа, окружающее ядро кометы. Правда, случалось такое с немногими из них. Крупнейший из них, названный Харикло, даже имеет два собственных кольца, как будто Сатурн! Самым заметным из них и впрямь даются имена земных собратьев из мифологии или их родственников. Вот, Харикло, например, это в мифологии жена кентавра Хирона, Ну а супруг ее как раз и стал первым космическим кентавром, открытым еще в 1977 году. Но при этом он же входит и в списки комет! Поди, разбери этих двойных существ! А бывает и так, что постаревшие кометы становятся кентаврами и больше не шастают через всю систему.

Моя долговязая сестренка тоже внесла существенный вклад в их изучение. Еще работая вместе со своим отцом, академиком Алёшиным, она открыла крупный и очень отдаленный кентавр, который назвала Найдан. Это монгольское имя, которое дали при рождении Наде Рушевой, юной художнице двадцатого века, прожившей всего семнадцать лет, но оставившей десять тысяч рисунков! Как будто собственный пояс астероидов! Конечно, Амальтея знала, что еще в 1982 году один из обычных астероидов был назван Rusheva, но понимала, что в честь юной художницы надо непременно назвать кентавра. Ведь она очень любила рисовать и кентавров, и даже кентавриц, чего до нее никто не делал. И даже на надгробье Найдан выбит ее рисунок "Кентваренок с венком".

Вообще, просто поразительно, насколько сложной и многообразной оказалась Солнечная система. Ну, например, в двадцатом веке считалось, что спутников у газовых гигантов бывает до полутора десятков. А потом оказалось, что их такое множество, что им даже перестали давать имена из мифологии, мол, номерами обойдутся. Но что еще более интересно, выяснилось, что и таинственный пояс Койпера – это далеко не предел. Сразу же за ним начинается рассеянный диск, то есть, такая область, где вроде бы, ничего не должно быть, а все-таки, хоть немного, но есть, и карликовые планеты в том числе. И выяснилось, что именно оттуда прилетают кометы. А за ним находится облако Оорта, опять-таки, состоящее из астероидов и карликовых планет, вращающихся вокруг нашего Солнца…

Пока что, роботам удалось побывать лишь на самой его границе – на крошечной планете Седне, которая вдвое дальше от солнца, чем старый добрый Плутон. Эта красная планетка настолько далека от нашего светила, что ее год длится 11 400 земных лет. Даже мои электронные мозги готовы замкнуться, когда я пытаюсь представить себе, как она вращается там, в холодной пустоте. Мне всегда очень хотелось ступить на поверхность этой невероятной планеты и смотреть оттуда на крошечное Солнце, и думать о том, что нынешний год продолжается здесь с тех пор, когда нашей цивилизации не было и в помине. Сменялись фараоны, цари, герои, художники, а она все плывет и плывет по своей невероятно вытянутой орбите, и никак не завершит очередной виток…

Ну а разбираться с тем, что находится дальше в этом колоссальном облаке, нам пока недосуг. Вот вернем людей, тогда и сможем полностью посвятить себя чистой науке. По теориям астрономов, там чего только нет, возможно, даже затаилась погасшая блуждающая звезда Немезида, периодически приближающаяся к Солнцу и вызывающая глобальные катастрофы. Ну, нет, катастроф мы больше не допустим, не зря же мы мучились столько лет без отцов, добывая для них бессмертие. Пускай даже встанем на пути у беды мы одни, благодарные дети-роботы, но не дадим в обиду наших создателей и нашу планету!

И дух захватывает, когда подумаешь, что еще мы можем открыть, когда минуем и облако Оорта? Что, если преодолев некую область не сильно занятого пространства, снова встретим нечто, вращающееся вокруг нашего Солнца? Эдак может оказаться, что наша система вообще упирается в соседнюю? Что как такового межзвездного пространства и нет, и всё чем-то занято?

Я выложила всё это моей долговязой сестренке. Она выслушала мой детский лепет и, как ни странно, не посмеялась надо мной. Оказывается, ей, потомственному астроному, тоже не чужды подобные наивные мысли. Потом она стала рассказывать о том, на каких планетах ей уже довелось побывать.

– Слушай, Амальетя, а ты была на Амальтее? – подколола я ее.

– Представь себе, была, – ответила она просто. – Мы с профессором искали бактерии на спутниках гигантов. А на Амальтее заодно установили памятную доску в честь братьев Стругацких. Были на Каллисто, и там поставили доски в честь Айзека Азимова и Ярослава Вейса. А еще мы побывали на Обероне, на него возлагались особые надежды, но и там ничего особенного тоже не нашлось. И там тоже установили целых две доски – в честь Эдмонда Гамильтона и Сергея Павлова.

Мне стало стыдно – как это я не слышала о такой экспедиции? А впрочем, за короткую эпоху роботов произошло столько невероятных событий, что все и не упомнишь. Точно так же, как в ту эпоху, когда в мире преобладал капитализм, было не упомнить всевозможных катастроф.

– Побывала на собственной планете, – произнесла я задумчиво.

– Не переживай, – откликнулась моя долговязая сестренка. – Открою какую-нибудь мини-планетку в поясе Койпера, и назову ее Юрате.

– Разве так можно? – удивилась я. – Это лишь астероиды называют, как хотят, а планеты – исключительно для божеств.

– Ну, так та русалочка Юрате из легенды… ее, вроде, в некоторых вариантах называют богиней, – возразила она.

– Ладно, согласна, – усмехнулась я. – Только вряд ли я сама попаду туда.

– Кто знает, – покачала головой Амальтея. – Ты же понимаешь, что когда мы спасем людей, в мире изменится буквально всё? Прежнего миропорядка, царившего на протяжении всех веков, теперь уже не будет. И неизвестно, чем станет заниматься твой папа, да и ты сама.

Вот так, за разговорами прошли сутки, за которыесовременный "Вихрь" может достигнуть границ обследованной части Солнечной системы. Амальтея и впрямь оказалась виртуозным пилотом. Честно, я бы так не смогла. Сидеть рядом с нею, перед самым обзорным экраном было даже страшновато – настолько быстро она гнала наш небольшой кораблик даже в самых густо заполненных различными небесными телами областях пространства. Там, где я бы лавировала самым тихим ходом, она мчалась, как безумная. Иногда я невольно вжималась в спинку кресала при виде какой-нибудь несущейся навстречу глыбы, но моя долговязая сестренка успевала увернуть в самый последний момент. Да что там крупные астероиды – в космосе любая песчинка могла бы прошить насквозь и корабль и кого-то из нас. Однако Амальтея умудрялась избегать любых столкновений, выжимая из "Вихря" все, что возможно.

Посовещавшись, мы решили не задерживаться на кентаврах и даже в поясе Койпера, а рвануть в рассеянный диск, к крайним точкам из тех, где раньше останавливался корабль. По логике, штаб заговорщиков должен был находиться где-то там, как можно дальше от Земли. Да и проверять его недолго – ведь в нем находится совсем немного относительно крупных карликовых планет. Прежде всего, Эрида, совсем немногим уступающая в размерах Плутону, так что даже некоторое время неофициально считалась десятой планетой. и названная в 2006 году в честь греческой богини раздора и хаоса. Затем Гкъкунлъ'хомдима, названная в 2019 году в честь девушки-трубкозуба, защитницы африканского народа жуцъоан. А еще… еще в этом списке была Девана!

Надо ли говорить, что нам с папой, да и моей сестренке тоже, эта планета милее всех остальных, и больших, и малых. Ведь Девана, или Дзеванна, или Зевана – это у славян та же непорочная богиня охоты, которая звалась Дианой у римлян и Артемидой у греков. Планету открыли 13 марта 2010 года астрономы из Варшавского университета под руководством профессора Анджея Удальского. Но только через восемь лет, в сентябре 2018 года ей присвоили это чудесное имя. И до чего же здорово, что такое имя получила самая первая планета, названная в честь кого-то из славянских богов! Жаль только, она далеко не самая крупная из малых планет – диаметром всего в тысячу километров, чуть ли не в три раза меньше общеизвестного Плутона. Год на ней не такой уж длинный по тамошним меркам – всего около 578 земных лет.

Мой папа часто говорил об этой планете. Мечтал о том, что там когда-нибудь будет находиться специальное училище для военных девушек, таких, как Марите. Можно было бы создать такое училище и на Земле, на острове Делос, где родилась Артемида, но его давно уже оккупировали туристические компании, и разве они отдадут своё… А тут чистая, нетронутая планета, на которой будут жить исключительно воинственные девушки, а кто другой – ни ногой!

И вот теперь, размышляя над тем, с какой планеты начать наши поиски, мы в один голос назвали Девану. Амальтея развернула наш кораблик в ее сторону, и вскоре мы увидели на экране яркую серебристую точку желанной планеты. Мне показалось, что она как-то особенно приветливо подмигивает нам.

Вблизи планета оказалась довольно-таки живописной, насколько это возможно при отсутствии воды и растительности. Ее поверхность покрывали многочисленные горы и ущелья. Амальтея вовремя вырубила маршевый двигатель и виртуозно спланировала, посадив "Вихрь" на вершине одного из скальных массивов.

Мы договорились, что сперва на разведку пойду я одна, а она будет следить за мною на экране, и, в случае чего, подгонит корабль.

Собираться долго не пришлось – я просто взяла свое оружие и распахнула внешний люк. Ведь мне не требовался скафандр в разреженной атмосфере этой планеты, точно так же, как и на дне Марианской впадины. Осмотревшись по сторонам, я спрыгнула на здешнюю серебристую поверхность. Ну, вот и, свершилось – на планету Девана ступила юная дева с луком и стрелами. Уж эта планета точно, прежде всего, для лучниц!

Само собой, гравитация здесь была вообще смехотворной – в три с половиной раза меньше, чем на Луне. Поэтому я одним прыжком спустилась со скалы и двинулась по равнине огромными скачками. Внутренне я ругала себя за такое безрассудство – как бы от такой прыти не сорваться с планеты и не взмыть в черноту космоса.

Прыгая с одного торчащего посреди равнины камня на другой, я так быстро достигла края глубокого ущелья, что еле успела затормозить и невольно завалилась назад. Поднявшись на четвереньки, осторожно глянула вниз и увидела то, что мы искали.

На дне ущелья примостился примерно такой же "Вихрь", как наш. Вокруг него суетились все те же шароглазые уроды. Теперь их огромные глаза светили во все стороны очень широким спектром, почти что полусферой. И я поняла, для чего понадобилась именно такая странная форма глаз – они были рассчитаны именно на такие вот малые планеты с сильно разреженной атмосферой.

Уроды выгружали из корабля какое-то оборудование, монтировали его и кое-где даже пустили в ход. По тому, как много они уже успели выгрузить, было видно, что они прибыли сюда примерно за час до нас. Почему же они не всполошились, заметив наше приближение? Вед мы наверняка пролетали над этим ущельем. Ну, конечно, потому, что мы прилетели на захваченном у них же корабле, и нас приняли за своих.

Сперва я не совсем поняла, что происходит. Я ожидала увидеть здесь ракетные установки вроде той, что раздавила на Гуаме. А тут, кажется, создавалась какая-то буровая. Жало бура уже вонзилось в серебристый грунт, и он полетел в стороны.

И тут я вспомнила – Амальтея сказала мне о том, что хотя наш "Вихрь" и побывал прежде на Деване, но вооружения там по официальным данным не размещались. Значит, уроды собираются самостоятельно перевести ракеты сюда. А сейчас готовят для них пусковые шахты!

И то, что они уродуют светлый лик Деваны, меня особенно взбесило.

– Эй вы, эта планета только для девушек! – заорала я, и, не раздумывая, прыгнула в пропасть.

При здешней гравитации опасаться было нечего – летела я относительно долго и медленно, так, что даже успела на лету выхватить шпагу. Но, увы, именно это свойство гравитации в то же время и подвело меня. Я планировала спрыгнуть прямо на головы нескольким шароглазым, но они, заслышав мой гневный возглас, успели отпрянуть в сторону и, едва я приземлилась, окружить меня и навалиться скопом.

Однако меня обуяла такая дикая ярость от того, что они сверлили Девану, что я тут же разбросала их всех. Точно помню, что раньше так не получалось. Одному я сразу же разбила светящийся глаз навершием шпаги, другому всадила клинок в раскрывшуюся пасть. Рубанула вправо-влево, и вот куча-мала уже распалась.

Я вскочила на ноги и стала прорываться к ихнему кораблю, чтобы он не успел взлететь. В два прыжка преодолев пространство, отделявшее меня от люка, я встала к нему спиной и выхватила лук. Если бы мы были на Земле, или даже на Луне, я бы перестреляла их всех с высоты. Но при здешней гравитации я боялась, что вместо стрелы улечу я сама. И вот теперь, упершись спиной в борт космолета, который, в свою очередь, прислонялся к стене ущелья, я могла наконец-то заняться стрельбой.

Выхватив из колчана сразу несколько стрел, я стала выпускать их одну за другой, целясь в самые скопления врага. Вот теперь гравитация играла мне на руку, удесятерив мои силы. Одна пущенная удачно стрела пронзала врага навылет и вонзалась в глаз другому. Прежде, чем они успели разобраться в происходящем, я положила с десяток шароглазых.

Наконец, один из них догадался выхватить пистолет. Уворачиваться было уже некогда, прогремел выстрел, и… Напрасно этих болванов не учили хотя бы основам наук. Отдача так долбанула стрелка, что он перекувырнулся в воздухе несколько раз и буквально размазался о стену ущелья, так, что только руки-ноги полетели в стороны. Пуля после такого тоже не могла пойти ровно и врезалась в скалу над кораблем.

Поняв, что стрелять нельзя, оставшиеся уроды снова двинулись ко мне, на этот раз, пытаясь прикрыться, кто чем. Один подскочил к самому кораблю, размахивая огромным гаечным ключом и держа перед собою, словно щит, деревянный ящик. Руку, сжимавшую ключ, я отрубила в два счета, а вот с ящиком пришлось повозиться. Противник пытался поймать острие шпаги в одну из его щелей и вырвать у меня оружие. Однако моя хватка оказалась крепче. Шпага осталась в руке, хотя ладонь чуть не вывернулась. Я прянула прямо на противника, навалилась на него всем весом, и острие шпаги пройдя-таки через весь ящик, вонзившись уроду в горло. Одно короткое движение кончиком клинка – и голова противника покатилась по земле.

Видя, что меня окружили вплотную, и стрелять уже невозможно, я перекувырнулась через голову и стала так быстро вращать шпагой, будто бы ощетинилась иглами дикобраза. Враги ошарашенно наблюдали за мной, не смея подступиться. Кто-то запустил в меня гаечный ключ, но я легко отбила его клинком, да так, что он угодил в глаз одному из нападавших.

Наконец, сообразив, что вблизи их настигнет шпага, а вдали – стрелы, они все-таки выбрали первое, и решили закидать меня своими трупами. Уроды кинулись на меня всем скопом. Один даже, как будто, намеренно наделся грудью на мой клинок, и тогда все остальные попытались облепить меня, считая на миг обезоруженной. Но они снова забыли про здешние условия. Я лишь слегка присела и, оттолкнувшись изо всех сил, взлетела над их головами чуть ли не до самого края ущелья.

Приземлившись далеко за их спинами, я уперлась лопатками в скалу и выпустила несколько стрел. Я била уродов прямо в спину, совершенно не задумываясь над тем, насколько это благородно. Ведь благородство нужно проявлять лишь с благородным противником, а всякую падаль нужно просто уничтожать.

Невольно подумалось о том, насколько невероятно смотрелась бы эта картина со стороны. Битва роботов в глубоком ущелье на крошечной далекой планете, почти не знающей Солнца, при свете множества шарообразных глаз, часть из которых металась над землей, а часть уже неподвижно уставилась в аспидное небо.

Едва только оставшиеся в живых уроды развернулись и кинулись ко мне, я снова подпрыгнула и оказалась за их спинами, на этот раз – прямо на поверхности космолета. Нет, с этой незащищенной позиции стрелять нельзя, и я спрыгнула вниз, прямо к открытому люку и тут же нырнула в него. Один из подоспевших врагов сунулся туда, и я проворно срубила ему голову. Следующему ткнула шпагой прямо в глаз. Затем выскочила наружу одним прыжком и приземлилась на скальный выступ, поднимавшийся на пару метров прямо у самой стены ущелья. Стоя на нем, словно скульптура Деваны-охотницы, я снова принялась методично отстреливать противников.

Прыгать ко мне они то ли не догадывались, то ли боялись. Я же расстреливала их, словно мишени в тире. Вот, кстати, интересная мысль – чтобы научиться метко стрелять, нужно выбрать вот такие же омерзительные мишени. В такие отвратительные круглые белые глаза не захочешь, а попадешь.

Я сунула руку за спину за очередной стрелой, как вдруг нащупала лишь деревянную – подарок Паласо. Больше ни одной не осталось. Но эту тратить мне совсем не хотелось, и я замерла в раздумье. А вот мои враги не дремали. Увидев, что у меня кончились боеприпасы, они начали строить пирамиду – один влезал на плечи другому. Вскоре вся это конструкция двинулась к моей скале. Сперва я думала, что она через пару шагов развалится, но нет, им удавалось как-то балансировать. Ну что ж, тем лучше. Я взмыла в воздух и приземлилась позади пирамиды, проведя по ней шпагой сверху донизу. Сразу четверо шароглазых развалились пополам.

Увернувшись от падающих обломков, я снова взмыла в воздух, и приземлилась рядом с самой дальней кучкой уродов, обезглавила двоих, затем снова прыгнула, проделав ту же операцию возле самого корабля. Затем еще раз и еще. Так можно было бы кенгурить… или кенгурушничать… или кенгурячить…ну, в-общем, не важно, еще долго. Как вдруг после очередного приземления, едва замахнувшись шпагой, я почувствовала, что мне в спину ударило что-то твердое и очень массивное.

Повернув голову, я поняла, что это целая буровая установка, диаметр которой составлял два метра и столько же – высота. На Земле она бы меня, возможно и раздавила, а возможно, и нет, раз не раздавило давление Марианской впадины. Но даже здесь эта штука сбила меня с ног так, что сразу я подняться не могла. Я завалилась лицом вниз, шпага выпала у меня из рук. К тому же, острие бура глубоко прорезало мне кожу на спине. Одна лишь голова торчал из-громоздкой машины.

Я уперлась ладонями в землю и поняла, что не сумею выбраться сразу же. Тем временем, один из шароглазых, не спеша приблизился ко мне и подобрал мою шпагу. По движениям тени я поняла, что он размахнулся. Клинок уже опускался на мою шею…

Как вдруг в разреженном воздухе что-то просвистело. Урод выронил шпагу и бухнулся прямо рядом с моим лицом. На месте правого глаза у него торчала рукоять знакомого ножа.

А уже в следующее мгновение я увидела, как невдалеке опустились на грунт кроссовки моей долговязой сестренки. То есть, она успела оценить ситуацию еще с высоты и оттуда же метнуть нож точно в цель, только потом спрыгнула сама. Вот это меткость!

Я тоже не теряла времени даром и постепенно поднималась на руках. Надо ли говорить, как опять разболелась левая, но я уже привычно не обращала на это внимания. Наконец, приподняв установку настолько, что смогла подтянуть ноги под себя, я рывком распрямилась и сбросила со спины груз.

И сразу же увидела, как Амальтея расправляется с шароглазыми прямо голыми руками – разбивает им глаза и даже головы без всяких единоборств, с помощью старого доброго бокса.

Подхватив шпагу, я тут же кинулась ей на выручку. И уже через несколько минут голова последнего урода откатилась к подножью скальной стены.

– Ну что, огребли по полной, безмозглые? – прокричала я, торжествующе взмахнув шпагой над головой. – А все просто – сама планета Девана помогает девушкам! Особенно лучницам!

Мы с Амальтеей невольно обнялись и только потом меня кольнула мысль:

– Сестренка, а что же это ты ушла с корабля?

– Да он здесь, на самом краю, – ответила она. – Я смотрю – что-то тебя слишком долго нет, ну вот и решила подобраться поближе. Ну а дальше уже раздумывать не пришлось.

– И все же, оставлять корабль без присмотра… – начала было я.

– Да ладно тебе, – откликнулась она и одним прыжком достигла края обрыва. А уже через пару минут наш "Вихрь" приземлился рядом со мной.

Прежде всего Амальтея осмотрела мою рану. Скелет оказался неповрежденным, поэтому она просто заклеила кожу. Разорванная одежда в наше время тоже очень легко клеится.

Затем мы принялись собирать стрелы. Кстати, оказалось, что когда буровая установка сбила меня с ног, колчан сполз на бок, оказавшись у меня под мышкой, поэтому заветная стрела Паласо осталась цела. Это сильно обрадовало нас обеих и вселило надежду, что наш рейд увенчается успехом.

После боя и собирания стрел оставалось еще одно дело. Мы с Амальтеей тщательно собрали весь образовавшийся мусор – обломки техники и нелепых тел, погрузили его в чужой корабль и, поставив его на автопилот, запустили в сторону облака Оорта. Понятно, что мы потеряли на этом целый час, но уж очень не хотелось оставлять всё это на прекрасной девичьей планете.

Вылетев из ущелья, мы решили облететь всю планету. Хотя вряд ли ракетные базы могли планироваться на ней в двух удаленных друг от друга местах. А убедившись, что врагов здесь больше нет, мы стартовали в космос.

В бортовом компьютере вражеского корабля мы нашли запись о том, что предыдущую остановку он совершал на Эриде, До этого он совершал рейсы на множество других малых планет, и неизменно возвращался на Эриду. А это значит, что, скорее всего, штаб наших врагов именно там! И шарить по планетам больше не надо – летим прямиком в логово заговорщиков!