Текст книги "Право на возвращение (СИ)"

Автор книги: Константин Крутских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

А вдалеке от космолета, но примерно на таком же расстоянии от джунглей, высилась какая-то причудливая конструкция – похоже, это и была ракетная установка. Не очень сильно разбираюсь в неромантичном оружии массового уничтожения, но, кажется, это была какая-то дикая самоделка, сооруженная безумцами из остатков того, что было брошено на авиабазе ее прежними хозяевами.

Теперь моя задача сильно осложнялась. Если раньше я думала, что достаточно лишь обезвредить ракеты и взять языка, то теперь нужно было, прежде всего, захватить космолет, причем, неповрежденным! Правда, язык уже не нужен. Теперь-то ясно, что враг базируется за пределами Земли, а в бортовом компьютере наверняка найдется вся нужная информация. Значит, важнее всего не спугнуть "Вихрь", не дать ему взлететь. А если они, увидев, что корабль захвачен, начнут беспорядочно пускать ракеты? Получается, что надо действовать на два фронта.

Я еще раз окинула взглядом местность. Так, а это что такое? На самом краю летного поля, у дальней кромки леса виднелся черный треугольник, гипотенуза которого была сильно изломана. Да это же "Нортроп Б-2 Спирит" – самый дорогой в истории крылатый убийца! В свое время один такой стервятник стоил больше миллиарда долларов даже без начинки, но это вовсе не делало его самым надежным. Один такой гробанулся прямо здесь, на этой самой базе, 23 февраля 2008 года, как будто специально в подарок к празднику всем мужчинам России. И поделом ему – крылья этих самолетов были по самую кабину запачканы кровью мирных жителей Сербии, Ирака, Афганистана, Ливии. Таких стервятников, вроде бы, даже в музеях не держат, а вот этот, значит, сохранился. В отличие от всех остальных здешних самолетов, он до сих пор выглядел, как новенький. Должно быть, его сберегла та самая миллиардная технология. Так что. возможно, в баках даже сохранился какой-то запас топлива… Ну, что же, может быть, эта мерзость хоть раз послужит доброму делу…

– Амальтея, – обернулась я к сестре, спрыгнув на землю. – Там два серьезных объекта – космолет и ракетная установка. Космолет я беру на себя, а ты с Паласо и остальными постарайся захватить установку.

И я двинулась вдоль летного поля по кустам. За моею спиной Амальтея и Паласо строили народ в единую шеренгу. Минут через пятнадцать я достигла дальнего угла, в котором примостился "Спирит". Вблизи он выглядел еще более мрачно, Никакого трапа, конечно, не было, но для меня это не представляло препятствия. Я присела на корточки и, распрямившись, взлетела настолько, чтобы в прыжке успеть уцепиться за черное крыло. Совсем легко подтянулась и забросила на него ногу. Металл нагрелся на солнце, словно сковородка, но, как я уже говорила, к температурам я невосприимчива. Выпрямившись на крыле, я огляделась по сторонам. Туземцы под командой моих сестер уже высыпали из леса. Амальтея двигалась с левого фланга, Паласо – с правого. Пока еще на них падала тень от деревьев, и они не привлекали внимания врагов.

Я двинулась к кабине самолета. Попыталась толкнуть фонарь, и он поддался. Ну что ж, пока что везет. Я поспешно запрыгнула внутрь. Истребитель, который я вела еще сегодня, был выпущен относительно недавно, а значит, управлять им было даже сложнее, чем этим стервятником. Я очень быстро разобралась в приборной доске и принялась оживлять машину смерти.

Вскоре приборы показали, что бак и впрямь заправлен! Не под завязку, конечно, а всего на несколько процентов, но для моей цели должно хватить. Интересно, если у моих врагов был под руками исправный самолет, зачем им понадобилось городить нелепую установку? Вот ведь и по подводной станции они промазали. А, понятно – датчики показали, что бомбовый запас "Спирита" на нуле. А ракеты они, наверное, нашли на складе, и они не были предназначены для этого самолета.

Машина была готова к действиям. Я поднялась на ноги и выглянула за борт. Пока я возилась с приборами, цепочка туземцев продвинулась довольно сильно. Они все-таки были детьми природы, и несмотря на то, что не очень знали лес, обладали врожденной способностью двигаться бесшумно. Прямо на моих глазах, они оказались метрах в пяти от ближайшего к ним самолета. И тут их заметил один из врагов. Это был точно такой же шароглазый, каких я уложила в Сухаревской башне. Он тут же выхватил из кармана пистолет, но Паласо оказалась проворнее – ее стрела просвистела в воздухе, разбила круглый глаз, и, кажется, даже вышла из затылка. Урод рухнул на бетонные плиты, так и не успев воспользоваться своей пушкой.

Из-за шасси того же самолета вынырнул еще один, но Амальтея молниеносно метнула свое копье, пригвоздив его к резиновой шине и тут же крикнула:

– За мной! Всем укрыться под этой машиной!

Остальные роботы, копавшиеся вокруг ракетной установки, открыли огонь, но отряд туземцев уже успел спрятаться за шасси и рухнувшим крылом самолета. К моей особой радости, сообразительный Вобейда притих за колесом и не высовывался. Началась позиционная война. Обе стороны обменивались пулями и стрелами, но лишь немногие из них достигали цели. Что ж, именно это мне и было нужно.

Я опустилась в пилотское кресло и, не закрывая кабины, потихоньку тронула самолет с места. Как ни странно, но он послушался меня. Не знаю, получилось бы взлететь, или нет, но мне это и не было нужно. От этого стервятника мне нужны были вовсе не лётные качества, а совсем другие.

У папы никогда не было автомобиля, хотя бабушка порою и пилила его за это. Но он считал, что это средство передвижения обходится слишком дорого – в плане нервов, техосмотров, штрафов и, тем более, риска для жизни. Поэтому и я никогда не садилась за руль автомобиля. Но вот теперь я просто-напросто ехала по бетонке на самолете за миллиард долларов, как будто на каком-нибудь стареньком "Москвиче".

Я выруливала тщательно, как будто соблюдая все правила движения, тормозя на светофорах, пропуская пешеходов и так далее. Сама не знаю, стоило ли так осторожничать. Но, как говорится, тише едешь, дальше будешь. По крайней мере, я уже преодолела половину свободного пространства, а на меня никто, пока что, не обратил внимания.

Остановившись на минуту, я снова выглянула из кабины. Перестрелка продолжалась. Несколько шароглазых, растянулись у подножья установки, но и пара туземцев лежала, не шевелясь. Паласо выпускала одну стрелу за другой, а Амальтея, подобрав свое копье, примеривалась как бы метнуть его с максимальной пользой. Вот, кажется, ей пришла в голову какая-то дельная мысль. Она отложила копье и взялась за свой ноутбук. Затем снова подхватила оружие и принялась карабкаться куда-то вверх по отвалившемуся крылу самолета.

Я снова села за штурвал и поехала дальше. Вот я поравнялась с грудой крылатого хлама, вот достигла ее противоположного конца и начала постепенно огибать ее, выходя на финишную прямую, ведущую к космолету.

Меня по-прежнему не замечали! Неужели все-таки моя догадка оказалась правильной? Ну да, я решила воспользоваться технологией Стелс, то есть снижения заметности, применявшейся при постройке этих "Спиритов". В мое время, когда войны давно отгремели, а главное государство-агрессор давно распалось, об этой технологии мало кто помнил. А здесь она оказалась в самый раз. Все роботы, находившиеся на летном поле, отвлеклись на битву с туземцами. А те, что находились в корабле, не могли меня заметить, поскольку у него нет иллюминаторов, и они следили за взлетным полем только с помощью радиолокаторов. Конечно, будь здесь настоящие силы ПВО, они засекли бы меня в два счета, но это всего лишь "Вихрь", строившийся для исследовательских целей.

Я решила снова сделать передышку, остановила "Спирит" и выглянула наружу. С того места, где я теперь находилась, туземцев почти не было видно. Зато я заметила Амальтею, поднявшуюся на самый верх металлической груды Она сидела на корточках, снова погрузившись в свой ноу-бук. Копье лежало рядом. Похоже, никто, кроме меня, ее не видел. На секунду наши взгляды встретились, но мы не подали друг другу никакого знака, понимая, насколько это опасно. А вот ракетная установка, возле которой скопилось с десяток шароглазых, была как на ладони. Сейчас я могла снять из лука любого из них. Но, увы, лишь одного или двух. А дальше меня заметят и сообщат на корабль. Так что, пришлось отказаться от этой заманчивой мысли. Я села на место и продолжала путь.

До космолета оставалось совсем немного. Я сжимала штурвал, изо всех сил не давая себе газануть вперед. Шасси медленно и бесшумно перекатывались по бетонным плитам. Только теперь я сообразила, что у меня нет никакого дальнейшего плана. Хотя какие тут могут быть планы, если я не знаю ни устройства корабля, ни то, сколько на нем врагов. Если бы мне не нужен был сам корабль, я бы просто попыталась протаранить его или раздавить весом самолета. Но лишь он один сможет доставить меня в логово таинственных заговорщиков. А потому остается лишь надеяться, что что-нибудь образуется…

Я сделала последнюю остановку всего метрах в шести от "Вихря". Корабль не подавал признаков жизни, значит, меня все еще не видели. Неужели удастся подкрасться совсем вплотную? И тут я заметила, что внешний люк космолета открыт! Это был настоящий подарок для меня. Если бы я прочла о таком в романе, то не поверила бы. Но, с другой стороны, жизнь подбрасывает и не такие сюрпризы. В принципе, чего ему быть закрытым, если шароглазые взлетать пока что не собирались, а нападение кучки туземцев из разбомбленной деревни считали невозможным?

Вдохновленная этим открытием, я подогнала "Спирит" к самому боку гигантской сигары, лениво раскинувшейся под лучами палящего Солнца. Тень накрыла проем открытого люка. Я выскочила на крыло и, не давая врагам сообразить, что это значит, пробежала и сиганула вниз.

Наверное, не стоило прыгать прямо в люк – подошвы моих кроссовок гулко ударились о металлический пол. И сразу же по ушам врезала сирена! Кругом замигали лампочки аварийной тревоги.

Я поспешно огляделась по сторонам. Изнутри корабль был устроен примерно так же, как пассажирский теплоход – по бокам узкого коридора тянулись ряды дверей. Одна из них, находившаяся прямо напротив входа, распахнулась и оттуда показалась знакомая шарастая морда. Я, почти на автомате, выхватила шпагу и всадила ее прямо в один из выпученных глаз. Вторую подобную голову, показавшуюся из той же двери, я срубила одним резким движением.

Само собой, я понимала, что пилотская кабина находится в носовой части. Значит, надо пробираться именно туда. И я рванула направо по коридору.

Уже через парк секунд за спиною раздался топот. Я, еще не успев развернуться, выхватила из-за спины свой верный лук, а оказавшись лицом к противнику, уже спустила тетиву. Один из гнавшихся за мною уродов растянулся на полу. Второй согнулся почти пополам и продолжал бег в такой позе, поэтому я пустила стрелу в покрытую нелепой шевелюрой макушку. Видимо, моя японская манера стрельбы в сочетании с механической силой оказалась эффектной – стрела пробила-таки металлический череп и вошла глубоко внутрь.

В этот момент прямо у меня за спиной отъехала в сторону дверь, и тонкие руки очередного урода схватили меня за горло. Выронив лук, я перехватила эти руки. Несколько секунд ушло на то, чтобы разжать их, но этого было достаточно, чтобы еще двое кинулись на меня из противоположной двери. Я схватила нападавшего сзади за запястья и перекинула его через свою голову. Его тело сшибло с ног одного из нападавших, и я принялась орудовать попавшимся врагом, словно дубинкой.

Второй нападавший от такого удара отлетел обратно в свою каюту. Но со стороны хвостовой части подоспели еще трое. Ближайшему я разбила оба круглых глаза, и тот завертелся, не зная, что делать. Еще одного я просто сбила с ног, а третьего ткнула головой своей дубинки в туловище так, что он отлетел на пару метров. Затем швырнула того урода, которого держала за руки, в набегавших врагов и, наконец, смогла подобрать свой лук.

Тут дело пошло несколько проще. Послав пару стрел, я уложила двоих наповал, а еще одного сбили с ног их тела – все-таки, помещение было довольно тесным. Того, что очухался и снова появился из каюты, я тут же обезглавила одним ударом шпаги.

Один из тех, кого я повалила ранее, уцепился за мои ноги, сдвинув их вместе, и я, потеряв опору, невольно завалилась на спину. Я тут же сумела освободить ноги и ударить обеими подошвами по шарам того самого ублюдка. Они разлетелись вдребезги, но урод снова потянул ко мне свои тонкие руки. Я легко увернулась от них, затем кувыркнулась через голову и, встав на одно колено пустила еще две стрелы. Одна из них прошила голову ближайшего противника, вторая пригвоздила другого ладонью к стене.

На мое счастье, никто не решался использовать огнестрельное оружие, чтобы не повредить внутренности космолета. В таком тесном помещении я бы не смогла уворачиваться от пуль, хотя некоторые из них, пожалуй, и отбила бы клинком.

Еще несколько врагов успели подскочить ко мне, но я снова пустила в ход шпагу. Один из уродов попробовал схватиться за клинок двумя руками, но я вздела его высоко над головой, и лезвие само прорезало ладони противника. Я тут же добила его, срубив голову. Затем резким пинком послала ее вдаль по коридору, словно футбольный мяч, и попала в глаз еще одному врагу. Все же, какай придурок их проектировал? На кой им нужны такие шары? Ну а пакля эта на башке для чего? А, вот для чего – я схватила приблизившегося урода за волосы и снова воспользовалась им, словно дубиной. Раскидала ближайших и швырнула его в них.

На протяжении всей битвы я оставалась предельно хладнокровной. И лишь одна мысль снова терзала сознание – как жаль, что папа не видит меня в деле! Ах, какие чудесные книги он написал бы, если его настолько вдохновляли даже мои детские драки или футбол!

Впрочем, я понимала, что с этой свалкой надо заканчивать как можно быстрее. Моей целью была пилотская кабина, но она оставалась еще слишком далеко.

Расчистив пространство перед собою на пару метров, я сделала несколько длинных скачков в сторону носовой части, затем обернулась и снова выпустила стрелу. Волна, было хлынувшая за мной, тут же откатилась назад, оставив еще одного подстреленного.

Я повторила этот маневр еще несколько раз, и вот, наконец, передо мною возникла дверь кабины. Обернувшись, я послала во врагов целых пять стрел, почти не целясь. Мой боезапас уже близился к концу, но что поделаешь. Потом придется долго собирать стрелы и с трудом выдергивать из этих безобразных тел.

Я дернула за ручку, и дверь, к моему величайшему облегчению, отъехала в сторону. Я мигом проскользнула в образовавшийся проем, захлопнула за собою дверь и поспешно заперла ее.

И, обернувшись к приборной панели, застыла, как вкопанная.

В пилотских креслах, развернутых ко мне, сидело трое шароглазых, и каждый из них направлял на меня ствол пистолета.

Значит, поиграть им захотелось. Или допросить? Ну, конечно, ни им, ни их хозяевам невдомек, что я не чей-то агент, даже не настоящий частный детектив, а просто случайная девчонка. Они не знают, что за моею спиной не стоит никто. Никто, кроме всего человечества.

Они смотрели на меня своими немигающими белыми шарами, в которых не читалось ни одной мысли, а их маленькие резиновые ротики раздвинулись до ушей в садистской ухмылке. Расчет был верным – там, в коридоре, не особо постреляешь разрывными, ну а здесь я как на ладони, промазать просто невозможно.

И все же это решение стало для них роковым. Напрасно они не расстреляли меня в спину и затылок, позволив развернуться.

Не давая врагам опомниться, я швырнула шпагу и лук, которые по-прежнему сжимала в руках, прямо в сторону пистолетов двух крайних уродов. Клинок вонзился прямо в руку правого шароглазого, сжимавшую оружие, и обрубил пальцы. Прицел лука, который у моей модели представлял собою простой гладкий стержень, вошел точнехонько в дуло левого, и тот выронил оружие.

Сама же я взлетела в воздух, и, сделав сальто, приземлилась прямо на того, что сидел в центре. Подошвы моих кроссовок ударили его прямо в плечи, так, что он съехал с кресла. Я успела вывернуть ему руку так, что она хрустнула, и вырвать пистолет. Схватив его за ствол, я принялась колотить прикладом двух соседних уродов, попытавшихся навалиться на меня. Левому сразу же разбила глаза, а правому так врезала по зубам, что он отлетел к дальней стенке. Затем спрыгнула с кресла и снова ударила обеими ногами того, что был посередине, полностью раздавив ему лицо. Больше он не поднимался.

Я подобрала шпагу и добила того, что лишился глаз. Затем прыгнула к тому, которого до этого отшвырнула к стенке, но он успел-таки увернуться. Я развернулась и взмахнула шпагой, но он был уже далеко. Перекатившись несколько раз по полу, подобрал один из валявшихся пистолетов уцелевшей рукой и прицелился в меня.

Я провела обманный маневр, сделав вид, что собираюсь снова метнуть шпагу. Он развернулся в ту сторону, куда был направлен клинок, и в этот миг я кинулась в бок и подобрала одно из валявшихся тел. Враг все-таки решился выстрелить. Разрывная пуля угодила в самый центр моего "щита" и раскроила его пополам. Я, не раздумывая, швырнула эти куски в противника. Он успел выстрелить в них еще раз, но тут уже я настигла его и оторвала голову голыми руками.

Всё, теперь корабль был в моей власти! Я подобрала свое оружие и, развернув кресло первого пилота, уселась за приборную доску. Она оказалась гораздо сложнее, чем на истребителе, но все же кое-какие приборы я сразу узнала.

Бросила взгляд на экран внешнего обзора. "Спирит" и впрямь не отображался на нем! А вот битва за ракетную установку всё продолжалась. Я сделала увеличение и увидела, как на моих глазах Амальтея, все так же сидевшая на куче ржавого металла, наконец отложила ноутбук в сторону, поднялась на ноги, как следует размахнулась копьем и метнула его в сторону вражеских позиций. Вначале у меня даже вырвался крик разочарования. Копье вонзилось в крышу какого-то ветхого деревянного строения, тянувшегося позади установки, причем не по центру, а где-то сбоку. И тут же вся конструкция взлетела на воздух! Уроды в панике забегали, забыв про укрытие, и теперь стрелы туземцев валили их одного за другим.

Я все поняла. Моя долговязая сестренка все это время следила за тем, сколько времени каждый урод тратит на перезарядку своей пушки, и вычислила, в какую именно точку этого сарая они бегают за патронами. И ухитрилась метнуть копье так, что разом оставила их без боеприпасов.

Теперь уже исход битвы был предрешен. Оставалось лишь покончить с ракетной установкой.

Я запустила двигатели корабля и плавно оторвалась от бетонных плит. Сперва сдала чуть влево, чтобы не опрокинуть невидимый из кабины "Спирит". Кто знает, может еще для чего пригодится, может, и в музей его определят, раз он все же хоть раз послужил доброму делу.

Оказавшись на свободном пространстве, я сразу же резко взмыла вверх. Впрочем, тут же заняла горизонтальное положение и медленно поплыла над летным полем. Хорошо, что туземцы были заняты битвой и не глядели вверх, иначе побросали бы все, и уроды легко расправились бы с ними. Но пока что я видела, как одно нелепое тело за другим растягивалось на бетонных плитах.

Тут я вспомнила о том, что в коридоре космолета навалено полно уродских трупов и не только трупов. Взглянув на приборную доску, я увидела, что внешний люк по-прежнему открыт. Тогда я просто развернула корабль люком вниз и увеличила скорость. Затем заставила корабль несколько раз дернуться взад-вперед. И увидела, как на бетонные плиты сыплется поток мусора. Ну, вот, кажется, ни один не уцелел.

На этот раз все задрали головы кверху. И только одна лишь Паласо продолжала методично, словно в тире пускать стрелы по круглым глазам. Амальтея, давно спустившаяся вниз, подобрала лук одного из раненых туземцев и последовала примеру сестры.

Теперь у меня оставалось лишь одно дело – уничтожить ракетную установку. С высоты я смогла наконец-то как следует рассмотреть ее. Это и впрямь была какая-то самодельная конструкция, не предназначенная для перевозки. И. самое главное, сейчас она была не заряжена! А это значит, что я могу прикончить ее без угрозы людям!

Отогнав космолет метров на пятьсот от установки, я врубила скорость и понеслась к земле на бреющем полете. Победные крики внизу на мгновение смолки и разразились опять, когда тупой нос "Вихря" врезался в основание установки всего в метре от земли. Зловещая конструкция разлетелась н куски, которые посыпались наземь с гулким стуком.

Я взмыла ввысь по параболе, поспешно сбросила скорость и через минуту приземлилась неподалеку от того места, где раньше находился склад боеприпасов.

Откинувшись в кресле, я почувствовала дикий упадок сил и поняла, что отдыхать как раз не время – нужно выбираться на солнце.

Я поднялась на ноги, отперла дверь пилотской кабины и медленно поплелась по гулкому коридору.

Неспеша шагнула за борт, закинула голову к небу, распахнув глаза пошире. Можно было подумать, что я лежу на пляже, на ласковом песке где-нибудь неподалеку от Осташкова, где мы с папой так любили бывать на турбазах…

Нож, просвистевший прямо у моего виска, больно полоснул меня по правому уху. Я невольно дернулась и мне на левое плечо упала спутанная масса искусственных белокурых волос. Это был Варькин скальп, который я так до сих пор и таскала на голове! Совсем про него забыла.

Я поспешно обернулась и увидела в люке космолета последнего из шароглазых. Из ладони у него торчала моя стрела. Значит, это тот, которого я пригвоздила в коридоре. Как только я не заметила его, когда выходила?

В то же мгновение мимо меня просвистела стрела, и урод рухнул на бетонные плиты. Паласо подбежала ко мне, победно размахивая луком. Вслед за нею тут же примчался мой верный Вобейда и принялся лизать мною многострадальную левую руку.

Я облегченно вздохнула и, оторвав парик от левого уха, сунула в карман. Это все, что осталось мне на память от подруги.

И тут окружавшие нас туземцы пришли в полное ликование. То, что я смогла мгновенно нарастить новый скальп вместо потерянного, произвело на них гораздо большее впечатление чем мое падение с неба, участие в битве и разрушение ракетной установки.

Мое темнокожее войско начало падать на колени и бить поклоны. Все, кроме Паласо, моей гордой сестренки. Она просто снова крепко сжала мою ладонь. Затем сверху легла и третья рука, конечно, нашей ученой сестры.

– Ну, как тебе этот красавец? – спросила я по-русски, кивком указав в сторону космолета.

– Ух ты! – оживилась Амальтея. – "Вихрь", родимый! Сколько ж я на них по матушке-Солнечной просвистала!

И от полноты чувств даже похлопала ладонью по борту корабля. Потом обернулась ко мне и заявила самым безапелляционным тоном:

– Чур, я его поведу! Ты ведь наметилась туда, откуда он прилетел, я сразу поняла.

– Ты что, собираешься со мною? – удивилась я.

– Ну а как же, ведь мы теперь сестры, нам друг без друга никуда.

– Паласо тоже наша сестра, – заметила я.

– Да, ладно, брось, Юрка, ты же знаешь, о чем я, – Амальтея помотала головой. – В лабораториях мне делать уже почти нечего, тетрадь профессора расшифруют и без меня, а результаты своих собственных работ я уже отправила доктору Тибо по интернету. Словом, сейчас я принесу гораздо больше пользы, если помогу раскрыть заговор… Ну и отомстить за сенсэя.

Я посмотрела на нее с невольным уважением. А не такой уж она "ботаник"-кабинетник, отлично зарекомендовала себя в бою.

– Ну, смотри, – произнесла я. – Только учти, если ты еще не поняла, что это вовсе не увлекательная игра… Погиб не только профессор, но и моя ближайшая подруга. Именно ей пришло в голову расследовать это дело.

– Ну, я же не подруга, я сестра, – тут же сообразила она. – Так что меня подобная участь не коснется по теории вероятности.

Не знаю уж, серьезно это она или нет, и вообще, при чем здесь эта теория, только стало ясно – от нее мне не отвязаться. Ну и прекрасно, все же, водить космолет я еще не очень научилась, Да и, честно говоря, я уже сроднилась с этой долговязой девчонкой.

Кругом стоял шум и гам. Похоже, туземцы уже забыли горечь потерь, их теперь волновала лишь одержанная победа. Они подбирали куски уродливых тел шароглазых, разбросанных тут и там, мастерили из них что-то в память о состоявшемся отмщении. Особой популярностью пользовались уродливые головы – ни одна из них не осталась на бетоне. И повсюду все громче звучали всего два слова:

– Сеньорита Рубио! Сеньорита Рубио!

Вероятно, легенда о Сеньорите Рубио сохранится здесь навеки. Навеки потому, что уж я-то сообщу миру о сохранившихся здесь чаморро, и они не избегут бессмертия. Может быть, сделают из меня местную Дарну.(*) Только я не хочу щеголять в купальнике, пусть рисуют одетой, как сейчас.

(*) Дарна – филиппинская супергероиня, созданная тагальским писателем Марсом Равело и художником Нестором Редондо в 1947 году. Ей посвящены многочисленные комиксы, полтора десятка художественных фильмов и два огромных телесериала в 170 и 140 серий. Ее облик несколько напоминает американскую Чудо-Женщину. – Прим. авт.

Амальтею они почему-то так не приветствовали. Ну, вероятно, потому, что она приехала сюда вместе с профессором, а не свалилась с неба, не сотворила остальных чудес, и часто бывала среди туземцев.

– Слушайте меня, люди! – обратилась я к войску. – Мы вместе победили врагов здесь, но еще больше врагов осталось на небе! Я преследовала их по всему свету, именно в погоне за ними и пришла к вам, а теперь должна отправиться на небо для последней битвы!

– Сеньорита Рубио, – приблизился ко мне какой-то парень-охотник. – Не покидай нас! У нас больше нет ни вождя, ни шаманов! Поэтому мы просим – останься с нами, и правь нами мудро!

– Благодарю вас, но не могу, – покачала я головой. – Я должна уйти на небо, чтобы найти и наказать оставшихся врагов, иначе они придут и убьют вас всех! Поэтому мы с моею старшей – я указала на Амалтею, – сестрой покидаем вас, а вашим вождем будет отныне моя младшая, названная сестра! Она самая храбрая и упорная из вас, она одна из людей побывала на самом дне лалим!

И я подтолкнула к ним Паласо. Народ начал падать перед нею на колени и кланяться точно так же, как мне в самом начале.

– И еще, – продолжала я. – Место, где мы все сегодня сражались – табу! Здесь до сих пор живет смерть! Никогда больше не приходите сюда до тех пор, пока я не разрешу вам! Так что, сейчас поскорее возвращайтесь в свою деревню.

Туземцы стали собираться. Парни-охотники отыскали все разбросанные и торчавшие кругом стрелы и вернули мне мои с низкими поклонами.

Собирая людей на битву, я страшно переживала – ведь у них было гораздо меньше шансов уцелеть, чем у меня. Однако теперь выяснилось, что никто не погиб. Лишь пятеро было ранено, из них трое – серьезно. Но Паласо сказала, что их удастся выходить с помощью порошка имморталиса.

Мы втроем стояли у люка корабля. С меня только теперь спала эйфория сражения, и накатили мысли о том, что я еще ни разу в жизни не покидала Земли. Конечно, когда-то для меня и Душанбе с Памиром казались немыслимой далью, а о том, что попаду на Марианские острова и даже в самую впадину, я даже помыслить не могла. И все-таки, всё это здесь, на ласковой Земле, всё еще дома. А тут прыгать в неведомую черноту неизведанного… И даже не на обжитую Луну или Марс, а наверняка в какие-то совсем уж далекие края, о которых, может быть люди не знали еще совсем недавно. Не то, чтобы страшно, но как-то непривычно, непостижимо, не укладывается в голове. Вон, сестренка моя долговязая уже стоит, нетерпеливо поставив правую ногу внутрь люка, правой рукой держится за край проема. А я ведь такое же дитя-робот, как и она. Ладно, Юрка, не виси тут! Марите наверняка пошла бы, не колеблясь! Ну же, давай!

Я обернулась к охотнице и сказала:

– Паласо, я оставляю тебе своего пса. Для тебя он не Пастух Звезд, а просто Вобейда. Вобейда, дай лапу моей сестре!

И мой мохнатый друг тут же сел на землю и протянул свою массивную лапу охотнице. Было видно, что ее крепкое пожатие сразу же вызвало у него глубокое уважение. Я тоже пожала ему лапу на прощание, потом вновь обернулась к Паласо.

– Наверное, оставлю его тебе навсегда.

– Ты что, умирать собралась? – спросила охотница просто и открыто, как подобает потомку самураев.

– Кто его знает, – пожала я плечами. – Но все равно, если я даже вернусь с неба живой, то буду дальше жить у себя, в большом городе, где нет такого леса и дичи, где даже земля под ногами покрыта камнем. А зверю место на природе, на свободе. Ну, паалам!

(*) До свидания! – тагальск.

Мы обнялись, как настоящие родные сестры, очень крепко, поскольку обе были достаточно сильны. И я даже почувствовала биение ее отважного сердца так, тесно прижатого к моим ребрам, будто оно билось в моей груди.

На прощание мы с Паласо еще обменялись стрелами. Я протянула ей одну из своих – цельных карбоновых, а она мне деревянную, видимо выточенную собственноручно, с каменным наконечником. А с Амальтеей они обменялись ножами, но тут особой разницы не было – видимо, охотницу ранее снабдил кто-то из ученых.